Текст книги "Счастье"

Автор книги: Ким Чжэгю

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

5

В лаборатории царило оживление. До самого рассвета не выключался свет, в клетках метались испуганные кролики и собаки.

Закончив дела в отделении, Чо Гёнгу направился в виварий и после осмотра подопытных животных засел в лаборатории. Вот уже третий день Чо Гёнгу, не сомкнув глаз, встречал рассвет в этой лаборатории. А затем, наспех съев принесенный из дома завтрак, направлялся в отделение восстановительной хирургии и занимался своими прямыми обязанностями.

Несколько дней назад на общем партийном собрании Чо Гёнгу был избран членом парткома клиники. Своей главной задачей теперь он считал неуклонное проведение в жизнь решений партии, направленных на восстановление здоровья инвалидов войны. И когда Чо Гёнгу узнал, что Дин Юсон прекратил свои опыты, он решил помочь ему довести начатую им работу до успешного завершения. Все свое свободное время он теперь отдавал опытам. Понимая практическое значение этих исследований, Чо Гёнгу даже отложил на время свою работу над книгой «О новых методах консервации кости».

Чо Гёнгу пытался досконально проследить ход опытов, которыми руководил Дин Юсон, познакомиться с оперативными методами, которые тот разрабатывал, и установить, наконец, причину неудач. Прежде всего он хотел еще раз убедиться в высокой приживляемости губчатой кости. Он внимательно просматривал рентгеновские снимки, записи о ходе проведенных опытов, скрупулезно сопоставляя и сравнивая положительные и отрицательные результаты. У него не осталось ни малейшего сомнения в том, что метод пересадки губчатой кости имеет явное преимущество перед традиционным методом пересадки компактной кости.

«Так в чем же причина неудач?» – размышлял Чо Гёнгу. Он обстоятельно поговорил с Дин Юсоном, но объяснения последнего его не удовлетворили. Нет, причина в чем-то другом. На следующий день вечером Чо Гёнгу встретился с Гу Бонхи и Мун Донъиром, которые принимали непосредственное участие в опытах Дин Юсона.

– Извините, что так поздно побеспокоил вас. Устраивайтесь поудобнее, – приветливо встретил он врачей. – Меня интересует ваше мнение о причинах наших неудач.

Первым заговорил Мун Донъир.

– На мой взгляд, причина кроется в преждевременном снятии гипса.

– А что думает товарищ Гу Бонхи?

– Мне кажется, что здесь не могло не сказаться влияние каких-то внешних факторов. Кроме того, я думаю, не могут ли повлиять на результаты опытов высокие адсорбционные свойства губчатой кости?

– Наверное, вы в чем-то правы. Но почему вы не высказали свои соображения на совещании?

– Вообще-то у меня не было полной уверенности в своих предположениях, но главное – просто не хватило мужества, – искренне призналась Гу Бонхи.

– Вот те на! Не хватило мужества! Как же такое могло случиться с вами, отважным воином?

Гу Бонхи не ответила. Дело было не в том, что она была робкого десятка, просто она стушевалась перед профессором.

– Будем продолжать опыты, будем докапываться до сути. Сообща мы непременно должны добиться успеха.

Врачи ушли, но Чо Гёнгу еще долго сидел за столом, погруженный в раздумье. Он пока не мог ни принять, ни отвергнуть предположения, которые высказали Гу Бонхи и Мун Донъир. Но почему ни Хо Герим, ни Рё Инчже не обратили на них внимания? Почему, наконец, сам Дин Юсон прошел мимо них?

Разумеется, на решение Дин Юсона прекратить исследования повлиял авторитет Хо Герима, тут сказалась его слабохарактерность, отсутствие силы воли, размышлял Чо Гёнгу, и ему вдруг вспомнилось, как в прошлое воскресенье все сотрудники клиники были на взморье. Организовали соревнования по настольному теннису. В заключительной встрече играли Дин Юсон и Мун Донъир.

По сравнению с Мун Донъиром, который от начала и до конца атаковал, Дин Юсон все время защищался. Защищался он виртуозно, но вот атаковать не решался и в конце концов проиграл. Игра Дин Юсона в настольный тенис, казалось, давала представление о его характере. Да, именно слабохарактерность привела его к поражению на совещании врачей. Однако в тот же день Чо Гёнгу стал свидетелем другого события, позволившего судить о Дин Юсоне по-иному.

В полдень организовали заплыв на длинную дистанцию, и Дин Юсон неожиданно занял первое место. Было загадкой, как это Дин Юсон, родившийся в уезде Даньян, где не было моря, мог так хорошо плавать. Тайну Дин Юсон открыл во время ужина. Он с детства мечтал о дальных заплывах и поэтому настойчиво учился плавать. Это заставило Чо Гёнгу изменить свое мнение о характере врача.

Чо Гёнгу знал, что Дин Юсон всегда ставил перед собой большие задачи. В клинике он тоже не ограничился только лечением больных, а усердно занялся научными поисками, направленными на борьбу за жизнь людей. И занялся целеустремленно, страстно. Значит, нужен какой-то толчок, чтобы Дин Юсон снова загорелся научными исследованиями, поверил бы в себя.

Но правы ли Гу Бонхи и Мун Донъир? И Чо Гёнгу снова и снова перелистывал записи о проведенных опытах. И тут он вспомнил рассказ Дин Юсона о том, как Хван Мусон и его невеста сделали прививку на больной яблоне в больничном саду.

Прививка, удобрения, подпорки… Он решил встретиться с Хван Мусоном.

В конце следующего дня Чо Гёнгу пригласил Хван Мусона к себе. Кстати, он поговорит с ним и о его лечении. Надо будет заверить его, что, несмотря на неудачу опытов, проведенных Дин Юсоном, они будут их продолжать и больному надо запастись терпением. А еще Чо Гёнгу хотел подробно узнать о сделанной Хван Мусоном прививке на яблоне, об уходе за деревом после прививки.

– Извините, товарищ Мусой, что мы не смогли вас до сих пор исцелить, так уж получилось, – сказал Чо Гёнгу, когда больной вошел к нему в кабинет. – Но мы обязательно добьемся своего.

– Ну что вы! Я очень тронут отношением ко мне доктора Дин Юсона, его заботой обо мне. Жаль, конечно, что ему пришлось напрасно затратить столько сил. А я нисколько…

– И я, и доктор Юсон глубоко сожалеем, что нам пока не удалось добиться положительных результатов. Но прошу поверить нам еще раз.

– Спасибо, сонсэнним.

– Только прошу вас, не падайте духом, наберитесь терпения.

– Ничего, я подожду. А скажите, медсестру Сор Окчу тоже еще не излечили? – спросил Хван Мусон. И его интересовала судьба девушки.

– Мы ее положим в нашу клинику. Будем лечить вместе с вами.

– Это правильно. Уж больно хорошая девушка. Я так рад, что она осталась жива. Ведь думали, что она погибла. Мы все так переживали.

– Я понимаю вас. А теперь хочу задать вам один вопрос, – сказал Чо Гёнгу, меняя тему разговора.

– Пожалуйста.

– Это вы делали прививку на яблоне в больничном саду?

– Да, я.

– Что нового вы применили в этой прививке?

– Нового?

– Я имею в виду, что принесло успех.

– Ну прежде всего преимущество самого метода, а кроме того, устойчивое крепление, надежность подпорок.

– Подпорок?

– Дело в том, что, как бы хорошо ни была сделана прививка, если подпорки окажутся слабы, дерево при порывах ветра будет обязательно раскачиваться, в результате чего привой начнет смещаться,' и операция закончится неудачей.

– Вот оно что. Значит, преимущество метода и надежные подпорки! – Некоторое время Чо Гёнгу сидел задумавшись. – Ну что ж, все понятно. Спасибо вам за консультацию.

Проводив больного до палаты, Чо Гёнгу торопливо прошел в лабораторию и снова стал знакомиться с материалами проведенных опытов. Что же было сделано неправильно, ведь сам метод не вызывает сомнений. Видимо, что-то делалось не так во время операций и особенно в послеоперационный период.

На следующий день Чо Гёнгу вызвал в операционную Гу Бонхи и Мун Донъира.

– Проведем еще одну опытную операцию, – сказал он врачам.

Оперировал Чо Гёнгу, он строго следовал методу, который применял Дин Юсон. Но вот после операции наложили более тугие, более прочные шины, изобретенные самим Чо Гёнгу. После этого кролик находился под постоянным наблюдением.

Через две недели сделали рентгеновский снимок. До полного успеха было еще далеко, но уже было ясно, что весь секрет кроется в креплении операционного поля.

– Ну вот, кажется, ситуация проясняется. Отнесите все записи и снимки Юсону. Нужно будет с ним встретиться.

И Чо Гёнгу протянул все данные о сделанной операции Гу Бонхи.

6

Было уже поздно, когда Дин Юсон в душевном смятении вышел из амбулаторного корпуса. Дорога к отделению восстановительной хирургии терялась в темноте. В больничных корпусах, в четыре ряда выстроившихся слева от амбулатории, свет давно погас.

Почему Хо Герим так настойчиво советовал ему выбросить из головы мысль о прежних исследованиях и заняться новой проблемой – лечением послеожоговых рубцов? Он без энтузиазма встретил это предложение, что, естественно, не понравилось Хо Гериму.

Но во всем виноват он сам, он потерпел фиаско, и теперь ему суют эти послеожоговые рубцы. И обидно, и горько, а винить некого, кроме самого себя.

Он надеялся, что Чо Гёнгу что-нибудь придумает – сам он не видел выхода из создавшейся ситуации. Будто какая-то непреодолимая стена стояла перед ним. Предложение профессора было ему не по душе, а категорически от него отказаться он не смел.

В подавленном состоянии вошел Дин Юсон в ординаторскую, сел за стол и привел в порядок бумаги. Он уже хотел пойти в лабораторию, как в коридоре послышались торопливые шаги, затем открылась дверь и вошла Гу Бонхи.

– Доктор Юсон, добрый вечер! – раздался ее веселый и звонкий голос.

Дин Юсон обернулся, но, занятый своими невеселыми мыслями, на приветствие девушки даже не ответил.

– Юсон, взгляните, что я вам принесла! Заведующий велел вам показать. – С этими словами Гу Бонхи положила перед Дин Юсоном дневник лабсраторных исследований и рентгеновские снимки.

– Что это?

Дин Юсон взял дневник, бегло просмотрел записи, а затем стал внимательно разглядывать снимки. Записи были сделаны рукой Чо Гёнгу. Это были записи о проведенной им операции над кроликом и послеоперационные рентгеновские снимки.

Глаза Дин Юсона лихорадочно заблестели.

В материалах, присланных Чо Гёнгу, содержались убедительные доказательства в пользу метода трансплантации губчатой кости и сведения о креплениях, примененных в ходе операции.

– Крепления? – невольно вырвалось у Дин Юсона.

– Да, крепления. Преимущество губчатой кости бесспорно, но успешное решение этой проблемы следует искать именно здесь.

– Крепления! Крепления! – Дин Юсон несколько раз вслух произнес это слово. Казалось, все слишком просто. Но, может, именно в этой простоте и заключена суть проблемы.

– Чо Гёнгу уже две недели, каждый день…

Гу Бонхи, борясь с волнением, подробно рассказала Дин Юсону, как Чо Гёнгу уже две недели каждый день работает в лаборатории, что он доискивается до причины неудач, постигших Дин Юсона, что он даже отложил начатую им еще в Пхеньяне работу над монографией «О новых методах консервации кости», что он изо всех сил старается завершить опыты, начатые Дин Юсоном.

– Что? Он сам?

Дин Юсон в общем-то знал, что Чо Гёнгу, желая ему помочь, в течение многих дней все свободное время проводит в лаборатории, но о том, что он ради этого отложил свою собственную работу, Дин Юсон услышал впервые.

Поведение Дин Юсона озадачило Гу Бонхи. Чо Гёнгу самоотверженно трудится, стараясь напасть на верный путь в дальнейших исследованиях, а он чуть не брови насупил от неудовольствия. В чем дело?

Дин Юсон постоянно, еще в Сеуле, ощущал заботу со стороны Чо Гёнгу, однако он не мог даже думать, что Чо Гёнгу может до такой степени поступиться личными интересами ради другого человека, пусть даже коллеги.

Чем же объяснить такой поступок? Совестью ученого, чувством товарищества, партийным долгом?

Нет, причина крылась в другом. Здесь просто была другая социальная система, другой мир. Он в корне отличался от того мира науки, что царил в Южной Корее, где можно было встретить и надувательство, и ложь, и плагиаторство. Это было в порядке вещей. Там за деньги можно было купить и чужой труд, получить ученую степень, там со спокойной совестью можно было присвоить себе чужие заслуги.

Конечно, Дин Юсон знал о высокой нравственной атмосфере, царившей в кругах ученых Народной Республики, и все же он искренне был удивлен бескорыстным поступком заведующего отделением. Видимо, таким и должен быть настоящий человек, который руководствуется принципами коммунистической морали. Такое недоступно ученым из Южной Кореи, где деньги превыше всяческих моральных ценностей.

Дин Юсон торопливо собрал со стола все принесенные Гу Бонхи материалы и, не обращая внимания на девушку, чуть не бегом поспешил в лабораторию. Гу Бонхи последовала за ним. У ярко освещенного лабораторного корпуса он постучал в дверь и, не дождавшись ответа, вошел в помещение. В лаборатории, пропитанной запахом креозола, был один Чо Гёнгу. Он внимательно рассматривал прооперированного кролика, лежавшего на операционном столе.

– Товарищ Чо Гёнгу!

Дин Юсон подошел к Чо Гёнгу и в нерешительности остановился. Он искал подходящие слова, чтобы выразить охватившие его чувства, и от волнения не находил их.

– Товарищ заведующий!..

– Товарищ Юсон, что это вы? – удивился Чо Гёнгу, не понимая, чем вызвана такая взволнованность.

– Товарищ Чо Гёнгу, мне все известно. Вы взялись за чужую работу и отложили свою…

– Юсон, о чем вы говорите? Что значит «чужая работа»?

– Но ведь вам же самому надо завершать монографию. Ведь так? А вы из-за меня…

– Товарищ Юсон, почему вы считаете, что ваша работа для меня является чужой? Партия придает огромное значение нашей работе по восстановлению здоровья инвалидов войны. Так разве можно делить эту работу на «свою» и «чужую»?

Чо Гёнгу усадил Дин Юсона на стул, рядом с собой. Вошла Гу Бонхи и тоже присела.

В комнате установилась тишина…

Дин Юсон снова вернулся к своим исследованиям, которые совсем было забросил. Прежде всего он внимательно стал изучать способы послеоперационного крепления, предложенные Чо Гёнгу.

7

В отделении восстановительной хирургии клинической больницы медицинского института с утра царило оживление. Сегодня был обход профессора. Хо Герим в тщательно отглаженном белоснежном халате и в такой же шапочке, натянутой до самых бровей, в сопровождении заведующего отделением Чо Гёнгу, врачей и медицинских сестер только что вышел из первой палаты и направлялся во вторую. Зная требовательность профессора, персонал клиники еще накануне навел в палатах идеальный порядок.

Дин Юсон как лечащий врач обслуживал вторую палату. Нервы его успокоились, он вновь обрел прежнюю уверенность и спокойно ожидал прихода профессора. За последние несколько дней он резко переменился к лучшему, стал совсем другим человеком. Теперь, когда с помощью Чо Гёнгу была выявлена причина его неудач, он спокойно вел поиск, ясно видя перспективы работы. Прежде всего он привел в идеальный порядок истории болезней всех больных, скрупулезно изучил недуги каждого и составил перспективный план их лечения. Все эти данные он старался держать в уме – он хорошо знал привычки профессора, любившего, чтобы во время обхода врачи отвечали ему без запинки, как ученики учителю о выполнении заданного урока.

Еще у дверей палаты Дин Юсон приветливо поздоровался с профессором. Хо Герим сразу заметил происшедшую с Дин Юсоном перемену. Кажется, Дин Юсон вновь обрел душевное равновесие, удовлетворенно подумал профессор, и на его лице появилась мягкая улыбка, хотя он принадлежал к категории людей, сдержанных во внешнем проявлении чувств.

Профессор вошел в палату. Он самым внимательным образом осмотрел комнату, от его взгляда не ускользнуло ничего: ни общий вид палаты, ни настроение больных и медперсонала. Хо Герим остался доволен, сказал, что ему нравится новое размещение коек, опрятность и уют, поддерживаемый в палате. Потом он направился к больному, который лежал на первой койке от входа.

Дин Юсон начал давать объяснение:

– Ли Сунпхар, пятидесяти лет, рабочий. Поступил с переломом плеча правой руки, рентгеновские снимки и лабораторные анализы подтверждают диагноз.

– Что намерены предпринять? – спросил профессор.

– Будем оперировать. Хотим применить новый метод при проведении операции. Ждем результатов лабораторных исследований, – волнуясь, ответил Дин Юсон.

– Новый метод? А почему же вы отказались от старого метода, каким пользуется наш уважаемый коллега Рё Инчже? – Хо Герим выжидающе посмотрел на Дин Юсона.

Наступило неловкое молчание. Дин Юсон замешкался с ответом. Но вскоре к нему вернулось самообладание, и он уже приготовился ответить профессору о своей твердой решимости проводить дальнейшие операции по новому методу, но его опередил Чо Гёнгу.

– Уважаемый профессор, мы сообща решили еще немного понаблюдать за больным и дождаться результатов наших исследований.

– Чего же ждать? – По лицу профессора пробежала тень недовольства.

– По-моему, есть смысл дождаться результатов исследований, проводимых товарищем Юсоном…

– Но ведь на совещании врачей мы решили приостановить эти исследования.

– Но как же можно приостанавливать научные эксперименты, руководствуясь мнением всего лишь несколь» ких человек? У нас появились обнадеживающие результаты.

– Напрасно все это… – Не закончив фразы, профессор с каменным выражением лица направился к следующему больному.

Он осмотрел всех больных и остановился у последней койки. На ней лежал больной, страдающий от судорог и незаживающих шрамов, полученных в результате сильных ожогов.

– А, это тот самый…

Больной поступил в больницу несколько дней назад по личному распоряжению Хо Герима. Дин Юсон собрался было докладывать о состоянии больного, но профессор его остановил.

– Минуточку. Кто у вас занимается лечением послеожоговых травм?

– Пока… никто…

– Как никто? Я же предложил это вам, товарищ Юсон.

– Уважаемый профессор! Я решил продолжить свои исследования…

– Что? Как неприятно мне это слышать от вас. Когда я предлагал вам эту тему, я исходил исключительно из ваших интересов. А вы этого не поняли. – На лице профессора появилось выражение досады.

Дин Юсон ничего не ответил.

Заговорил Чо Гёнгу.

– Профессор, давайте вернемся к этому вопросу позже. – Он взял профессора под руку и увел его в следующую палату.

Обход профессора завершился только к полудню. В кабинете заведующего отделением коротко подвели итоги, и Чо Гёнгу отпустил всех врачей, кроме Рё Инчже, Дин Юсона и Гу Бонхи.

– Товарищ заведующий кафедрой, я хотел бы сказать несколько слов по поводу изучения в нашей клинике проблем, связанных с лечением послеожоговых рубцов, – сказал Чо Гёнгу, когда все ушли. – Поскольку эта тема близка сфере интересов ваших исследований, мы думали подключить к ней товарища Юсона. – Этим предложением Чо Гёнгу хотел несколько смягчить недовольство профессора.

– Напрасно беспокоились. Интересы моих поисков несколько иные. Я просто хотел подсказать товарищу Юсону новое направление в его исследовательской работе. Тем более что он ведь отказался от своих прежних исследований. Мне казалось, что чем раньше мы предложим новую тему, тем лучше для него. А вы как считаете?

– Простите, профессор, я не знаю, в каком направлении вы работаете в данный момент, но в одном я не сомневаюсь: круг ваших исследований, по-моему, настолько широк, что в него не трудно включить и проблему лечения послеожоговых травм. А холодильные камеры, которые вы просили недавно, я думаю, можно приобрести. Мы обратимся за помощью к рабочим металлургического завода. И это задание уже поручено доктору Гу Бонхи.

– Разве это возможно сделать у нас? – с недоверием спросил профессор.

Ему действительно была необходима холодильная камера для изучения процессов заживления ран при пересадке кожи на большие участки тела. Успех дела во многом зависел от приобретения такой камеры, и это не было преувеличением. Он с надеждой посмотрел на Гу Бонхи; ему было приятно, что такое ответственное поручение доверили именно ей, этой милой девушке, которую любит его сын.

– Вполне. Попросим и товарища Хо Гванчжэ, он непременно поможет.

– Ну что ж, попробуйте. С этим вопросом, кажется, все ясно. Давайте поговорим о другом. Скажите, пожалуйста, что будем делать с больным Ли Сунпхаром? Ведь поиски товарища Юсона, как известно, ни к чему не привели, – Хо Герим решил вернуться к прерванному во время обхода разговору.

Рё Инчже, словно ожидая этого, тут же поднялся с места.

– Прошу больного Ли Сунпхара оставить на моем попечении, – сказал он, – тем более что первую операцию ему делал я.

– Не возражаю. А что вы намерены предпринять теперь? – спросил Чо Гёнгу.

– Снова делать операцию с пересадкой компактной кости, как мы это делали не раз. Ведь поиски доктора Юсона, как я понимаю, не увенчались успехом. Или это не так? – с иронией в голосе ответил Рё Инчже.

– Значит, хотите опять применить прежний метод?

– Вы лучше меня знаете, что метод пересадки компактной кости дает иногда хорошие результаты. У нас тоже сделано несколько удачных операций. К тому же необходимо учитывать и моральное состояние больных, ведь они ждут от нас скорейшей помощи.

– Не думайте, что я этого не понимаю. Но ведь больному уже однажды делали операцию старым методом, и она оказалась неудачной. Зачем же снова подвергать его риску? Вам же известно, что при старом методе благополучный исход достигается не более чем в пятидесяти случаях из ста. Так что и повторная операция может оказаться неэффективной. Нам же надо добиваться стопроцентного результата. И кто действительно заинтересован в таком результате, тот не может отстаивать позицию, какую занимаете вы.

– Я с вами не могу согласиться. Вы думаете только об одном больном, Ли Сунпхаре, а всех остальных с подобными заболеваниями почему-то не берете в расчет, – не сдавался Рё Инчже. Он как-то зло посмотрел на собеседника.

– Каждого больного необходимо оперировать со всей тщательностью и осторожностью, надеясь на успех. Вернуть человека к активной трудовой деятельности – вот вопрос, который мы с вами должны решать. Долг врача – постоянно чувствовать свою высочайшую ответственность перед страной.

– Что же вы предлагаете в данном конкретном случае? Не думаете же вы, что цель можно достичь одними благими пожеланиями? Разве опыты с губчатой костной тканью у нас увенчались успехом? Что же осталось? Будьте добры, ответьте, – продолжал отстаивать свою позицию Рё Инчже.

– Считаю необходимым интенсивно продолжать опыты товарища Юсона. Мне думается, что желаемый результат будет достигнут. Во всяком случае, я надеюсь на это. И ответственность беру на себя. Всех наших больных, инвалидов войны, мы должны поставить на ноги.

Хо Герим пока сидел молча, он лишь внимательно прислушивался к спорящим, но последние слова Чо Гёнгу заставили его вступить в спор.

– Вы оба заинтересованы в выполнении указаний партии и товарища Ким Ир Сена. Их, разумеется, надо выполнять. Однако есть ли смысл тратить время и силы на изучение свойств губчатой костной ткани дальше, если до сих пор желаемого результата мы не достигли?

– В настоящее время, профессор, мы вправе рассчитывать на успех. Мы изучили причины неудач и убедились, что поиски в целом ведутся в правильном направлении, а ошибки, как нам кажется, были допущены в послеоперационный период. Мы сейчас определенным образом продвинулись вперед.

– Как далеко?

– Думается, ждать уже недолго. У нас будет что обещать нашим больным.

– Не верю я в это… А товарищу Юсону я желал только добра. Зачем ему тратить попусту драгоценное время! – Этими словами профессор как бы подвел итог спору и вышел из кабинета.