Текст книги "Хрупкий побег (ЛП)"
Автор книги: Кэтрин Коулс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)
16
Шеп
– Ладно, – сказал Энсон, опуская лом в перчатках. – И что это ты, черт возьми, все свистишь и свистишь?
Я застыл на полпути, держа в руках лист гипсокартона.
– Я свищу?
– Чувак, ты уже прошелся по всем лучшим хитам Rolling Stones. И поверь, они точно не позовут тебя в турне.
Я злобно зыркнул на него, швырнул гипсокартон в тачку.
– Извиняюсь, что у меня хорошее настроение. Не всем удается так мастерски хандрить, как тебе.
Энсон хмыкнул:
– Это требует серьезной подготовки и упорства.
Я швырнул в него обломок гипсокартона.
Он рассмеялся, увернувшись.
– Рад, что ты счастлив. Просто интересно, почему.
Я подхватил еще один лист и загрузил его в тачку.
– Тея пригласила меня на ужин.
Стоило произнести это вслух, как я сам почувствовал себя идиотом. С каких это пор ужин у женщины – повод для счастливого насвистывания? Но я не должен был сомневаться – Энсон-то меня точно поймет. Он знал, что такое жить с травмой. Знал, как она сдерживает, отнимает жизнь по кусочку.
Он уставился на меня с какой-то безумной кукольной улыбкой:
– Это круто. Ну и как прошло?
– Хорошо. – На самом деле это было гораздо больше, чем просто «хорошо». – Она нервничала, но это ее не остановило. Я еще наконец-то посмотрел на гостевой санузел.
– Насколько все плохо?
– Только выносить к черту все и начинать заново. – На недели работы. Вырезать гнилые доски, проверять все на плесень, потом заново класть.
– Говно вопрос, – пробормотал Энсон. – Ставлю, что во всем доме надо трубы заменить.
Я даже думать об этом не хотел. Терпеть не мог мысль о том, что Тея живет в доме, где столько работы, с которой она вряд ли справится одна. Но мы разберемся. Шаг за шагом. Сейчас у нее хотя бы снова есть вода.
– Трейс мне писал, – добавил Энсон, ослабляя очередной лист гипсокартона.
Я подхватил его, пока тот не рухнул.
– Вы теперь лучшие друзья?
– Ясное дело. Я ведь обожаю копов.
Это была недооценка века.
– Так, ты скажешь мне, что он хотел, или будешь намеками сыпать?
Энсон взялся за следующий лист:
– Хочет, чтобы я составил психологический портрет Рассела Уилера.
Я напрягся. Я сам звонил Трейсу по дороге от Теи. Мне было не по себе от того, что Расс вообще рядом с ней крутится. Но когда узнал, что он поймал ее прямо на улице, едва не сорвался действовать сам.
– Он ее здорово напугал, – сказал я, сжав пальцы на гипсокартоне.
– Трейс мне рассказал. Еще сказал, что подозревает: тот избивает жену.
Я бросил лист в тачку.
– Да, у них уже несколько вызовов было. Он пытался поговорить с Райной наедине, даже посылал женщин-офицеров. Но она ни жалоб не пишет, ни говорить не хочет. Трейс перепробовал все, что мог.
Энсон повернулся ко мне:
– Ее приучили молчать. Скорее всего, она отрезана от всех, кто был ей близок. Он – все, что у нее осталось. Так что даже если он ее бьет, она не рискнет это потерять.
Меня передернуло от этих слов. Само представление о такой жизни вызывало отвращение. Особенно если речь о девушке, которую я знал с детства. Райна училась на пару лет младше меня. Я не знал, с кем она дружит. Только то, что ее родители давно уехали из штата.
– Трейс просит совета, как к ней подступиться?
Энсон кивнул:
– И как прижать Рассела.
– Есть уже идеи?
– Пока нет. Но я работаю над этим, – пробормотал он.
Я стянул перчатку и вытер лоб:
– Заодно придумай, как держать его подальше от Тея.
– Ты за нее беспокоишься.
Это был не вопрос, но я все равно ответил:
– Не знаю, что она пережила, но это было нехорошо. И ей точно не нужен рядом такой ублюдок, как Расс.
– Ты правда к ней неравнодушен.
Что-то внутри меня сдвинулось. Это не было больно, но и комфортным тоже не назовешь.
– Да. Забочусь о ней.
Энсон с безумной улыбкой хлопнул меня по плечу:
– Пошли. Время обеда. Съездим к твоей девушке.
И мне это чертовски понравилось.
17
Тея
Слабый звонкий перебор кантри-гитары доносился из колонок, пока я переходила от одного столика к другому, проверяя, не нужны ли кому-то добавки, и собирая пустую посуду. Обеденный час был в самом разгаре, и я определенно не блистала своей формой.
Минувшей ночью мне почти не удалось поспать. Я и не должна была удивляться, когда около трех утра меня настиг кошмар. Вчерашний день выдался слишком насыщенным триггерами.
Я вспомнила, что читала в одной книге о посттравматическом расстройстве: факты важнее эмоций. Эмоции всегда имеют право на существование, но им нужно противопоставить факты.
Мне было страшно. Столкновение с Рассом всколыхнуло кучу травм, которые я до сих пор не смогла похоронить. Но факты таковы: я в безопасности, Брендан не знает, где я, а Расс – всего лишь жестокий хулиган.
Я сосредоточилась на хорошем. На настоящем моменте. Подошла к столику с туристами, их головы были склонены над путеводителем:
– Хотите что-нибудь долить?
Мужчина поднял взгляд и улыбнулся:
– Извините, мы тут как раз спорили, куда идти в поход.
– Все в порядке, – заверила я их.
Женщина подняла чашку:
– Я бы не отказалась от еще одной.
– Кофе обычный или без кофеина?
– Обычный, пожалуйста.
– Сейчас принесу.
– Постойте, – остановил меня мужчина. – Мы выбираем между маршрутом к Касл-Року и тропой с водопадом. Вы были на каком-нибудь из них?
Я наклонилась к путеводителю, пробежалась взглядом:
– Была на обоих. Но я бы на вашем месте пошла на перевал Брокен-Ридж. Там четыре водопада, и открываются отличные виды на Касл-Рок. Протяженность – около восьми километров.
Женщина засияла:
– Звучит потрясающе! Спасибо огромное.
Мужчина покачал головой:
– Вот почему всегда нужно спрашивать у местных.
– Всегда рада помочь, – сказала я, и в груди разлилось тепло. Потому что я действительно была местной. И, кажется, впервые по-настоящему ощущала, что строю здесь дом, в Спэрроу-Фоллс.
Я двигалась по залу, собирая тарелки и напоминая себе, что нужно не забыть кофе для той женщины. Остановилась у следующего столика, заставляя себя улыбнуться. Мне было неловко, потому что Мара всегда была со мной мила, но с тех пор как я узнала, что у нее с Шепом было прошлое, маленький зеленый монстр внутри поднимал голову.
– Привет, Мара. Что-нибудь еще принести?
Она резко подняла голову от журнала, рука метнулась к груди, и она засмеялась:
– Ой, извини! Я была в своем мире.
Теперь моя улыбка стала чуть искренней:
– Похоже, сегодня это общее настроение.
Мара улыбнулась в ответ:
– Пятница. Всегда выжимаю из себя последние силы.
– Знакомо. Все-таки ничего не нужно?
Она покачала головой:
– Уже пора возвращаться на работу, но спасибо. Это было именно то, что нужно в пятницу.
– Рада слышать. Хороших тебе выходных.
– И тебе, – ответила она, пока я переходила к следующему столику.
Закончив обход, я направилась за стойку и наполнила чашку туристки.
Саттон подошла ближе и понизила голос:
– Все в порядке? Можешь уйти пораньше, если хочешь.
Я думала, что хорошо скрыла свою бессонную ночь, но, похоже, нет.
– У меня сильно темные круги под глазами?
Один уголок ее губ приподнялся:
– Если ты хотела их спрятать, тебе понадобился бы мой суперконсилер.
Я фыркнула:
– Ну хоть вместе страдаем.
Она сжала мне руку:
– Все правда в порядке?
Я повернулась к ней:
– Да. Правда. – И это была правда. Вчера вечером я впустила в дом мужчину. Не просто кого-то, а человека, рядом с которым внутри снова вспыхнуло тепло, которое я не чувствовала уже много лет. И я не запаниковала. Не выгнала его. Да, я, возможно, немного зажалась, но Шеп уже привык к моей неловкости.
Саттон уставилась мне в лицо, а потом будто солнце взорвалось у нее внутри:
– Что-то произошло между тобой и Шепом! – завизжала она.
Я зажала ей рот ладонью:
– Тссс! – Мое лицо вспыхнуло. Половина пекарни, скорее всего, все слышала. – Ничего не произошло. Мы просто поужинали вместе.
– То есть это было свидание? – ее голос пробился сквозь мою ладонь.
Я отняла руку, все еще пылая:
– Нет. Ну... я не знаю. Он просто каждый день приносит еду, когда работает у меня.
Глаза Саттон начали увлажняться:
– Он приносит тебе ужин каждый вечер?
– Только не начинай плакать. Ты же знаешь, я не умею с этим справляться.
Она всхлипнула и отмахнулась:
– Все-все. Просто... я так рада за тебя. Ты это заслужила.
– Ничего еще не произошло, Саттон. – Мне не нужен был ее вечно витающий в облаках романтический ум, уносящий нас с Шепом прямиком к алтарю.
Но ее улыбка только расплылась шире:
– Пока не произошло. Но обязательно будет.
Я только покачала головой, быстро вымыла руки и схватила чашку:
– Мне надо отнести кофе за столик.
– Это правда! – крикнула Саттон мне вслед.
Я ускорила шаг, отнесла кофе туристам и окинула взглядом зал. Мара уже ушла, и я направилась к ее столику, чтобы убрать. Подняла ее тарелку, поставив сверху пустую чашку, и потянулась за журналом, который она оставила.
Но в тот момент, когда мой взгляд упал на глянцевую обложку, я застыла. Лед прошелся по коже, дыхание перехватило, сердце забилось, будто кто-то схватил его в кулак.
С обложки на меня смотрело лицо с безупречной улыбкой и сияющими голубыми глазами. Я помнила, как они светились для меня. Но это было ложью.
Я отдернула взгляд от фото и прочитала заголовок.
«Любимец Америки снимает в Орегоне вестерн».
18
Шеп
Мой телефон издал сигнал как раз в тот момент, когда мы с Энсоном выбрались из грузовика. Я вытащил его из кармана и глянул на экран.
Группа переименована в: Это могло быть письмом.
Коуп: Шеп, ты уже провел обряд изгнания духов в своем доме?
Я хмыкнул и быстро напечатал ответ.
Я: Нет, но и привидений тоже не видно.
Фэллон: А как ты узнаешь, если не был там после заката?
Я: Ты теперь эксперт по паранормальному?
Роудс: Она Сверхъестественное пересматривала как минимум три раза.
Фэллон: Скорее пять. Вы все будете рады, что я на вашей стороне, когда появится злая сущность.
Я покачал головой, выключил звук и сунул телефон обратно в карман. Пара туристов придержала нам двери в The Mix Up, и мы с Энсоном вошли внутрь. В воздухе витали такие ароматы, что у меня моментально заурчало в животе. Но даже голод не мог отвлечь меня от главной цели.
Я быстро окинул взглядом помещение и нашел ее. Каштановые волосы, свободно спадающие на плечи. Тея сегодня оставила их распущенными, и пряди вились мягкими завитками. Я уже двигался к ней, словно что-то невидимое притягивало меня. Но, подходя ближе, заметил, что она застыла на месте, уставившись на что-то на столе.
– Привет, – сказал я негромко.
Она вздрогнула, ее взгляд метнулся ко мне.
– Шеп.
Я вчитался в ее лицо. Кожа побледнела, в пальцах дрожь. Я не смог удержаться, подошел ближе.
– Ты в порядке?
Она попыталась улыбнуться.
– Конечно. А почему я не должна быть в порядке?
– Ты стояла как вкопанная. Бледная. – Гнев начал подниматься где-то в груди. – Расс приходил сюда? Он опять к тебе приставал?
Теа быстро покачала головой.
– Нет, ничего такого. Просто… не спала почти. Мысли улетели.
Невидимый кулак сжал грудную клетку. Она ведь не спала из-за Расса – потому что он снова пробудил в ней все то, что едва начало заживать. Я едва удержался от того, чтобы не заскрипеть зубами.
– Может, тебе стоит уйти пораньше. Поехала бы домой, отдохнула.
На ее губах появилась более искренняя улыбка.
– Ты звучишь как Саттон.
– Саттон явно гений, стоит ее послушать.
Тея усмехнулась.
– Приму к сведению. – Ее рука внезапно легла мне на предплечье. – Я в порядке, правда. Но спасибо, что заботишься.
Это прикосновение жгло, но приятно. Отметило меня. Я никогда не воспринимал как должное моменты, когда она прикасалась ко мне первой. Каждое ее движение ко мне – как подарок. Как доверие. И эта ее фраза… Ты достоин. Она заставляла меня чувствовать себя так, как я, возможно, никогда не чувствовал.
Когда ее ладонь отступила, я уже скучал по ней. Не только по теплу. По связи. По искре, что пронеслась между нами.
Ее взгляд скользнул за мое плечо.
– Привет, Энсон. Как ты?
– Хорошо. А ты?
– Тоже неплохо. Вы на обед?
Я кивнул.
– Не отказался бы от сэндвича с сыром, шпинатом и артишоками.
Теа улыбнулась, ее глаза засверкали.
– Один из моих любимых. Пошли, я оформлю заказ.
Мы обошли прилавок, и Саттон взглянула на нас из-за стойки.
– Привет, мальчики. Как жизнь?
– Сейчас станет лучше, – усмехнулся я.
Саттон рассмеялась.
– Обожаю делать чей-то день лучше.
Тея набрала заказ на планшете и посмотрела на Энсона:
– Один сэндвич готов. А тебе что?
Энсон все еще изучал ее. Я знал – не с вожделением. Он просто анализировал. Но даже от этого у меня внутри вспыхнула легкая ревность. И это чувство было таким новым, что я едва его узнал.
– Салат с курицей и Арнольд Палмер, – сказал он спокойно.
– А ты хочешь что-нибудь попить? – спросила Тея у меня.
– Лимонад. Ты меня подсадила на них.
Щеки Теа порозовели, она стала выглядеть живее.
– Здесь или с собой?
Я взглянул на часы. Хотелось бы остаться, просто смотреть, как она работает, но у нас было мало времени. Особенно если я собирался начать демонтаж в её доме сегодня днем.
– Лучше с собой.
– Принято. Добавлю печенья. За счет заведения.
– Не откажусь от печенья с монстрами, – крикнул Энсон.
– Рада знать твою слабость, – усмехнулась Тея.
Пока они с Саттон слаженно метались по залу, я не сводил глаз с Теа. Да, я все видел: ее движения, жесты, мельчайшие детали. И не хотел отрывать взгляда даже на секунду.
– Черт, ты пропал, – буркнул Энсон.
Я перевел взгляд на него.
– Говорит человек, у которого моя сестра держит яйца в кулаке.
Энсон фыркнул.
– И именно там им и место.
– Блин, фу. Мне такое знать необязательно.
– Сам начал.
– Ничего я не начинал. Господи, я же есть собирался.
Улыбка Энсона только шире стала.
– Ладно. А она знает, что ты к ней чувствуешь?
Я поерзал на месте.
– Она знает, что я считаю ее красивой. Но я пока не переходил черту. Не хочу давить. Особенно когда…
Энсон понизил голос:
– Когда ты не знаешь, через что ей пришлось пройти.
Я кивнул. У меня не было ни малейшего понятия, что пришлось пережить Тее. Но я знал точно – это было что-то тяжелое. И последнее, чего бы я хотел, – снова пробудить в ней эти воспоминания.
Энсон хлопнул меня по плечу.
– Ей повезло, что ты на ее стороне.
Я был уверен, что для Теи нашелся бы кто-то лучше. Кто-то, кто действительно ее заслуживал. Но я был слишком чертовски эгоистичен, чтобы отступить и дать ей шанс найти этого кого-то. Я сделаю все, чтобы быть тем, кто ей нужен.
– Вот, – сказала Тея, обходя стойку. – Я положила пару печенек с монстрами, брауни, сникердудл и лимонный батончик.
– Сахарная кома, мы идем, – пробормотал я, качая головой с улыбкой.
Она протянула мне пакет, и я не упустил легкую дрожь в ее руке. Наши пальцы слегка соприкоснулись, и я задержал взгляд на ее запястье.
– Уверена, ты все сожжешь, работая сегодня, – сказала она с легкой улыбкой.
Где-то в груди засела тревога – под этой уверенностью прятался страх.
– Спасибо, – ответил я, голос прозвучал хрипло.
Тея посмотрела на мои губы, будто пытаясь понять, откуда взялся такой голос. Потом снова встретилась со мной взглядом, сглотнула.
– Конечно. – Она замолчала на пару секунд. – Увидимся сегодня вечером?
Эти слова, произнесенные с такой едва уловимой надеждой, словно дали мне глоток воздуха. Что бы ни случилось, это не заставило Тею оттолкнуть меня.
– Я приду, – пообещал я.
– Сегодня я готовлю, – добавила она с голосом строгой училки.
– Но я…
Тея покачала головой.
– Моя теплица скоро лопнет, если мы не начнем есть то, что там растет.
– Ладно, – уступил я. – Тогда уборка на мне.
– Справедливо. До вечера.
Черт, как же мне хотелось прикоснуться к ней. Поцеловать прямо здесь, в пекарне, плевать, что все вокруг потом судачить начнут. Но я сдержался.
– До вечера.
– Увидимся, Энсон, – сказала она, переведя взгляд на него.
– До встречи, Тея, – отозвался он, а потом дернул меня за край футболки. – Пошли, пока ты тут не начал пускать слюни.
Я толкнул его, пока мы выходили на улицу.
– Придурок.
– Это давно известно, – бросил Энсон, направляясь к своей машине и нажимая на брелок.
Я залез в кабину и аккуратно поставил пакет с едой на пол у ног.
Энсон, поднимаясь в кабину, протянул мне журнал.
– Вот на это она смотрела. На обложку. Может, ничего, а может, ключ к разгадке.
Я посмотрел на глянцевую бумагу. Таблоид. Такой же, как те, которыми была одержима Мара. Я пробежался глазами по заголовкам в поисках чего-то, что могло бы так испугать Тею.
Развод звезд, измена, свадьба… и главный материал – какой-то актер, которого я знал по куче фильмов и сериалов.
– Может, скандал с изменой?
– Не знаю, – пробормотал Энсон, включая зажигание. – Не похоже, чтобы измена могла так выбить человека из колеи.
А Тея была выбита. До корней волос бледная.
Я стал изучать журнал внимательнее. Не обладал тем чутьем на психологию, как Энсон, но решил попробовать.
– Может, кто-то из них напоминает ей о чем-то… или о ком-то.
– Может быть. Погугли их. Читай вслух, что найдешь.
Я достал телефон и пошел по обложке по часовой стрелке, начиная с пары из реалити. Он изменял ей с ее лучшей подругой. Я вслух прочитал все, что выдал поиск.
Энсон только хмыкнул.
– Может быть, но не цепляет.
Потом я перешел к главной статье. Про актера, постоянно участвующего в благотворительности. Сплошные статьи про его заслуги. Противоположность тому реалити-дуэту.
Но взгляд зацепился за заголовок: Разбитое сердце Брендана.
Что-то внутри меня кольнуло. Я кликнул на ссылку.
«Роман между Бренданом Бозманом и его давней подругой Селеной Стюарт подошел к концу. Пара была известна своей скрытностью, но фанаты все же обожали их «историю Золушки». По слухам, Золушка загуляла и разбила сердце бедняге Брендану…»
Все вокруг будто разом померкло. Я уставился на фото. Если бы я не знал до мельчайших деталей черты лица Теи, я бы и не понял, что это она. Волосы на снимке были светлыми, глаза – зелеными. Но взгляд… он был пустой. Почти мертвый. А нос – все тот же. И крошечная родинка под глазом – тоже.
– Притормози, – хрипло выдавил я.
– Что? – Энсон резко повернул ко мне голову.
– Останови машину.
Он свернул к обочине, а я протянул ему телефон.
– Это она. – Я едва слышал собственный голос.
Энсон долго всматривался в изображение, потом медленно повернулся ко мне.
– Она сбежала.
Я и сам это знал. С самого начала. Но теперь я знал, от кого именно.
От одного из самых известных людей на планете.
19
Тея
Я бродила по теплице, проводя пальцами по листьям растений. Я гордилась этим местом. Гордилась тем, что смогла создать себе этот маленький уголок. Оно стало для меня опорой – доказательством, что я еще что-то стою. Что могу делать что-то хорошее, несмотря на годы, когда меня разрушали по кусочкам, заставляя чувствовать себя полной неудачницей.
Ком в горле рос с каждым шагом. Дом, который я выстроила здесь, был моим убежищем. Единственным местом, где я наконец почувствовала себя в безопасности. Но я с самого начала знала – Брендан и это у меня отнимет. Мой побег с самого начала был хрупким. Достаточно было одного порыва ветра, чтобы все рухнуло.
Во время перерыва я зашла в кабинет Саттон и воспользовалась ее компьютером, чтобы посмотреть, в каком проекте снимается Брендан. Он был всего в часе езды и уже три недели жил поблизости, участвуя в съемках какого-то исторического фильма про времена первооткрывателей. Все в восторге, сулят ему «Оскар», говорят, что это его звездный час.
Меня чуть не стошнило. Это был какой-то извращенный поворот судьбы – слышать, как люди восхищаются человеком, который тебя мучил. Как называют великодушным и добрым того, кто каждый день швырял в тебя твои же ошибки, обвинял в грязных поступках, которые родились только в его больном воображении.
Я вздрогнула, несмотря на жару – температура приближалась к тридцати пяти. Я опустилась на пол между растениями, прижала колени к груди. Нужно было это давление, как будто оно могло удержать сердце от того, чтобы разлететься на осколки.
Иногда я все еще слышала голос Брендана у себя в голове. Его колкие слова, полные злобы. Его обвинения.
– Ты правда собираешься это есть? Значит, твой бывший сделал из тебя худышку, а мне досталась жирная версия?
– Я видел, как ты на него смотрела. Он тебе по вкусу, да? Хотела, чтобы он оттрахал тебя прямо в коридоре, да?
– Такая же шлюха, как я и думал. Жаль, что не понял этого раньше. Теперь поздно. Ты разрушила мою чертову жизнь.
И звуки…
Стекло, разбивающееся о стену. Крик, не похожий на человеческий, прямо у меня перед лицом. Стол, с грохотом перевернутый на мраморный пол.
Одна-единственная слеза скатилась с щеки, оставив темное пятно на карамельной ткани комбинезона. Я смотрела, как влага растекается по нитям, заражая все вокруг – так же, как его слова отравили моё сознание.
А потом следовали извинения. Сладкие речи. Обещания.
– Селли… Прости. Я монстр, ты же знаешь. Я не заслуживаю тебя. Мне нужно отпустить тебя, но я не выживу без тебя. Я не знаю, что со мной будет.
Новая волна тошноты прокатилась по телу. Я видела это лицо и не понимала, что было искренне, а что было игрой.
Я до сих пор не знала. Потому что рядом с ним я сходила с ума – медленно и мучительно. Понадобились месяцы, чтобы начать дышать. Год – чтобы наконец понять, насколько все было сломано.
Но были ночи, когда закрадывались сомнения. А вдруг он был прав? А вдруг я действительно была такой, как он говорил?
Я ломала себе голову, пытаясь разобраться – где правда, а где ложь.
Я действительно задержала взгляд на официанте, когда поблагодарила его за ужин? Мне и правда было слишком интересно, как его друг борется с малярией в Африке?
Я вонзила пальцы в бедра, ногти впились даже сквозь плотную ткань.
– Ты хороший человек, – прошептала я в тишину. – Не идеальная. Но ты стараешься быть доброй. Ты стараешься поступать правильно. Ты не чудовище.
Я повторяла эти слова снова и снова, пока не почувствовала, как сердце немного отпускает. Пока дыхание не стало ровнее. Но я была вымотана. До глубины костей. Измотана вечной борьбой с призраком, который никак не уходил. И я не знала, уйдет ли когда-нибудь.
Сквозь открытую дверь теплицы донесся звук шин по гравию. Я не пошевелилась. Просто не могла. У меня не было сил встретить Шепа. Его доброта и свет – все это казалось недостижимым. Может, я даже не заслуживала этого.
Я заставила себя подняться и вышла наружу. С каждым шагом я будто надевала маску – слой за слоем. Спокойствие. Улыбка. Легкость. Ничего не случилось. Все как всегда.
Шеп вышел из своего пикапа – серебристый кузов сверкал на фоне солнца. Как всегда – все идеально чисто. Все в нем было противоположностью той грязи, что до сих пор жила внутри меня.
Он улыбнулся, как всегда – легко, открыто. С каждым шагом его белая футболка натягивалась на груди.
– Привет, Колючка.
Я натянула улыбку:
– Привет. Я немного не успела сегодня. Еще не приготовила еду. Думаю, просто отдам тебе твою порцию и вернусь за стол – я обещала Данкану поработать над проектом. Это большая возможность, и я хочу начать пораньше…
– Тея. – Его ладонь легла поверх моей. Теплая, крепкая. Такая… настоящая. – Что случилось?
Я резко выдернула руку. Глаза жгло. Я не могла – не могла чувствовать все, что шло от него. Все, что никогда не станет моим. Потому что мой разум все испортит. Я испорчу. И, может, даже его.
– Ничего. Просто дел много. Если что-то понадобится – я буду на кухне. – Я пошла к дому. Пусть делает, что хочет. Может, поймет наконец, что я стерва и уйдет. Так, наверное, будет лучше.
– Это из-за Брендана Бозмана?
Я застыла. Кровь зашумела в ушах, пульс ударил в виски. Я медленно повернулась.
– Что ты сказал?
Боль в янтарных глазах Шепа была почти физической.
– Я знаю, Тея.
И в этот момент мой мир рухнул.
