Текст книги "Из рода Свирх. Дикарка (СИ)"

Автор книги: Кирра Уайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Я постоянно твердила себе, что выехала не на прогулку, у меня дело, важнее которого вряд ли случится в жизни, и потому нужно ехать с каменным выражением лица, воплощая в себе достоинство предков. Но, Хун побери, вокруг было столько интересного, что меня разрывало от любопытства! Мне хотелось осмотреть всё-всё, потрогать каждую косточку на ярких бусах, закрывающих входы в дома. И людей этих хотелось рассмотреть подробнее, поговорить с ними, узнать, чем они живут. Я едва сдерживалась, чтобы не вертеться в седле, провожая взглядом ту или иную горожанку или горожанина. Они были такими разными: кто-то с головы до ног покрыт татуировками, другие раскрашены синей краской, а из одежды на них только пёстрые тряпочки на верёвочках – даже зад полностью не прикрывали; а вот мимо прошла группа людей в широких длинных хламидах и шапках, плотно закрывающих всю голову и спускавшихся на спину колпаками. Лица их были закрыты плотными чёрными сетками.

«Так вот он какой, этот город Будра, куда звал меня убежать Фееб!» – мысленно повторяла я.

Интересно, добрался ли сам Фееб до сюда? Стал ли, как хотел, помощником оружейника и вспоминает ли меня, свою кохаи? Прекрасно понимая, что это было бы слишком невероятно, я тем не менее кидала по сторонам взгляды, выискивая Фееба.

Через некоторое время от толчеи, криков и духоты у меня разболелась голова. К тому же мы давно выпили взятую из дома воду, и во рту всё спеклось от жажды. Судя по виду моих спутников, им было не легче. Фриида хотела снять шлем, чтобы стало не так душно, но Наставник запретил.Поймав за руку одного из горожан, он спросил, где дворец императора. Оказалось, что этот малый тоже не местный. Со следующим горожанином повезло больше, и наш отряд, гремя по мощёной мостовой коробом с дарами, направился вверх по улице. Скоро нашим глазам предстала ещё одна стена – на этот раз из белого камня. Толпы людей, будто потоки нечистот огибали её и утекали в улицы.

Мы поехали вдоль стены, пока не увидели красивые резные ворота из белого дерева. Сквозь их ажурный узор открывался вид на огромный сад с фонтанами и сбегающими в пену зелени белыми каменными лестницами. Мы с девчонками не сдержали восхищённых вздохов, настолько отличался простор этого места от тесноты Будры; казалось, за воротами совсем иной мир.

У ворот дежурили два стража с топорами на длинных древках и в лёгких доспехах.

– Кто такие? – недружелюбно спросил один из них, окинув взглядом нашу запылённую одежду, потускневшие латы и понуро опустивших головы хабарги.

– Я Глава рода Свирх, – с достоинством произнёс Наставник. – Мы приехали по приглашению императора Тарганен.

Он достал из сумы табличку с головой птицы и показал стражам. Те переглянулись, потом тот, который слева, с зевком проронил:

– Раздача подаяний у императора по утрам. Завтра приходите.

Меня прямо подкинуло в седле от негодования – усталость исчезла, словно не было, а рука сама потянулась к оружию. Краем глаза я увидела, что Лиим и Тооли тоже наполовину выхватили из ножен мечи, но Наставник взглядом приказал им успокоиться.

– Ты неправильно меня понял, – презрительно заявил он, в упор глядя на стража. – Мы пришли не за подаянием. Ещё сами вам подадим, если хорошо вести себя будете.

Стражи удивлённо переглянулись, однако бердыши не опустили.

– Давай-ка, служивый, сбегай к своему императору и скажи, чтобы принял нас, – приказал ему Наставник.

Стражи о чём-то посовещались, потом один из них зашёл в будку справа от ворот, больше напоминавшую собачью конуру. Выйдя, сказал:

– Я вызвал дворцового распорядителя. Ждите пока здесь.

Нам пришлось отступить от ворот. Через некоторое время в саду показался человек с редкими, доходящими до плеч волосами. Одет он был престранно – в туфли с очень длинными носами и платье, похожее на женское, длинною до колен; короткие тонкие ноги обтягивали белые чулки с кружевами. Мы молча взирали на это чудо, а он, тем временем, резво подбежал к воротам и оглядел нас быстрым и цепким, как у хорька, взглядом. На вид мужчине было лет сорок-сорок пять, под глазами набрякли мешки, углы рта были опущены, а лицо так гладко выбрито, что казалось неприлично голым. Я вспомнила, что так же тщательно был выбрит Деган – значит, они одного поля ягоды. Интересно, Деган у себя дома тоже в бабском платье и чулках ходит? Эти мысли меня немного развлекли, и я улыбнулась.

– Я главный распорядитель императорского дворца господин Жемель, – сказал незнакомец. – А вы кто такие?

– Я Глава рода Свирх, – с достоинством произнёс Наставник. – Мы приехали по приглашению императора Тарганен. Проводи нас к нему.

Жемель болезненно поморщился, точно прикусил щеку, и ответил:

– Сегодня император уже отдыхает. Приходите завтра утром, я доложу о вас.

– Отдыхает? – хором удивились мы.

Валлах Одо не совершил путь ещё и до половины. Кто отдыхает в такую рань? А главное, что император сделал, чтобы так быстро устать? Может, он болезный?

Жемель просверлил нас взглядом и холодно повторил:

– Завтра приходите.

После чего развернулся и пошёл прочь.

Глава 20

Пришлось нам опять тащиться в город, снимать комнаты и искать харчевню. Настроение у всех было удручённое. Хоть мы и понимали, что император не полезет к нам с лобзаниями, но что унизит так сильно – не ожидали. Продержать Главу рода Свирх перед воротами, как попрошайку, и даже не запустить внутрь – это чересчур.

Лиим с Эолом собрались было утопить позор в вине, но Наставник запретил им пить.

– Не раскисать, – сказал он. – Завтра нас примут, и мы должны выглядеть достойно, а не как люди Пожарища. Быстро к себе, чистить одежду и оружие. Всё должно блестеть. И, запомните, пока не встретимся с императором, никаких прогулок по городу. Это уже к вам относится, – он бросил взгляд в сторону Фрииды и Ирэены.

Девчонки залились смущённой краской и украдкой одарили меня гневными взглядами. Я на самом деле слышала, как они обсуждали вылазку в Будру, но никому ничего не сказала, хоть и было досадно, что меня не позвали. Но именно из-за того, что не позвали, Фриида с Ирэеной решили, что их сдала я. Ну и пусть себе думают, что хотят, я не собиралась с ними объясняться и оправдываться.

Признаться, у меня тоже были планы в городе: хотела походить по оружейным мастерским, поспрашивать, не слышали ли мастера, чтобы к кому-нибудь нанимался парень из рода Свирх. А, может, мне повезёт и получится встретиться сразу с Феебом. Сама не знаю, зачем он был мне нужен. Наверное просто хотелось посмотреть ему в глаза, увидеть, как он смешается – развернуться и уйти.

Но раз нельзя уходить в город, так нельзя. Лишь бы всё удачно решилось у императора, и тогда можно будет отправляться на поиски Фееба.

...

На следующий день, отдохнувшие, посвежевшие, в вычищенной одежде и сытые, мы вновь отправились к дворцу императора. На этот раз стражей у ворот было гораздо больше. Нас пустили, но приказали оставить у входа хабарги и оружие. Мы нехотя расстались с мечами.

– Всё оружие сдать, – страж указал на висящий на поясе Наставника нож.

У Наставника заиграли на скулах желваки. Это был нож его отца, он никогда с ним не расставался.

– Ну? – нетерпеливо прикрикнул страж.

Тооли выхватил из сапога нож и в мгновение ока оказался рядом со стражем, прижав нож к его горлу. Лязгнул, выпавший из руки стража бердыш.

– Ты разговариваешь с Главой рода Свирх, – чётко и громко сказал Тооли. – Будь вежливее.

Стражи выхватили мечи и взяли нас в кольцо.

– Не надо, Тооли, – тихо, но внятно сказал Наставник.

– Пусть извинится, – сказал лесной, будто не замечая направленных на себя мечей.

– Ах! Ах! Ах! – раздался справа мужской голос.

Повернув головы, мы увидели спешащего к нам дворцового распорядителя. Жёлтое платье до колен и чулки с кружевами делали его похожим на огромного цыплёнка.

– Господа, господа, мы же не хотим скандала? – воскликнул Жемель, приблизившись. – Это совсем-совсем некстати. Императорожидаетглаву рода Свирх и его людей.

Он взмахнул слишком белой, как будто испачканной в муке рукой, и в упор посмотрел на старшего из стражей. Страж подал своим знак, и они опустили мечи. Тооли тоже опустил нож. Дворцовый распорядитель перевёл взгляд на Наставника.

– Прошу вас сдатьвсёоружие, – сказал он.

Наставник окинул его долгим, тяжёлым взглядом, нехотя снял с пояса чехол с ножом и протянул старшему стражу. Тогда и мы отдали всё своё оружие. Я сразу почувствовала себя уязвимой и беспомощной. Наверное похожее ощущали все мои товарищи, лица у них были хмурые, взгляды угрюмые. Я подумала, что мне уже сильно не нравится дворец и его император.

Тем временем, Жемель хлопнул в ладоши и сказал:

– Так-то лучше! Я рад, что это маленькое недоразумение разрешилось. Прошу за мной.

Не оборачиваясь, он направился по посыпанной белым песком дорожке. Мы двинулись следом. Тооли и Лиим за верёвки несли короб с подарками. Украдкой обернувшись, я увидела, что четверо стражей пошли следом. В саду мы то тут, то там замечали рабочих, которые подстригали низкие кусты, придавая им формы шаров, поливали цветы, сгребали опавшие листья или чистили чаши бассейнов. Я подумала, что для такого большого сада нужно очень много рабочих, чуть ли не половина жителей нашей деревни.

Несколько раз дорогу нам с важностью переходили яркие-зелёные птицы с такими длинным хвостами, что они волочились по земле. Одна из птиц при виде нас с едва слышным треском развернула хвост, и мы с девчонками ахнули: с хвоста на нас «смотрело» множество синих глаз.

– О, духи Леса, что это?! – воскликнула, не сдержавшись, Фриида.

К счастью, голос у неё был грубоватый, похожий на мужской. А вот нам с Ирэеной Наставник перед выходом приказал помалкивать. Даже обидно стало. Вчера вечером от нечего делать я пыталась придать голосу грубость – как знать, а вдруг придётся с кем-нибудь во дворце заговорить, – но он как был, так и остался слишком тонким, девичьим. Эх!

Жемель обернулся и перевёл недоумённый взгляд с Фрииды на птицу и обратно.

– Это павлин, – сказал он. – У императора семь зелёных птиц и три белых. Такого количества нет ни одного императора мира.

Дав нам возможность выразить восхищение, но не дождавшись его, Жемель резко развернулся и пошёл дальше. Юбка платья, напоминавшая сзади колокол, раскачивались при ходьбе из стороны в сторону, делая Жемеля не менее удивительным, чем диковинные птицы.

Вскоре нашим глазам предстал дворец императора. Несмотря на возникшую неприязнь ко всему императорскому, я не могла им не залюбоваться. Он был воистину прекрасен: из белоснежного камня, с тонкими колоннами и высокими арками, дворец, казалось, парил над прудом, на берегу которого стоял.

– Любуется собой, – прошептала, оказавшаяся рядом Ирэена, и указала на дворец.

Он на самом деле будто смотрелся в зеркало пруда. Поддавшись внезапному порыву, я сжала руку односельчанки.

– Теперь не смогу видеть Сборный дом и... все остальные, – шепнула Ирэена.

– Почему? – удивилась я.

– Они такие... уродские... В сравнении с ним.

Я выпустила её руку и шепнула:

– Ну и дура!

Даже злость на Ирэену взяла: конечно, дворец красивее наших лесных домишек, но всё равно, как можно сравнивать?! Те родные, тёплые, дорогие сердцу, а этот каменный, неприступный, даже на вид холодный. Вот если бы захватить его и сделать своим...

Остаток пути проделали молча. Возле входа во дворец было много стражей и ещё каких-то людей в одинаковой голубой с жёлтым одежде, но не вооружённых. Они держали под уздцы красивых белых и гнедых осёдланных лошадей – с длинными тонкими ногами, изогнутыми шеями, горящими чёрными глазами и блестящей шкурой.

– Кажется, мы тут не единственные приглашённые, – заметил Наставник.

– У императора всегда много гостей, – ответил Жемель, не сбавляя шага.

При нашем приближении стража и слуги разом замолчали, на их лицах появилась напряжённость. Мы прошли мимо, не удостоив их взглядами. Войдя внутрь, Жемель сделал нам знак следовать за ним и стал подниматься по винтовой лестнице. Лестница кольцами поднималась всё выше, на широких перилах стояли красивые штуки, напоминающие рожки, в которых горели многочисленные свечи. Их свет дрожал и отражался в стенах. Посмотрев туда, я увидела в стене ещё одну лестницу. А за ней ещё и ещё, они множились, закручиваясь спиралями, и везде поднимался Жемель, а за ним наш отряд. Убедившись, что никто на меня не смотрит, я шагнула к стене, протянула руку и коснулась стены. Почему-то мне казалось, что палец пройдёт сквозь неё, как сквозь воду в пруду, куда «смотрелся» дворец. Но стена оказалась твёрдой и холодной. Я коротко помахала себе рукой. И тут же на всех лестницах худой юноша в надвинутом на глаза шлеме сделал тоже самое. Завороженная этим зрелищем, я на некоторое время даже забыла про досаду от нашего приема.

– Волшебство зеркал, – раздался сверху голос Жемеля.

Вскинув голову, я увидела, что он стоит на верхней площадке, глядя на меня со снисходительной улыбкой. Раздосадованная, что обратила на себя внимание этого цыплёнка-переростка, я поглубже натянула шлем и догнала своих, которые почти поднялись к Жемелю.

Дворцовый распорядитель повёл нас через многочисленные пустые залы. Очень скоро я потеряла им счёт и только отмечала для себя: здесь развешано на стенах оружие, а здесь в полстены ковёр с изображением охоты. Опять оружие... Привыкшая к тому, что любое помещение должно использоваться с пользой, я недоумевала, для чего нужны все эти многочисленные пустые комнаты. Видно же что в них никто не живёт, кроме пары картин или кинжалов. Невольно вспомнились прилепленные друг к другу дома в городе, натянутые поперёк улицы верёвки с бельём на верхних этажах, теснота.

Неожиданно череда залов закончилась, и Жемель остановился перед закрытыми позолоченными дверями, из-за которых раздавался гул голосов. По обе стороны от них замерли в карауле стражи. Жемель распахнул двери, и мы вошли в наполненный людьми зал. Они стояли вдоль стен, образуя живой коридор. В воздухе стоял тяжелый запах множества тел. Сначала мне показалось, что в зале только женщины, но потом я отметила, что мужчины, как и Жемель, одеты в платья и чулки. У женщин платья были пышнее и полностью скрывали ноги, зато плечи были обнажены до неприличия, так что груди едва не выпадали наружу. Ну и одежда у них тут!

При нашем появлении, все разом замолчали и уставились на нас, рассматривая, словно мы были кем-то вроде павлинов в саду. Какая-то-то женщина приглушённо захихикала. Я окинула взглядом человеческий коридор, выискивая, кто тут такая весёлая. Глаза скользили по одинаково белым, будто обсыпанным мукой лицам. Я отметила, что щёки у всех женщин румяные, а губы ярко красные, точно намазанные кровью. В руках многие держали веера. Я уже видела похожие в городе, но у женщин в зале они были гораздо красивее и напоминали раскрытые хвосты павлинов.

Я поискала взглядом брата Аристо, но его не оказалось.

– Глава рода Свирх приветствует Великого Владыку империи Тарганен Зигмунта Второго и на правах младшего брата выражает почтение! – провозгласил Жемель.

Я увидела, как Наставник потемнел лицом; его рука привычно потянулась к ножу. Обнаружив пустоту, Наставник поморщился.

«Младшего брата! – мысленно фыркнула я. – Выдумали же!»

– Пусть подойдёт ближе, – раздался из глубины зала мужской голос. Он лениво растягивал слова так, будто, разговаривая, делал над собой усилие.

Я взглянула вперёд и в тот же миг меня будто обварили кипятком – в глубине зала на расшитых золотом подушках, опираясь на локоть, лежал Деган. Рядом стоял низкий столик с кувшинами и блюдами, полными фруктов.

Я моргнула: Деган?! Не может быть! И тут же поняла, что в самом деле ошиблась. Лежащий на подушках мужчина был старше Дегана лет на десять и толще. У него были длинные чёрные кудри, расчесанные на ровный пробор и густо подведённые чёрным глаза. Но всё равно сходство с Деганом поражало. Те же брови, губы, смуглая кожа, овал лица, ну разве что расплывшийся. В отличие от гостей, он был в шёлковом красном халате и белых шёлковых шароварах. У ног императора на полу сидела смуглая черноволосая девушка на которой вместо одежды были нанизанные на нити жёлтые монеты. Девушка массировала ему правую ступню, монеты при каждом движении издавали слабый звон.

– Император зовёт только главу рода, вы останьтесь здесь, – сказал нам Жемель. – Только вы двое можете подойти, поднести подарки.

Это относилось к Тооли и Лииму. Односельчане понесли через зал короб. Я заметила, что многие женщины перешёптываются, глядя на них. Больше всего внимания привлёк Тооли, особенно его заплетённая в две косы борода. Одна из женщин, ещё молодая, не старше меня, приложила к подбородку два закрытых веера, округлила глаза и часто заморгала. Её соседки захихикали, но, заметив, что я смотрю на них, тут же раскрыли свои веера и спрятали за ними усмешки.

Навалять бы этой шутнице, а потом зажечь веер и вставить ей в задницу – пусть бегает, дымит. Вот веселуха будет!

Пока я придумывала наказание и раздумывала, где бы подловить наглую девку, чтобы его исполнить, парни поставили короб перед императором и открыли крышку. Стоявшие неподалёку придворные вытянули шеи, рассматривая что в коробе. На их набеленных лицах появилось алчное выражение.

Император в сторону короба даже не взглянул.

Наставник приблизился к его ложу императора и встал напротив.

– Садись, – лениво произнёс император.

Он протянул унизанную перстнями руку и указал на пол у своих ног по другую сторону от девушки в монетах.

– Я постою, – сухо ответил Наставник.

Император с досадой облизнул губы и кивнул ожидавшему неподалёку слуге в белой с голубым одежде. Слуга тут же наполнил вином кубок и протянул императору.

– Итак, глава рода Свирх, что ты можешь сказать в своё оправдание? – спросил Зигмунд Второй.

В зале сразу стало так тихо, будто император и Наставник остались вдвоём. Даже монеты на костюме девушки перестали звенеть.

– Мы скорбим о твоей потере и о том, что не сумели защитить твоего посла от руки убийцы, – отчётливо проговаривая каждое слово, сказал Наставник. – Враг оказался хитёр и обманул наше доверие, скрываясь под шкурой ягнёнка.

Император отпил из кубка. Слуга тут же промокнул его губы шёлковым платком.

– Мне сказали, у него была сообщница из вашего рода, – заметил император.

– Она уже наказана, – сдержанно подтвердил Наставник. – Убийца тоже не уйдёт от расплаты. Это вопрос времени.

Император в упор посмотрел ему лицо подведённым чёрным глазами:

– Но это не вернёт мне друга.

Наставник вздохнул и проронил:

– Мы скорбим о твоей утрате. Я тоже потерял при поимке убийцы несколько дорогих мне людей. Тем сильнее будет наказание негодяя.

Император растянул в улыбке чувственные губы и сказал:

– А я уже готов был отдать тебе в жёны свою дочь. Сейчас вижу, это было бы тоже самое, что скормить её диким зверям.

На скулах Наставника заходили желваки, но он не ответил.

– Молчишь, – злорадно протянул император. – Правильно, что тут ответить? Я слышал, у вас и разговаривать-то не все умеют, а тявкают, как лисы. И спариваются по-звериному.

В толпе придворных уже в открытую засмеялись. Мы подобрались, готовые к бою даже без оружия, но караулившие у стен стражи взяли нас в кольцо и направили мечи.

– Ты говори, но не заговаривайся! – с едва сдерживаемой яростью процедил сквозь зубы Наставник.

Император громко рассмеялся и зло сощурил глаза:

– Ты в моей империи, Глава, и я могу говорить всё, что пожелаю. Впрочем, – он посмотрел на свои ногти с таким видом, словно они интересовали его гораздо больше, чем разговор с Наставником. – Впрочем, довольно. Вот моё слово: за убийство посла империи Тарганен твой род облагается данью, которую вы должны будете выплачивать два раза в год. Меха, кожа, древесина.

– Древесина? – переспросил Наставник.

– Да, с этих пор половина вашего леса будет принадлежать империи Тарганен.

– Это невозможно! – отрезал Наставник. – Лес неприкосновенен.

– Неприкосновенен, как и жизнь моего друга, которого убили в вашем лесу, – улыбнулся император и знаком приказал слуге налить в кубок ещё вина.

– Ты не понимаешь, – процедил сквозь зубы Наставник. – Мы живём в Лесу только потому, что он дал нам укрытие. И деревья мы рубим только те, на которые указывают Духи. В будущем эти деревья всё равно погибнут:заболеют или в них попадёт молния.

– Ай, охотиться у вас раньше тоже нельзя было, – небрежно отмахнулся от него император. – Но как-то вы это с Духами утрясли. Теперь договоритесь о вырубке деревьев.

Я вспомнила, что действительно охотиться в Лесу ещё пять лет назад было запрещено. Но потом отец пошёл на уступки знатным людям империй за то, что нам снизили пошлину на торговлю в Будре. Помню в день, когда было заключено это соглашение, отец ходил мрачнее тучи и несколько раз повторил, что ничем хорошим это не закончится.

– Вырубка деревьев совсем друго... – начал Наставник, но император его перебил:

– Ты меня утомил. Разве я спрашивал твоё мнение?

Он сел на ложе и обратился к стоявшему ближе всех придворному:

– Разве я спрашивал его мнение?

– Не было такого! – с готовностью воскликнул придворный.

Вокруг подобострастно засмеялись. Император повернулся к Наставнику и, уже в открытую издеваясь, сказал:

– Вот видишь, не было такого. А потому, забирай своих дикарей и возвращайся в лес. Осенью мои люди приедут к вам за данью. Возьмём столько, сколько нужно. Захотите помешать, сошлю вас на Пожарище, там незаселённой земли много.

Его слова вызвали громкий смех. Кое-кто даже захлопал в ладоши. Поначалу не решавшиеся в открытую показывать своё отношение к нам, придворные теперь осмелели. Со всех сторон скалились и кривлялись обсыпанные мукой рожи. Мне хотелось достать меч отца, броситься в эту толпу и рубить, рубить без остановки, пока весь зал не будет залит кровью. Но меч остался у ворот, и я чувствовала себя совершенно беспомощной, униженной и раздавленной. Моё лицо пылало, в груди жгло от бессильной ярости, а руки наоборот были ледяными.

Я привыкла к тому, что за оскорбления нужно наказывать, и ссоры решаются на поле битвы. Но все эти мужики в бабских платьях и бабы с голыми сиськами победили нас, даже не взяв в руки оружие. Они открыто смеялись над нами, и мы ничего не могли с этим поделать!