Текст книги "Министерство будущего"
Автор книги: Ким Робинсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 39 страниц)
83
Я снова в Питере. Сезон белых ночей, уже полночь, а все еще светло, свет – серый, блеклый, зловещий. Город на берегу залива, как это часто бывает, накрыт низкими облаками. С Троицкого моста в лучах прожекторов ярким желтым пятном в сумерках светится высокая стена Петропавловской крепости. Как обычно, влажная сырость. На Татьяне ее старая шуба, меховой воротник греет подбородок. Зимняя шапка надвинута на уши. Под брюками теплое нижнее белье, на ногах – подбитые мехом сапоги. Холод ей не грозит, она подготовилась. Хотя возвращение в подобную стужу неизменно вызывает шок.
– Ах, Танечка! – воскликнула за спиной подруга. – Ты была такая красавица до отъезда, а теперь стала такой же бабкой, как все мы.
– Иди к черту! У тебя видок еще похлеще моего.
Они обнялись.
– По правде говоря, ты чертовски хорошо выглядишь, – призналась Светлана, рассматривая подругу и держа ее за руки. – Швейцарские денежки пошли тебе на пользу – салоны красоты, диеты, спортзалы.
– Ни фига.
– Ну, ты у нас счастливая, с такой фигуркой тебе даже полнота не вредит.
– Слишком много швейцарского сыра, – угрюмо согласилась Татьяна. – Хватит дурака валять, говори, чего хотела.
– Я хочу уехать.
Татьяна втянула ноздрями холодный воздух.
– Ты уверена?
Светлана махнула рукой на город.
– Все хотят.
– Я думала, Питер – красивое место.
Светлана ткнула пальцем в Лахта-центр, пронизывающий белую ночь гигантской серебряной иглой.
– Смеешься?
– Мне нравится.
– Не сомневаюсь. Дело не в том, как выглядит он, как выглядишь ты сама и что ты думала, когда была девчонкой.
– Девчонкой я ненавидела Питер. Зато сейчас люблю.
– Издалека.
– Когда-нибудь вернусь.
– Сомневаюсь. Не обманывай себя. Питер тебя погубит.
– Мне казалось, что дела пошли на лад. Путина больше нет, возвращаются коммунисты, олигархи либо мертвы, либо сидят в тюрьме.
– Глупости! Почему ты так говоришь? Первое поколение ушло, но дети их такие же уроды, ты же знаешь. Мы от них ни за что не избавимся.
– Но ведь они не рвутся к политической власти. Сидят себе в Монако или Нью-Йорке, разве не так?
– Не все. Некоторые, но не все. И пока сохраняется охвостье, устраивающее беспорядки, опасность не миновала. Далеко не миновала.
– Демдвижение набрало обороты. Демократический коммунизм – разве не прелесть? Китайская модель наизнанку. Они были диктаторами-капиталистами, мы станем демократами-коммунистами.
– В Цюрихе, возможно, в это легко поверить. Здесь потруднее.
– Но ты должна признать, что дело идет к лучшему.
– Да, к лучшему. Потому что все было страшно запущено. Но чем больше мы побеждаем, тем сильнее сопротивление. Чем лучше, тем опаснее для нас. Это ты хоть понимаешь?
– Да.
– Сама рассуди: вы кое-чего добились, мы тоже. Степень опасности возросла. Теперь я хочу работать из-за границы – как ты.
– Думаешь местонахождение играет какую-то роль?
– Думаю. Этот мост известен самым высоким числом самоубиств в мире.
– Поэтому ты выбрала его для нашей встречи?
– Я хотела напомнить, чтобы ты прочувствовала.
Татьяна с унылым видом втянула в себя холодный воздух. Матушка-Россия, вечно недовольная медведица. Не стоит удивляться, право.
– Что я могу сделать, находясь в Цюрихе?
– Вытащить меня отсюда.
– А кроме того?
– Новый прокурор на нашей стороне, по крайней мере по части экологической защиты. Зверушек любит. Надеюсь, с его помощью нам удастся протащить через судейскую коллегию пакет реформ Евгения.
– От судей что-то зависит?
– Сейчас стало больше зависеть. Макаров корчит из себя анти-Путина, разве не видишь? Никто не может переплюнуть Путина в роли Путина, поэтому они заходят с другой стороны.
– Ты уверена, что Путину в путинстве нет равных?
Светлана кивнула на город.
– Если только Петр Великий. Или Сталин. Нет уж, эта линия закончилась. Никто не желает быть второсортной копией предшественника. Поэтому, чтобы преуспеть, Марков пытается делать обратное, выглядеть великим реформатором, глобалистом, демократом. Уклон в сторону Индии вместо Китая. Укрепление верховенства права. Многие этого тоже хотят. Поэтому у нас есть шанс.
– Даже у программы Евгения?
– Да. В том числе у закрепления правового статуса животных, что позволило бы тебе продвигать иски в России. При наличии правового статуса ты смогла бы пойти в лобовую атаку, как ты умеешь это делать.
– Неплохо бы, – воодушевилась Татьяна. – У меня давно чешутся руки кое-кого здесь засудить.
– Поможешь мне – я помогу тебе.
– Как обычно. Пошли на хрен с этого моста, давай выпьем, что ли?
– Квасить? Опять за старое.
– Самое время кирнуть.
– Вмажем по соточке.
– Или по две.
– Неудивительно, что ты растолстела. Алкоголь, знаешь ли, калорийная штука.
– Господи. И есть тоже хочется. Холодно, голодно, и горло пересохло.
– Добро пожаловать в родные пенаты.
84
После нескольких лет регулярного потопления контейнеровозов с помощью торпед-дронов, которые становились все быстрее и мощнее, судоходные предприятия наконец начали подстраиваться под изменившуюся ситуацию. Встал вопрос: приспособиться либо испустить дух. Моря бороздили около одиннадцати тысяч контейнеровозов, только две сотни относились к сверхкрупному классу; после того как около сорока из них были потоплены, стало ясно: добром дело не кончится. Саботажников, чья личность оставалась неустановленной, невозможно было сдержать. «Maersk» и швейцарская компания MSC начали переоборудовать свой флот, их примеру последовали все крупные судоверфи. Перестройка или смерть. Тот факт, что одна из крупнейших судоходных компаний мира принадлежала сухопутной Швейцарии, много говорил о швейцарцах и положении дел в мире.
Обычный контейнеровоз огромен, однако устроен просто. Суда такого большого размера обладали хорошими мореходными качествами и надежностью, выдерживали любые циклоны и ураганы – лишь бы не было пробоин в корпусе и работали силовые машины. И, разумеется, перевозили огромное количество грузов. Короче говоря, хорошо справлялись со своей задачей.
Поэтому первыми было решено переделать и защитить от саботажа уже существующие суда. На смену дизельным агрегатам пришли электромоторы с питанием от солнечных панелей, установленных на массивных крышах поверх груза. Конструкция работала, однако места для достаточного количества панелей, чтобы обеспечить высокие скорости, не хватало. Хотя непрерывность поставок сырьевых товаров удавалось сохранить, сокращение скорости перевозок и вместе с ней экономической эффективности вынуждало пересмотреть подход к бизнесу. Своевременное прибытие – да, но в какие сроки?
Корабли плыли очень медленно. Очень быстро появились специализированные судоверфи, разрезавшие крупные контейнеровозы на части и поставлявшие материалы для строительства пяти, десяти или двадцати кораблей поменьше, каждый приводился в движение чистыми источниками энергии и развивал скорость до уровня дизельных, а то и выше.
Перемены включали в себя и переход на парусный флот. Паруса – по-настоящему чистая технология. Новая популярная модель напоминала большие пятимачтовые гиганты, появившиеся незадолго до того, как моря захватили пароходы. Новая модель использовала фотоэлектрическую ткань, улавливающую и ветер, и солнечный свет, который преобразовывался в электроэнергию и по мачте подавался вниз на двигатели, вращающие судовые винты. Клиперы – крупнее и быстроходнее старых парусников – возродились из небытия.
Мэри поездом доехала до Лиссабона и села на клипер. Паруса были не квадратные, как на кораблях прошлого, а разной формы, напоминали такелаж шхуны; каждая из шести мачт поддерживала один большой прямоугольный парус, убиравшийся прямо в мачту, и еще один – треугольный – сверху. На носу, ко всему прочему, имелся комплект кливеров. Судно, принявшее на борт Мэри, имело длину 75 метров и называлось «Каттинг Снарк». Разогнавшись на спокойной поверхности, оно выпускало из боков подводные крылья, отчего корпус немного приподнимался над водой и скорость еще больше увеличивалась.
Они долго шли юго-западным курсом, пока не достигли рейсовых маршрутов южнее штилевого пояса, и по этому старинному пути, мимо Антильских и вдоль цепочки островов Флориды, добрались до самой Америки. Путешествие заняло восемь суток.
Мэри не покидало ощущение чуда. Страхи насчет морской болезни не оправдались. Ее поместили в отдельную каюту, маленькую, аккуратную, с удобной койкой. Каждое утро Мэри просыпалась с рассветом, получала на камбузе завтрак и кофе, забиралась с кофейной чашкой в шезлонг подальше от солнца и работала на планшете. Беседовала с коллегами в других частях света, набирала текст. Люди на экране, с которыми она говорила, иногда замечали, что волосы Мэри треплет ветер, и удивлялись, что она не у себя в цюрихском офисе. В остальном утро рабочего дня не отличалось от других таких же, Мэри делала перерыв, гуляя по главной палубе и глядя на синее море. Она отрывалась от работы, когда над головой планировали птицы или из воды, соревнуясь с кораблем, выпрыгивали дельфины. У других пассажиров были свои заботы, свой круг друзей, они не докучали ей, хотя за большим обеденным столом всегда находились желающие поддержать разговор. Другим пассажирам путешествие тоже нравилось. По желанию Мэри могла занять маленький столик и читать во время еды. Подняв голову, она минуту-другую окидывала взглядом говорящих, чтобы снова углубиться в книгу. Потом обратно на палубу. Соленый прохладный воздух, высокие облака совершенной формы, панорамные, роскошные закаты. Яркие многочисленные звезды по ночам. Мрачность ночного неба смягчал соленый запах моря. Вечер за вечером толстела новая луна, пока до сумеречного горизонта не пролегла серебристая дорожка, – небеса и вода, индиго и кобальтовая синь, а посреди – серебряный путь.
Красота! И работа тоже спорилась. Почему люди так одержимы скоростью? Почему каждый человек перед ней преклоняется?
Потому что человек подражает окружающим. Сначала никто не мог летать, потом могли все, если позволяли средства. Летать стало здорово. Правда, было тесно, как в автобусе. В нынешнее время соседи Мэри в самолете опускали шторки на иллюминаторах и продолжали полет, словно ехали в вагоне подземки, ни разу не взглянув на землю. Плывущая внизу на расстоянии десяти километров планета была им безразлична.
На восьмые сутки корабль вошел в гавань Нью-Йорка, гавань-мечту воображаемой столицы мира. Мэри сошла на берег в Гудзонском доке, взяла такси до вокзала Пенн-стейшн и села на поезд, идущий в западном направлении.
Допустим, этот кусок пути не так интересен. Но и сейчас она могла работать, дремать, смотреть в окно. Американцы наконец сподобились построить высокоскоростную магистраль, соединяющую восток и запад континента, поэтому Мэри прибыла в Сан-Франциско всего днем позже, пешком дошла до «Биг Тауэр» и поднялась на лифте на самый верх, где несколько лет назад встречалась с управляющими центробанков. Все путешествие заняло девять дней, каждый день она работала, как дома в Цюрихе, причем успела сделать больше обычного. Выброс углерода, согласно показаниям подаренного и настроенного Бобом Уортоном калькулятора, оказался таким же, каким был бы, не выезжай она из дома. Морской вояж оставил прекрасное впечатление. Мэри пересекла Атлантический океан! И теперь смотрела в панорамное окно «Биг Тауэр» на могучий клин Тихого океана. Уму непостижимо!
– Как глупы мы были, – сказала Мэри по-прежнему занимавшей пост главы Федеральной резервной системы Джейн Яблонски. Новый Президент США, напуганный массой перемен, заново утвердил ее в должности. Яблонски смотрела озадаченно, силясь понять, какую именно глупость Мэри имела в виду. Министр не стала уточнять. По крайней мере пока. Сначала надо выслушать соображения банкиров о текущих процессах.
Группа обсудила вопросы, которым успели присвоить нарицательные имена, – Великую жару, Самолетопад, Малую депрессию, Переходный период, Вмешательство, Период странностей, Супердепрессию. Мэри еще раз убедилась: если у мира есть хозяева, то перед ней сидят именно они. А может, она ошибается, и банкиры всего лишь пытаются угнаться за событиями, за обтекаемыми названиями упуская из виду систему как таковую. Менялся сам ход перемен.
И все-таки банкиры сохраняли еще много власти. В этом не приходилось сомневаться. Власть денег никто не отменял.
На этот раз они съехались обсудить первые годы жизни их детища – карбон-койна, эксперимента, который Боб Уортон в насмешку над Мэри назвал «Аве Мария». Встреча была похожа на ту, где обсуждалось индийское вмешательство, но в тот раз заседали климатологи, а сейчас – финансовые воротилы. Эти тоже распыляли в воздухе в виде эксперимента некое вещество – золотую пыльцу. Чего они добились?
Несколько часов все выслушивали доклады помощников. Реферат за рефератом, информация, спрессованная до плотности кристаллов. Потом настал черед посмотреть за большим столом друг другу в глаза, подвести итоги: получилось ли то, на что надеялись? Есть ли отдача?
Да. Нет. Возможно. Стандартные ответы на любой вопрос наших дней. И все-таки во многих отношениях отдача была. Банкиры говорили это друг дружке осторожно, обиняками. На лицах сидящих за этим, словно воспарившим над прекрасным городом, столом Мэри читала довольство, хотя и не без примеси нервной тревоги.
Собрание договорилось о следующем.
Новый карбон-койн послужил стимулом для множества краткосрочных инвестиций в проекты по улавливанию углерода и долгосрочных инвестиций в саму платежную единицу. Он побудил крупнейших владельцев залежей ископаемого топлива обменивать отказ от их добычи на кэш. Уголь превратился в кусок черной породы, приносящей доход без ее добычи. Были эмитированы и выплачены триллионы карбон-койнов, однако это не привело ни к инфляции, ни к дефляции, посрамив горе-теоретиков, и почти не повлияло на цены.
На некоторых биржах предпринимались попытки манипуляции стоимостью карбон-койна относительно курсов других валют. Некоторые спекулянты пытались сбить ее в надежде купить карбон-койны подешевле, чтобы потом продать подороже. Против таких игроков по мере надобности применялись методы, вынуждавшие их отказаться от затеи, что одновременно служило назиданием другим авантюристам. Центробанки взяли на вооружение меры, позволявшие строго карать непослушных. В одной статье их окрестили «финансовой гильотиной».
В качестве еще одного шага по изменению инвестиционного климата персонал банков подготовил для своих правительств законопроекты взаимосвязанных реформ, в том числе по жесткому валютному контролю, переводу всех денег из наличных в цифровую форму с отслеживанием через технологию блокчейна, наращиванию давления в пользу отказа от использования углеводородов за счет повышения налогов и ужесточения регулирования. Движение на этих фронтах набрало обороты.
– Все это хорошо, – подвела итог Мэри в конце дня. – А что вы могли бы сделать сверх того?
Банкиры уставились на нее.
– Сами и расскажите. Что вы предлагаете? И почему?
Мэри вздохнула. Банкиры никогда не станут инициаторами перемен. Консерватизм у них в крови, как у отдельных лиц, так и учреждений.
Мэри зачитала список, подготовленный Диком и Янус-Афиной. Объявить вне закона и устранить темные пулы ликвидности. Встроить существенное запаздывание в алгоритмы высокочастотного трейдинга. Обложить его таким налогом, который заставил бы трейдинг вернуться к нормальной скорости человеческой реакции. Рассчитать стоимость базовых нужд и бесплатно предоставить их малообеспеченным общинам.
– О боже! О чем вы? Центральные банки этим не занимаются!
Сначала всегда отказ, не привыкать. Однако, как метко подметил один из них, они давным-давно заехали на чужую полосу.
«Скорее они похожи на стадо быков, – подумала Мэри. – Целое стадо большущих быков снесло загородки, вырвалось на волю, озирается вокруг – а никаких заборов больше нет. Эта картина настолько их пугает, что они пытаются смастерить хоть какое-то подобие новой загородки, в замкнутом пространстве им уютнее, чем на свободе. Ага, вот оно: наша главная задача – защита доверия к деньгам. Ура! Такая задача вполне сгодится на роль забора».
– Разве устранение черных пулов ликвидности не укрепит доверие к деньгам? – спросила их Мэри.
Банкиры были вынуждены согласиться. Когда деньги ничем не обеспечены, излишняя свобода обращения неучтенных денег доверия им не добавляет.
– Что касается высокочастотного трейдинга, – продолжала Мэри, – не является ли он обычной рентой, паразитирующей на продуктивных сделках?
Странно говорить о ренте, делая вид, будто она не является основополагающей операцией в экономической системе, которую защищают эти люди, однако банкиры смотрели на вопрос по-другому. Что угодно, лишь бы добавить им храбрости занести нож. Замышляющему цареубийство без храбрости никак не обойтись. Способен ли кто-либо прикончить Его величество Капитал? Мэри одолевали сомнения. Если кто и мог это сделать, то отнюдь не посторонние, а люди, управляющие системой. Эти тринадцать человек находились к царственной особе настолько близко, что могли бы всадить нож прежде, чем кто-либо успеет их остановить. И ты, Брут? Да-да, Цезарь, и я. Умри! Отправляйся на пепелище истории!
Во время обсуждения банкиры кивали головами, переводя инициативы Мэри на более респектабельный язык политических формулировок. Никаких грандиозных выводов, позволяющих заподозрить их в безрассудстве. Одни лишь числа, жонглирование цифрами, все ради стабильности. По сути, так оно и было, поэтому Мэри больше не вмешивалась.
Под занавес министр финансов Китая, мадам Чан, подошла к Мэри, стоящей у западного окна, за которым лучи заходящего солнца превратили Фараллоновы острова в хребет морского змея. Интересно, чем они там занимаются на западном краю Тихого океана?
– Подгонкой, – с улыбкой ответила на вопрос Мэри мадам Чан. – Мы всего лишь приделываем пуговицы к пальто, которое сшили вы. Вы, конечно, не хотите, чтобы мы на этом остановились?
– Что вы задумали?
– Китай наблюдает за событиями в Индии. Индийцы теперь стоят во главе всех передовых начинаний.
– Они радикально настроены.
– Да, а разве у них есть выбор? Мы не хотим, чтобы в Китае или где-то еще произошло то, что случилось у них. Теперь мы перенимаем у Индии опыт регенеративного сельского хозяйства. Он для нас очень важен. Разумеется, постоянно возникает вопрос, как заплатить за все эти новшества.
– Могу себе представить.
Чан улыбнулась.
– Представьте себе наш план в виде земельной реформы. Финансовые процедуры тоже его часть. Другими словами, налоги на землю, что в случае Китая означает налог на временное землевладение, совместное пользование всем насущно необходимым. Кроме того, в наш план входит требование, чтобы все частные компании по закону принадлежали работникам.
Мэри покачала головой, не веря своим ушам, и одновременно улыбнулась, представив себя передающей этой даме эстафетную палочку. Женщине, наделенной огромной реальной властью. «Мы вас поддержим, – радостно выпалила Мэри. – Возглавьте процесс, а мы поддержим». Мадам Чан с довольным видом кивнула.
После встречи Мэри хотела вернуться домой по воздуху, но передумала и попросила свой штаб взять для нее билет на ночной поезд, а из Нью-Йорка – на клипер до Марселя. По пути домой она не прекращала работу.
85
Здравствуйте! Я хочу рассказать об аргентинском проекте пермакультуры «Шамбала». Мы представляем «АРК Армения», рады здесь присутствовать. В Австралии мы связаны с проектами «Управляемый пал на болотистых участках по методу аборигенов», «Гавула», «Зеленеющая Австралия», «Как аборигены создали Австралию», «Восстановление земель в Качана», «Пермакультура на одном акре», «Регидрация земель», «Регенерируем Австралию», научно-исследовательским институтом пермакультуры, фермой «Пурпурная груша», коридором биоразнообразия Ярра-Ярра. Очень много представителей!
Мы из группы восстановления коралловых рифов Белиза. Я представляю организацию продовольственной безопасности Боливии. А я проект восстановления тропического леса Борнео. Мы из бразильского Центра лесных экспериментов, а также центра восстановления лесного хозяйства. Мы прибыли из Буркина-Фасо – «Лес Лиленго» и группа восстановления лесов древними африканскими методами фермерства. Мы из Камеруна – экопоселок Бафут.
Канадская делегация представляет «Традиционные знания кеджванонг», «Сады Амброзии», «Дождевой лес Большой Медведицы», «Чудо-фермы», «Корни», «Вода для завтрашнего дня». Китайская делегация рада выразить чаяния таких организаций, как «Один человек – один лес», «Экоцивилизация», «Озеленим пустыни Китая», «Облесение пустыни Хорчин», «Экологический округ Карамай», «Озеленение пустыни Кузупчи», «Шелковый путь», «Восстановление водораздела лессового плато», «Превратим пустыни в житницы», «Крупнейший в мире рукотворный лес» и программу зеленого оздоровления сельских районов Чжэнцзяна.
Из Конго – «Охрана бонобо», «Совместное картирование», Национальный парк Вирунга. Из Коста-Рики – эксперимент «Апельсиновые корки», «Пунта Мона», проект водоудержания «Вида Верде». Я с гордостью представляю отчет о восьмидесяти пяти годах революции устойчивого земледелия на Кубе. Мы из Дании, пермакультура «Витсёхюс». Меня направило агролесничество Эквадора «Облачный лес». Я из Египта, проект «Лес в пустыне». Из Англии – исследовательский трест аграрной лесомелиорации, проект «Эдем», проект возрождения дикой природы в поместье Непп, «Возрождение дикой природы Британии», проект восстановления рек.
Из Эритреи – регенерационный проект «Маназарес Манго», из Эфиопии – «Эфиопия встает с колен», «Чудо Мерере», проект озеленения плоскогорья, проект восстановления экосистем, движение «Водораздел». Мы гости из Франции, представляем проект чистого агролесного хозяйства. Из Гватемалы – «Резервация биосферы майя» и Ассоциация лесных общин. Мы говорим от имени «Восстановления лесов Гаити». Мы представляем компанию «Лэнд Лайф» и проект «Лес-малыш» из Голландии.
Гондурас представлен «Корнями миграции», народность хопи – «Ловцами дождя». Исландия – «Облесением Исландии». Из Индии прибыли агролесничество Ару, Институт менеджмента Аравали, «Превратим пустоши в роскошные леса», кооператоры устойчивого сельского хозяйства, «Посадим лес в холодной пустыне», «Коллективное лесное хозяйство», «Ученый фермер», природоохранительная группа «Кот-рыболов», «Пищевой суверенитет», Фонд экологической безопасности, «Лес на 300 акрах – вручную», «Возрождение мангровых Сундарбана», «Поселок «Живая вода», программа облесения методом Мияваки, «Природное фермерство», ферма биоразнообразия НГО «Навданья», «50 миллионов деревьев за один день», «66 миллионов деревьев за 12 часов», «Защитим разнообразие риса», проект омоложения озер Бангалора, лесничество «Садхана», заповедник «SAI» – инициативы «Спасите животных», «Семя жизни», первый экологически чистый штат Сикким, «Водяные поля», «Урожай воды», проект восстановления рек.
От Индонезии вас приветствуют проект восстановления коралловых рифов «Биоскала», «Мангровая акция» и проект регенерации рифов «Манта». Израиль представлен своими «Растим леса в пустыне» и кибуцами. Мы из Японии, расскажем новости о создании лесов для преодоления последствий цунами. Из Иордании вам расскажут об озеленении пустыни. Кенийцы с гордостью представят Восточно-африканский гидрологический коридор, движение «Зеленый пояс», центр пермакультуры Лаикипии, траст «Северные пастбища» и проект сбора дождевой воды. Мадагаскар славит великое возрождение лесов на примере посадок деревьев моринга и проекта «Деревья спасают жизнь».
Мексика представляет «Озеленение пустыни Чиуауа», комплекс интенсивного лесного хозяйства и пастбищ, «Скрытые реки», группу лесонасаждений и водоохраны и «Виа Органика». Марокко представляет «Пустыня будет цвести». Мы из Непала, проект «Бейюл» и группа «Дикий мир антропоцена». Новозеландцы: экоферма Мангарара и «Преобразователи». Как и все здесь собравшиеся, мы лишь верхушка айсберга.
Я приехал из Нигера рассказать о природной регенерации под управлением фермеров. Мы из Норвегии, будем говорить о пермакультуре в полярных условиях. Народ оглала-лакота прислал представителей своего Центра культурно-экономического возрождения. Мы из Панамы, из заказника в долине реки Мамони. Перу желает рассказать о биокоридоре имени Мартина Саградо. Из Филиппин есть новости о восстановлении лесов, национальной программе озеленения и проектах спасения рыболовства и коралловых рифов.
В Португалии высоко ценят ферму пермакульуры «Фазенда Томати», посевные биоразнообразные пастбища, проект рельефного влагозадержания в поселке Тамера и «Дички». Я из Катара, проект «Леса Сахары». Из России с любовью: парк плейстоцена, влажное захоронение углерода, поддержка животного мира Сибири. Я из Руанды, «Леса надежды». Шотландцы представляют «Старейший лес Британии», проект восстановления леса в Дандреггане, регенерации острова Мартин, «Глубинное богатство этой страны» и проект восстановления торфяников. Я говорю от имени сенегальской инициативы «Великая зеленая стена» и «Отката пустыни». Мы гости из ЮАР, поведем речь об «Экопланете Бамбук», «Саде Джо», «Заставим пустыню цвести», заповеднике Бавиаансклооф.
Я сотрудник южнокорейского проекта «Облесение – 350+ миллионов деревьев». Я представляю испанский проект «Камп Альтиплано». Я из сирийского проекта «Искусство регенерации», пожалуйста, помогите! Я приехал из Таджикистана рассказать о восстановлении лесов нашей страны. Мы из Танзании, расскажем о восстановлении лесов на острове Кокота и в окрестностях Гомбе. Эй, мы из Тасмании, у нас есть прекрасный проект восстановления водорослей и сосновых плантаций. Я из Таиланда, могу рассказать о туземных навыках и лесоводстве, посадках мангровых зарослей, ферме пермакультуры «Сахаинан». Уганда направила меня рассказать о пермасадовых хозяйствах и «Новых лесах Уганды».
Мы приехали из Соединенных Штатов как представители «Ускорения Аппалачей», заповедника «Американские прерии», пермакультурного проекта в Брокен Лэнд, фермы «Пищевой лес», «Холистического разведения бизонов», «Революции домашних растений», Института пермакультуры, «Поцелуй землю», проекта восстановления бассейна реки Кламат, «Билля о правах озера Эри», Земельного института, Института Альдо Леопольда, «Зеркала природного менеджмента», «Пермакульутры для народа», «Планетарного исцеления», ферм «Справедливые посадки», регенеративных ранчо, проекта восстановления реки Колорадо, проекта восстановления лесов секвойи, возрождения реки Снейк-ривер, института им. Родейла, «Спасения Запада», клуба «Сьерра», фермы «Поющие лягушки», института здоровья почвы, «Приказчиков вольного моря», ферм «Табула раса», «Ухода за дикой природой», «Ткачей Земли», компании по разведению буйволов «Дикая идея» и проекта «Дикая устрица».
Я из Замбии, приехал рассказать о проекте восстановлении рудников «Лучший мир». Я из Зимбабве, хочу поведать об Африканском центре холистического менеджмента и общественном фонде экологического землепользования Чикукве.
Мы все собрались здесь поделиться новостями о наших делах, увидеть друг друга живьем, рассказать свои истории. Мы упорно трудимся во всех уголках планеты. Исцеление Земли – наша святая обязанность, наш долг перед семью поколениями. Существует множество проектов как наши, найдите нас через ваш аккаунт в «YourLock», посмотрите – может быть, вы решите нас поддержать, присоединиться к нам. Вы увидите: мы уже существуем и представляем лишь один процент проектов, занятых добрыми делами. Готовы родиться все больше новых проектов. Заходите к нам, поговорите с нами. Выслушайте наши истории. Прикиньте, чем бы вы могли помочь. Создайте свой собственный проект. Вам понравится, как понравилось нам. Другого мира у нас нет.
