Текст книги "Лилия и шиповник"

Автор книги: Кирилл Сомов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Глава первая

Шелковая хрустящая ткань веселого канареечного цвета с трудом поддавалась даже клинку, изготовленному толедскими мастерами. Но лезвие упорно скользило вниз, увеличивая прореху. Не прошло и минуты, как из шатра выбрался юноша. Он выполз на четвереньках и оглянулся полюбоваться на проделанную работу. Удовлетворенно тряхнул смоляной челкой и выпрямился. Кинжал холодной рыбкой скользнул в ножны на поясе.

Но громкий возглас заставил мальчика вздрогнуть:

– Ваше Высочество!

– О, нет... – прошептал мальчик сквозь зубы. Глаза беспокойно заметались, выискивая пути к бегству.

– Ваше Высочество, ну как же так! – взволновано проговорил невысокий мужчина преклонных лет. Он тяжело дышал, запыхавшись от бега. – Я совершенно не могу за вами уследить! Его Величество, ваш батюшка, будет весьма расстроен, если вам удастся меня провести и убежать. Чего стоило только ваше позавчерашнее приключение!

Принц густо покраснел, вспомнив пикантные подробности утреннего туалета виконтессы Августины.

– Подумаешь, уж и посмотреть нельзя, – пробормотал он. – Я просто мимо шел, хотел покормить моего Шарло...

Из деликатности граф не стал уточнять, что королевская псарня находится в получасе ходьбы от покоев виконтессы и в совершенно противоположной стороне.

– Ваше Высочество, все уже готово к загону, извольте присоединиться... – почтительно сказал он.

– Как же вы мне все надоели, – чуть не застонал юный принц. – Вся эта ваша охота у меня уже в печенках! Я терпеть не могу эти пышные придворные празднества! Несчастного кабана загоняют чуть ли не сотней егерей. Нет, милейший граф, это не по мне. Вот если бы один на один, к примеру, со львом! Тут я бы... А, ладно, к чему эти разговоры. Я намерен отправиться обратно, в столицу. Вы проводите меня или мне отправляться одному?

Вопрос был риторическим и не требовал ответа. Тем не менее граф д’Ориньяк сказал:

– Ваше Высочество, я несомненно буду вас сопровождать. Изволите отправиться в карете или верхом?

Мальчик на миг задумался.

– Нет, велите седлать мою Нольду.

– Слушаюсь, ваше Высочество, – сказал граф. – Вот только...

– Что еще?

– Его Величество будет недоволен. Вам следовало бы испросить разрешения...

Принц нерешительно замешкался, потом сказал:

– Нет. Тогда меня точно никуда не отпустят! Прикажите кому-нибудь из слуг сообщить отцу, позже, когда мы уедем.

– Слушаюсь, ваше Высочество, – вновь поклонился граф и отошел в сторонку, отдавать распоряжения подбежавшим слугам.

А принц между тем расположился на пеньке свежеспиленного ясеня, склонил беспокойную голову на грудь и принялся разглядывать суетливых муравьев у своих ног.

Когда тебе еще нет и тринадцати, когда твои хрупкие плечи еще не тяготит груз государственных дел, когда твой отец еще полон сил и не собирается оставлять трон, можно позволить себе беззаботность и беспечность. И все же изредка мысли принца посещала легкая печаль. Он и сам не понимал, отчего приходит грусть. Лишь сходились брови к переносице, лишь темнели глаза. И появлялась в уголке глаза хрустальная капля. Но принц тут же смахивал ее прочь, незаметно для слуг, постоянно окружавших его, где бы принц ни находился.

Вот и сейчас столпились они кружевной стаей неподалеку, перешептываются и не сводят с него любопытных глаз.

Грум подвел черную, как смоль, лошадку. В меру послушную, в меру норовистую, но преданную юному хозяину всей душой.

– Нольда, Нольда... – зашептал принц, обнимая лошадку за шею. – Ты одна меня понимаешь, только ты...

Грум заботливо придержал лошадь, пока принц взбирался в седло. Тут же подъехал граф и еще трое всадников – дворян из свиты короля.

– Ваше Высочество, можно отправляться. Если вы, конечно, не передумали, – сказал граф, гарцуя на гнедом жеребце. Для своего возраста граф был великолепным наездником. Впрочем, он легко дал бы фору и молодежи.

– Нет уж, я тут от скуки умру! – воскликнул принц и стиснул бока лошадки коленями.

Нольда тут же помчалась вскачь, по узкой тропинке, что вилась между деревьями.

В королевских охотничьих угодьях на многие мили было пустынно, потому что даже немощного старика, собирающего хворост, лесничие могли с легкостью объявить браконьером. Вот и не рисковали местные жители соваться в тенистые рощи и густые дубравы, полные дичи.

В небе ласково сияло весеннее солнце, только-только набирающее силу после долгой и вьюжной зимы. Таких зим не было уже четверть века, по словам придворных историков. Даже Ла-Манш можно было перейти по льду! Хоть это и никому не приходило в голову, соваться к извечным врагам – англичанам.

Когда дорога вышла из-под власти лесных великанов, потянулись небольшие деревеньки, одна за другой.

Принц придержал лошадь, он любовался бегущими вдоль дороги зелеными полями и разноцветной цветочной мозаикой. Увидав столь именитых всадников, крестьяне замирали по стойке «смирно», словно солдаты на плацу, сдергивали шапки и кланялись. Принц из вежливости пару раз махнул им ладошкой, чем вызвал неописуемый восторг.

Город встретил кавалькаду высокими серыми стенами, неприступными для неприятеля, если таковой вдруг появится по собственной глупости.

Граф д’Ориньяк, испросив позволения у принца, подъехал к воротам и окликнул стражу. Начальник караула, кругленький толстячок в кирасе, подходил столь вальяжно, что граф нетерпеливо тряхнул пером на шляпе и чуть не выкрикнул что-то малопристойное. Но сдержался. В присутствии наследника престола ругань была бы верхом неприличия.

Начальник стражи наконец-то соизволил протереть заспанные глаза и посмотреть на гостей столицы повнимательней. С этого мгновения он преобразился. Лично бросился открывать ворота, оттеснив подчиненных. Полноватое лицо так и светилось любезностью.

Принц прикусил губу, чтобы не рассмеяться, и побыстрей проехал вперед. Под копытами загремела брусчатка.

– Ваше Высочество, – тихо сказал граф, подъехав сбоку. – Позвольте мне двигаться впереди, для вашей безопасности.

– Сделайте одолжение, граф.

Дворяне, ехавшие поодаль, так и не издали ни единого звука за все время поездки – то ли им нечего было сказать, то ли им было приказано держать язык за зубами.

Через полчаса, от силы час, принц уже будет во дворце.

Глава вторая

Не в пример сельским жителям горожане были куда более избалованы. Они вдоволь насмотрелись на разодетых в пух и прах вельмож, потому почти не обращали внимания на всадников. Узнать в мальчишке, наряженном в великолепный камзол, будущего владыку королевства мог далеко не всякий. То и дело приходилось графу громкими возгласами отгонять с дороги зазевавшихся прохожих, а иной раз и плетка в ход шла. Впрочем, граф не слишком усердствовал – еще свежи были в памяти грозные события трехлетней давности, когда взбунтовался весь Париж, когда ремесленники принялись избивать дворян повсюду, вплоть до дворцовых стен. И повод был самый что ни на есть банальный, обычное повышение налогов. Сколько раз уже это сходило с рук, но не сейчас. Лишь совместными усилиями гвардии и армейских полков удалось подавить мятеж.

И вот теперь достаточно было легкой стычки, чтобы все завертелось по новой.

Узкие кривые улочки были наполнены народом, проехать почти невозможно. Лоснящиеся от пота бока лошадей протискивались среди корзин, телег, соломенных связок. Вокруг стоял гомон, крики вездесущих мальчишек и вопли торговок звенели в ушах.

Да еще этот запах, бр-р-р... Свежая и не очень, рыба, кипящие котлы с каким-то варевом, прелая древесная труха, подгнившие отбросы...

Принц недовольно поморщился – скорей бы окунуться в прохладу тенистых аллей дворцового парка.

В центре города было немного просторней, дома повыше, народ побогаче. Уже проезжали мимо кареты с вензелями, уже стали узнавать королевский герб на попоне.

И вдруг...

Как же сложно попасть домой без приключений!

Прямо под копыта графского жеребца метнулся какой-то оборванец. Он схватил коня за уздечку и громко закричал:

– Стойте! Стойте! Остановитесь! Дальше нельзя! Стойте!

– Поди прочь, безродный щенок! – рассержено крикнул граф и огрел мальчишку хлыстом меж лопаток.

Мальчуган взвизгнул, но повод не отпустил. Жеребец взвился на дыбы, чуть не сбросив седока, и ударил копытом мальчишку в плечо. Тот отлетел в сторону, упал навзничь и закрутился на мостовой от нестерпимой боли.

– О Боже! Что вы наделали! – вскрикнул принц.

Он собрался спешиться, но граф опередил его намерение:

– Ваше Высочество, оставьте его! Не пристало особе королевской крови беспокоиться о каком-то нищем. К тому же собирается толпа и вы можете пострадать. Будет лучше, если мы продолжим путь. Как бы горожане не взялись за колья, им только дай повод...

Хоть глаза принца и были наполнены слезами сострадания, но он принял доводы графа. Да и мальчишке уже пришли на помощь прохожие.

И все же далеко уехать именитым всадникам так и не удалось.

Буквально через полквартала им повстречалась телега, доверху груженая тяжеленными дубовыми чурбаками. Два мощных коня-тяжеловоза едва тянули свою ношу. Возница шел рядом, понукая и подгоняя вожжами.

Через пару минут всадники должны были поравняться с телегой. Улочка была не широка, разминуться удавалось с трудом.

И тут веревки, удерживающие бревна, с треском лопаются... Бревна скатываются на землю, телега опрокидывается. Слышен страшный хруст – бревна ломают шеи прохожим и хребты лошадям... Ужас объял принца – еще миг и он был бы погребен меж этих деревянных жерновов в кровавом месиве...

Острая, до боли простая мысль пронзила его сознание: а ведь этот нищий мальчишка спас ему жизнь! Если бы он не задержал графа, не было бы и этих спасительных мгновений!

– Граф, мы возвращаемся, – приказал принц и развернул кобылку, не слушая возражений.

Граф для приличия пробовал отговорить принца, но тот уже был далеко, пришлось догонять.

Вернувшись на площадь, где они оставили мальчика, принц осадил лошадь и огляделся.

– Эй, милейший! – подозвал он высокого парня со свертком в руках. – Здесь недавно лошадь сшибла мальчика. Не подскажешь, где он?

Парень опешил, к нему обращался сам принц! Взяв себя в руки, он поклонился и хрипло ответил:

– Ваше Высочество! Только что мальчишку увезли в больницу святой Женевьевы, где принимают бедных. Должно быть, он там.

– Благодарю. Держи! – Принц бросил парню целый луидор, чем еще больше смутил несчастного. – Граф, где эта больница? Мы отправляемся немедленно!

Граф чуть не схватился за голову – час от часу не легче! Теперь принц намерен посетить больницу, где наверняка подхватит какую-нибудь заразу! Но и сейчас он не посмел перечить, видя, что принц даже раскраснелся от решимости во что бы то ни стало отыскать маленького спасителя.

– Ваше Высочество, эта больница находится на окраине Парижа, возле монастыря святой Женевьевы. Откуда и название, собственно.

– Ну, вот и славно. Вперед, господа! Граф, показывайте дорогу! Надеюсь, вы знаете Париж и мы не заблудимся!

Однако граф д’Ориньяк собственную столицу знал немного хуже, чем многочисленные поля былых сражений. Лабиринт улочек оказался столь же запутанным, как знаменитый Лабиринт на Крите. С той лишь разницей, что в Париже не обитали минотавры.

Затратив полтора часа, всадники вконец измучились. Спрашивая всех и каждого, граф получал совершенно разные сведения, пока одна сердобольная старушка не указала истинное направление.

Почему монастырь оказался неизвестен парижанам?

Монастырь св.Женевьевы был выстроен сравнительно недавно, всего полвека тому назад. В нем обучались молодые девушки, с двенадцати до восемнадцати лет, посвящая затем свою жизнь церкви и смиренному служению.

При монастыре открыли лечебницу для низших сословий, в которой больными занимались старшие послушницы. А настоятельницы следили за тем, чтобы девушки не набрались греховных помыслов от крестьян и ремесленников.

Двухэтажное приземистое здание серого безжизненного цвета... У порога принц спешился, перебросил повод одному из дворян, а сам остановился, всматриваясь в окно.

– Граф...

– Да, ваше Высочество, – с готовностью подошел к нему граф д’Ориньяк.

– Что-то мне не по себе... Как он нас встретит, этот несчастный мальчик? Ведь именно по нашей вине он сейчас здесь...

– Ваше Высочество, никто не виноват в том, что произошло. Но, если хотите, я могу пройти один.

– Нет-нет, пойдемте, я готов!

Граф открыл перед принцем дверь. А навстречу к ним уже бежал со всех ног седовласый старик в синем балахоне.

– Ваше Высочество! – склонился он в поклоне. – Вы здесь, какая для нас огромная честь!

– Кто вы? – спросил принц, внимательно всматриваясь в лицо старика.

– О, я всего лишь доктор, Имон Сен-Лурье. Чем же я могу быть вам полезен, ваше Высочество?

– Я хотел бы справиться о здоровье мальчика, которого должны были привезти к вам. Он... жив?..

Эти два коротких слова дались юному Генриху с огромным трудом. Он стал бледен, словно полотно.

Доктор, не задумываясь, ответил:

– Да, ваше Высочество. Этого мальчика я лично перевязывал. Закончил буквально перед вашим приездом. У него раздроблена ключица...

– Я хотел бы повидать его.

– Он еще не пришел в сознание. Но вы можете пройти к нему, конечно, ваше Высочество. Он лежит вон там, под аркой.

Принц и граф пошли вслед за доктором по узкому коридору, вдоль тусклых окон. Коридор привел их в большую широкую комнату, в которой умещалось множество деревянных лавок. А на лавках... У принца потемнело в глазах – столько людей, стонущих от боли, страдающих, плачущих, он еще не видел.

Нельзя сказать, что принц рос избалованным и наивным. Он повидал в своей короткой жизни и кровь, и раны, и увечья. Но привыкнуть к этому зрелищу так и не смог.

Между больными сновали красивые юные создания в белых с черным одеяниях, похожие на ангелов. Это были монахини. Они смотрели на принца с таким обожанием, что вконец его смутили.

На бархатных щеках проявился румянец и принц поспешил спросить:

– Где же мальчик?

– Вот, вот он! – спохватился доктор и подвел принца к одной из лавок.

На узкой соломенной подстилке лежал без движения чумазый парнишка. Даже под слоем грязи можно было разглядеть красивые тонкие очертания его лица. Точеные скулы, прямой, с небольшой горбинкой, нос, бледные губы. И закрытые глаза...

«Интересно, какого они цвета?» – невольно подумал принц. А вслух спросил:

– Он поправится?

– Я не могу этого сказать, ваше Высочество. Все в руках Всевышнего. Я лишь делаю все, что в моих скромных силах.

– И все же?

– Если не начнется горячка... А даже если начнется, то как мальчик ее перенесет. Если кости начнут срастаться правильно и без осложнений. Если молодой организм выдержит... В общем, ваше Высочество, слишком много «если».

– Граф... Может, заберем мальчика во дворец?

Граф не успел ответить. Его опередил доктор:

– Я понимаю, ваше Высочество, что придворные врачи более сведущи, чем я. И все же рискну предостеречь – любое передвижение убьет мальчика. Пусть даже на четверть мили. Вот недели через две-три, думаю, он выдержит путешествие в карете.

Принц вынужден был согласиться с этими доводами.

– Я буду навещать его! – решил Генрих, не отводя взгляда от безмятежного лица мальчика. – Возьмите эти деньги и пусть он ни в чем не нуждается!

С этими словами принц отцепил от пояса бархатный кошель и вручил его доктору Сен-Лурье.

– Благодарю вас, ваше Высочество! Ваше благородство не имеет границ. Мы будем заботиться о мальчике и, с Божьей помощью, он вскоре поправится.

Принц присел на постель, не обращая внимания на предостерегающий возглас графа, взял холодную безжизненную ладонь мальчика и слегка сжал ее.

– Спасибо тебе. Я всегда буду помнить, кому я обязан жизнью. Ты скоро поправишься и я возьму тебя во дворец. Выздоравливай!

Губы мальчика чуть дрогнули в улыбке или это просто игра света? Нет, чуда не произошло, мальчик по-прежнему лежал неподвижен.

– Пойдемте, граф... – грустно сказал принц и пошел к выходу, не обернувшись, не сбавляя шаг. Он хотел поскорее вдохнуть свежий весенний воздух, поскорей забыть о ранах и болезнях. – Мы вернемся сюда завтра! А теперь домой. И как можно быстрее!

Глава третья

Едва принц сделал первый шаг и ступил на мраморную лестницу при входе во дворец, он понял, что его намерениям на завтрашний день не суждено сбыться. Дворец гудел, словно растревоженный улей. Фрейлины носились по анфиладам сломя голову, развевая пышными кружевными кринолинами. Пажи перешептывались, затаившись где-нибудь в темном углу за колонной. Слуги гремели подносами в дрожащих руках и лица их были испуганы.

К принцу мгновенно подбежал камердинер и срывающимся голосом сказал:

– Ваше Высочество! Извольте пройти в Тронный зал, вас желает видеть его Величество, король!

– А что случилось? – спросил принц, хотя догадка уже закралась в его душу.

– Извольте пройти, ваше Высочество! – ушел от ответа камердинер и встал в сторонке, склонившись в поклоне.

Генрих пожал плечами и направился в Тронный зал. Граф шагал чуть поодаль, подготавливая оправдательную речь. Он прекрасно сознавал свою вину и надеялся лишь на снисхождение.

Перед принцем распахнули настежь тяжелые резные створки двери и он вошел в зал. Ноги почти не слушались хозяина, а сердце колотилось так бешено, что захватывало дух.

– Подойди, подойди поближе, мой мальчик! – послышалось из глубины зала.

Ласковый, воркующий тон мог околдовать кого угодно, но только не тех, кто близко знал всесильного короля Франции Людовика XI.

Вот и Генрих сразу понял, что отец вне себя от гнева. Мальчик виновато склонил голову и обреченно направился в центр пустынного зала, что ошеломлял своими размерами. Семнадцати высоким арочным окнам, выходящим в сад, отвечали столько же проемов с зеркалами, такими же по форме и размерам, при этом создавалось впечатление безграничной ширины зала. Вся мебель зала, включая кадки для растений, столы, стулья и статуи, была отлита из серебра.

У дальней стены, занавешенной голубой с золотом драпировкой, стоял король. Он ждал, не проронив ни слова, пока мальчик подойдет. Лишь внимательно следил за ним из-под густых бровей и слушал гулкое эхо от стука каблуков.

– Не соизволишь ли рассказать мне, сын, почему ты покинул меня в лесу сегодня утром? Почему ты уехал в Париж без спросу? Ты понимаешь, что твоей жизни грозит ежеминутная опасность? Ты знаешь, сколько человек во Франции, в Испании, в Англии мечтают, чтобы ты не дожил до совершеннолетия? И не просто мечтают, а делают все возможное и невозможное для этого! И ты отправляешься практически без охраны! О чем ты думал, Генрих? А с вами, граф, будет отдельный разговор!

– Отец! – спохватился Генрих, – граф совершенно не виновен! Он исполнял мой приказ, и вина целиком моя!

– Ваше Величество, я готов понести заслуженное наказание, – сказал граф. Старый солдат не нуждался в защите, хоть и был благодарен принцу за его слова.

– Ну, ладно, ладно, – смягчился король. – Слава Всевышнему, все закончилось благополучно. Ведь так?

Людовик внимательно посмотрел в глаза мальчику и Генрих невольно потупил взор.

– Ну-ка, рассказывай. Вижу, что без приключений все же не обошлось.

– В общем-то ничего особенного... Просто... По дороге опрокинулась телега с бревнами, прямо перед нами. Погибли люди, но нам повезло.

– О Господи... Граф, что это значит? Что еще за телега? Где вы были весь день?! Немедленно рассказывайте все по порядку!

Граф сухо и четко доложил все перипетии этого дня, с самого утра. Рассказал и о таинственном нищем мальчике, который предупредил принца.

– Хмм, надо же... – протянул король задумчиво. – Так он сейчас в больнице? Отправьте завтра курьера, пусть справится о его здоровье.

– Отец, я собирался сам навестить его завтра! – сказал Генрих.

– Нет! Забудь даже думать об этом! В ближайшие три дня я запрещаю тебе покидать дворец! Кто знает, не было ли это происшествие с телегой подстроено. Я прикажу провести тщательное расследование этого случая. Генрих, отправляйся в свои покои и приступай к занятиям. А вы, граф, направьте туда учителей. Мой сын не должен вырасти неучем. Да, Генрих, зайди к матушке. Ее Величество также пребывает в беспокойстве. Все, ступайте! У меня еще масса дел, прибыл испанский посол, дьявол его побери, опять начнет клянчить деньги и угрожать. Только это они и умеют...

Принц не дослушал, он развернулся на каблуках и стремительно помчался прочь из Тронного зала, радуясь, что все обошлось обычной нотацией.

* * *

– Ваше Высочество, умоляю, спускайтесь! Извольте спуститься вниз! Вы можете упасть! Ваше Высочество, вы расшибетесь! —

Лакей в темно-зеленой ливрее запрокинул голову и глядел в листву раскидистого каштана.

Там, меж ветвями, удобно примостился мальчик. Это был младший брат принца Генриха, принц Филипп. Левый глаз мальчугана прикрывала воинственная черная повязка, а в руках он держал подзорную трубу. Сегодня он не принц, а знаменитый на весь мир пират Южных Колоний Френсис Дрейк.

– Эй вы, ставьте паруса, три тысячи бешеных крыс вам за пазуху! Если мы упустим этот галеон, всех спущу за борт, мошенники! – хрипло крикнул Филипп, чем заставил лакея схватиться за голову.

– Ваше Высочество! Я буду вынужден доложить его Величеству! Ваш батюшка будет весьма недоволен! Вам пора за учебу! – перешел от просьб к угрозам несчастный лакей.

– Уфф, ну надоел... Не дает поиграть... – пробормотал себе под нос юный принц, сложил трубу и сунул ее за пазуху камзола. Затем он ловко скользнул вниз по стволу, спрыгнув с двухметровой высоты. Потер ушибленные пятки и, даже не взглянув на лакея, поплелся во дворец.

Принц Филипп был всего на год младше Генриха, а какая невероятная разница в характере... Поразительная хитрость, изворотливый ум, тщеславие и жажда повелевать всем и вся – такой набор более свойствен умудренному опытом придворному интригану, но никак не двенадцатилетнему отроку. А венцом всему была неуемная зависть к старшему брату. Филипп завидовал буквально всему – стоило королю сказать Генриху ласковое слово, и Филипп уже закусывал губу, мерил брата хищным взглядом, словно желая тому немедленной гибели. Впрочем, до таких крайностей юный Филипп еще не опустился. Но вероятно, это лишь вопрос времени...

* * *

Филипп приоткрыл дверь в библиотеку. За столом, сидел Генрих и что-то прилежно писал под диктовку долговязого аббата, родом откуда-то из-под Страсбурга. Ему так и не удалось избавиться от резкого и грубого акцента, несмотря на долгую, чуть ли не с рождения, жизнь во Франции.

– О, ваше Высочество! – воскликнул географ, – вы удостоили нас чести присутствовать на занятиях! Весьма, весьма похвально! Мы с его Высочеством принцем Генрихом как раз записываем реки, протекающие в Европе. Какие реки вы знаете, Филипп?

Мальчик нахмурился, потер лоб. Сдвинул повязку, затем и вовсе отправил ее в карман.

– Ну, это, Сена... – нерешительно сказал он.

– О, ja! Richtig! Еще?

– Рейн, Дунай...

– Ja... Вспоминайте, принц, вспоминайте! Лондон на какой реке расположен?

– Лондон? Там есть река? – удивленно переспросил принц. Потом пожал плечами. – Не помню...

– Очень плохо, ваше Высочество. Всего три дня назад был об этом урок. Наверняка, ваш брат скажет нам правильный ответ. Так, Генрих?

Филипп наградил брата ненавидящим взглядом, но Генрих уже не обращал внимания на подобное отношение, привык, за столько-то лет он хорошо изучил повадки братца!

– Темза, учитель, – без особых эмоций ответил Генрих и продолжил запись.

– Ja! Richtig! Вот видите, Филипп, вам следовало бы более настойчиво и прилежно учиться!

– Ладно... – снова двинул плечом Филипп, боком придвинулся к столу и влез на высокий табурет.

– Берите альбом, Филипп. Продолжим. Итак, столица Италии великий Рим стоит на реке Тибр...

Филипп лениво скользил пером по бумаге, почти не вслушиваясь в слова учителя. Мысли его витали далеко-далеко, в Карибском море, у берегов Антигуа, где испанский галеон вел бой с пиратским корветом...