Текст книги "Стрела Посейдона"

Автор книги: Клайв Касслер

Соавторы: Дирк Касслер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 30 страниц)

30

При взгляде с воздуха густые джунгли казались бугорчатым зеленым ковром, раскинувшимся до горизонта. О том, что под этой листвой существует человеческая жизнь, говорили лишь редкие струйки дыма или мелькнувшая внизу хижина на прогалине.

Хотя вертолет покинул международный аэропорт Панама Токумен всего несколько минут назад, рев его турбины уже действовал Пабло на нервы. Глядя вперед, он различил широкую зеленую гладь вод озера Гатун – громадный водоем, образовавшийся при строительстве Панамского канала. Цель уже близко.

Пилот положил машину в вираж, ведя ее вдоль восточного берега озера мимо ряда больших островов, славящихся разнообразием своих приматов. Впереди замаячил узкий полуостров, и вертолет снова пошел над джунглями, постепенно сбрасывая скорость. Достигнув центра полоски суши, пилот заставил машину зависнуть неподвижно.

Поглядев на вершины деревьев внизу, Пабло увидел, как они пришли в движение. Деревья не раскачивались от воздушной струи от винтов «вертушки», а вместо того расступались. Среди листвы появилась щель, разросшаяся до большого квадратного отверстия с вертолетной площадкой, размеченной огнями и белым светоотражающим кругом.

Выставив вертолет по центру посадочной площадки, пилот плавно опустил его. И едва он выключил двигатель, как Пабло уже сорвал с себя наушники и выпрыгнул на площадку.

Оказавшись за пределами вращающегося винта, он бросил взгляд на крышу с искусственным ландшафтом, закрывающуюся над головой. Кровля с гидравлическим приводом представляет собой отдельную конструкцию, выстроенную на сваях на поляне в джунглях. Управляли ею двое вооруженных мужчин в полевой форме с помощью выключателей на панели сбоку.

Как только небо скрылось, из окружающих джунглей подкатил гольфмобиль, остановившись перед Пабло.

–  El Jefe [19]19
  Шеф (исп.).


[Закрыть]ждет, – сказал водитель с легким шведским акцентом. Этот дородный блондин со светлой кожей и голубыми, как лед, глазами, одетый в офицерскую форму неопределенной принадлежности с «береттой» в кобуре, выглядел в панамских джунглях как-то не на своем месте.

Оба переглянулись со смесью уважения и пренебрежения. Они оба избрали стезю наемных головорезов и поддерживали холодное, официальное перемирие.

– И тебе добрый тебе день, Йоханссон, – проговорил Пабло. – Ах да, и долетел я просто прекрасно, спасибо.

Йоханссон нажал на педаль акселератора, как только Пабло забрался в гольфмобиль, не дожидаясь, пока тот усядется.

Оба хранили молчание, пока Йоханссон вел машину по мощеной дорожке через джунгли. По пути они миновали поляну, накрытую масксетью, усеянную вооруженными людьми в униформе. Справа от них высилась пирамидальная груда серых камней. Группа изнуренных людей в грязной, пропитанной потом одежде наваливала камни лопатами в тележки и везла их по накатанной колее.

Проскочив очередной отрезок через джунгли, гольфмобиль наконец остановился перед большим бетонным строением без окон. Его плоская усиленная кровля, усаженная растительностью, была замаскирована от обнаружения с воздуха еще более реалистично, чем посадочная площадка. Подобие уюта зданию придавал лишь ряд пальм по обе стороны от входа.

Пабло выпрыгнул из машинки.

– Спасибо, что подбросил. Не утруждайся ждать с работающим мотором.

– На твоем месте я бы на длительное пребывание не рассчитывал, – бросил Йоханссон и укатил.

Пока Пабло поднимался по короткой лесенке к двери, дуновение ветра с озера чуть разогнало удушливую сырость. Охранник у порога распахнул дверь и вместе с ним вошел внутрь.

Разительно контрастируя с голыми стенами снаружи, интерьер являл взору образчик роскоши. Здание, выстроенное как личная резиденция, было раскрашено в яркие тропические цвета и ярко освещено множеством потолочных светильников. Пока Пабло вели по коридору с беломраморными полами, он миновал, с одной стороны, гостиную, украшенную произведениями современного искусства, а с другой – тренировочный плавательный бассейн под крышей за стеклянной перегородкой. Задняя стена дома примыкала к склону низкого холма, возносящегося над водой. Из окон от пола до потолка открывалась панорама изрядной части озера Гатун.

Пабло отвели в просторный открытый кабинет с видом на каменистый берег внизу. Вдали виднелся контейнеровоз, направляющийся на юг по каналу по пути в Тихий океан.

Пабло постоял секунду на пороге, пока на него не обратил внимание человек, сидевший за антикварным письменным столом красного дерева. Поглядев на него поверх очков для чтения, Эдуард Бёльке кивком пригласил Пабло войти.

Начиная с консервативного костюма и галстука, каждая деталь облика Бёльке свидетельствовала о его взыскательном нраве. Его серебряные волосы были безупречно уложены, ногти аккуратно подстрижены, а туфли начищены до зеркального блеска. Обстановка кабинета была почти спартанской, а на письменном столе царил идеальный порядок. Сняв очки, Бёльке откинулся на спинку кресла, скрестил руки и устремил на Пабло ястребиный взгляд своих карих глаз.

Сев напротив стола, тот застыл в ожидании, когда его работодатель заговорит.

– И что же пошло не так в Тихуане? – с немецким акцентом осведомился Бёльке.

– Вы же знаете, что Хайланд во время первичной операции уничтожил свою лодку, – ответил Пабло. – Это, разумеется, сорвало запланированное изъятие. Прежде чем мы смогли отыскать подходящее спасательное судно, прибыли американцы, поднявшие экспериментальный образец. Однако они были из штатской конторы НУПИ, так что мы без проблем забрали устройство в море. Но двое из их людей ухитрились проследовать за нами на берег в Мексике. А еще эта следовательница…

– Да, я в курсе.

Пабло, удивленный комментарием Бёльке, деликатно кашлянул.

– На улицах Тихуаны произошла автомобильная авария, когда мы следовали в аэропорт. Устройство было уничтожено, а Хуан при столкновении погиб. Пытаясь выпутаться из этой ситуации, я потерял своего человека Эдуардо.

– Вконец изгаженный шанс, – с прищуром бросил Бёльке. – Ну хотя бы обошлось, вроде, без последствий.

– Все люди, с которыми я работаю, – хорошо обученные наемники из Колумбии со сфабрикованными документами, не значащиеся ни в каких криминальных базах данных. Никакой связи с вами проследить не удастся.

– Это хорошо, потому что команда, отправленная тобой в Айдахо, тоже перебита.

Пабло оцепенел.

– Альтебан и Ривера погибли?

– Да. Скончались в «дорожно-транспортном происшествии» после отъезда от хижины Хайланда, – выложил Бёльке с суровым видом. – Повинны в нем следовательница, некая Энн Беннетт, и директор НУПИ, с каковым ты, очевидно, познакомился в Тихуане. К счастью, я смог организовать изъятие проектной документации в Вашингтоне.

Открыв выдвижной ящик, Бёльке извлек толстый конверт и двинул его через стол.

– Тебя порадует недурственная выплата, друг мой. Твое собственное жалованье плюс причитающееся твоим четверым покойным товарищам.

– Я не могу его принять, – сказал Пабло, протягивая руку и хватая конверт.

– Нет, я плачу за работу, а не за результаты. Однако в свете последних событий я решил удержать премию, которую намеревался уплатить вам за хорошую работу на месторождении Маунтин-Пасс.

Пабло кивнул, радуясь, что заполучил конверт.

– Вы всегда были щедры.

– Если будут новые промахи, я уже не буду так щедр. Как я понимаю, ты готов к следующему заданию? – Скрестив руки на столе, он воззрился на Пабло немигающим взором.

Избегая встречаться с ним глазами, Пабло вместо того уставился на руки Бёльке. Вот что выдает этого человека – его руки, крупные, жилистые, покрытые пигментными пятнами от солнца. Совсем не похожи на руки человека, не вылезающего из корпоративных залов заседаний, на роль которого претендует Бёльке. Это руки человека, всю жизнь ворочавшего камни.

Эдуард Бёльке, родившийся и выросший в Австрии, свою юность провел в Альпах, разыскивая золото и редкие минералы. Это стало для него спасением, когда мать сбежала с американским солдатом, оставив его на руках у отца-алкоголика, склонного к насилию. Горные походы юного Эдуарда вскормили в нем любовь к геологии, приведшую к окончанию австрийского Горного университета в Леобене и диплому горного инженера.

Он поступил работать на медный рудник в Польше, а вскоре уже скакал по всему земному шару, успев поработать на оловянных рудниках в Малайзии, золотых копях в Индонезии и серебряных – в Южной Америке. Обладая сверхъестественным даром отыскивать самые богатые жилы, он увеличивал полезный выход и прибыль повсюду, куда ни приходил.

Но в Колумбии жизнь подкинула ему сахарную косточку. Бёльке стал совладельцем маленького серебряного рудника в департаменте Толима. Проведя тщательный анализ проб, он обнаружил рядом со своим участком куда более ценное месторождение платины. Заявив на него свои права, Эдуард наткнулся на крупную жилу, обогатившую его за считанные месяцы. Празднуя свою удачу в Боготе, Бёльке познакомился с жизнерадостной дочерью бразильского промышленного магната и вскоре женился.

Несколько лет он вел образцовую жизнь, умножая богатства за счет недр – пока однажды, вернувшись домой в Боготу, не застал жену в постели с работником американского консульства. Впав в такое бешенство, какого никогда за собой не подозревал, он проломил тому череп геологическим молотком. Жена отправилась следом – он сокрушил ее шею своими крепкими, крупными руками.

Колумбийский суд, хорошо подмазанный адвокатом защиты, оправдал его на основании временного умопомешательства. Из зала суда Бёльке вышел снова свободным человеком. Но свободным только физически, а не морально. Это событие не только вскрыло старые душевные раны брошенного ребенка, но и причинило новые. Душу его преисполнила кровожадная злоба – и идти на убыль отказывалась. Эдуард алкал мести, обратившись против самых легких жертв, какие мог найти – беспомощных молодых женщин. Крейсируя ночами по трущобам Боготы, он нанимал юных проституток и безжалостно избивал их, давая выход ярости. Когда же однажды ночью его едва не пристрелил бдительный сутенер, он, наконец, отказался от этой отдушины для своего гнева и злобы и покинул Колумбию, продав свою долю рудника.

Вложив средства в неприбыльный золотой рудник в Панаме, Бёльке перебрался туда. За годы до этого он изучал деятельность этого рудника и знал, что им просто плохо управляют. Разработки принадлежали частной американской компании, располагавшей и другими активами, и чтобы завладеть рудником, ему пришлось выкупить всю фирму. Но чтобы сделать эту сделку возможной, Эдуарду пришлось уступить часть прав на рудник коррумпированному панамскому правительству, которое в то время возглавлял Мануэль Норьега. Когда же военные США отстранили того от кормила, правительство, пришедшее ему на смену, наложило лапу на рудник, вынудив Бёльке скопить гору счетов от адвокатов, прежде чем ему удалось вернуть его в свою собственность ценой немалых затрат. В своих убытках он винил американцев, разжигая в душе давно укоренившуюся там ненависть к их стране.

По иронии судьбы, вкупе с горнодобывающим конгломератом Бёльке приобрел небольшой бизнес в Америке, включавший автотранспортную фирму, несколько торговых судов и небольшое охранное предприятие. То, что поначалу представлялось досадной обузой, обернулось главным орудием расплаты.

Каждую ночь Эдуард видел во сне свою жену с американским офицером, заново переживал муки покинутого ребенка и каждое утро просыпался в ярости. Предметом его исступления оставались оба грешника, хоть и давно почившие, а по ассоциации и их родина. Озлобление не покидало его ни на миг. Но вместо того, чтобы давать ему время от времени выход с помощью насилия, его месть избрала новый путь. Опираясь на свой многолетний опыт и знания горнодобытчика, Эдуард развязал собственную экономическую войну во имя возмездия.

Безрадостные темные глаза Бёльке на худощавом, обветренном лице буравили посетителя, а ладони лежали на столе плашмя.

– Я не рвусь возвращаться в Америку прямо сейчас, – неуютно поежившись, признался Пабло. – Я-то думал, что перед следующей фазой пробуду в Панама-сити пару недель.

– Мы отстали от графика поставок, а теперь итоговый срок еще и сдвинулся вверх. Поставка груза состоится через четыре дня. Тебе нужно вернуться незамедлительно.

Артачиться Пабло не стал. Бывший коммандо колумбийских войск специального назначения никогда не перечил приказам. Он проработал на старого австрийца больше дюжины лет с тех самых пор, когда впервые был нанят, чтобы помочь усмирить волнения шахтеров. Все эти годы его непоколебимая лояльность хорошо вознаграждалась, особенно по мере того, как его босс заступал все дальше за черту.

– Мне надо сколотить новую группу поддержки, – сообщил Пабло.

– Нет времени. Тебе помогут двое американских контрактников.

– Сторонним помощникам доверять нельзя.

– Придется попытать судьбу, – отрезал Бёльке. – Ты потерял всю свою команду. Я могу дать тебе нескольких людей Йоханссона, но работе вашего рода они не обучены. Мой вашингтонский представитель уверяет меня, что эти контрактники надежны. А сверх того, – проговорил он, глядя Пабло в глаза, – они осуществили то, с чем твоя команда не справилась. Они добыли данные по суперкавитации.

Бёльке двинул Пабло конверт поменьше.

– Телефонный номер нашего человека в Вашингтоне. Свяжись с ним, когда будешь там, и он организует встречу с контрактниками. Все прочие приготовления уже сделаны, так что вам нужно просто произвести захват и доставку.

– Будет сделано.

– Завтра самолет компании будет стоять наготове, чтобы доставить тебя в страну. Есть вопросы?

– Эта следовательница и люди из НУПИ – с ними проблем не будет?

– Женщина роли не играет, – Бёльке откинулся на спинку кресла, чтобы поразмыслить над вопросом. – О персонале НУПИ мне ничего не известно. Вероятно, за ними стоит последить. – Он снова посмотрел на Пабло.

– Об этом я позабочусь. Действуй по плану. Я в Пекине буду ждать от тебя подтверждения.

Взгляд его потемнел, и он подался вперед.

– Я трудился ради этого момента много лет. Все готово. Не подведи меня, Пабло.

– Не волнуйтесь, Jefe, – выпятил грудь Пабло. – Это легче, чем отнять конфетку у ребенка.

31

Энн ворвалась в УППОНИР в семь утра, да притом бегом, ощутив прилив вдохновения для расследования благодаря подсказанной Питтом возможной взаимосвязи с угонами кораблей. Первым же делом женщина наведалась к доктору Роальду Освальду, сменившему Джо Эберсона на посту начальника отдела морских технических платформ. Она уже познакомилась с этим ученым пару дней назад и отнюдь не удивилась, обнаружив, что он уже сидит за столом, трудясь над отчетом.

Она просунула голову в дверь.

– Можно нарушить ваше утреннее уединение?

– Конечно, мисс Беннетт. Мне не помешает отвлечься от угнетающего положения дел с графиком выпуска нашей новой субмарины.

– Пожалуйста, зовите меня Энн. А без устройства суперкавитации спуск на воду состоится?

– В том-то и дилемма. Утрата и Эберсона, и Хайланда разом отбросила нас назад на месяцы, если не на годы. Без этого устройства возможности судна урезаны до предела. Впрочем, испытание движителя все равно будет во благо, если нам только удастся завершить окончательную сборку.

– А что вам мешает?

– Критические задержки с поставками материалов, как мне сказали.

– А не входят ли в некоторые из этих материалов редкоземельные элементы?

Отхлебнув кофе, Освальд испытующе взглянул на Энн своими блекло-голубыми глазами.

– Тут у меня недостаточно информации, чтобы дать ответ на этот вопрос. Однако – да, определенные редкоземельные элементы играют важную роль в конструкции «Морской стрелы», особенно в движителе и некоторых акустических и электронных системах. А почему вы спрашиваете?

– Я исследую возможную связь между смертью доктора Хайланда и похищением груза моназитовой руды с высоким содержанием неодима и лантана. Насколько важны эти элементы для «Морской стрелы»?

– Чрезвычайно. Основу нашего движителя составляют два весьма передовых электромотора, в свою очередь приводящих в движение внешние водометы, а также остальные механические системы судна. Оба компонента содержат редкоземельные элементы, но особенно моторы.

– Освальд снова отхлебнул кофе. – В них используются сверхмощные постоянные магниты, позволяющие совершить скачок в эффективности через несколько поколений. Эти магниты производятся по жестким стандартам Эймской национальной лаборатории и содержат смесь нескольких «редких земель», несомненно, включающих неодим… – Он мгновение поколебался. – Мы полагаем, что система суперкавитации Хайланда также зависит от некоторых редкоземельных компонентов. Подозреваю, вы что-то нащупали.

– Откуда такой вывод?

– Моторы «Морской стрелы» еще не установлены. Первый мотор только-только доделан в научно-исследовательской лаборатории ВМС в заливе Чесапик и готов к доставке в Гротон. А со вторым вышла задержка из-за перебоев в цепочке поставки материалов. Я пока не располагаю всем объемом информации, но, как я понимаю, задерживает нас нехватка редкоземельных элементов.

– А вы не могли бы выяснить, каких в точности материалов это касается?

– Я сделаю кое-какие звонки и дам вам знать. – Он с задумчивым видом откинулся на спинку кресла. – Джо Эберсон был моим другом. Мы каждое лето ездили с ним в Канаду порыбачить. Он был хорошим человеком. Обязательно найдите его убийц.

– Непременно, – угрюмо кивнула Энн.

Она едва успела провести на своем месте пару минут, как позвонил Освальд с алфавитным списком элементов, нехватка которых задерживает спуск «Морской стрелы»: гадолиний, празеодим, самарий и диспрозий. А во главе списка стоял неодим – тот самый элемент, которым оказался богат образчик моназита, прихваченный Питтом в Чили.

Быстрый онлайн-поиск показал, что за последнее время рыночные цены на эти элементы взмыли к небесам. Специалисты по товарным рынкам приводили две причины подорожания. Во-первых, пожар, уничтоживший производственные мощности в Маунтин-Пасс, штат Калифорния – на месте единственного действующего месторождения редкоземельных руд в США. Вторую Энн уже знала: объявление владельцев австралийского месторождения Маунт-Уэлд о временном прекращении производства ради модернизации и расширения добычи.

Переваривая эту информацию, Энн взяла бумаги, оставленные Фаулером у нее на столе. Это оказалась подборка послужных списков всего штатского персонала, допущенного на экскурсию по «Морской стреле». Пропустив работающих в УППОНИР и УНИР ВМС, она принялась изучать оставшиеся имена. И увидев биографию помощника из Белого дома Тома Черны, буквально вытаращила глаза. Пересмотрела ее еще раз, делая для себя пометки, и отправила все на принтер.

Заглянувший в дверь Фаулер вошел к ней с пончиком и кофе.

– Раненько вы даете шороху. И куда же охота завела вас сегодня?

– Поверите ли – на юг Тихого океана. – Энн рассказала ему о подозрениях Питта по поводу рудовоза в Чили и его планах защитить судно, идущее из Австралии.

– Оно везет редкоземельные элементы?

– Да. По-моему, Дирк говорил, что оно называется «Аделаида», идет из Перта.

– Вы, случаем, не собираетесь к нему присоединиться?

– Я думала об этом, но он отправляется уже завтра. Возможно, это гонка за призраками, а я, откровенно говоря, чувствую, что добилась кое-какого прогресса и здесь. – Она пододвинула биографию Тома Черны через стол к нему. – Я не готова объявить, что утечка идет через Белый дом, но полюбуйтесь-ка жизнеописанием Черны.

Фаулер зачитал несколько первых позиций из биографии помощника президента вслух.

– Бывший «зеленый берет», офицер, служил военным советником на Тайване, впоследствии в Панаме и Колумбии. Демобилизовался, чтобы пойти работать в «Рейтеон» в качестве администратора программы направленного лучевого оружия. Далее перебрался на Капитолийский холм как специалист по вопросам обороны. Служил в советах директоров трех оборонительных подрядчиков, прежде чем перейти в Белый дом. Женился на тайваньской подданной, в девичестве Цзюн Лу И. Занимается детской благотворительной программой образования в Боготе. – Он положил бумаги. – Любопытный охват.

– Похоже, он вращался вокруг целого ряда оборонительных систем, воспроизведенных китайцами, – добавила Энн. – А уж Колумбия определенно привлекла мое внимание.

– Покопаться стоит. Подозреваю, что вы можете провести деликатное зондирование без того, чтобы я поднимал красные флаги.

– Согласна. Я не готова ставить на своей карьере крест, наезжая на Белый дом, но все-таки капельку заступлю за черту. А как идут дела с вашими внутренними проверками?

– Я проверил и перепроверил каждого работника УППОНИР, занятого в программе. – Фаулер покачал головой. – Честно говоря, не нашел ни единого намека на подозрительное поведение. Передам вам документы, как только закончу опрашивать сотрудников.

– Спасибо, но я вашему мнению доверяю. Куда вы направляетесь дальше?

– Я решил навестить на месте троих из наших крупнейших субподрядчиков. Может, вам стоит составить мне компанию? Тогда бы работа пошла быстрее.

– Я подумываю проверить субподрядчиков помельче. Вот эти трое привлекли мое внимание.

– Слишком далеко вниз по пищевой цепи, – заметил Фаулер. – Скорее всего, у них весьма ограниченный доступ к секретным материалам.

– Немного прощупать не повредит, – сказала Энн. – Знаете же эту пословицу, что даже слепая свинья может найти желудь.

– Как вам угодно, – улыбнулся Фаулер. – Если надумаете чем-нибудь поделиться, до конца дня я тут поблизости.

Под вечер того же дня Энн совершила очередное открытие. После новой порции консультаций с ФБР она вернулась к своему списку субподрядчиков. Первые две компании выставлялись на публичные торги, так что она без труда получила сведения об их бизнесе. Но третья фирма оказалась частной и требовала более тщательных изысканий. Найдя о ней статью в технической прессе, Энн ринулась в кабинет Фаулера.

– Дэн, вы только поглядите! Один из субподрядчиков, фирма под названием «СекьюрТек», предоставляет защищенные линии связи для инженеров в отдаленных местах для обмена данными о своей работе. Они могли получить доступ к частным техническим данным, не имея собственного допуска к секретной информации.

– Наверное, провернуть это сложнее, чем вам кажется.

– Более интересно другое. «СекьюрТек» – часть небольшого конгломерата, базирующегося в Панаме, а заодно владеющего транспортной компанией в США и золотым рудником в Панаме же.

– Хорошо, но я не вижу, куда это ведет.

– Компания является миноритарным акционером «Хобарт Майнинг». «Хобарт» принадлежит месторождение в Австралии под названием Маунт-Уэлд.

– Ладно, значит, они расширили собственные горные разработки.

– Маунт-Уэлд – один из крупнейших в мире поставщиков редкоземельных элементов за пределами Китая. Доктор Освальд сегодня утром поведал мне, что редкоземельные элементы жизненно важны для разработки «Морской стрелы» и как задержала программу их нехватка. Тут не исключена связь.

– Выглядит несколько притянутым за уши, – Фаулер покачал головой. – Каковы мотивы? Владелец месторождения должен быть счастлив, что мы покупаем его продукцию, вместо того чтобы отсекать своих лучших клиентов. По-моему, вы позволили Дирку Питту сбить вас с панталыку.

– Может, вы и правы, – проронила она. – Похоже, что мы хватаемся за соломинку.

– Такое случается. Может, утром все представится в ином свете. Лично мне в решении проблем помогают физические упражнения. Я каждое утро бегаю вдоль Потомака и нахожу, что это весьма помогает сбросить напряжение. Вам тоже следует попробовать.

– Может, попробую. Только сделайте мне одно одолжение, ладно? – попросила Энн. – Внесите «СекьюрТек» в список подрядчиков, которых вы посетите на местах.

– С радостью, – согласился Фаулер.

Вняв его совету, Энн по пути домой заехала в фитнес-клуб и пробежала несколько миль на тредбане, после чего взяла в кафе куриный салат на вынос. Направляясь с работы, она думала о Питте, и позвонила ему, едва переступив порог собственного дома. Трубку никто не снял, так что она наговорила пространное послание о своих находках и пожелала ему счастливого пути.

Едва Энн повесила трубку, как из коридора пророкотал низкий голос:

– Надеюсь, вы не забыли попрощаться.

Энн едва не выпрыгнула из собственных туфель. Стремительно развернувшись, она увидела двух здоровенных негров, появившихся из темной спальни. Узнав первого, задрожала.

Холодно усмехнувшись, Кларенс вошел в комнату, целясь в нее из пистолета 45-го калибра.