Текст книги "Абарат. Абсолютная полночь"

Автор книги: Клайв Баркер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)

Глава 14
Пуста

За все шестнадцать лет жизни Кэнди никогда не чувствовала себя такой одинокой, как сейчас. Хотя она много раз пыталась представить, как это – быть без Боа в голове, – ее попытки с треском проваливались. Только теперь, одна, в необъятности собственных мыслей, она ощутила весь ужас одиночества. Больше никогда она не почувствует тихого соседства Боа. Она осталась целиком и полностью одна.

Как же люди, простые люди вроде тех, что живут на Последовательной улице – даже ее собственная мать, даже ее отец, – справляются с таким одиночеством? Может, ее отец напивается каждый вечер до бесчувствия именно для того, чтобы пустота, которую она сейчас ощущала, была бы не так болезненна? Возможно, справляться с плохими временами им помогала бесконечная болтовня телевизора? Или нездоровые игры во власть вроде тех, в которые играла мисс Шварц, помогали на время забыть о тишине своего сознания?

Кэнди вдруг вспомнила пресвитерианскую церковь на Манроу-стрит, рядом с которой неизменно висел один и тот же большой плакат:

ГОСПОДЬ ВСЕГДА С ТОБОЙ. ТЫ НЕ ОДИН.

Но сейчас он не со мной, подумала Кэнди. Со мной никого нет. И я должна жить с этим, поскольку никто не поможет мне это изменить. И все, что я могу, это…

Ее мысли прервал громкий вопль. Кричала Лагуна Мунн, и сила ее крика была насыщена ужасом и яростью.

– НЕТ!

Она замолчала, но только чтобы набрать в легкие воздуха. А потом закричала снова:

– НЕТ!

Наконец, воцарилась тишина. Прошло несколько секунд, и Кэнди услышала:

– Мой сын. Что ты сделала с моим сыном?

Кэнди не стала ждать других свидетельств произошедшего. Она встала и направилась к двери, осознав, что пока предавалась размышлениям о своем одиночестве, разумная комната выполняла приказ Лагуны Мунн и начала процесс ее исцеления. Она больше не дрожала, как всего несколько минут назад. В ее ослабевшие ноги вернулась сила. Даже мысли, перепутанные из-за нападения Боа, теперь стали более ясными.

Ей не требовались крики заклинательницы, чтобы понять, где та находится. Силы, которые, как она опасалась, были утрачены из-за жадности Боа, оказались целы и невредимы. Когда комната очистила ее мысли от грязи аппетита Боа, она без труда вспомнила, как найти в темноте Лагуну Мунн. Ей оставалось лишь следовать вибрациям, что двигались впереди нее, и довериться им в выборе безопасного пути на холм.

По мере того, как она забиралась все выше, температура росла; в воздухе разносился запах гнилого мяса, которое к тому же было словно поджарено на гриле.

Плохая магия, подумала она.

Тут она вновь услышала голос Лагуны Мунн, тихо говорившей где-то впереди.

– Что она сделала с тобой, малыш? Ну не плачь. Я здесь. Где болит?

– Везде, мама.

Кэнди увидела свет, не ярче, чем два огонька свечи, который плавал в нескольких футах над землей. Сцена, которую он освещал, была мрачной.

Мунн стояла на коленях, склонившись над любимым сыном Джолло Бигогом. Его состояние было ужасным. Вся темная красота, которую видели Кэнди и Шалопуто, встретив его впервые, исчезла. Сейчас он был истощен, на увядшей коже выпирали все кости. Зубы стучали, глаза закатились под веки.

– Джолло, дорогой, послушай, – говорила ему Мунн. – Ты не умрешь. Слышишь меня? Я здесь.

Она замолчала и подняла голову; ее яростный взгляд мгновенно замер на Кэнди, в глазах мелькнула огненная вспышка.

– Это я, – сказала Кэнди. – Не надо…

Огонь угас, и Лагуна Мунн вновь обернулась к сыну.

– Останься с ним. Охраняй его, пока я ее найду.

– Боа… – хрипло проговорила Кэнди.

Лагуна Мунн кивнула.

– Она взяла у него то, что я не позволила забрать у тебя. – Заклинательница мягко провела ладонью по щеке Джолло. – Побудь пока здесь, дорогой, – сказала она. – Мама скоро вернется.

– Куда ты?

– Найду ее и верну все, что она у тебя взяла.

С удивительной для такой полной женщины легкостью она встала, не сводя с Джолло глаз. Ей было непросто от него отвернуться.

– Простите, – сказала Кэнди. – Если бы я знала, на что она способна…

– Перестань, – отмахнулась Мунн. – У нас есть гораздо более важные дела, чем разговоры. Ты не могла бы остаться с ним и поговорить, чтобы его дух не покинул тело?

– Конечно.

– Знаешь, а ведь она не настоящаяпринцесса, – произнесла Мунн со странной решительностью в голосе, словно актер-любитель, декламирующий текст. – У нее может быть корона, титул, но они ничего не значат. Истинное благородство – это состояние души. Оно принадлежит тем, кто обладает даром сопереживания, сострадания, видения. Такие люди совершают великие дела даже в холодное, жестокое время. Но эта… Боа… – Губы ее искривились, когда она произнесла последние два слога – «Бо-а». – …пыталась сперва забрать твою жизнь, а потом жизнь моего Джолло, и только лишь для того, чтобы добавить плоти своему духу. Принцессы так не поступают. Напасть на того, кто был ее пристанищем? А потом на ребенка? Что в этом благородного? Я тебе скажу – ничего. Потому что твоя принцесса Боа – подделка! В ней не больше королевской крови, чем во мне.

Откуда-то сверху послышался яростный вопль:

–  Врешь! Врешь!

И ветви задрожали так сильно, что с них посыпался настоящий зеленый дождь сорвавшихся листьев.

– Вот ты где, – пробормотала Лагуна Мунн. – Я знала, что ты где-то там, жестокая маленькая…

Над ними громко треснула ветка. Кэнди подняла голову и сквозь переплетенный полог заметила прятавшуюся Боа; ее фигуру освещали узкие лучи фиолетового света, проходившего по телу от пят до головы и от головы до пят, образуя петлю теплового излучения в месте слияния на пояснице. Она раскачивалась взад-вперед и вдруг плюнула в поднятое лицо Лагуны Мунн.

– На что ты смотришь, толстая старая хрычовка?

Мунн достала из рукава большой носовой платок.

– Ни на что, – ответила она, вытирая лицо. – Всего лишь на тебя.

И с этими словами она бросила платок, подпрыгнула, оторвавшись от земли, и взлетела в листву, где пряталась Боа.

– Позаботься о Джолло! – крикнула она Кэнди, исчезая в тенях ветвей. Ближайшие деревья затряслись, когда Боа ринулась прочь, и погоня над головой Кэнди начала подниматься вверх по склону, оставив ее наедине с больным ребенком.

Глава 15
Лицом к лицу

– Мама? – позвал Джолло, когда Кэнди присела рядом с ним. Она не стала его разубеждать. – Нет, погоди, ты не мама.

– Твоя мама скоро придет, – ответила Кэнди. – А пока за тобой присмотрю я.

– Кэнди.

– Да.

– Она появилась из тебя, правда? Та девушка, которая меня убила?

– Ты не умер, Джолло. Твоя мама не позволит тебе умереть.

– Есть то, чем даже мама не может управлять, – ответил Джолло. С каждым словом его голос слабел.

– Послушай, – сказала Кэнди. – То, что принцесса с тобой сделала, ужасно. То же самое она пыталась сделать и со мной. Но пожалуйста, держись.

– Зачем?

– Зачем?

– Не волнуйся. На это не надо отвечать. – Он приподнял голову и скосил глаза на Кэнди. – Расскажи мне о констрикторе.

– О чем?

– О Боа, – произнес он, и в этот момент на еге лице возникло озорное выражение. – Попалась? Ага! Я это только что придумал.

На миг смерть была позабыта, и все стало возможно. Кэнди усмехнулась. За его меланхолией продолжала скрываться привлекательность.

– Она все время была внутри тебя?

– Да.

– И ты не знала, какое она чудовище?

Кэнди покачала головой.

– Понятия не имела, – ответила она. – Она была частью меня.

– А сейчас? Как ты сейчас себя чувствуешь?

– Пустой.

– Тебе одиноко?

– Да.

– И все же хорошо, что она ушла.

Прежде, чем ответить, Кэнди минуту размышляла.

– Да. Хорошо.

Не успел Джолло задать следующий вопрос, как между деревьями возникла знакомая долгожданная фигура.

– Это я!

– Шалопуто!

– Тылкрыс к твоим услугам, – ответил он. – А это кто?

– Помнишь Джолло? Сына миссис Мунн?

– Он помнит меня таким, каким я был раньше, – сказал Джолло. – Прежде, чем меня схватила Боа.

– Значит, сработало, – сказал Шалопуто.

– Она ушла, – кивнула Кэнди. – Но едва не убила беднягу Джолло.

– И тебя.

– Да. И меня тоже.

– А сейчас она где?

– Где-то на деревьях, – ответила Кэнди.

– Она убегает от мамы, – сказал Джолло и посмотрел на нее. – Верно?

– Верно.

– Я хочу, чтобы она вернулась. Нам надо попрощаться.

– Может, я пойду поищу ее? – предложила Кэнди.

– Да… – ответил Джолло.

Кэнди взяла Джолло за руку. Его пальцы были холодными и липкими от пота.

– Джолло, если я оставлю с тобой Шалопуто, ты обещаешь не…

– Не умирать? – спросил Джолло.

– Да. Не умирать.

– Ладно – сказал он. – Я попробую. Но приведи скорее маму. Я хочу, чтобы она была рядом, если… если я не сумею здесь остаться.

– Не говори так.

– Но это правда, – возразил он. – Мама учит, что говорить неправду плохо.

– Да, – ответила Кэнди. – Это так.

– Тогда поторопись, – сказал он, убирая свои пальцы из руки Кэнди. – Найди ее. – Он повернулся к Шалопуто. – Ты правда был когда-то рабом колдуна? – спросил он.

– Правда, – ответил Шалопуто.

– Подойди поближе. Я не вижу тебя в темноте. Вот, так лучше. Расскажи, он был жестоким? Я слышал, что он жесток.

Интерес Джолло к Кэнди пропал, и он целиком и полностью сосредоточился на Шалопуто. Кэнди поднялась, оставляя их за разговором и радуясь, что мальчик отвлекся.

– Как ты стал рабом? – спросил он Шалопуто.

– Меня продал отец… – начал тот.

Больше Кэнди не слушала. Она пятилась назад, пока не перестала видеть Джолло, а он – ее. Тогда она повернулась спиной к месту, где он лежал, и посмотрела на покрытый деревьями склон. На этот раз ей не понадобилась магия, чтобы увидеть путь Лагуны Мунн. Она слышала шум погони в плотно переплетенном пологе выше на холме. До Кэнди донеслось эхо криков заклинательницы.

– Тебе не спрятаться здесь, Боа!

– Оставь меня в покое! – кричала Боа в ответ, перебегая с дерева на дерево. – Я не знала, что мальчишка – твой сын. Клянусь! Откуда мне было знать? Ведь вы не похожи!

– Врешь! Врешь! – заорала Кэнди, повторяя те же слова, что минутами раньше выкрикнула сама Боа. И добавила: – Ты точно знала, кто он такой, потому что это знала я. А если знаю я, то и…

– Не лезь не в свое дело, Квокенбуш! – рявкнула Боа. – Или пожалеешь!

– Я уже жалею! Жалею, что выпустила тебя из своей головы!

– А вот и раскаяние! – злорадствовала Боа. – Увы, что сделано, то сделано, и это навсегда. Так что лучше привыкай. А я теперь свободна. И все изменится. Все!

–  Не приближайся к ней, Кэнди! – крикнула Мунн. – Она тебя покалечит!

– Я ее не боюсь, – ответила Кэнди.

– Врешь, врешь, не возьмешь! – дразнила Боа.

– Один из нас рано или поздно докажет свою правду, – сказала Кэнди.

Наконец, Боа достигла дерева, под которым стояла Кэнди, и посмотрела вниз сквозь листья, напоминавшие планеты с золотыми кольцами. То, что тело Боа определялось двойным движением ярких колец, не было случайностью. Ее новая кожа, купленная ценой страданий Джолло, вдохновлялась видом окружающей листвы.

– Хочешь правды, – сказала Боа, усевшись на ветке так, чтобы видеть Кэнди. – Ну пожалуйста, вот тебе правда. Я бы забрала всю твою жизненную силу, чтобы полностью себя исцелить. Но эта жирная ведьма не дала мне закончить. А потом, когда я сделала то единственное, что мне оставалось – схватила ее сына, – она начинает с воплями гоняться за мной, будто я преступница. Что за нелепая женщина!

– Я это слышу!

– И что? Думаешь, я тебя боюсь?

– Знаю, что боишься. Чую твой страх.

Среди деревьев позад Боа возникло движение. Ветки трещали так, словно их трясли, и шум становился все ближе и сильнее.

– Считай, что ты мертва, злобная тварь.

– Нет. Смерть – это то, что ждет всех вас.Я вернулась к жизни, а вы… вы последуете в небытие за тем ребенком – скоро, уже скоро. Никаких исключений для детей и потерявшихся девочек. Все умрут, скоро, уже скоро. И ты…

Она спрыгнула с ветки прямо на Кэнди, ухватила ее за лицо, и они обе упали на землю, провалившись сквозь колючий кустарник. Рука Боа переместилась с лица Кэнди на ее горло.

– Да! Уже скоро!

Глава 16
Лагуна Мунн в гневе

Если бы Кэнди не видела над собой лица принцессы, она бы сдалась ее мертвой хватке. Но, к счастью, ей было достаточно смотреть прямо в прекрасное и полное ненависти лицо Боа, чтобы продолжать бороться, хотя Боа, сжавшая ее горло, практически лишила ее кислорода. Она продолжала бить по этому лицу, сопротивляясь волнам тьмы, грозившим окончательно захлестнуть ее. Но все же, несмотря на свой гнев, что помогал ей удерживаться в сознании, она не смогла бы вечно сопротивляться этому черному приливу. Ее удары становились слабее, а по Боа нельзя было сказать, что ей больно или что эти атаки ей мешают. Пронзительным взглядом палача она смотрела прямо на Кэнди.

И вдруг позади ее безрадостного лика вспыхнули цвета, слишком хаотичные для усталых глаз Кэнди, чтобы иметь смысл.

Однако голос, раздавшийся из тех цветов, смысл имел.

– Немедленно отпусти девочку, – произнесла заклинательница, – или клянусь, я переломаю все твои кости, будь ты хоть трижды принцесса.

Через секунду руки Боа исчезли с горла Кэнди, и она с наслаждением сделала глубокий вдох, заполняя легкие чистым и таким желанным воздухом. Ей понадобилось еще несколько мгновений, чтобы прогнать черный прилив, подобравшийся уже слишком близко, но к тому моменту борьба между Лагуной Мунн и Боа уже переместилась на некоторое расстояние от места, где она лежала. Когда она встала и огляделась, то увидела их выше, на склоне холма, в нескольких ярдах друг от друга, связанных между собой нитями заклятий: заклинания Мунн уже запустили свои сверкающие пальцы в Боа, а нити Боа танцевали вокруг Мунн дьявольские танцы. Нити вспыхивали яркой энергией – некоторые были не больше искорок, другие оказывались размером с горящих птиц, – и разбрасывали в окружающую тьму пепел и обугленное дерево, что сгорало из-за магии сражающихся сторон.

Кэнди знала, что здесь она ничем не поможет. Две женщины обменивались ударами магии, которую она не понимала и тем более не могла сотворить. Каждая призывала все более сильные боевые заклятья, в ярости посылая их на соперницу, произнося их на языке, в котором Кэнди узнала старый абаратский, язык самого времени. Она не понимала ни слова из того, что они выкрикивали. Но в ветвях и на земле вокруг рва, что образовывался огнем, появлялись странные доказательства его силы.

Хотя большинство обрывков силы оставались в области ее влияния, несколько вырвались прочь и, найдя среди ветвей и корней живых существ, начали их переделывать. Сладкоголосых птиц капелляров, что отбрасывали свет на зрелищную битву, магия трансформировала в животных, напоминавших летучих мышей и ящериц: некогда прямые клювы превратились в хоботы длиной с их тело, пронзавшие плотный полог листвы, когда птицы спускались с гнезд на верхних ветвях. Кристаллическая крыша грота отбрасывала лучи радужного серебра на мир теней внизу.

Кэнди мгновенно очаровали эксцентричные жизненные формы, возникавшие из-за деревьев и кустов: странные родственники созданий, которые, с точки зрения Кэнди, даже в своем первоначальном облике имели нечто необыкновенное, теперь стали еще более удивительными.

Зрелище полностью захватило ее, и она не замечала, что две женщины посреди выжженного леска перестали драться и теперь спускаются с холма прямо к ней.

–  Держи! – услышала она крик Мунн.

Кэнди заставила себя отвлечься от животных и увидела, что Лагуна Мунн приближается с необычайной скоростью, огибая деревья и бесстрашно прорываясь сквозь кустарник, находясь сейчас в семи-восьми шагах от нее.

Она вновь закричала, будто смысл ее слов был очевиден:

–  Держи!

На бегу она вытягивала правую руку с приоткрытой и совершенно пустой ладонью.

– Да поторопись же! Эта злобная тварь собирается нас прикончить!

Кэнди посмотрела за спину Мунн и увидела, что Боа уже обрела плоть; теперь на ее лице было написано выражение почти безумной ярости: глаза широко распахнуты, рот раскрыт, зубы оскалены, как у разозленной собаки, десны обнажены. Ее обнаженное тело несло на себе узор из призрачных пятен, беспрестанно двигавшихся под поверхностью кожи, в одном месте разделяясь на мутные кляксы, в другом – собираясь в единую неровную форму.

Даже ее лицо было пятнистым, наполненным роем туманностей, которые превратились в ряды поднимающихся полосок, затем – в сплошной черный ромб; одна форма перетекала в другую, ни на секунду не задерживаясь ни в одном состоянии.

По какой-то причине эти пятна задели Кэнди за живое. Ее затошнило, желудок начало выворачивать наизнанку, и она едва смогла удержаться от того, чтобы ее не вырвало.

Перед лицом Кэнди возникла полураскрытая ладонь Мунн.

– Держи! – сказала она. – Просто бери.

– Взять что?

– То, что ты видишь у меня в руке.

– Я ничего не вижу.

– Посмотри еще раз. И поскорее. – Кэнди видела, как за спиной Лагуны Мунн появилась Боа, и воздух перед ней задрожал. – Я не смогу долго ее сдерживать. У нее огромная сила!

Кэнди слышала, как Боа зовет ее, колотя в Воздушный Щит, который воздвигла заклинательница, чтобы отсрочить ее приближение. Щит, заклинание, которое Кэнди знала, но не могла создать, сделал голос Боа размытым и далеким, однако все равно достаточно ясным, чтобы она понимала цели Боа. Принцесса пыталась поселить в сердце Кэнди семена сомнений в Лагуне Мунн.

– Она говорит, что вы сумасшедшая, – сказала Кэнди.

– Возможно, она права, – ответила Мунн. – Тебя затошнило, когда ты увидела сепулькафов?

– Это так называется? Да. Они отвратительны.

– Если она попытается сделать это вновь, беги, отвернись от нее, закрой лицо, чем хочешь, хоть в землю зарой, но не смотри на узор. Она достаточно сильна, чтобы держать их в собственной коже, а значит, сможет вывернуть тебя наизнанку.

– Но это… это ведь невозможно?

– Боюсь, что возможно. Две минуты назад, на холме, ей почти удалось сделать это со мной. Со мной! На моем собственном острове! Где она только взяла силы, чтобы заклинать сепулькафов? – Мунн покачала головой. – Невероятно.

– Ее учил Кристофер Тлен.

– Интересно. Но все равно остается вопрос – где научился этому он? Иноземье не обладает силой. Поэтому вы имели с нами дела. Но даже Абарат не содержит заклятий столь мощных.

Раздался резкий, болезненный звук, и часть заклинания Воздушного Щита разлетелась на кусочки из-за напора принцессы.

– Как ты вообще с ней жила?

– Она не была такой.

– Или была, но ты ее подавляла.

– Хм. Я никогда не думала об этом с такой стороны.

– Неудивительно, что ты была скучной серой мышкой. Вся твоя энергия уходила на то, чтобы сдержать это чудовище.

– Кто сказал, что я была скучной серой…

– Мышкой.

– Мышкой.

– Ты была. Ты есть камень, как котором стоишь. Но хватит…

Раздались два быстрых, мощных удара. Затем еще три.

– Она прорывается. Держи оружие!

Она вновь протянула Кэнди ладонь, и Кэнди вновь ничего не увидела. Но решать надо было быстро. Боа и ее тошнотворные сепулькафы находились всего в одном слое Воздушного Щита от них.

– Да посмотри же! – настаивала Мунн. – Отвернись. Очисти сознание. А потом посмотри снова. Вот же оно, прямо здесь!

–  Что именно?

– Что пожелаешь!

– Например, ядовитая змея?

Едва она задала этот вопрос, как в руке Лагуны Мунн возникла двухметровая змея, чей ядовитый желто-зеленый окрас с блестящими черными полосами вдоль всего тела говорил о том, что она ядовита.

– Отличный выбор! – произнесла Мунн, однако тон ее был несколько двусмысленным, и Кэнди не поняла, серьезно она говорит или нет. – Держи!

Она бросила змею Кэнди, которая скорее инстинктивно, чем намеренно, поймала ее обеими руками.

– И что теперь? – спросила она.

Глава 17
Змей говорит

– Джолло?

Сморщенная фигурка на земле молчала. Глаза мальчика были закрыты, зрачки за тонкими серыми веками не двигались. Шалопуто опустился на колени и спросил:

– Ты еще здесь?

Несколько секунд ответа не было. Затем слипшиеся веки слегка приоткрылись, и он заговорил. Слова были неразборчивы, голос слаб.

– Я здесь. Мне надо отдохнуть. Когда глаза открыты, все очень шумно, – сказал он.

Шалопуто посмотрел на Соглашателя, надеясь, что тот понимает смысл путаницы ощущений Джолло, но Соглашатель вообще не смотрел на брата и на Шалопуто. Он отвернулся в направлении доносившихся звуков.

– Воздух разбивается, – сказал он.

– Не знал, что воздух может разбиваться, – ответил Шалопуто.

– Стекло можно лить, как патоку, если оно раскалено. Ты и этого не знаешь? – спросил Соглашатель. – Все тылкрысы такие глупые?

Шум раздался вновь. И вновь. Теперь Шалопуто смотрел в том же направлении, что и Соглашатель, заинтересовавшись, на что похож разбивающийся воздух. Внезапно Джолло схватил Шалопуто сперва одной рукой, затем обеими, подтянулся и сел на земле, широко открыв глаза.

– Она там, – произнес он, с пугающей точность глядя туда же, куда смотрел его брат.

Шалопуто не стал спрашивать, о ком он говорит. Во вселенной мальчиков была только одна «она». И сейчас Джолло хотелось ощутить покой ее присутствия.

– Мама… – сказал Джолло. – Соглашатель, найди ее.

– Она идет, братишка.

– Пожалуйста, поторопи ее.

– Я не могу ее торопить, когда у нее такое серьезно дело.

– Я почти умер, – сказал Джолло. – Я хочу увидеть ее в последний раз.

– Помолчи. Хватит говорить о смерти.

– Легко сказать, когда это не твоя жизнь… угасает. – Его лицо превратилось в трагическую маску. – Я хочу увидеть маму.

– Она придет, как только сможет, – сказал Соглашатель, но на этот раз тише; его голос был наполнен грустью, словно он знал, что как бы она ни спешила, ей не успеть.

– Не смотри вверх! – крикнула Мунн, когда раздался грохот падающего Щита. – Просто будь готова!

– К чему?

– Ты хотела змею? Готовься ее использовать!

Кэнди чувствовала злость, смятение и собственную глупость одновременно. Она и представить себе не могла, что избавление от Боа вызовет такой хаос: принцесса едва не убила Лагуну Мунн, ее первенца и саму Кэнди, а теперь прорывается сквозь воздушную защиту вместе со своими сепулькафами. Одна мысль о них вызывала у Кэнди тошноту, поэтому она сосредоточилась на своем змее.

Его тело было слишком толстым, чтобы Кэнди могла обхватить его ладонью, но змей не собирался ее покидать. Напротив, он дважды обернул свой прохладный сухой хвост вокруг ее рук, а затем, подняв большую голову так, чтобы смотреть на Кэнди сверху вниз, сказал:

– Полагаю, я очень красивый змей. Ты не согласна?

Его речь, изящная и плавная, как и движения, не удивила Кэнди. Самым большим разочарованием взросления – гораздо более сильным, чем отсутствие Санта-Клауса или страны Оз, – стало для Кэнди открытие того факта, что хотя животные в сказках, которые она читала, часто говорили, произнося мудрые вещи, в реальной жизни это было не так. Поэтому вполне логично, что змей, которого она сотворила слепым инстинктом, обладал речью.

– Это ты вызвала меня к жизни? – спросил змей.

– Да, я.

– Прекрасная работа, откровенно говоря, – произнес змей, любуясь своими блестящими кольцами. – Я бы сделал точно так же. Ни изменил ни чешуйки. Я нахожу себя… совершенным. – Он казался смущен. – По-моему, я влюбился. – И змей поцеловал собственные кольца.

– Ты ядовитый? – спросила Кэнди.

– О да. Я чувствую горечь собственного яда. Конечно, на меня он не действует, но если на твой язык упадет хоть капля…

– Я умру?

– Непременно.

– Быстро?

– Конечно, нет! Какой смысл в мгновенном яде?

– Безболезненно?

– Нет! Какой…

– Смысл в безболезненном яде?

– Именно. Мой укусможет быть быстрым, но каковы последствия! Уверяю тебя, последствия наихудшие. Ты почувствуешь огонь, что поджаривает твой мозг, а мышцы сгниют прямо на костях.

– Ну и ну.

Услышав, как змей с удовольствием рассуждает о мучениях, Кэнди вспомнила о Кристофере Тлене. Подобно змеиному яду, плавающие кошмары Тлена несли окружающим смерть. Но для Тлена они были спутниками, надежными и любимыми. Схожесть была слишком тесной, чтобы казаться простым совпадением. Кэнди связала созданного змея с долей присутствия в ее жизни Тлена.

Разговор со змеем и воспоминания о Тлене заняли всего несколько секунд, во время которых грохот ударов Боа в последний Воздушный Щит стал значительно громче.

– Твой змей знает, что делать, когда Боа прорвется? – спросила Мунн, перекрикивая шум. – Она очень разозлилась и будет здесь уже скоро, так что лучше приготовься.

– Думаю, мой змей знает свое дело, – крикнула Кэнди в ответ.

– Я твойзмей?

– Разумеется, если ты не возражаешь, – ответила она, постаравшись повторить его высокомерную интонацию.

– С какой стати мне возражать? – сказал змей. – По правде говоря, леди, я тронут и горд.

Он приподнял свою изящную мордочку и отвесил глубокий поклон. Кэнди постаралась скрыть нетерпение (и почему та ее часть, что задумала змея, создала существо, обладавшее такой смешной церемонностью?), но это оказалось сложно. Единственное, что удерживало ее от потери самообладания, это искренняя преданность животного.

– Ты можешь полностью на меня положиться, – сказал змей. – Клянусь, я истреблю ради тебя весь мир.

– Кэнди… – торопила ее Мунн. – Быстрее, или все кончится.

– Я слышу, – ответила Кэнди. – Мы готовы.

– Значит, весь мир? – спросил змей.

– Спасибо за предложение, но нет. Мне нужно остановить лишь одного человека.

– И кого же? Вон ту толстую женщину?

– Я все слышала, змеюка! – крикнула Мунн.

– Нет, змей, – ответила Кэнди. – Совсемнет. Это наш друг.

– Раз не мир и не толстая дама, тогда кого?

– Ту, кто находится с другой стороны Воздушного щита, – сказала Кэнди.

– Почему ее?

– Потому что она никуда не годится. Поверь мне. Ее зовут Боа. Принцесса Боа.

– Погоди-ка, – сказал змей. – Она королевского происхождения? Нет. Нет и еще раз нет. У меня есть правила. Мы с ней одной крови!

– Да ты посмотри на нее! Она же не змея.

– Мне все равно.

– Еще минуту назад ты был готов убить ради меня весь мир!

– Мир, но не ее.

Мунн не слышала ни единого слова из их диалога. Она была слишком занята, используя все свои силы – ментальные, физические и магические, – чтобы удержать последний слой Щита, уже серьезно поврежденный, от полного разрушения.

Кэнди боялась, что эта битва скоро окажется проиграна. Сила Боа была настолько внушительной, что, несмотря на годы колдовской работы, энергия заклинательницы истощилась. В отчаянии она прибегла к силе собственной души, но даже этого оказалось недостаточно. Ее энергия выгорела почти полностью за несколько секунд. Когда она исчезнет, закончится и жизнь Мунн.

– Прости, Кэнди… – Грохот падения последнего слоя Воздушного Щита почти полностью заглушил ее слова. Она глубоко вздохнула и в последний раз попыталась удержать защиту. – Я не могу ее остановить. Я использовала все, что у меня было. Во мне больше не осталось жизни.

– Нет, миссис Мунн, вы не можете умереть. Пожалуйста, отойдите с дороги.

– Если я отойду, все закончится, – ответила она. – Боа прорвется, и нас обеих вывернет наизнанку.

– Знаете, что, – сказала Кэнди, – пусть входит. Я ее не боюсь. У меня есть змей-убийца.

– Я не твой, – заметил змей.

У Кэнди не было ни времени, ни желания спорить. Она подняла змея, все еще обернувшегося вокруг ее рук.

– Послушай-ка меня, претенциозный, самовлюбленный, пустоголовый червяк…

– Червяк? Ты назвала меня червяком?

– Заткнись, я сказала! Ты существуешь потому, что тебя сотворила я. И я могу избавиться от тебя с такой же легкостью. – Она понятия не имела, правда это или нет, но раз змей – ее творение, мысль представлялась логичной.

– Ты не посмеешь! – сказал змей.

– Чего я не посмею? – спросила Кэнди, даже не глядя на него.

– Избавиться от меня.

Теперь она на него посмотрела.

– Неужели. Это просьба?

– Нет. Нет!

– Уверен?

– Ты с ума сошла.

– О, ты еще не видел…

– И не желаю, спасибо.

– Тогда делай, что я говорю.

Она уставилась в черные бусины змеиных глаз и удерживала его взгляд все дольше и дольше.

– Ладно! – наконец, согласился змей, отводя глаза. – Ты победила. Нет смысла договариваться с безумцем.

– Правильный выбор.

– Я ее укушу, но потом ты меня отпустишь.

Не успела Кэнди ответить, как Боа издала вопль, который через несколько секунд был заглушен грохотом падения последнего слоя щита. Вырвавшаяся энергия врезалась в Лагуну Мунн, загородившую от нее Кэнди и змея. Несмотря на солидный вес, Мунн отбросило в темноту между деревьев, будто соломенную куклу.

В то же мгновение змей попытался вырваться из хватки Кэнди; его мускулистое тело в панике извивалось вокруг ее рук.

– Прости. Мне пора уходить. Взгляни на время.

– Хорошая попытка, червяк, – Кэнди покрепче ухватилась за ту часть его тела, которая казалась ей ближе всего к голове. Она боялась слишком широко открывать глаза, чтобы это проверить, опасаясь случайно хотя бы на миг увидеть смертоносную Боа и ее сепулькафов. Однако ей не удастся использовать змея против Боа, если она не будет знать, где стоит враг.

Внезапно яростные извивания змея прекратились, и Кэнди, воспользовавшись неожиданной пассивностью, скользнула ладонью вдоль его тела. Она видела, как работают настоящие змееловы. Они хватали животное прямо за головой и держали изо всех сил, чтобы змея не могла извернуться и укусить их.

Но змей Кэнди не собирался этого делать. Он вообще не двигался. Причина столь неожиданного спокойствия находилась всего в нескольких сантиметрах от ее руки. На голову змею наступила босая нога.

– Итак, – сказала Боа, – пришло время взглянуть на меня. А если я захочу, то могу тебя заставить.