Текст книги "Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.3 "

Автор книги: Кир Булычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 79 страниц)

И вдруг издалека донесся звон колокольчика. Тихий такой, мелодичный звон. Он оборвался.

– Идут, – прошептал По-из, но замолчал, потому что не смог объяснить, кто же идет.

Потом прозвучал негромкий голос.

Несколько человек неспешно спускались по ущелью.

Я приблизилась к самому краю площадки и увидела людей, о приближении которых мы слышали.

Это были молодые, а то и совсем юные люди, они были странно одеты, а некоторые и не одеты вовсе. У одних головы были выбриты, у других оставлены косички, кто-то был облачен в розовую марлевую накидку, а на ком-то были лишь рваные плавки. У каждого через плечо висела холщовая сумка, и все были босые… Впереди шествовал буддийский монах, тоже бритый, в оранжевой тоге.

Сделав знак пришельцам оставаться на своих местах и позвав с собой Любу, я осторожно начала спускаться к воде, потому что путники как раз сделали там привал.

Мы остановились за кустами, чтобы не пугать людей своим видом, и Люба сказала:

– Они ни о чем не думают, они замерзли за ночь. Они здесь чужие.

– Спроси вон у того, старого человека в оранжевой одежде, кто они и куда идут?

Услышав голос в своей голове, буддийский монах вовсе не испугался и не удивился, а ответил по-лигонски:

– Это неизвестные паломники. Они идут к реке Ганг. Они пришли в наш горный монастырь Манудаунток, или Сокровище трех Боддисатв, и мы их лечили и кормили. А теперь я провожаю их до монастыря в деревне Линили. Мы туда придем послезавтра.

Паломники замолчали. Они поняли, что их проводник с кем-то разговаривает, и потому насторожились.

Было тихо, только пели утренние птицы. Паломники негромко разговаривали между собой.

– С кем это он треплется? – спросила голая до пояса, бритая девушка с плоской грудью, которой лучше было бы носить лифчик, подбитый ватой, чем ходить голышом.

– Наверно, здесь немало бесплотных астральных тел, – ответил юноша с длинным носом и тонкой косичкой на затылке. – Блаватская предупреждала в своих работах, что в предгорьях Индии надо быть вдвойне внимательным.

– Я потерял равновесие духа, – сказал капризно исхудавший паренек в розовой майке – единственном предмете туалета, который ему достался.

Меня смущало то, что я так легко понимаю этих молодых паломников. Имя Блаватской тоже мне было откуда-то знакомо. О, Матерь Божья! Они же говорят по-русски!

Я так удивилась и обрадовалась, что выбежала из-за куста и оказалась среди молодых людей.

Сначала они шарахнулись было во все стороны, скорее от неожиданности, чем от страха. Но далеко не отошли. Их нелегко было удивить.

– Привет! – сказала я им. – Вы откуда здесь взялись?

Юноша с длинным носом, который предупреждал об астральных телах, посмотрел на меня с подозрением.

– А вы что, здесь и живете?

– Пока живу.

– По принципиальным соображениям? – спросила девица с большим животом, месяце на восьмом. У нее было обиженное лицо, словно ее пригласили на прогулку, а теперь заставляют таскать немыслимые тяжести.

– Нет, я здесь ненадолго.

Люба, почувствовав, что от молодых людей не исходит опасности, тоже вышла из-за кустов и присоединилась к нам, ни у кого не вызвав удивления. Лишь монах все поглядывал наверх, на кусты, словно ждал, что оттуда появятся новые лесные феи. Затем он вспомнил, что он монах, а не любитель эротических зрелищ, потому склонил голову и начал усердно перебирать четки. Четки были рубиновые, цены им нет. Как хорошо, что Матур далеко отсюда!

– Куда путь держите? – спросила я. Наверно, получилось неестественно, но я никак не могла найти нужного тона в беседе с этими странными созданиями. Когда я жила в Москве, там таких еще не водилось.

– В Бенарес, – ответил мне длинноносый – видно, ихний вождь. – В святой город.

– И зачем же?

– Там нас ждет гуру Нилаканта Шастри.

– Долго будет ждать, – сказала я.

– Почему? Почему? – спросил длинноносый.

– Потому что дорога на Бенарес чуть правее, – сообщила я. – А таким путем вы скоро доберетесь до Сиамского залива.

И тут я поняла, что они плохо изучали в школе географию и разницы между Сиамским заливом и Панамским каналом не ощущают.

– Не слушай ее, Денис, – сказала беременная паломница. – Это типичная провокация. Ты лучше спроси ее, в какой школе ЦРУ она русский язык выучила?

Туг все паломники посмотрели на меня, как на врага, и я поспешила ответить.

– Никакого ЦРУ! Я здесь нахожусь в экспедиции.

– Вот видишь, Василиса! – сказал человек с челкой.

– А какая же, позвольте, экспедиция? – не сдавалась беременная девица. (Впрочем, если беременная, то по-русски уже не девица, да?)

– Ищем трон царя Соломона, – призналась я.

– Евреи, – пояснил остальным мрачный тип с челкой.

– Нет, ты скажи, в самом деле промахнулись? – спросил исхудавший паренек.

– А давно идете? – спросила я.

– Мы верим в великого Кришну и вечное благо. В спасение через добро! – крикнула беременная девица. Видно, ей все это уже порядком надоело.

– И давно идете? – спросила я.

– Мы сами из Люберец. Мы примкнули к туристской группе в Монголию, – сказал длинноносый.

– На поездку в Индию характеристик не дали, – сказала беременная, а мрачный тип с челкой пояснил:

– Монголия является страной социалистического лагеря.

Исхудавший паренек показал мне крепкую палку, всю изрезанную зарубками.

– Шестьсот семьдесят дней, – сказал он. – Особенно трудно приходилось в Китае. Но мы в коммуне работали.

– Всех бы повесила! – закричала беременная.

– Василиса, Василиса, – стали уговаривать ее товарищи. – Где твое смирение?

– Нет, – сказала я. – В таком состоянии вам идти дальше нельзя. Вам не выдержать пути до Бенареса.

– А что делать? – пискнула бритая девица с плоской грудью. – Мы уже на грани истощения!

– Мне вредно питаться одними овощами, да еще немытыми! – поддержала ее беременная.

– Тогда послушайтесь моего совета. Следуйте за этим добрым буддийским монахом, который ведет вас к монастырю. Остановитесь в монастыре, поживите там, может, месяц, может, два. А там уж решайте. Возможно, кто-то захочет вернуться домой, а кто-то перейдет в буддизм.

– Только не это! – закричал длинноносый.

– А если не оставят? – пропищал исхудалый паренек.

– Оставят. – Я обратилась к монаху, который не поднимал на меня глаз, и с помощью Любы спросила, насколько добры и гостеприимны монахи монастыря в Линили. Монах ответил, что монастырь славится своей заботой о странниках, в нем можно будет жить в качестве помощников, собирать плоды в саду, чинить и мастерить – кто что может.

Это я перевела бывшим советским туристам, а ныне кришнаитам, ищущим Бенарес и, возможно, покойного гуру Наликанта Шастри.

Как вы, может быть, догадались, пока я разговаривала с советскими паломниками, у меня созрела идея.

– С вами пойдут еще шесть местных кришнаитов, – сказала я. – Вы включите их в свою гриппу.

– Еще чего не хватало! – возмутилась беременная, но длинноносый сообразил, что заинтересован в моей поддержке, и сказал:

– Если они наше жрать не будут, пускай идут. И пускай учтут, что язык общения – русский! Везде.

– Хорошо, – пообещала сообразительная Люба.

Она же и поскакала как серна к пещере, чтобы привести своих спутников.

К сожалению, я не могла дать им денег на дорогу, но предусмотрительная Не-лю взяла высыпавшиеся из мешочка рубины, так как правильно рассудила, что раз земные жители ценят эти блестящие камешки, значит, стоит ими запастись. Я же убедила По-иза и Любу проявлять в будущих сделках с рубинами крайнюю осторожность.

По моей подсказке пришельцы разделили между собой части одежды покойного Сато и раздетого Матура. Зрелище было странное, но именно эта нелепость в одеяниях примирила советских кришнаитов с пришельцами с планеты Дом. Склонному к пижонству Ут-бе-бе достался пиджак Матура, Не-лю взяла себе полушорты Сато, капитан натянул марлевые дхоти Матура, По-изу досталось его нижнее белье…

И когда я, стоя на склоне, смотрела на увеличившуюся группу, она показалась мне вполне гомогенным образованием, словно паломники топали вместе через весь Китай. Только потом я вспомнила о себе, но не было сил и отваги лезть в подземный ход и искать одежду на берегу озера, так что я ограничилась набедренной повязкой из рваного мешка.

Я прошла с паломниками три мили, что отделяли пещеру от военного лагеря.

По дороге мы говорили мало и тихо. Я предупредила советских друзей, что там сидят в засаде солдаты, которые вылавливают всех кришнаитов и отправляют на родину. Поэтому кришнаиты шли буквально на цыпочках.

А когда тропинка, миновав лагерь, свернула от реки, я попрощалась с пришельцами. Прощание получилось сдержанным, потому что я не знала, как у них на Доме прощаются сердечно. Я обещала приехать в монастырь и помочь им советом, но надеялась, что вместе с советскими друзьями они доберутся даже до Бенареса.

Потом я попрощалась с советскими друзьями и пожелала беременной Василисе замечательного сыночка, на что исхудавший юноша сказал, что он хотел бы девочку. Я не ожидала, что он и есть отец семейства, потому замолчала.

Длинная процессия малоодетых людей человек за человеком исчезала в банановых зарослях. Вдруг беременная Василиса, по-утиному переваливаясь, поспешила назад и сунула мне в руку какую-то палочку.

– Анита, – прошептала она. – товарищ Крашевская! Советский Союз в моем лице надеется на сознательность польских товарищей.

И засеменила следом за остальными, сверкая черными пятками.

Оказалось, что Василиса оставила мне туго скрученную полоску тонкой коры, на которой спичкой или палочкой было выдавлено:

«Совершенно секретно. Предс. КГБ лично.

Двигаемся на Бенарес. Прод. наблюдение. ЦРУ внедр. шесть агентов. След. послание оказией. Майор Пупыщ».

Когда я поднялась в лагерь, утро уже вступило в свои права. Поляна была залита солнцем. Она была пуста, если не считать часовых, стоявших в отдалении. Из большой палатки, где была столовая, доносились голоса.

Я устало добрела до той палатки и, откинув полог, вошла внутрь. Я не хотела никого удивлять, мною владела лишь одна мечта – поесть и завалиться спать.

Но почему-то все обернулись ко мне – один за другим, и на их лицах появилось одинаковое обалделое выражение.

Все молчали.

Молчание нарушил директор Матур.

– О нет! – завопил он на всю долину. – Изыди, злой дух!

Он закатил шоколадные глаза и грохнулся в обморок, потянув на себя скатерть вместе с кофейником и кастрюлей с порриджем, и оставил меня, мерзавец, без завтрака.

Юрий Сидорович Вспольный

Появление Аниты Крашевской, уже похороненной и оплаканной нами, за несколько минут до выхода очередной партии на поиски ее тела, вызвало шок в палатке, где мы завтракали. Эта милая молодая женщина была обнажена, как Афродита, вышедшая из морской пены.

Первым спохватился профессор Никольсон.

Когда Матур потерял сознание, потащив со стола скатерть, Никольсон ловким движением старого тореадора подхватил эту скатерть и, сделав несколько быстрых шагов, накинул ее на Аниту.

Тогда Анита поняла, в чем дело, устало улыбнулась и сказала:

– Спасибо. Вы очень любезны, сэр.

И так поправила на себе скатерть, что показалась нам прекрасной гречанкой, одетой в лучших гомеровских традициях.

Оказалось, что майор Кумтатон с самого начала подозревал Матура в связях с контрабандистами, и ему не стоило труда отыскать в тот же день останки убитого японцем гонца.

Я не должен был этого знать, но, когда живешь в палатке, нужно говорить шепотом. Поэтому я услышал, как майор допрашивал директора Матура. Он обещал ему свободу и забвение, если тот вернет рубины, которые Матур отнял у Сато. А в этом майор был убежден, потому что два или три камешка были найдены в подземном ходе и в пещере.

Но Матур был тверд как скала. Его допрашивали весь день, но без результата.

Матур сопротивлялся, как буйвол, до тех пор, пока майор не пригласил ожившую свидетельницу – Аниту. Анита показала, что не видела, чтобы Матур убивал Сато, но видела злополучный мешочек с рубинами.

Не знаю, как они сговорились – в конце концов оба жители зарубежного государства, и я не имею права вмешиваться в их внутренние дела, но, насколько я знаю, Матур сдал все-таки мешочек с рубинами, а дело о смерти бездомного японца было закрыто.

Об исчезнувших голых людях также более никто не упоминал – все как бы сговорились, что голые люди исчезли в неизвестном направлении.

Версия, высказанная Анитой о том, что это инопланетные пришельцы, которые скрываются в каком-то горном буддийском монастыре, не нашла подтверждения. Монастырей в Лигоне тысячи. Документов у монахов и служителей отродясь не было – ну как тут угадаешь, кто лигонец, кто пришелец, а кто и вовсе советский кришнаит.

Существование последних – не плод воображения Аниты, как можно было бы предположить. В первый же вечер Анита незаметно для окружающих передала мне свернутую в трубочку кору с донесением майора Пупыщенко (или Пупыщева). Я отнекивался, говоря, что не знаю никого из этой организации, но Анита отмахнулась от моих возражений и ответила:

– Знаешь, коханый, знаешь. Если сам не оттуда.

Но сказала это без озлобления, а так, в шутку.

Она была, разумеется, права. Я знаю, кому передать это донесение.

Что же касается пришельцев, то надеюсь, они нашли себе место на Земле и постепенно вжились в лигонскую действительность. Порой, встречая на базаре или на улице людей с зеленоватым цветом кожи, я буду думать, не один ли это из потерпевших крушение? Впрочем, я не теряю надежды отыскать их следы. Это может случиться, когда к нам поступит новое донесение майора Александры Ивановны Пупыщенко. На этот раз с точными координатами.

ДОПОЛНЕНИЕ

Сегодня, провожая участников конференции, прошедшей плодотворно и принесшей ряд новых открытий, но, к сожалению, не доставившей нам счастья обнаружить новое отсталое племя, я встретился на аэродроме с майором Кумтатоном и профессором Мутанчоком.

Майор сообщил мне, что в соответствующих лигонских органах ознакомились с моей рукописью и сочли ее очень интересной, несмотря на то, что в ней рассказано о невероятных событиях. В свете этого и для дальнейшего развития дружбы между советским и лигонским народами было принято решение разрешить мне публикацию рукописи о «голых людях» при условии, что я буду указан ее автором (хотя могу воспользоваться любым псевдонимом), а само документальное повествование будет названо «фантастической повестью».

Первой моей реакцией было возмущение. Я не мог допустить, чтобы тщательно документированное, совершенно фактологическое, основанное на показаниях живых свидетелей изложение было сознательно объявлено сказочкой.

Тогда, к сожалению, сообщил мне профессор, интересы Республики Лигон требуют отказа от публикации моей книги в любой форме.

– Но книга Матура! Ему же вы разрешили!

– Это было условием нашего соглашения, – улыбнулся майор. – Он отдал рубины и получил разрешение напечатать книгу. Но учтите, он не подозревает, что голые люди – пришельцы с другой планеты, и не мог поставить под угрозу их безопасность. Во-вторых, он врал там так много и часто, что название «документальная повесть», которое поставил на титульном листе книги написавший ее со слов Матура журналист, кажется издевательством над здравым смыслом.

– Послушайтесь дружеского совета майора, – сказал тогда профессор Матунчок. – Имеющий уши да слышит и имеющий глаза да видит. Лучше райская птица в руках, чем орел в небе. Мы не хотим никаких неприятностей. Ни с японским консулом, ни, не дай Бог, с так называемым Галактическим сообществом.

– Все-таки верите? – спросил я.

– А почему бы не верить? – сказал майор.

– Может быть, вы и пришельцев отыскали?

– Это крупные ученые, которые могут оказать большую помощь нашему бедному развивающемуся государству, – загадочно произнес майор.

– Нашли или нет? – воскликнул я, дрожа от возбуждения.

– Не так уж много буддийских монастырей в округе Танги, – сказал профессор.

– Кстати, – завершил разговор майор Кумтатон, – вам тут просили передать.

И он протянул мне сложенный треугольником листок бумаги.

Там было написано по-русски:

«Сов. секр. Предс. КГБ. Нахожусь монаст. (дальше вычеркнуто)… кормят без мяса.

Убегу. Со мной два кришн. Жду инструкц. Пупыщ».

– Но эта записка совершенно не по адресу! – возмутился я. – Я не знаю никакого майора Пупыщенко.

– Они уже убежали, – сказал Тильви Кумтатон. – Я ему передал инструкции. Завтра он будет в Лигоне. Я хотел бы, чтобы ваше посольство оплатило майору Пупенченко…

– Пупыщенко! Александра Ивановна Пупыщенко!

– Вот именно, чтобы посольство оплатило майору Пупыщенко и ее новорожденной дочке Сарасвати Семеновне билет на самолет.

На этом наша беседа закончилась.

Больше я ничего не слышал о голых людях.

1 IV Международная конференция «Первобытные этносы Азии» (Здесь и далее примечания мои. – Ю.Вспольный).

2 Как вы понимаете, директор Матур исполнял на конференции скромную роль агента фирмы прохладительных напитков.

3 Очередная ложь директора Матура. В свое время у майора были все основания отвертеть голову Матуру. Он не сделал этого только потому, что у Матура нашлись покровители.

4 Из дальнейших событий станет ясно, что директор Матур, как всегда, лукавит, чтобы выставить себя в лучшем свете, чем он того заслуживает.

5 Университетская столовая.

6 Я публикую записки Аниты без сокращений, несмотря на то, что Анита позволила мне вносить в них любые сокращения. Величие летописца и собирателя древних рукописей зависит от его беспристрастия. Что было, то прошло. И мне ли переживать сегодня о мыслях, пришедших в прекрасную головку Аниты более года назад!

7 Но никогда не берут себе на борт людей. Контакты и встречи с инопланетянами – это плод измышлений психопатов, жуликов и желтой прессы. И я с гордостью хотел бы отметить, что на моей Родине, в Советском Союзе, отлично понимают нежелательность обращать внимание на тарелочки, и наша пресса о них молчит. Надеюсь, что наше государство просуществует еще сотни лет, и даже в обществе победившего коммунизма никто на тарелочки не обратит внимания.

8 Так в тексте, предоставленном нам Ю.Вспольным. Очевидно, автор имел в виду собирательный образ (Прим. ред.).

9 Появление голых людей в долине Пруи стало роковым ударом по тем сторонникам уфологии, которые рассказывали нам о зеленых человечках или трехногих кузнечиках. К счастью, восторжествовала теория панспермии, то есть существования во всей Галактике лишь одного вида хомо сапиенс – человека разумного. Факт, очевидный и известный с детского сада любому жителю безграничной Галактики, для нас стал открытием по значению не меньшим, чем открытие закона тяготения. Разумеется, в первую очередь он воодушевил представителей различных религий, но и мы, атеисты, теперь можем с презрением отвергнуть всякие домыслы и суеверия и смело заявить: все люди в космосе – братья! Не только по разуму, но и по хромосомам!

10 Прадедом пани Аниты был известный и невероятно плодовитый исторический романист И.Крашевский.

Примечания

1

IV Международная конференция «Первобытные этносы Азии» (Здесь и далее примечания мои. – Ю.Вспольный).

2

Как вы понимаете, директор Матур исполнял на конференции скромную роль агента фирмы прохладительных напитков.

3

Очередная ложь директора Матура. В свое время у майора были все основания отвертеть голову Матуру. Он не сделал этого только потому, что у Матура нашлись покровители.

4

Из дальнейших событий станет ясно, что директор Матур, как всегда, лукавит, чтобы выставить себя в лучшем свете, чем он того заслуживает.

5

Университетская столовая.

6

Я публикую записки Аниты без сокращений, несмотря на то, что Анита позволила мне вносить в них любые сокращения. Величие летописца и собирателя древних рукописей зависит от его беспристрастия. Что было, то прошло. И мне ли переживать сегодня о мыслях, пришедших в прекрасную головку Аниты более года назад!

7

Но никогда не берут себе на борт людей. Контакты и встречи с инопланетянами – это плод измышлений психопатов, жуликов и желтой прессы. И я с гордостью хотел бы отметить, что на моей Родине, в Советском Союзе, отлично понимают нежелательность обращать внимание на тарелочки, и наша пресса о них молчит. Надеюсь, что наше государство просуществует еще сотни лет, и даже в обществе победившего коммунизма никто на тарелочки не обратит внимания.

8

Так в тексте, предоставленном нам Ю.Вспольным. Очевидно, автор имел в виду собирательный образ (Прим. ред.).

9

Появление голых людей в долине Пруи стало роковым ударом по тем сторонникам уфологии, которые рассказывали нам о зеленых человечках или трехногих кузнечиках. К счастью, восторжествовала теория панспермии, то есть существования во всей Галактике лишь одного вида хомо сапиенс – человека разумного. Факт, очевидный и известный с детского сада любому жителю безграничной Галактики, для нас стал открытием по значению не меньшим, чем открытие закона тяготения. Разумеется, в первую очередь он воодушевил представителей различных религий, но и мы, атеисты, теперь можем с презрением отвергнуть всякие домыслы и суеверия и смело заявить: все люди в космосе – братья! Не только по разуму, но и по хромосомам!

10

Прадедом пани Аниты был известный и невероятно плодовитый исторический романист И.Крашевский.