Текст книги "Том 1. Убийство в закрытом клубе"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 31 страниц)

Глава 7

– Ба! – захихикала развязная секретарша-блондинка. – Да ведь это господин Холман!

Я напряг свою память, стараясь вспомнить, как она выглядела, когда я пришел сюда в первый раз. Не прошло и двух секунд, как я вспомнил: покрытые лаком и сияющие белизной зубы, крашеные волосы, шикарная прическа, часто моргающие наклеенные ресницы; желая привлечь внимание, эта кукла делала долгий глубокий вдох – в результате ее грудь в бюстгальтере с поролоновой прокладкой поднималась и под тонкой шелковой блузкой резко выделялись две острые точки.

– Не думаю, что у мистера Райэна в кабинете сейчас кто-нибудь есть. Сейчас узнаю. – Ее ресницы на мгновение перестали моргать. – Не хотите ли присесть, мистер Холман, или… – она до предела напрягла голосовые связки, стараясь придать своему голосу сексуальную хрипловатость, – или, может быть, подождете здесь, со мной?

– У меня есть лучшее предложение, дорогая, – сказал я ей, помня о нашем первом разговоре. – Я пройду прямо к нему в кабинет и выясню это сам.

– О! – испуганно взвизгнула она. – Это не разрешается…

– У Дэррила сегодня крупная сделка, – сказал я торжественно. – Вы знаете, как на такое реагируют люди его положения. Это дело не может ждать!

При упоминании магического имени ее грудь затрепетала от избытка чувств.

– Я уверена, что у вас потрясающе интересная жизнь, мистер Холман!

– В один прекрасный день я расскажу вам об этом, – пообещал я.

В кабинете, кроме хозяина, никого не было. Когда я вошел, Райэн недобро посмотрел на меня. В его мутных глазах читался вопрос, который исчез прежде, чем я смог определить его природу.

– Вот и хорошо, Рик, детка! – сказал он весело. – Будь как дома. Приходи ко мне в контору в любое время, кроме тех минут, когда со мной на кушетке лежит та милашка-секретарша, ладно?

– Ты очень великодушен, Барни, – заметил я и сел в подделанное под старину кресло. – Не хочешь ли предложить мне выпить чего-нибудь, скажем, виски с содовой?

– Для тебя мне ничего не жалко! – Он прошел к сверкающему бару со встроенным холодильником и начал наливать напитки.

Я закурил и принялся размышлять, сколько времени потребовалось бы, чтобы уговорить эту блондинку-секретаршу вернуться в штат Небраска или в любой другой штат, откуда она приехала. Затем я неожиданно понял, как сильно раздражает меня Барни Райэн.

Он вернулся с двумя бокалами, дал один мне, а другой поставил на свой письменный стол. Я выпил немного виски, и мои мысли вдруг приняли другое направление. Почему находящийся за письменным столом человек чувствует себя психологически защищенным? И почему, чем большее положение занимает человек, тем больших размеров у него письменный стол? «Да, занятные вопросы», – подумал я.

– Что тебя беспокоит сегодня, детка? – спросил он вдруг.

– Это просто визит вежливости, – сказал я. – Я пришел, чтобы поблагодарить тебя за великолепную работу, которую ты для меня проделал.

– Какую это работу? – спросил он подозрительно.

– Ты сэкономил мое время! – с признательностью ответил я. – Мне было легко разговаривать с такими людьми, как Джером Кинг и Стив Дуглас, потому что они знали обо мне все и знали, чего я хотел от них, до того, как я к ним пришел.

– О, это… – Широкая фальшивая улыбка на его лице моментально сменилась напряженным выражением. Мышцы его дряблых щек напряглись. – В любое время, Рик, дружище, в любое время!

– У меня есть небольшое критическое замечание, Барни. – Я неопределенно улыбнулся, не сводя с него глаз, затем отпил еще немного виски.

– Какое? – На долю секунды он забыл о своей улыбке, и она наполовину сползла с его лица. Вдруг он спохватился, вспомнил о ней и немедленно восстановил – так растянутая резина снова сжимается.

– Ты обходишься с некоторыми своими друзьями не совсем корректно.

– Я не понимаю… – Он недоуменно пожал мясистыми плечами.

– Джерри Ласло, – сказал я.

– И что с ней?

– В сентябре, примерно в то время, когда погиб Блейн, она выехала из гостиницы, не заплатив за неделю, и не вернулась, – сказал я. – Ты знал об этом?

– Она была просто девкой, которая тащилась от Рода Блейна, – сказал он нетерпеливо. – Когда он отдал концы, она вместе со своим горем села на поезд и куда-то укатила, вот и все.

– Она была твоей подругой, детка, – сказал я. – Я прежде считал, что такой откровенный человек, как Барни Райэн, всегда поступал правильно со своими друзьями.

– Она была обычной рыжей девкой! – проворчал он. – Я мало знал ее.

– Я помню, что вчера вечером ты вспомнил только ее имя, – сказал я спокойно. – А Стив Дуглас вчера вечером назвал ее полное имя без всяких затруднений. Он сказал, что она очаровательная девушка, и что она твой близкий друг, и что она с удовольствием решила помочь вам обоим в заговоре с целью спасти молодого актера и оградить его от дурного влияния Деллы Огэст!

– Этот гомик! – пробормотал Барни с презрением. – Он всегда все преувеличивает! Если его спросить, какая сегодня погода, то услышишь одноактную трагедию, причем со стандартным набором отработанных жестов!

– Возможно, ты и прав, – согласился я.

Он выдвинул ящик письменного стола, вынул сигару, затем снова облокотился на спинку кресла и стал медленно снимать с сигары целлофановую оболочку, одновременно наблюдая за мной. Наконец, он зажег сигару и выпустил густой клуб дыма через стол прямо в мою сторону. Затем вдруг громко рассмеялся.

– Что тут смешного? – спросил я.

– Ты, детка! – Он зажал сигару зубами и стал весело улыбаться мне, – Теперь моя очередь, но тебе это не нравится, не так ли, малыш?

– Твоя очередь? О чем ты, Барни? – спросил я простодушно. – Если ты имеешь в виду ту секретаршу-блондинку, которая сидит внизу, я уступаю тебе свою очередь навсегда. У меня еще осталось кое-какое самоуважение!

– Ты же знаешь, черт возьми, что я имею в виду, – сказал он грубо. – Иначе ты не сидел бы в моем кабинете сейчас. Пару дней назад ты ворвался ко мне с недобрыми намерениями, думая, что сможешь использовать меня как утиральник! Но это у тебя не вышло, не так ли, детка?! Сейчас у тебя большие проблемы. Ты не знаешь, что, черт возьми, тебе делать!

– У меня нет никаких проблем, Барни, – возразил я спокойно.

– Да? – На этот раз его усмешка была неподдельной и отталкивающей. – Расскажи мне, как ты поехал к Джерому Кингу и поставил его на колени после десяти минут разговора, Рик! Я хотел бы услышать это!

– О Джероме Кинге могу сказать тебе следующее. Это человек, который знает, чего хочет, – признал я. – Он сказал мне, что если я не брошу все это дело, то есть Деллу Огэст, то он включит мое имя в черный список в течение сорока восьми часов.

– Но ты не собираешься бросать это дело, не так ли, малыш? – спросил Райэн напряженно.

– Нет, – сказал я.

– Это здорово! – Он захихикал снова. – Я уже сказал тебе, что с нетерпением жду, когда ты разлетишься на части, Рик! Я не хотел бы, чтобы этот процесс хоть немного замедлился. Я хочу видеть, как ты остановишься и разлетишься на мелкие кусочки!

– Я вынудил Джерома Кинга так поволноваться, что готов держать пари: имя Деллы будет исключено из того списка не позже, чем через сутки, – сказал я спокойно.

– Вот это здорово! – Его живот трясся от смеха. – Ты заставил его как следует поволноваться! Он так переволновался, что вчера вечером уехал в Нью-Йорк и вернется только завтра. Я думаю, что это доказывает, как он боится тебя, детка!

– Хорошо, – сказал я, – посмотрим. А что до кусочков, о которых ты упомянул, Барни, так сколько кусков осталось от Рода Блейна?

– Что? – Его лицо вдруг сделалось озабоченным.

– Ты был его агентом, поэтому один его кусок был у тебя, не так ли? – сказал я резко. – У кого еще был кусок?

– Ни у кого!

– Ты уверен?

– Черт возьми! – Он раздраженно пожал плечами. – Я бы знал об этом, верно? Я был его агентом, как ты только что отметил.

– Кто хозяин последнего фильма, который он сделал?

– Откуда мне знать?

– Барни, – сказал я терпеливо, – не будь бессовестным лгуном. Такой человек, как ты, не может себе этого позволить. Владение чем-либо должно быть зафиксировано, я могу это проверить. Почему бы тебе не сказать мне об этом?

– Компания «Маджента продакшнз»! – ворчливо ответил он.

– Кто владелец контрольного пакета акций этой компании?

– Ты чертовски хитер, Рик, но ты не успеешь согнать с лица глупую самодовольную улыбку, как он врежет тебе между глаз. – Он тяжело откинулся на спинку кресла. – Владелец большинства акций этой компании – синдикат Джерома Т. Кинга. Ну как, теперь ты доволен?

– Я думаю, этот синдикат владеет также и всеми остальными его картинами?

– Думай как хочешь, Холман, – сказал он скучным голосом. – Но иди и думай об этом где-нибудь в другом месте! На сегодня я уже сыт тобой по горло. Поэтому давай-ка скройся с моих глаз.

– Ты теряешь свое старосветское очарование, Барни, – проговорил я с сожалением, направляясь к двери. – Большие куски твоего внешнего очарования выпадают у тебя изо рта каждый раз, как ты открываешь его. Но ты, наверное, не захотел бы остаться полностью разоблаченным как личность, обнаженным и дрожащим, не так ли? Послушай моего совета, дорогуша: подними с пола пару тех кусков, которые выпали, и постарайся прилепить их на место, понял? – Я закрыл за собой дверь и таким образом прервал нудный поток брани с его стороны. Когда я спросил секретаршу-блондинку, могу ли я воспользоваться телефоном, она чуть не выпрыгнула из своего пояса – столь велико было ее желание помочь мне. Я проверил по книге номер домашнего телефона Джерома Кинга и медленно набрал его. Прошло некоторое время, прежде чем кто-то поднял трубку.

– Алло? – прошептал в телефонную трубку застенчивый, растерянный голос маленькой девочки. – Алло… Кто говорит?

Я спокойно положил трубку на место и встретил озабоченный взгляд секретарши.

– Боже мой! Мистер Холман. – Ее голос звучал испуганно. – Вы не дозвонились?

– Нет, я дозвонился, – сказал я. – Все отлично, спасибо.

– Но вы не сказали ни слова…

– Когда совершается настоящая большая сделка, такая, как эта, – сказал я конфиденциально, – Дэррил не желает, чтобы об этом болтали. – Я выразительно подмигнул ей. – Понимаешь, детка?

– Конечно, понимаю, мистер Холман! – ответила она воодушевленно.

– Прекрасно! – Я направился к двери. – Следите, чтобы бюстгальтер увеличивал вашу грудь, детка. Один из наших охотников за талантами может заглянуть сюда в любое время!

Она нахмурила брови, и на ее лбу появились две вертикальные складки. Наверное, она подумала о телефонном звонке, во время которого не было сказано ни одного слова. Я решил, что самое лучшее для меня – уйти и дать ей возможность продолжать думать об этом самостоятельно.

Когда я припарковал свою машину напротив широкого фасада построенного в испанском стиле дома, мой желудок напомнил мне, что пришло время второго завтрака, но у меня не было никаких надежд встретить в этом доме хлебосольный прием. Так что о завтраке можно было и не мечтать. Когда я вылез из машины, солнце стало жарко припекать мне спину, а сверкающая голубизна воды в бассейне выглядела весьма заманчиво.

У дальнего конца бассейна, недалеко от его бетонного края, на траве, распластавшись лицом вниз, лежала Моника. Она была в бикини, – мне показалось, что оно состояло из двух узких белых полосок.

Я направился к ней, думая, нервничал ли так сказочный волк, приближаясь к Златовласке.

Чем ближе я подходил к ней, тем острее чувствовал, как внутри нарастает желание. Когда я был примерно в шести футах от нее я внезапно понял, что она вообще без бикини, а те две белые полоски – это такая же часть тела Моники Кинг, как и остальные, бронзовые от загара. Я остановился примерно в трех футах от нее, кашлянул, чтобы не испугать ее, и как-то неловко произнес:

– Привет!

Она повернулась набок, и я увидел ее упругую, безупречной формы грудь. Какие только мысли не пронеслись в моей голове!

Ее большие ярко-синие глаза совершенно равнодушно смотрели на меня в течение какого-то мгновения, а затем она снова заняла прежнюю позу.

– А, это вы? – Она произнесла это своим похожим на детский голосом как бы с зевотой. – Вы что-нибудь забыли здесь в прошлый раз?

Я внезапно увидел, что ее халат лежит на траве почти у моих ног, и понял, почему я не увидел его раньше.

– Вам подать халат? – спросил я, нервничая.

– Зачем? – Она ехидно захихикала. – Если бы вы подошли ко мне поближе и дотронулись до меня, у вас бы случился нервный коллапс! Быть голой около вас – это все равно что ходить голой по дому. Не все ли мне равно, что обо мне думает мебель?

– Прекрасно! – Я уже начал раздражаться. – Но мне надо поговорить с вами.

– Проваливайте, – произнесла она лениво. – Сходите посмотрите где-нибудь на настоящего мужчину и подумайте, что вы теряете!

– Поговорим о Роде Блейне, – предложил я быстро.

– Я за всю свою жизнь ни разу не слышала этого имени! – Она снова зевнула, на этот раз еще громче. – Но если бы я и слышала это имя, я бы и не подумала говорить о настоящем мужчине с таким ничтожеством, как вы.

– Послушайте…

– Если вы не хотите уйти, то хотя бы оставьте меня в покое, – сказала она вяло. – Иначе я спущу на вас собаку! Правда, это только маленькая собачка мексиканской породы чихуахуа, но на такого слюнтяя, как вы, и она нагонит страху!

Позже я решил, что именно эти слова о собачке чихуахуа решили дело. Я мягко опустился на колени рядом с ней, медленно занес над ней согнутую правую руку, а затем, уже гораздо быстрее, опустил руку на ее тело. Когда моя ладонь коснулась самого чувствительного места между ее ног, она громко вскрикнула.

Секунд через пять после этого ее несколько ошеломленный, звучащий по-детски голос спросил:

– Неужели это были вы?

– Мне показалось, я не мог привлечь ваше внимание никаким другим способом, – объяснил я спокойно.

– Тогда сделайте это еще раз, – попросила она застенчиво.

Я внял ее просьбе. Во время этой процедуры она издавала такие громкие звуки, что птицы, сидевшие на верхушках деревьев на расстоянии пяти миль от бассейна, с испуганными криками начали взлетать. Я заметил, что белая полоска на ее теле между двумя загорелыми полушариями быстро теряла свою белизну и розовела. Для меня это наблюдение представило несомненный интерес.

Затем все вокруг меня стало мерцать, и я подумал, что это от солнца, лучи которого действовали на мое зрение, пока я не услышал легкое одобрительное бормотание, исходившее из глубины ее горла. И я понял, что мотор Моники завелся. Вид ее вращающихся бедер с близкого расстояния не поддается описанию. Мои глаза стали расширяться так быстро, что я почувствовал, что моих век уже не видно, и тогда я понял, что если я что-нибудь быстро не предприму, то будет слишком поздно.

Она продолжала издавать звуки одобрения, когда я взял ее под мышки и поставил на ноги. Увидев затуманившийся взгляд Моники, я перекинул ее через плечо и понес. С каждым моим шагом мурлыкающие звуки становились все громче и громче. Я нес ее к бассейну. И с каждым шагом все сильнее чувствовал, как во мне борются инстинкты и сила воли. Я поднес Монику к краю бассейна.

Здесь ее блестящие выпуклости снова пришли в движение, а затем она исчезла в фонтане воды. Тяжело дыша, я вернулся к тому месту, где лежал ее халат, поднял его и опять приблизился к бассейну. Когда я подошел к краю бассейна, из воды внезапно появилась ее голова с белокурыми мокрыми волосами.

Ее синие глаза смотрели на меня растерянно в течение некоторого времени, которое показалось мне долгим, затем в них внезапно сверкнула искорка интереса.

– Ты садист, а? – спросила Моника задумчиво.

– О нет! – ответил я тихо.

Я вытянул ногу, поставил ее ей на голову и толкнул Монику в воду снова. Когда она вынырнула опять и ее голова показалась над краем бассейна, я был наготове и ждал ее.

– Запомни, – рявкнул я, – и запомни это хорошенько, потому что я собираюсь сказать тебе об этом только один раз! Ты самая сексуальная женщина, которую я когда-либо встречал в своей жизни, и удержаться, чтобы не дотронуться до тебя, было самым трудным испытанием в жизни Холмана! Но я не кручу любовь с чужими женами. Мне и без того хватает забот! Меньше всего я хочу стать любовником жены Джерома Кинга. Но мне нужно поговорить с тобой, и ты должна выслушать меня хоть раз в жизни! Еще одно передергивание любой частью твоего восхитительного тела, и я брошу тебя обратно в бассейн, но на этот раз я сделаю так, что ты не вынырнешь. Ты меня поняла?

– Да, Рик, – ответила она с наигранной скромностью.

– Тогда вылезай и надень это! – сказал я ворчливо и бросил халат ей на голову.

– Ты останешься на ленч? – спросила она приглушенным голосом.

Примерно час спустя после ленча мы снова сидели у бассейна. Я закурил сигарету и использовал этот момент, чтобы украдкой посмотреть на нее. Несмотря ни на что, она не была миражом или фантазией, родившейся в воспаленном мозгу. Моника была живой рёальностью; халат, скромно облегавший ее фигуру, тоже был реальностью. Правдой было также то, что ни одна мышца ее тела в течение последнего часа ни разу кокетливо не заиграла.

Она внезапно повернула ко мне голову и улыбнулась. Теплое выражение в ее больших синих глазах снова обеспокоило меня.

– Ну и ну! – сказала она застенчиво. – Этот день я никогда не забуду. Я всегда думала, что такие случаи бывают только в книгах и что это чепуха!

– Какие случаи? – спросил я осторожно.

– Ну, есть высокий красивый мужчина, на редкость сильный и мужественный и так далее, и есть хорошенькая девушка, у которой исключительно красивая фигура и все такое. Но этот красивый мужчина не обращает на нее внимания, и она думает, что он боится ее или он просто импотент. Как-то раз она лежит и загорает на солнце голая, и этот мужчина внезапно подходит к ней. Она начинает дразнить его, и оскорбляет его, и все такое, но он, несмотря на это, не дотрагивается до нее. Но в конце концов он теряет терпение, и по тому, как потом он с ней обращается, она понимает, что он вовсе не холоден по натуре. Затем он признается, что помешан на ней, но она жена другого, и так как он слишком уважает ее, то не может сделать ее прелюбодейкой!

– Кем?

– Ты знаешь, так называют любовницу, то есть женщину, которая спит с другим мужчиной, в то время как она замужем.

– О-о-о, да? – проговорил я тихо.

Ее глаза еще больше потеплели.

– Поэтому я хотела бы, чтобы ты знал, Рик, – сказала она мягко, – что ты сделал мне самый большой комплимент, который я рассчитывала когда-либо получить. Мне было так приятно, что я была готова заплакать! И твоя жертва не напрасна, я хочу, чтобы ты знал это. Я торжественно обещаю тебе, что никогда не буду дразнить тебя снова, как раньше. – Она сладко улыбнулась мне. – С этого момента, Рик, я клянусь, что буду думать о тебе только как о брате!

– Спасибо, – сказал я, но почему-то в глубине моего мозга зародилось неприятное подозрение, что меня обманули.

Моника закурила сигарету, затем легла в кресло и закрыла глаза от слепящего солнца.

– Ты помнишь, что сказал мне за ленчем, Рик? Что с Родом произошел не несчастный случай, а он покончил жизнь самоубийством. И что это вина Джерома: он довел Рода до этого, а затем попытался обвинить Деллу Огэст, чувствуя свою вину. Я думала об этом все время с той минуты, как ты мне сказал это!

– Ты передумала и решила не рассказывать мне о том, что я хотел узнать? – спросил я.

– Мне кажется, да. – В ее голосе появилась та самая неопределенность, которая делала его похожим на голос девятилетней девочки. – Задавай мне вопросы, Рик, тогда я смогу решить, отвечать мне на них или нет.

– Конечно, – сказал я. – Когда вы с Джеромом привезли Рода из того летнего театра, он некоторое время жил с вами. Затем что-то случилось, и твой муж выгнал его. Он застал тебя с Родом, и это послужило причиной?

– Старый дурак! – воскликнула она сердито. – Он вдруг решил встать и совершить прогулку вокруг бассейна в два часа ночи. Было полнолуние, поэтому этой старой развалине и удалось рассмотреть нас на расстоянии двадцати ярдов!

– Мне кажется, – сказал я, – твой муж, выгнав Рода Блейна, понял, что погорячился. Он помнил, каким золотым дном был для него талант Рода Блейна, и не захотел терять на этом. Но он не мог иметь дела с Родом сам, поэтому нашел посредника. Он знал, что у Рода была любовная связь с Деллой Огэст, и знал, что ее агентом-посредником был нечистый на руку тип по имени Барни Райэн. Поэтому он договорился с Райэном, чтобы Райэн сказал Делле, что он с радостью будет представлять Рода, и почему бы Делле не привести Блейна в его контору, чтобы подписать с ним договор. Скажи, не помнишь ли ты: твой муж когда-либо в течение нескольких недель после изгнания Рода упомянул имя Барни Райэна?

– Я знаю Барни! – хихикнула она со злостью. – Когда я вхожу в комнату, он всегда начинает потеть! Да, он был в нашем доме три или четыре раза. Они собирались в кабинете Джерома на тайный сговор при закрытых дверях!

– Они?

Джером, и Райэн, и Стейнджер.

– Все три мушкетера, – пробормотал я, – они составляли план, как задушить д’Артаньяна!

– Он никогда здесь не был, – сказала она, чтобы как-то мне помочь. – Здесь были только те трое, о которых я тебе уже сказала.