Текст книги "Счастье"

Автор книги: Ким Чжэгю

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

3

После работы Сор Окчу по просьбе Дин Юсона поехала в оранжерею декоративных растений. Она привезла оттуда карликовую сосенку и поставила ее на тумбочку перед койкой Хван Мусона. Потом пошла искать врача.

В ординаторской Дин Юсона не оказалось. Наверное, он сегодня пораньше ушел, подумала Сор Окчу и пошла к нему домой. Она непременно должна его сегодня увидеть.

Что-то у нее сегодня ничего не клеится, будто она стала совсем другой. И работа не радует, даже порой раздражает. И это несмотря на скорую их свадьбу с Дин Юсоном. Его мать и тетушка Хусон уже забегались, готовясь к свадьбе, а виновников торжества эти приготовления, казалось, не радовали.

Слов нет, с приближением свадьбы мысли о Дин Юсоне постоянно занимали Сор Окчу, он становился ей все дороже. И когда она узнала, что он работает ночами, питается не вовремя, беспокойство о его здоровье усилилось. Словом, сегодня Сор Окчу ни на минуту не покидала тревога за любимого. Кроме того, вчера Дин Юсон выглядел каким-то нервным, ей даже показалось, что у него на лице появилось отчаяние. Кажется, он решился на что-то рискованное, а она была уверена, что неудача с операцией Хван Мусона может вынудить его пойти на любой, даже безрассудный поступок.

И Сор Окчу в случае чего решила все взять на себя. Сегодня же она должна с ним поговорить и все выяснить.

Но Дин Юсона и дома не оказалось. Его мать не находила себе места: уже вечер, а сын еще не приходил и, конечно, ничего еще не ел. Сор Окчу взялась отнести ему поесть в лабораторию.

В лаборатории горел свет. Сор Окчу осторожно открыла дверь и вошла в помещение. Дин Юсон сидел за столом, погруженный в глубокое раздумье.

После разговора с Чо Гёнгу он не раз обдумывал всю методику задуманной операции. И сегодня он тоже думал об этом. Он хотел по возможности заранее предусмотреть всяческие неожиданности.

– Вы не проголодались? Я вам принесла поесть, – сказала ласково Сор Окчу. – Заходила в отделение, но вас там не оказалось. Зашла к вам домой. Ваша мама очень беспокоилась, все собиралась нести вам еду сюда, но я ее отговорила, пришла сама.

Сор Окчу поставила узелок с едой на стол и начала его развязывать.

– Спасибо. Но не надо развязывать. Что-то нет аппетита.

– Так нельзя. Если вы не будете вовремя питаться… – Сор Окчу энергичным движением развязала узелок и поставила миску с едой перед врачом.

– О, это уже насилие, – засмеялся Дин Юсон, но за еду все-таки принялся.

Сор Окчу принесла в кружке кипяченую воду и села рядом. Дин Юсон ел, но все время поглядывал на девушку – что-то не нравилось ему слишком сосредоточенное выражение ее лица.

– Почему вы такая грустная? Что-нибудь случилось? – участливо спросил он.

– Скажите, вам очень трудно сейчас? – ответила вопросом на вопрос Сор Окчу.

– Вы о чем? Объясните, пожалуйста, – как-то сухо спросил Дин Юсон.

Эта сухость немного задела Сор Окчу, но она отнесла ее за счет нервозного состояния врача. За все время их знакомства, а знали они друг друга без малого восемь лет, не было еще случая, чтобы Дин Юсон обошелся с ней грубо.

– Скоро наша свадьба. Вот я и хотела поговорить с вами… – Сор Окчу не закончила фразы, стала собирать посуду в узелок.

– Вы не договариваете. Вы пришли поговорить не по поводу свадьбы, я же это вижу. – Дин Юсон пристально посмотрел в глаза Сор Окчу.

– Хорошо, я вам все скажу, только, может быть, выйдем на свежий воздух?

Сор Окчу казалась печальной. Дин Юсон с удивлением взглянул на девушку, – обычно он приглашал ее на прогулки, а по ее просьбе он выходил на улицу впервые.

– Хорошо. Пойдемте.

Они не спеша пошли к молодежному парку. В парке было безлюдно, тускло поблескивали электрические фонари.

– Может, посидим? – Дин Юсон подвел девушку к стоявшей под высоким тополем скамейке и сел. Сор Окчу села рядом. На небе показался тонкий серп месяца. Он повис над черными кронами деревьев, бросая на город тусклый свет. Прохладный ветер, дувший с гор, ласково обдувал разгоряченные лица молодых людей.

– Юсон, все говорят о нашей свадьбе. Не кажется ли вам, что мы излишне равнодушны к предстоящему событию?

Действительно, их брак оживленно обсуждали и в отделении, и на кафедре, да и во всей клинике, все готовились к этому торжеству. Правда, Дин Юсон как-то вскользь заметил, что, пока не вылечит Хван Мусона, он не женится, но никто не придал значения его словам.

– Разве так важно, когда она будет?.. – спокойно сказал Дин Юсон.

– Я понимаю ваше состояние, но все-таки какую-то ясность нам необходимо внести…

На этом разговор о свадьбе закончился. Обоих волновал другой вопрос – операция. Сор Окчу не знала, как начать об этом разговор.

– Юсон, вы знаете, я самый счастливый человек на свете, – неожиданно сказала она. – Вся моя жизнь – сплошная цепочка счастья.

Дин Юсон недоумевал – Сор Окчу, не слишком склонная раскрывать свою душу, да и просто не очень разговорчивая, вдруг заговорила о счастье. Видно, неспроста она это начала.

– Мне кажется, я всегда была счастлива, – продолжала Сор Окчу, – на фронте я встретила вас. Правда, вскоре я была ранена, но я считала себя счастливой, что мне удалось помочь раненым бойцам выйти из окружения. Потом случай свел меня с вашей матушкой, и я счастливо избежала смертельной опасности. Я была безмерно счастлива, когда встретилась с вами в Хаджине, но главное, мне выпало огромное счастье помочь вам добиться правоты в ваших исследованиях – первой лечь на операцию, которая подводила счастливый итог вашим трудам. Наконец, я чувствую себя счастливейшим человеком сейчас, когда я стала благодаря вам совершенно здоровой и нам вскоре предстоит соединить свои жизни.

Дин Юсон не перебивал девушку. Он внимательно слушал ее рассуждения о счастье. Да, Сор Окчу свое счастье выстрадала, завоевала в борьбе, тем оно бесценнее, тем дороже. Она заслуживает счастливой жизни.

– Вот только Хван Мусона мы никак не можем вылечить, – неожиданно повернула Сор Окчу разговор в другую сторону.

Вот оно что. Дин Юсон догадался, о чем хочет сказать Сор Окчу. Она счастлива, но хочет, чтобы был счастлив и он. А он сейчас из-за неудачной операции совсем потерял голову. И она ради него, ради их счастья готова идти на новое самопожертвование. Она готова лечь на новую операцию вместо него. И как бы предвосхищая ее просьбу, Дин Юсон сказал:

– Я все понимаю, Окчу, но это ноша моя, и я должен донести ее до конца сам.

– Зачем вы так говорите? Я никогда не отделяла свои интересы от ваших. Даже оставаясь наедине со своей бедой и пытаясь исчезнуть из вашей жизни, я в глубине души… Поверьте, я ни на минуту не забывала, что я ваш соратник, что я всегда должна помогать вам.

– Я все знаю, любимая.

– Юсон!.. Выслушайте меня до конца.

– Говорите. Я слушаю.

– Юсон, вы знаете, что мне пришлось испытать многое. Мне теперь ничего не страшно. Я прошу вас провести экспериментальную операцию на мне.

– На вас? – Дин Юсон вздрогнул, хотя подсознательно и ждал этих слов.

– Да. Я знаю, что вы намереваетесь предпринять.

– Но почему на вас?

– Я хочу быть вашей помощницей. Мы вместе должны добиться успеха в лечении Хван Мусона.

– Вы поспешили с вашей просьбой. Еще рано говорить об операции. Может быть, найдем другой выход. – Дин Юсон попытался под этим предлогом отклонить просьбу Сор Окчу.

– Неправда! Операцию надо делать немедленно. Этого требует состояние больного. А я готова хоть сегодня лечь на операционный стол, – без малейшего колебания заявила Сор Окчу.

Дин Юсон пристально посмотрел на девушку. Ни один мускул не дрогнул на ее лице. И только сейчас он до конца понял, почему Сор Окчу так много и так горячо говорила о счастье. Как он ей благодарен за ее самоотверженный порыв. Он уже представил себе Сор Окчу на операционном столе, и в это же мгновение все в нем восстало против такого поворота событий. Нет, он не может пойти на это.

– Благодарю вас, Окчу. Но я не могу исполнить вашу просьбу, если даже подобную операцию придется делать. Мы для этого найдем кого-нибудь другого… А вы не волнуйтесь, преодолеем и эти трудности.

– Юсон, не отказывайте мне. Я должна помочь вам, а обо мне не беспокойтесь, я выдержу.

Дин Юсон не отвечал. Ему было трудно противостоять настойчивости девушки, и, не зная, что сказать, он встал и медленно пошел по направлению к клинике. Сор Окчу пошла за ним. Они молчали, и, лишь когда вошли в лабораторию и сели у стола друг против друга, Дин Юсон сказал:

– Окчу…

Дин Юсон понимал, что вряд ли он сумеет отговорить девушку от ее намерения. Сидит молча, сложив на коленях руки, а сама вся напряглась – ждет, что он ей скажет… Кажется, дотронься до нее, и она зазвенит, как натянутая струна.

– Окчу, – Дин Юсон взял руку девушки в свою, – мы приняли на себя огромную ответственность, надо все еще раз хорошенько взвесить. Время пока есть. А на сегодня хватит, возвращайтесь к себе. А мне надо еще повидаться с Чо Гёнгу.

Наступило воскресенье. Стоял ясный, солнечный весенний день.

Весна пришла, но не сразу поверилось, что она пришла окончательно. На этот раз зима неохотно уступала свои права – то уходила, то снова возвращалась и в конце концов, сотворив на прощание весенние заморозки, уступила место весне.

Холодный ветер, безжалостно трепавший деревья, утих, теплые солнечные лучи согревали остывшую за зиму землю. Над землей парила прозрачная дымка. Все живое тянулось к солнцу в надежде поймать его лучи, получить свою долю живительной силы.

А Дин Юсон будто и не замечал перемены в природе. И он даже немного стыдился, что не радуется весеннему солнцу.

В последнее время он жил в постоянном тревожном ожидании. Немного затихшая душевная буря в связи с благополучными операциями Сор Окчу и Ли Сунпхара разразилась с новой силой. Как быть с Хван Мусоном?

В назначенный час он вошел в кабинет заведующего отделением.

Чо Гёнгу уже ждал его. Как только Дин Юсон вошел, Чо Гёнгу обнял его за плечи и повел к столу.

– Юсон, я много думал о том, как нам поступить, и решил, что сначала пересадим вам кусочек кости от меня, как от донора, а затем вы станете моим донором. Если все обойдется, проведем аналогичные операции трем-четырем больным, а там подумаем, как быть дальше.

Обычно невозмутимый Чо Гёнгу волновался, руки у него мелко дрожали, и он даже не старался унять дрожь.

– Товарищ Чо Гёнгу! – Дин Юсон не ожидал, что его намерения так поразительно совпадут с планами заведующего отделением.

– Теперь давайте обсудим все детали.

Они приступили к делу: наметили участок будущей операции, решили, откуда и сколько взять костного тела, установили порядок трансплантации, обсудили некоторые другие детали, связанные с экспериментом.

– Сегодня дежурит по отделению Гу Бонхи, я попросил ее подготовить все в центральной операционной, – сказал Чо Гёнгу и взял телефонную трубку.

К телефону подошла старшая медсестра Ра Хигён. Она доложила, что к операции все подготовлено.

– Ну что ж, все готово, идемте, – сказал Чо Гёнгу.

Они надели халаты и пошли в операционную.

Гу Бонхи очень переживала, что ничем не может помочь Дин Юсону в постигшей его неудаче. В плохом настроении она приступила к своему дежурству. И тут вдруг ее вызвал к себе Чо Гёнгу.

– Вы сегодня дежурите? – строго спросил Чо Гёнгу.

– Да, я.

– У меня к вам просьба. После обеда в центральной операционной подготовьте все к операции.

– Хорошо. Ассистировать буду я?

– Нет. Спасибо. Операция не очень сложная, к тому же вы дежурите. Пришлите лучше медсестру Ра Хигён.

– Хорошо.

В операционной Гу Бонхи поймала себя на мысли, что вся эта подготовка к операции ее почему-то беспокоит, а почему, она не могла объяснить. Она даже не пошла обедать, что-то ее удерживало. Странно, думала она, на всех операциях – простых или сложных, – если их делал Чо Гёнгу, без нее не обходились. А сегодня от ее помощи отказались, и она недоумевала почему. И кого будут оперировать, она тоже не знает, хотя и дежурит. Обычно Гу Бонхи всеми своими переживаниями и сомнениями откровенно делилась с Сор Окчу. Сейчас она тоже подумала о ней и решила зайти к подруге в лабораторию. Но уже в коридоре она столкнулась с Сор Окчу.

– Бонхи!

– Окчу! А я к тебе.

– Ты обедать? Мне хотелось с тобой поговорить. Пойдем ко мне в лабораторию. – И Сор Окчу потащила подругу за собой.

Вчера, когда Дин Юсон ушел, Сор Окчу еще долго сидела в одиночестве, наедине со своими мыслями. Снова и снова она думала о намерении Дин Юсона взять в качестве донора для намеченной операции не ее, а кого-то другого. Но кого? И какое-то тягостное предчувствие давило ей грудь.

В ту ночь она не могла уснуть, так и не сомкнула глаз до рассвета. Утром она пошла в лабораторию, но там никого не было. Пусто было и в ординаторской. Никого из врачей она не нашла ни в кабинете заведующего отделением, ни в палатах. Ах, сегодня же воскресенье! – вспомнила она и решила зайти к Дин Юсону домой. Но его мать сказала, что сын куда-то ушел сразу после завтрака.

Сор Окчу мучила неизвестность, ей захотелось встретиться с Гу Бонхи, поделиться с ней своими подозрениями…

– Что с тобой, подружка, что еще случилось? Почему ты такая растерянная? – спросила Гу Бонхи, заглядывая в глаза Сор Окчу.

– Понимаешь, происходит что-то странное, а что – и сама в толк не возьму.

– Что же все-таки?

– Кажется, Юсон решился сегодня осуществить экспериментальную операцию на человеке.

– Сегодня?

Гу Бонхи насторожилась. Промелькнула мысль: а нет ли тут связи – между подозрениями подруги и распоряжением Чо Гёнгу подготовить все к операции.

– А где сейчас Юсон? – спросила Гу Бонхи.

– Не знаю. Искала его всюду, но нигде не нашла.

– Так… Выходит, я не зря беспокоилась..

– Ты о чем?

– Знаешь, сегодня Чо Гёнгу велел мне после обеда подготовить все необходимое для какой-то операции.

– Для какой?

– Он мне не сказал, но держался странно.

– Так, вне всякого сомнения, они все уже решили насчет операции… Пошли побыстрей в операционный корпус!..

4

В воскресенье в операционном корпусе бывает тихо, не то что в другие дни недели, когда здесь обычно много народа – сестер, санитарок, врачей. Сейчас тут пусто, царит тишина, лишь чуть слышно булькает вода в стерилизаторе, где кипятятся инструменты, да слышится легкое шипение выходящего оттуда пара.

Дин Юсон, очень серьезный и сосредоточенный, вошел в центральную операционную следом за Чо Гёнгу. В нос ударил знакомый запах стерильных халатов, марли, бинтов, смешанный с запахами спирта, йода, эфира. Но сегодня этот настой воздуха, пропитавший все стены помещения, не бодрил его, как обычно. Наоборот, он усиливал напряжение, настраивал на беспокойную волну.

Врачей встретила старшая медсестра Ра Хигён. Она проводила их в центральный операционный зал, где час назад Гу Бонхи по распоряжению Чо Гёнгу все подготовила к операции.

Дин Юсон молча переоделся и привычным движением начал стерилизовать руки. Хранил молчание и Чо Гёнгу.

Медсестра удивилась, что врачи пришли в операционную без пациента, а к операции готовятся. Она никак не могла понять, кого они собираются оперировать. Однако это не мешало ей заниматься своим делом.

– Товарищ заведующий, а больного скоро привезут? – не вытерпев, спросила наконец Ра Хигён.

Чо Гёнгу немного смутился.

– Ах, больного… Да, скоро… – пробормотал он. Затем, приподняв вымытые руки, вошел в операционную, его примеру последовал Дин Юсон. Подготовка к операции завершилась. Ра Хигён направилась было к столику с инструментами, но ее остановил Чо Гёнгу.

– Сестра, заприте, пожалуйста, дверь, – попросил Чо Гёнгу.

– А как же?.. – удивилась Ра Хигён.

– Сначала заприте дверь, а потом я вам все объясню.

Медсестра выполнила распоряжение и вернулась на свое место.

– Хигён, я вас знаю давно. Вы долго работали в нашем отделении, и работали хорошо. К тому же вы член партии. Поэтому я отношусь к вам с полным доверием. Дело в том, что сегодня мы собираемся делать особую операцию. Вы знаете, что операция, сделанная больному Хван Мусону, не привела к нужным результатам. Теперь встал вопрос о пересадке ему живой костной ткани от донора. Мы провели опыты на животных, а сегодня хотим испробовать этот метод на себе, то есть пересадить живую костную ткань друг другу.

– Друг другу?.. – Ошеломленная услышанным, Ра Хигён в испуге прижала руки к груди.

– Совершенно верно. Вы правильно поняли, друг другу. И вот, если наш опыт завершится успешно, тогда и Хван Мусону мы сделаем то же самое. Понятно?

Новость потрясла медсестру. Так как она училась на третьем курсе медицинского института, то представляла себе всю сложность и опасность предстоящей операции. И в то же время не могла не восхищаться поступком врачей, смело идущих на опасную операцию во имя спасения человека…

Тем временем врачи поставили рядом два вертящихся железных стула и сели друг против друга. Каждый из них обнажил правый бок для извлечения подвздошной кости. Они поочередно помазали друг другу обнаженный участок тела йодом, протерли спиртом и сделали местную анестезию. Чо Гёнгу первым подставил свой бок Юсону.

– Товарищ заведующий, начнем с меня, – решительно заявил Дин Юсон.

– Нет, Юсон, с меня.

– Я вас очень прошу. – Дин Юсон с мольбой смотрел на своего старшего коллегу.

Чо Гёнгу уступил.

– Скальпель! – выкрикнул он и протянул руку.

Ра Хигён проворным движением вложила скальпель в руку Чо Гёнгу. Дин Юсон, стиснув зубы, поднял голову… Широко раскрытыми глазами он смотрел в потолок. Он боролся с болью, на его лице выступили капли пота.

– Молоток, стамеску!

Хриплый голос Чо Гёнгу резанул слух. Дин Юсон плотно сомкнул веки. Он представил себе неподвижно лежавшего на кровати Хван Мусона, в ушах звенел голос Сор Окчу, умоляющий сделать операцию ей. Кажется, повезло, удалось обойтись без ее участия…

Тук, тук, тук…

Удары молотка по стамеске острой болью отдавались в голове. Вспомнились слова Сор Окчу о счастье. Дин Юсону было очень больно, и все же он испытывал моральное удовлетворение. Да, по-настоящему люди бывают счастливыми только тогда, когда у них чиста совесть. Именно об этом вчера говорила Сор Окчу…

Вдруг сильно постучали в дверь.

– Товарищ заведующий! Юсон!

Дин Юсон сразу сообразил: «Это Окчу! Как ей удалось разузнать?..» Он покосился на дверь.

– Юсон, это нечестно, так не поступают!.. Мне надо сделать эту операцию! Откройте дверь! – надрывался за дверью голос Сор Окчу, но теперь он звучал жалобно.

Дин Юсон с перекошенным от боли лицом посмотрел на Чо Гёнгу. Тот был весь в поту и, как бы протестуя против криков девушки, еще усерднее заработал молотком.

Тук, тук, тук…

…Сор Окчу и Гу Бонхи прибежали в операционный корпус. К ним вышла дежурная по корпусу медсестра, плотно закрыла за собой дверь и даже прислонилась к ней спиной.

– Скажите, пожалуйста, Чо Гёнгу и Дин Юсон здесь? – задыхаясь от бега, спросила Сор Окчу.

– Здесь их нет. – Соблюдая данное врачам обещание никого не пускать в операционный корпус, сестра сказала неправду.

– Я была здесь и по просьбе заведующего приготовила все необходимое для операции в центральной операционной, так что говорите правду! Мы все знаем, – заявила Гу Бонхи.

Сестре ничего не оставалось, как признаться.

– Вы правы. Они здесь. Только вы не выдавайте меня… Они сейчас в центральной операционной.

– И доктор Дин Юсон? – спросила Сор Окчу.

– Да. Они пришли вместе.

Сор Окчу попыталась войти.

– Нельзя. Распорядились никого не пускать. – Сестра преградила ей путь.

– Вы же знаете, что мы тоже врачи и работаем с ними в одном отделении. Нам необходимо туда по пасть. – И Гу Бонхи, без лишних слов отстранив сестру, вошла в помещение. Сор Окчу последовала за ней.

– Что вы делаете! Мне же попадет, – взмолилась сестра, но девушки уже подходили к дверям операционной…

Из операционной доносился методичный стук молоточка. У Сор Окчу подкосились ноги, она не в силах была пошевелиться.

Тук, тук, тук…

Что там происходит? Юсон в опасности! О, эта проклятая неизвестность! Не помня себя, девушка с силой рванула дверь операционной. Но дверь не поддалась, она была на запоре. И тогда, задыхаясь от бессилия, Сор Окчу стала стучать в дверь кулаками.

– Товарищ Чо Гёнгу! Юсон! Откройте!

Но за дверью продолжали молчать. Лишь стучал молоточек.

Тук, тук, тук…

– Товарищ заведующий! Я вас очень прошу!

Но и на этот раз ответа не последовало. Сор Окчу прислонилась к двери и заплакала, потом устало опустилась на стул.

Юсон не посчитался с ней, он обманул ее, пренебрег ее любовью. Черствый, бездушный человек. В эту минуту Сор Окчу ненавидела своего возлюбленного.

Тогда дверь операционной стала штурмовать Гу Бонхи.

– Товарищ заведующий, товарищ Юсон, откройте! Возьмите нас донорами. Вам же нельзя терять работоспособность. Вас ждут больные. – Гу Бонхи то кричала, то била кулаками в дверь.

Однако все было напрасно, за дверью молчали.

Гу Бонхи тоже плакала. Она плакала от обиды. Как же так? Почему они пренебрегли ею, хотя она всегда и во всем старалась им помогать? Почему они самое трудное взвалили на себя?

Первой успокоилась Сор Окчу, она справедливо рассудила, что дверь им уже не откроют и что следует кое-что предпринять, чтобы обеспечить безопасность врачей в послеоперационный период. Она решительно встала и обратилась к подруге:

– Бонхи, хватит нервничать. Ведь им в любую минуту может стать плохо. Нам необходимо все подготовить в ожидании самого худшего, понимаешь?

Предусмотрительность подруги подействовала мгновенно. Гу Бонхи вытерла слезы.

– Ты права, я сразу и не сообразила. Надо решить, в какую палату их уложить, надо запастись нужными лекарствами. Я сбегаю в приемный покой.

– Хорошо. Действуй. Только не поднимай шума. Делай все спокойно. Нам тоже надо хранить тайну.

– Все ясно! Я пошла! – И Гу Бонхи буквально вылетела из операционного корпуса.

Сор Окчу задумалась – что еще предпринять?

– А мы с вами, – обратилась Сор Окчу к дежурной медсестре, – пока что приготовим все необходимое для реанимации. Ведь еще неизвестно, как там у них все закончится.

Сестра согласно кивнула головой и открыла дверь в реанимационную. Они вдвоем внесли туда еще одну койку и установили аппарат для переливания крови. У изголовья постелей аккуратно разложили чистое белье.

Через некоторое время вернулась Гу Бонхи.

– Приготовила все в шестой палате, там пока никого нет.

– Спасибо, Бонхи. А мы тут на всякий случай приготовили реанимационную.

Девушки снова подошли к дверям центральной операционной. Оттуда не доносилось ни звука. Стояла какая-то пугающая тишина. Время шло в тревожном ожидании. Никто уже не плакал. Страх сковал тело, лишил сил.

Но вот за дверью операционной послышались шаги, затем щелкнул замок, и дверь тихо отворилась. Девушки бросились к дверям, навстречу вышла Ра Хигён.

– Ой! И как только они пошли на такое! – только и проговорила она, будучи не в силах передать словами то, чему она была только что свидетельницей.

– А как они? Как чувствуют себя? – взволнованно спросила Сор Окчу.

В эту минуту в дверях показался Чо Гёнгу с марлевой маской на лице. Шел он медленно, какой-то не своей походкой.

– Сонсэнним! – с криком бросилась к нему Гу Бонхи.

Вслед за Чо Гёнгу шел Дин Юсон. Он тоже шел как-то осторожно.

Сор Окчу первое время стояла словно окаменев. Потом…

– Юсон, это слишком! Вы не имели права… Как вы посмели обмануть меня? – И тут же бросилась к нему.

– Извините меня, Окчу. Я чувствую свою вину. Но обстоятельства оказались сильнее меня. Я не мог поступить иначе. Поймите меня правильно. Я никогда не согласился бы рисковать вашим здоровьем.

– Юсон!

– Окчу! – Дин Юсон обнял девушку.

Так они и стояли некоторое время в объятьях друг друга. Потом Сор Окчу, оглядев Дин Юсона, спросила:

– Как вы себя чувствуете?

– Пока ничего.

– Вам, наверное, очень больно? Да и есть, наверное, хотите, вы же не обедали.

– Разве? Ничего, обед никуда не уйдет. Идемте.

Дин Юсон с трудом терпел боль, она отдавалась во всем теле, но он и вида не подавал, что ему больно.

В гардеробной врачи переоделись. Когда все шли мимо реанимационной палаты, дорогу врачам преградила Сор Окчу.

– Вам сейчас непременно нужно полежать. Мы все тут приготовили.

Гу Бонхи открыла дверь реанимационной – две заправленные койки, чистое белье, аппараты для переливания крови, медикаменты.

– Друзья мои, спасибо вам. Огромное спасибо за внимание и заботу. Однако мы не больные, а врачи, – с улыбкой сказал Чо Гёнгу.

Улыбнулся и Дин Юсон. Он тоже поблагодарил девушек за заботу.

Все вышли из операционного корпуса. У главного здания клиники Гу Бонхи остановила врачей.

– Товарищи, вы ведете себя легкомысленно, вы совершенно не думаете о себе! Мы приготовили для вас шестую палату, там никого нет. После сегодняшней операции за вами нужно тщательное наблюдение. Поймите наше желание помочь вам, не отказывайтесь, – сказала она чуть не плача.

– Кажется, наши молодые коллеги в самом деле решили нас уложить. Но нам нельзя ложиться. К тому же вы видите, мы идем нормально. Не беспокойтесь, пожалуйста. Сегодня воскресенье, надо пораньше разойтись по домам, – пытался успокоить девушек Чо Гёнгу.

– Нет, мы настаиваем на госпитализации и тщательном наблюдении, любой врач на нашем месте предпринял бы то же самое, – сказала Сор Окчу решительно.

– Мы уверены в благополучном исходе операции. Нам ничто не грозит. Видите, мы спокойны, успокойтесь и вы. В общем, все по домам!

И Чо Гёнгу направился к центральному выходу.

В клинике начался очередной будничный день. Дин Юсон, как всегда, пришел в отделение рано. Вид у него был спокойный, словно накануне никакой операции он не подвергался. Он сразу пошел в свои палаты. При его появлении больные поднимались с коек, здоровались с ним. Только Хван Мусон лежал неподвижно, он даже не пытался встать. Дин Юсон подошел к нему, поздоровался и некоторое время постоял возле него. Хван Мусон молчал. Дин Юсон тоже ничего не говорил, но сейчас у него все-таки уже появилась надежда. Если маленький кусочек костного тела от Чо Гёнгу приживется в его организме, он сумеет вылечить Хван Мусона, однако лучше больному пока ничего не говорить, надо подождать.

Оперированное место болело, иногда довольно сильно, но он терпел. Утренняя летучка прошла нормально, в клинике не произошло ничего из ряда вон выходящего. В коридоре он встретил заведующего отделением. Чо Гёнгу заметно хромал. Правда, при встречах с подчиненными или с больными он старался идти прямо, но стоило ему остаться одному, как он снова начинал прихрамывать. С Дин Юсоном происходило то же самое. Однако оба старались это не показывать.

И сейчас как ни в чем не бывало оба направились в операционную, где должна была происходить очередная операция.

Их появление в операционной больше всех напугало Гу Бонхи: в отделении только она знала тайну – и не сразу нашлась, чтобы под каким-нибудь предлогом отменить сегодняшнюю операцию. Ничего не придумав, она побежала в лабораторию советоваться с Сор Окчу.

Сор Окчу в одиночестве что-то рассматривала под микроскопом.

– Подружка, что делать? – Гу Бонхи готова была от бессилия зареветь.

– Что такое?

Сор Окчу не на шутку испугалась. После бессонной ночи она чувствовала себя неважно. Ей все мерещилось, что с Дин Юсоном что-то случилось. На работу она пришла рано и, только убедившись, что оба врача пришли в клинику и выглядят, в общем, нормально, немного успокоилась и попыталась заняться своими делами. Но все валилось у нее из рук, она никак не могла сосредоточиться, преследуемая навязчивой мыслью, что она по долгу врача должна добиться немедленной госпитализации и Чо Гёнгу, и Дин Юсона. Но ее связывало обещание хранить их тайну.

– Представляешь, Чо Гёнгу и Дин Юсон хотят оперировать больного из второй палаты, помнишь, того, с коленным суставом.

– Но это же невозможно! Надо что-то предпринять!

С этими словами Сор Окчу помчалась в операционный корпус. За ней следом пустилась Гу Бонхи. У здания им навстречу попалась дежурная медсестра из отделения восстановительной хирургии.

– Девочки! Говорят, приехал товарищ Ким Ир Сен, он идет к нам в отделение.

– Что? Товарищ Ким Ир Сен?

– Ага. Все уже пошли его встречать. Идемте и мы! Скорее!