Текст книги "Вентус"

Автор книги: Карл Шредер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 37 страниц)

Грянул мушкетный выстрел. Женщина дернулась и упала, раскинув руки и ноги в стороны. С крыши спускались солдаты; один из них отбросил дымящийся мушкет и выхватил из ножен саблю.

Гала еще успела заметить, как женщина подставила ему подножку, а затем Лавин втащил королеву в прихожую перед тронным залом. И снова развернул ее лицом к себе.

Перед глазами все плыло, но Гала уже немного пришла в себя. Пусть он убьет ее, если хочет. Или же она просто повиснет у него на руках непосильным мертвым грузом.

Они вошли в тронный зал. Меган стояла у трона, нервно сжимая руки.

– Ваше величество!

– Беги к Армигеру! – крикнула Гала. – Он ранен!

Меган метнулась мимо них. Лавин ускорил шаг; оказавшись возле дверей, они уже почти бежали.

Гала поняла, что ей необходимо знать, что с Армигером. Уцелел он или нет? Этот вопрос вдруг стал для нее таким же важным, как для Армигера – жизнь Меган. Только поэтому она решила, что не перережет себе горло о саблю Лавина и не умрет, истекая кровью, у него на руках. .

– Ты подлец! Не могу поверить, что я любила тебя.

– Проклинай меня сколько угодно, я не против, – ответил он. – Раз ты проклинаешь меня – значит, еще жива.

– И я буду проклинать тебя до самой смерти! Они выбежали на мраморную площадку.

– Знаю, – сказал Лавин. – Я с самого начала знал, чем мне придется расплачиваться.

Армигер, судорожно глотая воздух, перевернулся на спину. Его человеческое тело снова было почти мертвым. Он видел микроволны, исходившие из ружья женщины. Ослепительное сияние взорвалось в его теле, как солнце. Все клетки хаотично перемешались; нанотехнологические волокна были порваны и сожжены. Еще один выстрел, и он будет парализован; еще три-четыре – и ему никогда не оправиться.

Его человеческие глаза были не в состоянии видеть, но он почувствовал, что Меган склонилась над ним. – Мой солдат, – прошептала она, обняв его.

Армигер попытался понять, что происходит, другими органами чувств. Черноволосую женщину скрутили двое солдат, сидевших у нее на спине. Она все еще вяло отбивалась. Ее оружие валялось под дымящимися деревянными панелями, которые оторвало от стены.

Внезапно женщина прекратила бороться и заговорила:

– Этот человек пытался убить королеву.

Голос у нее был ровный, спокойный и убедительный, как у хорошего оратора. Своими нанотехнологическими сенсорами Армигер увидел, что она лежит и смотрит на него. Ее широко распахнутые глаза старались поймать его взгляд. Лицо ее было похоже на маску.

Сенсоры уловили другой, более низкий, звук. Армигер тихо выругался.

– Помоги мне встать, – сказал он Меган.

– Нет, ты ранен! Не двигайся.

– Они здесь. Ветры. Мы должны убраться отсюда.

– Но ты не можешь двигаться!

– Помоги мне!

Она помогла, и Армигер встал, слепой и согбенный, над женщиной, которая хотела его убить. Окрепнув немного, он опустился на колени и нашарил оружие, из которого таинственная противница выстрелила в него. Он сразу узнал галактическую работу. Эта женщина была из Архипелага – скорее всего наемница, которой поручили уничтожить оставшихся слуг 3340.

– Сэр! – отдал ему честь солдат. – Что нам с ней делать, сэр?

– Закуйте ее в железные цепи. Только сначала стукните как следует, чтобы она потеряла сознание.

– Есть, сэр!

Армигер заковылял в прихожую, тяжело опираясь на Меган.

– Куда они делись? – прошептал он.

– Кто?

– Королева и генерал Лавин.

– Сюда. Прошу тебя! Ты должен отдохнуть.

– Нет! Там есть тайный ход. Туда Лавин и пошел – и мы должны идти за ним.

За окнами прогремел гром, но Армигер знал, что на небе нет ни облачка.

– Штурм почти закончен, – сказал он. – Быть может, здесь не останется ни одной живой души. Давай скорее!

Джордан приказал Ка передавать ему все, что тот видит. Ветерок парил высоко над стенами, зигзагами летя по направлению к сторожевой башне. Джордан крепко держал Тамсин за руку, стараясь не забывать, что он сидит на песке, а не летит под облаками.

Приглядевшись, он видел все мельчайшие подробности: приставленные к стенам лестницы, тающие в воздухе следы снарядов, выпущенных из паровых пушек… Долетали и звуки: шипение, крики, резкие удары, лязг металла. Но когда он вглядывался так пристально, у него начинала кружиться голова. Юноша решил смотреть на окна, ставшие сейчас их целью.

Послышался голос Тамсин, бормотавшей себе под нос:

– Надеюсь, Лебеди убьют вас всех, всех до единого.

Звук ее голоса заставил Джордана похолодеть; в нем была такая ненависть и жажда мести, каких он в жизни не слышал. Он чуть не отпустил ее руку… Но девушка служила единственной ниточкой, связывавшей его с реальностью, и ее гнев был направлен не против него.

Джордан заставил Ка взглянуть наверх – и тут же пожалел об этом. Небо над горизонтом было уже зеленым, а прямо над головой отливало чистым золотом. Оттуда спускалась спираль, закрученная из тонких блестящих нитей. От них исходил какой-то звук – что-то вроде песни, которую пели нечеловеческими голосами.

Джордану пришлось собрать в кулак всю волю, чтобы остаться сидеть на песке, в то время как спускались Лебеди. Ка был уже в нескольких метрах от башни. Юноша мысленно подгонял Ветерок вперед, пока тот наконец не долетел до пробитой крыши, паря над покоями королевы.

«Найди ее!» – скомандовал Джордан.

Ка полетел из комнаты в комнату. Сердце Джордана разрывалось от жалости, когда зрительное поле Ветерка переносилось из коридора в комнату и обратно.

Он видел фрейлин и солдат; люди рыдали и в панике метались. Королевы нигде не было. Джордан не мог понять, что происходит, пока не услышал сквозь весь этот шум одно слово «Похищена!»

Джордан изумленно открыл глаза.

– В чем дело? – спросила Тамсин.

– Что-то случилось. Королеву увели.

– И что же теперь делать?

– Я должен найти Армигера. Он снова закрыл глаза.

– Свяжи ей руки, Эней. – Лавин отступил назад. – Мы уходим, ваше величество. Хотите – идите сами, а нет – мы вас потащим.

Они стояли в катакомбах. Глаза Галы казались темными озерами в свете лампы Энея.

Мародер возился с веревками.

– Простите меня, ваше величество…

Энея переполнял благоговейный трепет. Похоже, он думал, что сам Лавин не решился бы на такое святотатство. При этой мысли Лавин рассмеялся.

– Что тут смешного? – спросила Гала. – Тебя так забавляет мое унижение?

Лавин разом посерьезнел.

– Гала! Я никогда не стал бы смеяться над тобой или презирать тебя. Ты – мой идеал, единственная женщина, которую я любил. Гордость и злость не дадут тебе признать, что я старался ради твоей пользы… Но мы можем обсудить условия нашего соглашения на ходу. Подчеркиваю, нашего соглашения – а не условия, на которых королева сдается парламенту.

– Что ты имеешь в виду? Послушай, мне больно!

– Извините, ваше величество.

– Веди нас, Эней.

Грабитель пошел вперед, подняв лампу. Лавин взял вторую лампу, склонился к Гале и прошептал:

– Я имею в виду, что я по-прежнему твой слуга. Ты понимаешь, в каком мы положении? Я возглавляю армию победителей, и я – твой самый преданный слуга. Именно ради этого мгновения я трудился с тех пор, как пошел войной против тебя. Я твой, моя армия – твоя, все ресурсы парламента в нашем распоряжении. Нам надо лишь обмануть их, сделав вид, что ты капитулировала, а потом мы тайно восстановим основу королевской власти. Ты опять будешь королевой, Гала!

Она остановилась.

– Ты поражаешь меня, Лавин.

– Благодарю, ваше величество.

– Руки вверх, генерал! – раздался голос сзади.

Армигер ступил в круг света, отбрасываемого лампой Лавина. Он стоял, болезненно скорчившись, но рука, нацелившая в Лавина невиданное оружие, не дрожала.

Ярость, которую Лавин так долго сдерживал, выплеснулась наружу. Генерал выхватил саблю и с криком бросился на противника.

Армигер выстрелил – не в Лавина, а поверх головы. Узкий ход содрогнулся от удара, и над Лавином обвалился потолок.

Армигер откатил самые большие камни и пощупал Лавину пульс.

– Жив.

Гала смотрела на лежащего генерала, своего старого друга и предателя. Она сама не понимала, что сейчас чувствовала. Ярость – да, а еще обиду. Возможно, также страх перед одержимостью этого человека. Она почти готова была поверить в его план обмана парламента. Почти… Но согласился бы Лавин отпустить ее, если она оказалась бы в его власти? Когда-то, наверное, она доверилась бы ему.

Меган развязала Гале руки. Грабитель терпеливо стоял впереди, поставив на пол лампу.

– Пойдемте, что ли? – сказал он. – Или вы возвращаетесь? Армигер подошел к нему.

– Мы пойдем вперед. Ты нам поможешь? Эней пожал плечами:

– Похоже, мне на роду написано быть проводником в этом проклятом подземном мире. Вор, генерал или королева – какая мне, к черту, разница? Пошли уж!

Гала зажгла упавшую лампу Лавина и поставила рядом с его вытянутой на полу рукой. А затем, оглянувшись разок, последовала за остальными во тьму.

Джордан терялся в догадках. Он видел, как Армигер сбил какого-то человека с ног выстрелом из странного ружья. Он знал, что генерал находится в подземелье, спешит по туннелю прочь от замка.

Джордан прекратил смотреть глазами Армигера и обратился к Ка:

– Лети прочь с башни. Поднимись как можно выше. Ветерок послушался и с головокружительной скоростью унесся

по спирали вверх. Вскоре перед глазами Джордана раскинулась вся территория замка, похожая на архитектурную модель.

Ему на помощь пришли знакомые навыки. Он отмечал различные уровни и периоды строительства здания; как и в замках Кастора или Боро, история летнего дворца была записана в его камнях. Армигер смотрел исключительно вперед, стараясь не сбиться с пути, так что у Джордана было время, чтобы поразмыслить над тем, что его окружало. Он разглядел камни в проходе, по которому шел Армигер, и определил их возраст в свете лампы проводника. Такой метод строительства использовался для особых стен или амбразур… Джордан смотрел с высоты полета Ка, стараясь разглядеть то, что должно было там находиться.

– У нас нет больше времени, Джордан.

Он открыл глаза и увидел белые ветки, словно замерзшие молнии, нежно касавшиеся близлежащих холмов.

А еще он почувствовал, как насторожились Лебеди. Они пока не обнаружили его; похоже, они явились сюда по другой причине. Несмотря на давление их ищущих взглядов, Джордан услышал что-то еще – глухое бормотание из-под земли.

«Посредничество! – попросил юноша. – Нам нужно спрятаться от Лебедей. Укрой нас или замаскируй – сделай хоть что-нибудь!»

– Пошли! – сказала Тамсин. – Надо укрыться.

Она показала на дворец, от которого, словно языки пламени, поднимались вверх какие-то формы.

– Одну минутку!

Джордан зажмурил глаза и снова посмотрел сверху глазами Ка. Там должно быть…

И действительно: длинная, еле заметная линия в песке, бывшая дорога, вела от центрального здания дворцового комплекса, мимо крепостных стен и выходила в пустыню…

– Нашел!

Группка людей и коней, окружившая кучу камней, очевидно, столпилась у выхода из туннеля. Джордану осталось лишь сориентироваться, открыть глаза и нашарить фигуры собственным взглядом. Он тут же вскочил и побежал.

Юноша скатился вниз по косогору. Замок и дымящиеся, заброшенные на время орудия пропали из виду. На долину спустились Лебеди – и наступила мертвая тишина. Джордан не видел, что там творится, пока вновь не призвал к себе Ка.

Добравшись до начала насыпи, он вновь осторожно забрался на вершину холма. Засыпанная песком дорога заканчивалась за лагерем Лавина, в руинах, которые Джордан видел сверху.

– Смотри!

Тамсин показывала на дворец. Джордан боялся туда смотреть. Он осторожно повернул голову, ожидая увидеть спускающихся к ним Лебедей.

Что-то громадное поднималось из земли рядом с главными воротами замка. Большое, как башня, круглое, бежевое, с ржавыми пятнами. Лебеди носились вокруг этой штуковины, как мухи. Оттуда доносился низкий гул.

– Он их отвлекает! – сказал Джордан. – Посредничество услышало нас наконец!

В руинах прятался отряд солдат, нервных и измотанных. Они смотрели, как живые языки света плясали по стенам замка, но чувство долга или страх заставляли их оставаться на месте, возле входа в туннель. Один встал, когда Джордан провел коней между кучами камней.

– И что теперь? – прошептала Тамсин.

Джордан был весь покрыт пылью после перехода по пустыне. Там он сумел заставить механу, живущую в пыли, согреть их. Сможет он сейчас подчинить себе механ? Что ж, оставалось только рискнуть. Пока не попробуешь, не узнаешь.

Он приказал механам покрывавшей его пыли, чтобы они дали свет. Тело его засияло. Тамсин ахнула от изумления.

– Отведи меня к подземному ходу, – приказал Джордан застывшему от ужаса часовому. – И не пытайся обмануть, ясно?

Часовой отпрянул, бормоча извинения. Пока их вели к лагерю, Тамсин не сводила с Джордана удивленных глаз.

Не успели они дойти до кучи камней, как ослепительная вспышка озарила небо от горизонта до горизонта. Через несколько секунд над руинами дворца прокатились приглушенные громовые раскаты. Оглянувшись назад, Джордан увидел в том месте, где были подземные Ветры, высокий столб дыма и огня. Лебеди по спирали улетали прочь.

Джордан чувствовал ищущие взгляды Лебедей. Он знал, что – вернее, кого – они искали.

– Нам надо спрятаться в подземелье. И остаться там на некоторое время.

Солдаты, окружавшие вход в катакомбы, отступили, давая дорогу сияющему человеку и девушке, ведущей лошадей. Джордан жестом велел одному солдату взять поводья и вступил в темную нишу, где находился вход в лабиринт.

– Хотел бы я, чтобы ребята из деревни это видели… – пробормотал юноша.

Его сияние осветило пещеру, в том числе и узкую щель туннеля. Свет понемногу тускнел, по мере того как механы теряли энергию.

Они подождали, пока Лебеди вели поиски. Гелиотропные Ветры, как называло их Посредничество, не могли видеть сквозь камни. Механы Земли были преданны Посредничеству, и, хотя Джордан слышал громовые голоса Лебедей, которые спрашивали, куда делся Масон, никто им не отвечал. По крайней мере в данный момент они были в безопасности.

Через некоторое время у щели послышались шаги. В пещерку один за другим протиснулись усталые солдаты, щурясь на солнечный свет. Сияние Джордана погасло, и солдаты не обратили на него ни малейшего внимания. Затем из трещины в скале показался старик с лампой, и у Джордана екнуло сердце. Он знал, что будет дальше, хотя и боялся в это поверить. Когда в круг света ступил человек, чье лицо Джордан видел лишь в зеркалах, он лишился дара речи. И просто стоял, глядя, как Армигер помогает сначала Меган, а потом Гале выйти из туннеля. На Гале было нарядное, хотя и потрепанное платье, на Армигере – сияющие доспехи.

Армигер махнул солдатам какой-то штуковиной, которую держал в руке.

– Идите, – велел он.

Джордан узнал этот голос – и не узнал; до сих пор он слышал его только под собственным черепом.

– Ты тоже, – сказал Джордану Армигер.

– Я привел лошадей.

– Хорошо. А теперь уходи.

– Нет. У меня есть информация для вас.

– Для меня? О чем ты говоришь?

– Я Джордан Масон. Я месяцами наблюдал за вами. С тех самых пор, как вы пришли ночью и сунули мне что-то под череп, какую-то механу. А потом пришли другие и изменили ее. Я могу видеть вашими глазами и слышать вашими ушами. Я все знаю!

– Погоди-ка! – Армигер поднял руку. Казалось, у него что-то с глазами. Он с трудом сфокусировал взгляд на Джордане. – Ты один из моих передатчиков. Я думал, что потерял тебя.

– Да, сэр. То есть нет. Женщина, которая напала на вас – Каландрия Мэй, – она хотела использовать ваши имплантаты, чтобы выследить вас, но что-то случилось, и я смог увидеть все, что видели вы…

– Что он несет? – Меган тронула Армигера за руку. – Нам некогда.

Армигер кивнул и отвернулся.

– Подождите! – крикнул Джордан.

Трое человек, которых он неделями видел во снах наяву, уходили прочь. Такого он не ожидал. Тамсин ткнула его локтем:

– Перестань!

Джордан покраснел, потом откашлялся. Вся троица была уже у выхода.

Нет, это слишком! После всего, что ему пришлось пережить…

– Эй, Армигер! Выслушайте меня! Я знаю, зачем вы прилетели на Вентус. Я знаю, что вы хотите разгадать. Вам нужен секрет Ветров. Так вот: хотите верьте, хотите нет, но я его знаю!

Они остановились. Армигер обернулся, и Меган обернулась вместе с ним. Лицо у нее было мрачное. Королева села на камень.

Джордан поклонился.

– «…чтобы камни заговорили человеческими голосами». Как-то вы сказали королеве Гале, что это самое ваше заветное желание. Вы просили, чтобы она выслушала вас. Теперь моя очередь. Хотите знать, чего добиваются Ветры и кто их союзники? С вашего позволения, я скажу вам.

«Наконец-то я буду говорить, а ты – слушать!»

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
СЕМЯ ВОСКРЕШЕНИЯ

34

Аксель услышал тихие шажки приближавшейся Марии, но не оторвал взгляда от гигантского окна, занимавшего целую стену в комнате отдыха звездолета. Там виднелся диск Солнечной системы – самой древней части Архипелага.

От этого зрелища захватывало дух. Отсюда, из-за орбиты Нептуна, Аксель видел доказательство существования человечества в виде неяркого радужного диска света, окружавшего крохотное солнце. Вокруг него были рассеяны мелкие искорки, каждая из которых представляла собой дайсоновский двигатель размером не меньше планеты или термоядерную звездочку. Земля была лишь одной из сотен тысяч световых пятнышек на этом диске. Звездочки освещали наиболее холодные районы системы, и все планеты окружали населенные кольца и разумные, фанатично работающие машины солнцеформирующей цивилизации. Это была цитадель власти человеческой расы, древняя, могущественная система с триллионами жителей.

Аксель ее ненавидел. Хотя, разумеется, масштабы зрелища не могли не произвести на него впечатления. Он провел несколько месяцев на Вентусе, стараясь элементарно выжить и раздобыть себе еду в царстве мух и глупых животных. Сейчас он стоял на теплом травяном ковре в гостиной госпитального звездолета, который забрал его с Вентуса, окруженный ароматами и тихим мурлыканием живого корабельного оборудования, и, закрыв глаза, мог подсоединиться к почти бесконечной сети данных, пронизывавшей весь Архипелаг. Но Аксель решил, что не станет этого делать.

Он никак не мог привыкнуть к жизни на корабле. Аксель отказался спать в зоне невесомости, где поселилась Мария. Ему хотелось ощущать силу тяжести и настоящие простыни вместо аэрогеля. Быть может, поэтому он проснулся сегодня, не понимая, где находится, ожидая увидеть парок изо рта в морозном воздухе. Но, протянув руку, наткнулся на аккуратно сложенную стопку выстиранной одежды.

Аксель не сказал Марии, что Вентус кажется ему более реальным, чем Архипелаг. Он боялся того, что это может означать. И все-таки прикосновение к холодной и безразличной земле создавало такую близость, с которой не могли поспорить умные и предупредительные механизмы.

– Разве не чудесно? – спросила Мария, подойдя к нему. – Я никогда еще здесь не была. Физически, я имею в виду.

– Ты мало потеряла.

– Что ты такое говоришь? – возмутилась Мария, прислонившись к окну и гладя пальцами упругую поверхность. – Здесь есть все, что только может быть на свете!

– Именно это меня бесит. – Аксель пожал плечами. – Не представляю, как люди живут, постоянно подсоединенными к внутривиду. Можно узнать только одно: все, что ты думал и делал, уже думали и делали до тебя другие, только лучше. Самому богатому миллиардеру приходится смириться с тем, что бог, живущий по соседству, обращает на него внимания не больше, чем на букашку. И зачем исследовать Галактику, если все тебе покажут в голове? Знаешь, на что похож сейчас Марс? Сотня миллиардов людей, как горошины в стручках, вызывает в воображении свою собственную вселенную, между тем как физическая инфраструктура их планеты рассыпается в прах. У моего знакомого там контрабандистская база. Я как-то прошелся по планете – всего раз за шесть месяцев, что я там был. Пустые выщербленные улицы, терраформирующая система в упадке, красный песок застывает коркой… А в компьютерах – непрекращающаяся оргия. Жуть!

– Но Земля!.. Мы поедем на Землю. Она похожа на Вентус.

– Да, это прекрасная планета. Жаль только, что заселена землянами. – Аксель вздохнул. – Прости. Я снова говорю, как утомленный странник.

Мария взглянула на него с полуулыбкой.

– Мы спасем твою Каландрию. Земля нам поможет.

– Нет, если мы не сумеем убедить землян.

Как беженцы, они не могли исследовать ДНК Туркарета; выращивание образцов из генов слишком дорого стоило. У Акселя были деньги, которые бог Хронос заплатил ему за то, что он выследил Армигера. Но Аксель боялся к ним прикасаться, иначе звездолетчики заставят его заплатить за спасение. Если они узнают про заначку, то высосут из него все до последнего гроша. Поэтому сейчас он официально считался банкротом, а голова Туркарета оставалась в криогенном сосуде в каюте, под кроватью.

Звездолетчики были готовы выбросить их в любом месте, где делали регулярные посадки. Мария, даже не спросив Акселя, выбрала Землю.

– Посмотри сюда! – сказал он. – Здесь никому нет до Вентуса дела. Военные уверены, что Армигер – семя воскрешения. Если они решат спалить Вентус дотла, чтобы уничтожить последние остатки 3340, никто в Архипелаге и пальцем не шевельнет.

Аксель скрестил руки и бросил неприязненный взгляд на нежный радужный свет, сиявший в домах семидесяти триллионов людей.

– Возможно, мы сумеет изменить их мнение, – снова улыбнулась Мария, – если откроем секрет порока системы Ветров.

Аксель что-то буркнул, выражая свое сомнение. Мария пожала плечами:

– Я пришла сообщить тебе, что пациентка очнулась. Аксель развернулся и выбежал из гостиной.

– Почему ты сразу не сказала? – крикнул он на бегу. Мария только рассмеялась ему вслед.

Аксель помчался по мягко освещенным коридорам, устланным пахучей травой и увитым поющими виноградными лозами. Полусонные члены команды с изумлением смотрели на него; их безупречные, вылепленные по последней моде лица казались ему чуждыми после разнообразия и хаоса Вентуса. Его собственная кожа задубела, возле глаз собрались гусиные лапки, на лице было множество шрамов, один из которых рассекал левую бровь. Ему предложили убрать шрам. Он отказался.

Кроме пациентки, никто не избежал бойни, которую устроили Лебеди Диадемы в системе Вентуса. И она даже не была человеком. Лебеди яростно и беспощадно уничтожили всех галактических наблюдателей, в том числе звездолетчиков из Архипелага. Большинство сограждан Марии пропали без вести; уцелели только те, кто жил на главной институтской станции, поскольку она вращалась вокруг солнца Вентуса вдалеке от планет.

Существо, которое называли пациенткой, появилось возле Диадемы через день после того, как звездолетчики спасли Акселя с Марией. Исследуя вместе с майором картинки на видеоэкране, Аксель впервые обратил внимание на Диадему и с изумлением понял, что вся она представляет собой муравейник Ветров. Поверхность луны была превращена в город – или скорее в гигантскую машину: кратеры и горные гряды сплошь покрыты куполами и шпилями, замаскированными под лунный пейзаж. С Вентуса Диадема казалась крохотным белым диском с темными пятнышками; если бы Ветры не закрасили свои алюминиевые и титановые постройки, диск сиял бы, как солнце или же тиара из бриллиантов, соответствуя своему названию.

Сфера белого свечения в телескопе закрывала несколько квадратных километров лунного города. Именно оттуда из гравитационного колодца Диадемы вылетел какой-то объект. Он появился в виде крохотного смазанного пятнышка на допплеровском радаре. Звездолет даже не оповестил команду о его существовании, пока объект не начал двигаться с помощью собственной энергии.

Через четырнадцать часов корабль подлетел к обмякшей женской фигуре, которая болталась в бархатной черноте космоса, словно брошенная кукла. От Диадемы поднимались Лебеди, и песнь их была странной и угрожающей. Женщину аккуратно взяли на борт и сразу поместили в операционную – как все полагали, чтобы сделать обыкновенное вскрытие.

Во время операции, на которой присутствовал Аксель, обнаружилось несколько фактов.

Женщина была поразительно похожа на Каландрию Мэй.

Медицинские инструменты не могли проникнуть ей под кожу.

Она была еще жива.

Аксель поднялся в лифте по оси звездолета и, попав в зону невесомости, схватился за буксирный трос. Тот вскоре привел его в лечебницу для богов, которой пользовались крайне редко. Мария пыталась догнать его, но Аксель отмахнулся от нее. .

Пациентка висела, точно распятый ангел, посреди оборудования, предназначенного для богов. Большинство аппаратов не светились – пациентка, в конце концов, не была богом. Она была роботом, замаскированным довольно хитроумными, но достаточно распространенными экранами. И похоже, не представляла собой продукт технологии Ветров.

Глаза у нее были открыты. Увидев это, Аксель остановился у входа как вкопанный.

Двое техников заметили его; один подошел к Акселю.

– Мы ждем командира, – сказал он. – Тогда мы снимем ее, если она захочет говорить.

Существо посмотрело на них светло-серыми глазами. От этого взгляда у Акселя мурашки поползли по спине.

– Аксель, друг мой! – сказала пациентка знакомым голосом. – Я так рада видеть тебя снова.

Он узнал голос – размеренный и музыкальный. Казалось, существо смаковало каждый слог, произнося его вслух. Так говорила Каландрия Мэй, только ей не хватало этой глубочайшей безмятежности.

Мария остановилась рядом с Акселем.

– Оно говорит?

Аксель вплыл в глубь помещения, поближе к пациентке.

– Ты то, что я думаю? – спросил он.

Существо приподняло бровь, в точности как Каландрия.

– Ты знаешь меня, Аксель, – сказало оно. – Я «Глас пустыни».

– Чан! – раздался голос капитана, зависшего в дверном проеме рядом с Марией. – Тебе знакома эта штуковина?

Аксель обернулся.

– Да. По-моему. То есть я не уверен.

Он снова повернулся к имитации Каландрии.

– «Гласом пустыни» назывался корабль Каландрии Мэй, – сказал он. – Ты хочешь сказать, что ты и есть звездолет?

Существо кивнуло. Впервые выражение лица его изменилось; на лбу собрались тревожные морщинки.

Мария подплыла к Акселю и ухватилась за его плечо.

– Искусственный интеллект корабля. Но… тело… Зачем?

– Чтобы выжить, – ответила Глас. – Мне пришлось замаскироваться. А выжить мне нужно было по двум причинам. Во-первых, чтобы спасти мою хозяйку. Должна сказать вам, что Каландрию Мэй держат на Вентусе в плену и за ней необходимо послать спасательную экспедицию.

– Мы в курсе, – сказал капитан. – И мы это сделаем. Глас склонила в знак признательности голову.

– А вторая причина? – спросил Аксель.

– У меня нет свидетелей, которые могли бы подтвердить, что Ветры схватили меня и уничтожили, – сказала Глас. – Требовалось представить запись событий, чтобы моя хозяйка, когда ее спасут, получила страховку.

Аксель рассмеялся от изумления.

– Страховку? Ты хочешь сказать, что это тело – всего лишь послание? Конверт?

Глас кивнула:

– Я сделала полную запись кончины «Гласа пустыни» и передам ее, как только вы позволите мне подсоединиться к сети. Тогда я буду считать, что выполнила свою задачу.

Капитан повернулся к Акселю.

– У нас есть буферная база данных. Мы можем подсоединиться к сети. Что скажешь, Чан? Ты действительно ее знаешь?

– Слишком рано судить. Не давайте ей пока доступа к сети. – Хорошо. – Капитан кивнул одному из техников. – Подключите ее к буферу.

Техник подал знак рукой, и Аксель скорее почувствовал, чем увидел, как «Глас пустыни» застыла от напряжения. Аксель повернулся; существо сосредоточенно смотрело в пространство.

Мгновение спустя оно обмякло.

– Все, – сказало оно.

И, к полному изумлению Акселя, зарыдало.

Слезы выглядели совсем как настоящие; они росли, словно цветы, в уголках глаз, а когда пациентка мотала головой из стороны в сторону, слезы бриллиантами катились по щекам. Одна слезинка упала Акселю на обшлаг рукава – подрожала немного, а потом с облегчением растворилась в ткани.

– Осторожно, Чан! Вдруг уловка?

Аксель не обратил на капитана внимания. Положив левую руку на плечо Глас, он приподнял правой ее подбородок.

– Посмотри на меня. Что стряслось?

Глас подняла глаза. Челюсть ее дрожала под пальцами Акселя.

– Это все из-за маскировки, – тихо сказала Глас. – Я выполнила свою миссию. Данные переданы. Теперь я должна отключиться… И не могу. Делая маскировку как можно более убедительной, я, похоже, лишила себя способности прекратить свое существование. Цель достигнута, а я все еще здесь.

В голове у Акселя теснилась масса вопросов. Он не знал, с чего начать.

– Но…

– Может быть, – проговорила Мария, – ты расскажешь нам все сначала? Что случилось после того, как тебя захватили Лебеди?

Глас на секунду встретилась взглядом с Акселем, потом посмотрела на Марию.

– Да, – сказала она. – Это входит в мою задачу. Я могу рассказать.

И «Глас пустыни» начала рассказ.

Последняя полученная мной команда требовала уничтожить аэростат, угрожавший жизни капитана. Я поспешила исполнить приказ, хотя это было нелегко, поскольку я не хотела, чтобы на хозяйку посыпались обломки. Поэтому я летала, высматривая наиболее удобное место для нанесения удара, а Лебеди Диадемы тем временем окружали меня сетью.

Возникла ужасная дилемма. У меня еще было время спастись, и я прекрасно понимала, что без меня моя хозяйка не сможет покинуть планету. С другой стороны, если бы ее убили, все остальное потеряло бы значение. Следовательно, я должна была пожертвовать собой, чтобы помочь ей выжить, хотя бы временно.

Я прицелилась и прорвала верхушку аэростата. Тот в ярости завопил на множестве частот, и я услышала, как Лебеди ответили ему. Обычно они образуют гигантскую невидимую раковину, вращающуюся по орбите, в то время как миллиарды черных кабелей поглощают энергию солнца и магнитных полей планеты. Раньше я умудрялась проскальзывать между ними и они уступали, словно играя; Лебеди пели, отлетая в сторону, и когда двое или трое из них встречались, они сплетались вместе, выбрасывая массу энергии и образовывая фантастические формы в виде зверей, птиц или крылатых женщин. Лететь по орбите Вентуса – все равно что плыть по реке песни, в которой то и дело появляются, видоизменяются и исчезают привидения.

Но теперь, рассердившись, они создали сеть в виде ангела с горящим мечом.

–  Это инстинкт, – сказала Мария. – В их изначальную программу заложено восприятие форм из европейской и американской мифологии. Команда, терраформировавшая Вентус, была безумна.

– Или гениальна, – возразил Аксель.

Я, созданная в образе птицы шестидесяти метров длиной, была не больше пальца этого существа. Оно словно черной паутиной опутало меня магнитными полями своих бесчисленных нитей.

Я пыталась послать хозяйке сигнал, но перекрестья нитей образовали фарадееву клетку, через которую мой сигнал проникнуть не мог. Лебеди захватили меня в плен и, судя по тому, что мне о них было известно, собирались уничтожить.