Текст книги "Лилия и шиповник"

Автор книги: Кирилл Сомов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Глава пятьдесят шестая

Болотная грязь засохшей корочкой покрыла все тело, спрятав краски и цвета. Теперь все были одинаковы, и белые, и черные – один оттенок на всех, серо-зеленый.

Трижды дорога пересекалась с бурными потоками, которые приходилось преодолевать по срубленным скользким стволам деревьев.

Прошло двенадцать дней, прежде чем отряд подошел к деревне, куда собственно и вел проводник.

Мбаса первым рванулся вперед, обгоняя всех, пробиваясь сквозь мокрые заросли. И остановился, пораженный увиденным.

Только черная выгоревшая проплешина среди буйства разросшихся кустарников и молодой поросли. От хижин остались круги на земле, два десятка больших черных кругов. Конечно, дым давно развеялся, пепел смыли дожди, но эти круги проникли глубоко в почву, указывая место, где еще недавно жили люди, где веселились дети и пели девушки, где смелые и сильные воины добывали на охоте дичь.

Теперь здесь царили смерть и запустение.

Подошел шаман, поднял с земли череп. Внимательно посмотрел в пустые глазницы и проговорил:

– Ты знал его, Мбаса? Может быть, это твой отец?

Мальчик вздрогнул. Он посмотрел на шамана так, что тому сразу расхотелось шутить. Шаман вернул череп на место и громко сказал своим людям:

– Устраивайте привал, но не на этой поляне, а в стороне. Пусть здесь покоятся лишь кости и прах убитых.

К негритенку, печально замершему с поникшей головой, подошел принц. Он молча привлек перепачканного грязью мальчишку к себе и они так простояли, пока Мбаса не всхлипнул единственный раз и не сел ослаблено на землю.

Его покинула надежда увидеть живых, но оставлять друзей он не собирался.

– Я все равно проведу всех в тот город, – шепнул он Генриху, что присел с ним рядом.

* * *

Наутро, едва рассвело, отряд двинулся дальше. Теперь во главе встал сам Мбаса, только он знал, куда следует идти. Рядом с ним шел шаман и строго следил, чтобы мальчишка не завел их в какие-нибудь гиблые земли.

Отряд стал меньше, в пути погибли четверо воинов. Одного не удалось вытащить из болота, второй погиб по собственной глупости – ночью отошел от костра на несколько шагов и наступил на змею, укус которой убивает в несколько мгновений, третьему прыгнул на плечи леопард и сразу прокусил шею, спасать было поздно. Большую пятнистую кошку изрешетили копьями, но погибшему воину от этого легче не стало. И наконец, четвертый умер от укуса какой-то местной мухи – развилась лихорадка и несчастный буквально сгорел в течение одной ночи. Как ни пытался шаман облегчить его страдания, ничего не помогло.

Зато Жан-Мишелю лечение пошло на пользу и уже через неделю он смог идти сам, чем немало порадовал не только своих друзей-мальчишек, но и Витторио Брюльи, у которого наконец освободилась спина.

Дальнейший путь шел по незнакомым местам и какие здесь обитают племена, не знал никто. Мбаса что-то рассказывал о больших черных людях, которые «кушают человеков», и все молились, чтобы не попасть к ним на обед. Хищных зверей пока что не было видно, кроме того отчаянного леопарда. Зато рычание по ночам раздавалось так близко, что от костров теперь не отходил ни один.

Воины шли осторожно, приглядываясь и принюхиваясь, каждый шорох заставлял их крепче сжимать копья. Мушкеты, что они взяли с собой, были благополучно потеряны на одном из переходов, о чем никто и не пожалел – с этими железками мог обращаться разве что один пират Брюльи, но ему шаман по прежнему не слишком доверял.

После сгоревшей деревни прошло еще две недели. Устали все. Даже преданные шаману воины начали потихоньку ворчать и в воздухе так и витало «пора возвращаться!» И когда уже сам шаман подумывал об отступлении, лес внезапно расступился и перед путешественниками возникла совершенно иная, потрясающая по своей первозданной красоте, картина.

Впечатление было таким, будто сотворение мира здесь еще не закончилось. Многочисленные, наполненные водой и испарениями кратеры, причудливые нагромождения скал, невысокие горы с высохшими деревьями – будто бы обожженными лавой. Зеленые и черные озера, расписанные по берегам бурыми, ядовито-желтыми и ярко-зелеными красками.

Генрих вдохнул да так и замер, позабыв сделать выдох. Его мысли выразил Жан-Мишель:

– Какая красота! На это великолепие невозможно смотреть, не вознося молитву Создателю! Я даже не решаюсь ступить на этот мягкий ковер!

– И тем не менее, наш путь лежит именно туда, ведь так? – взглянул на маленького проводника шаман.

– Да, да, нам надо идти прямо, там есть метки, – подтвердил Мбаса.

Под босыми ногами бурый мох ласкался, как живое существо, словно шагаешь по спине гигантского зеленого медведя. Камни скользили, скатывались в ямы и каждый новый шаг грозил стать последним. Мбаса приглядывался к еле заметным царапинам на камнях и стволах деревьев-одиночек. По этим отметинам он вел отряд вглубь гористого массива, все дальше от джунглей и все ближе к заветной цели. Но перед глазами было несколько вершин, плоских как стол или острых, как шпиль башни. К какой же из них проляжет дорога?

– Вон за тот скала будет уже видно! – негритенок махнул рукой на черную, неприступную с виду, скалу.

– Что, надо будет на нее взбираться? – спросил с сомнением Генрих.

– Нет, мы ее обойдем сбоку. Но там надо осторожно, там огненные озера.

– Час от часу не легче. Теперь он нас сварить решил в колдовском котле, – буркнул Брюльи. – Этот мальчишка давно напрашивается. Вот вернемся, я его отстегаю, надолго запомнит...

Мбаса не ведал о страшной участи, что уготовил ему пират. К негритенку вернулось прежнее игривое настроение, долго пребывать в печали он не мог.

Подойдя к скале, шаман увидел с левой стороны большое прозрачное озеро.

– Ну, и по твоему, оно огненное? – недоверчиво спросил он.

– Да, огненное. Это оно с виду такое, а по правде – кто в него вступит, сгорит сразу.

Шаман поднял камень и швырнул его в воду. Камень тихонько булькнул и ушел на глубину, лишь круги пошли.

– Опять ты мне врешь, мальчишка.

– Камень не горит, надо кинуть что-то другое, – резонно заметил принц.

Тогда Мбаса сам поискал на тропинке подходящую вещицу и в воду полетело расколотое корневище. Едва оно коснулось зеркальной поверхности озера, вокруг забурлила вода, вспыхнуло ослепительное пламя и кусок дерева во мгновение ока испарился, как не бывало. А вода вновь приняла невинный облик красивейшего озера.

Представив, что случилось бы с ним самим, принц содрогнулся. Нет, наверняка эта местность создана не Господом, а самим дьяволом!

Но следовало продолжить путь. Потрясенные увиденным, чернокожие воины не рисковали сойти с еле заметной тропинки, что вилась у подножия скалы.

За скалой открывался еще более причудливый вид. Здесь кипели грязевые ямы, булькая и выплескивая горячую жижу на весьма приличную высоту.

Мбаса замирал перед такой ямой, выжидая, пока она притихнет, затем быстро бежал вперед, увлекая за собой остальных. Он так здорово рассчитывал промежутки, что успевали пробежать все, не попав под горячий душ.

– Откуда ты все так хорошо знаешь? – полюбопытствовал на короткой остановке Генрих. – Ты ведь здесь не так часто и бывал.

– А я все-все запоминал! Один старейшина говорил вслух песнь-сказание, короткую, и пока он говорил, надо было стоять на месте. А как закончит, надо бежать. Вот я и сейчас ее повторяю про себя.

– А этот дьяволенок не такой уж и дурачок, как я думал, – заметил вскользь Витторио Брюльи.

– Вперед-вперед! – крикнул Мбаса, пробегая мимо одной из последних ям.

С громким воплем ухнул в яму оступившийся воин, успев сбросить полупустую корзину, но не успев отскочить в сторону сам. Его курчавая голова тут же скрылась в кипящей грязи, превратившись на краткий миг в серую искаженную ужасом маску.

Никто не проронил ни звука, в потрясении проходя мимо. Смерть витала в этой глухой стороне и спасти свою жизнь удавалось далеко не каждому.

– Вон она, та самая гора, в которой спрятан город! Я не обманывал! – вскричал Мбаса.

И перед глазами путешественников открылся новый пейзаж. Блистающий на солнце островок зеленой растительности, в центре которого возвышалась исполинская гора со срезанной верхушкой. Один из ее склонов был расчерчен сверху донизу почти прямой линией. Сквозь это ущелье и предстояло пройти отряду. Иного входа в затерянный город не было...

Глава пятьдесят седьмая

На ближних подступах оказалось, что ущелье вовсе не было таким узким, как виделось издалека. По нему свободно могло пройти небольшое стадо слонов, причем выстроившихся в ряд.

Но перед тем, как войти, Мбаса остановил всех и собрал вокруг себя. Став необычно серьезным, он сказал:

– Теперь вам надо идти за мной след в след, иначе большие куклы сожгут. Вон они, видите? Там, на стенах.

Проследив за его указательным пальцем, путешественники увидали две громадные каменные статуи, расположившиеся в нишах по обе стороны ущелья. Размеры монстров поражали, их можно было сравнить разве что со статуей Сфинкса в Долине Пирамид, что в Египте.

– Я уже столько раз убеждался, что ты не всегда врешь, но на этот раз ты что-то явно преувеличиваешь, – покачал головой шаман. – Ну как эти каменные истуканы могут сжечь? В них что, костер кто-то разводит? Или здесь замешано колдовство?

– Я не знать, но идти мимо них надо только там, где знаешь. Я знать!

– Веди уж... – глубоко вздохнул шаман и приказал выстроиться всем в цепочку.

Один за другим люди входили в ущелье. Каменные изваяния провожали их тусклыми полупрозрачными глазами. Мбаса смотрел только под ноги, ступая на плоские тесаные камни. Тропинка не шла по прямой, а вилась зигзагами.

В середине цепочки один из воинов замешкался и не увидел, куда следует ступать. Он отклонился на шаг в сторону. И в тот же миг одна из статуй полыхнула синим адским пламенем, ударив молнией прямо в человека и на его месте задымилась лишь кучка пепла. Все это произошло в полной тишине, воин даже не успел вскрикнуть или позвать на помощь.

Генрих перекрестился и стал очень внимательно следить за тем, куда ступали босые ноги негритенка.

– Все, здесь они нас не достать! – с облегчением сказал Мбаса и устало опустился на ступени из розового мрамора.

Он-то здесь уже был, а вот остальные лишь вертели головами на все стороны, при этом удивленно ахая и восклицая что-то невразумительное. Да и было от чего потерять голову!

На выходе из ущелья раскинулся город неописуемой красоты, все здания которого выложены сплошь из розового мрамора.

Это и центральная мощеная улица, колонны, триумфальная арка, руины некоторых других сооружений, великолепный театр

на три тысячи человек, уменьшенная копия римского Колизея.

Слева и справа в стенах ниши и остатки каких-то алтарей и скульптур, принадлежащих неведомому народу.

Мбаса принялся шепотом рассказывать, что храм в центре города называется – Храм крылатых львов. Там действительно стояли четыре статуи, изображающие черных львов, раскинувших золоченые крылья.

– Теперь говори, где золото, – шаман вспомнил о цели путешествия.

– Вон в тот большой дом есть золотые кирпичи и ящики с цветной камень, – махнул рукой Мбаса.

Но не успели шаман и воины ступить к Сокровищнице и шага, как послышалось мерное гудение, нарастающее, словно водяной вал.

– Что это такое? – спросил шаман, оглядываясь в поисках источника звука.

– Сюда идут великие духи города, – ответил Мбаса.

– Это еще кто такие?

– Они здесь живут.

– Так почему ты не сказал, что город обитаем?! – закричал шаман, не сдержавшись.

– А меня никто не спрашивал, – растянув пухлые губы в усмешке, сказал Мбаса и еле успел увернуться от летевшего в него посоха.

– Вот маленький мошенник, – едва ли не с восхищением сказал Витторио Брюльи. – Все-таки обманул эту черную обезьяну! Но что же теперь будет с нами?

– Кто пришел в город со злом, тот будет убит, – отвечал Мбаса, нисколько не волнуясь. Уж в его-то сердце зла не было ни на гран.

Медленно и неуклонно приближалось к гостям города странного вида шествие. В белых свободных тогах и сандалиях на босу ногу, шли четверо безбородых старцев. Их окружали несколько красивых девушек и столько же стройных смуглых юношей. В их руках не было никакого оружия, даже обычных палок.

Молодые люди встали чуть в стороне, покорно склонив головы, а старики подошли поближе. Они молча осматривали гостей, подолгу задерживая взгляд на каждом. Впрочем, негров-воинов он оглядели лишь поверхностно, мельком.

– Кто вы и с чем пришли? – спросил один старик, почти не разжимая губ. Неведомо странным способом каждый понял этот вопрос на своем языке. Для Генриха и Жан-Мишеля он прозвучал по-французски, для Витторио Брюльи – на итальянском. А для шамана и его воинов – на языке их племени.

В воздухе разлилось трепетное ожидание, никто не решался ответить первым, даже шаман слегка заробел.

Самым храбрым оказался шустрый Мбаса. Он выскочил вперед и радостно сообщил:

– Добрый Белый Дух, мы пришли поглядеть город и взять чуть-чуть золото!

Старик внимательно посмотрел на голого мальчишку, одетого лишь в собственную грязную кожу, и усмехнулся одними глазами.

– Я помню тебя, малыш. Ты приходил уже, но не один, а с другими. Мы подарили вам драгоценные камни. Зачем ты пришел снова и кто эти люди?

Вперед вышел шаман, справившийся с волнением.

– Мы пришли с миром, уважаемые. Мы не знаем, кто вы, но у нас нет враждебных мыслей.

– Не каждому дано узнать тайну Золотого города Тамугуэ! И не всякий уйдет с ней обратно! Вам будет дано испытание, каждому. И лишь тот, кто преодолеет его с честью, вернется домой живым.

– Час от часу не легче... – бормотал Витторио Брюльи, – почем я знаю, есть у меня в душе зло или нету. Я столько людишек на тот свет отправил, что на целый полк хватит.

– А если я не соглашусь на это ваше испытание? – заносчиво спросил шаман, не собираясь пресмыкаться перед кем бы то ни было.

– Тогда ты будешь убит без него, – спокойно ответил старец. – Ступайте все за нами, в Храм Крылатых Львов. И не пытайтесь бежать, обратно пути нет!

Чувствуя себя попавшими в западню, путники направились вслед за хозяевами города по розовым плитам аллеи, ведущей к Храму.

Глава пятьдесят восьмая

У воинов племени при входе в Храм глаза увеличились до размеров спелого апельсина – такого они еще не видели в своих джунглях! Даже Генрих, всю жизнь проведя в роскошных залах королевских апартаментов, восхитился внутренним убранством этого здания.

Мраморные колонны по периметру, мощные и высокие, а над ними черная полусфера в сияющих капельках звезд – полное впечатление, что над головою ночное небо.

Посреди громадного зала – пустота, устланная ровными плитами. Каждый шаг отдавался эхом и усиливался многократно.

Гостей города вывели в самый центр и там оставили. Старики расположились чуть поодаль, а молодежь отошла к стенам и замерла возле колонн.

– Вы тоже ступайте туда! – махнул рукой один из старцев. Его слова относились к темнокожим воинам. Их осталось всего одиннадцать после трудного и опасного перехода. Все еще придерживая опустевшие корзины на курчавых головах, они сгрудились у свободной колонны и стали настороженно наблюдать, что произойдет дальше с их шаманом и белыми.

– А с вами у нас будет долгий разговор, – продолжил старик, внимательно вглядываясь в лица оставшихся.

– Чего тут разговаривать-то, – недоуменно проговорил пират Брюльи. Его уже порядком достала вся эта тягомотина.

– Зачем вы пришли в наш город? – настойчиво повторил старик. – Только ли за золотом или у вас есть иная цель?

И что ему ответить? Любое лишнее слово и можно поплатиться жизнью.

– Нам интересно все, что здесь находится, – осторожно произнес Генрих. – Такой красоты я не встречал нигде. Кто выстроил этот город?

– Наш народ настолько древний, что все уже позабыли о нем, – отвечал старик с некоторым сожалением. – И что самое печальное, вы видите последних его представителей.

– Но у вас ведь есть молодежь, значит будет и продолжение рода, – рассудительно сказал шаман.

– Да, это так. Вскоре девушки подарят нам младенцев, но... Увы, этого недостаточно. Через несколько десятков лет город опустеет и пыль укроет его площади.

– Какое им дело до наших бед, Горнум? – вмешался второй старик. – Сперва нам надо выяснить, не принесли ли они зло и хаос!

– Да, да, ты прав, Фарунэл, – спохватился старик, которого звали Горнум. – Мы проведем испытания на чистоту помыслов.

С этими словами трое старцев оставили встревоженных путников посреди зала и удалились. Задержавшийся Фарунэл произнес:

– Знаете ли вы, кто лучше всех чувствует основу человека?

– Наверное, Всевышний? – спросил Жан-Мишель, невольно подняв взор к нарисованному небу.

– У каждого народа свой бог, но люди все разные и не всегда в него веруют. Потому мы рассчитываем на более точный показатель чистоты помыслов. Это – животные. Входите по одному вон в ту дверь!

Едва он сказал это, в стене образовалась полупрозрачная дверь. Она колыхалась, словно живая и некое свечение озаряло ее нишу.

Чтобы поскорей отделаться, туда зашагал Брюльи. У него было мрачное настроение, впрочем, как обычно. И увиденное отнюдь не развеселило его.

Черная мрачная каморка, потолок которой почти касался макушки. Слабый свет исходил словно из ниоткуда или из стен.

Ждать пришлось недолго – послышалось тихое вкрадчивое шипение и перед пиратом упала большая змея, в красных, желтых и синих пятнах. За ней из отверстия в потолке свалилась вторая, затем – третья. Вскоре комнатку заполнила колышущаяся масса, шипящая на все лады. Витторио Брюльи стоял ни жив, ни мертв. Перед ним скалили ядовитые зубы змеи всевозможных пород, от наи до кобры, от аспида до мамбы. Укус любой из этих змей, даже самой маленькой, был смертелен. И ведь как назло, у него давно расползлись и слетели башмаки, штаны были в многочисленных прорехах – словом, было куда вонзить острые зубы.

– Замри! Не шевелись! – послышалось со всех сторон.

У Брюльи пот заливал глаза. К коже прикасались холодные змеиные бока, от чего дрожь пробирала до костей. А желтые глаза кобр отбирали последнюю волю; питон испытывал на прочность его грудь...

Пытка продолжалась более часа, затем, словно по волшебству, змеи мгновенно расползлись в невидимые взору отверстия. А Брюльи еще долго не мог прийти в себя и все еще не верил, что ни одна гадина его не укусила.

– Выходите, вы выдержали испытание, – услыхал пират и вышел из комнатки, пошатываясь, словно пьяный.

Его место занял шаман. Не раз он направлял на слоновью тропу пленников, не чувствуя жалости. Но никогда еще он сам не бывал в подобной роли. Шаман редко задумывался, что творится в его душе; он жил лишь законами племени и все делал для его блага. А вот поселилось ли в его сердце зло, предстояло выяснить лишь сейчас.

Двери захлопнулись за его спиной и в комнатке стало тихо. Шаман ждал, напрягая слух и зрение, чтобы быть готовым к неведомому.

Долго ждать не пришлось... Через несколько мгновений в воздухе послышалось тихое жужжание и словно ветерок повеял на разгоряченное лицо. Прищурившись, шаман разглядел в воздухе множество летучих созданий. Они вылетали их раскрывшихся узких отверстий под потолком, заполняя комнатку.

Здесь были твари всех размеров, от крошечных до исполинских. Мухи, дикие осы и пчелы, тучи москитов, комары и слепни... Мешая друг другу, они копошились на полу, на стенах, на потолке. И конечно же, мигом облепили неподвижно замершую фигуру шамана.

– Замри! Не шевелись! – услышал он в свой черед тихие слова.

Но следовать этому совету удалось с огромным трудом. Насекомые лезли в рот и уши, щекотали лапками лицо и шею; влезали под одежду. Но ни одного укуса от этих дьявольских порождений не последовало.

Продержавшись и не издав ни звука, ни стона, шаман наконец смог вздохнуть свободно, когда насекомые исчезли кто куда, освобождая комнату.

– Выходите, вы выдержали испытание, – эта фраза прозвучала, словно даруя великое благо. Именно так воспринял ее шаман, выходя на свободу.

Третьим был мальчик. Детей никто не собирался отстранять от испытания. Раз пришли – будьте готовы ко всему!

Жан-Мишель огляделся по сторонам, но свет быстро погас и увидеть ничего не удалось. Знакомое рычание коснулось его ушей, где же он мог его слышать?

В стене приоткрылось отверстие и оттуда полился рассеянный свет. В его отражении Жан-Мишель увидел большие светящиеся глаза, желтые, как сама Луна. Воображение мигом дорисовало и голову, и туловище зверя. Это был лев! Его пышная грива ниспадала рыжими прядями, а хвост беспокойно метался и бил по ребрам.

Лев был в ярости – мало того, что запихнули в тесную клетку, так еще и подсунули добычу, которой не хватит и на один зуб!

И хищник изготовился к прыжку. Он присел на передние лапы, напружинил задние... Мальчику, казалось, уже не спастись. Но Жан-Мишель не собирался сдаваться. Страх не парализовал его волю, а лишь сковал тело.

Мальчик посмотрел в горевшие голодной яростью глаза и призвал на помощь свою таинственную силу, которой давно не пользовался.

– Замри! Не шевелись! – к кому относились эти слова, мальчик так и не понял – к нему, или ко льву. Но шевельнуться он и не сумел бы.

Лев стал красться к тощей светлокожей обезьяне в лохмотьях (как ему казалось) Один прыжок разделял их...

И тут на гигантскую кошку что-то снизошло – в голове появился туман, зрение ослабло, а лапы стали мягкими и отказались служить. Лев вопросительно мяукнул, затряс головой, но ему становилось все хуже и хуже. Вскоре он завалился на бок и попытался отползти к выходу. Но не сумел – на животное навалился тяжелый беспробудный сон.

Жан-Мишель тоже не смог удержаться и сел, где стоял.

– Выходите, вы выдержали испытание, – послышалось у распахнувшейся двери, но Жан-Мишель лишь слабо отмахнулся.

Пришлось выносить его на руках, с чем привычно справился Брюльи.

Теперь оставались лишь Мбаса и Генрих. Но к негритенку подошел старик по имени Фарунэл, положил ему ладони на курчавую макушку и произнес:

– Властью, данной мне свыше, освобождаю тебя! Ибо нет в в твоем сердце ничего, кроме счастья и благодати!

Вот так, повезло ему, нежданно-негаданно...

Настал черед принца Генриха...