Текст книги "Ударная волна"

Автор книги: Клайв Касслер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 32 страниц)

«И Бэзил, оказывается, хоть и морской змей, но что-то соображает», – подумал он. Громадный угорь покидал охваченное огнем место своего векового обитания. Одолев протоку, Бэзил нырнул в глубину и, взмахнув громадным хвостом, исчез. Питт кивком попрощался с ним и вновь обратился к панели. Навигационные приборы больше не действовали. Питт попытался подать сигнал бедствия и по радио, и по спутниковому телефону, но и то и другое бездействовало. Казалось, перестало работать все, кроме больших двигателей, которые по-прежнему несли яхту по волнам. Поставить судно на автоматический ход было невозможно, и Питт закрепил штурвал так, чтобы нос смотрел на запад, в сторону юго-восточного побережья Австралии, а ручку газа установил в положение чуть-чуть выше холостых оборотов, чтобы сэкономить ту малость топлива, что еще оставалась в баках. Спасательное судно, которое непременно направят в район катастрофы к острову Гладиатор, должно было заметить поврежденную яхту, остановить и обследовать ее.

Питт заставил свои непослушные ноги нести его обратно к Мэйв, в глубине души опасаясь, что она умерла. Сильно волнуясь, переступил он порог, отделявший кают-компанию от рулевой рубки. Кают-компания выглядела так, словно по ней прошлись громадной паяльной лампой. Толстая и прочная обшивка из фибергласа во многом сдержала напор жара, перекрыв ему путь в надстройки, но он ворвался туда через лопнувшие стекла в окнах. Удивительно, но горючая обивка диванов и стульев хоть и жутко покоробилась, но все же не воспламенилась. Питт бросил взгляд на Дейрдру. Ее когда-то великолепные волосы спеклись в почерневшую массу, остановившиеся глаза заволокла молочная пелена, кожа сделалась цвета вареного рака. Струйки дыма легким туманом поднимались от ее дорогостоящего наряда. Она походила на куклу, которую сунули на несколько секунд в топку, а потом вынули. Смерть спасла ее от мертвенной неподвижности.

Не думая ни о боли, ни о ранах, Питт разметал курган, который соорудил над Мэйв. «Она должна быть еще живой, – мысленно твердил он в отчаянии. – Должна дождаться меня, невзирая на боль, что снова потеряла детей». Он откинул последнюю подушку и с растущим страхом глянул вниз. Волна облегчения водопадом окатила его, когда Мэйв приподняла голову и улыбнулась.

– Мэйв, – прохрипел он, бросился к ней и заключил ее в объятия.

И только тогда разглядел большую лужу крови, скопившуюся возле нее и растекшуюся по настилу. Губы Мэйв коснулись его щеки.

– Твои брови, – прошептала она, слегка улыбаясь.

– Что с ними?

– Они все обгорели, да и волосы тоже.

– Не могу же я все время выглядеть красавцем.

– Для меня ты всегда и был таким. – Глаза ее увлажнились. – Мальчики мои спаслись?

Питт кивнул:

– Ал взлетел за несколько минут до того, как навалилась огненная буря. Думаю, они уже подлетают к безопасному берегу.

Лицо Мэйв словно лунным светом омыло. Она стала похожа на хрупкую фарфоровую куклу.

– Я тебе не успела сказать… Я люблю тебя.

– Я знаю, – выдавил он, одолевая удушливый комок в горле.

– А ты меня любишь хоть немножечко?

– Я люблю тебя всей душой.

С трудом подняв руку, Мэйв легко погладила его по обожженному лицу:

– Мой черничный друг, что ждет меня за любым поворотом. Крепче держи меня. Хочу умереть в твоих объятиях.

– Ты не умрешь, – сказал он, еле справляясь с волнением. – У нас с тобой впереди долгая-долгая жизнь. Мы будем вместе плавать по морям и заботиться о целой куче детишек.

– Двое сели на плот, чтобы мир посмотреть, – тихо прошептала она.

– В мире столько всего, на что стоит взглянуть, – подхватил Питт слова песни.

– Перевези меня, Дирк, через Лунную реку, перенеси меня через… – Казалось, ее охватывает радость.

Веки Мэйв дрогнули и закрылись. Тело обмякло, словно дивный цветок под мертвящим дыханием холода. Лицо сделалось безмятежным, как у мирно спящего младенца. Она уже перебралась и поджидала его на другом берегу.

– Нет! – взревел он, как раненый зверь, загнанный в ночи.

Сознание Питта помутилось. И он больше не гнал от себя надвигающийся со всех сторон черный мрак. Он отрешился от действительности и отдался объятиям темноты.

57

План Джордино быстро вернуться на остров Гладиатор почти с самого начала дал осечку. Связавшись по системе спутниковой связи с «Гломар эксплорером» и коротко доложив обо всем Сэндекеру, Джордино вышел на связь с воздушно-морскими спасательными службами Австралии и Новой Зеландии и стал первым, кто сообщил миру о катастрофе. Весь остаток пути его непрестанно донимали просьбами высокие правительственные чины и репортеры разных СМИ описать извержение вулканов и оценить нанесенный ущерб.

Диспетчер отправил Джордино на посадку в военную зону, расположенную в полукилометре от аэровокзала. Подлетая к месту посадки, он поразился, увидев на поле огромную толпу.

Как только он заглушил двигатель и открыл пассажирскую дверцу, все пошло своим чередом. На борт прибыли представители власти. Сотрудники иммиграционной службы оформили Джордино въезд в Австралию без паспорта, а социальной – забрали сыновей Мэйв, пообещав передать их на попечение отца, едва тот будет найден.

Когда Джордино, донельзя изнемогший, ступил на землю, на него накинулась целая армия журналистов. Ему совали микрофоны прямо под нос и целились в лицо телевизионными камерами. Всех интересовала судьба острова Гладиатор.

С улыбкой Джордино ответил всего на один вопрос. Он подтвердил, что первой жертвой ужасного бедствия стал Артур Дорсетт.

Наконец отвязавшись от журналистов и добравшись до службы безопасности аэропорта, Джордино позвонил консулу США и потребовал оплатить дозаправку вертолета. Консул неохотно согласился, предупредив, что полет должен иметь гуманитарную цель. Словно услышав это, директор австралийского агентства помощи при стихийных бедствиях попросил Джордино доставить на остров продовольствие и медикаменты. Джордино ничего не оставалось делать, как метаться вокруг вертолета, пока машину заправляли топливом, снимали пассажирские кресла, высвобождая место для многочисленных тюков, укладывали груз. Какой-то сотрудник агентства сжалился над ним и сунул ему пакет с бутербродами с сыром и несколько бутылок пива. Джордино от души поблагодарил доброго человека и лишь расположился перекусить, как подъехала легковушка, и водитель сообщил о прибытии Сэндекера. Итальянец уставился на водителя как на сумасшедшего: всего четыре часа назад Сэндекер находился на Гавайских островах.

Тем не менее вскоре над посадочной полосой показался сверхзвуковой двухместный истребитель ВМФ США. Джордино, торопливо уминая бутерброды, понаблюдал, как блестящий самолет, способный летать на высоких скоростях, приземляется и подруливает к вертолету. Когда Сэндекер в летном облачении выбрался на крыло, Джордино смахнул крошки с губ.

Адмирал заключил его в медвежьи объятия.

– Альберт, ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть.

– Жаль, что вас мы приветствуем не в полном составе, – печально выговорил Джордино.

– Бесполезно стоять тут и утешать себя. – На усталом лице Сэндекера резко обозначились морщины. – Давай отыщем Дирка.

– Не хотите переодеться?

– В полете сброшу этот наряд из «Звездных войн». ВМФ получит его обратно, когда я загляну к ним, чтобы вернуть его.

Не прошло и пяти минут, как вертолет с двумя тоннами крайне необходимых припасов поднялся в воздух и полетел над Тасмановым морем к дымящимся развалинам острова Гладиатор.

Спасательные корабли австралийского и новозеландского военных флотов получили приказ немедленно следовать к острову, имея на борту медиков и все необходимое для оказания помощи. Все торговые суда в радиусе около четырехсот километров получили приказ изменить курс и оказать любую посильную помощь на месте катастрофы. Удивительно, но погибших оказалось значительно меньше, чем могло быть при столь масштабном бедствии. Большинство китайских рабочих уцелели потому, что огненный смерч и потоки лавы прошли мимо поселка. Выжила и половина служащих. Зато из восьмидесяти сотрудников сил безопасности Артура Дорсетта разыскать удалось всего семерых, и то сильно обгоревших. Проведенные позднее вскрытия установили, что люди погибли преимущественно из-за удушья.

К вечеру сила извержения вулканов существенно поубавилась. Кратеры по-прежнему извергали лаву, но растекалась она по земле уже ручейками. От самих вулканов остались разве что тени былого величия. Скагс превратился в широкую уродливую воронку, а Виклеман стал невысоким холмом. Слой пепла продолжал висеть в воздухе. Западная сторона острова выглядела так, будто по ней кто-то прошелся гигантской металлической щеткой, содрав почву до скального основания, на остальной части растительность была уничтожена полностью. Лагуна обратилась в болото, и по нему плавали осколки пемзы и всякий хлам. Горные предприятия «Дорсетт консолидейтед» напоминали руины древней цивилизации.

У Джордино на сердце похолодело, когда он не увидел в лагуне ни малейших признаков яхты. Причал сгорел и рухнул в воду, как и пакгаузы.

Сэндекер пребывал в ужасе от размеров катастрофы.

– Все по моей вине, все по моей вине, – твердил он как заведенный.

Джордино окинул адмирала понимающим взглядом:

– На каждого погибшего здесь приходится по десять тысяч человек, которые вам обязаны жизнью.

– И все равно… – мрачно откликнулся Сэндекер срывающимся голосом.

Джордино пролетел над спасательным кораблем, бросившим якорь в лагуне, и начал готовиться к приземлению. Потоки воздуха от винта подняли огромные клубы пепла. Джордино потерял обзор и завис над площадкой, расчищенной саперами австралийской армии, которые первыми высадились на парашютах в районе бедствия. Кое-как выровняв вертолет, он приземлился, сильно ударив машину о площадку. Когда лопасти винта замерли, он с облегчением перевел дух.

Майор австралийской армии, пропыленный с головы до ног, в сопровождении помощника подбежал к вертолету и открыл бортовую дверь. Заглянув в грузовой отсек, куда из кабины перебрался Сэндекер, он с улыбкой до ушей представился:

– Майор О'Тул. Рад вас приветствовать.

– Наша задача двойственная, майор, – сказал Сэндекер. – Помимо доставки припасов – розыск человека, которого в последний раз видели на яхте Дорсетта.

О'Тул беспомощно пожал плечами:

– Наверное, он утонул. Но понадобятся недели, чтобы очистить лагуну от мусора и начать поиски под водой.

– Мы надеялись, что судно успело выйти в открытое море.

– Вы связывались с вашим другом?

Сэндекер отрицательно покачал головой.

– Тогда, как мне ни жаль, пережить катастрофу ему, скорее всего, не удалось.

– Мне тоже жаль. – Сэндекер устремил взгляд вдаль и, казалось, позабыл про стоявшего у двери офицера. Потом он взял себя в руки. – Не могли бы вы оказать нам услугу и разгрузить вертолет?

– Поможем вам с удовольствием. Правда, большинство моих солдат разыскивают уцелевших островитян, но это не беда.

С помощью одного из офицеров О'Тула коробки с продуктами, водой и медикаментами были вынесены из грузового отсека и горкой сложены на площадке. Неудача и горе сделали свое дело: Джордино и Сэндекер ни словом не обмолвились, пока разгружали вертолет и снова усаживались в кабину.

Когда винт набрал обороты, появился О'Тул. Майор бегом припустил к вертолету, отчаянно размахивая руками. Джордино открыл боковое окошко и высунулся из кабины.

– Я подумал, вы должны знать! – прокричал О'Тул. – Мой радист только что получил сообщение со спасательного корабля. Матросы обнаружили поврежденное судно приблизительно в двадцати четырех километрах к северо-западу от острова.

Печаль мигом покинула Джордино.

– Они обследовали судно?

– Нет. Оно сильно покорежено. Капитан справедливо рассудил, что прежде всего следует доставить на остров группу врачей, а потом уже заниматься всем остальным.

– Спасибо, майор. – Джордино повернулся к Сэндекеру: – Слышали?

– Слышал, – нетерпеливо выпалил адмирал. – Что мы тут торчим? Поднимай эту штуку в воздух!

Подгонять Джордино было незачем. Минут через десять после взлета они отыскали яхту почти в том самом месте, о котором сообщил капитан спасательного корабля. Судно вяло покачивалось на пробегавших волнах. Держалось оно низко в воде с креном градусов в десять на левый борт. У надстроек был такой вид, будто их смела какая-то гигантская метла. Некогда гордый сапфировый корпус обгорел дочерна, на палубах толстым слоем лежал серый пепел. Яхта словно побывала в аду.

– Кажется, вертолетная площадка чистая, – заметил Сэндекер.

Джордино зашел на яхту с кормы и стал медленно, слегка наклонясь, снижаться. Ветер был слабый, но яхту качало и ее крен осложнял посадку.

Убрав газ, Джордино завис над яхтой под углом, соответствующим крену, и дожидался, когда судно поднимется на гребень волны. В точно выбранный момент вертолет замер на несколько секунд и опустился на перекошенную палубу. Джордино тут же нажал на тормоза, чтобы не дать машине сползти в море, и выключил двигатель. Посадка совершилась благополучно, и теперь прилетевших охватил страх перед тем, что они могут увидеть.

Джордино выскочил первым и сразу закрепил на палубе вертолетные стропы. Потратив некоторое время, чтобы дух перевести, они прошли по обугленной палубе и вошли в кают-компанию.

Один взгляд на две неподвижные фигуры в углу каюты – и Сэндекер скорбно покачал головой.

На мгновение он плотно зажмурил глаза, борясь с волной душевной муки. Увиденное им было столь чудовищно, что он пошевелиться не мог. Скорбь рвала ему сердце. В горестном удивлении недвижимо смотрел он в одну точку.

Питт обнимал Мэйв обеими руками. Одна сторона его лица превратилась в кровавую маску. Грудь и бок тоже были темно-красными от крови. Обуглившаяся одежда, сожженные брови и волосы, ожоги на лице и руках – все это говорило о том, что он умер в нечеловеческих страданиях.

А у Мэйв вид был такой, словно она заснула, так и не узнав, что сон ее окажется вечным. Восковой налет на прекрасных чертах напомнил Сэндекеру о чистой белой свече, о Спящей красавице, которую никаким поцелуем не пробудить.

Джордино опустился на колени возле Питта, отказываясь верить, что его друг мертв. Он нежно тронул Питта за плечо:

– Дирк! Скажи мне хоть что-нибудь, дружище.

Сэндекер попытался оттащить Джордино.

– Он мертв, – горестно прошептал адмирал.

И тут произошло настолько неожиданное, что оба мужчины замерли: глаза Питта медленно открылись. Он посмотрел прямо перед собой, ничего не понимая и никого не узнавая.

Губы его шевельнулись, и Сэндекер с Джордино услышали шепот:

– Господи, прости меня, я ее потерял.

ЧАСТЬ V
ПЫЛЬ ОСЕДАЕТ

58

Напряжение, которое царило на предшествующей встрече в парижском зале заседаний, на этот раз совсем не ощущалось. Атмосфера была раскованной, почти веселой. Сильные мира сего, собравшиеся для обсуждения последних событий в своих странах и за рубежом, чувствовали себя превосходно.

Все четырнадцать кресел вокруг длинного стола из эбенового дерева были заняты. Председатель выждал, когда утихнет шум разговоров, и произнес:

– Господа, многое случилось со времени нашей последней встречи. Тогда угроза нависала над нашими международными алмазными предприятиями. Теперь благодаря капризу природы затея уничтожить наш алмазный рынок застряла в мертвой точке из-за безвременной кончины Артура Дорсетта.

– Вот и хорошо, что избавились от этой дурной чуши, – смеясь, подал голос генеральный директор алмазного картеля.

Он был в восторге оттого, что от жуткой угрозы неожиданно удалось избавиться без дорогостоящей борьбы.

– Верно! Правильно! – поддержал его хор голосов.

– Рад сообщить, – продолжил председатель, – что за последние несколько дней цены на алмазы резко поднялись, в то время как цены на драгоценные самоцветы существенно понизились.

Седовласый представитель одного из богатейших семейств Америки и бывший государственный секретарь спросил с другого конца стола:

– Что помешает директорам «Дорсетт консолидейтед» осуществить задуманное Артуром?

Бельгийский промышленник из Антверпена ответил ему, энергично жестикулируя:

– Артуром Дорсеттом владела мегаломания. Его мания величия не позволяла ему считаться с мнением остальных. Он управлял горными предприятиями и торговыми учреждениями без совета директоров. Артур был сам себе оркестр. Не верил никому. Если не считать нанимаемых время от времени советников, правил он «Дорсетт консолидейтед» в одиночку. Из управленцев же он выжимал все, на что они способны, а потом выбрасывал их на улицу.

Итальянец, владелец торгового флота, улыбнулся:

– Меня так и подмывает забраться на вулканы, которые стерли с лица земли Артура Дорсетта с его зловредной империей, и вылить в их кратеры по бутылке шампанского.

– Гавайцы именно так и умасливают вулкан Килауеа, – сказал американец.

– Тело его нашли? – поинтересовался японский электронный магнат.

Председатель покачал головой:

– Судя по сообщениям австралийских официальных кругов, ему не удалось выбраться из своего дворца, оказавшегося прямо на пути потока лавы. Его тело или то, что от него осталось, покоится под двадцатиметровым слоем вулканического пепла и застывшей лавы.

– Правда, что все три его дочери тоже погибли? – спросил итальянец.

– Одна погибла дома вместе с Артуром. Двух других нашли мертвыми на обгоревшей яхте. Очевидно, они пытались спастись от гибели. Должен добавить, что есть во всем этом деле налет тайны. Мои источники в австралийском правительстве утверждают, что одна из дочерей скончалась от огнестрельных ран.

– Убита?

– Говорят, что покончила с собой.

Глава японской электронной империи с поклоном обратился к директору алмазного картеля:

– Коль скоро Артура Дорсетта можно сбросить со счетов, не соблаговолите ли вы, сэр, обрисовать нам будущее вашего рынка?

Разодетый в пух и прах специалист по алмазам из Южной Африки ответил на поклон вежливой улыбкой:

– Будущее – как нельзя лучше. Русские, как выяснилось, и в малой степени не несли той угрозы, что предполагалась. Их попытки сделаться властелинами рынка ударили по ним самим. Продав большую часть своих запасов необработанных камней огранщикам в Тель-Авиве и Антверпене по заниженным ценам, но все же намного дороже, чем намеревался Артур Дорсетт, они оказались фактически в тупике.

– А что Австралия с Канадой?

– Алмазные пласты в Австралии не так мощны, как первоначально считалось, а в Канаде алмазная лихорадка почти сошла на нет. В настоящее время там не существует никаких планов строительства крупной шахты.

– Имеют ли значение для наших операций радикальные перемены в политической структуре Южной Африки?

– Мы тесно сотрудничаем с Нельсоном Манделой. С уверенностью могу сказать, что вскоре он введет новую систему налогообложения, которая самым благоприятным образом скажется на наших доходах.

Шейх, представлявший нефтяной картель, приподнялся над столом:

– Звучит все это обнадеживающе, только позволят ли вам ваши доходы содействовать осуществлению цели «Учреждения» по установлению единого мирового экономического порядка?

– Не беспокойтесь, – ответил южноафриканец. – Алмазный картель выполнит все свои обязательства. Спрос на бриллианты по всему миру постоянно растет, и в течение первого десятилетия нового столетия мы ожидаем резкий рост прибылей. Нет никакого сомнения в том, что мы вполне осилим нашу долю денежного бремени.

– Я благодарю господина из Южной Африки за столь доверительное сообщение, – сказал председатель.

– Так что же теперь ждет «Дорсетт консолидейтед»? – спросил шейх, умиротворенно опускаясь в кресло.

– Компания, – ответил председатель, – перейдет в руки внуков Дорсетта.

– Сколько им лет?

– Около семи, они близнецы.

– Такие маленькие?

– Я и не знал, что какая-то из его дочерей была замужем, – удивился индус-застройщик, магараджа недвижимости.

– А она и не была, – холодно сообщил председатель. – Мэйв Дорсетт родила вне брака. Отец малышей – выходец из семьи преуспевающих владельцев овцеводческих ферм. Мои источники сообщают, что он человек здравомыслящий и разумный. Он уже назначен опекуном и управляющим всеми имущественными активами.

Голландец через весь стол устремил взгляд на председателя:

– Кому поручено вершить корпоративные дела мальчиков?

– Его имя вам всем хорошо известно. – Председатель выдержал паузу и язвительно улыбнулся: – До совершеннолетия Шона и Майкла Флетчеров повседневная деятельность «Дорсетт консолидейтед» и ее дочерних отделений будет контролироваться семейством Страузер.

– Вот так воздаяние! – воскликнул пожилой американский государственный деятель.

– Каковы планы на тот случай, если алмазный рынок рухнет сам по себе? Не можем же мы вечно держать цены под контролем.

– Я отвечу на это, – вызвался южноафриканец. – Когда больше нельзя будет держать в кулаке цены на природные алмазы, мы переключимся на искусственные.

– Неужто подделки настолько хороши? – усомнился британский издатель.

– В последнее время химические лаборатории производят изумруды, рубины и сапфиры с теми же свойствами, что и камни, извлекаемые из земли. Искусственные камни настолько великолепны, что даже опытные гемологи порой принимают их за естественные. То же самое верно и в отношении создаваемых в лаборатории алмазов.

– Их можно продать, не попавшись на подделке? – поинтересовался председатель.

– Нет необходимости обманывать. Просто нужно убедить публику в том, что не природные, а искусственные алмазы – лучшее вложение средств. В принципе разница между этими камнями заключается только в сроках производства. На создание одних уходят миллионы лет, а другие штампуются за пятьдесят часов. Новая волна, если хотите.

В зале воцарилось молчание: члены совета по торговле прикидывали потенциальные выгоды. Спустя некоторое время председатель улыбнулся и кивнул:

– Складывается впечатление, господа, что, в какую бы сторону маятник ни качнулся, наши доходы ничуть не пострадают.