Текст книги "Том 1. Убийство в закрытом клубе"
Автор книги: Картер Браун
Жанр:
Криминальные детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 31 страниц)
Глава 3
Примерно часом позже мы сидели, развалясь, в мавзолее, заменяющем гостиную, и пытались поддержать угасавшую беседу, когда слуга объявил о прибытии очередных гостей. При их появлении в комнате я почувствовал, как в глубине души у меня нарастает ярость, и очень удивился, что два долгих года не смогли заглушить мою ненависть.
Темно-серый костюм, старомодная рубашка и галстук не смягчали внутреннюю жестокость Рамона Переса. На его загорелом лице была все та же резко очерченная маска расчетливой враждебности, его блестящие глаза отражали марксистскую концепцию восприятия мира, к которому принадлежал я и которому он не верил.
Зельда сразу же направилась к нему. Вежливая улыбка неподвижно застыла на ее лице, словно она была там закреплена в ожидании его приезда.
– Рамон, – любезно приветствовала она, – добро пожаловать в мой дом.
Он осмотрел комнату и присутствующих медленным высокомерным взглядом, затем его нижняя губа презрительно искривилась.
– Изнеженный и избалованный – разлагающийся и коварный, – усмехнулся он. – Подходящий дворец для куртизанки!
Нина громко хихикнула в дальнем углу комнаты, заставив Зельду на секунду крепко прикусить нижнюю губу.
– Это Presidente настоял на том, чтобы я приехал, – холодно отчеканил Перес. – Хочу представить моего помощника – полковник Валеро.
Тот щелкнул каблуками и церемонно поклонился. Костюм Валеро спокойного серого цвета и простая белая рубашка никого не обманули – он чувствовал бы себя намного свободнее, размахивая мачете где-нибудь в тесных шеренгах. Это был высокий парень с бычьей шеей, блестящими черными волосами и тоненькой полоской усов над верхней губой. Холодная проницательность сквозила в напряженных линиях, разбегающихся от уголков его синевато-серых глаз. Неровный белый шрам на его бронзовой шее был немым свидетельством, возможно, единственной маленькой ошибки в жизни. Полковник Валеро был профессиональным убийцей, и, быть может, подумал я, очень изощренным убийцей.
– Вы знакомы с остальными? – спросила Зельда, а затем представила нас всех. При этом каждый раз Перес коротко кивал в знак приветствия, сделав исключение только для меня.
– Холман? – Его черные брови выгнулись от удивления. – Итак, мы встретились снова. – Эти банальные слова прозвучали отрывисто, как возобновленное соприкосновение с болезнью, о которой нельзя упоминать.
– Привет, Рамон! – улыбаясь, ответил я. – Сколько еще патриотов казнены за последнее время?
Его тонкие губы сжались и практически исчезли с лица.
– У вас извращенное чувство юмора, Холман, – объявил он тихо. – Помню тот случай, когда был вынужден преподать вам жестокий урок, но вы, кажется, уже забыли его.
– Нет, вы не правы, – заверил его я, до боли растянув губы в улыбке. – Я не забыл ни одной секунды того печального опыта, Рамон. С тех пор всегда надеялся, что встречусь с вами снова в таком месте, где ваше положение главного палача ничего не будет значить. Например, в таком месте, как здесь.
Валеро сделал быстрый шаг по направлению ко мне, но затем остановился, почувствовав, как Перес сдавил его руку.
– Это не нужно, Хуан, – спокойно проговорил Перес. – Он все еще просто напуган и неумело маскирует свой страх.
– Вы знаете, кто я такой, Рамон, – ровным голосом проговорил я, – типичный продукт отжившего капиталистического общества, стремящийся реагировать на любую возможность личного продвижения, которая может мне представиться, и я всегда стараюсь не упускать эту возможность. Вот почему, надеюсь, у вас будет по-настоящему интересный уик-энд.
– Рамон, – порывисто вмешалась в наш разговор Зельда, – вы должны пройти и поговорить с другими гостями. Граф фон Альсбург просто изнемогает от желания познакомиться с вами.
Она настойчиво тянула его за руку, пока он наконец не позволил отвести себя к креслу, где сидел фон Альсбург, мрачно созерцавший кружку пива. Все это время Валеро улыбался мне, показывая неправдоподобно белые зубы.
– Это забавно, сеньор, – сказал он глубоким басом. – Словно наблюдаешь за маленькой блохой, пытающейся напугать волка и угрожающей ему своими укусами.
– Приятель, – заметил я серьезно, – не стоит торчать здесь, теряя время на пустые разговоры. Ваш шеф служит удобной мишенью для любого, кто окажется на этой террасе с автоматом.
Он напрягся и быстро повернулся к стеклянной стене, отделяющей гостиную от наружной террасы, затем неожиданно расслабился и ухмыльнулся.
– Шутка, – воскликнул он. – Очень забавно, сеньор. Возможно, представится случай, когда мы окажемся один на один. Тогда, по-видимому, я смогу удовлетворить ваши надежды на интересный уик-энд.
Внезапный грохот разбитого стекла заставил Валеро быстро повернуться к террасе, его правая рука, нырнув под пиджак, застыла там, прежде чем он увидел вошедшего. Вновь прибывший гость медленно пошатывался на ногах и, ко всеобщему удивлению, был без единого заметного пореза на лице. Гарри Тайг, а это, несомненно, был он, тревожно покачался еще несколько секунд, затем неуверенно взглянул в сторону Зельды.
– Какого черта? – грубым голосом произнес он. – Почему вы не сделаете себе двери, как у нормальных людей?
Рекс Куртни, который был ближе всех к нему, схватил его за руку и подтолкнул к ближайшему креслу. Тайг развалился в нем свободно на несколько минут, а затем воинственно взглянул на Куртни.
– Не стойте там, – раздраженно пробормотал он, – дайте мне выпить.
Куртни беспомощно пожал плечами и взглянул на Зельду, спрашивая, как быть, а та в свою очередь посмотрела на Ли Брогана.
– Сейчас я попрошу слугу принести ему выпить и убрать осколки стекла, – отозвался Броган, счастливо ухмыляясь. – Старина Гарри всегда верен себе. Если бы он появился трезвым, то загнал бы всех нас в петлю.
Судя по нынешнему виду, Тайгу требовался катафалк, а не выпивка. Сквозь его жесткие черные волосы проглядывала седина, а короткое коренастое тело стало еще более тучным. Коричневые глаза смотрели туманно и не очень отчетливо и удачно гармонировали с недоразвитой неопределенностью его толстого лица. Он грубо повертел в руках острый осколок стекла, который зацепился за его пиджак, затем бросил его через плечо, с безразличием глядя на собравшихся, пристально наблюдавших за ним.
– Привет, Зельда. – Он широко ухмыльнулся. – Знаешь, ты много раз снилась мне. Знаешь что? Ты все такая же и в жизни.
– Он очень пьян, – резко произнес фон Альсбург. – Кто-нибудь отвел бы его спать, чтобы он немного протрезвел.
Тайг неуклюже вытянул шею, пока не нашел обладателя голоса.
– Эй, лысый! Тебя кто просил раскрывать свою пасть, а? Может, у тебя особая концессия на дорогостоящее тело Зельды? С какой помойки ты приполз сюда?
– Гарри, прошу, пожалуйста, – строго проговорила Зельда, – веди себя как цивилизованный человек, хоть раз в жизни.
– А что, ты знаешь, как ведет себя цивилизованный человек? – Он закатился сдавленным смехом. – Ты, должно быть, брала уроки, да? – Он обвел взглядом присутствующих и решительно замотал головой. – Но не у этих насекомых, это уж точно!
Зельда сделала незаметный профессиональный жест отчаяния, означавший, что ситуация вышла из-под ее контроля. В конце концов, она была всего лишь слабой женщиной и очень нуждалась в помощи. Неожиданно вспомнив о своем задании, я шагнул вперед. Не было ничего особенного в том, что мне удалось выдернуть Тайга из кресла и одновременно увернуться от удара его кулака, который он пытался мне нанести. Похоже, это был великий день усмирения пьяниц, и я смог увидеть, как слабо поморщился Броган, у которого возникла такая же мысль.
– Убери свои лапы, подлец, – дико заорал Тайг, – или я убью тебя.
Я грубо схватил его за воротник пиджака и тряхнул так, что он потерял равновесие. Другой рукой я схватил его за штаны в том месте, на котором сидят.
– Куда его деть? – спросил я хозяйку.
– Поверни направо, когда поднимешься по лестнице, вторая дверь слева будет в его комнату, – ответила она. – Благодарю тебя, Рик.
Я вытолкнул Тайга из комнаты в широкий вестибюль и затем начал долгое, с утомительной борьбой, восхождение по лестнице. Когда мы достигли наконец его комнаты, руки мои болели и я тяжело дышал. Открыв дверь, я протащил его через всю комнату к краю кровати, затем неожиданно отпустил, так что сила инерции сбила его с ног прямо на кровать лицом вниз. Пока я закуривал сигарету, Тайг перевернулся на спину и злобно уставился на меня.
– А ты кто такой, черт возьми? – удивился он. Его язык все еще заплетался, но борьба, видимо, здорово его отрезвила.
– Меня зовут Рик. Холман, – ответил я.
– С Пляжа культуристов, наверное, – насмешливо произнес он. – А, понял, у Зельды новое удовольствие.
– Она просила меня приехать на уик-энд, чтобы поддержать порядок, – спокойно объяснил я. – Похоже, вы пытались его нарушить.
– Так вы сделали себя дешевым героем – большое дело! – Он приподнялся на локте, его лицо снова покраснело. – Ты знаешь, кто я, дешевка? Я – Гарри Тайг, самый знаменитый продюсер на Бродвее, я кое-что значу, и ты чертовски пожалеешь о том, что когда-то пытался тронуть меня.
– Если хочешь, могу дать тебе в нос за так, – предложил я ему любезно.
Его голова резко упала на кровать, и его мутные глаза внимательно следили за мной, пока он не удостоверился, что я лишь пошутил. Затем он немного расслабился.
– Наверное, профессиональный вышибала, да? – Эта мысль как-то успокоила его. – Ладно, у тебя нет шансов удержать меня, сопляк, раз уж Зельда все это устроила. Никто еще не обращался непочтительно с Гарри Тайгом.
– Судя по всему, вы просто ничтожество, которое когда-то было кем-то, – ответил я несколько высокомерно. – Вы пьянствовали так долго, что сегодня вряд ли кто занял бы вам десять центов, даже если бы у вас появились права на новую постановку «Моей прекрасной леди». Вы кончены, мой маленький друг, как и память о вас.
– Ты так думаешь? – Он с трудом приподнялся и сел, злобно взглянув на меня. – Позволь сказать тебе кое-что, чего ты не знаешь, осел. – Он задыхался от ярости. – Я скоро заключу самую большую сделку в своей жизни.
– Пошлешь за новой бутылкой? – невинно спросил я.
– Ты помнишь вещь «Гарриет и охотник за головами»? Впрочем, возможно, ты жил на Луне последние три года?
– Конечно помню, – правдиво ответил я. – Лучшая постановка Бродвея, она шла почти два года, не так ли?
– Тысяча девятнадцать представлений! А ведь это я поставил его, – самодовольно произнес он. – Права на экранизацию проданы за четыреста пятьдесят тысяч долларов, и мне, как постановщику, отвалили сорок пять процентов.
– Но это все в прошлом, мой миленький, – прервал я его, – остались только воспоминания.
– Продуй свои уши и слушай, – прорычал он. – Компания, которая предлагала наивысшую цену за права на экранизацию, находится на грани банкротства. Поэтому им нужна собственность, например хит с Бродвея, пока банк еще поддерживает их. Так что они заключили со мной хорошую сделку: двадцать процентов наличными, оплата сальдо в течение года после отказа от права на картину и двадцать процентов прибыли.
– Это чертовски рискованно, не так ли? – подколол я.
Тайг медленно покачал головой:
– Ты думаешь, Гарри вчера родился? Я подписал сделку после того, как они согласились обеспечить мне безопасность, что-то вроде биржевой премии, которую можно будет взять в случае, если наступит время и денег не окажется в наличии. Пока их средства не достигли значительной стоимости, я и автор целиком положились на наше право выбора, которое даст пятьдесят два процента фонда нам двоим – контрольный пакет.
– Мне все еще не понятен смысл всего этого, – нахмурился я озадаченно.
– Конечно нет, – выкрикнул он, – ты ведь чертовски глуп! Но я попытаюсь так объяснить, что даже ты сумеешь понять. Я нашел самого хитроумного юриста на десять кварталов Сорок седьмой улицы, и он напичкал контракт двойственным толкованием – прекрасная законная дымовая завеса, которая позволит мне действовать в зависимости от ситуации: я могу либо брать деньги, либо получать дивиденды, как захочу.
– А автор?
– Я выкупил его долю еще год назад, – ответил Тайг и счастливо хихикнул. – Он только ждал момента, чтобы заграбастать денежки. Вот я и предложил ему пятнадцать процентов сверх того, что ему причитается, и он чуть не расцеловал меня.
– Так, теперь вы обладатель средств, которые гарантируют вам контрольный пакет в этой компании? – вежливо спросил я. – Так это и есть ваша большая сделка? – повторил я вопрос.
– Конечно да, – ответил он довольно. – Фильм стал самым кассовым, мальчик. Сегодня компания имеет десять миллионов, с какого бока ни подойти, и в понедельник мне надо окончательно сделать выбор – деньги или акции. Хочешь угадать, что я выберу?
– Мне все ясно, – признался я. – Каким образом эта компания позволила так себя надуть? Что, у них не нашлось юриста, который смог бы прочитать контракт вашего юриста?
– Мне кажется, они просто струхнули, – самодовольно ответил он, – и увидели выход в одном: или они получат право на фильм, или пойдут на дно. Я и мой юрист – мы лишь немного нажали на них. – Он прищелкнул пальцами. – И в этот понедельник, малыш, Гарри Тайг получает прекрасную маленькую кинокомпанию стоимостью в десять миллионов долларов, которые упадут прямо мне в руки, как спелые сливы! У меня куча планов в отношении этой компании. Возможно, я даже возьму немного денег и выделю часть своего времени, чтобы убедиться, что краткосрочный сильный кулак по имени Холман будет раздавлен, как жук. Подумай об этом!
– А компания представляет себе, чем вы собираетесь заняться?
– Конечно, – ответил он, кивнув. – Они осаждают меня со всех сторон уже шесть месяцев, чтобы я передумал. Последнее их предложение – миллион наличными и двадцать процентов акций. Я спросил их: не считают ли они меня идиотом?
Послышался вежливый стук в дверь. Когда я открыл ее, то увидел слугу с недовольным лицом, держащего в руке поднос.
– Мистер Броган предложил мне принести это для мистера Тайга, сэр, – произнес он голосом, предполагавшим, что все это не соответствует его джентльменскому воспитанию.
– Отлично, – сказал я и взял поднос из его рук. – Теперь я побеспокоюсь об этом сам.
– Что-нибудь еще прикажете, сэр?
Я задумался на несколько секунд, потом сдержанно кивнул ему: «Мистеру Тайгу хотелось бы чуть позже увидеть горничных – он сам скажет вам, когда прислать их». Затем осторожно прикрыл дверь перед его вытянувшимся лицом. Искра оживления промелькнула в глазах Гарри, когда он опустил ноги с кровати и сел.
– Скотч, да? – Он бросил жадный взгляд. – Это то, что нужно.
Я поставил поднос на кровать рядом с ним и наблюдал, как он наливает себе гигантскую порцию.
– Вы собираетесь потратить часть ваших вновь приобретенных миллионов, чтобы финансировать фильм Зельды? – воскликнул я.
Он сделал большой глоток скотча и на мгновение зажмурился:
– Вы пытаетесь разыграть меня, юноша?
– Нет, пытаюсь удержаться от желания испортить полный комплект ваших ребер, приятель. – Это был прямой ответ, так как больше всего в жизни в этот момент он нуждался в прямом ответе.
– Если Зельда рассчитывает вытянуть из меня хоть одну монету на это безумное предприятие, то она, наверное, лишилась своего обожаемого рассудка, – самодовольно ухмыльнулся он. – Единственная причина, по которой я приехал сюда, – это чтобы посмеяться. Тут ведь произойдет нечто вроде истерики, прежде чем ты станешь стариком, юноша, – поверь мне.
– Зельда будет разочарована в вас, Гарри, – ответил я.
– Я пишу сценарий об этом, юноша. – Он выпил стакан до дна и тут же наполнил его снова. – Я рассчитываю стать хозяином положения. Прежде чем я покончу со всей этой бандой, они будут тараторить как обезьяны.
– Ладно, я вижу, вы все еще в своей роли, – согласился я с ним. – Никогда не слышал, чтобы вас обвинили в том, что вы прекрасный парень, и вы, очевидно, не собираетесь кого-либо удивлять.
– Ну и пусть, черт возьми. – Он шумно сглотнул. – А теперь проваливай отсюда, юноша. Оставь меня одного, чтобы я мог сосредоточиться и хорошенько выпить.
Новая цистерна встала под загрузку, хотя я не дошел еще до двери, – и снова послышался осторожный стук в дверь. Затем она открылась, обнаружив встревоженное лицо Зельды.
– Рик, дорогой, – она сделала паузу, украдкой взглянув на Гарри Тайга, – все в порядке?
– Просто отлично, – заверил ее я, – собирался уходить, когда вы постучали.
Она, нахмурившись, взглянула в сторону кровати:
– Не пей так много, слышишь, Гарри? Ужин в восемь, и сразу после него у нас совещание в библиотеке.
Не правда ли, как чудесно? Мы ведь будем на пути к миллионам наших миленьких долларов за мою новую картину.
– Да.
Тайг снова воспроизвел это бульканье, и отвратительный звук ударил меня по нервам. Я понял, как нечто подобное может свести с ума, если продлится еще какое-то время.
– Хорошо, все чудесно тогда. – Голос Зельды прозвучал не так уверенно. – Не забудь: ужин в восемь, Гарри.
Я поспешил выйти из комнаты следом за ней и закрыл дверь. Мы дошли до лестничной площадки, когда она остановилась и осторожно прикоснулась к моей руке.
– Дорогой, я так благодарна тебе за заботу. Гарри стал бы просто невыносим, если бы еще задержался в гостиной. Знаешь, Хьюго просто не выносит его.
– Да, я чувствую, что атмосфера накаляется, – признался я серьезно.
– Рик, дорогой, – она смотрела на меня невинным взором, – ты смеешься надо мной?
– Боже упаси, милая, – удивился я. – Кто может смеяться над настоящим секс-символом?
Ее плечи раздраженно дернулись.
– Иногда я просто не понимаю тебя, дорогой. Тем не менее я хотела бы поговорить с тобой о совещании, которое мы проводим.
– В библиотеке после ужина?
– Ну конечно, где же еще? Я думаю, что все будет в порядке, но все же, знаешь, будь где-нибудь поблизости.
– Ты хочешь, чтобы я присутствовал на совещании?
– Не совсем, дорогой. – Ее тело слегка коснулось меня с ясным намеком на наше полное взаимопонимание. Его, конечно, не существовало, но в этот момент кто бы не поверил в это?
– Может быть, я спрячусь в туалете?
– Не говори глупостей, дорогой. Я имею в виду, если ты посидишь в гостиной, мне будет спокойнее. Да, и если произойдет какое-то недоразумение, я буду знать, что ты находишься близко.
– Зельда, – я положил руки ей на плечи и заглянул в глубину ее глаз, – у меня такое чувство, что ты наивная девчонка, которая скрывает от папы Рика всю правду об этой сделке.
– Не мели вздор, дорогой, – она мелодично засмеялась, – это только чисто деловые отношения, так что каждый сможет сделать на этом…
– Миллионы и миллионы миленьких долларов, – закончил я за нее. – Ты уже говорила об этом.
– Ты догадливый, Рик. – Она подалась вперед и нежно поцеловала меня в губы. – Такая прекрасная перемена после Ли Брогана. Каждый раз, когда я разговариваю с ним, его глаза так заняты раздеванием меня, что он даже не слышит, о чем я говорю. Не люблю, когда меня вынуждают повторять несколько раз.
– Особенно мужья?
На мгновение ее глаза стали задумчивыми.
– Мама всегда говорила, что девушка выходит замуж по расчету, и она была права, дорогой. Посмотри, что случилось со мной, когда я вышла замуж по любви.
Глава 4
Я стоял на краю террасы, всматриваясь в глубину залитой лунным светом темной массы Тихого океана, в волны, разбивающиеся о берег. Ночной ветерок с океана освежал меня прохладой, и луна плавно скользила в безоблачном калифорнийском небе. Это была прекрасная ночь, как будто созданная для соседства зажженной свечи и бокала хорошего вина, нежных звуков полузабытой мелодии и шуршания дорогого шелкового платья, для таинственного шепота и исступленного вскрика девушки, не чувствующей раскаяния.
– Пять минут двенадцатого, – неожиданно произнесла Джен Келли. – Они сидят в библиотеке уже три часа. Вот это да. У них и правда совещание.
– Поскольку еще никому не перерезали горло, нам не о чем беспокоиться, – ответил я с раздражением. – Почему бы вам не расслабиться и просто насладиться этой ночью?
Она взволнованно хихикнула:
– Вы говорите так, будто собираетесь подобрать ко мне ключики, мистер Холман.
Я повернул голову и оценивающе взглянул на Джен Келли. На ней было длинное черное платье без рукавов, но его элегантность разбивалась о безвкусный звенящий браслет на руке и три длинные нитки жемчуга, обмотанные вокруг шеи.
Мисс Ретивая Работница – так назвала ее Зельда утром, и это прозвище как нельзя лучше подходило ей. Ее очень полная и высокая грудь страстно упиралась в тонкую ткань платья, и вся она выглядела как воплощенная целеустремленность. Она была ретивой, это уж точно, и, возможно, однажды, когда я почувствую себя не слишком старым, менее мудрым и не очень занятым…
– Вам сколько лет, мисс Келли? – спросил я.
Она заморгала глазами:
– Что это за вопрос? Мне уже достаточно много лет, если вы хотите знать.
– О чем?
– Не представляйтесь таким наивным, мистер Холман! – Она снова хихикнула, но на этот раз в голосе почувствовалась смесь волнения и смущения. – Вы хотите, чтобы я произнесла по буквам для вас, Рик?
– Если разговоры о сексе заставляют ваши щечки так по-девичьи краснеть, милая, – спокойно заметил я, – подумать только, как бы вы прореагировали на практический эксперимент.
Ее губы дрогнули.
– Теперь вы смеетесь надо мной! – Она быстро повернулась и уставилась в панораму ночи. – Вы такой же, как все, – ничем не отличаетесь даже от Ли Брогана. Когда Зельда Роксан рядом, вы не замечаете ни одной женщины вокруг. – Ее плечи изогнулись в неловкую кривую линию и вдруг начали потихоньку вздрагивать. – Ненавижу вас, – выпалила она со слезами, – Боже, как я ненавижу всех мужчин.
– Мне кажется, что надо немного выпить. Почему бы нам не вернуться в комнату, и я приготовлю что-нибудь.
– Оставьте меня, – ответила Джен Келли приглушенным голосом, – вместе со своими шуточками про краснеющую девицу.
Я спустился по террасе и прошел мимо разбитого окна, где Гарри Тайг исполнил свой драматический выход. Моя голова была занята мыслями о том, что наступает время, когда девушке надо либо льстить, говоря о ее сексуальности, либо не упоминать об этом совсем, но только не надо укорять ее за девственность. Быть может, я уже становлюсь старым?
Слуга предусмотрительно пополнил запасы бара. Так что я выбрал любимую марку бурбона и налил себе. Примерно через десять минут я услышал звуки голосов в коридоре, которые становились все отчетливее. Первым вошел Гарри Тайг с самодовольной ухмылкой на лице. Он сразу же направился к бару, оживленно потирая руки.
– Вот что мне нужно – так это выпить после всех этих чертовых разговоров, – радостно воскликнул он. – Никогда еще не слышал столько чепухи за всю жизнь, включая восемь лет работы на Бродвее, юноша!
Рекс Куртни и Хьюго фон Альсбург подошли следом, оба молчаливые, с застывшими лицами. Затем пришла Нина Фарсон, ее огромные глаза были пустыми и безжизненными. Она осторожно погрузилась в кресло.
– Позвольте налить вам, мисс Фарсон? – вежливо спросил Куртни.
– И сделайте двойную, – произнесла она словно из другого мира.
Зельда совершила свой обычный безупречный выход, неосознанно затмив всех, кто находился в комнате. Ее длинное черное платье вызывающе блестело лакированной кожей. Колье из ярких сапфиров в форме звезд, окаймленных бриллиантами, и такие же серьги были надеты несколько небрежно, что, однако, не портило ее, а лишь придавало ей очарование.
– Рик, дорогой, пожалуйста, налей мне. Все эти разговоры о деньгах довели меня до изнеможения. – Она изящно опустилась в кресло, и улыбка, застывшая на лице, постепенно приобрела лакированное качество ее платья.
Когда я встал, чтобы выполнить просьбу Зельды, в комнату вошел Рамон Перес, сопровождаемый своей тенью по имени Валеро. Оба посмотрели на меня так, словно я был контрреволюционным лозунгом, написанным на стене казармы, и торопливо прошли мимо меня. Сказать, что атмосфера была натянутой, означает – ничего не сказать. Я наполнил бокал и отнес Зельде. Она быстро выпила половину, затем немного расслабилась.
– Ли все еще в библиотеке, дорогой, – нежно прошептала она. – Будь добр, отнеси ему выпить – все равно чего.
Ее глаза сигнализировали о безотлагательности алкогольных потребностей Брогана, потому я, не раздумывая, отправился выполнять это задание. Когда я вошел в библиотеку, он сидел во главе стола, весь окутанный табачным дымом, словно председатель правления, которого только что искусно отправили в отставку, а он все еще пытался сообразить, как им это удалось. Я сел в пустое кресло справа от Брогана и поставил перед ним наполненную до краев рюмку. Он жадно выпил и благодарно закивал.
– Мне это было очень нужно, Холман, – медленно выговорил он.
– В этом вы не одиноки, приятель, – ответил я. – Остальные чувствуют себя так же. Что-нибудь не получилось?
– Конечно, – сказал он. – Вас прислала сюда Зельда? Думаю, что вам самому не пришло бы в голову принести мне выпить.
– Правильно, – проговорил я. – Так что же случилось?
– Сначала все шло хорошо, – сказал он грустным голосом, – но потом какая-то крыса все испортила. Угадайте кто. Даю вам три попытки.
– Гарри Тайг.
– Кто же еще? – Он отпил из рюмки. – Вы должны что-нибудь предпринять, Холман.
– Но что?
– Откуда, черт возьми, я знаю. – Он беспомощно пожал плечами. – Нанять вас – это идея Зельды, а не моя. Вам лучше знать, мистер Примирение, ведь это вы суете свой любопытный нос во все дела. Вот и займитесь этим делом.
– Что вы предлагаете, Броган? – Я старался говорить как можно вежливее.
– Скрутить руки Гарри, пока он не закричит «Дяденька, отпустите!» и не отдаст мне пачку измятых банкнот. Я сказал вам – это ваша проблема, а не моя. – Броган неистово замахал руками. – Спросите Зельду. Она считает вас гением, который может уладить все.
– Почему так важно получить деньги с Гарри? – вновь задал я вопрос. – У остальных, наверное, их достаточно, чтобы внести его долю. А если они не идут на это – можно найти другого спонсора, чтобы покрыть недостающую сумму.
– Я сказал вам – это не моя проблема, – устало произнес он. – Идите и спросите у Зельды, она вам все скажет.
– Я скорее поговорил бы с вами, Броган, – холодно заметил я. – Вы посвящены в это. Почему бы вам не сказать правду? Что кроется за всеми этими недомолвками?
– В последний раз говорю: идите и спросите Зельду, – упрямо повторил он. – У нее все ответы.
– О’кей, – воскликнул я. – Подожду здесь, а вы приведите ее.
– Не понимаю почему, черт возьми! – Он увидел мой взгляд и выбрался из кресла. – Ладно, но ей это явно не понравится.
– Мое сердце истекает кровью, – оборвал я его.
Он вышел из библиотеки, и несколько томительных минут я рассеянно разглядывал унылые жесткие корешки непрочитанных книг, которые бесконечными рядами тянулись вдоль стен.
Дверь открылась, и внезапно вся атмосфера комнаты преобразилась, когда в нее вошла Зельда. Ряды книг отодвинулись вглубь и превратились в размытый фон, который я больше не замечал.
– Ли сказал, что ты хочешь поговорить со мной, дорогой. – Она досадливо нахмурилась. – Я надеялась, что он объяснит тебе все о нашей маленькой загвоздке.
– Давай будем говорить начистоту, милая, – произнес я твердо. – Броган не в состоянии оправдать Гитлера перед комиссией Джона Берга[3]3
Комиссия Джона Берга – ультраконсервативная организация, основанная в 1958 г. Робертом Уелшем для борьбы с коммунистической деятельностью на территории США. Названа в честь Джона Берга – капитана ВВС, погибшего в 1945 г.
[Закрыть].
– Очень хорошо, Рик, – покорно ответила она. – Что конкретно ты хочешь знать?
– Твои трудности, милая, – воскликнул я оживленно, – от «а» до «я». Мне нужно, чтобы ты была откровенна со мной, открой тайные планы своего маленького сердца папе Рику, детка.
– Дорогой, о чем ты говоришь?
– Ты собралась устроить здесь небольшой рэкет, милая, – произнес я беспристрастно, – а Гарри Тайг взял и все сорвал? Так что, если ты хочешь поправить дело, мне нужно знать, что за кашу попыталась ты заварить с помощью своего прелестного шантажа.
– Шантаж? – Ее голубые глаза сияли оскорбленной невинностью. – Не понимаю, о чем ты говоришь, дорогой, решительно не понимаю.
– О’кей, – я расслабился в кресле, – тогда я возвращаюсь в Лос-Анджелес завтра утром, сказав тебе спасибо за то, что вспомнила обо мне, а также за этот чудесный уик-энд и всю эту компанию.
– Рик, подожди. – Она ненадолго задумалась. – Мы не можем разговаривать здесь. Сюда может войти кто-нибудь. Почему бы не подняться в мою комнату, где нас никто не побеспокоит и где мы можем спокойно обо всем поговорить.
– Отлично, – уступил я, – что мне терять?
– Не скромничай, дорогой, – пробормотала она, – ты становишься похожим на мисс Келли.
– А как же твои остальные гости? – добавил я, неожиданно вспомнив сборище счастливых лиц в гостиной. – Они не заметят отсутствия своей очаровательной хозяйки и не заскучают?
– Они никогда не будут скучать по мне, – запротестовала Зельда. – Они слишком заняты собственными проблемами, чтобы желать развлечений.
Я последовал за ней из библиотеки в просторный зал. Мы поднялись по громадной лестнице, которая выглядела так, словно первоначально была построена для Дугласа Фербэнкса, а затем переделана для Флинна. Наконец мы добрались до роскошных апартаментов Зельды в северном крыле дома, выходящем к океану. Она осторожно прикрыла за нами дверь и повернулась ко мне спиной.
– Расстегни, пожалуйста, молнию, дорогой, – воскликнула она беспечно.
Я послушно расстегнул до пояса молнию на ее платье. Она слегка повела плечами, и облегающее платье упало к ее ногам, а она осторожно переступила через него, оставшись в черном шелковом бюстгальтере со шнуровкой и шелковой нижней юбочке. Черное белье возбуждающе контрастировало с нежно-розовой кожей, и даже ее колье сверкало еще ярче.
– Теперь мы можем поговорить, дорогой, – сказала она со слабым вздохом облегчения. – Это платье такое тесное, словно корсет, никогда в жизни я не надену эти ужасные вещи! – Ее руки пригладили черный шелк на ее округлых бедрах в самодовольном жесте удовлетворения. – И к тому же, дорогой, зачем прятать то, что делает тебя женщиной? Ты согласен?
Зельда, волнообразно покачивая восхитительными бедрами, прошла к нарядному туалетному столику, села напротив зеркала и стала неторопливо причесывать волосы.
– Это все не совсем разумно, милая, – холодно произнес я. – У тебя неожиданно возникла блестящая идея создать фильм о своей личной жизни, и ты пригласила пять человек, которые были бы заинтересованы вложить в него деньги. Среди них – три экс-супруга, южноамериканский диктатор и твоя личная подруга. Это означает наверняка, что никто не вложит ни цента в то, чтобы фильм вышел на экраны.
– Но почему, дорогой? – удивилась она. Щётка по-прежнему совершала ритмичные движения.
– Потому что до боли очевидно, что у каждого из них есть какие-то тайны, которые они не хотели бы выставлять напоказ перед публикой. Они должны сойти с ума, чтобы оказывать тебе свою финансовую поддержку. – 1 Ее отражение наблюдало за мной внимательным немигающим взглядом, и я продолжал: – У тебя была очень хорошая идея, Зельда, но не было ни одного шанса из миллиона, чтобы они вложили деньги в создание такого фильма. Напротив, они попытаются заплатить значительно больше, чтобы фильм никогда не появился на свет.
