Текст книги "Неравная игра"

Автор книги: Кит А. Пирсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

30

Семь часов утра понедельника, и мое блаженство не способен прервать даже будильник на телефоне. Спальню Клемента заливает неярким светом, а за окном уже вовсю заходятся птицы.

Моя рискованная тактика полностью себя оправдала. Как только Клемент оправился от начального потрясения – справедливости ради, мне тоже потребовалось приходить в себя, – я присоединилась к нему в душе. Мы, называя вещи своими именами, набросились друг на друга и исступленно предавались ласкам, пока не исчерпался запас горячей воды. Даже не потрудившись вытереться, мы перебрались в спальню. Я уже знала о вечном голоде Клемента, но здесь его аппетит достиг уровня прожорливости. Мы трахались как животные – примитивно, грубо, жадно. Никогда прежде я не испытывала подобной потребности и остроты ощущений – и, несомненно, в своих чувствах я была не одинока.

Закончили мы, наверно, только через полчаса после того, как я переступила порог ванной. И потом просто лежали, изнуренные. Вымотанные. Насытившиеся.

Доставили ужин, и мы поели прямо в постели, с парой стаканов вина. Впрочем, вино пила лишь я, Клемент, верный себе, потягивал пивко из банки. Затем он захотел научить меня играть в солитер, но меня интересовала лишь одна игра, для которой колода карт совершенно не требовалась.

В итоге карты полетели на пол, а я в бездну клементовских чар, даже не вспоминая о «Клоуторне», Алексе Палмере, своем уничтоженном доме и гребаном Таллимане. Остаток вечера мы провели полностью забывшись друг в друге, уже гораздо спокойнее, и в конце концов я провалилась в глубокий удовлетворенный сон.

– Доброе утро, пупсик. Хорошо спала?

Передо мной стоит обнаженный Клемент с двумя чашками. Одну он осторожно протягивает мне.

– Лучше не бывает, спасибо. А ты?

– Да уж, вымотала ты меня, – ухмыляется он.

Делаю глоток кофе, ставлю чашку на тумбочку и с проказливой улыбкой осведомляюсь:

– Да ну? И как, вернулись к тебе силы?

Его чашка присоединяется к моей.

– Возможно. А что?

– Запрыгивай, и я скажу тебе что.

– Можешь и так сказать.

– Думаю, ты предпочтешь практическую демонстрацию.

Дальнейших соблазнительных речей не требуется. Клемент забирается в постель, и мы присоединяемся к птичьему хору за окном, только куда громче и похабнее.

Продолжайся это хоть все утро, и все равно было бы недостаточно. Увы, через сорок пять минут нам снова приходится представать перед реальностью.

Сидя в кровати, мы потягиваем уже совсем остывшие напитки. Весьма скоро у меня возникает вопрос – вполне предсказуемый, раз уж мы зашли так далеко, – и я не могу не озвучить его:

– Мне немного неловко, но я… Это… было лишь разово?

– Ты этого хочешь?

– Господи, нет.

– Ну тогда, пупсик, посмотрим, что будет дальше.

– И что это значит?

Великан какое-то время молчит, затем объясняет:

– Значит, что мы не знаем, что нас поджидает за углом. Давай не будем забегать вперед.

– Звучит не очень обнадеживающе.

– Ты хочешь от меня обещания, которое у меня может не получиться сдержать?

– Хм, нет, но я надеялась, что ты мог бы хоть немного задуматься о будущем. О нашем будущем, я имею в виду.

– Конечно, мог бы.

– Но?

Он поворачивается и гладит меня по щеке. Шершавость его руки разительно контрастирует с мягкостью взгляда.

– Давай посмотрим, как все сложится, когда разберемся с «Клоуторном».

– Хорошо, но мне все равно нужно знать: это для тебя больше, чем просто секс на одну ночь?

– Ну да. Гораздо больше.

– Что ж, уже хорошо.

Внезапно мое стремление разоблачить Таллимана и сдать историю в печать получает еще один мотив – возможно даже, самый главный.

– Да, и еще, Клемент.

– Что?

– Последний вопрос. Как тебе наша ночь?

– Охрененно шикарно, во всех отношениях.

– Шикарно для… Как ты там выражаешься? Для телочки, несколько староватой на твой вкус, да?

– А?

– Что-то вроде этого ты и сказал, когда мы познакомились. Забыл?

– Ах, ну да. Мог бы и догадаться, что ты мне это припомнишь.

– Женщины никогда не забывают обид, Клемент. Никогда.

Я подмигиваю ему и отправляюсь в ванную.

После душа одеваюсь и понимаю, что мне нужна еще доза кофеина. Клемента обнаруживаю на диване, созерцающим пространство перед собой.

– О чем задумался?

– Да ни о чем, пупсик.

– Главное, чтобы твое «ни о чем» не было сожалением.

– Не…

– Чаю?

– Ага, давай.

Ставлю чайник и мою чашки. Пока вода закипает, проведываю Клемента. Он все так же погружен в себя.

– Что-нибудь не так? – не выдерживаю я.

– А?

– Ты за километры отсюда.

– Просто думаю, вот и все.

– О чем именно?

– Что произойдет, если мы возьмем, да и оставим это?

– Хм, это?

– Ну, историю с «Клоуторном». Может, все станет тип-топ, если мы просто… Не знаю… Просто ничего не будем делать.

– Что это вдруг на тебя нашло?

Какое-то время великан размышляет, затем отвечает вопросом:

– Ты веришь, что все мы имеем предназначение в жизни?

– Вообще-то, нет.

– Но, допустим, так и есть. Что, если бы мне было предначертано судьбой помочь тебе в этой истории с «Клоуторном», а я отказался бы?

– Не совсем тебя понимаю, Клемент. Кто или что может заставить тебя делать то, чего тебе не хочется? Все происходит только потому, что мы решаем, что это должно произойти.

– Неужто?

– Именно! Ни за что не поверю, что у Вселенной для каждого из нас имеется свой предопределенный план. Мы сами принимаем решения, сами создаем собственное предназначение!

– Ну а вдруг ты ошибаешься? Если мы все здесь по какой-то конкретной причине?

При любых других обстоятельствах я бы только осмеяла столь нелепое предположение. Однако выражение лица Клемента в данный момент к смеху совершенно не располагает. Он и вправду предельно серьезен.

– Слушай, Клемент, все это смахивает на подготовку к бегству. Ты мне что-то не рассказал?

И внезапно на ум мне приходит очевиднейший претендент на это «что-то».

– Погоди-ка… Пожалуйста, только не говори мне, что ты женат!

– Не, я не женат.

– Слава тебе, господи!

– Но я… А, на хрен. Просто забудь, что я сейчас наговорил.

– Нет, не забуду! Давай, выкладывай!

– Ладно, – вздыхает он. – В общем… Мне просто хочется по новой наладить жизнь – заниматься обычными вещами, какими занимаются обычные люди.

– И что в этом плохого? Я тоже этого хочу. Думаю, по большому счету каждый этого хочет.

– Так-то оно так, но у меня ведь этот назойливый голос в башке, и затыкаться он никак не хочет.

Я усаживаюсь на диван рядом с ним.

– И это тоже совершенно нормально. Каждого одолевают сомнения, когда он меняет свою жизнь. Со временем этот назойливый голос обязательно смолкнет, обещаю.

Великан поднимает взгляд к потолку и закрывает глаза. Его словно изводят мучительные сомнения, что для такого сильного человека представляется неприлично неподобающим.

– У тебя ведь нет боязни серьезных отношений, правда? – спрашиваю я.

Он открывает глаза и смотрит на меня.

– Почему ты спрашиваешь?

– У тебя нет ипотеки и какой-либо серьезной работы. Вещей у тебя, мягко выражаясь, тоже совсем немного. Ты до сих пор холост. Честно говоря, сложно даже представить человека с меньшими обязательствами, чем у тебя.

– Когда-то они у меня были…

– И что произошло?

– Мне не хочется об этом говорить.

– Да ладно тебе, расскажи хоть что-нибудь. Я просто хочу быть уверена, что не трачу время напрасно.

– Не тратишь.

– Так что произошло?

– Тебе нужно знать лишь то, что однажды вечером моя жизнь раз и навсегда изменилась. В один миг исчезло все, что я имел. Все, что я знал.

Тут закипает чайник, и Клемент поднимается с дивана.

Определенно, с ним случилось нечто ужасное, и дело явно не обошлось без травматических последствий. После этого события он как будто поставил крест на нормальной жизни. Как будто потерялся и теперь бесцельно бродит, выискивая проводника. Если уж нам суждено совместное будущее, мне нужно обращаться с ним с осторожностью. И вызывать на откровенность только тогда, когда он к ней будет готов.

Я тихонько подхожу к нему, беру за руку и мягко говорю:

– Что бы там с тобой ни случилось, знай, это не имеет значения – уж точно для меня. И если тебе неудобно об этом говорить, я отнесусь с пониманием.

Клемент слегка кивает и сжимает мне руку.

– И если ты и вправду хочешь оставить всю эту нелепицу с «Клоуторном», я тоже не против. Не то чтобы у меня есть какой-то выбор, но моя жизнь теперь – чистый лист. Работа меня больше не связывает, и как только страховая компания разберется с моим заявлением, я без труда смогу продать или сдать свою квартиру.

– Чистый лист. Мне нравится, как это звучит.

– Мне тоже, но, как ты выразился, давай не будем забегать вперед.

– Да. Не будем забегать вперед.

– А пока я разрешаю тебе сделать мне кофе, – свою милость я подкрепляю шлепком по заднице Клемента.

Потом чмокаю его в щеку и покидаю кухню.

Наконец-то вызволяю свой телефон из угла гостиной, устраиваюсь на диване и включаю. Поскольку у меня новая сим-карта, текстовых и голосовых сообщений ожидать не приходится, и я проверяю почту.

К моему удивлению, среди обычного мусора оказываются три письма от Джини, отправленные вчерашним вечером. По работе ей писать мне больше не о чем, но, возможно, девушке просто захотелось где-нибудь выпить со мной да в тысячный раз поделиться своими планами на свадьбу.

Открываю первое послание.

Одной строкой Джини уведомляет, что отправила мне три голосовых сообщения и ей необходимо со мной поговорить.

Уже с некоторым беспокойством открываю второе письмо.

Оно полностью повторяет первое, лишь с добавленным словом «срочно» в конце.

Беспокойство перерастает в тревогу, и я читаю третье сообщение.

Суть, в принципе, та же, но на этот раз текст набит прописными буквами и завершается кучей восклицательных знаков. Более того, в письме напрочь отсутствуют обычные для девушки любезности, это скорее требование, нежели просьба.

– Проблемы? – интересуется Клемент, протягивая мне чашку.

– Пока не знаю. Получила несколько тревожных писем от одной девушки из редакции.

– Теперь тебя это не должно заботить.

– Не думаю, что это связано с работой. Я лучше позвоню ей.

– Как хочешь. А я пока приму душ, а потом смотаюсь, куплю чего-нибудь на завтрак.

Я киваю, едва ли, впрочем, его слушая. Все мои мысли заняты Джини. В чем же причина ее столь исступленных попыток выйти со мной на связь? Набираю номер девушки.

– Слушаю, – отзывается она через три гудка.

– Джини, это я, Эмма.

– Где ты, черт возьми, пропадала? – моментально взрывается Джини. – Со вчерашнего вечера тебя вызваниваю!

– Долгая история, но мне пришлось сменить номер, и я только что увидела твои письма. Что стряслось-то?

– Данни, – выпаливает она, по-видимому, подразумевая своего жениха.

– Ага. И что с Данни?

– Вчера днем он вышел за молоком и…

Девушка осекается, явственно пытаясь совладать с эмоциями.

– Джини, да говори же!

– На тротуар выскочила машина и сбила его.

– Боже мой! Что с ним?

– Тяжелое сотрясение мозга, сломана нога и тазовые кости.

– Но он… Его жизни ничего не угрожает?

– Врач сказал, чудо, что повреждения не оказались еще хуже.

Какой бы шокирующей ни была новость Джини, мне все же непонятно, почему ей потребовалось срочно со мной связаться.

– Послушай, я, разумеется, потрясена случившимся с бедным Данни, но зачем я тебе так срочно понадобилась? Не лучше ли тебе быть с женихом?

– Затем, Эмма, что это был не несчастный случай.

– Вот как? Полиция уже пришла к такому заключению?

– Ни к чему они не пришли. Я знаю это, потому что в больнице мне позвонили.

– Кто позвонил?

– Он назвался Алланом Тимом.

Я холодею от ужаса.

– Ты его знаешь, да? – продолжает девушка. – Потому что он-то тебя точно знает.

– Что он сказал? – выдавливаю я.

– Что Данни пострадал из-за твоих действий. Мол, око за око.

Таллиман, несомненно, прознал о безвременной кончине Терри Брауна, но как, черт побери, он пронюхал, что я вообще находилась на месте убийства? И затем вспоминаю: конечно же, через мой телефон. Аккумулятор сел почти сразу же, как мы пришли к «Черной кобыле», однако Алексу хватило даже этого времени, чтобы отследить меня.

– Это очень важно, Джини. Что еще он сказал?

– Что я буду следующей, если ты раз и навсегда не прекратишь совать свой нос в его дела.

Теперь понятно, почему она так злится. Непонятно, однако, почему Таллиман избрал в качестве мишени мою подругу, а не меня. Могу лишь предположить, что до него дошла и новость об участии в расследовании Клемента, вот он и решил донести свою мысль более безопасным для себя способом. Что ж, дело принимает серьезный оборот.

– Послушай, Джини, – говорю я как можно спокойнее. – Чтобы не подвергать дальнейшему риску ни тебя, ни Данни, лучше мне не посвящать тебя в подробности. Скажу лишь, что я расследовала одно дело и, судя по всему, вывела кое-кого из себя настолько, что меня решили запугать. Не могу даже передать, как мне жаль, что тебя и Данни впутали в эту историю.

– Тебе жаль? – взвивается Джини. – Эмма, мне не нужны твои извинения, мне нужно твое полное сотрудничество!

– Что-что?

– Я не позволю этому Аллану Тиму оставаться безнаказанным за то, что он сделал с моим Данни! И ты мне все расскажешь! Я добьюсь, чтобы его рожа появилась на первой странице газеты, и все будут знать, что он натворил!

– Черта с два!

– Ты меня не остановишь!

– Джини, это тебе не игрушки. Этот человек по-настоящему опасен, так что брось свою затею! Поняла?

– Как ты, что ли?

«Не поспоришь».

– Я уперлась в тупик и сдалась. Расследовать нечего.

– А я тебе не верю!

– И зря, потому что я твой друг, и я говорю тебе: ничего хорошего из этого не выйдет.

– Значит, не станешь мне помогать?

– Джини, пожалуйста, не суйся.

– И не подумаю! Даю тебе двадцать четыре часа, и если не расскажешь, что знаешь, я займусь расследованием в одиночку!

– Джини, пожалуйста…

– Двадцать четыре часа, Эмма, и после этого я пущу в ход все средства «Дейли стандарт», чтобы выследить этого ублюдка.

– Если ты хочешь, чтобы я тебя умоляла…

Она отключается.

– Черт! Черт! Черт!

Я швыряю телефон на диван и принимаюсь расхаживать туда-сюда по истертому ковру. Пускай Джини молода и наивна, но при этом она один из самых настойчивых репортеров в штате «Дейли стандарт». Боюсь, я на нее слишком повлияла.

Появляется Клемент с полотенцем на бедрах.

– Что случилось? Чего на всю округу чертыхаешься?

– У нас проблема.

– Опять без молока остались?

– Клемент, это серьезно.

– Дай мне минуту.

Он исчезает и возвращается уже полностью одетым.

– Ну?

– Садись.

Я устраиваюсь рядом с ним на диван и выкладываю историю Джини. Великан, однако, моей тревоги отнюдь не разделяет:

– Пф, велика беда! Она все равно ничего не разнюхает.

– Разнюхает или нет – это неважно. Чтобы поставить ее под удар, достаточно будет одного факта, что она копает.

– Пупсик, ты переживаешь из-за пустяка.

– Ты не знаешь Джини. Кроме того, сейчас она не в состоянии ясно соображать. Для нее это слишком личное.

– Даже если так, Таллиман и «Клоуторн» все равно уже не наша проблема, верно?

Я чересчур медлю с ответом, и Клемент замечает мою нерешительность.

– Не нравится мне выражение твоего лица, – хмурится он.

– Все верно, мы договорились бросить расследование, но произошли изменения.

– Для меня ничего не изменилось.

– Думаю, мы должны сделать то, что ты сначала и предлагал.

– И что же я предлагал?

– Нагрянуть к Алексу и выбить из него ответы.

– А если, как ты сама предположила, он ничего не знает?

– Все равно нужно попытаться.

– Нет, ненужно.

Я подхожу к Клементу и беру его за руку.

– Если мы не вмешаемся и с Джини что-нибудь случится, я себе этого никогда не прощу. Даже если шанс успешно закончить расследование и ничтожен, он все равно существует, и я обязана им воспользоваться.

– Черт побери, пупсик! А ты не можешь просто отговорить ее? Она забудет эту историю, мы забудем – глядишь, да и заживем все, на хрен, припеваючи!

– Как же я могу ее остановить? Посоветуй, потому что я, честно, не знаю.

– И я не знаю. Ну хочешь, я пригрожу ей?

– Не валяй дурака.

– Да это ты валяешь дурака! Это больше не наша разборка, так чего лезть-то? Если какой-то телке больше нечем заняться, кроме как гоняться за призраками, так и пускай себе гоняется! Ты ее предупредила, что этот мужик опасен, но она тебя не послушала. Это ее проблема, а не наша!

– Ну и прекрасно! – рявкаю я и вырываю руку. – Теперь это не наша проблема, а моя! И я собираюсь поговорить с Алексом – с тобой или без тебя!

Хватаю телефон и убегаю в спальню. Выждав с минуту, чтобы хоть немного успокоиться, набираю номер бывшего коллеги.

– Алекс Палмер, – раздается в трубке.

– Привет, Алекс, это Эмма.

– Ох, твое имя у меня не высветилось.

– Да, я потеряла телефон. Это мой новый номер.

Я едва ли не слышу, как в его голове скрежещут шестеренки, когда до него доходит, что он больше не может следить за мной.

– Сожалею, – бурчит он.

«Ага, нисколько не сомневаюсь!»

– В общем, я все думала о твоем предложении и, пожалуй, уже близка к ответу.

– О, вот как? И ты близка к «да» или «нет»?

– Скорее, к «да», но я надеялась, что мы сможем попозже встретиться. У меня возникли еще кое-какие вопросы.

– Хм, сегодня у меня дел по горло, так что отправь мне их имейлом. Как только у меня появится возможность, я отвечу.

– У тебя даже полчаса для меня не найдется? Как-никак, я должна тебе пару стаканчиков с того вечера.

– Сейчас посмотрю. Погоди минутку.

До меня доносится кликанье мышью. Алекс возится целую вечность и наконец отзывается:

– В первой половине дня у меня точно не получится, но во второй вполне или в начале вечера.

– Замечательно. Так во сколько?

– Пока даже не могу сказать. В два мне нужно быть в Дорсете, и я понятия не имею, насколько это затянется – может, на полчаса, может, на два.

Такое коротенькое слово, меньше десятка букв, но при этом столь значительное, что сердце у меня тут же заходится молотом. Вообще говоря, Дорсет – графство большое, и Алекс может ехать туда по сотне причин, однако в прошлую среду Терри Браун тоже отправился в Дорсет, так что есть вероятность, что это не просто совпадение.

Я молчу, опасаясь показать свое волнение и выдать осведомленность о потенциальной важности поездки Алекса.

– Знаешь что, – продолжает он, – давай я тебе позвоню, когда буду возвращаться в Лондон, тогда и договоримся. Устраивает?

– О, да, спасибо тебе большое, Алекс.

Прощаюсь и нажимаю иконку окончания звонка.

Затем усаживаюсь на кровать и обдумываю только что услышанное. И мне приходит в голову одна мысль – скорее, просто гипотеза. Я рассматриваю все ее аспекты, какие только способна вообразить. Затем проверяю, значится ли фамилия Алекса в списке членов «Клоуторна».

Ожидаемо таковая отсутствует, так что последний элемент моей гипотезы аккуратно встает на свое место. Как будто получается складно, однако не помешает и стороннее мнение. Что ж, настало время поступиться самолюбием.

Клемент все так же сидит на диване.

– Послушай, я знаю, что ты не хочешь участвовать в этом, но я только что выяснила, что сегодня днем Алекс едет в Дорсет.

– И что?

– То еще совпадение, тебе не кажется? Стоило мне запостить в прошлую среду фотографии блокнота, и Терри помчался в Дорсет, а теперь, когда он мертв, туда же едет и Алекс.

– Ты не знаешь, что он едет именно туда.

– Не знаю, согласна, но я хочу посоветоваться с тобой еще кое о чем.

– Валяй, – тяжко вздыхает великан.

Я присаживаюсь рядом с ним.

– А что если, пускай даже это и маловероятно, Таллиман – не конкретная личность, а титул?

– Что-то не врубаюсь.

– Мы исключили возможность, что Алекс может быть Таллиманом – потому что второй руководил «Клоуторном» с самого начала, когда первый еще даже не родился, так?

– Ну, так.

– Но почему нельзя допустить, что в какой-то момент титул Таллимана перешел к Алексу?

– Все равно не врубаюсь.

– Ты сам говорил, что Таллиман – это типа председателя, а в любой организации при уходе председателя его сменяет новый. А вдруг изначальный Таллиман вышел на пенсию, а то и вовсе умер – кто бы тогда принял руководство над клубом?

– И ты утверждаешь, будто этот твой Алекс и сменил его?

– Я и говорю, что это всего лишь гипотеза. Мы знаем, что Алекс замешан в этом по самое не хочу, но в блокноте его имени нет. С другой стороны, вполне разумно предположить, что сам Таллиман не стал бы оказывать и получать услуги, поскольку это свело бы на нет его анонимность.

– Звучит-то складно, но ты сама называла этого мужика тряпкой.

– Так и есть, но я все думаю, а не маска ли это, чтобы не навлекать на себя подозрений?

– Если маска, то весьма убедительная.

– Верно, и еще несколько минут назад мне и в голову не приходило, что Алекс может быть Таллиманом. А сейчас я думаю, что то место в Дорсете – его база, куда он и вызвал Терри после моей публикации фотографий.

– А с какой стати он работу-то тебе предложил?

– Как вариант, чтобы держать меня в узде. Может, решил, что, если я буду вкалывать на него, из-за занятости мне будет не до расследования деятельности «Клоуторна», заодно и приглядывать за мной получится.

Через три-четыре секунды рука великана тянется к усам, и после первого же поглаживания я понимаю, что он в игре.

– Черт побери! – наконец исторгает Клемент. – Так что ты предлагаешь?

– Предлагаю поехать по адресу в Дорсете, куда наведывался Терри Браун.

– И что дальше?

– Подождать, вдруг там объявится Алекс.

– И если объявится?

– Тогда, думаю, можно будет смело заявить, что мы поймали Таллимана.