Текст книги "Министерство будущего"
Автор книги: Ким Робинсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 39 страниц)
80
Мужа приходится толкать на каждом шагу. Он похож на одного из своих волов, вот почему он так любит их и не любит меня. Я для него что та птичка, которая садится на спину вола и долбит клювом. Муж был бы намного счастливее, если бы я тоже была волом. Увы, я его жена – судьба глупо распорядилась, – однако винить, кроме себя самой, некого. И, честно говоря, я его люблю, но помирать от голода не собираюсь.
Мужу достался огрызок отцовских угодий, два гектара в самом дальнем от реки закутке, где годами сваливали мусор, поэтому сначала пришлось разгребать несколько слоев всякого дерьма и даже платить за его вывоз, после чего остался треугольный кусок земли, твердой, как мраморный пол. Во-первых, пришлось взламывать корку, во-вторых, рыть от участка двоюродных братьев выше по реке оросительный канал. Я подталкивала мужа, чтобы он попросил братьев и племянников помочь нам. Когда мы, наконец, закончили, настало время удобрять почву. Вот где пригодились дурацкие волы, мы арендовали для них соседний луг и собирали навоз и дерн для нашего надела. Поначалу вода из рва попросту стекала по нашему участку, унося с собой в реку все, что плохо лежало. Пришлось устраивать бермы, террасы, канавки, польдеры. Все в основном делала я – кроме меня, никто не мог работать целый час без перерыва и читать показания уровня. Дело двигалось вперед туго.
Потом до нас дошли слухи, что окружной совет раздает деньги за удерживание углерода в почве. Учитывая состояние нашего участка, мы могли бы получать деньги за то, что и так бы делали, чтобы не протянуть ноги с голодухи, поэтому я сказала своему волу: «Ступай и зарегистрируй нас». Он, как всегда, топтался на месте и мычал, мол, пустая трата времени, ничего не выйдет. «Прекрати! – цыкнула я. – Или иди прямо сейчас, или я с тобой разведусь и всем расскажу, по какой причине». Муж пошел и внес нас в список.
Вскоре в деревню приехала специальная группа (они на час задержались на нашем участке), взяла образцы как эталон, чтобы потом сопоставить. Один из спецов посмотрел вокруг с таким выражением, что я сразу поняла: эталон получится низкий. Наша дочь, пока он работал, приставала с просьбами объяснить, что он делает. Спец взял немного земли, бросил ее в какой-то стакан, поболтал в воде и показал дочери, что, как только вода успокоилась, она почти сразу же снова стала чистой. Все крупинки и грязь осели на дно. «Надо добавить компоста, – посоветовал он. – Органика не тонет в воде. Я вижу, что ее в вашей почве мало». Дельный совет. С таким же успехом мы могли бы возделывать пол, покрытый линолеумом, или камень.
После этого я не отставала от мужа ни дня. Вести хозяйство с нулевой обработкой почвы – это здорово, да только для этого нужна собственно почва. Для чего требуется как следует ее перелопатить и перепахать – несколько лет каторжного труда при постоянной нехватке денег: я ужалась до последнего, чтобы отложить средства на соседский навоз и растительные отходы.
Кому говно, а кому золото, как говорится. Мы выдюжили. Я гоняла мужа, он гонял рабочих, мы посадили кое-какие деревья и многолетники, они стали давать урожай. Пережили засуху и наводнение, даже эти бедствия наш участок благодаря нашим преобразованиям перенес лучше, чем соседские. Все это без тракторов, химических удобрений, пестицидов, лишь старые добрые ядовитые растения, которые здесь всегда росли. Различные старинные методы. Я вела их учет, потому что они играли роль в подсчете углерода. Почти все, что мы выращивали, шло в пищу, кое-что продавали, вырученное вкладывали в улучшение почвы. Мой вол бурчал: «Где это слыхано, чтобы взращивать грязь?»
Наконец наступил момент, когда из далекой конторы вновь приехали спецы делать замеры уровня углерода. Как только я об этом услышала, явилась в окружную управу записаться. Вскоре к нам приехала проверять нашу почву новая группа, она, конечно, была в другом составе. Они расхаживали по участку, брали образцы, иногда с помощью инструмента, похожего на бур, каким роют ямы для столбов, иногда длинным винтовым шестом, напоминающим штопор. Образцы спецы относили в свой фургон, где у них была большая железная машина для расчетов.
Закончив проверку, они снова подошли к нам. «Молодцы, – сказали они. – У нас есть полномочия заплатить вам на месте, но, к вашему сведению, мы удержим одиннадцать процентов за нашу работу и ваши налоги. Если вы распишетесь здесь, что согласны, мы все оформим, не сходя с этого места».
Мой вол ощетинился. «Впервые слышу о таких отчислениях, – заявил он. – Что наше, то наше, заплатите, что должны, с остальным мы сами разберемся».
Спец тяжело вздохнул, оглянулся на коллег. «Не могу, – сказал он. – Правила для всех одинаковы. Если хотите получить свою долю, вы должны расписаться».
– Не буду, – уперся муж. – Я подам жалобу в округ.
– Нет! – выкрикнула я и оттащила мужа в сторону для разговора с глазу на глаз. Не хотела отчитывать его перед чужаками. Мы зашли за угол дома, я покрутила пальцем у него под носом.
– Или ты принимаешь сделку, или я с тобой разведусь. Мы столько вкалывали. Эти люди всегда забирают себе долю. Нам повезло, что они запросили всего одиннадцать процентов, могли бы сказать «пятьдесят», и мы бы все равно согласились! Не глупи, не то я с тобой разведусь, потом убью тебя и всем расскажу почему.
Вол раскинул мозгами и потопал обратно к спецам.
– Хорошо, – сказал муж. – Раз уж моя жена настаивает… Ей бывает трудно отказать.
Мы расписались в формуляре и только тут увидели, что нам дают.
– Двадцать три? – воскликнул муж. – Это ж курам на смех!
– Двадцать три карбон-койна, – поправил чужак. – Точнее, двадцать три и двадцать восемь сотых. По одному койну за тонну уловленного углерода. Что в пересчете на вашу валюту, если вы захотите получить оплату именно в ней, будет около… – Спец потрогал пальцами браслет на запястье. – По нынешнему обменному курсу получается около семидесяти тысяч. Семьдесят одна тысяча шестьсот восемьдесят.
Мы с мужем переглянулись. Это намного превышало то, что мы потратили за целый год. Где там – почти все наши расходы за два года.
– А это без одиннадцати процентов или с ними? – поинтересовался мой вол.
Я невольно рассмеялась. Смешной у меня муж.
81
Протокол тел. разговора, Мэри / Татьяна, закрытая линия. М в офисе, Т на тайной квартире, адрес неизвестен.
М: как дела?
Т: скучаю. А ты как? Больше не хочешь прятаться?
М: вряд ли кому-то нужно меня убивать. Моя смерть ничего не изменит.
Т: если бы.
М: чем занимаешься?
Т: работаю на удаленке. Даю советы нашей команде юристов.
М: что-нибудь интересное?
Т: ну, кое-что, кажется, работает.
М: что ты имеешь в виду?
Т: расчет на то, что супербогатые захотят откупиться, похоже, оправдался. По крайней мере большинство хотят.
М: из чего это видно?
Т: мы запустили пробный шар. Предложили: или пятьдесят гарантированных миллионов, или бесконечные судебные тяжбы и доставалово – хоть прячься, как я сейчас. Многие согласились на сделку.
М: а это законно? Смахивает на вымогательство.
Т: на то есть законные средства. Я просто объясняю на пальцах для простоты.
М: спасибо. То есть денежки в налоговый оазис они уже не переведут?
Т: оазисы мы укокошили. Самое лучшее в блокчейне по сравнению с фиатными деньгами в том, что мы точно знаем, где они находятся. Мест, где их можно спрятать, осталось совсем мало. А если все-таки прячут, то деньги фактически перестают быть деньгами. Ценность имеют только учтенные средства. Старые деньги превратились… не знаю, в дублоны? Что касается реальных денег, то нам хорошо известно, где они и откуда взялись.
М: а раньше разве было не так?
Т: нет. Помнишь наличные?
М: я до сих пор ими пользуюсь! Они ведь тоже сосчитаны.
Т: верно. Но, обернувшись несколько раз, наличные деньги становились безликими. Существовало множество путей отмывки денег, их невозможно было отследить. Теперь можно. Более того, только учет и делает деньги реальными. Прятать их больше негде, налоговых оазисов не осталось. Мы заблокировали последние, провели через ВТО дисквалификацию и все такое. Нет. Если ты частное лицо и хочешь сохранить богатство на современной финансовой арене, проще согласиться на стрижку капиталов, сохранить свои пятьдесят миллионов и помахать ручкой.
М: разумно.
Т: да. Пятьдесят миллионов в руках лучше миллиарда в небе. Пожалуй, богатые ближе всего стоят к хомо экономикус. Обладают полнотой информации, преследуют корыстные интересы, стараются максимально приумножить свое богатство. Но если максимальный уровень богатства задается обществом, борьба за него перестает быть рациональной. Особенно когда твое состояние в двадцать раз больше того, что необходимо для обеспеченной жизни.
М: ну, не знаю. Честолюбие, рассчитанное на миллиард, невозможно удержать в узких рамках. Это уже из области социопатии, напрочь лишенной рациональности. Причем свойственно это почти одним мужчинам. Хотя подобные замашки я встречала и у женщин.
Т: разумеется.
М: они будут огрызаться.
Т: кое-кто – несомненно. Сумасшедшие всегда были и будут. Я же веду речь о системе. Когда безумец взбрыкивает в здоровом обществе, он тоже наносит ущерб, но либо попадает в тюрьму, либо его кто-нибудь устраняет. Так что главное – система. Именно в этой области я предвижу результаты.
М: российское правительство нас поддержало?
Т: пока трудно сказать. Вроде бы. Ностальгия по СССР усиливается. Сибирь тает, всем стало не до шуток. Некоторые как считали? Подумаешь, будем выращивать больше пшеницы и все такое, а оказалось, что появилось больше болот и перевозкам по речному льду настала хана. Беда, короче. Кроме того, болота выпускают столько углекислого газа и метана, что хватит, чтобы превратить Землю в планету джунглей. В России никто не желает, чтобы там росли джунгли. Слишком хлопотно это, не по-русски.
М: значит, они тоже поддержат.
Т: пожалуй. В Кремле все еще идет драчка, но симптомы налицо. Для многих русских по-прежнему характерно бережное отношение к науке советских времен. Наука вообще русская ценность. Их веселит мысль, что мир может спасти советский подход. Какая-никакая сатисфакция.
М: любая культура требует уважения.
Т: естественно. Теперь все уважают китайцев, Индию тоже. Нехватку уважения испытывают только Россия и ислам.
М: и как его приобрести?
Т: деньги не помогут. Пример саудовцев это показал. Они вели себя по-дурацки. А дураков никто не уважает. Нас в России это беспокоит. Нам кажется, что нас постоянно держат за дураков. Мы – большой, опасный и неотесанный медведь. Деревенщина.
М: а как же лучшая в мире литература и музыка?
Т: все это было уже при царизме. И еще при Советском Союзе. СССР пользовался некоторым уважением за то, что противостоял Америке, прогрессировал в науке, выступал за солидарность. По крайней мере, это то, что сейчас помнят. Теперь же русские выглядят по сравнению с американцами лузерами. В мире, где все говорят по-английски, от этого клейма невозможно избавиться. Если, конечно, не получится всех спасти от американской глупости советскими методами.
М: или возвратом к самодержавию?
Т: нет, такой вариант негоден – Путин это уже доказал на своем примере. Советская мечта лучше. Не надо отказываться от прошлого, надо использовать его для спасения мира. Матушка Россия – спасительница человечества.
М: хорошо бы. Кто-то же должен взять на себя эту миссию. Вряд ли это сделает Америка.
Т: Америка! Она как раз тот богатей, кто должен признать, что пятьдесят миллионов лучше бесконечности. Американцы будут тянуть до последнего.
М: похоже, пора опять ехать в Сан-Франциско.
82
Розничная сеть – уязвимое место, оптовых баз не так много. Достаточно нанести удар ниже пояса – по распределительным складам. После новостей о нападении цена акций розничных компаний резко падает, крыть им нечем. А курс и без того ниже плинтуса. Конечно, виновных может задержать и отдать под суд полиция, но прежнюю стоимость акций это не вернет. Физический урон на сто тысяч долларов может привести к финансовым убыткам в сотню миллионов. Крупные пенсионные фонды чуют недоброе и переводят гигантские активы в другое место, благотворительные фонды, трасты, университеты, бесприбыльные организации и хедж-фонды замечают, что авторитеты потянулись на выход, и тоже спешат выскочить из дома, пока крыша не рухнула на голову. И вот крупная, известная на весь мир корпорация, которая, естественно, является юридическим лицом, переживает нечто вроде инсульта, лежит полностью парализованная на больничном ложе в палате интенсивной терапии, а наследники тем временем грызутся за остатки имущества.
Так что поджог торговых точек происходил не впервые. Раньше этим дело и закончилось бы. Людям нравится прямое действие, потому что оно не требует раскачки и не ведет потом к серьезным осложнениям. Только на этот раз забастовку студентов против долгов за обучение поддержал Союз арендаторов жилья. Началась классическая акция неповиновения – почти повсеместный невыход на работу, своеобразная форма генеральной забастовки.
Потом 16 июля прекратили работу многие интернет-порталы, сетевые супермагазины. Мороз по коже. У нас получилось! Насколько это умный ход? Ведь интернет считается нервной системой современного общества. Не похожи ли мы на того парня, который отрезал себе руку, чтобы выбраться из каньона в Юте? Отчаянный шаг. Мы намеренно устроили междуцарствие, хаотический период в момент смены династий. Великий кризис, нулевой год, охренеть.
В таких ситуациях всегда нужен план. Его невозможно состряпать на коленке во время всеобщего развала. Современная эпоха сверхсложных структур этого не допускает. Представьте себе, что интернет перестал работать, ваши сбережения исчезли, деньги больше не действуют. Твою бога в душу мать! Можно ли в такой момент создать новое общество? Нет, нельзя. Все идет вразнос, не успеете оглянуться, как придется есть кошек. Так что зарубите себе на носу: запасной план должен быть подготовлен заранее. И его нельзя хранить под спудом, чтобы потом вбросить в момент хаоса. Не надо басен о заговорах. Как достали эти идиоты, утверждающие, что все заранее было кому-то известно. Очевидная брехня. На самом деле мы импровизируем. Нет, заговоры, конечно, бывают, только они у всех на виду. В этом смысле запасной план тоже должен быть всем хорошо известен, как своего рода открытый заговор теневого правительства оппозиционной партии, представляющей свою программу на рассмотрение граждан и – в перспективе – на голосование. Все карты на стол, все обсуждается. Пошаговые инструкции сборки. Что, слишком отдает политикой? Это политика и есть. Депрессняк.
Канонический пример того, как отсутствие запасного плана может навредить революции, это… да возьмите какую угодно революцию! Революция всегда корчится в судорогах, роды протекают мучительно, история – это сплошные косяки, игра в пинбол, кошмар. Взять хотя бы один пример того, как отсутствие запасного плана не позволило революции даже возникнуть, несмотря на острую необходимость, – Грецию и несостоявшийся «грекзит» в первую декаду нашего века. Греция просрочила платежи по долгам центральному банку Европейского союза и Всемирному банку, а также целой своре частных банков. Глобальные финансовые воротилы зажали Грецию в тиски, приказали остановить выплату пенсий гражданам, заботу о здоровье и прочее, чтобы греческое правительство было в состоянии выплатить долги международным кредиторам, бездумно нарасширявшим кредит до опасного уровня. СИРИЗА, партия, пришедшая к власти на тот момент, уперлась. Так называемая «Тройка», представлявшая интересы международных финансов, начала давить. Они не могли позволить себе отступить, иначе все маленькие страны PIIGS, Португалия, Италия, Ирландия, Греция и Испания, разбежались бы.
Чья взяла – греческого народа или международных финансистов? СИРИЗА вынесла вопрос на всенародный референдум. Греки в подавляющем большинстве проголосовали против «Тройки» и мер жесткой экономии. После чего СИРИЗА не моргнув глазом согласилась на ту самую жесткую экономию и удавку ЕЭС, задрала лапки кверху и запросила о пощаде.
Почему СИРИЗА пошла на этот шаг, почему предала чаяния избравшего ее народа? Потому что у них не было запасного плана. Им требовался план выхода из ЕЭС и возвращения к драхме, ввода долговых расписок, позволяющих продержаться на плаву, заменить деньги в обращении, пока страна не напечатала новые драхмы и не вернула себе контроль за национальной валютой и суверенитетом. Кстати, в СИРИЗА были люди, лихорадочно работавшие над запасным планом, который они назвали «План икс», однако это был случай из разряда «кто не успел, тот опоздал» – им не удалось убедить своих коллег в правительстве пойти на риск.
Итак, ввиду отсутствия готового плана СИРИЗА прогнулась под ЕЭС и финансовых глобалистов. В противном случае грозил хаос, означавший голод. Греки и так уже голодали; безработица составляла 25 %, а среди молодежи – 50 %, жесткие меры экономии, навязанные «Тройкой» еще до кризиса, привели к нехватке денег на социальные нужды, помощь бедным. Правительство передовой страны, европейской страны, колыбели цивилизации, бла-бла-бла, было поставлено перед выбором: либо недоедание и безработица, либо голодная смерть и хаос, и все потому, что у них не было запасного плана.
Каков этот план? Многие элементы существуют уже давно; их называют социализмом. Или – для тех, кто шарахается от этого слова, как американцы и другие успешные капиталистические страны, испытывающие к нему аллергию, – коммунальным сектором. Это практически одно и то же. Общественная собственность на самое необходимое, которая не должна служить извлечению прибыли и одновременно является правом человека и общественным благом, – на пищу, воду, кров, одежду, электроэнергию, здравоохранение, образование. Все эти права человека, общественные блага ни в коем случае не должны быть субъектом отчуждения, эксплуатации и наживы. Чего, казалось бы, проще.
Демократия – тоже неплохо. Опять же, для тех, кто считает ее фиговым листком олигархии и западного империализма, назовем ее не демократией, а реальным политическим представительством. Как вы думаете, у вас есть реальное политическое представительство? Скорее всего, нет, но даже если вы так считаете, то вряд ли в этом до конца уверены. Итак, общественная собственность на самое необходимое плюс реальное политическое представительство.
Тонкости можно регулировать по обстоятельствам. Хотя, согласно пословице, все дело в деталях, детали все же не главное, они не более чем кусочки пазла. О них можно договориться, и нередко договариваются заранее. Цюрихский план, кооперативная система Мондрагона, экономика участия Альберта и Ханеля, коммунизм, проект общественных трестов, проект «Полезно то, что полезно для земли», разнообразные посткапиталистические модели и так далее и тому подобное. Версий запасного плана много, но все они имеют одни и те же базовые черты. Это не бином Ньютона. Самое необходимое не должно продаваться или приносить профит.
Страшно только, что деньги при этом все равно уцелеют – хотя бы в форме некой системы обмена и распределения, а значит, в нее будут встроены уже существующие центральные банки, а с ними – система национальных государств. Увы, это так, и никуда от этого не деться. Даже если вы противник роста и сторонник регресса, анархист, коммунист или адепт мирового правительства, глобальность в современном мире возможна лишь в рамках системы национальных государств. Или, если вам так легче, в рамках языковой семьи. Сотни различных языков должны быть взаимно доступны для понимания. Таково нынешнее положение, и, если начнется распад, часть старой системы – предпочтительно ту, что побольше и понадежнее, – придется брать за основу новой. В противном случае – воздушные замки и обвал в кромешный хаос. Так что да: от денег, а значит, центральных банков и национальных государств никуда не деться. Общественный договор в чистом виде. Вот где настоящая жуть. Все как в случае с гипнозом – чтобы он подействовал, ты должен заранее на него согласиться. Нас всех гипнотизируют в групповом сновидении, мы галлюцинируем все вместе – это и есть социальная действительность. Невеселый вывод.
Особенно если учесть, насколько нынешний строй неравен, несправедлив. Все это, конечно, не ново и было описано еще в Библии, в Книге Бытия; неравенство – древнейшая черта человеческого общества, мало изменившаяся с рассвета цивилизации. Как ее изменить? Что делать?
Сегодня все всё знают. Любой человек на планете в курсе реальных условий человеческого общежития. Это одно из следствий дурацких смартфонов: ты можешь не уметь читать и писать – многие еще не могут, – но прекрасно представляешь себе, как устроен мир. Знаешь, что мир катится навстречу катастрофе. Понимаешь, что надо действовать. Все всё понимают. Деньги забирает не невидимая рука. Деньги реальны, только их неравно распределяют. Точнее, неправильно распределяют. Теперь привычный порядок сломан. Его сломали мы, причем намеренно! Мятежи, захваты, неповиновение, генеральные забастовки – идет ломка. Настало время для запасного плана, время действий, принятия новых законов. В конце концов, положение изменит смена законодательства, введение нового режима – справедливого, честного, устойчивого и надежного. Общественные коммунальные службы, государственные (чьи владельцы – граждане) предприятия, кооперативы, реальное политическое представительство и так далее. Запасной план как можно быстрее надо возвести в силу закона. Самый лучший запасной план – это многообразие.
