Текст книги "Вентус"

Автор книги: Карл Шредер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 37 страниц)

– Милорд!

Эней взял одну из ламп и, повернувшись, скользнул в щель. Глядя, как мародер извивается, словно червяк, Лавин боялся, что он вот-вот застрянет. Однако Эней продвигался вперед, и через миг генерал, подавив страх, последовал за ним.

Холодный камень сжал его со всех сторон. Ему пришлось повернуть голову и протискиваться боком, не спуская глаз с колеблющегося света лампы Энея. Если бы этот свет потух, Лавин, наверное, обезумел бы от страха, которому никогда не поддавался на поле боя.

В конце концов проход чуть расширился, и Лавин пробрался к Энею, который остановился и поджидал его.

– Вот мои владения, – сказал старик. – Мусор, выброшенный знатью. Смотрите!

Он поднял лампу. Огонь осветил металл у пола.

– Что это?

– Подношения Ветрам, – презрительно сказал Эней. В свете лампы блестели монеты и медные подсвечники, запорошенные песком. – Видите слова? – Старик показал на буквы, нацарапанные на стене. – Это послание мастера рабочей бригады Ветрам с просьбой о том, чтобы они благословили его семью за подношение. – Эней фыркнул. – Я бы на эти монеты полгода жить мог!

Лавин оценил его страстную речь, тем не менее покачал головой.

– Скорее всего Ветры благословили его дом. Пошли, нечего время терять.

Эней, что-то ворча себе под нос, зашагал вперед. Люди Лавина тихонько шли сзади по глубокому извилистому туннелю с занесенным песком полом. Воздух был холодный и затхлый; тишину нарушали лишь еле слышные барабанные удары, раздававшиеся с неравномерными интервалами. «Выстрелы из паровых пушек», – сообразил Лавин.

Удары становились все громче и громче, затем после каждого из них с низкого потолка стали сыпаться пыль и песок. Эней несколько раз оглянулся; на его лице была неподдельная тревога. Лавин жестом велел ему идти вперед.

После одного особенно сильного удара впереди послышался какой-то гул, длившийся всего несколько секунд. Когда снова стало тихо, Лавин услышал, как Эней ругается.

– Что это?

– Не хочу гадать. Пойдемте.

Они пошли быстрее. В воздухе сгустилась пыль; свет лампы еле пробивался. Приступы клаустрофобии прошли, сменившись совершенно реальной тревогой о том, что может бомбардировка сделать с туннелем.

Лавин наткнулся на Энея – старик остановился.

Старый грабитель могил размахивал лампой, показывая, как стены внезапно сомкнулись, а рухнувший камень закрыл проход между ними.

Эней бросил взгляд через плечо. Тусклый свет очерчивал его силуэт, так что он казался дырой в форме человеческой фигуры посреди желтых камней.

– Это завал. Мы застряли.

32

Джордан и Тамсин встали в потоке воды, которая лилась мимо выщербленных камней, расцвеченных всеми цветами радуги. Откуда-то сверху струился свет, озаряя прозрачный пузырь. Никогда, даже в самых диких фантазиях, Джордан не мог представить себе такого путешествия. Они то и дело проносились мимо гигантских щелей в стене шахты, где Джордан мельком видел целые галереи позеленевших от времени машин. Вибрация гигантских моторов то и дело заставляла их пузырь трястись в каком-то сумасшедшем танце; стоячие круги на воде перемешивались, образуя на упругой поверхности небольшие пейзажи.

Тамсин победила свой страх. Она была сейчас даже спокойнее, чем Джордан, и все старалась залезть на изогнутую стену пузыря, чтобы увидеть новые чудеса, однако постоянно скатывалась вниз и пихала юношу то локтем, то коленкой.

Всякий раз, когда они проносились мимо очередного гигантского помещения, сердце Джордана замирало. Он чуял, какая силища собрана там, и трепетал от благоговения. Тем не менее, глядя в зеленую глубь, он повторял себе: «Это плоды наших рук!» – и чувствовал, как благоговение становится еще сильнее, смешиваясь с каким-то новым, незнакомым чувством. Приблизительно такое же чувство он испытал, когда мать в детстве поручила ему отвести соседского малыша, который был еще меньше его, из деревни в замок Кастора.

Ветры, конечно, всемогущи. Но они так же растеряны и, как подумал вдруг Джордан, испуганы. Нападение Небесных Крюков на поместье Боро выглядело сейчас актом отчаяния. В обычное время они не стали бы совершать такие бездумные поступки.

Тамсин и Джордан поднимались на ладони Посредничества, пока свет вверху не превратился в колеблющийся диск. Шахта расширилась во все стороны. Они очутились в озере или лагуне – и все еще поднимались. Не успел Джордан сказать что-нибудь, как их понесло в сторону; пузырь лопнул.

В первую секунду юноша почувствовал только смертельный холод. Охваченный паникой, он барахтался в белой пене, пуская пузыри, – и ощутил под ногами твердую поверхность. Джордан взял себя в руки, успокоился, оттолкнулся от дна и сделал глубокий вдох.

Тамсин энергично плыла к берегу; Джордан неуклюже поплыл за ней. Кашляя и дрожа, он выбрался на пляж, усеянный белой галькой, и рухнул рядом с девушкой. Она уже стояла под-боченясь и оглядывалась кругом.

Их вынесло на берег озера, покоившегося между золотистыми дюнами. На берегу росла трава, но не было ни деревьев, ни признаков человеческого жилья. Дюны скрывали от глаз все окрестности.

– Где же мы? – нахмурясь, спросила Тасмин.

– Не знаю. Ка!

– Я здесь.

Легкий бриз пронизывал до костей. Джордан встал, не в силах сдержать дрожь.

– Прикажи, чтобы стало потеплее, – попросила Тамсин.

– Минуточку.

Джордан осмотрелся, отыскал взглядом самую высокую дюну и побрел к ней.

Путешественники молча карабкались по осыпающемуся песку. Когда они наконец взобрались на вершину, то оба были покрыты песком, который прилип к мокрой одежде и коже, словно пластырь.

– Чертовы опресни, – пробормотала Тасмин. – Могли бы по крайней мере выбросить нас на берег.

Здесь, на ветру, стало еще холоднее, зато вся округа была как на ладони. Джордан прикрыл глаза ладонью от солнечных отблесков на воде и медленно повернулся.

– Мы пойдем туда!

– Откуда ты знаешь… – начала было Тамсин и осеклась, увидев, куда он показывает.

По крайней мере двадцать тонких струек дыма поднималось над темным пятном на западном горизонте.

– Они взяли сторожевую башню!

Гонец, принесший дурную весть, был черным от копоти. Из раны на плече у него сочилась кровь.

Расчет, суетившийся у паровой пушки, прекратил работу. Солдаты начали спорить, переругиваясь друг с другом. Армигер пожал плечами.

– Ну и пусть их! Цель-то какая здоровенная!

Его ответ пошел по цепочке, вызвав у солдат нерешительные смешки.

– Значит, повернуть наши пушки против башни? – спросил один из них.

Расчет располагался в центре дворцовой парадной площади, к востоку от королевских садов, обнесенных забором. Пушки отсюда можно было нацелить куда угодно, кроме домов, находившихся к северо-востоку от сторожевой башни. То, что там происходило, было скрыто от глаз Армигера, хотя все остальное он мог и увидеть, и оценить. А видел он дым и хаос у крепостной стены, пожары в палаточном городке и толпы снующих беженцев, пытавшихся пробраться в банкетный зал или же перелезть через забор в сад. Толпа путалась под ногами у мобильных взводов Матиаса, которые должны были незамедлительно бежать к очередным пробоинам и заделывать их. Вопящие женщины и дети смяли ряды солдат, и те были не в силах добраться до пробоин в южной стороне стены.

По-настоящему важные известия подавали только сигнальщики. Армигер по очереди оглядывал каждый сигнальный отряд, мысленно представляя себе, каким образом войска Лавина распределялись вокруг дворца.

– Он что-то затевает.

Решительного наступления, по сути, не было – только много шума и дыма. Армигер не мог понять план генерала и парламентской армии, и это тревожило его гораздо больше потери башни.

– К черту башню! Заряжайте снаряды так, как я вам показал! Армигер махнул в воздухе саблей, описав быстрый круг над головой. Артиллеристы принялись зажигать мешки, заготовленные ночью. Затем, когда большие колеса пушек начали поворачиваться, солдаты побросали дымящиеся мешки в бункеры.

– И что это нам даст? – заныл один из лейтенантов Матиаса. Потомок аристократического рода в десятом поколении, он был совершенно ни на что не годен. – Только вонь разведем, а Лавина не остановим.

– Поживем – увидим, – откликнулся Армигер.

В мешках находились смола, масло, дрова, отруби и металлическая стружка, которые должны были произвести эффект, подобный промышленному смогу. На дым от дров, какие бы пожары ни пылали кругом, Ветры внимания не обратят, поскольку при таком огне в воздух выделялся лишь углекислый газ, который деревья тут же поглотят, очистив атмосферу. При горении же этой смеси в воздух поступят озон, двуокись серы и, возможно, небольшое количество цианида. Если еще добавить испарения от горячего металла, Ветры точно должны прийти в ярость.

Армигер с удовольствием наблюдал за тем, как первые дымящиеся мешки полетели через стены. Загрязнение окружающей среды начнется в лагере Лавина. Тот сразу смекнет, что к чему; роковые результаты битвы, в которой Армигер впервые применил серу, были уже широко известны.

– Давайте лучше очистим стены! – сказал лейтенант. Армигер покачал головой:

– Подождите. И приготовьте пока себе укрытие. Армигер хотел применить эту тактику сразу же, как только начался штурм, однако затем решил подождать, чтобы в лагере Лавина осталось поменьше людей, способных затушить дымовые шашки. Сейчас атакующие заняты стенами; дым они в этом хаосе проглядят.

– Что значит – приготовьте укрытие?

– Значит, вы должны вырыть яму и спрятаться в нее, поскольку не исключено, что они решат снести все здания с лица земли.

– Они? – побледнел лейтенант.

– Сейчас не время для полумер, – с усмешкой глядя на него, откликнулся Армигер.

Артиллеристы работали усердно и слаженно; можно было переключиться на другое. Армигер зашагал прочь, оставив лейтенанта стоять с открытым ртом.

Ему очень хотелось надеяться, что он все еще невидим для Ветров. Если повезет, они обрушат свой гнев на парламентский лагерь. Армигер хотел спрятать своих людей до того, как здесь появятся Ветры терраформирующей системы.

Так сильно он еще ни разу не рисковал, намеренно пытаясь вызвать ярость Ветров. В принципе штурм замка не угрожал ни его жизни, ни его планам. С точки зрения стратегии, бросать сейчас вызов Ветрам было чистым идиотизмом.

Но Армигера это не волновало. В замке были люди, за которых он переживал. Он-то наверняка мог бы сбежать вместе с Меган, а вот Гала – королева, пчелиная матка, и нападающие роем набросятся на нее, как только увидят. Нет, лучше уничтожить войско Лавина с помощью Ветров, надеясь на то, что они не тронут замок, построенный из обычного камня и дерева.

Армигер еще раз внимательно просмотрел сообщения сигнальщиков и принял решение. Вокруг царил полный хаос, так что, воспользовавшись всеобщей сумятицей, он мог вывести отсюда Меган и Галу. Если все пойдет по плану, он и женщины успеют сбежать до того, как Ветры сокрушат армию Лавина.

Он поспешил к сторожевой башне. В лагерь беженцев, расположенный вблизи, дождем летели снаряды. Армигер старался не думать о судьбе беженцев, как и о судьбе солдат на амбразурах, которые сражались и умирали, прикрывая его побег.

– Там проход! – воскликнул Эней, раскидывая камни здоровой рукой. – Видите трещину?

Лавин тяжело дышал, стараясь подавить приступ клаустрофобии. Он боялся, что закружится голова; если старая болезнь настигнет его сейчас, будет хуже всего.

Щель, которую нашел Эней, выглядела ужасно узкой; в нее невозможно было пролезть. Старый грабитель взял лампу и сунул в щель руку. Потом извернулся и прильнул к щели глазом.

– Да! – возбужденно крикнул он. – Я вижу проход!

– Мы не сможем туда пролезть, – проворчал кто-то из солдат.

– Ты не сможешь, – согласился мародер, посмотрев на солдата. – А я смогу. Я маленький. Он тоже сможет, и он… – Эней смерил взглядом Лавина. – Вы тоже сможете, сэр. Только придется снять доспехи.

У Лавина пересохло во рту. Втиснуться в трещину, сжатую со всех сторон тысячами тонн камня?..

Он глянул на полные решимости лица телохранителей. Эней – так просто ликовал: похоже, такие ситуации были смыслом его жизни.

– Хорошо, – решил генерал. – Ты, вор, пойдешь первым. Покажешь нам, как просунуть мышь в замочную скважину.

Эней начал снимать кирасу.

– Будет больно, – пробормотал он. – Особенно с одной рукой. Мне понадобится помощь.

В конце концов солдаты впихнули его в щель. Двое толкали с обоих боков, один – снизу. Эней поставил лампу на пол, крепко прижал к боку сломанную руку и втиснулся в щель израненной спиной без единой жалобы.

– Черт! – прошептал телохранитель, стоявший рядом с Ла-вином. – Никогда бы не поверил!

Лавин усмехнулся.

– Передай ему лампу.

– Давайте! – помахал Эней с той стороны. – Здесь все чисто, никаких завалов.

Когда пришел его черед, Лавин тоже втиснулся в щель без жалоб. Похоже, мародер был смелее него. Что ж, век живи – век учись…

В щель, кроме Энея с Лавином, удалось пролезть еще четырем солдатам. Для первого плана, который состоял в том, чтобы проникнуть во дворец, забрать королеву и улизнуть, этого было маловато. Но для того, чтобы осуществить второй план, то есть пробраться в покои королевы, захватить ее и держать вывешенной за окном до тех пор, пока защитники не сдадутся, людей вполне хватало. Лавину нужно было только, чтобы телохранители удерживали дверь в течение нескольких минут.

Они были одеты как роялисты, и это облегчало дело; все зависело от того, сколько солдат осталось в башне. Если Хести выполнил свою задачу, защитники сейчас в основном сидят на стенах, готовые попрыгать вниз, когда враг прорвется на территорию дворца.

Полковнику было велено ждать два часа, даже не пытаясь проникнуть в какую-нибудь брешь. Лавин не хотел, чтобы защитники, как кролики, слишком рано заметались по дворцовым ступенькам.

Оставшиеся сзади передали доспехи и оружие. Когда все оделись, Лавин дернул подбородком и они пошли вперед, в более тихий и широкий туннель.

Эней выглядел совершенно счастливым, несмотря на открывшиеся на спине раны. Тихо мурлыча что-то себе под нос, грабитель внимательно смотрел по сторонам.

– Почти пришли, – сказал он чуть погодя. – Ищите боковой туннель.

Они нашли его – и как раз там, где говорил Эней. Лаз был узкий, но мародер просунулся в него без труда, и остальные последовали за ним. Лаз шел в песчаной земле под замком, земля засыпала Лавину рот и глаза при каждом движении. Моргая и кашляя, он в конце концов сел рядом с грабителем и обнаружил, что они находятся на дне ямы метра два с половиной глубиной. Сводчатый потолок над ямой из пригнанных друг к другу камней уходил ввысь к какой-то колонне и пропадал из виду.

– Старая цистерна, – пояснил Эней. – Мы в самом конце катакомб. Это настоящий лабиринт, так что идите за мной по пятам и никуда не сворачивайте. – Он выжидающе глянул на них. – Ну что? Кто-нибудь меня подсадит?

Когда все выбрались наверх, готовые последовать за Энеем, Лавин кивнул одному из солдат, которому еще в начале пути дал мешочек с медными монетами. Теперь этот телохранитель пошел в конце группы, через каждые несколько метров бросая на пол монету. Лавин не хотел зависеть от Энея на обратном пути.

Они подошли к каменной лестнице, ведущей вверх.

– Вот она! – сказал Эней. – Эта лестница ведет к помещениям для прислуги. Там есть дверь, а за ней – приемная замка.

– Я ее видел, – кивнул Лавин. – Спасибо. Ты можешь остаться здесь. Жди.

– С удовольствием, – ответил мародер.

Генерал поднялся по лестнице, открыл дверь и, несмотря на всю свою уверенность, с некоторым изумлением обнаружил, что стоит в пустом холле под тронным залом королевы Галы.

Каландрия перевернулась на спину. Голова у нее гудела, плечи и правая рука распухли и обжигали острой болью. В воздухе стоял дым, слышались крики и стрельба из мушкетов.

Она лежала на парапете одной из стен, ведущих от ворот к главной башне. Вокруг валялись камни и осколки. Путь к воротам был усеян окровавленными телами.

Где ее оружие? Приподнявшись, Каландрия увидела лежавшее рядом микроволновое ружье; похоже, с ним ничего не случилось.

Она попятилась назад, к ружью, потом присела за амбразурой, укрывшись от паровых пушек. Впрочем, те стрелять перестали; похоже, взять башню штурмом не удалось.

Каландрия сидела не двигаясь. Ей не хотелось думать о том, где она и что привело ее сюда. То, что ее ожидало, могло быть гораздо хуже.

Благодаря описаниям Джордана она знала, как выглядит Армигер. Генерал мог быть в любом уголке дворца, однако Каландрия не сомневалась, что он в главной башне, вместе с королевой.

Предпринимать сейчас что-либо было чистым безумием. Но так как она уже стреляла из микроволнового оружия, гнев Ветров мог обрушиться на замок в любой момент. С этим ружьем Каландрия могла расчистить себе путь, смяв целую толпу защитников. Однако она была не в состоянии принудить себя снова стрелять из него в людей. Придется найти другой способ, чтобы проникнуть в башню.

Во дворе возле парадной двери что-то горело. Густой серый дым закрывал то место, где крепостная стена сходилась с внешней стеной башни. Туда вели ступени, но вряд ли Каландрия могла по ним подняться; главный вход во дворец наверняка был забаррикадирован.

В семи метрах над тем местом, где стена соединялась с башней, виднелся ряд узких окон. Позже там появятся солдаты и начнут стрелять вниз, во двор. Но сейчас окна были открыты и пусты.

Каландрия сняла башмаки, связав их, перекинула через плечо и начала карабкаться по выщербленной башенной стене.

– Везет же нам! Просто не верится, – сказал Лавин.

Они стояли у двери в тронный зал. Вокруг никого не было. Один из телохранителей пожал плечами:

– Ваш план удался на славу, сэр.

Судя по тону его голоса, иного и быть не могло.

Сюда доносились звуки битвы и запах дыма. Строя разные планы, Лавин предполагал, что дворец будет похож на улей со снующими туда-сюда людьми и лихорадочно отдающими приказы командирами. Стратегия Лавина в этой схватке состояла в том, чтобы отвлечь защитников королевы, уменьшив их численность в замке, но он даже и мечтать не мог, что все пройдет так гладко.

К Лавину вновь вернулась надежда, что королеву удастся похитить и увести.

Один из телохранителей приоткрыл дверь и глянул в щелку.

– Никого не видно… Погодите! Там кто-то есть… Один человек.

– Что он делает?

– Идет. Очевидно, поднялся по лестнице раньше нас и остановился на секунду.

– Дай-ка посмотреть!

Лавин жестом велел телохранителю отойти. Они договорились, как вести себя с простыми солдатами: просто идти мимо, и все. Кто-нибудь из генералов мог узнать Лавина, но рядовые – вряд ли, тем более что он был одет в форму королевского офицера.

Так что этот человек для них не проблема…

Увидев, кто это, Лавин тихо выругался. Генерал Армигер шел медленно, опустив в раздумье голову и сжав руки за спиной. На нем были черные доспехи, а за спиной болтался флаг командующего. Без сомнения, он услышал бы любой шум, и наверняка он знал, где должны находиться все его солдаты. Надо было убить его, причем убить бесшумно.

– Твоя непобедимая королева пыталась покончить с собой. Лавин услышал эти слова, и его сердце чуть не остановилось навеки. Потом он увидел женщину, которая их произнесла, – та вышла из темного проема двери, ведущей в комнатку, где Лавин ужинал с Галой.

Армигер обнял женщину, и она прижалась щекой к его кирасе.

– Это я виноват, – промолвил генерал.

– Что? – Женщина отпрянула немного, глядя на него.

– Я сказал ей правду и лишил ее надежды.

– В конце концов, она всего лишь человек. – Женщина вздохнула. – Тебя это разочаровало?

Лавин нахмурился. Не может быть! Гала должна была идти до конца невзирая ни на что. Он знал ее. Ничто не могло поколебать ее веру в собственные идеалы. Если бы Лавин предполагал, что она впадет в отчаяние, то сделал бы все возможное во время переговоров, чтобы не допустить штурма. Он пошел бы на уступки.

Но если Гала отчаялась, значит, они оба проиграли, поскольку в таком случае той женщины, которую он пришел спасать, больше нет.

Лавин заставил себя сосредоточиться на текущих задачах.

– Мы войдем как ни в чем не бывало. Ты, Кашам, встань за ним, а ты, Бамер, – за женщиной. Кинжал в спину, потом оттащите их за трон.

Телохранители кивнули. Лавин выпрямился и распахнул дверь.

Армигер быстро шагал к задней двери. Женщина осталась стоять там, где они обнимались, и смотрела ему вслед.

Лавин поднял руку; его люди застыли на месте. Армигер подошел к двери, ведущей в комнатку, и вошел туда не оглянувшись.

Лавин поймал взгляд Бамера и помотал головой. Бамер пожал плечами. Они вошли в зал.

Женщина повернула вправо, к высокому окну; когда они проходили мимо, она смотрела в окно. Лавин провел своих телохранителей к прихожей,

И шагнул в коридор за прихожей. Каменная лестница слева вела наверх, а вперед и вправо отходили два широких, отделанных деревянными панелями коридора.

Подбежал человек в лакейской ливрее. Лавин заставил себя стоять совершенно недвижно, хотя сердце колотилось, как бешеное.

– Вы ищете генерала, сэр? – спросил слуга.

– Скорее королеву.

Лавин знал, что его телохранители напряжены до предела. Малейший повод – и они обнажат шпаги.

– Королева сейчас не принимает, – доложил слуга. – У нее генерал Армигер.

– Где они?

– В ее опочивальне, в конце коридора. Генерал Армигер велел их не беспокоить, сэр, даже фрейлинам приказал уйти.

– Я должен ее увидеть – чтобы прекратить штурм, – сказал Лавин и пошел вперед.

Они миновали двоих слуг и пятерых королевских горничных, одну из которых Лавин узнал. Никто на них не смотрел. Все стояли у спальни королевы.

33

Уже показались стены дворца, когда Джордан услышал песню. Она звучала прямо вверху, высоко над задымленным воздухом и осенними облаками. В последний раз Джордан слышал нечто подобное, когда в небесах над имением Боро возникли блуждающие луны. Но сейчас небо было пусто.

Периодически, пробираясь сквозь строй солдат, Джордан останавливался и закрывал глаза, чтобы увидеть события глазами Армигера. Юноша знал, что штурм замка в самом разгаре, но все остальное тонуло в хаосе. Армигер, казалось, бесцельно бродил с места на место, и поскольку он не разговаривал сам с собой, то Джордана в свои мысли тоже не пускал.

– Идти туда – чистейшее самоубийство, – сказала Тамсин, когда он обрисовал ей обстановку. – Надо остановиться и подождать окончания штурма.

Может быть. Но Джордан боялся, что в кажущейся пустоте вот-вот появятся подручные Талиенса и схватят его, не дав дойти до замка.

Только Армигер мог противостоять Ветрам. По сравнению с ними угроза, исходившая от человеческой армии, казалась пустяковой.

– Мы должны сообщить ему о Посредничестве и Талиенсе, – проговорил Джордан. – Если бы он знал, что происходит, уже бы что-нибудь предпринял. Не думаю, что королева сказала ему то, что он должен знать.

Тамсин хотела ответить, но потом передумала. Она обернулась, глядя через плечо на километры песка, пролегавшие между ней и ее разрушенным домом.

– Никто из нас не знает, что делает. Правда? – тихо спросила девушка.

Джордан удивленно взглянул на нее.

– Да. Наверное, даже он.

– А как же Лебеди?

– Ветры Посредничества присматривают за Землей. Возможно, если мы сумеем найти где-нибудь подземное укрытие, то спрячемся от Лебедей.

Тамсин, сощурившись, посмотрела наверх.

– У солнца какой-то странный цвет.

– Лучше не говори об этом.

Джордан прикрыл на минуту глаза. Внутреннее зрение раздваивалось между Армигером и калейдоскопом картин штурма. Все окрестности пришли в волнение, точно так же, как в имении Боро. Камни, деревья, растения – все они передавали образы и звуки на частоте, которой пользовались крайне редко. Но именно в такие моменты Джордан мог смотреть их глазами. Он видел фигуры, сражающиеся у замка, с точки зрения дыма, поднимавшегося над башнями. Он видел большой зал дворца, как изнутри, так и снаружи, где солдаты с трутами и кремнями напряженно ждали, готовясь разжечь новый, еще более сильный пожар, если войско парламента хлынет через пробоины в стенах. В ушах у него раздавались крики и стоны, а потом он услышал плач и увидел руки Армигера, развязывающие веревки, которыми королева Япсии была привязана к позолоченному креслу в своих покоях.

«Ка! – позвал Джордан. – Мне нужна твоя помощь».

– Ты сказал мне правду, – промолвила Гала. – И поэтому я решила положить всему конец.

Она разминала кисти рук, занемевшие от веревок. Армигер сердито покачал головой:

– У нас сейчас есть вещи поважнее вашего королевства. Горничные Галы забились в угол роскошной спальни. Двое солдат с нерешительным видом стояли у двери. Их поставили туда охранять королеву от нее самой, и, когда вошел Армигер, они стойко сносили нападки фрейлин.

Гала рукой отбросила назад волосы, дико оглядываясь кругом.

– Что? – Она повернулась и в изумлении уставилась на Армигера. – Что ты сказал?

– На вас лежит более серьезная ответственность. На карту поставлено не только ваше королевство.

Гала рассмеялась. Она попыталась заглушить смех, закрыв рот рукой, но не смогла. Рванувшись к окну, королева перегнулась через подоконник, зажав рот руками. Когда приступ истерического смеха прошел, она крикнула:

– А как же я? Есть у меня какое-то право голоса или нет? Кто принесет меня в жертву на своем алтаре? Парламент? Лавин? Ты?

Дверь с треском распахнулась, и в спальню вошли пятеро солдат с саблями наголо. Последний закрыл за собой дверь на задвижку.

– Гала! – сказал человек, возглавлявший группу. – Боюсь, я должен просить тебя сдаться.

Двое охранников неожиданно оказались у стены. К горлу каждого была прижата сабля. Остальные направили сабли на Армигера.

– Лавин! – В груди у королевы похолодело. – Ты пришел…

– Я пришел, чтобы обеспечить вашу безопасность, – сказал Лавин. – Я же говорил, что никому не позволю причинить вам зло.

– Значит, дворец пал?

– Да, – сказал Лавин.

– Нет, – возразил Армигер. – Он как-то пробрался сюда… Вот, значит, почему ты не приказывал своим людям штурмовать стены, да? Чтобы сдерживать наши силы?

Лавин коротко кивнул.

– Будьте добры, встаньте на колени, генерал. Вы тоже. – Он махнул остальным, кто находился в комнате. – Мы должны лишить вас сознания. У нас нет веревки, чтобы связать вас. В случае сопротивления – смерть. – Лавин шагнул к Гале. – Вы пойдете с нами, ваше величество. Если попытаетесь позвать на помощь, я велел своим людям убить вас. – У него вдруг закружилась голова, он вцепился в спинку кресла, к которому недавно была привязана Гала. – Я не могу сделать это сам. Однако иначе нельзя.

– Ваше величество! – воскликнул один из охранников. – Только скажите, и мы выбросим предателей в окно!

– Выполняйте его распоряжения, – хрипло сказала королева. – Я не хочу, чтобы вас тоже убили.

– Но, ваше величество…

– Делайте, что велено!

Горничные и двое охранников встали рядком на колени. Двое людей Лавина шагнули к ним сзади. Увидев, как плачущие горничные и люди, которые остались, чтобы охранять ее жизнь, один за другим падают без сознания на пол, Гала вздрогнула. Одна из женщин упала бездыханной; возле уха у нее разлилась лужица крови. Гала смотрела на нее не отрываясь, пока Лавин не взял ее за руку.

– Прощайте, генерал, – сказал Лавин.

Солдат, стоявший за Армигером, поднял саблю и стукнул его рукояткой по шее. Раздался громкий треск, но Армигер даже глазом не моргнул.

Никто и заметить не успел, как сабля нападавшего оказалась в руках у Армигера. Он вскочил с колен и небрежным жестом выбросил несчастного в окно. Все ошеломленно застыли на миг.

– Без шума! – скомандовал Лавин.

Он схватил Галу за руку и потащил ее к двери. Оставшиеся трое телохранителей замахнулись саблями на Армигера.

Один из них покачнулся и отпрянул назад с собственной саблей в животе. Двое других растерянно смотрели вокруг, поскольку Армигера уже не было там, где он только что находился.

Руки, похожие на железные тиски, сжали запястья Галы. Армигер поволок ее к двери. Лавин прыгнул вперед, но Армигер ударил его сбоку. Генерал отлетел в сторону и врезался в шкаф.

– Мне надо вывести вас в безопасное место, – сказал Армигер. Голос у него был ровный, хватка – стальная. Он потащил Галу в коридор, где стояли несколько слуг, возмущенно глядя на то, как обращаются с их королевой.

Гала все еще не могла прийти в себя. Неужели это правда был Лавин?

– Как он сюда попал? – услышала она свой собственный голос.

Армигер внезапно остановился. Гала чуть не упала.

– Хороший вопрос. Я его допрошу. А ты найди Меган.

– Зачем?

– Нам пора уходить. – Он взял ее за плечи и посмотрел прямо в глаза. Похоже, то, что сейчас происходило, его ни капельки не взволновало. – Скоро здесь будут Лебеди Диадемы. Возможно, они уничтожат армию Лавина. Я нарушил законы войны, Гала. Я сознательно вовлек в нее Ветры. Гала покачала головой:

– Не убивай Лавина.

Это было единственное, что вызвало у Армигера удивление. – Как скажешь. Он отпустил ее и повернулся.

– Генерал Армигер!

Голос был женский. Они оба взглянули наверх – у двери, ведущей на крышу, стоял солдат, похожий на мальчика. Это была женщина в залитых кровью доспехах: овальное лицо, темные брови и черные волосы, висевшие запыленными прядями, в руках – что-то вроде блестящего, как зеркало, арбалета.

– Найди Меган, – велел Армигер.

Он оттолкнул Галу себе за спину как раз в тот момент, когда из оружия женщины вырвался огонь.

Армигер вскрикнул. Гала побежала назад, не позволяя себе оглядываться. За углом стоял Лавин; на сей раз она была уверена, что это он – мрачный и с саблей наголо.

– Пошли! – сказал Лавин, протянув к ней руку.

Гала отдернула руку, излив на него все свое негодование и обиду:

– Никогда! Ты уничтожил меня!

– Со временем ты поймешь, почему я так поступил, – ответил он, снова пытаясь ее схватить.

– Помогите!

На крик открылись все двери, и слуги хлынули в коридор.

Лавин схватил королеву за кисть и больно заломил ей руку за спину. Она почувствовала, как ее горла коснулась холодная сталь сабли.

– Назад! – крикнул он.

Слуги остановились, держа в поднятых руках схваченное впопыхах оружие.

– Идиоты! – крикнула Гала. – Убейте его!

Пока они стояли в замешательстве, Лавин поволок ее в конец коридора, туда, где начинался другой коридор, ведущий к лестнице. Гала мельком увидела обломки дерева и камней, тлеющие угли на ковре. Где-то рядом прогремел громкий взрыв; ее обдало жаром, и вдруг потолок раскрылся, как перезревший фрукт. Лавин еле успел оттащить пленницу, прежде чем балки и камни завалили за ними коридор.

Гала закашлялась; сабля Лавина порезала ей кожу на шее. Она слышала его тяжелое дыхание, слышала, как сама кричит от боли в заломленной руке. Лавин проволок ее по коридору, развернул – и тут она увидела Армигера. Генерал лежал лицом вниз у подножия лестницы. Доспехи его дымились. Над ним стояла черноволосая женщина, целясь из арбалета ему в голову.