Текст книги "Лилия и шиповник"

Автор книги: Кирилл Сомов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Глава пятидесятая

Шаман с полным безумия взглядом направлялся прямо к Генриху. Мальчик явственно почувствовал, что сейчас должно случиться нечто непоправимо ужасное. Он съежился, словно старался стать меньше, стать незаметным, невидимым.

– Мокунеле оу! (Связать его!) – громовым голосом крикнул шаман и по этой команде принца схватили и привязали к высокому разрисованному столбу, что был вкопан у жертвенной платформы. Именно там закалывали животных, пуская им кровь.

– Что ты задумал, грязная свинья?! – взревел Брюльи. Он попытался пробиться к шаману сквозь груду обнаженных лоснящихся тел, но на него самого уже навалились со всех сторон. Пират был связан по рукам и ногам, оставалось лишь громко и возмущенно орать.

Но шаман его не слышал. Он медленно надвигался на повисшего на веревках мальчика, оттирая на ходу большой блестящий нож.

– Ты готов к смерти, сын короля? – спросил шаман со зловещей улыбкой. – Такой жертвы наш Великий Бог Лоа Агуэ-таройо еще не видел!

Вокруг столба понесся бешеный круговорот, в который были вовлечены все, от мала до велика. Песня превратилась в жуткий звериный вой, а тамтамы зашлись в беспрерывной лающей дроби.

И когда Генрих уже распрощался с жизнью, а острие ножа коснулось его груди, между ним и шаманом втиснулся Жан-Мишель. Ни слова не произнеся, он впился взглядом в черные глаза шамана.

– Поди прочь, мальчишка! Ты не сможешь мне помешать! – яростно вскрикнул шаман. Его зрачки расширились, захватив все пространство глаз, и сверкали, отражая лунный диск.

Но что-то начало происходить. Рука с ножом ослабла и пальцы медленно, неуклюже разжались.

– Что... ты... делаешь... – хрипло говорил шаман. Его обтянутое кожей худое лицо искажалось, корчилось в жутких гримасах. Через силу, сведенным в спазмах ртом он прошептал: – Охе-ле оу... (У-бе-ри-те его...)

В тот же миг Жан-Мишель получил сильнейший удар дубинкой по голове и оказался отброшен на десяток шагов в сторону. Шаман глубоко вдохнул воздуху, приходя в чувство. Руки у него дрожали, а пальцы были скрючены подобно петушиной лапе.

– Я знал, что ты способен на подобные штуки, мальчишка. Я в тебе не ошибся. Если выживешь, сделаю тебя учеником и помощником. Однако, продолжим!

Обнадеженный было Генрих едва не взвыл: его снова собираются зарезать, словно ту несчастную козу!

– Отпустите меня! Да послушайте же, мой отец отдаст вам любые сокровища, хоть сто мешков золота! – крикнул он, когда шаман все же справился с собою и поднял жертвенный нож.

– Наш Великий Бог Лоа Агуэ-таройо желает этой жертвы, – словно в трансе повторял раз за разом шаман, продолжая надвигаться на Генриха.

Мальчик закрыл глаза, чтобы умереть, не выказывая страха.

И в третий раз пришла к нему помощь – от маленького черного друга по имени Мбаса. Негритенок упал в ноги шаману, обхватил его колени и громко-громко запричитал:

– Не убивать, не убивать! Меня убивать! Я вставать вместо него! Моя в жертву приносить!

– Тьфу ты, теперь еще и этот. Не нужна твоя жизнь Великим Богам! – рассердился шаман. Он задергал ногой, пытаясь отбросить негритенка, но тот держался цепко. – Да заберите же его!

Двое воинов схватили Мбасу и попытались оторвать его, но закончилось лишь тем, что свалился сам шаман. Он запутался в своем балахоне, потерял нож и стал лупить Мбасу кулаками куда ни попадя.

Это было бы уже смешно, если бы у всех участников потасовки не были такими свирепыми лица. Наконец с негритенком удалось совладать и его сжал в могучих объятиях один из воинов.

Теперь Генриху ничто не могло бы помочь, но к великому счастью, воин не догадался зажать Мбасе рот. И негритенок этим тут же воспользовался:

– Могучий шаман! Я давать за жизнь Анри выкуп!

– Не смеши меня. Что у тебя есть, дюжина голодных блох?

– Нет, у меня есть много-много золота!

– Опять мне предлагают золото. Ну, говори!

– Я знать, где спрятан Золотой город Тамугуэ...

– Хмм... Я слышал эту легенду. Об этом городе болтают все, кому не лень, но еще никто не указал точное место. Так откуда же знать о нем тебе, тощая половинка скелета!

Мбаса на секунду примолк, собираясь с мыслями. Ему удалось привлечь внимание шамана, это уже маленькая победа.

Усевшись на собственные пятки, негритенок принялся рассказывать о городе, не обращая внимания на скептическое хмыканье шамана.

Генриху этот рассказ уже был знаком, но он освежил в памяти пропущенные мимо ушей сведения.

– Когда мой племя еще был все живы, мы ходить в тот город за цветной камешки. По старой-старой легенде, с неба свалилась большая звезда, упала в джунгли, там где высокий гора. Вот прямо в этот гора и упала. Был большой-пребольшой пожар, все деревья свалиться и все звери умереть. А на том месте получилась яма. В той яме и построили город. Все деревья снова вырастать, еще больше, чем раньше. Никто не проберется! А если и подойдет к городу, то его большие куклы убивать.

– Большие куклы, говоришь? Что-то мне не верится! Признавайся, ты все это сочинил, чтобы дружка своего спасти!

– Нет! Я правда там быть, я ходить туда. Я помнить дорогу.

– А по карте можешь показать?

Ну откуда неграмотному негритенку разобраться в карте, это шаман спросил явную чепуху.

– Нет, я не уметь читать карты. Если мы пойти туда, где был мой дом, то я узнавать места и привести.

Шаман резко развернулся и ушел в свою хижину, ничего не сказав.

– Чего это с ним? – спросил озадаченно Генрих, который по прежнему был на волосок от смерти. – Мбаса! Помоги Жан-Мишелю. У него разбита голова...

Негритенок прыгнул к лежащему на земле без движения другу и склонился над ним. Волосы мальчика сплелись в липкую темную массу, дыхание было прерывистым, еле слышным. Мбаса стянул с себя изрядно прохудившийся арабский балахон, оторвал от него широкую полосу и и туго завязал Жан-Мишелю голову. Это было все, чем он мог помочь.

Возвратился шаман, мельком взглянул на белую повязку:

– Что, еще живой? Теперь не умрет, наверное, если сразу не умер.

Затем сказал несколько слов на своем языке и Жан-Мишеля унесли. На немой вопрос принца шаман сказал:

– Успокойся, не собираюсь его добивать, мне этот мальчишка тоже нужен. Я займусь им позже, изготовлю целебные отвары. А мы поглядим на карту, которую я отобрал у последнего из напавших на мое племя. Кстати, а где он?

Витторио Брюльи разыскали не сразу, он валялся связанный и полурастерзанный, где-то на задворках.

– Ну ты хоть разбираешься в этих письменах? – обратился к нему шаман, протягивая смятый пергамент.

– Разбираюсь, – буркнул пират. – А ты сам что, неграмотный? Вон, даже язык выучил.

– Язык я выучил на слух, а письменам меня не обучали, – немного виновато проговорил шаман.

– Тогда развяжи меня! И принца заодно. Хватит ему жертвенного агнца изображать!

Шаман вновь подступил к Генриху с ножом, но в этот раз он полоснул по веревкам и потерявший опору мальчик свалился наземь.

– Уведите их всех к моей хижине, а я завершу празднество. Когда рассветет, мы продолжим разбираться с картой...

Глава пятьдесят первая

Когда наш юный сыщик Джованни Кордозо возвратился в кабинет банкира Лодовико Моски, тот просматривал какие-то бумаги. Единым движением смахнув их в ящик стола, банкир радушно приветствовал гостя:

– Как быстро ты обернулся, Джованни! Надеюсь, мой друг Рино сумел оказать тебе помощь?

– О, да, благодарю. Он назвал мне имя мастера. Теперь я должен найти способ с ним познакомиться. Могу ли я рассчитывать на вашу помощь?

– Ну, конечно же. Все, что в моих скромных силах.

– Вам знаком ювелир по имени Аугусто Фольи?

Банкир ненадолго задумался. Его пальцы разминали оставшийся на столе сургуч, кроша его в мелкую пыль.

– Я так и знал. Кто дал тебе это задание, мальчик? Все, что касается семьи Медичи, грозит по меньшей мере неприятностями. Ты рискуешь не только именем, но и жизнью. Этот ювелир выполняет такие заказы, что... Я бы не советовал тебе настаивать на встрече с ним.

– Я с радостью прислушался бы к вашему совету, но мне необходимо с ним переговорить. Прошу вас, синьор Моски, познакомьте меня с ним, если это возможно.

– Молодость, молодость... Когда-то и я был таким же горячим. Хорошо, мальчик. Где ты остановился?

– В гостинице на улице Сан-Феличе.

– Превосходно. Ступай сейчас в свою комнату, запрись на все засовы и никуда не выходи, пока не услышишь мой голос. Я постараюсь договориться о вашей встрече.

– Спасибо! Я с нетерпением буду вас ожидать!

Джованни с сияющим лицом выбежал на улицу и быстро направился к своей гостинице. Но прежде чем закрыть себя в комнате, он основательно подкрепился в знакомой траттории.

Вечером в его дверь постучали.

– Джованни, это я, синьор Моски.

Юноша вскочил с постели и рывком сдвинул щеколду.

– Входите, входите, синьор Моски. Вам удалось встретиться?

– Какой же ты нетерпеливый. Дай мне хоть отдышаться.

Банкир тяжело опустился на табурет, с трудом справляясь с одышкой.

– Не смотри на меня так, словно готов вытащить из меня сведения раскаленными клещами! – рассмеялся банкир. – Я и сам все расскажу. Так вот, я виделся с тем человеком и он готов тебя принять. Я ничего не говорил ему о твоей миссии, скажешь все сам при встрече. Итак, сегодня после полуночи, он будет ждать тебя в саду Винченце Роза, что неподалеку от собора Санта Мария-дель-Фьори. Надеюсь, ты не испугаешься? Там не всегда безопасно.

Джованни хотел было оскорбиться, но передумал – дело важней.

– Как я его узнаю?

– Не думаю, что в полночь там будет еще кто-либо, – снова усмехнулся банкир. – Все, мне пора, дела, дела. Береги себя, мальчик, мне не хотелось бы принести печальную весть в твою семью. Прощай! И помни, мой дом всегда открыт для тебя!

С этими словами банкир вышел из комнаты, оставив Джованни наедине с мыслями. До полуночи оставалось еще почти полдня.

* * *

Джованни решил выйти еще засветло, чтобы убедиться, что не будет ни слежки, ни засады. Он шел задворками, пробирался по закоулкам и окружным улицам.

Сад Винченце Роза встретил его темными молчаливыми аллеями, на которых не было ни души. В этот сад и днем-то было опасно соваться, не говоря уж о сумерках и глухой ночи. Но юный барон был отнюдь не робкого десятка. Озираясь вокруг, он прошелся по аллеям, изучая местность, затем устроился в уголке за невысокой мансардой. Отсюда была видна и главная аллея, и вход в сад. Джованни сложил вчетверо плащ, расстелил его на траве и сел, приготовившись ожидать несколько часов.

Медленно смеркалось, и над головой взошел полумесяц. Звезды рассыпались по черному небосводу, но Джованни взглянул вверх лишь мельком – сейчас его больше занимали дела земные.

Судя по тому, как перекликалась городская стража, время близилось к назначенному сроку. И Джованни теперь глядел на ворота сада, не отрывая взгляд.

Показалась темная тень. Она плавно скользила по главной аллее, затем остановилась – человек принялся оглядываться вокруг.

Джованни еще немного понаблюдал – нет, похоже, этот человек пришел один. И юноша решился – неслышно ступая по усыпанной гравием дорожке, он приблизился к человеку и негромко окликнул его.

– Доброй ночи, сеньор. Я назначал здесь встречу. Окажите мне честь, представьтесь.

Человек вздрогнул и обернулся. В лунном свете его лицо показалось бледным и неживым, но это обманчивое впечатление быстро сменилось, когда он заговорил:

– Мое имя – Аугусто Фольи. Вы хотели со мной говорить? Представьтесь в свою очередь.

– Барон Джованни Кордозо, к вашим услугам, синьор, – поклонился юноша. – Может быть, присядем? По крайней мере, необходимо сойти с этой аллеи – здесь мы видны со всех сторон.

Ювелир кивнул, подтверждая сказанное и они уединились в той самой мансарде, за которой скрывался Джованни.

– Итак, в чем суть вашего дела? – спросил ювелир. Его глаза суетливо бегали, нервные тонкие губы слегка подрагивали.

Вместо ответа Джованни вынул из кармана футляр и подал его собеседнику.

– Думаете, я что-то смогу разглядеть? – спросил ювелир, но едва раскрыв футляр, он тут же отдал его обратно, узнав изящную вещицу. – Откуда это у вас?

– Это не моя тайна, синьор. Мне ведомо, что именно вы создали это орудие. Вы не будете это отрицать?

– Ну, положим, что так. Из него кого-то убили?

– Нет, к счастью, нет. Но мне крайне необходимо узнать, какой именно яд находился в пуле.

– Я не знаю! Право, синьор, вы задаете странный вопрос. Я не обязан знать!

– Успокойтесь, я вас ни в чем не виню. Напротив, я готов расплатиться с вами за необходимые мне сведения. Вас устроит тысяча двести флоринов?

Ювелир молчал, лихорадочно размышляя. Затем проговорил:

– Яд я добавил в лак, которым покрыл серебряную пулю. А пузырек мне передал...

– Кто? – подался вперед юноша, сверкая глазами.

– Вы что-нибудь слыхали о Цезаре Борджиа?

– Да, несомненно. Но этот великий кардинал умер более сотни лет назад.

– Это так, но он оставил после себя весьма талантливых учеников и подробные записи, где перечислял яды, известные и изобретенные им самолично и его сестрой Лукрецией. Наш герцог Фернандо II приблизил к себе одного из последователей Борджиа и умело пользуется его знаниями. Это ближайший фаворит герцога – некогда простой аптекарь. Его имя – Арнольфо ди Камио. Именно он передал мне тайно яд.

– И вам действительно ничего не известно о составе смертельного зелья? – недоверчиво спросил Джованни.

– Ничего не известно, клянусь Мадонной.

– Как жаль... – задумчиво произнес юноша. – Где мне разыскать этого аптекаря?

– Он практически не выходит из замка, только изредка – купить травы, коренья и прочие колдовские штучки. Если бы не защита герцога, его давно бы сожгли на костре!

– А вы не могли бы содействовать нашей встрече?

– Нет! Нет! Я и так слишком многим рискую, разговаривая с вами! – испугался ювелир. Он засуетился, поднимаясь. – Прощайте, синьор, мне пора уходить.

– Ну что же, благодарю вас. Примите вот этот вексель. По нему вы сможете получить тысячу двести флоринов в любом отделении банка «Чезаре и сын» Но лучше не во Флоренции. Лучше для вашей безопасности.

– Да, понимаю. Прощайте!

Ювелир неловко поклонился и быстро пошел к выходу, глядя под ноги и не оборачиваясь назад.

– Синьор, последний вопрос! – спохватился Джованни. – А кто сделал заказ? Кто забрал у вас готовое изделие?

На мгновение обернувшись, ювелир отвечал, снизив голос до шепота:

– Я общался только с ним, с синьором ди Камио. Чертежи я изготовил сам, но идею и общие требования исходили от него.

С этими словами синьор Фольи скрылся в темноте.

А юноша сел обратно на скамью и прошептал:

– Арнольфо ди Камио... Я найду тебя...

Глава пятьдесят вторая

Утро в джунглях после праздника напоминало поле брани после проигранной битвы – тут и там, лежали неподвижные черные тела. И только мерный храп, исторгаемый ими, говорил о присутствии жизни. Костры давно угасли; мясо жертвенных животных прогорело на углях и его остатки достались муравьям.

Шаман, морщась от головной боли, глотнул холодной воды. Стало чуть полегче и он отправился будить своих пленников.

У дверей хижины, бросив копья наземь, безмятежно спали оба охранника. Шаман молча переступил через одного и прошел внутрь. Солнце пробивалось сквозь соломенные стены, освещая земляной пол и грязные циновки, на которых спали мальчишки.

Шаман толкнул палкой ближнего к нему. Мбаса недовольно дернул ногой, перевернулся на другой бок. Но шаман был настойчив и с третьего удара добился своего. Негритенок громко зевнул, сел, протер слипшиеся глаза и сказал:

– Что вам надо? Я хотеть спать!

– Бездельники! Солнце уже над деревьями, а они все спят! Живо буди остальных! Я жду вас у хижины вождя. Поторопитесь!

Мбаса лениво кивнул, с большим трудом преодолевая сонливость. А когда шаман вышел, мальчик попытался растолкать крепко спящего друга. Генрих был очень недоволен и едва не поколотил Мбасу, но шустрый мальчишка со смехом увернулся от шутливых тумаков и выскочил наружу. Пирата Брюльи и вовсе не удалось добудиться, пока Мбаса не притащил воды и не плеснул ему в лицо полкружки. А Жан-Мишель провел ночь в хижине под присмотром шамана.

Умывшись и наскоро перекусив, все трое появились у хижины вождя, как повелел шаман.

Принц Генрих был на удивление спокоен для человека, которого еще накануне собирались заколоть и поджарить. Яркое утреннее солнце разогнало ночные страхи.

Он стряхнул с подбородка прилипшую кору и спросил:

– Мбаса, ты что, всерьез решил пробраться в тот заколдованный город? Мало нам приключений на нашу голову?

– А что мне было делать, если хотели убивать Анри, – ответил негритенок чуть виновато.

– За это я благодарен тебе, – сказал Генрих. – Ты молодец. Только... Как-то мне не по себе...

Разговор прервался, потому что из хижины шамана выбрался Жан-Мишель. Он был бледен, но встретил друзей слабой улыбкой. Голова мальчика была повязана белой тканью, на которой проступили серо-зеленые пятна от целебных трав.

Мальчишки бросились к нему и чуть не опрокинули от радости. Оказалось, что рана была лишь поверхностной, воин не слишком усердствовал и не проломил мальчишке череп, как показалось прошлой ночью.

Всеобщее ликование по поводу выздоровления угасло, как началось – мальчишки заметили, что появился шаман. Он поддерживал под руку старого вождя, который еле передвигал ноги.

– Подойдите поближе! – призвал мальчишек шаман. – Я говорил о вашем предложении Мокуни-Агоуэле и он соизволил принять его. Вы все отправитесь к потаенному месту, но берегитесь, если там ничего не обнаружится! Вы будете умолять о смерти, ползая на коленях перед нами! А сейчас ты, грязный торговец рабами, посмотри эту карту и скажи, как нам выбрать самый удобный и самый короткий путь.

Шаман бережно усадил вождя на толстые циновки и развернул карту. Витторио Брюльи взял ее в руки и несколько секунд внимательно разглядывал.

– Дон Элиаш никогда не выпускал ее из рук и берег, как самое дорогое. Потому я не уверен, что смогу точно определить, какие места здесь указаны, – задумчиво проговорил пират. – Здесь нет никаких надписей, должно быть, для соблюдения тайны, ведь охотников полным-полно. Точные названия знал только дон Элиаш, а я могу только гадать... Вот эта линия – скорее всего Нил. Проходит по Судану к южным землям. К востоку и к западу – горы, туда не пройти. Мы находимся вот здесь, а южнее начинается сплошная зелень.

– Охотники моего племени ходили на много десятков миль по всей округе и знают местность очень хорошо. Но через две недели пути начнутся незнакомые нам тропы и встретятся неизвестные племена. Правильно ли я понял, что ты так же разбираешься в карте, как и я? – вкрадчиво спросил шаман.

Брюльи не ответил, но весь его вид говорил именно об этом. Шаман молча отобрал у него карту и спрятал.

– Где же находятся земли твоего племени? – спросил шаман у Мбасы.

Мальчик пожал плечами.

– Я помнить, но я совсем не знать, как добраться туда.

– Как называется твое племя?

– Бокуто.

– Бокуто, бокуто... Знакомое слово, где же я мог его слышать? – забормотал шаман.

Подал голос вождь, до этой минуты молча дремавший. Шаман выслушал и кивнул, несколько ободренный.

– Ну конечно! Великий вождь напомнил мне, что земли этого племени находятся на берегах реки Улуэке. А уж мимо этой реки трудно пройти.

– Да! – радостно воскликнул Мбаса. – Я вспомнил, там правда есть эта речка! А еще мы можем спросить дорогу у моего дяди.

– Какой еще дядя?

– Да вон он!

Мбаса встрепенулся и побежал к группке бывших рабов, которые все еще не ушли из деревни, а покорно ожидали своей участи. Мальчик схватил одного из них за руку и потащил к шаману.

– Ты тоже из племени бокуто? – спросил шаман, забыв, что говорит на французском. Потом спохватился и повторил вопрос на местном наречии.

Тщедушный худой негр закивал, подтверждая.

– И ты знаешь, как отсюда добраться до твоего дома?

– Да, да, я знаю. Идти далеко, десять лун.

– Ну вот, а мы тут голову ломаем, – недовольно сказал шаман. – Сейчас собираемся и выступаем в путь.

И немедленно закипела работа! Воины, женщины и даже дети суетливо стаскивали со всей деревни все, что может понадобиться в пути: съестные припасы, одежду, циновки, жерди для переноски. Принесли и оружие, собранное на том месте, где уничтожили нападавших. Брюльи с удовольствием перебрал мушкеты.

– А вы стрелять-то умеете? – спросил он у шамана.

– Нам хватает луков, стрел и копий. Вы в этом уже убедились, – криво усмехнулся шаман. – А мушкеты мы возьмем не все, хватит и пяти. Ну, все собрали? Тогда нечего рассиживаться, вперед! И не думайте, что мне нужно это золото для себя. Нет, я хочу купить на него много, очень много оружия. Тогда в наши земли не сунется ни одна, даже самая лучшая армия!

После этих гордых слов десяток воинов взвалили на плечи жерди, на которых привязали заполненные доверху корзины и тюки и процессия углубилась в девственный лес под печальные песни женщин и восторженные вопли детей.