Текст книги "Абарат. Абсолютная полночь"

Автор книги: Клайв Баркер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

Глава 34
Незавершенность

– Я бы умер, – продолжил он, – если б не знал, что ты еще здесь, принцесса. Полагаю, именно это не позволило мне сдаться окончательно. Мысль о том, чтобы тебя найти. Ну и, разумеется, мои кошмары.

Пока он это говорил, два нитевидных создания выскользнули из укрытия в лохмотьях, что были на нем надеты, и обернулись вокруг шеи. Хотя их прежняя яркость исчезла, света было достаточно, чтобы она увидела лицо Тлена. Он выглядел как человек, только что вытащенный из грязи и экскрементов; глаза казались колодцами, на дне которых мерцали щели света; губы напоминали полосы грязи в окружении жил, не способных скрыть его костяной оскал.

– Не смотри на меня, принцесса, – сказал он и отвернулся, пытаясь скрыть свое жалкое состояние, но сделал это слишком быстро, и ноги его подвели. Он споткнулся и упал бы в грязь, если б не успел протянуть руку и вцепиться пальцами, не утратившими своей силы, в гниющую штукатурку и сколотый камень стены.

– Мне стыдно, что ты видишь меня таким. Но я должен был придти к тебе, пусть ненадолго. Когда мы встретимся в следующий раз…

– Ее здесь нет, – сказала Кэнди.

– Что?

– Мы разошлись.

– Ты ее выгнала?

– Не сама. Мне потребовалась помощь, чтобы все сделать правильно. Но она ушла. Посмотри сам. Загляни в меня. – Она подошла к его согбенной фигуре и протянула руку. – Давай. Делай, что нужно. Я больше тебя не боюсь.

Так оно и было. Хрупкая тень, стоявшая перед ней теперь, совсем не походила на Повелителя Полуночи, преследовавшего ее в Доме Мертвеца. Он рассматривал ее лицо, и его жесткие черты кривились в подозрении. Затем он поднял руку и коснулся кончиков ее пальцев своими. Она ощутила в себе его изучающее присутствие, похожее на ледяную воду, проглоченную в жаркий день.

– Она тебя использовала, – сказала Кэнди. – И ушла.

Ей послышалось, как он зовет свою принцессу у нее в голове. Одно лишь имя. Никаких нежностей. Никаких ласковых прозвищ. Только горестный зов.

– Ты ее любил, да? – спросила Кэнди. – Ты до сих пор ее любишь.

Тлен поднял голову и взглянул на нее. На его изломанном лице было глубокое отчаяние и не менее глубокий гнев, смешанные друг с другом.

– Да, я ее люблю, – сказал он. – Конечно, люблю.

– А она обещала, что будет любить тебя, если ты дашь ей то, что она хочет.

Тлен едва заметно кивнул.

– И это была…

– Магия, разумеется. Поначалу ничего особенного – она лишь хотела разобраться, есть ли у нее способности.

– И они у нее были.

– Да. Потом, конечно, она захотела большего.

– Когда это было? Задолго до того, как я родилась?

– Конечно, за многие годы до этого. Такие вещи быстро не происходят.

– Что ты хочешь сказать – такие вещи?

– Я хочу сказать, что я ее полюбил. Она была очень сильной. Но это случилось задолго до твоего рождения, Кэнди. Я был очень молод. Я не мог перед ней устоять. Я дал ей доступ к Абаратарабе. Думаю, она немедленно начала похищать из нее секреты. Множество секретов. Я разрешал ей воровать все, что она хотела, доказывая тем самым свою любовь. Я даже построил ей укрытие, где она могла практиковаться.

– И где это?

– На острове Черного Яйца. Постройка этого дома стала моей первой большой ошибкой. Она сказала мне, что ей нужно уединенное место, а я могу приходить только если она меня приглашает. А приглашала она редко. Иногда я ждал по два-три месяца, прежде чем она назначала встречу.

– Но ты с этим смирился.

– Я любил ее без всяких условий.

– И она это знала…

– Знала.

Прежде, чем Тлен ответил, Кэнди услышала, как ее зовет Джон Хват. Затем Соня. Змей. Она обернулась и посмотрела в сторону рынка. Никого не было видно. Но скоро сюда кто-нибудь заглянет – это лишь вопрос времени.

– Нам пора прощаться, Тлен. Если кто-нибудь из моих друзей тебя увидит, они решат худшее, и тебе не поздоровится.

– Разве тебе не все равно?

– Думаю… нет, не все равно. И не должно быть все равно. По-моему, тебе уже и так сильно досталось.

– В свое время я забрал много жизней. Не думаю, что тебя это удивляет.

– Не удивляет.

– Но ты все равно не желаешь мне зла? Это кажется… необычным, по меньшей мере. Ты не сентиментальная девушка.

– Я уже один раз видела, как ты умер, – сказала Кэнди. – Этого достаточно. Никто не заслуживает таких страданий дважды.

– Одна жизнь, одна смерть?

– Да.

– Если бы только эти вещи были равноценны.

– А разве нет? Ты живешь, потом умираешь. Вот и всё.

– Нет, Кэнди, не всё. По пути к последней смерти каждый из нас умирает тысячами маленьких смертей. Мы умираем от стыда и унижения. Мы угасаем от отчаяния. И конечно, мы умираем от… – Он посмотрел на усыпанную мусором землю, не в силах произнести последнее слово.

Кэнди произнесла это слово за него.

– От любви.

Он кивнул, все еще глядя вниз.

– Ничто не ранит так глубоко и так непоправимо. Ничто так не лишает нас надежды, как нелюбовь того, кого мы любим.

– Почему ты не можешь ее отпустить?

– Потому что если я это сделаю, у меня не будет причин жить.

– Да ладно, – сказала Кэнди с улыбкой. – Не может же все быть так плохо.

– Ты когда-нибудь любила, а потом теряла возлюбленного?

– Нет.

– Тогда вспомни наш разговор, когда дела изменятся.

Кэнди вновь услышала, как ее зовут.

– Тебя кто-то ищет? – спросил Тлен.

– Да. Я здесь с друзьями. Они скоро меня найдут.

– И…

– И… они не… – Она пыталась подыскать слова. – Я не могу… в смысле, что мы…

– Что мы?

– У нас странная…

– Говори. Скажи, что собиралась.

– Дружба. У нас странная дружба.

– Это точно, – сказал он. – Ты ее стыдишься? Стыдишься меня?

– Нет. Но когда люди о тебе говорят…

– Можешь не продолжать. Я знаю свою репутацию. В конце концов, я ее заслужил.

– Пожалуйста, – сказала Кэнди, – иди. Мне пора возвращаться…

– Подожди. Прежде, чем ты уйдешь, тебе надо кое-что узнать.

– Тогда говори скорее.

– Возвращайся в Иноземье. Сейчас же. Не медли. Возьми с собой своих друзей, если хочешь спасти им жизнь.

– Почему?

Тлен вздохнул.

– Почему ты просто не можешь принять мои слова?

– Я – это я. Я задаю вопросы. И пытаюсь сделать так, чтобы тебя не убили.

– А сейчас я делаю ответный шаг.

– Хочешь сказать, если я останусь в Абарате, меня убьют?

– Не только тебя. Большая часть Абарата скоро изменится навсегда.

– Как? Почему?

Тлен сделал болезненный вдох и произнес:

– Полагаю, тебе можно узнать, если это убедит тебя покинуть острова. – Он вновь вздохнул, на этот раз глубже. Затем ответил на ее вопрос. – Я связался с несколькими своими шпионами. Я платил им за сведения о моей бабке. В рукаве у старой ведьмы несколько тузов. Она создала нечто под названием буреход.

– Мне не нравится, как это звучит.

– И не должно. Кроме того, она собрала армию заплаточников. Вполне достаточно, чтобы «вознить нож в сердце каждого», как сказал мой осведомитель.

– С ума сойти, – прошептала Кэнди.

– И…

– Еще что-то есть?

– Есть. Абсолютная Полночь, Кэнди. Так называет это моя бабка. Она хочет затмить весь свет. Ни лун, ни солнц, ни звезд. Небо над морем и сушей станет черным. И будет холодно.

У Кэнди закружилась голова. За эти несколько минут она получила слишком много информации.

– У нее хватит сил, чтобы затмить солнце?

– Лично у нее – нет. Но она выпустит живую тьму. Существ, имя которым расплод. Много лет они росли и размножались. Сейчас их миллионы. Вполне достаточно, чтобы закрыть небеса от одного края Абарата до другого.

– Ты принимал в этом участие?

– Она растила меня для того, чтобы я их выпустил. Мне она могла доверять. После пожара осталось только двое – я и она. Всем, что у меня было, я обязан ей, начиная с самой жизни. И она никогда не позволяла мне об этом забывать.

– Значит, расплод закроет небо? Не будет света, тепла… это как конец мира?

– Именно.

– Но они не смогут оставаться там вечно.

– Нет. Через какое-то время они погибнут. Но нескольких дней тьмы будет вполне достаточно, чтобы начались настоящие неприятности. На всех Часах обитают враги, ждущие наступления Полуночи. Враги света, мечтающие о победе над теми, кто любит солнце, луну и звезды. Эти враги – чудовища самых разных мастей, но всех их объединяет ненависть. Это изгои, парии, злодеи, избежавшие виселицы или гильотины и желающие отомстить. Упыри, злые колдуны, некроманты, бабелиты… пятьдесят видов чудовищ, которым ты сможешь найти название, и трижды больше, имени которым нет. Все они долго скрывались, живя с мертвецами, в грозовых тучах, в местах, где воды Изабеллы жестоки и губительны. Они прятались. Ждали. Ждали. Ждали Полуночи, когда, у них, наконец, появится шанс убить все, что пахнет счастьем.

– Такой план трудно сохранить в тайне. Как же Совет? Или люди, которые видят будущее?

– Если кто-то видел истину и говорил о ней, им приходил конец. Моей бабке не требуется закон, чтобы вершить суд. Она сама – судья, а ее швеи – палачи. Игла в глаз, или нож…

– Ясно, – сказала Кэнди. – Я поняла. Жаль, что у тебя нет репутации лжеца.

– Я говорю правду.

– Да. Ты говоришь правду. Они идут с запада?

– Откуда ты знаешь? – спросил Тлен.

– Птицы, – ответила Кэнди.

Ответ был кратким, но Тлен все понял.

– Что ж, это больше не тайна. Можно оставить осторожность, и новости разнесутся быстро.

– Что же делать? Как можно себя защитить?

– Об этом я и пытаюсь тебе сказать. Защиты нет, Кэнди. Возвращайся домой, пока можешь. И будь благодарна, что у тебя есть Цыптаун, куда можно вернуться.

– Назад в Цыптаун? Ну нет. Я люблю Абарат. Я просто так не сдамся.

– Тогда люби его издалека. Иногда это лучше.

– Вот ты где!

Она обернулась к началу переулка. В ее сторону направлялись братья Джоны.

– Уходи, – прошептала она Тлену.

– Кто это там с тобой? – спросил Джон Соня.

Тлен бросил на нее последний озадаченный взгляд и поплелся по переулку. Она смотрела, как он удаляется, а потом повернулась к братьям.

– Кто это был? – спросил Хват.

– Неважно, по крайней мере сейчас. У нас возникли более срочные проблемы. Где все?

Половина братьев все еще смотрела в тени, куда скрылся таинственный друг Кэнди, а вторая половина попыталась идти за ней, и возникла абсурдная ситуация, когда они не двигались ни туда, ни сюда.

– Хват, собери своих братьев. Нам надо подготовиться.

– К чему? – спросил Хват.

– К концу света, – ответила она.

Глава 35
Похищение

Кэнди знала, что есть времена, когда лучше говорить правду. Но не всегда. Иногда эта правда – вся правда и ничего кроме правды, – могла навлечь одни неприятности. Правда, как и ложь, часто все только ухудшает. Сейчас Кэнди была именно в такой ситуации.

Появившись из переулка после разговора с Тленом и вернувшись к своим друзьям, она немедленно поделилась информацией, которую от него узнала. Приближалась Полночь, тьма, что была создана для погибели всего на своем пути. Она понимала, что после таких новостей им непременно захочется узнать, откуда у нее такие сведения. Они обязательно начнут задавать вопросы. И их трудно за это винить. Услышав подобные вести, она бы тоже хотела об этом знать. Однако ей придется сказать неправду.

Если она ответит, что последние несколько минут общалась с Кристофером Тленом, они начнут спорить, можно ли ему доверять, до тех пор, пока не придет Полночь и не закроет все небо. Поэтому она рассказала историю, которую поведал Тлен, но объяснила, что информация получена от одной из женщин Фантомайя. Было трудно сообщать такие странные новости прямо посреди рынка, и она старалась говорить так, чтобы ее голос можно было расслышать среди гама торговцев, громко выкрикивавших свои цены. Кэнди рассказала только о расплоде. Джон Змей поверил сразу. Остальные решили, что женщина Фантомайя либо сошла с ума, либо самозванец.

– Я ей не верю, – заявил Джон Хват. – Невозможно заполнить весь мир темнотой. Это слишком невероятно.

– Почему? – спросила Кэнди. – Потому что этого еще никогда не было?

– Ты доверяешь этим женщинам? – спросила Бетти Гром.

– Да. То, что я вам сказала, правда. И вряд ли имеет смысл, – она взглянула на Хвата, – говорить, что это невероятно, потому что это уже происходит. Прямо сейчас. По крайней мере, это объясняет птиц.

– Точно, – пробормотал Шалопуто. – Птицы.

Сомнения начали рассеиваться.

– Мы тоже их видели, – сказал Эдди Профи. – Все летят на восток…

– Подальше от расплода, – сказал Том. – В этом есть смысл. Я никогда раньше не видел такой миграции.

– Потому что ее никогда не было, – ответил Шалопуто.

– Ну хорошо, – проговорил Джон Хват. – Допустим, так оно и есть. И что нам делать?

– Хотя мне крайне неприятно об этом говорить, полагаю, нам надо на Веббу Гаснущий День, – сказала Кэнди. – К Совету, который так меня ненавидит.

– Моя мать живет на Балаганиуме, – сказала Бетти. – Я поеду к ней.

– И я с тобой, – сказал Том. – Там мой Маки. Если миру суждено погибнуть, мы должны быть вместе.

– Думаю, Балаганиум уже во тьме, – сказала Кэнди.

По щекам Бетти побежали молчаливые слезы. Клайд обнял ее.

– Неважно, – сказал он. – Мы все равно туда отправимся. Все трое.

– Почему Бабуля Ветошь это делает? – спросил Том.

– Потому что она ядовитая тварь, – сказал Джон Змей. – Я знаю, что человек по имени Змей не должен бросаться такими словами, но у меня еще много чего есть на ее счет. Она злобное, отвратительное, ненавидящее жизнь чудовище. Я голосую за то, чтобы отправиться не на Веббу Гаснущий День, а прямо на Горгоссиум и вызвать ее из башни.

– И что мы будем делать, когда она выйдет? – спросил Джон Хнык.

Змей не ответил.

– Пока мы говорим, нам надо идти в гавань, – предложила Кэнди. – Поищем лодку.

– Понадобится три лодки, – сказала Женева. – Я отправляюсь на остров Частного Случая и найду Финнегана.

Они ушли с рынка и теперь спускались по тихой улице, которая вела обратно к гавани. Теперь они говорили более естественно, хотя Кэнди, убавив голос до шепота, поделилась информацией относительно планов Бабули Ветоши – той их части, что касалась чудовищ.

– Ого, – сказала Женева. – Это плохие новости.

– А новости о тьме были хорошие? – спросил Хват.

– В темноте прячется много созданий? – спросил Том.

– О да, – ответил Эдди.

– Откуда ты знаешь? – спросила Кэнди.

– Я не всегда был великим актером, – сказал Эдди. – Прежде, чем я вышел на сцену, я занимался поисками Зиавейнов и помогал им отправиться на тот свет.

– Зиа-кого? – переспросила Кэнди.

– Зиавейнов. Это восемь династий злодеев и убийц.

– Все хуже и хуже, – сказал Джон Соня, побледнев.

– Говоришь, ты отправлял их на тот свет? – спросил Хват.

– Я работал с братьями, – ответил Эдди. – Да, мы их убивали, когда могли. Конечно, цена этого была высока. А в конце – даже слишком высока. Наше дело стоило моим братьям жизни.

Воцарилась тяжелая тишина.

– Как жаль, – наконец, сказала Кэнди. – Это ужасно.

– Они были замечательными, храбрыми людьми. Но Восемь династий очень сильны. Они могут долго скрываться, но это не значит, что они умерли. Они восстанут. На это и рассчитывает Бабуля Ветошь.

– Она была не одна, – заметил Джон Хват. – Ей помогал этот ее кошмарный внук.

– Что ж, по крайней мере он умер, – сказала Женева.

Кэнди больше не могла скрывать правду от людей, которые столько для нее сделали.

– Вообще-то, – сказала она, – он жив.

– Ты точно это знаешь?

Кэнди кивнула.

– Откуда?

– Сложно объяснить, – ответила она.

– Что сложного говорить о человеке, который живет в аквариуме, где плавают его собственные кошмары? – воскликнул Хват. – И который несколько раз чуть тебя не убил? Он просто грязь, отстой и дерьмо.

Кэнди вспомнила момент, когда впервые увидела его в переулке. Тогда она подумала нечто очень похожее, что Тлен действительно был создан из грязи. Но такова судьба всей плоти. Все разлагается, возвращается в грязь, в землю. Однако это не конец. Люди не просто ходячие мешки мяса. В отличие от Тлена, она начала понимать, что в каждом – возможно, во всем, – есть вечное, глубинное.Если угодно, душа, которая, даже когда время затуманит ей зрение и притупит воспоминания, будет пылать так же ярко, как горит сейчас.

Если однажды ее воспоминания погаснут, если сладость и горечь жизни исчезнут из плоти ее ума, душа все равно будет знать, как добраться до сети воспоминаний, наброшенных на ее жизнь и то, чего она коснулась, возвращая детали каждого момента. Сеть наброшена всегда и везде, на весь бесконечный мир. Эти мысли роились на заднем плане ее сознания, поскольку на переднем была та ее часть, которая говорила с друзьями. Если в ее жизни и было время, когда ей требовался покой, возникающий от веры в Вечное, то оно было Здесь и Сейчас. Она стала частью битвы, старой, как жизнь – битвы между Светом и Тьмой.

Она была уверена, что находится в компании любящих друзей. Здесь, в мире, который так любила и в будущем которого играла свою роль. Она не понимала и не слишком задумывалась о том, как стала участником близящейся битвы. Но все, что она делала с момента своего появления здесь – ее встреча с Шалопуто, с Захолустом, визит во Время вне Времени, ее исследование собственной скрытой истории, которую она собирала из многих источников, ее странные отношения с Тленом и окончательное освобождение от принцессы Боа, – все это было подготовкой, обучением, чтобы оказаться живой в этот самый момент.

– О чем ты думаешь? – спросил Шалопуто.

– Обо всем, – ответила Кэнди.

Атмосфера в гавани, которая была странной, когда они прибыли сюда на пароме, сейчас стала еще необычней. Некоторые морские птицы все еще оставались здесь, сидя молчаливыми рядами, словно уставшие судьи, ожидающие начала суда. Большинство людей ушло, а остальные собрались вокруг самодельной кафедры, с которой вещал безумного вида священник с длинными седыми волосами и одним торчащим крылом.

Кэнди услышала, как он говорит, что праведники найдут путь к свету, а остальные сгинут во тьме, и больше не смогла выдержать. Она отключила внимание от этого голоса и посмотрела в противоположном направлении, увидев, что оставшиеся птицы тоже нашли себе духовного лидера. Покинув насест на стене гавани, они собрались перед одним из закрытых ресторанов, обратив черные глаза-бусины на крупную и очень старую птицу, похожую на грифа-альбиноса с примесью крови птеродактиля. Он обращался к своим прихожанам, каркая и чирикая, и этот язык казался гораздо сложнее и даже красноречивее обычных криков чаек.

Что до капитанов и команд маленьких рыбацких лодок, привязанных вдоль пристани, все они ушли, чтобы в это тревожное время побыть со своими домашними или напиться в одиночестве.

– И что мы будем делать? – спросил Шалопуто, рассматривая опустевший док.

– Выберем заправленные лодки покрепче и отправимся, – сказал Эдди.

– Просто заберем?

– Да! Сейчас не время обсуждать моральные стороны вопроса. Все равно не с кем торговаться.

– А нам действительно нужны лодки? – спросил Клайд. – Может, наколдуете глиф?

– Думаю, все вместе мы бы смогли создать глиф, но поверьте, нам лучше не быть в воздухе рядом с теми существами, которые там сейчас находятся.

– На воде безопаснее, – сказал Том.

– Я доверяю маме Изабелле, – кивнула Кэнди. – Она не боится тьмы. Значит, возьмем лодки? Мы можем извиниться, когда свет вернется вновь!

– Хотелось бы, конечно, добыть еще оружия, – заметила Женева.

– Может, гарпуны? – предложил Эдди.

– Стоит посмотреть, – сказала Женева. – Возьму все, что смогу найти. Мы не знаем, с чем столкнемся.

– С худшим из худшего, – мрачно сказал Эдди. С тех пор, как он признался в своем прошлом убийцы и рассказал о мрачной цене, которую его братьям пришлось заплатить за это занятие, Кэнди поняла, что Эдди нечего терять. Видя его боль, она взяла слово.

– Мы все идем в разных направлениях, – сказала она, – и кто знает, где свидимся. И свидимся ли вообще. Поэтому я хочу сказать вам всем, что я вас люблю. И невероятно горжусь, что мне довелось с вами познакомиться. Я хочу, чтоб вы знали – вы лучшие друзья, какие только могут быть.

Она переводила взгляд с одного лица на другое, даже не пытаясь улыбаться. Если она правильно поняла Тлена, эта Полночь означает конец Абарата, каким его знали до сих пор. И что останется? Архипелаг, которым управляет безжалостная императрица Бабуля Ветошь? Или пустоши, возникшие из-за ядовитой работы врагов, которых выпустит наружу тьма?

Пока Шалопуто и Клайд искали оружие, остальные выбирали лодки. Женева, отправлявшаяся искать Финнегана, остановилась на маленьком обтекаемом судне, предназначенном скорее для развлечения, нежели для коммерческой рыбалки. Оно звалось «Одиночка». Двупалый Том встал за штурвал лодки, называвшейся просто – «Большая лодка». Ее он с Бетти и Клайдом выбрали за размер, поскольку собирались эвакуировать людей. Кэнди из сентиментальных соображений выбрала лодку, напомнившую ей об ужасном путешествии на «Паррото Паррото»; Шалопуто, Эдди Профи и Джоны отправлялись вместе с ней. Джона Хвата его братья немедленно выбрали капитаном.

С мачт всех лодок свисали фонари, имевшиеся и на карнизах рулевых рубок, но по совету Кэнди путешественники побывали на нескольких соседних суднах и забрали фонари и там. Если на их пути действительно возникнет волна тьмы, им понадобится столько света, сколько получится унести. Они заспорили, не сходить ли им на рынок за провизией, но не успели придти к выводу, как события повернули совсем в другое русло, ибо шесть или семь слушателей толстого проповедника заметили Кэнди и ее друзей. Они выскочили из толпы с криками:

– Воры! А ну пошли прочь от лодок!

– Я уплываю, – быстро сказала Женева. – Увидимся позже. Берегите себя.

С этими словами она завела свою лодку и устремилась прочь от пристани.

«Большая лодка» под командованием Тома с Бетти и Клайдом на борту последовала за ней. Отбытие третьей лодки, «Трубача», задержал спор братьев Джонов, обсуждавших то, кто будет помощником капитана.

– У нас нет на это времени! – закричала Кэнди. – Быстрее же! Вперед!

Ее вмешательство возымело мгновенный эффект. Братья схватили штурвал и приготовились.

Самым быстрым из слушателей проповедника оказался молодой человек с пятнистой фиолетово-белой кожей и яростным выражением лица. Не дожидаясь других, он прыгнул на палубу «Трубача» и набросился на Шалопуто, пытавшегося отвязать веревку, что держала лодку у пристани. Кэнди отреагировала мгновенно, вцепившись в воротник его рубашки и рванув назад. Он был с ней одного роста, стройным и сильным, и хотя он пытался остановить их, в его глазах она увидела…

Молодой человек вывернулся и набросился на Кэнди:

–  Прекрати! Немедленно остановись!

–  Нет времени! – крикнула Кэнди, стряхнув с себя то, что ощутила всего миг назад. – И выбора тоже нет!

Тем временем остальные слушатели проповедника бежали по пристани.

– Мы идем, Газза! – кричал один. – Держи их крепче!

Через несколько секунд все будет потеряно. Они не смогут уплыть.

–  Хват! – заорала она.

В этот миг «Трубач» вздрогнул, двигатель завелся, и лодка рванула вперед с такой силой, что Шалопуто, пятнистый Газза и Кэнди повалились на кучу сетей и разбросанный по палубе мусор. Эдди, который был гораздо ниже, а значит, устойчивее, оказался единственным, кто удержался на ногах. Он где-то подобрал большой мачете и, держа его перед собой, помчался на корму «Трубача», где веревка все еще не отпускала лодку в море. Кэнди села, сбрасывая с себя сеть, воняющую рыбой, и увидела, что Профи со всей силы рубанул по веревке, действуя мачете как человек, делавший это много раз.

Он не потерял ни секунды. Их преследователи были в шаге от края пристани и готовились прыгнуть на палубу. Только один из них попытался это сделать, как Эдди перерубил веревку. «Трубач» ринулся вперед, а прыгун свалился в воду.

Они сбежали! Единственной проблемой оказался лишний пассажир, молодой человек по имени Газза. Он все еще был в ярости.

–  Ты! – рявкнул он, указывая пятнистым пальцем на Кэнди. – Я знаю, кто ты такая! Девчонка из Иноземья!

– Кэнди Кво…

– Плевать мне, как тебя зовут. Я требую, чтобы ты приказала своим бандитам повернуть лодку назад.

– Мы не можем, – ответила Кэнди. – Если хочешь сойти, прыгай в воду и плыви.

Из ножен, висевших на поясе, Газза вытащил короткий нож.

– Я не плаваю, – сказал он.

– А мы не повернем.

– Ну, это мы еще увидим, – сказал Газза, оттолкнул Кэнди в сторону и с ножом в руке побежал в рубку.

Шалопуто закричал, предупреждая Хвата, но его заглушил рев двигателя. Газза распахнул дверь рубки и вломился бы туда с ножом наперевес, если бы Кэнди не прыгнула на него, ухватив рукой за шею и ударив кулаком по руке, что держала нож. Однако он его не выронил. Ей удалось оттащить его от двери, и в этот момент по чистой случайности лодка покинула гавань, оказавшись на мощных волнах открытого моря. На секунду она взлетела в воздух, поднимаясь на первую большую волну, и бросила Кэнди, все еще державшую шею Газзы, на палубу. Он упал вместе с ней. А точнее, прямо на нее.

На этот раз он выронил нож. К тому времени, когда закончилась свалка, смущение, проклятия и попытки встать на ноги, Шалопуто забрал оружие, а Эдди, в тот момент гораздо более серьезный и даже опасный, чем зеленый коротышка-комедиант, когда-то встреченный Кэнди, направлял похищенный мачете в живот Газзы.

– Я вам выпущу кишки, сэр, – произнес он, обнаружив свое актерство в последнем слове, – если вы изволите вновь попытаться причинить нам вред. Я не шучу. Я сделаю это без труда. Теперь, мисс Квокенбуш, вы можете от него избавиться. Если, конечно, у вас нет причин его оставить, которых лично я не представляю.

Кэнди быстро посмотрела в глаза Газзе.

– Нет, – сказала она, отвернувшись и испытывая смущение, хотя не очень понимая его причину. – Он… вроде ничего. Он не будет глупить, если мы всё объясним.

– Оставь свои объяснения. Я хочу, чтобы лодка вернулась назад, – сказал Газза.

Фиолетовые пятна на его лице превратились в светло-голубые, а из глаз с золотистыми крапинками исчезла злость.

– Прыгай за борт и плыви обратно.

– Я не умею плавать.

– У нас нет на это времени, – нетерпеливо произнес Эдди. – У нас полно дел.

– Если он окажется в воде, – сказал Шалопуто, – то утонет. Не хочу, чтобы это было на моей совести.

– Чихал я на твою совесть. Скоро мир погрузится во тьму, а династии…

– Мы это уже слышали, Эдди, – проговорил Шалопуто.

– Я знаю их имена! Всех восьми: Тарва Зан, Вязальщица; Лаилало, своими песнями сгоняющая младенцев в могилу. Крылофей, Сказитель Лай, Откормыш, что сеет чуму…

– Как он себя чувствует? – спросил Газза, глядя на Кэнди, и цвет его глаз менялся с одного на другой.

– Так себе, – ответила она.

– … и Клодеус Гифи, который убил моего младшего брата. И Ого Фро, убивший моего старшего брата. Он наслал на него отчаяние, из которого тот не сумел выбраться. И, наконец, Ган Наг, который говорит с созданиями, живущими в воде глубоко под нами.

Из рубки появились Хват и братья послушать Эдди.

– Что происходит? – спросил Джон Соня.

Газза уставился на Хвата и братьев, и впервые за долгое время, что Кэнди знала Джонов, они сделали нечто удивительное и жутковатое. Все они синхронно посмотрели на Газзу. А потом все одновременно произнесли:

– Ты на что смотришь, малыш?

Это для Газзы было уже слишком. Он упал на колени, оказавшись легкой мишенью для низкорослого Эдди.

– Хорошо, – сказал он. – Я не буду драться. Не буду вам мешать. Я вам верю. Что бы вы ни сказали, я вам верю.

Кэнди засмеялась.

– Приятно слышать. Эдди, убери нож. Теперь мы знаем, что ему можно доверять.

– Мне? – переспросил Газза. – Ну разумеется. Целиком и полностью. Я весь ваш.

Он посмотрел на нее бледно-желтыми глазами с синей радужкой, и от этого ее сердце начало биться сильнее.