Текст книги "Пустынная песня (ЛП)"
Автор книги: Карола Лёвенштейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц)
Карола Лёвенштейн
Пустынная песня
Королевская кровь – 3
Переведено специально для группы
«*°·†Мир фэнтези†·°*»
http://vk.com/club43447162
Оригинальное название: Kцnigsblut – Lied der Wьste
Автор: Карола Лёвенштейн / Karola Lцwenstein
Серия: Королевская кровь #3 / Kцnigsblut #3
Перевод: lena68169, Julia85, Taube770
Редактор: Оливия Джеймс
Шёлковые пираньи
Ветер нежно касался листвы буков за моим окном. Колыхание листьев напоминало зыбь на поверхности Волчьего озера, когда буря осенью поднимала высокие волны.
Шуршание, доносящееся из открытого окна, было скорее мягким шелестом. Как будто теплый летний ветер хотел отправить мне какую-то весть. Но я не отвлекалась на истории, что рассказывал ветер, а смотрела в книгу, лежащую передо мной.
– Должно быть, это был дракон Латориос, – задумчиво сказала я, проведя рукой по рисунку.
Я смутно помнила, как он выглядел, но вот его необычный рост нельзя было спутать ни с чем. Согласно этому справочнику не было другого такого огромного дракона, и это подтверждало мое подозрение.
– Маловероятно, – сказала Лиана. – Да, у него были острые зубцы на спине и красные, светящиеся глаза, и возможно его укус был смертелен. Но все-таки этот вид драконов считается давно вымершим.
Она лежала на моей кровати и прислонив ноги к стене, играла прядью светлых, кудрявых волос.
– Забудь ты этого дракона. Мы должны сосредоточиться на более важных вещах. Бальтазар исчез, и насколько я знаю Дульсу, она хорошо сделала свое дело. Этот тип мертв. Мы должны сконцентрироваться на живых, а это значит, что нам следует отправиться на поиски исчезнувших девушек.
– Однажды мы уже думали, что он мертв, и это было большим заблуждением, – сказала я, не сводя глаз с рисунка.
В Антарктике было темно, когда черный дракон утащил бездыханное тело Бальтазара. Но даже эта расплывчатая картинка не выходила у меня из головы, с тех пор как мы вернулись назад.
Может дело было в моем восхищении этими животными или просто-напросто в том, что я до конца не верила, что Бальтазар побежден.
– Кроме того, адмирал бросил все силы на поиски пропавших девушек, теперь, когда каждый в Объединенном Магическом Союзе знает, кто стоит за этими похищениями. Нам даже пришлось прервать отпуск на Килеандросе, потому что адмирал мобилизовал все силы, чтобы проверить все места, где когда-либо появлялись Морлемы. То, что делает Черная гвардия, Лиана, мы бы ни за что не смогли сделать вдвоем или даже впятером. Адам и его братья тоже участвуют, а ты так же, как и я знаешь, что они умеют раскрывать тайны.
– Что-то я сомневаюсь, – решительно сказала Лиана. – Они годами не замечали, что их обманывал собственный командир. Я не до конца верю адмиралу.
– Если бы я только знала, какой атрибут власти хранила моя семья, – ответила я, чтобы остановить дискуссию, ещё до того, как она начнётся.
Это разговор мы уже вели несколько раз за последнюю неделю, но так и не пришли к согласию, сможет ли адмирал решить загадку о местонахождении девушек или нет.
– Если кто и знает, то твоя бабушка?
Нетерпение в голосе Лианы было явным. Но я не могла на него отреагировать. Даже если я и сама предпочла бы лучше сегодня, чем завтра отправиться выполнять хотя бы один пункт из моего длинного списка.
– Она говорит, что ничего не знает, и в этот раз я ей верю. Кажется, она действительно наконец-то приняла мою сторону и поддерживает меня всеми силами. У неё нет никаких причин обманывать. Кроме того, кажется в моей семье стало традицией, защищать друг друга от опасностей, просто скрывая от тех, кого любишь, информацию. Мой дед сделал тоже самое с бабушкой. Он прекрасно всё знал об атрибутах власти и ему были знакомы некоторые тайники.
– Я бы не была в этом так уверена, – прокомментировала Лиана. – Бабушка и дедушка твоих бабушки и дедушки были теми, кто принимал решение об отмене монархии. Они отдали свои атрибуты власти палате сенаторов и получив их от примуса назад, отнесли в тайник. То, что твой дедушка знал, что атрибуты власти существуют и какой атрибут принадлежит твоей семье, ещё далеко не значит, что твоя прапрабабушка рассказала ему, где она спрятала эту штуковину. Кажется, он даже не знал, где спрятан атрибут его собственной семьи.
– А может она всё-таки рассказала ему, – настаивала я. – Я думаю, она хотела защитить собственную внучку неведением и поэтому рассказала дедушке, где находится тайник, чтобы он смог использовать атрибут в чрезвычайной ситуации. Наверняка она заботилась о благополучие семьи, а атрибут может повлиять на судьбу нашей семьи. То, что речь здесь идёт об очень могущественных предметах, мы ведь обе согласны, не так ли?
– Возможно, но так как твой дед мёртв, и твоя прапрабабушка тоже, у тебя больше не будет шанса поговорить с ними. Поэтому эта тайна останется неразгаданной.
– Если только мой дедушка не оставил где-нибудь сообщение. Я не могу себе представить, что он был единственным, кто об этом знал. Ты же знаешь, что важные заклинания следует записывать на бумаге, чтобы они не потерялись, – сказала я.
– Этого придерживаются ещё только несколько любящих традицию патрициев. И это поиск иглы в стоге сена, ведь ты это понимаешь?
Я медленно кивнула. Конечно мне тоже уже приходила в голову эта удручающая мысль.
– А что насчёт этого говорит твоя бабушка?
– Бабушка говорит, что моя прапрабабушка была непоколебимой женщиной, которая имела ввиду то, что говорила, поэтому она не верит в то, что та могла посветить во что-то дедушку. Она скорее предполагает, что тот случайно на что-то наткнулся, точно так же, как она случайно узнала об атрибутах власти от Элеоноры Донны.
– Значит, просто оставь это. Кажется, этот след никуда не ведёт, – Лиана быстро повернулась на живот, и я почувствовала на себе её нетерпеливый взгляд. – Разве ты не предпочла бы искать брата и сестру?
– Лиана, – вздохнула я и подняла взгляд от книги, лежащей на моём письменном столе. – Я бы с удовольствием сразу отправилась на поиски, но я понятия не имею, где начать. Мои родители так хорошо спрятали Лидию и Леандро от Бальтазара, что никто не знает, где эти двое. Скорее всего, они живут под фальшивыми именами в любой точке мира и даже понятия не имеют, что они маги и родом из скандальной семьи.
– Звучит так, будто ты совсем не хочешь найти их.
Я коротко колебалась.
– Возможно мне приходила в голову мысль, что сейчас так будет более безопаснее. Как бы мне не хотелось заключить их в объятья, но я не хочу подвергать их жизни опасности. Если Бальтазар ещё жив, то интересуется ими так же сильно, как и я. Ведь его поиск магического партнёра далек от завершения. А я не могу исключить, подойдут ли для этого Лидия и Леандро. Не хочу, чтобы на меня легла ответственность за то, что я привела его прямо к собственному брату и сестре.
– Бальтазар мёртв, – решительно повторила Лиана.
– В это я поверю только в том случае, если буду стоять у его могилы, и даже тогда, скорее всего, буду ещё сомневаться, ни уловка ли это, чтобы обмануть меня. Я виновата в том, что хронику Акаши уничтожили, да и грааль патрициев на моей совести. У него есть все причины, чтобы убить меня, и он убьёт, если ему подвернётся такая возможность. Он не упустит больше ни один атрибут власти.
Я серьёзно посмотрела на Лиану, и в этот раз она не стала настаивать на том, что Бальтазара больше нет среди нас. Она понимала, что если он действительно ещё жив, то его гнев будет таким безграничным, что ему будет недостаточно убить меня только в том случае, если я случайно встану на его пути. Я сильно нарушила его планы навязать магическому миру своё господство и таким образом стала его врагом, и не только я. Мои друзья тоже принимали участие в этой борьбе, а значит и их судьба решена.
– Он должен быть мертв, – запинаясь сказала Лиана.
Я встала и подошла к ней.
– Надеюсь, – тихо сказала я, опустилась рядом и взяла ее за руку.
Лиана часто и быстро дышала, словно что-то перекрывало ей доступ кислорода.
– Мне становится не по себе, когда я думаю, что он где-то выжидает, пока кто-нибудь из нас выйдет из укрытия, чтобы потом убить. Он убил Сесилию. И почти убил Адама, Дульсу и тебя. А Энакин хоть и не был моим лучшим другом и мне не нравится, что он сделал с тобой, но я считаю, что ни он, ни его отец, не заслужили смерти.
– Я знаю, что ты имеешь в виду, – слабым голосом ответила я, нежно гладя ее по спине до тех пор, пока ее дыхание снова не стало ровным.
Мне слишком хорошо было знакомо это чувство удушья. Но в отличие от Лианы, у меня был кто-то, с кем я могла поделиться, и это намного все облегчало.
– Наверное и правда будет лучше думать, что он мертв, пока не выясним что-нибудь, что смогло бы это опровергнуть, – в конце концов сказала я.
– Я и сама знаю, что это ложь, – тихо ответила Лиана. – Но с этой ложью в данный момент легче жить, чтобы не сойти с ума. Потому что правда невыносима.
– Ты права. Мы боролись ради того, чтобы жить, и именно это мы и должны делать, – улыбаясь, сказала я. – Как у вас с Паулем?
На лице Лианы промелькнула улыбка. Словно солнечный луч она вызвала бархатное сияние на её губах и щеках.
– В последние месяцы я сдерживалась. Во-первых, потому что заявление о намерение вступить в брак висело над нами словно домоклов меч, и я понятия не имела, как объяснить это Паулю. А во-вторых, потому что мне и правда было нужно время, чтобы свыкнуться с тем, что у меня есть сестра, которую я долгое время не помнила. Но это время закончилось, теперь я сама с собой в ладу и знаю, как к этому относиться. Поэтому снова, сломя голову, окунулась в отношения с Паулем.
– Я рада. А с родителями стало лучше? – спросила я.
– По правде говоря, нет, – Лиана пожала плечами. – С тех пор, как о похищенных девушках говорят публично и организовали их поиски, я надеялась, что мои родители уступят. Я сказала им, что хочу сама искать Миру, – Лиана колебалась, и я уже догадывалась, что родители Лианы были не в восторге от её замыслов.
– Они, по крайней мере, говорят с тобой об этом?
– Нет, они меня избегают, а эту тему тем-более. Такое чувство, будто они хотят забыть о боли и судорожно цепляются за повседневную жизнь, только чтобы не говорить об этом и не думать, – Лиана коротко закрыла глаза и сделала глубокий вдох.
– Они боятся, что потеряют и тебя тоже, – тихо сказала я.
– Но ведь твоей бабушке удалось преодолеть этот страх. Теперь она поддерживает тебя.
Я рассмеялась.
– Ты знаешь, что путь туда был очень длинным. Бабушка даже уехала из Шёнефельде и лишила меня поддержки, в надежде, что я откажусь от своих нелепых планов.
– Да, – сказала Лиана растягивая слова. – Поэтому у меня мало надежды.
– Они успокоятся, – утешила я. – Дай им ещё немного времени привыкнуть к тому, что их дочь теперь взрослая и сама хочет решать, как ей жить.
– Так я и сделаю, – ответила Лиана и встала. – Мне ничего другого и не остаётся. А сейчас мне пара возвращаться в коммуналку, скоро придёт Пауль, а мы хотели ещё съездить на Волчье озеро и поплавать. Ты не хочешь пойти с нами?
– В качестве пятой ноги? – я захлопнула книгу и тоже встала. – Нет, спасибо. Я лучше ещё раз загляну к господину Лилиенштейн. Посмотрим, выяснил ли он что-нибудь новенькое. До рыночной площади можем прогуляться вместе.
– Твоя бабушка смерились с тем, что ты общаешься с Корнеллем Лилиенштейн? – Лиана произнесла имя также резко, как всегда делала моя бабушка, и я ухмыльнулась.
– Ей пришлось, потому что она всё ещё не дала мне правдоподобного объяснения, какая именно у неё с ним проблема, – я закрыла окна и последовала за Лианой в коридор.
А потом мы вышли на яркий солнечный свет жаркого августовского дня. Мой день рожденья уже прошёл, месяц заканчивался, а Шёнефельде всё ещё находился в жаркой хватке летнего затишья. Большинство жителей уехали в отпуск, даже «Гостиная Шёнефельде» была закрыта, и на городе лежала апатичная тишина. Над садом бабушки слышалось уютное жужжание, в то время, как пчёлы и шмели неспешно летали над морем цветов.
– Когда, собственно, возвращается Адам? – спросила Лиана, сощурившись на солнечном свете, когда мы шли вдоль садовой дорожки и вышли на Каменный переулок.
– Я точно не знаю, – ответила я и помедлила.
Мы были парой уже больше двух лет, и можно было предположить, что влюблённость первых недель прошла. Но это было не так. Тёплое чувство любви продолжало биться в моём сердце так же сильно. Мне всё ещё каждый день без Адама казался темнее и длиннее. Я скучала по нему и с нетерпением ждала от него любых новостей. Но я также знала, что он вернётся только, когда что-нибудь найдёт.
– Думаю, появится он не скоро, – сказала я. – Адмирал ясно дал понять, что не хочет, чтобы его люди вернулись с пустыми руками. Он преисполнен решимости найти Бальтазара, а девушек вернуть домой.
Я быстро посмотрела на Лиану, когда мы из Каменного переулка повернули на аллею, по бокам которой росли каштаны, погружая её в тень. Эта аллея образовывала полукруг вокруг массива, на верхушке которого стоял Теннебоде.
Она сжала руки в кулаки.
– Я знаю, что просто ждать тяжело, но сейчас это самое лучшее. Ты знаешь, что Адам и его браться делают всё возможное.
Лиана нерешительно кивнула, и её плечи немного расслабились.
– Ты уже выбрала, на что будешь специализироваться? – спросила я и бросила взгляд наверх. – Занятия скоро снова начнутся.
– Нет, – вздохнула она. – Хотя огонь и нравится мне больше всего, но от этого мои оценки не лучше. Я по всем предметам не особо преуспела.
– Глупости, – ответила я. – У тебя по всем хорошие оценки.
– Тебе легко говорить, ты выберешь воду. Твои успехи превосходны. Тебе даже не нужно долго раздумывать. А вот мне придётся принимая решение учесть, с каким профессором я лажу лучше всего, ведь следующие два года мы будем много вместе работать, и уже только поэтому Нёлль отпадает.
Я рассмеялась.
– Да, его курс, скорее всего, будет пустым.
– Гарантированно. У нас еще есть время, чтобы решить, поэтому я не забиваю себе голову. Увидимся сегодня вечером?
Лиана стояла у двери, ведущей в ее квартиру на втором этаже фахверкового дома, на первом этаже которого располагался продуктовый магазин бабушки Лианы. Сегодня в нем было совсем мало посетителей. Выставленные на витрине товары под маркизами в яркую полоску привлекли лишь немногих клиентов.
– Может я еще зайду, – сказала я. – Развлекись с Паулем.
– Конечно, – улыбнулась Лиана, прежде чем исчезла в коридоре.
Я развернулась с улыбкой на лице и пошла через рыночную площадь к книжному магазину господина Лилиенштейна. Преодолев несколько ступеней, я открыла входную дверь и зашла в помещение, где меня обдало приятной прохладой. Когда дверь за мной закрылась, прозвенел маленький колокольчик.
– Поднимайся, Сельма, – услышала я голос господина Лилиенштейна с верхнего этажа.
– Хорошо, – крикнула я и проскользнула через перегородку, перекрывающую путь на верхний этаж.
Ведь обычно Господин Лилиенштейн такой осторожный? Видимо с недавних пор он предугадывает, кто заходит в книжный магазин. Я задумчиво поднималась по узкой лестнице наверх.
В находящихся здесь помещениях, Корнелль Лилиенштейн хранил магическую литературу. Здесь он и сидел за большим столом, заваленным открытыми книгами, фолиантами и различными записями.
– Вы не боитесь, что посторонние могут застать вас здесь врасплох? – спросила я и подошла ближе.
Он поднял глаза и в недоумении посмотрел на меня.
– Сельма, сейчас же летний перерыв. Сегодня уже никто не купит книгу. Все лежат на озере или вообще сбежали из города. Ты единственная, кто в такой день может заглянуть в мой книжный магазин.
– И то верно.
Я опустилась на стул напротив и взглянула на беспорядок на столе. В одной из книжных стопок я узнала книгу сказок моей матери, которую оставила господину Лилиенштейну, чтобы он попытался выяснить, что означают слова моей мамы, написанные тонким почерком на последней странице. Книга выглядела такой маленькой, когда я увидела ее среди толстых книжек о драконах, семейных сагах королевских семей, словаря древнего языка и просто пустой, чистой бумаги. Она казалось такой потерянной. Я вытащила ее и снова прочитала короткую фразу: «На этом история не заканчивается».
– Вы что-нибудь выяснили? – осторожно спросила я, после того, как господин Лилиенштейн снова углубился в статью, от которой я его отвлекла.
– Ммм, – сказал он, глазами пробегая строчки. Затем посмотрел на меня. – Честно говоря, я сверху донизу изучил книгу и протестировал ее на предмет скрытых заклинаний, но не нашел абсолютно ничего. История точно заканчивается здесь. Я знал насколько мощны были магические силы твоей матери и могу заверить, что я, в любом случае, смог бы пробить ее заклинание.
По крайней мере, я бы смог найти скрытое заклинание, если бы оно там было.
– Жаль, – сказала я, пытаясь скрыть разочарование.
Я положила книгу сказок обратно на стол.
– Прости, Сельма, я был бы рад помочь тебе, – сказал господин Лилиенштейн, и я действительно услышала сочувствие в его голосе.
– Я знаю, – ответила я.
Я просто не хотела отказываться от этого следа, ведь он был одной из последних связей, что остались у меня с мамой. Было очень трудно оставить её в Антарктике, и принять тот факт, что она действительно мертва. И умерла даже последняя надежда, что я смогу увидеть её вновь.
– Зато я выяснил кое-что другое, что будет тебе очень интересно.
Он бросил взгляд на книгу из Мантао, которую я теперь то же разглядела под стопкой бумаги. Я с тоской смотрела на неё, потому что узнала с этих страниц так много о магических силах, что без этого чтива, скорее всего, меня уже больше не было бы в живых.
– Ты же спрашивала, почему не могла победить Бальтазара.
– Да, – подтвердила я, с нетерпением посмотрев на господина Лилиенштейна.
– Теперь я нашёл в книге из Мантао объяснение, почему его нельзя ранить обычным мечом, да и огненные шары не могли навредить ему. Дело в том, что он так сильно связан с элементами, что они не могут причинить ему вреда.
– Значит вот почему с ним не справиться с помощью металла или огненных шаров? – спросила я.
– По крайней мере, обычным металлом, а меч, что ты держала в руке, должно быть был из такого. С оружием гномов ты, несомненно, достигла бы большего результата. Пока его разум такой сильный, его тело тоже неуязвимо. Его можно победить лишь в том случае, если преодолеть механизм самозащиты его разума. Но проникнуть в разум Бальтазара кажется мне почти невозможным.
– Если бы только я взяла тогда меч Чёрной гвардии, а не оружие из простого металла, что лежало рядом, – вздохнула я.
– Да, этим оружием ты, вероятно, смогла бы ему навредить. Ведь в конце концов с его помощью можно преодолеть защитный барьер Морлемов. Однако я думаю, что Дульса и Сесилия достигли именно этого. Они, как магическая пара, были по-видимому достаточно сильны, чтобы преодолеть его защиту.
– Это логическое объяснение, – сказала я. – Благодарю вас за приложенные усилия. Может вы выяснили ещё какие другие новости?
Господин Лилиенштейн встал и подошёл к окну.
– Что ж, – сказал он явно в хорошем настроение. – Мы достигла нашей цели. Чёрная гвардия ищет пропавших девушек. Бальтазар разоблачён, Виллибальд Вернер лишён власти, а в ноябре наступит время новых выборов. И я оптимистично настроен, что в этот раз действительно выберут разумного кандидата.
– Вы тоже баллотируетесь? – с надеждой спросила я.
Господин Лилиенштейн лукаво улыбнулся.
– По правде говоря, я подал заявку. Хотя у меня и нет опыта на политическом поприще, но сейчас в канцеляриях палаты сенаторов веет такой весенний, свежий ветерок, что я заразился немного этой эйфорией. Я верю в новое начало. И после того, как «Хроника короны» была так возмущена поддавшемся шантажу примусом, я надеюсь, что настроение в Объединённом Магическом Союзе окончательно поменяется.
– Я тоже надеюсь, – ответила я. – И, если вы будете кандидатом, и у меня было бы право выбирать, я бы отдала свой голос за вас. Я даже не знала, что вы патриций. Почему вы уже давно не сделали большую карьеру в палате сенаторов? – я посмотрела на него.
– Знаешь, Сельма, – ответил, улыбаясь, господин Лилиенштейн. – Не все стремятся сделать себе имя в этом обществе. Я уже всегда проявлял страсть к книгам, и мне было этого достаточно. Но последние события дают мне надежду, что наконец-то что-то изменится. У меня появилось такое чувство, что теперь стоит вложить некоторые усилия в это новое развитие.
– Если вы станете примусом, я ожидаю, что вы пересмотрите избирательное право и разрешите плебеем принимать участие в выборах. Ах что уж там! – я отмахнулась. – Лучше сразу упразднить разделение на патрициев и плебеев.
Господин Лилиенштейн рассмеялся.
– Так я и сделаю, обещаю.
– У вас уже есть предвыборная программа?
– Первые наброски я уже сделал, – господин Лилиенштейн вернулся к столу и начал просматривать бумаги. В конце концов он вытащил плотно исписанный лист и протянул мне. – Но прежде, чем я возьмусь более подробно подготавливать предложения, сначала палата сенаторов должна рассмотреть и принять мою заявку, и лишь потом я займусь темами, с помощью которых можно будет воодушевить массы.
Я просмотрела его ключевые пункты.
– Ну, сначала вам нужно воодушевить патрициев, потому что эти они будут вас выбирать. Я не уверена, что вы сможете найти поддержку с такими темами, как дебюрократизация и консолидация государственного бюджета. Может если преподнесёте это боле понятно. Вам нужно несколько привлекательных предвыборных обещаний, чтобы добиться симпатии. В конце концов, вы стартуете как посторонний.
Господин Лилиенштейн задумчиво смотрел на меня какое-то время.
– Ты права. Я, как всегда, подхожу к этой проблеме слишком заумно, – в конце концов произнёс он.
– Если все хорошо продумано, это не плохо, – быстро сказала я. – Но на выборах в большинстве своем имеет значение то, кто выглядит лучше всех в глазах общественности и вызывает наибольшее доверие.
– Для этого нужно уметь разбираться в людях, – решительно сказал господин Лилиенштейн. – Я еще раз свяжусь с Константином Кронвортом. Если кто и умеет вызывать массовый восторг, то это он.
– Хорошая идея. Люди любят его больше чем когда-либо. Кстати, что он сейчас делает? Я давно не читала о нем ничего нового.
– Не могу сказать тебе точно. Наш маленький совет больше не встречался по причине отсутствия смысла. Временами мы поддерживаем контакт, но насколько я знаю, Константин отдалился от всех, потому что работает над новым произведением. Видимо он ищет одиночество, чтобы сблизиться с самим собой.
– Лоренц будет в восторге узнать, что скоро он представит нечто новое, – ответила я. – А о Парэльсусе вы что-нибудь слышали?
– Нет, в последний раз мы разговаривали в июле, с тех пор он сидит в своей лаборатории и кропотливо занимается новой идеей.
Господин Лилиенштейн сел напротив меня и начал рассортировывать бумаги на столе в аккуратные стопки.
– В общем, как всегда, – ответила я и господин Лилиенштейн улыбнулся. Но вдруг его лицо изменилось и он с серьезным видом взглянул на меня. – Твоя бабушка что-нибудь слышала о Бальтазаре?
– Нет, – ответила я. – Она часто прислушивается в Виннле к слухам, но кажется, он нигде не появлялся.
– Может быть он действительно мёртв, – тихо сказал господин Лилиенштейн, испытующе взглянув на меня.
– Я в это не верю, – ответила я. – Его спас этот дракон Латориос. Кажется, у него есть сильные союзники.
– Это не мог быть дракон Латориос. Это невозможно, – сразу же произнёс господин Лилиенштейн, проведя рукой по седым, разделённым пробором волосам. – По твоему описанию он больше похож на азиатского огненного дракона.
– Я тоже сначала так думала, но дракон, которого я видела, был в несколько раз больше, чем может стать азиатский огненный дракон.
– Может быть это был просто особенно большой экземпляр, – ответил господин Лилиештейн.
– Возможно, – ответила я, почувствовав неуверенность.
Было темно, а мои воспоминания становились всё более расплывчатыми, чем больше проходило времени.
Я как раз хотела спросить, есть ли у господина Лилиенштейна другие источники, в которых мог описываться дракон Латориос, когда услышала панический голос Лианы в голове:
«Сельма, приходи как можно быстрее к Волчьему озеру. В воде какие-то монстры. Здесь паника.»
Из-за её полного страха голоса у меня сразу все волосы на затылке встали дыбом.
«Уходите с Паулем в безопасное место», – ответила я. – «Я иду.»
– Я должна идти, – сказала я, обращаясь к господину Лилиенштейу и вскочила. – Чрезвычайная ситуация.
Не говоря больше ни слова, я помчалась вниз по лестнице и выбежала на рыночную площадь.
Меня обдало жаром, пока я коротко размышляла полететь или нет. Но риск, что меня обнаружит господин Трудиг и я потеряю мои недавно приобретённые лётные права, был слишком большим. Поэтому я побежала, так быстро, как несли меня ноги.
Когда я пересекала южные ворота, первые машины уже ехали мне навстречу. Увидев панику во взгляде водителей, мне стало не по себе. Что-то здесь действительно не так. Я побежала дальше, вдоль выездной дороги, окружённой лесом и когда наконец повернула на автостоянку, услышала первые крики.
Это были звуки недоверчивого ужаса, и следующая волна людей хлынула мне навстречу, быстро направляясь к машинам и велосипедам. Многие бежали ещё в купальниках с поспешно собранными сумками, толкая друг друга. Я с трудом пробиралась против течения, внимательно следя, чтобы меня не толкнули на землю. По позвоночнику пробежали мурашки, когда я быстро размышляла, что могло так напугать людей.
– Покидайте территорию спокойно, придерживайтесь порядка, – услышала я громкий голос с левой стороны и сразу его узнала.
Это был Грегор Кёниг, эвакуировавший купальщиков. Значит что-то сбежало из Акканки, а это входило в его обязанности. Когда я пробегала мимо группы молодых кленовых деревьев, направляясь к Грегору Кёниг, я очень надеялась, что это не огненный питон, потому что перед ним я проявляла почтение.
– Вам нужна помощь? – спросила я на одном дыхание, как только тяжело дыша, остановилась перед Грегором Кёниг.
Свои длинные, светлые волосы он завязал в хвост, и на нём, как всегда, были одеты кожаные штаны и жилет.
– Сельма, – испуганно сказало он, как будто не ожидал меня здесь увидеть.
– Что случилось, – спросила я.
– Шёлковые пираньи улизнули, – коротко и беззвучно ответил Грегор Кёниг.
Шок, из-за бегства агрессивных животных, которые обычно орудовали в реке Акканки, был написан у него на лице.
– Я понятия не имею, как такое могло случиться.
– А есть связь между этими водоёмами? – спросила я, помогая Грегору Кёниг разогнать группу подростков, которые видимо не осознавали серьёзность опасности.
– Конечно есть, – ответил Грегор Кёниг, когда мы снова оказались одни. – Но существуют также магические барьеры, которые не может преодолеть ни одно существо, если не знает подходящего заклинания. А чтобы шёлковые пираньи могли говорить, это было бы что-то новенькое.
– А где они сейчас? – спросила я, окинув взглядом Волчье озеро, живописно развернувшееся передо мной и совершенно гладкое. Редкие облака отражались в воде, а мелкий песок на берегу переливался в свете солнца.
Грегер Кёниг направил жестом группу школьников в верном направлении.
– Они плавают возле берега и поджидают добычу. Был тяжело раненый, – он вдохнул сквозь зубы, а я испуганно распахнула глаза.
– Ради Бога, – сказала я.
– Твоя бабушка сразу же прибыла сюда и уже эвакуировала его. О шёлковых пираньях я сейчас позабочусь, как только народ исчезнет. Чёрная гвардия тоже проинформирована и поможет мне поймать их. А тебе лучше уйти, Сельма. Ты же знаешь, насколько непредсказуема эта скотина, даже тому, кто скоро начнёт посещать пятый семестр, лучше к ним не приближаться, – сказав это, Грегор Кёниг подтолкнул меня в строну парковки, а сам ушёл в другом направлении, чтобы увести с берега семью с маленькими детьми.
Я снова окинула взглядом Волчье озеро. Озеро всё ещё было гладким и спокойным, как будто в нём не плавало ничего необычного или даже опасного. Не хватало ещё только несколько уток, неторопливо скользящих по поверхности, чтобы подчеркнуть идиллическую атмосферу. Но я не дала этому пейзажу обмануть себя.
Я прекрасно знала, что из себя представляют шёлковые пираньи. В отличие от маленьких пираний, что живут в Амазонии и иногда кусают там людей, шёлковые пираньи достигают совсем других размеров. Статные экземпляры могут достичь метра в длину, а их агрессивная природа – это не только раздутая искателями приключений история, а ежедневно наблюдаемая в Акканке реальность.
Не раз упав с дракона, мне кое-как удваивалось ускользнуть от их массивных челюстей с острыми зубами. Прямая конфронтация тоже не пошла бы мне на пользу, потому что укус шёлковых пираний сразу парализует жертв, так что спастись невозможно. Можно наблюдать, как тебя с аппетитом пожирает голодный косяк, не в силах сопротивляться или даже пошевелить пальцем.
Грегор Кёниг уже часто проклинал агрессивную рыбу, но дать убежище в Акканке даже самым опасным магическим животным входило в его обязанности. Трудно представить, что случится, если этот вид рыбы начнёт бесчинствовать в реках мира.
В то время, как я размышляла, что радужная чешуя шёлковых пираний совсем не подходит к природе животных, я увидела, как из-за куста выскочили два подростка, которых я только что, вместе с Грегором Кёниг, проводила до парковки. Видимо они были не согласны с изгнанием с Волчьего озера и хотели использовать возможность, чтобы нырнуть в воду, пока здесь никого нет.
Я огляделась, в поисках Грегора Кёниг, но услышала его голос далеко от парковки. Видимо он поругался с мужчиной, по глубокому и низкому голосу которого можно было заключить, что это здоровый мужлан. Он как раз объявлял Грегору Кёниг, что набьёт ему морду, если тот немедленно не пропустит его и друзей к озеру.
Грегор Кёниг не сможет так быстро уйти оттуда, а на озере больше не было ни души. Я должна что-то сделать. Оба подростка не мешкали и уже, хихикая и брызгаясь, вбегали в воду. Я не стала долго думать, сняла сандалии и зашла в воду по колено. Волчье озеро было самым большим водоёмом из тех, где я до этих пор пыталась что-то сделать.
Оно было около километра в длину, идиллически окружённое сосновым лесом. Его самое глубокое место составляло 54 метра, поэтому передо мной находилось целая масса воды.
Между тем, оба подростка нырнули в воду с головой, и я внезапно услышала тонкое, электрическое жужжание. Шёлковые пираньи обнаружили добычу и созывали друг друга на охоту. Мне был очень хорошо знаком этот звук, потому что я уже достаточно часто слышала его в Акканке, как только кто-то приближался к реке, в которой жили агрессивные хищники.
