Текст книги "Из рода Свирх. Дикарка (СИ)"

Автор книги: Кирра Уайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

Глава 30

За последние дни я увидела столько городов, что все они перемешались у меня в голове, и казалось, будто я уже везде побывала. Сеншай напомнил Будру – такой же громкий, многолюдный, душный, требующий всё новых и новых развлечений.

Единственным отличием было то, что тут везде на улицах готовили еду. На углах стояли небольшие жаровни, где пекли лепёшки, которые раскатывали тут же на больших круглых листах; либо катали коржи, начиняли их мясом с лучком, сворачивали, защипывали края и варили в жирах до пузырящейся румяной корочки; либо нарезали тесто на длинные полоски, кидали в кипящий бульон и добавляли всякие коренья и душистые порошки. Над улицами витала смесь запахов, от которой кружилась голова, а желудок сжимался от голода.

Покидая Азамгат, я была уверена, что больше никогда в жизни не заставлю себя проглотить хотя бы ложку еды. Однако за время пути успела проголодаться, и вид булькающей в котелках лапши с кореньями уже не вызывал у меня отвращения. Стыдно, но потребности живота победили скорбь от смерти Прола.

Задержавшись возле одного из котлов, я попросила еды.

– Два церата, – сказал продавец, и на его смуглом лице сверкнула белозубая улыбка.

Я достала из корсажа платочек, в котором хранились мои скромные сбережения и отсчитала два церата. Монеты тут же исчезли в ловких пальцах торговца, будто их не было – клянусь духами Леса, я не видела как он убрал их в карман или ещё куда! Уже в следующее мгновение торговец выхватил из стопки глиняную чашку грубой работы, плюхнул в неё из котла лапши с кореньями, залил дымящимся бульоном и протянул мне. Ложка не полагалась.

– Скажи, где тут рынок рабов? – спросила я, решив, что такой удалой малый должен всё знать.

Глаза продавца задорно блеснули. Налегая на букву «о», он спросил:

– Хочешь мальчика для забав купить?

Смутившись под его дерзким взглядом, я пробормотала:

– Я не для себя...

Чем ещё больше развеселила продавца.

– Зачем тебе раб? Давай со мной, сама узнаешь, свободные лучше.

Торговавшие рядом лепёшками, увидев моё смущение, присоединились к насмешничеству. Сальные взгляды скользили по моему лицу, плечам, груди и рукам. Совсем смешавшись, я торопливо выпила через край остывшую похлёбку и, швырнув продавцу пустую чашку, поспешила скрыться в толпе.

– Постой! Моя Госпожа! – со смехом крикнул продавец мне вслед.

– Иди к Хуну, – пробормотала я.

К счастью, не все оказались такими уморительными шутниками. Один горожанин рассказал мне, как пройти к невольничьему рынку. Он тоже в разговоре выделял в словах букву «о», видимо это особенность говора местных. От горожанина я также узнала, что рабов похуже выставляют возле шатров работорговцев, а самых красивых и сильных продают с помоста, установленного посередине площади. Там они и стоят в два раза дороже.

Рынок оказался оцеплен стражами, которые были вооружены копьями и держали деревянные перегородки в половину своего роста из плотно подогнанных друг к другу досок. Пройти на рынок можно было только в одном месте, как раз туда и текла неспешно людская река. Вход оказался платным, стоил один церат. Пересчитав оставшиеся у меня монеты, я совершенно расстроилась: всего три! Теперь я жалела, что потратила два на еду – могла и потерпеть, не умерла бы. А в особенности жалела, что не воспользовалась предложением хозяйки дома и не поела перед дорогой.

Я прошла вдоль оцепления, выискивая лазейку, через которую можно было бы пролезть на площадь, но как раз для таких как я, заслоны и поставили. Смирившись, я выстояла большую очередь, заплатила церат за вход и, наконец, оказалась на площади.

Здесь было свободнее, чем на улицах, хоть и не намного. Посередине действительно возвышался деревянный помост, с которого торговали людьми. Протиснувшись ближе, я пристально осмотрела рабов, но своих друзей среди них не увидела. От помоста лучами расходились ряды шатров, перед которыми стояли продавцы и крикливыми голосами зазывали к себе купить живой товар. Там же были сцепленные одной цепью рабы. У каких-то то продавцов они стояли одетыми, у других – почти голыми, в одних набедренных повязках. Длинные волосы девушек были распущены и они стыдливо пытались прикрыть ими груди. Мужчины, женщины, дети – у всех на лицах застыли печаль и покорность. Видимо их везли сюда издалека, и они уже настолько устали, что смирились со своей участью. Дети жались к ногам взрослых, испуганно глядя на проходивших мимо людей. Едва завидев нового покупателя, продавцы начинали громко расхваливать свой товар.

Справа кричали:

– Эй, милейший, не проходи мимо! Фея из Гайли ждёт тебя с самого утра! Глянь, какие у неё грудь и бёдра. Эта жемчужина украсит твой дом. Ну, куда же ты уходишь, милейший?!

Слева вопили:

– Орхун! Силач и добряк! Будет незаменимым помощником на мельнице или на ферме. Способен за раз унести два пудовых мешка.

Справа перебивали:

– Посмотрите, какие у неё сильные пальцы! Эта безродная умеет сшивать шкуры так, что их не разорвут трое сильных мужчин.

Я оказалась совсем не готова ко всему этому: от вида несчастных у меня закружилась голова и задрожали руки, а ноги стали, как ватные. Хотелось убежать с этой жуткой площади, из самого города, в родной Лес, где перешёптываются деревья и все свободны.

Ноги сами понесли меня прочь с рынка. Я очнулась почти у самого выхода, заставила себя остановиться и, сжав кулаки, прошептала:

– Я должна закончить начатое. Потом я вспомню это дикое место, подумаю и ужаснусь. А пока нужно найти своих, узнать, кто их купит, чтобы приехать с подмогой и спасти.

– Эй, красавица, ты чтотам бормочешь? Заблудилась? – крикнул мне, дежуривший у выхода, страж.

Я перевела на него взгляд, отрицательно покачала головой, развернулась и пошла обратно, шепча, как заклинание:

– Найти своих, найти своих, найти своих...

«А что, если я опоздала, и всех уже купили?!» – обожгла меня беспощадная мысль.

Я до боли вжала ногти в ладони. Нет, это невозможно! Настолько плохо всё быть не может!

Неожиданно впереди между шатрами промелькнул Деган. Я вздрогнула и остановилась, как вкопанная, глядя в ту сторону, однако Деган уже исчез в толпе. Померещилось? А если нет? Вдруг он, как и все прочие, приехал сюда за живым товаром?

Стараясь держаться ближе к шатрам, я направилась в сторону, где видела негодяя. Если он здесь, я найду его.

Он появился вновь, но уже гораздо левее от того места, где я увидела его в первый раз. Теперь сомнений не осталось: это был Деган. В невзрачной одежде, какую носили многие горожане, он неторопливо прохаживался между шатрами, зевая и разглядывая скучающим взглядом выставленных на продажу рабов.

Я задохнулась от волнения: вот он причина всех бед, постигших наш род! Так близко! Рука сама потянулась к спрятанному в голенище сапога ножу, но я себя остановила: спокойно. Нужно выследить его, дождаться, пока рядом никого не будет, и только тогда напасть.

Однако, если я буду следить за ним, то не найду друзей. Я облизнула пересохшие губы: что же делать? Какое решение принять?

В голову опять пришла мысль, что моих друзей уже купили, и найти на рынке мне их не удастся. А Деган здесь, и если я его упущу, то уже точно никогда больше не найду.

Таким образом, выбор был сделан: я пойду за Деганом и убью его.

Тем временем, так никого и не купив, негодяй неспеша направился к выходу. Я двинулась следом, оставаясь на расстоянии. Деган задержался у ворот, перекинулся парой фраз со стражем. Оба засмеялись, Деган бросил ему монетку, и страж поймал её налету. Кажется, негодяй пребывал в прекрасном расположении духа. Что же, прекрасно – тем беспечнее он будет себя вести и тем более лёгкой добычей станет.

Вот он махнул стражу на прощание рукой, и вышел с площади. Я поспешила следом, боясь потерять его в толчее улиц. Но Деган не торопился. Небрежно помахивая серыми перчатками, он шёл по улице, заглядывая в распахнутые окна домов и подмигивая выглядывавшим из них девушкам. Мощённые камнем улицы были гораздо уже тех, которые я видела в Будре: жители стоявших напротив домов, могли передавать здесь друг другу что-либо, просто высунувшись из окон.

Следя за Деганом, я представляла, как нападу на него со спины: одной рукой обхвачу за шею, заставив наклониться назад, а второй всажу нож в сердце. Его горячая кровь потечёт по моим рукам, и это станет одним из самых счастливых мгновений в моей жизни.

Внезапно справа раздался тихий свист. Я резко повернула голову, и тут же из подворотни мне наперерез вышел Егрек. Быстро же он оправился после наказания плетями! Какая-нибудь чудо мазь или магия?

Я в испуге подалась назад, но, уловив краем глаза движение, обернулась. За спиной стояли ещё два разбойника из банды Шэра, имён не помню. У обоих в руках были ножи.

– Пых! – сказал мне один из разбойников.

Второй ухмыльнулся, показав широкую щербину в зубах.

Я судорожно вздохнула, бросила взгляд за спину Егрека: Деган скрылся из вида. Распахнутые до этого окна близких домов, начали торопливо захлопываться. Никто не хотел стать свидетелем неприятностей.

– Ну, здравствуй, колдунья, – зло улыбнулся Егрек. – Долго же мы за тобой гонялись. Это помнишь?

Он повернулся ко мне боком и спустил с плеч расстёгнутую рубаху. На грязной коже темнели рубцы от ударов плетью.

– Помню, – сказала я и прыгнула на него.

Ударила в туловище ногами. Мы оба упали на камни. Не обращая внимания на пронзившую плечо боль, я вскочила на ноги, но с непривычки наступила на подол длинного платья. Хун бы побрал эти неудобные женские наряды! Подхватив подол, я подоткнула его за пояс, отчего платье впереди стало выше колен. Так-то лучше. Выхватив из голенища сапога нож, я приготовилась к бою, но тут один из разбойников ловко метнул в меня дротик. Он попал мне в правую лодыжку. Сейчас же вверх по ноге разлилось онемение – видимо, острие дротика было смазано каким-то ядом. Меня прошиб ледяной пот: мне пришёл конец! В ушах истошно завопил Прол.

Тем временем, Егрек поднялся с мостовой и, потирая ушибленный бок, подошёл ко мне. Угол его рта подёргивался от злобы, в глазах я увидела свою смерть. Разбойники окружили меня, точно волки, и напали разом. Один выбил из руки нож, второй обхватил со спины за шею. Егрек приставил к моей щеке нож тупой стороной и вдавил в кожу. Я попыталась ударить его в пах, но не удержалась на онемевшей ноге и повисла на руках второго разбойника.

– Тише, колдунья, – ухмыльнулся Егрек. – Не то я могу повернуть его так (он направил нож остриём мне в глаз) и сделать тебя не такой красивой.

Я сглотнула колючий комок отчаяния. Приложить столько усилий для побега и так глупо попасться! Эх!

Продолжая гадко ухмыляться, Егрек сунул руку мне под подол, провёл пальцами по бедру, поднялся выше. Меня затрясло от отвращения.

– Ого! Да она вся в огне, – с ухмылкой сказал Егрек товарищам. – Пора тушить.

Они заржали. Неожиданно неподалёку раздался мужской голос:

– Ну-ка вы, убрали руки и пошли вон. Эта девочка принадлежит мне.

Мы все резко повернули головы. В десяти шагах от нас стоял Деган, в каждой руке он держал по кинжалу, и выражение лица не предвещало ничего хорошего.

– Это ещё кто такой? – удивлённо спросил щербатый у Егрека.

Разбойник сплюнул на камни и презрительно ответил:

– Какой-то благородный олень.

Товарищи опять заржали, но в этот раз не так бодро, с натугой.

Деган подошёл ближе.

– Иди отсюда, малыш, у тебя ещё член не вырос, – сказал ему Егрек.

Остальное произошло очень быстро. Я даже не успела уследить за движениями Дегана, только замелькали в воздухе клинки кинжалов, и через пару мгновений Егрек и щербатый в агонии корчились на камнях. Меня Деган оттолкнул в сторону. Не удержавшись на одной ноге, я упала и теперь сидела, тупо глядя на то, как из разрезанной шеи Егрека хлещет кровь. Я не понимала, как Дегану удалось сделать всё настолько стремительно. Это было какое-то волшебство!

Третий разбойник попытался убежать, но Деган метнул ему в спину кинжал, и беглец рухнул на камни мостовой лицом вниз. Деган подошёл к нему, вытащил кинжал, вытер клинок об одежду убитого и вернулся ко мне. Наши взгляды впервые встретились.

– Привет, рыжуля. Я знал, что однажды мы встретимся, – улыбнулся он и протянул руку, предлагая мне подняться.

Его чёрные глаза задорно блестели.

– Прямо таки знал, – ядовито заметила я, но за руку всё же схватилась.

Деган рывком поднял меня с мостовой и прижал к себе.

– Надеялся и верил, – добавил он с улыбкой.

Я оттолкнула его и едва вновь не упала на мостовую: левая нога до сих пор мне не повиновалась, я ощущала себя калекой.

Меня охватила паника: а если так останется на всю жизнь?! Как я буду жить дальше? Кому стану нужна?

– Что у тебя с ногой? – быстро спросил Деган. Мне показалось, он куда-то очень торопится, и задержка со мной его нервирует.

– Дротик был чем-то отравлен, – сказала я. Нижняя губа предательски задрожала, а на глаза навернулись слёзы.

– Ну-ка, дай посмотреть, что у тебя там, – деловито сказал Деган и без церемоний задрал подол моего платья.

Притом действовал так уверенно и серьёзно, что я даже обидеться не додумалась. Придерживая платье, я вместе с Деганом осмотрела свою ногу. В месте укола дротиком краснело небольшое пятнышко, но в остальном нога была обычной, не опухла и цвет не поменяла. Только я её не чувствовала.

– Бельзень обыкновенный, – изрёк Деган, опуская подол.

– Что? – недоуменно переспросила я.

Он перевел на меня взгляд и пояснил:

– Судя по всему, дротик был смазан соком этого растения.

– И что? Я смогу ходить или это навсегда? – голос дрожал.

– Сможешь, к вечеру всё должно пройти, – ответил он.

Я бросила взгляд на свой нож, который до сих пор лежал на брусчатке, куда отшвырнул его разбойник. Вспомнились намерения убить Дегана. И вот он был рядом, но после всего случившегося, приводить намерение в действие было как-то не того. Пусть для начала нога «оживёт».

– Слушай, – сказал мне Деган. – Я очень спешу, поэтому решай: либо ты идёшь со мной, либо остаёшься здесь, ждать, пока нога отойдёт.

Я подумала, что теперь моих друзей уж точно купили, и мне их не найти. Тут же меня прожгла мысль: вдруг кроме этих троих разбойников в городе есть ещё? Поймать меня сейчас проще простого, я не смогу оказать им даже мало мальское сопротивление. Так что, для меня сейчас выгоднее остаться с Деганом. А потом... будет потом. В любом случае, я не забуду о своей клятве убить его и однажды заколю его прямо в сердце.

– Я пойду с тобой, – сказала я с запинкой. – Только отдай мне мой нож. Вот он.

Я указала на лежащий на брусчатке нож. Деган поднял его, осмотрел и засунул за голенище своего сапога.

– Он мой! – воскликнула я.

– В моём сапоге ему будет надежнее, чем в моём сердце, – сказал Деган.

Я смущённо отвела глаза: прямо мысли мои читает.

– И ещё, сделай милость, будь паинькой и постарайся мне не мешать, – добавил Деган.

– Не мешать в чём? – спросила я ледяным тоном.

– Уже мешаешь, – оборвал он.

Я открыла и закрыла рот, задохнувшись от негодования. Да что он о себе возомнил?! Я отомщу ему! Я заставлю его...

Деган схватил меня под локоть и потащил по улице так быстро, что я едва успевала ковылять. Мысли о страшной и беспощадной мести пришлось отложить до более благоприятных времён.

Глава 31

– Ты что на рынке-то делала? – спросил Деган, обгоняя тётку с тележкой.

– Что хотела, то и делала, – буркнула я.

Последние двадцать шагов меня мучил вопрос, когда именно Деган обнаружил мою слежку: на рынке или позже, на улице? Его вопрос о рынке стал ответом. Да, плохо же я скрывалась.

– Ай, будет тебе интересничать, – сказал Деган со смешком. – Я и так знаю, что ты на своих братьев-мухоморов приходила посмотреть.

Я гневно ударила его кулаком в плечо.

– Драться не хорошо, – миролюбиво сказал он.

– Джупиздан оро!* – прорычала я.

– Обзываться тоже не хорошо, – не меняя интонации, заметил Деган.

Некоторое время шли молча.

– Ладно, извини, – сказал Деган. – Я не хотел оскорбить славных мужчин твоего рода.

– Кто ты вообще такой?! – воскликнула я. – Откуда свалился нам на головы!?

– О, я много кто, – сказал он, обходя компанию подвыпившей молодёжи. – Например, я тот, кто знает, где сейчас твои друзья. Не останавливайся.

– Где они?! – я вцепилась в его руку мёртвой хваткой.

Деган цокнул языком:

– А вот эти сведения нужно отработать.

У меня внутри всё упало. Тут же вспомнились его слова: эта девочка принадлежит мне. Кажется, я попала из огня в полымя.

– Да не пугайся ты так, – продолжил Деган с улыбкой. – Ничего постыдного тебе делать не придётся. Я же помню, у тебя кохаи есть, или как ты его там называла.

Меня передёрнуло: Деган наступил на больную мозоль.

– Что такое? – заботливо спросил он. – У меня устаревшие сведения и кохаи больше нет?

– Не твоё дело, – огрызнулась я. – Лучше скажи, как отрабатывать придётся?

– Позже. Мы уже на месте.

Он остановился под высоким деревом, которое росло возле ничем не примечательного двухэтажного дома. Подняв голову, Деган махнул кому-то на дереве. Сейчас же на землю спустился белобрысый мальчишка лет восьми в залатанной, явно с чужого плеча одежде.

Подбежав к нам, мальчишка затараторил:

– Они ещё в комнатах! Как зашли, так и не выходили! Клянусь святым Тотом!

– Верю, верю, – выпустив мою руку, Деган сел на корточки, оказавшись вровень с мальчишкой. – Ты молодчина, Ганс.

Пацанёнок расцвёл в улыбке.

– Заказывали себе кувшин вина и сыры, хозяин комнат сам приносил, – добавил Ганс.

– Ещё что делали? – спросил Деган.

– Писульки какие-то перебирали, говорили, – на лице Ганса появилось скучающе – раздосадованное выражение. Он однозначно рассчитывал на что-то более интересное.

– Ладно, Ганс, вот твои честно заработанные цераты, – Деган насыпал ему в руку горсть монет.

Судя по изумлённо вытянувшемуся лицу мальчишки, цератов оказалось больше, чем договаривались.

– А теперь ступай и не подглядывай больше в окна за господами, – с улыбкой напутствовал его Деган.

– Ага! – радостно крикнул Ганс и, зажав монеты в кулаке, помчался вниз по улице.

– Перебирали писульки, это хорошо, – пробормотал себе под нос Деган. – Узнать бы ещё, что в писульках.

Он окинул взглядом дерево, с которого слез Ганс, а затем крыши домов напротив нужного.

– Подожди меня где-нибудь в подворотне, – сказал он мне и направился в обход дома.

Ждать в подворотне мне было скучно, тем более что одеревенение в ноге уже начало помаленьку проходить, и я могла согнуть её в колене. Я направилась следом за Деганом. Увидела, как он зашёл с торца; цеплясь за выступы на стене и плющ, забрался на плоскую крышу. С превеликим трудом, но я тоже забралась. Отдышавшись, огляделась. Деган лежал на животе, головой в сторону нужного дома и держал в руках матово блестящую трубу длиной примерно в локоть. Я подползла и легла рядом. Деган бросил на меня недовольный взгляд, но ничего не сказал. Он поднёс трубу к правому глазу, а левый сощурил.

Я вгляделась в окно дома напротив. С крыши была видна комната с грязными стенами, грубо сбитым столом и тремя стульями. Один стоял пустым, будто ждал кого-то, на двух других, склонившись над столом, сидели мужчины. У сидящего слева рука висела на перевязи, а глаз заплыл от лилового кровоподтёка. Лицо сидящего справа показалось мне смутно знакомым.

– Ну же, не заслоняйте документ, – прошептал Деган.

Но мужчины в комнате не внемли его просьбе. Он с некоторой досадой положил трубу рядом с собой, затем покосился на меня и спросил:

– Хочешь посмотреть?

Конечно! Ещё спрашивает!

– По крыше ею стучать нельзя, – наставительно сказал он.

Я со свистом втянула воздух: совсем за дикую меня принимает?!

Прищурив глаз, как это делал Деган, я посмотрела в круглое крохотное отверстие – точно в замочную скважину заглянула. Прямо передо мной появилась огромная глиняная кружка со сколом на краю. Чего?! Какая ещё кружка? Я отвела трубу и недоумённо осмотрела крышу: кружки не было.

– Что потеряла? – спросил Деган.

Я повернула к нему голову и разочарованно спросила:

– Ты всё это время кружку в трубе рассматривал?

Деган тихо засмеялся. Я поняла, что сморозила несусветную глупость.

– Что смешного? – насупилась я.

– Кружка не в трубе, а там, – он указал на окно. – Вон, видишь, стоит на столе.

Я всмотрелась: в самом деле, на столе рядом с рукой одного из мужчин стояла глиняная щербатая кружка.

– Как это? Что за магия? – изумлённо спросила я.

– Потом объясню. Давай сюда. Поигралась и будет.

Деган забрал у меня трубу, сложил её и убрал во внутренний карман зипуна.

– У тебя рукава в крови, – заметила я, указав на тёмные пятна на его зипуне. – И не только рукава.

– Работа такая, – равнодушно ответил он.

– А мне какая работа предстоит? – спросила я. Пора было вернуться к прерванному разговору об отработке сведений.

Деган скосил на меня глаза и ответил:

– Мне нужна помощница – быстрая и сметливая. Чтобы ходила, не зная куда, приносила, не зная что, ну и всё в таком роде.

– Надолго?

– Пока я не разгадаю одну загадку.

Я указала на мужчин в доме напротив:

– Они часть загадки?

Деган улыбнулся, явно довольный моим вопросом.

– Может быть. Загадка оказалась с двойным дном. Чем больше я пытаюсь её разгадать, тем сильнее вязну.

– И взамен ты поможешь мне спасти друзей? – спросила я.

Он хмыкнул:

– О спасении я не говорил.

Теперь настала моя очередь усмехаться.

– Значит, я помогу тебе разгадать загадку, с которой ты в одиночку не можешь справиться, а взамен ты лишь скажешь, где мои друзья? Ищи другую дуру. Я на такие условия не согласна.

Он примиряюще поднял руку:

– Ну, хорошо, хорошо, уговорила. Я постараюсь сделать всё, что в моих силах, чтобы спасти твоих лесовиков.

Это устраивало меня гораздо больше.

– Так что, ты в деле? – спросил он.

Я хотела ещё что-нибудь для выторговать, но Деган сделал знак молчать и указал на окно. Взглянув туда, я увидела, что мужчины поднялись из-за стола. У того, чьё лицо показалось мне знакомым, был весьма пришибленный вид. Неожиданно я его узнала. Жемель! Без женского платья и напудренного лица он был совсем другим. Обычный немолодой мужчина – уставший и напуганный.

Мужчина со сломанной рукой, неловко орудуя здоровой, скатал документ в трубочку и унёс куда-то вглубь комнаты. Жемель наблюдал за ним затравленным взглядом.

– Так, документы остались у провокатора. Интересно, – произнёс Деган вполголоса.

– А что в документах? – спросила я, но он вновь не ответил.

Мужчины стали прощаться. Тот, который со сломанной рукой, важничал и небрежно похлопывал Жемеля по спине. Дворцовый распорядитель от его хлопков горбился и втягивал голову в плечи. Затем оба скрылись в глубине комнаты, и вскоре Жемель вышел на улицу. Всё тем же затравленным взглядом он огляделся по сторонам и быстрой походкой направился в сторону рынка.

Деган поднялся.

– Нанесём-ка и мы визит, – сказал он и спустился на мостовую.

Я старалась поспевать за ним, хотя с моей ногой это было очень непросто. Чтобы не отставать, пришлось идти с подскоками, будто бескрылая птица

– А за Жемелем следить не будем? – спросила я.

– Я и так знаю, чем он дальше займётся, – бросил Деган и, задержав на мне взгляд, спросил: – Откуда тебе его имя известно?

– Встречались раз во дворце, – пренебрежительно сказала я.

Он подавил улыбку и ничего не сказал.

В доме оказалось холодно и сыро; воняло плесенью и прокисшей похлёбкой. Наверх вела узкая лестница из почерневшего камня. Свет падал только с улицы.

– Останься здесь, покарауль, – сказал мне Деган.

– Я ещё не согласилась быть твоей помощницей, – напомнила я.

Он кинул на меня взгляд через плечо и сухо сказал:

– Скоро вернусь.

Поднявшись, постучал в дверь.

– Кто там? – настороженно спросил мужской голос за дверью.

– Это я, Жемель, – сказал Деган голосом очень похожим на голос дворцового распорядителя. – Откройте ещё на пару слов.

Если бы я сама не видела, как Жемель вышел из дома, то клянусь духами Леса, поверила бы, что это он и есть. Вот и человек со сломанной рукой купился. Раздался звук поворачиваемого в скважине ключа, а затем испуганный мужской возглас.

– Давно не виделись, – бодро сказал Деган.

Послышался звук борьбы и стук двери.

Я стояла посередине лестницы, раздумывая над странной ситуацией, в которой оказалась: следила за Деганом с твёрдым намерением убить, а теперь он мне приказы отдаёт. Но, с другой стороны, что мне остаётся, как не принять его правила игры? Оставшихся цератов для возвращения в Лес мне не хватит, как раздобыть ещё, не знаю. К тому же, Деган обещал помочь со спасением моих друзей. Я, конечно, понимала, что слепо верить его слову глупо – однако, других Деганов у меня не было, придётся надеяться на этого.

Наверху вновь хлопнула дверь и раздались шаги бегущего по лестнице человека. Через пару мгновений на лестнице появился мужчина со сломанной рукой. Он был растрёпан, рот открыт, будто у выброшенной из воды на берег рыбы. Увидев меня, мужчина обрадовался, кинулся ко мне и торопливо заговорил:

– Умоляю, спрячь меня! За мной гонится убийца! Уверен, у тебя доброе серд...

Я ударила его в челюсть. Мужчина упал, ударился головой о ступеньку и потерял сознание.

Проверив, не умер ли он, я растёрла ноющую руку: однако, настолько хорошего удара у меня ещё не получалось. Наставник бы мной гордился.

На лестнице появился Деган. Перевёл взгляд с меня на беглеца, проверил, жив ли он, и взвалив на плечо, понёс наверх.

– Мне продолжать караулить? – холодно осведомилась я.

– Достаточно, – сказал Деган.

Следом за ним я поднялась в квартиру. Кроме стола здесь стояла застеленная покрывалом деревянная кровать, которую не было видно в окно, и шкаф у стены. Деган опустил мужчину на стул, подошёл к кровати, снял с неё покрывало и порвал его широкие ленты. Пока он привязывал пленника к стулу – туловище к спинке, ноги к ножкам, – я закрыла дверь на ключ, а ключ положила себе в карман платья.

Привязав пленника, Деган подошёл к шкафу и взломал дверцу. Не церемонясь, он стал выбрасывать на пол из шкафа одежду. Наконец, Деган объявил:

– А вот и он!

И достал свёрнутый в трубку документ. По виду тот самый, который мужчина со сломанной рукой обсуждал с Жемелем. Деган развернул его, вчитался. Я подошла к нему и тоже заглянула в документ. Он оказался исписан незнакомыми значками, внизу были поставлены сургучёвые печати.

– Что это? – спросила я, но спутник не ответил.

Задетая таким отношением, я отошла от него и бросила взгляд на пленника.

– Как ты мог его упустить? – язвительно спросила я у Дегана. – Тебе в самом деле нужны помощники, чтобы исправляли твои ошибки.

– Я проверял, что ты станешь делать, – ответил Деган не поднимая глаз от пергамента.

Меня подбросило от негодования:

– Ты меня проверял?! – прошипела я.

Он повернулся, посмотрел мне в лицо с недоумением:

– Само собой. Надо же понимать, до какой степени янемогу тебе доверять.

Я презрительно фыркнула:

– И до какой же?

Он улыбнулся и, помолчав, ответил:

– Хороший удар получился.

– Спасибо, – польщённо улыбнулась я.

Эх, жаль всё таки, что его не видели мои ребята!

Деган протянул мне пергамент:

– Подержи. Пора будить нашего соню.

Он приблизился к связанному. Одной рукой взял его за подбородок и поднял голову, второй похлопал по щеке. Пленник что-то промычал. Деган похлопал его по щеке ещё раз. Тогда пленник открыл не подбитый глаз и уставился на него с ненавистью и страхом.

– Кто я, ты знаешь, – сказал Деган пленнику. – Кто ты, я тоже представляю. А теперь поясни, что это такое?

Он сделал мне знак подать пергамент. Я отдала. Взглянув на документ, связанный громко засопел.

– Твоё дальнейшее самочувствие будет полностью зависеть от готовности отвечать на мои вопросы, – сказал ему Деган. – У тебя ещё осталась одна не сломанная рука, две ноги, рёбра.

Пленник засопел громче и отчаянно задёргался на стуле, пытаясь освободиться. Стул угрожающе зашатался. Деган снял зипун и бросил его на спинку свободного стула.

– Всю одежду сегодня кровью забрызгал, – пожаловался он мне. – С такими клиентами зипунов не напасёшься.

Я сочувственно вздохнула.

– Стой! – вскрикнул пленник. – Не надо бить, я всё скажу!

Деган удовлетворённо улыбнулся и сказал:

– Внимательно слушаю.

Я подалась вперёд, стараясь не пропустить ни слова.

– Здесь указаны зашифрованные расходы империи на... кое-кого, – через силу сказал пленник.

– Какого ещё кое-кого? – резко спросил Деган. – Договаривай давай!

На лице пленника появилась мука. Даже немного жаль его стало.

– Понимаю, – мягко сказал Деган, – их ты боишься больше, чем меня. Но они далеко, а я здесь и хочу сломать тебе нос.

– Лады! – сдался пленник. – Это расходы на Орден братства Зиккур.

– Само собой, не официальные? – уточнил Деган.

– Да. Практически никто при дворе не знает, сколько на самом деле империя тратит на братство. Только поверенные императора.

Губы пленника задрожали, а в здоровом глазу блеснула слеза:

– Прошу вас! Это единственное, что я знаю. У меня нет ключа для кодов. Для меня было достаточно, что Жемель готов заплатить... Но у него пока нет нужной суммы.

– Откуда у тебя этот документ? – спросил Деган.

Пленник опять засопел.

– Не хочешь говорить, отвечу я. – сказал Деган. – Жемель является одним из поверенных императора, но проболтался тебе об этом документе. Ты украл его, а теперь шантажируешь.

Пленник после колебания кивнул.

– Жемель до усрачки боится, что император затребует эти расчёты, а они у меня, – добавил он вслух.

– Ах ты, паскудник, – произнёс Деган. – Ты же понимаешь, кто я?

Пленник бросил на него угрюмый взгляд и вновь кивнул.

Деган свернул документ в трубочку, убрал во внутренний карман зипуна и надел его.

– Я сам отдам документ императору, – сказал он шантажисту.

– А я? Что будет со мной?! – со страхом спросил тот.

Деган равнодушно пожал плечами:

– Это решать императору.

Пленник вновь отчаянно задёргался на стуле, так что тот закачался и на этот раз с глухим стуком упал.

– Идём, – сказал мне Деган. – Нам тут больше нечего делать.

Я достала из кармана ключ и открыла дверь.

– Стойте! Пожалуйста! Не надо! – заскулил с пола пленник. – У меня есть сведения, касающиеся именно вас, Стэфан!

Я в изумлении посмотрела на Дегана. Стэфан?! Не обращая внимания на слова шантажиста, Деган направился к двери, но на пороге задержался и вернулся в комнату.

– Говори, – приказал он, глядя на шантажиста сверху вниз, как на раздавленное насекомое.

– Вы не расскажете о мои делах императору? – быстро спросил пленник.

– Зависит оттого, что ты мне скажешь, – холодно произнёс Деган.

Шантажист облизнул верхнюю губу, над которой собрались капли пота, и произнёс:

– Я ещё не докладывал императору о вашей поездке в Карэ.

Деган усмехнулся и задумчиво произнёс:

– Выходит, следить за мной тебя всё таки нанял Зиг? Давно ты ко мне приставлен?