Текст книги "Хрупкий побег (ЛП)"

Автор книги: Кэтрин Коулс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

50

Шеп

– Опять насвистываешь.

Я остановился с гвоздезабивателем в руках, ослабляя нажим. Черт. Действительно насвистывал мелодию Wild Horses.

Энсон усмехнулся:

– Я правда думал, что после всего, что произошло вчера, ты будешь ходить как с цепи сорвавшийся и сносить тут все подряд. Рад, что ошибался.

Я загнал гвоздь в брус, который мы использовали для отделения прихожей от жилой зоны:

– Отвали.

Энсон только сильнее рассмеялся:

– Надо выяснить, что за наркотик вкалывает тебе Тея. Мы бы разбогатели, если бы начали его продавать.

Я покачал головой и вбил еще один гвоздь. Не то чтобы у нас с деньгами были проблемы. Энсон написал несколько книг о преступной психологии, которые хорошо продавались, а у Colson Construction дел было столько, что очередь на объекты растягивалась почти на год.

Энсон отпустил доску, как только я вбил последний гвоздь:

– Ну а по-честному, как ты?

– Пытаюсь держать себя в руках. – Хотя это было чертовски сложно. Мысль о том, что Брендан разгуливает на свободе, сводила меня с ума. – Трейс отправил официальное письмо адвокатам Брендана сегодня утром.

Энсон выпрямился, задумавшись:

– То, как он отреагирует, многое покажет. Вполне возможно, он просто перейдет к следующей жертве.

Я хотел, чтобы Брендан держался от Теи как можно дальше, но мысль о том, что он сделает это с кем-то еще, выворачивала наизнанку:

– Есть подвижки от Декса?

Вопрос был глупым. Если бы хакер Энсона что-то нашел, он бы сразу сообщил.

– Думает, что почти подобрался. У него есть почта Брендана, и если тот кликнет по ссылке, то Декс получит доступ. Я сейчас пытаюсь придумать, на что он точно клюнет.

Я посмотрел на Энсона:

– То есть ты составляешь его психологический портрет, чтобы взломать.

Уголок его рта дернулся:

– Так и есть.

– Спасибо. – Мои слова прозвучали хрипло. Потому что просто «спасибо» – это слишком мало.

Энсон хлопнул меня по плечу:

– Всегда прикрою тебя.

Раздался сигнал машины, и мы оба обернулись в сторону дороги.

– Ты кого-то ждешь?

Я покачал головой.

Мы оба напряглись. За последние месяцы было слишком много дерьма. Конечно, киллер не станет сигналить, прежде чем выстрелить, но мы были готовы ко всему.

На подъездной дорожке остановился грузовик с платформой. Не убийца, слава богу. Это были мои окна.

– Черт, красиво, – пробормотал Энсон.

– Я же говорил, что черные рамы – отличная идея.

Он кивнул:

– Я сомневался, не будет ли слишком современно, но это прям в тему.

– Особенно с тем серым, что мы выбрали для фасада, – подхватил я. Меня охватило приятное возбуждение. Руки чесались приступить к работе.

Машина заглушила двигатель, дверь открылась, и из кабины вышла Мара, с улыбкой на лице:

– Доставка, мальчики.

Мне не понравилось, как внутри все скрутило. Мара не сделала ничего плохого. Просто у меня не было сил танцевать вокруг чьих-то чувств.

– Спасибо, – выдавил я вежливую улыбку.

Она подошла ближе, волосы собраны в небрежный хвост:

– Они пришли сегодня утром. Хэл собирался везти только через три дня, так что я вызвалась. Единственная плата – экскурсия. Здесь обалденно.

Я чувствовал, как Энсон смотрит на меня – с оценкой и предупреждением. Я подписал накладную.

– Мы сегодня по уши в делах. Может, потом, когда будет больше готово.

Мара все равно улыбалась и шутливо хлопнула меня папкой:

– Да ну, всего пять минут. Хочу посмотреть, как ты ее распотрошил.

Блядь.

– Ладно, – скрипя зубами, сказал я. – А, пойдешь с нами?

Я не хотел быть грубым, но и давать Мара ложную надежду – тоже.

Энсон с трудом сдержал смешок:

– Конечно, босс.

Я показал ему средний палец за спиной Мары, пока она шла внутрь.

– Тут просто невероятно! – закричала она.

Я провел экскурсию максимально быстро, даже не поднимаясь на второй этаж. Энсон держался чуть поодаль. Когда мы дошли до входа, Мара повернулась ко мне:

– Ты сорвешь джекпот, когда продашь это место. А какая-то семья будет просто в восторге.

Ее слова были добрыми, но у меня они вызвали раздражение. Мне было не до миллионов. Я просто хотел хорошо делать свое дело. Обычно мне нравилась мысль о том, что кто-то будет счастлив в доме, который я построил. Но этот дом был другим. Он был моим. Потому что Тея тоже вложила в него часть себя.

От стен, которые мы с ней сносили, до ее терпеливого выслушивания моих бесконечных идей – она была вплетена в саму ткань этого дома. И я не мог представить, что когда-нибудь его отдам.

– Спасибо, – отозвался я чуть холоднее, чем следовало бы.

Брови Мары нахмурились – не удивительно.

Звук шин на гравии заставил нас всех обернуться. Когда я увидел старенькую машину Теи, на лице расплылась улыбка. Но она тут же исчезла, когда я вспомнил, кто рядом. Черт.

Энсон хлопнул меня по спине:

– Удачи.

Я бы снова показал ему палец, но мы были у всех на виду.

Тея припарковалась прямо у дома и вышла, оглядываясь.

– Ты одна приехала? – нахмурился я.

Она фыркнула:

– Меня довели до поворота. Убедились, что я доехала целой и невредимой.

Мое напряжение немного спало. Но все равно оставался страх. А вдруг бы меня здесь не было? А если бы Брендан ждал ее? Я пытался отогнать эти мысли. Она ведь видела мои машины и Энсона. Она была осторожна.

Я подошел, наклонился и чмокнул ее в губы:

– Работа прошла нормально?

Она поняла, что я имею в виду:

– Все отлично. Только Лука был с нами весь день и съел столько крема, сколько весит сам. К моменту, когда я уезжала, он уже бегал по стенам.

Я фыркнул, представляя семилетнего торпеду в кондитерской:

– Саттон заслуживает медаль и корону.

– И день в спа, – кивнула Тея, а потом перевела взгляд на других. – Привет, Мара. Как дела?

Женщина ответила натянутой улыбкой:

– Все хорошо. Только что получила экскурсию по новому детищу Шепа. – Она перевела взгляд на Тею, и в ее глазах появилась мягкость, от которой мне захотелось поморщиться. – Он делает такую потрясающую работу, правда ведь?

Тея чуть напряглась, но сохранила спокойную, вежливую улыбку:

– Впечатляет.

Взгляд Мары снова вернулся ко мне:

– Он всегда мечтал привести в порядок один из этих старинных фермерских домов. Здорово, что у него наконец получается.

Раздражение вспыхнуло во мне. Мара говорила так, будто знала все мои заветные мечты, но между нами никогда не было ничего подобного.

Тея промолчала, не клюнув на наживку, и этот ход оказался выигрышным. Молчание заставило Мару заметно поежиться.

– Ну что ж, пора, наверное, разгрузить окна.

Мы с Энсоном тут же принялись за дело – отстегнули крепления и аккуратно облокотили рамы на стену дома.

Мара все еще топталась рядом, не спеша садиться обратно в машину:

– Позвони, если тебе что-нибудь еще понадобится, Шеп. У меня есть пара выходных, если вдруг нужны будут лишние руки.

Я проигнорировал предложение:

– Спасибо, что привезла.

– Для тебя – что угодно. – С этими словами она вскочила в кабину, развернулась на площадке и выехала на дорогу.

Сжав челюсть, я повернулся к Тее:

– По шкале от одного до десяти… Насколько ты сейчас злишься?

51

Тея

Как только я увидела, как Мара выходит из дома Шепа, раздражение вспыхнуло во мне. Но я заставила себя проглотить это чувство, потому что Шеп не дал ни единого повода усомниться в нем.

Но каждое ее слово будто только сильнее вбивало клин – особенно это ее «все ради тебя». Оно эхом звучало у меня в голове, пока я смотрела на Шепа, пытаясь удержать вспышку злости.

– Я просто пойду внутрь, – пробормотал Энсон и исчез, словно тень.

Я перевела взгляд на Шепа. Его лицо было напряженным, в глазах читалась тревога, а неуверенность в том, как я отреагирую, только сильнее уколола сердце. Злость чуть отступила.

– На шкале от одного до десяти – я на тройку. Была на пятерке, но когда увидела твое лицо, сбавила.

Шеп прижал меня к себе:

– Прости. Я не просил ее везти окна. Она сама вызвалась.

– Я знаю, – пробормотала я, уткнувшись в его грудь. Запах опилок и кедра успокаивал, как и всегда. И вот раздражение уже скатилось до единицы. – Я не хочу становиться как Брендан.

Шеп отстранился, нахмурившись:

– О чем ты говоришь?

Я сжала его футболку в кулаке:

– Он ненавидел, когда я разговаривала с другими мужчинами. Даже с теми, с кем работала. Я не хочу быть такой.

– Ты не такая, – мягко сказал Шеп, убирая прядь волос с моего лица. – Ты никогда не будешь такой.

– Я все равно ревновала, – призналась я. – Она знает тебя с самого детства. А я… у меня нет с тобой такой общей истории.

– Колючка, – прошептал он, притягивая меня ближе. – Даже если бы я провел с ней каждую секунду с рождения, все равно была бы только одна женщина, которая знает меня по-настоящему. Это ты.

Его слова залечили еще одну трещинку. Шеп провел пальцем по моим губам:

– Ты увидела во мне то, что я сам в себе не видел. Залечила раны, о которых я и не знал. И есть только одна женщина, которую я когда-либо любил. Ты.

Я судорожно вдохнула:

– Не заставляй меня плакать, Шепард Колсон.

Уголки его губ дрогнули:

– Детка, если ты называешь меня полным именем, я обязан тебя отыметь.

– Шеп! – пискнула я, когда он легко перекинул меня через плечо. – Энсон же здесь!

– Хорошо, что у нас есть амбар.

Я не могла поверить, насколько сильно изменилось это пространство. Это было невероятно. Будто мы парили над полями за окном. Я отступила на шаг, с благоговением глядя на два огромных окна, которые мы с Энсоном и Шепом установили – уже после того, как мы с Шепом заехали в амбар.

Шеп обнял меня за плечи.

– Представляешь, как ты сидишь тут и продумываешь свои потрясающие идеи для ландшафта?

Меня окутало тепло от того, как он вдохновлялся моим видением заднего двора.

– Завернуться в плед с книжкой и чашкой чая, – мечтательно сказала я. – Боже, зимой тут будет сказка.

– Все, хватит, я начинаю завидовать, – проворчал Энсон, направляясь к двери. – Пойду к Викторианскому дому.

Я бросила взгляд через плечо:

– Передай привет Ро.

– Обязательно. – Он отдал честь Шепу. – До завтра, босс.

– Пока, – отозвался Шеп.

Я снова повернулась к окну. Сквозь эти огромные стекла было видно все: от Касл-Рока до гор Монарх.

– Мне кажется, я бы отсюда никогда не ушла.

Шеп усмехнулся, глядя вдаль.

– Даже ради огромной ванны, которую я заказал в хозяйскую спальню?

– Ладно, может, ради нее.

Шеп слегка крепче сжал мое плечо.

– Я, кажется, не хочу с этим домом прощаться.

Я вопросительно посмотрела на него.

– Я оставлю его себе.

На моих губах заиграла улыбка. Шеп постоянно переезжал с объекта на объект, не задерживаясь нигде больше года. Как только ремонт заканчивался, его тут же тянуло к следующему проекту.

– Ты уверен?

Шеп продолжал смотреть в окно.

– В этом доме есть что-то особенное. Я почувствовал это с первой минуты, как подъехал. И это место, где ты впервые впустила меня. Я не смогу отдать его кому-то, кто не поймет, что оно значит. Я не хочу отдавать его вообще. Я могу представить себе жизнь здесь. – Он опустил голову, перевел взгляд на меня. – Семью.

Сердце громко застучало в груди.

– Мне нравится эта идея.

И я хотела быть ее частью. Хотела вписать себя в эту картину. Заботиться о саде, наблюдать, как янтарноглазые малыши носятся по двору.

– Я рад, – тихо сказал Шеп и коснулся моих губ, мягко, нежно. Когда он отстранился, в его взгляде была не просто любовь – там была надежда. – Пойдем домой.

– С удовольствием. – Спина ныли и просила ванну, но сначала нужно было заняться делами. – Мне надо полить растения в теплице и в саду.

– Я помогу, – предложил Шеп и повел меня наружу.

– Я и не собиралась отказываться.

Вот что значило влюбиться в Шепа. Он был настоящим партнером. Я ни с чем не оставалась одна – если только сама не хотела. Пусть он и не был гениальным поваром, но всегда предлагал помощь. Всегда убирался после. Бросал мои вещи в стирку вместе со своими. Всегда участвовал в работе по двору.

– Оставь машину здесь. Я завтра отвезу тебя на работу и заберу, – сказал Шеп.

Я посмотрела на него.

– Не обязательно...

– Но я хочу.

Я не спорила. Как и не спорила, когда он взял меня за бедра, помогая сесть в машину. Или когда задержался рядом после того, как пристегнул ремень.

Когда Шеп направил грузовик в сторону дома, я изучала линию его подбородка, покрытого щетиной, и ровный изгиб носа.

– Ты знаешь, что ты – находка?

Он бросил на меня взгляд, в котором сверкала усмешка.

– Да ну?

– Еще бы. Мне нравится жить с тобой.

Слишком сильно, чтобы быть спокойной. Но мне было все равно. Впервые в жизни я готова была рискнуть и не думать о последствиях.

Шеп переплел пальцы с моими.

– А ты делаешь эту жизнь чертовски интересной.

Я улыбнулась:

– И ты тоже. Даже если у меня до сих пор в волосах сено.

Шеп громко рассмеялся. Но руку не отпустил – всю дорогу до дома. Это было похоже на обещание. На клятву. И я держалась за это ощущение, даже когда он вышел из машины.

Он открыл мне дверь и помог выбраться.

– Сначала ужин или теплица?

– Сначала теплица. Если сяду – уже не встану.

Шеп усмехнулся:

– Тогда после ужина я наберу тебе ванну.

Это простое, теплое обещание разлилось во мне приятным ощущением, пока мы шли к саду. Но оно мгновенно сменилось леденящим ужасом, когда мои шаги замедлились.

То, что я увидела, не сразу уложилось в голове.

Картинка складывалась по частям. Разбитые стекла в теплице. Сад, изуродованный до неузнаваемости. И на уцелевшей стороне стеклянной стены – надпись, выведенная аэрозольной краской.

ШЛЮХА.

52

Шеп

Я прижал Тею крепче к себе, пока мы наблюдали, как сотрудники правоохранительных органов заполонили ее задний двор. Она вздрогнула, несмотря на то что на улице было под тридцать. Эти едва заметные дрожи вызывали у меня одно желание – сжечь к чертовой матери весь этот мир.

Вместо этого я слегка постучал пальцем по ее кружке.

– Еще чаю?

Она покачала головой, глядя, как в сгущающихся сумерках вспыхивает фотовспышка. Криминалисты фотографировали буквально все. Каждый новый щелчок заставлял Тею вздрагивать и отнимал у меня по кусочку души.

– Это было мое любимое место, – прошептала она.

Словно ножом по груди. Как будто бритва, смоченная кислотой, врезалась в плоть.

Пальцы Теи сжали кружку так сильно, что костяшки побелели.

– Здесь я начинала заново. Начинала слышать собственный голос. Вспоминать, кто я есть, после всех его лживых слов, которые годами стирали меня до основания.

Блядь.

Я убью Брэндона Бозмена. И сделаю это медленно.

Я проглотил всю ту ярость, что бушевала внутри, и заставил себя обнять Тею нежно, насколько мог.

– Мы все исправим. Все отстроим заново. И сделаем лучше, чем было.

Тея не отрывала взгляда от теплицы и изуродованного сада. От того, как технари только сильнее все разрушали, топчась по клумбам.

– Это уже никогда не будет таким, как прежде.

Я провел ладонью по ее щеке, осторожно поворачивая лицо к себе.

– Да, не будет. Но это лишь доказывает, насколько ты сильная. Все, через что ты прошла...

В ее глазах блеснули слезы.

– Иногда я не хочу быть сильной. Я устала, Шеп.

Я с трудом сглотнул, в горле жгло.

– Тогда позволь мне понести это за тебя. Хоть немного.

Тея моргнула, будто пытаясь разогнать слезы.

– Хорошо.

– Хорошо.

Она уронила голову мне на грудь, и я обнял ее крепче. Это было слишком. Даже в лучшие дни Тею нужно было уговаривать принять помощь. А сейчас она сдалась без борьбы… Это разрывает меня. Мне не хватало ее упрямства. Ее огня.

Но я держал Тею, будто мог передать ей свою силу, уверенность, защиту.

Среди полицейских машин к дому подъехал черный пикап. Я сразу понял, чего стоило Энсону приехать сюда, несмотря на весь этот балаган. Он вернулся туда, куда зарекся больше не возвращаться. Но все равно приехал. Настоящий друг. Брат.

Первой из машины вышла Роудс. Темно-каштановые волосы разлетались по плечам, пока она мчалась к нам на задний двор. Даже при слабом вечернем свете я увидел тревогу и страх в глазах сестры.

Но на этот раз я не взвалил это на себя. Потому что это были не мои чувства. И я не бросился все исправлять. Потому что знал – ее тревога была подарком для подруги, которую она любит.

Тея выпрямилась, когда Роудс подошла ближе, и я аккуратно взял у нее кружку, поставив ее на столик рядом с шезлонгом. Хорошо, что я это сделал, потому что в следующую секунду Роудс подхватила Тею и крепко прижала к себе.

Роудс долго ее не отпускала, молчала. А потом процедила сквозь зубы:

– Я его убью. Но сначала помучаю. Пару пальцев отрежу. А может, начну с яиц.

– Господи, – пробормотал Энсон, поднимаясь на террасу. – Мне, похоже, придется построить тебе сарай для убийств, Безрассудная?

Роудс метнула в него гневный взгляд:

– Все, что нужно, лишь бы этот урод, это ничтожество, эта блевотная клякса, страдал как следует.

Из Теи вырвался смешок – самый сладкий звук, который я когда-либо слышал. Я ждал, что с этим смехом придет облегчение, но не пришло. Я все еще был на взводе.

– Блевотная клякса? – переспросила Тея, отстранившись от Роудс.

– Подходит. Даже его собственный желудок его не выносит.

Тея покачала головой, но на губах осталась легкая улыбка.

– Спасибо, что ты рядом.

– Пока еще просто рядом. Но вот когда сделаю из Брен-Брена кастрата – тогда уж заслужу золотую звезду.

Тея повернулась к Энсону:

– Ты хоть спишь спокойно? За спиной-то следишь?

Он усмехнулся:

– Еще как. Ни одного шага в сторону.

– Ты отшлепал меня перед всей бригадой сегодня утром, – напомнила Роудс, закатывая глаза.

Энсон только пожал плечами:

– Ты огрызалась. А ты же знаешь, что делают со мной эти твои шорты.

– Господи, да пусть это все закончится, – пробормотал я, поднимаясь.

Тэя снова засмеялась, подошла ко мне и обняла за талию.

– Затычки для ушей?

– Даже наушники с лучшей шумоизоляцией в мире не справятся.

– Прости, Шеп, – пропела Роудс.

– Ни капли не жалеешь.

Она только оскалилась в ответ. Но улыбка тут же исчезла, как только ее взгляд упал на теплицу.

– Я не знала, что все так плохо...

Тея напряглась рядом со мной, и я чуть не выругался. Но сдержался и заставил голос звучать спокойно.

– Мы все восстановим. И сделаем лучше, чем было.

Роудс снова посмотрела на нас, в глазах – беспокойство.

– Я помогу. И ты же знаешь, Данкан даст вам дополнительную скидку на растения.

– Не надо, – покачала головой Тея. – Он не должен...

– Он захочет, – перебила ее Роудс, глядя прямо в глаза. – Это то, что делает семья.

Пальцы Теи сжались на моей футболке. Эти слова задели ее по-настоящему.

– Спасибо, – прошептала она.

Тяжелые шаги послышались на задней террасе, и мы все обернулись – к нам направлялся Трейс. Лицо у него было сдержанным, но я видел, как под ним бушует напряжение.

– Мы почти закончили. Сейчас всех выведу с участка.

– Есть что-то обнадеживающее? – спросил Энсон.

– Пока рано говорить. Отпечатков много, но, скорее всего, это ваши с Теей. Надеюсь, повезет, и найдем еще один набор. – Он перевел взгляд на нас с Теей. – Позвонил адвокатам Бозмена, чтобы назначить встречу. Пока кормят завтраками.

– Конечно, – процедила Роудс. – А я его сам покормлю… садовыми ножницами.

Трейс округлил глаза:

– Я этого не слышал.

Роудс только зыркнула на него.

Он снова повернулся ко мне:

– По пути сюда мне позвонил окружной инспектор.

Я нахмурился, но Трейс продолжил:

– Поступили анонимные жалобы, будто ты халтурил на последних объектах. Теперь они обязаны провести повторную проверку.

– Шеп... – прошептала Тея, в голосе слышалась тревога.

Я стиснул челюсти.

– Не о чем волноваться. Я делаю качественную работу. Им нечего будет найти.

На лице Трейса дернулась мышца.

– Прости, Шеп. Знаешь же – ничего из этого не прилипнет. – Он повернулся к Тее. – Завтра я поеду туда, где он снимается. Поговорю кое с кем.

Тея напряглась рядом со мной. Я чувствовал, как в ней закипает страх. И во мне снова вспыхнула ярость. Я поцеловал ее в висок, вдохнул ее запах.

– Все будет хорошо, – пообещал я.

Тэя сглотнула.

– Это только разозлит его ещё сильнее. То, что вы вынесете все на публику.

– Может, это и неплохо, – тихо сказал Энсон.

Мы все обернулись к нему.

Он продолжил:

– Если Трейс сможет вызвать у Брендана вспышку ярости, тот может сорваться и совершить глупость. Тогда он вряд ли будет так же тщательно заметать следы, как обычно. Я предупрежу Декса, чтобы он был наготове. Трейс, сможешь пустить за ним хвост?

Трейс коротко кивнул:

– Попробую. Хотя я слышал, у него охрана, и подбираться близко непросто.

– Если он затеет что-то тёмное, то без охраны, – заметил Энсон.

– Верно, – согласился Трейс и повернулся к Тее: – Ты не против?

Она выдохнула, дрожащим, рваным вдохом:

– Пусть делают, что нужно. Я просто хочу, чтобы все это закончилось.

У меня в животе все скрутило, внутри закипала кислота. Потому что никто не произносил вслух то, что мы все думали. Что, если Брендан проскользнет мимо всех этих мер предосторожности? Что, если он доберется до Теи?