Текст книги "Наследник Каладана (СИ)"

Автор книги: Кевин Джей Андерсон

Соавторы: Брайан Херберт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 31 страниц)

Джессика боролась с нетерпением, понимая, что мать-настоятельница просчитала выгоды от того, что заставляет Лето добиваться желаемого результата – точно того же, которого желало и Сестринство. Харишка просто играла с ним, но Джессике надоели эти игры. Он чувствовал бы себя героем из-за того, что вернул ее, но ей не нужны уловки, чтобы восстановить их отношения. Ей нужна честность.

Вопреки указаниям Харишки, Джессика отодвинула темную занавеску и вышла в зал. Взгляд герцога устремился к ней, и на его просветлевшем лице читалась огромная искренняя радость.

– Герцог Лето, Сестринство позволит мне вернуться на Каладан. – Джессике хотелось броситься в его объятия, но вместо этого она взглянула на Харишку. – Похоже, мне еще найдется дело в Доме Атрейдесов.

Джессика контролировала свои эмоции, но надеялась, что Лето почувствует ее восторг. Она знала, что он получит желаемое – как и она сама, как и Бинэ Гессерит.

Продолжая сидеть в кресле, мать-настоятельница сложила ладони домиком:

– Ваши угрозы ни к чему, герцог Лето. Джессика хорошо себя проявила и доказала свою преданность учению Сестринства. У нас больше нет необходимости держать ее вдали от ее сына, ее герцога и ее уютного дома. Мы с радостью отпускаем ее к вам. – Она улыбнулась Джессике, будто внезапно вспомнив, что такое доброжелательность. – Ступай с этим мужчиной туда, где твое место. Отныне ты снова первая леди Каладана.

Даже когда лидеры преступных восстаний погибают, семена беспокойства остаются. Обязательно копайте глубоко и уничтожайте все остатки, чтобы предотвратить прорастание этих семян.

Император Шаддам Коррино

После отлета отца Пол осознал, какое дело сейчас самое важное для Каладана. Им с Дунканом предстояло завершить начатое. Во главе ударной группы Атрейдесов они вернутся в южные джунгли, но не на учения, а для возмездия и восстановительных работ.

Три больших десантных транспортника пересекали море, следуя сквозь ночь тем же маршрутом, по которому Пол и Дункан летели ранее. Корпус каждого корабля украшало изображение головы ястреба, – они и летели как хищные птицы.

Хотя Пол и Мастер меча сидели в головной машине, ни один из них не взял управление на себя. На этом транспортнике стояло более сложное оборудование, чем на юрких флаерах, которые юноша привык пилотировать, однако он внимательно наблюдал за работой экипажа.

Каждый корабль вмещал восемьсот бойцов – гораздо больше, чем требовалось для операции, но десантники Атрейдесов прекрасно помнили о больших потерях, которые они понесли, когда уничтожали плантации Марека на севере.

Несмотря на то, что наркобарон теперь мертв, Пол не собирался оставлять противнику никаких шансов. Тлейлаксу, возможно, уже прислали ему замену и усилили охрану.

Во время полета Дункан ругался и грозился, что в одиночку сотрет с лица земли все посевы барры – после того, что Чен Марек сделал с ним и с отцом Синсей. Но Пол взглянул на него с суровой улыбкой:

– Возможно, вас одного вполне достаточно для этой работы, но я получу больше удовлетворения от внезапной атаки превосходящими силами.

Рассветные краски уже расплескались по небу, когда войска Атрейдесов приблизились к Южному Континенту. Пол вглядывался в береговую линию, нагорье и джунгли. Он опознал вулканический хребет и высокую гору, которую муадха считали священной. На этот раз корабли старались держаться подальше от рифов и опасных птиц-мант.

Небольшие разведывательные аппараты вылетели вперед, высматривая на склонах поляны, достаточно просторные для посадки больших машин. Гравидвигатели позволяли садиться даже среди труднодоступных джунглей, и когда транспортники приземлились, оттуда высыпали вооруженные бойцы. Держась выше утреннего тумана, еще несколько разведывательных флаеров устремились к плантациям барры и производственному комплексу. Они открыли огонь по вооруженным часовым, пытавшимся защитить оперативный штаб наркоторговцев.

Подавив оборону наемников, войска Атрейдесов устремились вперед через джунгли, преодолевая последнее расстояние до районов, где рос папоротник. Солдаты топтали аккуратные ряды вьющихся побегов, торчащих из плодородной почвы, – от слабых бледно-зеленых сортов до более крепких буро-крапчатых. Черный дым от сжигаемых посевов клубился в воздухе.

Войска Атрейдесов встречали незначительное сопротивление. Возле готового к отправке айлара остались лишь самые преданные подчиненные Марека, остальные сбежали в джунгли. Некоторые из закаленных наемников сражались насмерть, и бойцы Атрейдесов их ликвидировали. Все бункеры и лаборатории в пещерах были разрушены.

Дункан беспокойно расхаживал рядом с Полом, наблюдая, как солдаты уничтожают остатки наркоплантаций. Он раздраженно выхватил меч:

– Не люблю, когда другие выполняют мою работу!

– Тогда давайте сами сразимся с охранниками, – предложил Пол. – Наверняка внутри помещений еще остались выжившие. Считайте это нашей очередной тренировкой.

– Нет уж, моя главная задача – не допустить, чтобы вы пострадали, – твердо, хоть и с сожалением ответил Дункан.

– Если бы я боялся риска, то никогда не смог бы вас спасти.

Дункан лишь фыркнул:

– Ладно, мы поработаем вместе здесь и сожжем еще несколько грядок – хватит с нас и этого.

Пол и Мастер меча взялись за шланги с зажигательной смесью и принялись поливать ряды генетически модифицированных папоротников. В воздухе стоял запах гари, но Пол с радостью осознавал, что отныне ненавистный каладанский наркотик уничтожен. Айлар больше не смогут распространять среди жителей планеты и других клиентов в Империи, и репутация Атрейдесов будет восстановлена. Юноша стиснул зубы, поджигая очередной ряд.

Он думал о миролюбивых муадха – не только о племени, которое оказало гостеприимство ему и Синсей в этих джунглях, но и об архивикарии и его фермерах, выращивающих рис панди на севере. Этот народ использовал айлар для своих ритуалов, но с благоговейным трепетом, осторожно и нечасто, изготавливая его только из папоротников, собственноручно собранных в дикой природе.

Чен Марек и его производство нарушили все это.

Глядя на оранжевые языки пламени, бушующие на полях, а также на полыхающие строения штаб-квартиры наркоторговцев, Пол представил реакцию Старой Матери и ее племени. Жители деревни наверняка будут обеспокоены таким количеством разрушений на их священной горе, но он намеревался прислать сюда команды рабочих для восстановления растительности. Незаконные плантации с наркотиками исчезнут, и через несколько месяцев местность вернется к первозданному виду с естественными растениями. Муадха вновь ощутят свой священный покой среди дикой природы.

Пока Дункан наслаждался видом каждого сожженного им ряда папоротников, Пол размышлял вслух:

– Это лишь малая часть общего очищения, которое происходит по всей Империи. Революция Союза Благородных не состоялась, и операции по зачистке проводятся от планеты к планете.

Его товарищ хмыкнул:

– Ну, если взглянуть на это с философских позиций…

– Я вижу картину в целом, а также нашу скромную роль в ней. И я надеюсь, что отец успешно решит вопрос с Бинэ Гессерит и вернет мою мать домой. Герцог, его дама сердца и наш прекрасный дом на Каладане – я очень хочу, чтобы все стало по-прежнему.

– Я тоже этого хочу, молодой господин.

Войска Атрейдесов завершили основную часть операции к полудню. Пол сильно устал, но испытывал чувство мрачного удовлетворения. Они с Дунканом уселись в один из разведывательных флаеров для инспекционного облета, и на этот раз Пол взял управление на себя.

Команды Атрейдесов двигались по периметру горящих полей, распыляя огнезащитную пену, чтобы не дать пожару распространиться на джунгли. Сидя в левом кресле, Пол парил высоко над разбросанными войсками, которые продолжали преследовать убегающих наркоторговцев. Горстка наемников отбивалась. Некоторые сдались, гораздо больше погибло.

С места второго пилота Дункан в мрачном молчании наблюдал за происходящим. Наконец он произнес:

– За стоимость уничтоженного нами айлара можно было бы выкупить целую планету. Ваш отец притворялся, что поддерживает Якссона Ару, но сомневаюсь, что он представлял все масштабы насилия, которое финансировалось с его продаж.

– Теперь все это в прошлом, – ответил Пол.

Заинтересовавшись чем-то на земле, он увеличил радиус облета и обнаружил сухую поляну на склоне горы, где совершил жесткую посадку в прошлый раз. Используя гравидвигатели, он посадил разведывательный корабль среди кустов. На склонах и равнинах внизу бойцы продолжали расправляться с посевами, добавляя черной копоти к затянутому дымкой небу, но отсюда все это казалось далеким.

Дункан открыл люк пилотской кабины и выскочил наружу, пока юноша глушил двигатели.

– Что вы ожидаете здесь увидеть, молодой господин?

– Не ожидаю, но надеюсь.

Отойдя от корабля, Пол заметил фигуры, передвигающиеся вдоль границы зарослей. Улыбаясь, он помахал людям рукой и двинулся навстречу.

Жители деревни муадха прошли через джунгли, избегая горящих папоротниковых полей. Пол радовался, вновь встретив их в более благоприятных обстоятельствах. Старая Мать лично возглавила этот поход и теперь вывела своих людей на поляну.

– Вы уничтожаете участки наших джунглей! – возмутился Яр Зелл, исполняющий роль телохранителя при старейшине деревни.

Пол с уважением поклонился:

– В основном те, которым здесь не место. Поля с наркотиком исчезнут, злые люди будут изгнаны. Эти джунгли опять станут вашими. Мы восстановим местную растительность.

– Я совершенно уверена, что джунгли возродятся, – сказала Старая Мать.

– А я помогу с полномасштабным восстановлением, – послышался голос молодой девушки, пока скрытой зарослями. – Предстоит еще многое исследовать.

Синсей Вим показалась из джунглей, вся перепачканная, в потрепанной одежде. Но она улыбалась и выглядела даже умиротворенно. Девушка подбежала к Полу, и они обнялись.

Дункан сердечно приветствовал муадха:

– Позвольте мне выразить огромную признательность вашему народу. Господин Пол не смог бы спасти меня без вашей помощи.

Юноша наклонился в кабину флаера, вызывая другого пилота, и передал ему сообщение. Затем выпрямился:

– У нас есть для вас еще кое-что, Синсей. Доктор Юэ помог мне подобрать разные штуки, которые тебе понадобятся. – Он в предвкушении посмотрел в небо и вскоре услышал жужжание небольшого грузового транспортника, скользящего над верхушками деревьев. Синсей взирала на это с озадаченным выражением лица.

Когда транспортник приземлился рядом с флаером, двери грузового отсека открылись, и Пол жестом пригласил девушку пройти вместе с ним внутрь.

– Мобильная установка для биологических исследований: все необходимое для анализа флоры и фауны в данном регионе. Ты можешь продолжить свою работу здесь.

У Синсей от счастья навернулись слезы на глаза:

– Жаль, что отец не сможет в этом поучаствовать! – Она мужественно вздернула подбородок: – Мне остается делать то, что делал бы он.

Исследовательская станция была размером со средний наземный грузовик. Рабочие выкатили ее из грузового отсека. Взволнованная Синсей вошла внутрь станции, и Пол с удовольствием наблюдал, как она осматривает двери и отсеки, оценивает научные принадлежности и инструменты. Ее глаза загорелись:

– Это именно то, что мне нужно!

– Это именно то, что нужно Каладану, – добавил юноша. – И племени муадха тоже.

Старая Мать подошла к ним, опираясь на руку воина Зелла. Она оглядела сложные научные приборы, ничего в них не понимая.

– Мы счастливы, что нас оставят в покое и больше не будут притеснять. – Она коснулась пальцами своей груди и вытянула их, словно проводя по невидимым нитям. Пол вспомнил, что архивикарий муадха использовал тот же жест. – Мы всегда будем благодарны Атрейдесам и вам, наш герцог.

Пол улыбнулся и почувствовал, что краснеет.

– Я не герцог! И стану им еще не скоро. Сейчас я всего лишь наследник.

Дункан похлопал его по плечу:

– Ха, «всего лишь»! Однажды этот молодой человек станет великим лидером, как и его отец!

Обмениваясь теплыми прощаниями с муадха, Пол нашел предлог, чтобы еще раз обнять Синсей, но они не поцеловались. Он и Дункан вновь сели в разведывательный флаер, чтобы вернуться к операции по зачистке. Теперь пилотировал Мастер меча, и Пол наблюдал с воздуха за группой своих деревенских друзей, а особенно за прекрасной Синсей, которая махала ему рукой.

Пока флаер скользил над джунглями, направляясь к горящим полям, мысли Пола обратились к другой таинственной девушке, которая опять начала преследовать его во снах…

Взлеты и падения великих властителей на протяжении всей истории должны приводить в ужас всякого человека, который стремится к имперскому лидерству.

Наследный принц Рафаэль Коррино. Мемуары, том 3

Разоблачение тайных финансовых операций Харконненов и прямое участие барона в сбыте специи на черном рынке открыло графу Фенрингу глаза – и привело его в бешенство, особенно с учетом неоднократных лживых заверений толстяка в обратном.

Пока Фенринг тщательно изучал цифры, доказывающие преступную деятельность Дома Харконненов, он усиленно размышлял. Ему предстояло решить, какое наказание рекомендовать Императору не только для самого барона, но и для Картеля. Слишком суровые карательные меры создали бы большую угрозу для безопасности Империи, но преступники должны как-то заплатить за свои злодеяния.

После победы над жестокими повстанцами последствия продолжали сотрясать Империю – ее основы пошатнулись. Еще один резкий удар вполне мог бы разрушить всю конструкцию, а значит, мечты Якссона Ару об анархии увенчались бы успехом.

Фенринг не мог этого допустить.

Нет, думал он, уничтожать Картель и подрывать основы межзвездной торговли – плохая идея. Это не принесет пользы ни самому Фенрингу, ни его другу Шаддаму. Да, ур-директор причастна к торговле специей на черном рынке, но Фенринг относился к соблюдению рамок закона более гибко, чем Император, – с точки зрения практичности, а не формального права, столь важного для Короны.

Несмотря на то, что изобличающие документы были сложными и зашифрованными, он решил вычеркнуть имя Малины Ару из списков, прежде чем переслать их имперским ментатам-аудиторам и прежде чем предоставить свои рекомендации Императору.

Он обнаружил незаконные финансовые схемы, просматривая информацию, которую удалось достать в хранилище КАНИКТ на Танегаарде во время блокады. Это были не «черные» архивы, но все равно опасные данные. Фенрингу даже не понадобился ментат, чтобы проанализировать цифры. Ему по горло хватило Грикса Дардика.

Мурлыкая себе под нос, граф теребил пальцем нижнюю губу, изучая пластины ридулианских кристаллов, доставленные его шпионами. С помощью острого как бритва стилуса, а затем лазерного резака он обжег и отколол куски кристалла, уничтожив записи в нужных местах. «Повреждены во время конфликта на Танегаарде» – такое оправдание он придумал для удаленных фрагментов. Прочую информацию Фенринг оставил нетронутой – цифры во всей их убийственной красе. Пускай вся вина падет на Дом Харконненов.

В отношении барона Харконнена чувство справедливости Фенринга определялось негодованием. Барон солгал ему, одурачил его, и этот обман мог дурно сказаться на дружбе Фенринга с Императором Шаддамом. Из-за этого граф имел особый подход к решению вопроса с Домом Харконненов.

Он напомнил себе, что Раббан, несомненно по приказу барона, также уничтожил каладанскую рыбную промышленность – этот конфликт между семействами обошелся графу Фенрингу в целое состояние. Да, Харконненов пора поставить на место.

Взяв отредактированный ридулианский кристалл, в котором содержались доказательства для Шаддама, граф поправил перед зеркалом свой наряд и с тоской подумал о прекрасной Марго, ожидающей его в Арракине. Ему хотелось, чтобы она оказалась сейчас здесь в качестве советчицы, но он знал, что Марго согласилась бы с его решением. Между ними существовала сильная ментальная связь.

Отрепетировав свою речь, он отправился на встречу с Императором…

Сидевший в огромном тронном зале Шаддам был рад любому предлогу прервать беспокойный поток просителей-жалобщиков, требовательных дворян и недовольных министров торговли с других планет, выбивающих себе лучшие условия. Без объявления со стороны камергера Ридондо Фенринг скользнул к трону и зашептал Шаддаму на ухо. Император объявил о завершении дневного приема и последовал за своим другом детства в боковой кабинет со звуконепроницаемыми дверями и надежными замками.

Скрывая улыбку, Фенринг предъявил поврежденную пластину ридулианского кристалла и подождал, пока Шаддам просмотрит информацию. Он знал, что Император не поймет ее смысла, но дал ему немного времени, чтобы тот выразил недоумение.

Спустя секунду Фенринг заговорил:

– Сир, во время беспорядков на Танегаарде, когда сардаукары осадили Якссона Ару, один из моих, э-э-э… оперативников воспользовался суматохой, чтобы… э-э-э, добыть некоторую весьма конфиденциальную информацию. Картелю бы не понравилось, если бы там узнали, что у нас есть к ней доступ.

Теперь Шаддам вскинул брови, глядя через маленький столик на Фенринга:

– Я слушаю.

– КАНИКТ сохраняет тайну своих коммерческих операций, но это… – Граф пробежал пальцами по кристаллической пластине, и высветились цифры, имена и даты конкретных трансакций. – Это весьма любопытно, гмм. В Картеле не предполагали, что посторонние увидят такую отчетность.

– Надеюсь, это актуальная информация. – Шаддам вновь взглянул на документ. – И что нам следует с этим делать, по вашему мнению?

Фенринг подобострастно улыбнулся:

– Мы оба стали, э-э-э, жертвами ловкого обмана. Помните расхитителей специи, которые вели масштабные операции на Арракисе и построили перерабатывающий завод Оргиз? Как выяснилось, это вовсе не представители Союза Благородных. На самом деле это тайное производство организовал сам барон Харконнен. Он продавал специю за вашей спиной и набивал свой карман.

Фенринг смотрел, как у потрясенного Императора вытягивается лицо.

– Да что же это такое, Хасимир? Как?

– Барон осуществлял обширные поставки меланжа для собственной клиентской базы, получая всю прибыль и скрывая ее от вас, сир.

Шаддам покраснел, затем побагровел:

– Как? Мы знаем, что это Якссон Ару пытался заполучить крупную партию специи для финансирования своего восстания.

– Да, гм, но перевод стрелок на него был просто прикрытием, и очень умным. Барон уже давно делал то же самое. Я подозреваю, что он сам и уничтожил завод Оргиз, поскольку я находился в шаге от разоблачения его деятельности.

Фенринг подождал, пока Император переварит услышанное, затем добавил:

– И барон также заблокировал важную информацию о дерзком внедрении герцога Лето в радикальное движение. Только представьте: вы могли бы узнать о благородных планах герцога заранее! Но барон скрыл это от вас, чтобы подставить своего соперника. – Граф с негодованием фыркнул. – И тем самым ради личной мести он нанес вам оскорбление – и причинил Империи огромный вред! А теперь еще и этот незаконный бизнес со специей…

Шаддам принялся расхаживать по кабинету, шурша элегантным белым одеянием с золотисто-алой отделкой. Графу хватило мудрости замолчать и позволить другу самому выстроить в уме полную картину.

Наконец Император объявил:

– Дом Харконненов должен понести суровое наказание – нечто большее, чем просто штрафы и порицания. – Он вновь взглянул на кристаллическую пластину, будто теперь мог понять цифры и диаграммы. – Барон заслужил мой гнев, причем по многим причинам! Теперь он заслуживает даже худшей участи, чем я планировал. Вызовите ко мне полковника-баши Колону. Для него вновь есть работа. Пришло время использовать силы сардаукаров на другой планете. На Арракисе.

* * *

Под пыльно-желтым небом Арракиса фрегат Шаддама отделился от армады десантных транспортников и сторожевиков, которые приземлялись по другую сторону здания космопорта, нарушив все воздушное движение. Устрашающий крейсер сардаукаров завис над штаб-квартирой Харконненов.

Шаддам радовался поводу поиграть мускулами своей личной армии. После карательных акций на мятежных планетах и осады цитадели КАНИКТ на Танегаарде остальные миры Империи уже получили важный урок. Однако на Арракисе Император не мог позволить сардаукарам действовать столь же грубо, чтобы не навредить индустрии по добыче специи. Предприятия, перерабатывающие меланж, слишком ценны и слишком необходимы. Для императорского возмездия Шаддам избрал иной путь.

Барон Харконнен не скоро оправится от такого фиаско, хотя, вероятно, возненавидит Атрейдесов еще сильнее. Это можно будет использовать в дальнейшем.

Шаддам вызвал барона.

Взволнованный толстяк-аристократ примчался в космопорт Карфага в сопровождении своего тупоголового племянника, графа Глоссу Раббана. В зале ожидания столпились зеваки, но Шаддам не стал их прогонять. Позор Харконненов должен стать публичным. Как можно более публичным.

Барон, похоже, одевался наспех – на жирные плечи он набросил темный плащ, распахнутая туника едва прикрывала гравипояс.

– Сир, мы не ожидали увидеть вас здесь, на Арракисе! Вам следовало меня предупредить. Вы заслуживаете почетного караула, грандиозного приема!

– Я заслуживаю честности, – оборвал его Император. – А не предательства. Я не сомневался, что вы с графом Фенрингом пресекли незаконные операции со специей на черном рынке! Я доверял вам! – Он заметил, как побледнело тучное лицо барона. – Надо отдать вам должное: Хасимира нелегко одурачить. Но у нас есть документы Картеля, которые доказывают, что именно вы вели незаконную торговлю специей, а не горстка контрабандистов, которых вы выставили в качестве козлов отпущения. И мятежники из Союза Благородных тоже не имеют к этому никакого отношения, как и сам Якссон Ару. Вы утаивали прибыль, осуществляя секретные сделки на черном рынке.

Застигнутый врасплох виновник всплеснул руками, затем они бессильно повисли вдоль туловища. Он открыл и закрыл рот.

Шаддам не дал ему что-либо ответить:

– Не делайте из меня дурака своими оправданиями!

Взгляд темных глаз барона метнулся к Раббану, который застыл в таком же замешательстве.

Окруженный сардаукарами Император Шаддам Коррино грозно смотрел на Харконненов – ужасный во всем величии своего титула:

– Вы уже заслужили мой гнев – тем, что утаили жизненно важную информацию, отправленную мне герцогом Лето Атрейдесом. А теперь еще и это! – Шаддам возмущенно фыркнул. – За такие деяния лишь одно наказание является уместным и справедливым.

Барон оглянулся на толпу, наблюдающую за этой сценой в зале ожидания, и пробормотал:

– Сир, возможно, нам лучше обсудить все это в моей штаб-квартире? Мы сможем поговорить откровенно, и вы получите все факты.

– У меня уже есть все необходимые мне факты! Я – Падишах-Император! – Эти решительные слова эхом разнеслись по залу с внимающей толпой, и барон благоразумно промолчал.

Шаддам уже придумал отличное решение вопроса. Императрица Ариката настаивала, чтобы он нашел способ вознаградить Лето Атрейдеса – и это станет также идеальным ударом по барону Харконнену, как хитрый финт ножом. Да, Шаддама беспокоила популярность герцога Каладанского в Ландсрааде, а из-за этого шага он покажется всем еще большим героем. Шаддам подозревал, что дворяне уже восхищаются герцогом сильнее, чем Императором. За ситуацией следовало внимательно следить и при необходимости принять меры. Но на данный момент это будет правильным поступком. Герцог Лето, безусловно, нравится народу куда больше, чем барон.

– За ваши преступления и неблагоразумие настоящим я объявляю об отмене вашего сиридар-губернаторства над Арракисом! Дом Харконненов больше не является избранным благородным семейством, управляющим моими операциями со специей!

Толстяк покачнулся – казалось, он вот-вот хлопнется в обморок.

– Сир, должен же найтись какой-то вариант для меня загладить мою…

– Молчать! – Лицо Шаддама было суровым, но он чувствовал, как внутри нарастает веселье. – Отныне я предоставляю феод Арракис Дому Атрейдесов. Ваш дорогой друг герцог Лето займет здесь ваше место! – Император вскинул ладонь, глядя в панорамное окно на массивные промышленные здания, построенные Харконненами в Карфаге. Оценивая далекие дюны, угрюмые горы, адскую жару и жалкие условия, Шаддам осознал, что это не такая уж и награда для его кузена Атрейдеса, – но никто не смог бы оспорить значительность подарка.

По приказу Императора сардаукары уже заполонили улицы Карфага, внушая страх бойцам Харконненов своим десятикратным преимуществом в силе.

Барон держался так, словно получил смертельный удар. Стоящий рядом с ним Раббан, похоже, собирался ляпнуть что-то неуместное, но дядя взглядом заставил его держать язык за зубами, поскольку любое возражение лишь ухудшило бы ситуацию. Барон простонал:

– Пожалуйста, сир, я умоляю вас передумать!

– Я уже рассмотрел этот вопрос со всех сторон, и вам повезло, что я сохраняю за вами Гайеди Прим и не настаиваю на финансовом возмещении ущерба. Что касается Арракиса, то вам будет дано время на сборы. Предупреждаю, что вы должны оказать достойный прием Атрейдесам как новым правителям Арракиса. Я сказал. На этом все.

Шаддам знал, что поступает провокационно, и чем больше он об этом размышлял, тем больше ему нравилась идея стравить два соперничающих Дома друг с другом – это займет их и отвлечет, а возможно, из этого выйдет и нечто большее.

В конце концов, Шаддам всегда может изменить свое решение. Он ведь Император.

В открывшихся возможностях порой таится опасность.

Герцог Паулус Атрейдес. Комментарий к оккупации Борхиса

После операции на Южном Континенте прошло какое-то время, прежде чем Пол вновь стал воспринимать замок Каладан как свой дом.

Когда фрегат Атрейдесов вернулся с Уаллаха IX, Пол и Дункан поспешили в космопорт его встречать, еще не зная, добился ли герцог Лето успеха. Еще никому не удавалось так просто запугать Бинэ Гессерит или манипулировать ими.

Но когда дверь фрегата открылась, оттуда появился герцог с Джессикой под руку. Хотя Лето Атрейдес часто скрывал свои чувства, на этот раз счастье на его лице было очевидно всем.

Множество людей собралось за пределами посадочной зоны. При виде леди Джессики, вновь ступившей на землю Каладана, толпа разразилась громкими аплодисментами. В этот момент Пол почти потерял сознание от грома радостных возгласов, свиста и смеха. Он мог лишь с восторгом смотреть на мать.

Лето протянул к нему свободную руку, и юноша бросился вперед, чтобы присоединиться к родителям. Герцог громко произнес, чтобы слышал народ:

– Добро пожаловать домой, леди Каладана!

Теперь, когда мать и отец Пола воссоединились, а рядом с ними были такие надежные и преданные советники, как Дункан, Сафир и Гарни, Дом Атрейдесов обрел прежнюю силу. Герцог решил больше не лезть в имперскую политику ради увеличения богатства или славы своей семьи. Свою независимую миссию по пресечению разрушительных действий Якссона Ару он исполнил без всяких посулов или наград, а просто потому, что так правильно.

Империя в корне изменилась после восстания Якссона – усилились политическая нестабильность и социальное недовольство. После катастрофы на Оторио статус Дома Атрейдесов поменялся и рос по мере того, как в Ландсрааде заполнялись опустевшие представительские места. Храбрые действия Лето улучшили отношение к нему благородных семейств, хотя они и раньше очень его уважали. Затем, когда герцога заподозрили в измене Короне, его положение пошатнулось, а с последними героическими поступками вновь поднялось на небывало высокий уровень.

Что же касается Пола, то он стал лишь крепче духом, столкнувшись с большими потрясениями, хотя понимал, что еще не скоро дорастет до роли будущего герцога.

Его отец после трагической гибели старого герцога оказался на этом посту примерно в нынешнем возрасте Пола. И теперь, когда Полу исполнилось пятнадцать, юноша также нес на себе огромное бремя и ответственность. Он противостоял сардаукарам Императора, уничтожил последние плантации айлара в джунглях. Управление планетой никогда не казалось ему таким понятным делом, как сейчас, – и таким тяжелым. Пол удивлялся, как отцу удается нести на плечах такой груз, и задумывался, привыкнет ли когда-нибудь к этому сам.

Гораздо больше для него значила менее масштабная, но более личная вещь. Его мать вернулась от Бинэ Гессерит! Родители снова вместе, и от этого все вокруг чувствовали себя в ладу с миром.

Чего Пол по-настоящему хотел, так это жить нормальной жизнью – в спокойствии и довольстве. За последнее время на его долю выпало достаточно испытаний, и он надеялся, что воды Каладана останутся безмятежными.

К сожалению, его надеждам не суждено было сбыться.

* * *

Когда пришел неожиданный императорский указ, Лето уже успел вернуться к своим обязанностям правителя Каладана.

Первые два дня после возвращения домой прошли для него как в тумане – оттого, что Джессика была рядом. Они вели долгие серьезные беседы вдвоем, вновь узнавая, что это значит – любить друг друга. Теперь Джессика стала теплой и открытой, более страстной, чем когда-либо за долгое время. Она сказала, что никогда не забывала, насколько глубоки ее чувства к нему, – и герцог чувствовал то же самое по отношению к ней.

Они разговаривали. Они занимались любовью. Они ужинали в роскошной обстановке – довольный кухонный персонал готовил для них самые изысканные блюда. Они совершали романтические прогулки вдоль скал и наблюдали, как внизу клубится туман. Вместе с Полом они бродили среди оживленных прилавков на морском рынке, и Лето покупал все, что привлекало внимание Джессики. Та принимала от него все простенькие сувениры, жалея, что у нее не было таких подарков, пока она находилась в плену Бинэ Гессерит.

Хотя разбитое сердце Лето вновь обрело целостность, он не мог вести себя как юный влюбленный школьник. Ему приходилось и управлять своим народом. Так что он ежедневно читал сводки, встречался со своими советниками и консультировался с ментатом. Он попросил и Джессику помогать ему в работе – поскольку вместе они сильнее, герцог и его леди.

Сидя друг напротив друга за столом в его личном кабинете, они вдвоем просматривали прогнозы и отчеты об ущербе, понесенном рыбной промышленностью. После того вреда, который причинил Раббан, контракты с Картелем теперь никогда не будут выполнены. Рынок рухнул. Герцог с Джессикой обсуждали, как смягчить последствия катастрофы, но действенного решения так и не находилось. Казалось невозможным, что добыча каладанской лунной рыбы когда-нибудь восстановится.

А затем это внезапно стало неактуальным вопросом.

Официального вида курьер в одежде гербовой расцветки Коррино объявил, что должен передать послание герцогу в собственные руки. Он продемонстрировал богато украшенный тубус. Одна из служанок раздраженно пояснила Лето: