Текст книги "Из рода Свирх. Дикарка (СИ)"

Автор книги: Кирра Уайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Глава 28.1

Я ехала в дилижансе, который направлялся в Сеншай. За окнами тянулись зелёные луга, а в моей голове продолжал кричать Прол.Я не могла вытряхнуть его крики, как не старалась. Не помогало не закрывать уши руками, не жмуриться.

Голос Прола и слова, которые теперь всегда будут жить во мне и звучать, звучать, звучать...

«Ты хоть понимаешь, что я сделал?! Я пропал за тобой!»

...

Мои подозрения оказались верными: перед отъездом из деревни Прол украл общаг разбойников. Так что, охотились они больше за ним, чем за мной. Ворвавшись в дом, разбойники растолкали спящего Прола, обыскали его и нашли украденные теталы. Сидя под юбкой хозяйки, я слышала, как они спрашивают Прола обо мне.

Не получив ответа, Шэр пришёл на кухню. Хозяйка стояла у стола, опираясь широкими ладонями на засыпанную стручками гороха столешницу. Шэр прошёлся по кухне, посмотрел на своё отражение в висящем на стене начищенном до блеска тазу, погладил бороду и повернулся к хозяйке:

– С ним была рыжая девчонка, – сказал он. – Где она?

– Уехала, пока её мужчина спал. Мне показалось, они очень-то не ладили, – ответила женщина.

– Куда уехала?

– Не знаю. Я не вмешиваюсь в личные дела постояльцев.

– Понятно, – проронил Шэр.

Он набил полный карман гороха, вновь подошёл к тазу и сшиб его стены. Таз с грохотом упал на пол.

Я вздрогнула под платьем женщины и, скрючившись в три погибели, прижалась к её голым ногам.

Шэр сшиб следующий таз, потом перевернул стол. Хозяйка едва успела убрать со столешницы руки.

О, духи Леса! Лишь бы Шэр не заставил её сойти с места!

– Обыщите дом, – приказал главарь своим. – Перетрясите всё от подвала до крыши. Если девчонка здесь, вы должны её найти. А Прола ведите на улицу.

– Повезём домой? – спросил один из разбойников.

– Вот ещё, буду я его по империям таскать, – хмыкнул Шэр. – Тут за всё ответит.

Разбойники взяли у кого-то из соседей огромный котёл, наполнили его водой и поставили на костёр. Затем вывели Прола на улицу, раздели, связали и полночи варили, то остужая воду, то вновь доводя её до кипения.

Никто не пришёл на крики Прола: ни старейшина города, ни стражи. Жители соседних домов закрыли ставни и затаились в своих домиках-норках.

Разбойники перевернули в доме всё вверх дном и перебили всё, что билось, но хозяйку не тронули. Когда они ушли из кухниона пододвинула к себе табурет и осторожно села, расправив платье так, чтобы меня не было видно. Так мы и просидели посреди разрухи: я под табуретом, она на нём.

Всё это время меня не покидали две мысли. Первая: как жаль, что зерно яхменя спрятано у меня в зубе, а не у Прола! А вторая: до последнего вдоха Прол думал, что я воспользовалась его сном и убежала. Он не знал, что я здесь, в доме, сижу под душным платьем хозяйки и слушаю, слушаю, слушаю...

Однако всё, даже самое ужасное, когда-то заканчивается. Вот и разбойники уехали, оставив мёртвое тело Прола плавать в котле.

– Нужно достать его и похоронить, – сказала хозяйка, глухим, отстранённым голосом.

Затем подняла подол платья и обратилась ко мне:

– Выходи, они уехали.

Я на четвереньках выползла из-под юбки, хотела встать, но ноги отказали, и я растянулась на полу. Перед глазами вдруг замелькали яркие вспышки, будто я смотрела на костёр... А потом меня накрыла темнота...

...

Когда я открыла глаза в следующий раз, в окно ярко светили лучи Красного Окхари. Я в чужой исподней рубашке лежала на кровати – той самой, где в последний раз видела Прола. Осознав это, я в ужасе вскинулась, но голова закружилась, и я упала на пол.

Услышав шум, в комнату вошла хозяйка. Она была всё в том же чёрном платье с юбкой-колоколом.

– Проснулась, – сказала она, глядя на меня с порога. По её лицу нельзя было ровным счётом ничего прочитать. Оно стало невыразительным и замкнутым, будто ствол дерева, с которого содрали кору.

– Где... Прол? – спросила я, с трудом ворочая языком. Всё тело было будто не моим.

– Я закопала его в садике за домом, – сказала хозяйка.

– Спасибо, – едва слышно проронила я.

– Поплачь, – приказала хозяйка.

Я отвела сухие глаза:

– Не могу.

Женщина по-прежнему стояла в дверях, не делая даже шага ко мне.

Подняв руку, я с удивлением увидела, что при падении разбила локоть, но боли не чувствовала.

– Почему мне... не больно? – с трудом спросила я.

– У тебя случился припадок, и я дала тебе настойку. Не бойся, скоро чувствительность вернётся.

– Припадок? – повторила я, пытаясь хоть что-нибудь вспомнить, но ничего не получилось. – А... как это? Что я делала?

– Билась на полу, кричала, что отдать Пролу какое-то зерно, – ответила она бесстрастным голосом.

Ухватившись за кровать, я поднялась с пола и села на её краешек. Стоило повернуть голову, как комната начинала раскачиваться из стороны в сторону.

Удивительно, что в припадке я сама не раскусила зерно яхменя. Видимо, желание жить было во мне так сильно, что даже не контролируя себя, я не сжимала зубы достаточно сильно.

– На всякий случай я сунула тебе в рот кляп побольше, – будто прочитав мои мысли, произнесла хозяйка.

– Откуда у вас настойка? Вы колдунья? – спросила я.

– Нет. Настойка осталась после мужа. Он болел, – помолчав, женщина добавила: – Я принесу тебе одежду.

Развернулась и вышла из комнаты.

Я поднялась на ноги, подождала, пока комната перестанет раскачиваться, и сделала несколько неуверенных шагов к двери. Ноги были слабыми, колени дрожали, но больше я хотя бы не падала. Придерживаясь за стену, вышла из комнаты и направилась в хозяйскую половину. В доме всё было перевёрнуто и разбито, однако женщина уже успела прибраться и смести мусор в углы.

Я подумала, что мы с Пролом принесли в её, и без того безрадостный дом, несчастье.

Женщина вышла мне навстречу, держа в руках длинное бледно-зелёное платье. Заведя меня в комнату, она помогла надеть его и завязала шнуровку на спине. С вырезом лодочкой и широкими рукавами по локоть, платье оказалось сшито будто на меня и однозначно не принадлежало хозяйке; но спрашивать, чьё оно, я не решилась.

– Тебе есть к кому поехать? – спросила женщина.

– Да, – ответила я, подумав, что ещё успеваю на дилижанс до Сеншая.

– Тогда уезжай, – сухо сказала хозяйка.

– Мне не на что ехать, – призналась я. – Все сбережения были у Прола.

– Я дам тебе цератов.

Я вспыхнула, готовая целовать ей руки:

– Спасибо! Как приеду в...

– Меня не интересует, куда ты проедешь, – перебила женщина, и в голосе впервые прорвались эмоции.

Я поняла, что она боится меня. К этому чувству примешивалось что-то ещё, чему я не могла дать определение. Наверняка упрекает, что я не разбудила Прола и спаслась одна. Мне захотелось оправдаться, захотелось, чтобы она узнала, что он не был моим мужчиной, а я не была его женщиной. Случайные попутчики, которых судьба ненадолго свела вместе.

– Я всего лишь возвращаю лишние монеты, – опять безэмоционально произнесла женщина. – Вы заплатили за три дня, а прожили один.

«А прожили один», – мысленно повторила я и поняла, как глупы и беспомощны будут мои оправдания.

– Спасибо за платье, – сказала я.

Женщина ничего не ответила. Я подумала, что мне больше незачем оставаться в её доме. Лучше пойти к ратуше и подождать дилижанс там.

– Тогда я пойду, – произнесла я.

– Поешь перед дорогой, – предложила она.

Стоило лишь подумать о еде, как перед глазами возник котёл с кипящей водой и плавающие там куски варёного мяса с костями. К горлу подкатила тошнота. С трудом сглотнув комок, я сказала:

– Спасибо, я не голодна.

Женщина кивнула:

– Я провожу тебя к ратуше. А то ещё упадёшь по дороге.

Я натянула сапоги, хозяйка прикрепила на пояс кошель, и мы вышли. Дверь оказалась сломана и валялась на земле. Хозяйка подняла её и поставила, перекрыв вход в дом. Я молча наблюдала за ней, избегая смотреть в сторону, где вчера был костёр. Но то место против воли притягивало взгляд. Даже не желая, я всё равно видела чёрный бок стоявшего на земле котла. Он напоминал огромного чёрного паука, подобравшего лапы.

Закончив с дверью, хозяйка кивнула мне.

– Возьми меня под руку, путь до ратуши не близкий, – сказала она.

Я послушалась и мы вышли со двора. Город жил своей обычной жизнью. Завидев нас с хозяйкой, многие как ни в чём не бывало здоровались. Никто ни о чём не спрашивал.

«Неужели им не хочется знать, что вчера случилось у неё во дворе? – думала я. – Неужели никто из них не леденел от страха, слыша крики Прола? Что за город такой странный и равнодушный? Кажется здесь все уже умерли и теперь по улицам ходят только их набитые водорослями тела».

К тому времени, как мы подошли к ратуше, я стала чувствовать себя значительно лучше, как будто с каждым шагом, уводящим от жуткого дома, в меня вливались новые силы. Ратуша находилась на другом конце города и представляла собой высокую башню из красного камня с колоколом под куполом. Когда мы подошли, колокол пробил три раза. Моё внимание привлекла видневшаяся между домами впереди синяя полоса.

– Что там? – спросила я у хозяйки.

– Море, – ответила она.

Сердце подскочило к горлу и забилось часто-часто.

– Море?! – сипло повторила я. – Мне нужно к нему! Как туда лучше пройти?

Женщина посмотрела на меня долгим взглядом и коротко обронила:

– Идём.

Мы спустились по мощёной разбитой плиткой дороге, прошли мимо увитых плющом высоких каменных заборов, и вышли к морю. Я замерла, поражённая его красотой и величием.

Здесь небо касалось воды. Две бесконечности, которым никогда не стать одним целым, две синевы.

У меня в голове прозвучал голос Прола:

– Море оно такое... Это не просто много воды, Маара.

Краем глаза я видела, как хозяйка сняла туфли и, держа их в руках, подошла к кромке воды. Волны окатили белой пеной её щиколотки. Женщина глубоко вдохнула солёный воздух и прикрыла глаза, на её лице появилось умиротворённое выражение...

У меня по щекам потекли слёзы. Я плакала, наконец-то, плакала. Кромка между водой и небом стала расплывчатой, облака утонули.

Хозяйка подошла ко мне и по-матерински обняла за плечи. Так мы простояли долго-долго, грустя каждая о своём.

А море одинаково ласкало всех – никого не удерживая, но и никого не отпуская.

...

Я ехала в дилижансе, который направлялся в Сеншай. За окнами тянулись зелёные луга, а будущее казалось зыбким, как утонувшее в море небо.

Глава 29

Встретил Дегана, как обычно, старая проститутка Жемель. Они издавна друг друга недолюбливали и при встречах по возможности демонстративно не замечали. Вот и сейчас, поднимаясь по парадной лестнице бок о бок, делали вид, что идут в одиночку.

Пройдя через анфиладу залов, они свернули на боковую лестницу, ведущую в личные покои Зига. Лестница была такой узкой, что поместиться на ней мог лишь один человек.

– Жемель, я не заблужусь, вы можете пока заняться более важными делами, – с лёгкой насмешкой произнёс Деган.

– Для меня нет ничего важнее, чем сопровождать посетителей на аудиенцию к императору, – парировал Главный дворцовый распорядитель и направился по лестнице первым.

Сверху раздавались звуки скрипки – значит, Зигги предаётся прекрасному.

Поднявшись по лестнице, Жемель замер перед дверью в ожидании, пока император закончит музицировать. Прерывать божественные звуки, рождаемые из-под пальцев Зига, считалось преступлением, за которое можно и на плаху отправиться. Ибо, что может быть важнее музыки? Уж точно не люди.

Деган остановился напротив Жемеля. В узком закутке не замечать друг друга оказалось сложнее, чем на лестнице. Но они справились.

Деган прислонился спиной к стене и прикрыл глаза. Играл Зиг хорошо, и, пожалуй, мог бы выступать в императорском театре, если бы (вот незадача) не был императором.

Деган постарался абстрагироваться от своего отношения к Зигу и насладиться музыкой, которая летела по дворцу – легче ветра и воздуха. В такие мгновения Дегану было жаль, что он не обладает талантом создавать такую красоту. Ему даже пришла в голову совершенно безумная в своей наивности мысль, что если бы они с Зигом хоть раз сыграли на скрипках дуэтом, то смогли бы найти общий язык. Деган усмехнулся и порадовался, что люди пока не научились читать мысли друг друга. Иначе жизнь стала бы совершенно невыносима.

Звуки скрипки смогли.

Жемель выждал ещё некоторое время, после чего открыл дверь и объявил:

– Стэфан Росчер к господину императору Зигмунту II.

Росчер было именем матери Дегана – наложницы отца. Бастардам всегда прибавляли имя матери, чтобы не забывали, кто они есть, и ни на что не рассчитывали.

Зиг стрял у распахнутого окна, прикрыв глаза и прислушиваясь к тому, как в душе затихают отголоски музыки. За окном было сумрачно, и в канделябрах не гасили свечи. На Жемеля и Дегана император не обратил внимания.

Жемель вышел, аккуратно закрыв за собой дверь. Деган бесшумно прошёл к софе и сел, ожидая, пока Зиг выйдет из образа. По опыту он знал, что ожидание может занять время. Мысли Дегана перетекли на встречу с провокатором и его саквояж. Деган поморщился: после просмотра саквояжа, который провокатор «забыл» в дилижансе, его охватил приступ мизантропии. А ещё он подумал, что если читать только такие кляузы день за днём, можно поверить, что в этом мире не осталось света, а балом правят завистничество, злоба и стяжательство.

Саквояж оказался забит клеветническими письмами на соседей, близких и дальних родственников: жён на мужей, мужей на жён и даже детей на родителей. Дегану было противно в них вчитываться, поэтому он просмотрел поверхностно, собрал весь этот мусор в кучу и бросил в камин. Конечно, это тоже был наивный жест: если кого-то распирает от желания написать кляузу, он за первой напишет вторую, потом третью и так далее, пока не будут приняты меры против объекта его ненависти.

Кроме всей этой житейской эпистолярной грязи в саквояже нашёлся презанятный документ: в столбик были выписаны расходы и доходы. Деган его сначала едва не кинул в общую кучу, приняв за личную бухгалтерию провокатора. Но, вчитавшись, понял, что это коды, обозначающие гораздо большие суммы, чем может позволить себе потратить один человек – даже с очень большими запросами к жизни. К слову, среди бумаг была найдена и личная бухгалтерия провокатора, само собой, не такая же впечатляющая, однако Деган убедился, что почерк в обоих документах совпадает. Видимо, в первом провокатор переписал откуда-то числа и зашифровал их. Хотелось бы найти оригинал, но для этого требовалось встретиться с провокатором. А их расставание прошло так стремительно, что Деган сомневался в возможности провокатора приходить на встречи в течение нескольких месяцев...

Император, наконец, ссоблаговолил его заметить.

– Рад тебя видеть, – сказал Зиг. – Извини, если оторвал от важных дел.

– Что может быть важнее интереса императора к моей скромной персоне, – предельно вежливо произнёс Деган.

– Стэф, перестань, – с некоторым раздражением сказал брат. – Твой образ унылого изгнанника порядком надоел. И вообще, я позвал тебя не для ссоры.

Деган хотел сказать, что неважно, для чего именно Зиг его позвал. Ссора у них всегда стоит в программе встречи. Но Зиг перебил его, громко хлопнув в ладоши; пришлось промолчать. В комнату тенью проскользнула полуголая служанка. На ней были только набедренная повязка из жёлтых монет и ещё одна такая же, только на груди. В свете свечей монеты играли огнями и тихонько позвякивали при каждом движении девушки. Длинные цвета палой листвы волосы закрывали её спину и доходили до талии. Император подал ей знак налить вина ему и Дегану.

Наполнив кубки, девушка исчезла так же бесшумно, как и появилась. Зиг сделал приглашающий жест и сам взял свой кубок.

– За что ценю своего императора, так за то, что только у него пью на халяву онгийское десятилетней выдержки, – заметил Деган. – Твоё здоровье.

Зиг улыбнулся, как обожравшийся кот, словно бы говорил: «Тебе не удастся сегодня меня задеть».

Деган улыбнулся в ответ: «Ещё не вечер».

Ему вдруг показалось, что брат пристально смотрит на его руку; Деган невольно тоже её осмотрел. Благодаря чудодейственной мази лекаря Карла, от ожогов не осталось и следа. Тогда какого Зиг уставился на руку? Неужели что-то узнал о событиях в Дироше?

Однако брат уже перевёл взгляд на свой кубок.

«Кому-то пора лечить нервы», – мысленно посмеялся над собой Деган.

Но нервозность не отпускала. Он ни мгновения не жалел, что убил Зойдака – этот подонок должен был ответить за смерть Сангрины, но всё же: никогда прежде Деган не играл против императора Тарганен, никогда прежде не ходил так близко от края пропасти.

Голос брата вырвал его из раздумий.

– Как у тебя дела? Ты давно не появлялся при дворе, – сказал Зиг.

Он развалился на софе напротив Дегана: крупный, лощёный, в шёлковом синем халате и красных тапках с загнутыми носами.

– Разве там что-то изменилось? – лениво спросил Деган.

– Я едва не выдал замуж Паулу.

– Надо же, – Деган изобразил вежливое удивление, ровно такое, чтобы было видно, что оно деланное. – Кто же тот счастливый избранник?

– Старейшина одного замшелого рода.

– Какого именно?

– Свирх. Слышал о таком?

– Это который мы уничтожили с помощью птиц Зиккур? – уточнил Деган.

Брат кивнул.

– Не знал, что от этого рода ещё кто-то остался, – заметил Деган. – И в чём наш интерес отдавать крошку Паулу за старика с шишками в бороде?

Деган знал, что Зиг отметит слово «наш» и ему это понравится. Он не ошибся: брат удовлетворённо улыбнулся. Это означало, что младший перестал кочевряжиться и снова в деле на благо семьи.

– Положим, он ещё не старик, даже чуть младше меня, – ответил Зиг. – А интересом был их лес.

Деган вопросительно поднял брови.

– Пожарище откусывает у нас всё больше плодородной земли, – пояснил брат. – К тому же, у нас нехватка древесины. Этот лес Пожарище не трогает – стоит себе, будто заговорённый.

– И насколько большой кусок ты собирался отхватить по брачному соглашению?

– Империи Тарганен должна была отойти половина.

Деган присвистнул. Он очень хорошо помнил разумную рощицу, из которой едва унёс ноги. Там всё подчиняется невидимой силе, которая направляет и животных, и людей. У Дегана на языке вертелись слова, что тот Лес никому не принадлежал, не принадлежит и не будет принадлежать. Он – свой собственный. Но Деган благоразумно об этом умолчал, ибо откуда младшему брату императора может быть о таком известно?

– Неужели они согласились? – спросил он.

– Пока нет. Зойдак ездил к ним для переговоров, но его убили во время встречи, – Зиг в ярости сжал кубок унизанной перстнями рукой.

– Зойдака убили?! – Деган постарался, чтобы восклицание получилось как можно более искренним.

Брат кивнул.

– Жаль, – сказал Деган. – Передай его семье от меня глубочайшие соболезнования.

– Передам, – серьёзно ответил Зиг. Помолчав, добавил: – Разумеется, после убийства нашего посла ни о каком родстве с родом Свирх не может быть речи.

– У тебя есть подозрения, кто мог его убить? Может, сам род Свирх?

Зиг покачал босой ногой в кожаном тапке и неторопливо ответил:

– Они вряд ли. Им нужно было родство с империей Тарганен. Я, конечно, обвинил их в убийстве, но только для того, чтобы отхватить лес.

– И как? Отхватил?

– Уехали думать, – Зиг вздохнул и прямо посмотрел в лицо Дегана. – Для этого я тебя и позвал. На обратном пути на лесных напали степняки.

У Дегана отчего-то ёкнуло сердце.

– Степняки? – переспросил он. – Ты уверен?

Зиг неопределённо пожал плечами:

– Мне так передали. Они напали на лесных ночью, старейшину забрали в плен, многих побили, оставшихся бросили, и их захватили разбойники.

– Захватили разбойники? – опять удивился Деган. Не иначе сегодня день изумительных открытий. – Ты хочешь сказать, что степняки бросили пленных и уехали с одним старейшиной?

Зиг тут же подобрался, словно увидевший добычу хищник. С этой целью он и позвал брата, прожившего у степняков несколько лет и знающего их обычаи.

– А что, на них такое не похоже? – спросил он.

Деган отрицательно покачал головой:

– Степняки не бросают пленников. Либо добивают, либо уводят к себе.

– Понятно, – протянул Зиг. – Есть ещё одна немаловажная деталь: Зойдака убили шипом растения, которое растёт только в Великой степи.

Он со значением посмотрел на брата. Деган промолчал, потягивая вино.

– Что скажешь, Стэф? – спросил Зиг, не дождавшись ответа.

– Способ убийства сам по себе мало что значит, – ответил Деган. – А вот убийство плюс нападение на лесных уже наводит на мысли.

– Какие?

– Либо это на самом деле степняки, но тогда неясен их мотив. Либо кто-то хочет, чтобы мы думали, будто это они.

Он мог бы добавить, что шип тэха в качестве орудия убийства выбрал исключительно по причине того, что это был лучший способ убить Зойдака на расстоянии.

Но, оказывается для некоего третьего оказалось выгодным примешать степняков, и следующее нападение опять обставили так, чтобы думали на них. Либо степняки на самом деле начали свою партию – с непонятной целью.

– Ты ведь хорошо знаком с их хованом*, – произнёс Зиг. – Встреться с ним, обсуди происходящее. Если старейшину рода Свирх похитили они, то в чём их интерес?

Деган задумчиво покрутил в руке пустой кубок:

– Я подумаю, как это можно устроить, – сказал он.

– И ещё, узнай, как они относятся к нападению на род Свирх вместе с нами.

Деган резко вскинул на него глаза:

– Какому ещё нападению?

Зиг хлопнул в ладоши и в комнату вновь проскользнула служанка. Потянулась гибким молодым телом, взяла с низкого столика кувшин с вином, наполнила сперва кубок императора, затем Дегана. После чего перевела вопросительный взгляд быстрых глаз на Зига, безмолвно спрашивая: «Мне остаться?»

Её высокая грудь под сеткой из сверкающих монет приподнималась в такт дыханию – чересчур трепетно, чтобы выглядеть правдиво. Но кому здесь нужна правда? Девушка принадлежала к числу рабынь для утех, и, стоило Зигу приказать, как девушка доставила бы удовольствие обоим братьям. Деган слышал, что таким рабыням дают специальный наркотик, чтобы они всегда хотели своего императора и всех, на кого он укажет.

На мгновение ему представилась на месте рабыни другая рыжеволосая, и он невольно сжал руку в кулак. Деган точно знал, что не хотел бы увидеть её у ног Зига, готовой выполнить любую его прихоть. Вот только неизвестно, приезжала ли она с посольством в империю а, если приезжала, осталась ли жива после нападения степняков. Вполне может быть, что рыжуля так и носится с мечом по своей лесной деревне, сбивая листья с деревьев.

– Не сегодня, – ответил, между тем, император на безмолвный вопрос рабыни, и она вышла из комнаты.

– Так что там с нападением на род Свирх? – напомнил Деган, когда за девушкой закрылась дверь.

– Благодаря степнякам, род Свирх оказался обезглавлен, – ответил Зиг. – Зная, что их глава поехал к нам на переговоры, они не ожидают сейчас нападения. Вот я и подумал, зачем довольствоваться частью леса, если можно забрать весь? Если хован степняков согласится дать мне своё войско, я поделюсь с ним частью леса. Обговори это с ним на встрече.

– Возможно они попросят что-то другое, – заметил Деган.

– Для этого я и прошу тебя с ним встретиться, – мягче прежнего сказал Зиг.

Деган представил, как куча отморозков, именуемая войском Тарганен, ворвётся под кроны деревьев; как они будут насиловать женщин и угонять в рабство. Как разграбят их дома и как потом начнут рубить вековые деревья. На душе скребли кошки: он нисколько не снимал с себя ответственности за то, что заварил всю эту кашу. Можно было утешать себя тем, что приняв заказ на убийство Зойдака, он не знал о готовящейся свадьбе. И уж тем более не знал, во что это выльется. Но смысл это делать, если от правды не уйти? А она такова, что именно Деган может стать причиной порабощения рода Свирх.

Его вдруг стала мучить жажда, а сладкое онгийское только разжигало её. Он поставил кубок с вином на стол, налил себе воды, выпил и спросил, стараясь, чтобы голос звучал равнодушно:

– Зачем тебе именно этот лес, Зиг? Что ты к нему привязался? В Гайли есть не хуже.

– Шутишь? – резко спросил брат. – Нас от Гайли отделяет море. А тут считай под боком, протяни руку и возьми.

– Я слышал, этот лес волшебный, – осторожно произнёс Деган.

Брат расхохотался густым баском:

– Стэф, я тебя умоляю! Это всего лишь деревья, трава и камни. Что они могут сделать нашим воинам?

– Наверняка там есть и дикие звери, – заметил Деган, вспомнив брукозавров, которые гнали его словно дичь. Если бы не появилась рыжуля и не спасла от них, он вряд ли сейчас разговаривал бы с императором.

Зиг посмотрел на него со снисходительной улыбкой.

– Спасибо за заботу, – сказал брат. – Но я и не собираюсь соваться в лес с бухты-барахты. Завтра Жемель поедет в Сеншай, заберёт у продавца пленников из Свирх, и они всё мне расскажут о своём лесе и ловушках, которые могут нас там ожидать.

Деган пристально вгляделся в лицо брата.

– Ты... – полувопросительно начал он.

– Я купил их всех, оптом, – сказал император.

Оптом. Значит, лесных завтра привезут в Будру. Всё же, есть ли среди них рыжуля? Этот вопрос затмевал для Дегана все остальные.

– К тому же, меня напрягает строптивость этого мелкого племени, – добавил Зиг. – Видел бы ты их, когда они приезжали ко мне во дворец. Ничего собой не представляют, а спеси на целую империю. Пора уже завершить то, что начали наши предки: род Свирх должен быть уничтожен и никак иначе!

Зиг резко взмахнул рукой, будто отправлял воинов в атаку, и облил халат вином. Выругавшись, он смахнул с себя капли. На синем шёлке красное вино казалось чёрным.

Немного помолчав, Зиг уже более спокойным голосом произнёс:

– Кстати, у меня к тебе ещё просьба: съезди завтра в Сеншай, присмотри за Жемелем.

Деган вопросительно поднял брови. Как и многие правители, побыв у власти, брат начал подозревать каждого второго в измене. Он поручал придворным следить друг за другом, наушничать и писать кляузы не хуже тех, которыми был набит саквояж провокатора.

– А что не так с Жемелем? – спросил Деган.

Зиг неопределённо повёл плечами.

– Слишком безупречен? – с улыбкой продолжал выпытывать Деган.

– Просто последи, – вернул улыбку брат. – Само собой, на расстоянии.

Если бы требовалось составить Жемелю компанию в покупке лесовиков, Деган бы точно отказался. Они сразу опознают в нём раненого охотника, и в планы Дегана не входило, чтобы Зигу сообщили, чьей рукой был убит Зойдак. А на расстоянии чего бы не понаблюдать? Тем более, появится возможность увидеть лесовиков и узнать, есть ли среди них рыжуля? Если есть, он попросит брата отдать ему лесную дикарку в качестве оплаты за услуги. Это не должно вызвать у Зига подозрений.

Деган почувствовал, как на душе становится веселее. Пока всё складывалось очень даже в его пользу.

– Можешь быть спокоен: малышка Жемель будет находиться под моим пристальным вниманием, даже не подозревая об этом, – ответил он Зигу.

Брат удовлетворённо улыбнулся:

– Спасибо. Может, тебе что-нибудь требуется?

Деган пожал плечами:

– Пока вроде нет.

– Мне вскоре должны по морю привезти несколько гайлинских скакунов. Приходи посмотреть, может подберёшь себе.

А вот это было весьма кстати. Гайлинские кони, кроме всех прочих достоинств, прекрасно поддавались дрессировке. Тот, которого съели в проклятом лесу брукозавры, тоже был гайлинским, и Дегану его теперь очень недоставало.

– Обязательно приду, – сказал он брату, встав с софы, и поставил кубок на стол.

Встрече подошёл конец.

__

*Хован – глава, объединяющий кланы у степняков.