Текст книги "Пепел и проклятый звездой король (ЛП)"

Автор книги: Карисса Бродбент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 37 страниц)

Глава

55

Орайя

Как только зашло солнце, Джесмин разбудила воинов. Кровожадный азарт прошедшей ночи исчез. Теперь солдаты были работоспособны, сосредоточены, как хорошо смазанные шестеренки, работающие только ради одной цели. Воины молча надевали оружие и доспехи, все были готовы и ждали. У нас было мало времени для нанесения удара. Каждая секунда была на счету.

Призыватели готовили свои символы всю дорогу, призывая Ночнорожденных демонов, как только солнце скрылось за горизонтом. Теперь я поняла, как Джесмин использовала столько демонов при нападении на оружейную, которое, казалось, произошло целую вечность назад – она мудро набрала в свою армию много призывателей. Это разумно, потому что демоны были гораздо более расходным материалом, чем воины, особенно в армии с таким неполным составом. Теперь я была благодарна за этих зверей, какими бы отвратительными они ни были. Нам нужны были тела, и, хотя демоны не были так умны, как вампиры, они были такими же злобными.

Мы не стали собирать палатки и бросили их в песках, оставив после себя жуткое море обломков – как будто тысячи воинов просто исчезли в пустыне.

Мы знали, что в любом случае, будет ли это победа или поражение, мы не вернемся.

Наше наступление будет осуществлено с четырех сторон. Флоты союзников Вейла обогнут Сивринаж с моря, разделив внимание сил Саймона и Септимуса. Райн возглавит воздушную атаку вместе с Вейлом, доставив сотни ришанских и хиаджских воинов прямо во внутренний город. Демоны и меньший отряд воинов подойдут по земле, разрушат баррикады и проломят путь к замку под предводительством Кетуры. И наконец, мы с Джесмин поведем армию в туннели, направляясь прямо к замку – мы вдвоем лучше всех знаем тайные пути Винсента по городу.

С заходом солнца Сивринаж превратился в призрачный серебристый контур, зловеще освещенный белым пламенем Ночного огня. Обычно Сивринаж не был таким ярким, даже в праздничные ночи. Но они знали, что мы придем, и поэтому готовились к нашему приходу.

Ладно, подумала я. Пусть так.

Воины встали в строй, готовясь к наступлению. Мы с Райном заняли позицию впереди отряда, Джесмин и Вейл – рядом с нами.

– Думаю, мы готовы, Ваше Высочество, – тихо сказала Джесмин и отступила назад.

Мир, казалось, затаил дыхание, ожидая. Ждал, что я… мы – поведем воинов за собой.

Матерь, какое странное ощущение. Голова вдруг закружилась.

Я взглянула на Райна и увидела на его лице ту же мысль. Его бровь дернулась, и он язвительно улыбнулся.

– Полагаю, это и есть мы, не так ли?

– У меня есть ощущения, что нас стоит произнести вдохновляющую речь, – пробормотала я.

– Так и есть. Ты что-нибудь написала?

Я насмешливо хмыкнула.

– Жаль – сказал он. – Ты так хорошо владеешь словами.

Я нахмурилась, и он тихо рассмеялся.

– Сохрани это выражение лица. Сейчас, во всяком случае, так будет лучше.

Мой взгляд остановился на горизонте Сивринажа. Город, который всю жизнь держал меня в плену, а теперь сам стал пленником. Мое королевство, готовое к освобождению.

Я извлекла меч Винсента. Как всегда, держа его, меня наполняло волной холодной силы, которая так болезненно напоминала мне о присутствии моего отца, его мощь одновременно проникающей через мои вены.

Я приняла ее.

По лезвию пробежал Ночной огонь, моя магия слилась с его.

У тебя тоже есть зубы, маленькая змейка, – прошептал он мне на ухо, и, Богиня, он звучал как никогда близко. Покажи им как ты умеешь кусать.

Там, в том городе, ждали нас те, кто считал, что мы с Райном не заслуживаем наших корон. Они захватили это королевство силой, потому что это было все, что они умели делать.

Я устала позволять таким как они указывать мне, кем я могу быть, и чем может быть Дом Ночи.

Я подняла меч, и полоса Ночного огня ослепительно засияла на фоне ночного неба.

– Давайте вернем наше гребаное королевство, – прорычала я.

Райн рассмеялся.

– Я думал, ты сказала, что у тебя нет речи.

Он расправил потрясающие крылья и поднял лицо к небу. Но прежде чем он успел взлететь, я поймала его за руку.

– Будь осторожен, – проговорила я, не успев остановить себя. – Он не заслуживает того, чтобы убить тебя.

Глаза Райна оставались прищуренными, а улыбка – спокойной. Но его рука задержалась над моей, большой палец медленно двигался взад и вперед.

– Устрой им настоящий ад, принцесса, – сказал он. – Скоро увидимся.

Скоро увидимся. Такие обычные слова, и такое огромное обещание в них заложено.

Мы отпустили друг друга, и внезапный порыв ветра отбросил мои волосы назад, когда он поднялся в воздух.

Мой взгляд снова остановился на городе впереди. Наша цель.

Позади меня медленно, как далекий гром, нарастал глухой рев: сотни крылатых воинов устремились за Райном в ночь. Я чувствовала на себе ожидающий взгляд Джесмин.

Я подняла Пожирателя сердец и бросилась в атаку.

Глава

56

Райн

Порывы ветра проносились вокруг меня, откидывая мои волосы назад. Вейл рядом со мной не отставал, а наши воины позади нас, расправив крылья, рассекали воздух. Мы летели быстро, направляясь прямо к замку, делая ставку на то, как далеко мы успеем пройти, прежде чем Саймон пошлет за нами своих воинов.

С высоты мы видели вдали флот, пурпурные паруса, окрашенные в голубой цвет лунным светом, окружали побережье Сивринажа. В темноте мелькали далекие искры – взрывчатка и магия, брошенная в замок. Ничего из того, что могло бы разрушить город, но этого было достаточно, чтобы отвлечь внимание Саймона и Септимуса и разделить их ценные ресурсы.

Далеко под нами Кетура и ее воины направились к одной волне разрушения. Взрывы Ночного огня освещали ночь ослепительными вспышками, заливавшими Сивринаж белым светом, а демоны прорывали каменные и деревянные баррикады, освобождая пути во внутренний город. Это было в каком-то смысле до ненормальности красиво – как рука, разгребающая песок.

Однако это был лишь вопрос времени, когда силы Кроворожденных заполонят улицы, чтобы встретить ее. С учетом того, что небо заняли ришанцы, ей придется принять на себя основную тяжесть войск Септимуса. Она была готова к этому. Грохот безудержного хаоса внизу сменился какофонией битвы, далекие крики и лязг стали смешались со взрывами и рычанием демонов.

Они были в равных условиях.

Но не в меньшинстве. Пока нет.

Я молился Матери, чтобы так и оставалось.

Вейл приблизился ко мне.

– Ваше Высочество, – сказал он низким и серьезным голосом, и мне даже не нужно было поворачивать голову, чтобы понять, что именно он увидел, по одному только его тону.

Мы мчались к замку, захватывая как можно больше неба, прежде чем ришанцы Саймона выйдут нам навстречу. Мы далеко продвинулась, теперь мы летели над высокими шпилями внутреннего города – гораздо дальше, чем я ожидал.

Но самое легкое было позади.

Волна ришанских солдат поднялась с территории замка, как густой шлейф дыма – перекатывающееся в месиво из крыльев и стали, затмевающее звезды.

При виде этой волны воинов у меня екнуло сердце. Вейл мог только догадываться о том, сколько ришанских воинов удалось собрать Саймону. Мы надеялись, что он больше полагается на браваду и иллюзии, чем на цифры.

Это зрелище разрушило их надежды. Это была настоящая армия.

Тем не менее, атака по воздуху означала, что нам придется иметь дело только с ограниченными силами ришанцев Саймона. Мы приготовились к этому.

Я проанализировал ряды, ища того, кто мне действительно был нужен – единственного, кого я должен был убить, чтобы покончить с этим раз и навсегда, – но я не увидел Саймона нигде в этом море лиц.

Это меня удивило. Я был уверен, что он будет в первых рядах, готовый продемонстрировать свое превосходство. Черт, я думал, что он захочет убедиться, что именно он убьет меня.

Мой взгляд устремился за пределы наступающих воинов, к серебряным шпилям замка Ночнорожденных, возвышающимся над кровопролитием.

А может быть, он затаился в своей башне, ожидая, когда я приду к нему.

Я тоже могу это сделать.

Солдаты Саймона набрали скорость, проносясь по воздуху, как стрелы. Но и мы не сбавляли скорости, готовясь встретить их в лоб.

Если они хотели сражения, они его получат.

– Приготовиться! – прокричал команду Вейл, расправив серебряные крылья под лунным светом, и обнажив свое оружие.

Стальное полотно взметнулось вверх, когда наши противники бросились на нас, ни один из них не замедлился и не замешкался.

Я был готов.

Я поднял меч, и мы нырнули в стену смерти.

Глава

57

Орайя

Я не знала, что туннели простираются так далеко за пределы территории замка. Я знала, что Винсент не доверял мне всего, но иногда масштабы того, что он утаил, все еще сбивали меня с толку. Он всегда говорил мне, что туннели проходят только по территории замка. Но Джесмин провела нас через маленькую лачугу на окраине города и через дверь-ловушку в ее грязной, полностью обставленной спальне, которая вела вниз, в туннели.

Сейчас у меня даже не было времени на то, чтобы беспокоиться об этом. Конечно, Винсент не стал бы рассказывать мне о туннелях за территорией. Он хотел, чтобы я оставалась на месте, в безопасности, в стенах своего замка.

Чему же я должна удивляться?

Мы двигались быстро, хотя узкие туннели были непрактичны для такого количества воинов. Мы приготовились к возможному стокновению – мы не могли знать, сколько тоннелей открыл Септимус, но мы не встретили ни души. Удача. Любая битва в этих узких проходах была бы катастрофой.

Залы были слишком темны для моих человеческих глаз, но Ночной огонь на моем клинке освещал путь. Я не собиралась бежать, но чем ближе мы были к сердцу Сивринажа, тем быстрее становились мои шаги.

Как только мы вошли во внутренние районы города, мы стали слышать столкновения наверху.

Звуки были приглушенными и негромкими: далекий грохот трескающегося дерева и крошащегося камня, единичные взрывы взрывчатки. Войска Кетуры, двигаясь по улицам над нами, разрушали барьеры между нами и замком с помощью демонов и взрывчатки с Ночным огнем.

От этого звука у меня по рукам побежали мурашки – от предвкушения, а не от страха. Это было то, что мы должны были услышать. Это, по крайней мере, был звук прогресса.

Вскоре эхо стало громче, туннели стали шире и были лучше освещены. Мы достигли внутренней части города, неуклонно продвигаясь к конечной цели.

В этот момент ситуация начала меняться.

Шумы сверху стали достаточно громкими, чтобы сотрясать стены, а самые сильные из них приводили к водопадам пыли и грязи, падающим с потолка, и пламя Ночного огня дрожало от ударов. В животе завязался узел тревоги, но я сказала себе, что мы ожидали, что по мере продвижения все будет становиться сложнее – мы были готовы к этому.

Но когда от особенно громкого ШУМА сама земля покачнулась, и мы с Джесмин стукнулись о стены, мы обменялись настороженными взглядами.

Джесмин шла быстрее, выкрикивая срочные команды тем, кто шел за нами, но мои шаги замедлялись.

Дело было не в звуке. Это было что-то более сильное, что-то в самом воздухе, чему я не могла дать названия. Оно затаилось под моей кожей, более настойчивое, чем тревога битвы. Сила, пульсирующая против моей магии. Ядовитый дым, прилипший к моим легким.

Она была бесшумна, невидима и была повсюду.

Пятьдесят лет назад на одном из островов Ночнорожденных произошло извержение вулкана, уничтожившее все живое на нем – все живое, кроме птиц, которые исчезли за шесть часов до этого, улетев одной стаей, затмевающей небо.

Так ли, – подумала я, – чувствовали себя птицы в тот день?

Я удвоила темп, догнала Джесмин, а затем обогнала ее. Она бросила на меня взгляд, который заставил меня задуматься, не почувствовала ли она то же, что и я. Я никогда не видела в ней ничего похожего на страх. И все же это был не страх – не совсем, но это было достаточно похожее чувство, которое означало почти такую же нервозность.

– Ты…, – начала она, но я прервала ее.

– Мы должны подняться туда. – Слова слетели с моих губ прежде, чем я поняла, насколько они верны. – Мы должны подняться туда, сейчас же.

Глава

58

Райн

Я потерял счет тому, сколько воинов я убил. Я словно снова и снова оказывался в Кеджари, ввергнутый в бессмысленное, беспорядочное, беспрерывное насилие.

В конце концов, может быть, я был ничуть не лучше Некулая, или Винсента, или Саймона. Может быть, я был просто еще одним проклятым королем.

Потому что мне это чертовски нравилось.

Я почти не чувствовал ни крика своих мышц, ни укусов своих ран. Что-то более первобытное взяло надо мной верх. Рациональные мысли исчезли. Моя магия бурлила в жилах, благодарная за возможность наконец-то выйти на свободу, полностью освободиться, и вот что она хотела сделать. Убить. Отвоевать. Овладеть.

Я больше не полагался на зрение, и это был подарок, потому что я не мог ничего увидеть, даже если бы попытался. Сквозь мазки черной крови в глазах в поле моего зрения попадали лишь разрозненные вспышки крыльев, оружия и стали, утопающей в телах. Ослепительный черно-белый свет моего Астериса следовал за каждым моим ударом. Поверженные враги, словно тряпичные куклы, падали на крыши зданий.

Время, физическое состояние, пространство перестали существовать. Я не думал ни о чем, кроме следующего удара, следующего убийства, следующего дюйма земли, который я мог бы отвоевать для этого замка – моего замка.

Пока он не появился.

Изменение было мгновенным, настолько сильным, что даже смогло вывести меня из состояния жажды крови, настолько сильным, что мои мышцы замерли в самый неподходящий момент, прервав мою контратаку против атакующего меня ришанского солдата и заработав порез на плече.

Я схватил солдата, перекусил его и позволил ему упасть на землю, но я уже не смотрел на него. Вместо этого мой взгляд устремился вверх.

Вверх, к замку.

Саймон был там, стоял на том самом балконе, где он пытался убить меня. Даже сквозь кровавую бойню, сквозь бесконечные тела я знал, что он там. Я знал это, потому что чувствовал его, как чувствуют рябь в пруду, когда под водой кружит что-то ужасное.

И это было что-то ужасное.

Я никогда раньше не чувствовал ничего подобного, но эта уверенность сразу же впечаталась в мои кости. Я пробудил в себе нечто первобытное, и теперь этот зверь распознавал угрозу – угрозу, которой не было места ни здесь, ни где-либо еще.

Что это было?

Я был слишком далеко, чтобы бояться. Я слишком долго боялся Саймона и таких, как он, даже если отказывался признаться в этом себе или кому-либо еще.

Я пробился сквозь воинов еще до того, как Вейл успел позвать меня. Я пробивался сквозь тела, крылья, оружие – через все, что стояло между мной и ним.

Я собирался убить его.

Он стоял на балконе и ждал меня: янтарные крылья расправлены, меч наготове, волосы откинуты назад так, что подчеркивают жесткие, жестокие линии его лица.

Я не замедлился, когда летел за ним. Наоборот, я махал крыльями, набирая скорость, так быстро, что не видел ничего, кроме его медленной, хищной улыбки за несколько секунд до нашего столкновения.

Мы столкнулись в оглушительном грохоте стали и вспышке магии, мой Астерис окутал нас мантией черного света. Наши тела ударились друг о друга. Его меч встретился с моим, металл с визгом ударился о металл.

Он тут же парировал. Он был сильным воином, даже после стольких лет. Несмотря на свой возраст, он встретил меня удар за ударом, шаг за шагом. Даже моя магия, казалось, не могла остановить его, хотя, подстегиваемая ненавистью, она лилась из каждого взмаха моего клинка, подчеркивая каждое столкновение.

Я был ранен. Я устал. Моему телу было все равно.

Я собирался убить его.

Сквозь красный цвет моей ярости и черный цвет моего Астериса лицо Саймона так удивительно напоминало лицо его двоюродного брата. Это был мой бывший господин, который усмехался в секунды между ударами и блоками, дразнил меня, побуждая к действию.

Сколько раз тогда я представлял себе, каково это – убить Некулая?

Бесчисленное количество. Семьдесят лет. Двадцать пять тысяч дней, чтобы лежать в постели, закрыв глаза, и думать о том, как бы он звучал, когда кровь наполняет его легкие, думать о том, как бы выглядело сдирание с него кожи дюйм за дюймом, думать о том, не описается ли он в свои последние минуты.

Я столько раз думал об этом.

В конце концов, не я получил это удовлетворение. Оно досталось другому жестокому королю. Я говорил себе, что меня это устраивает. Пусть они рвут друг друга на части.

Я обманывал себя.

Я хотел быть тем, кто это сделает.

И теперь это казалось почти так же хорошо.

Когда я в первый раз ударил по его телу, пустив по его руке красно-черную кровь, я, черт возьми, рассмеялся – громко и безумно.

Эта капля крови что-то пробудила во мне. Мой следующий удар был сильнее, быстрее, лезвие искало его плоть, как голодное животное. Когда он успел нанести ответный удар, я его почти не почувствовал, использовав силу его удара против него самого.

Я был настолько поглощен своим безумием, что слишком долго не замечал, что именно меня в нем не устраивает. Я заметил, что Саймон ничуть не обеспокоился, хотя я его ранил. Даже когда я ударил его еще раз, и он отшатнулся назад.

Я прижал его к стене, с моего меча стекала ночь, в ноздрях стоял густой запах его крови.

Вот и все.

Я хотел смотреть в его глаза, когда он умрет. Хотел получить это удовлетворение.

Я хотел увидеть страх на его лице, когда он поймет, что раб, над которым он издевался двести лет назад, будет тем, кто убьет его.

Но когда я встретился с глазами Саймона, я не увидел страха. Я вообще мало что увидел. Они были пустыми, налитыми кровью, остекленевшими, как будто он смотрел не на меня, а сквозь меня, на что-то за миллионы миль за горизонтом.

Противный гул зазвучал в воздухе, взывая к моей магии, проникая глубоко в вены.

Я колебался. И наконец услышал голос в голове – тот, что твердил: «Это неправильно».

Мой взгляд на мгновение метнулся вверх, уловив движение в стеклянном окне над мускулистым бронированным плечом Саймона.

Септимус стоял посреди пустого бального зала, наслаждаясь видом через окна от пола до потолка, совершенно спокойный. Он улыбался мне, между зубами у него поднимался ленивый шлейф дыма от сигариллы.

Это неправильно.

Саймон не двигался, хотя я держал его на прицеле. Пульсация в воздухе становилась все сильнее, все громче. Неестественная рябь, взывающая к моей магии, казалось, стягивалась, словно легкие раздувались на вдохе, притягивая меня ближе.

На самом деле я впервые с тех пор, как увидел Саймона, вгляделся в его внешность, и у меня что-то прояснилось в голове.

На нем были старые, классические ришанские боевые кожаные одежды. Тонкая выделка. Но, как ни странно, верхняя пуговица была расстегнута до груди, обнажая длинный треугольник кожи.

Кожу, испещренную черными пульсирующими венами.

И все эти вены вели к куску серебра и слоновой кости, вмурованному прямо в плоть его груди.

Это было так гротескно, так пугающе неправильно, что поначалу я не мог понять, на что смотрю.

А потом я узнал его:

Серебро было кулоном Винсента, разбитым, расплавленным и искаженным, измазанным кровью Саймона.

А слоновая кость была…

Зубы.

Зубы, приваренные к металлу.

В голове пронеслось воспоминание о словах Септимуса:

– Я нашел несколько, в Доме Крови. Зубы.

– И что, черт возьми, можно делать с зубами Бога Смерти? – спросила Орайя.

И в момент внезапной ясности я понял: Вот на что способны зубы Бога.

Они создали гребаное чудовище.

Эта мысль промелькнула в моей голове лишь на мгновение, когда лицо Саймона, наконец, расплылось в леденящей кровь улыбке, и он выпустил всплеск магии, перевернувший весь этот проклятый Богиней мир.

Глава

59

Орайя

Я бежала.

Бежала по этим туннелям, я обогнала Джесмин, хотя я даже не знала точно, куда я иду – знала только то, что я поднималась и двигалась к выходу, так быстро, как только могла, черт возьми.

Мы, к счастью, были уже близко к выходу. Я практически плакала от радости, когда увидела перед собой лестницу. Я нырнула в нее, распахнув дверь с другой стороны, и только через несколько секунд поняла, что нахожусь у подножия замка. Матерь, здесь царил хаос, меня швырнуло в море крови, стали и смерти, Кроворожденные, Ришанцы, Хиаджцы и демоны рвали друг друга на части.

Я почти не обратила на это внимания.

Вместо этого я смотрела вверх, на вершину замка, на балкон, где совсем недавно я спасла жизнь Райну. С этого ракурса ничего не было видно, но я чувствовала его, чувствовала эпицентр этого неприятного ощущения.

Мои крылья раскрылись, и я оказалась в воздухе прежде, чем успела усомниться в себе.

Никогда раньше я не летала так быстро. Быстрее, чем я даже предполагала, на что способна.

Я поднялась на балкон, но тут же была отброшена назад…

Что это было?

Это было похоже на Астерис, может быть, но сильнее – красный, а не черный. Казалось, что он разрывает сам воздух и перестраивает его. Это длилось всего мгновение – по крайней мере, мне так показалось, но, когда я вновь обрела сознание, мои крылья не работали, и я начала падать.

Глотнув воздуха, я выпрямилась, и как раз вовремя взмахнула крыльями, чтобы не врезаться в опору.

Я взлетела обратно на балкон.

Райн. Райн, сражающийся с… о, Матерь, это был Саймон? Он выглядел совсем по-другому – не только из-за доспехов, резко отличавшихся от тех, что я видела на нем раньше, и даже не из-за вихрей красной магии, окружавших его. Он чувствовал себя по-другому, словно его перекинули через какую-то грань, которую не должен переступать ни один смертный. Как будто часть его самого перестала существовать.

Каждый кусочек моего сознания противился его присутствию.

И этот инстинкт злобно отреагировал при виде Саймона, склонившегося над Райном, с поднятым мечом, с жутким красным туманом на лезвии.

Я не помню ни приземления, ни движений, ни выпада. Помню только струю крови, брызнувшую мне в лицо, когда Пожиратель сердец нашел свою цель, пронзив спину Саймона прямо между крыльями.

Смертельный удар для любого, человека или вампира.

Но Саймон, как я сразу поняла, сейчас был не просто вампиром.

Он издал рык и попятился назад, бросив Райна и вихрем метнувшись ко мне, я выдернула меч из его плоти и попятилась назад. Когда его налитые кровью глаза посмотрели на меня, пустые и злобные, мне показалось, что я смотрю в лицо самой смерти.

А потом я увидела это:

Эта… штука впилась в кожу его груди. Металл и… кость?

Моя магия отреагировала на его близость. Внезапно присутствие Винсента показалось мне гораздо ближе – но оно было искаженным и разъяренным.

Искаженным, точно так же, как был искажен и разбит кулон. Слился с…

Зубы?

Зубы Бога, поняла я.

Чертов Септимус.

Это казалось необычным. Это казалось нелепым. Ужас от этого обрушился на меня как-то отстраненно. Я не успела осознать его.

Он поднял меч, но не успел атаковать им, как я сразу же бросилась на него.

Он ответил сразу, наши клинки встретились, каждый удар был более жестоким, чем предыдущий. Он был больше и сильнее, а я быстрее. Но он не отставал. Мое тело сгибалось под его ударами и силой, которая требовалась, чтобы отразить их. Потребовалась вся моя концентрация, но краем глаза я постоянно замечала Райна, скорчившегося на земле. Когда он медленно поднялся, я вздохнула с облегчением.

На долю секунды, прежде чем Саймон снова оказался на мне.

Мои мышцы ныли. Его магия соперничала с моей, даже когда мой Ночной огонь лился из моей кожи, окружая нас. Ожоги, казалось, не беспокоили его, даже когда пламя разъедало нежную плоть вокруг его рта и глаз. Он просто смотрел сквозь них и улыбался.

Пустая улыбка. Мертвая улыбка.

Я не могла вспомнить, когда он нанес первый удар – возможно, в бок, заставив меня пошатнуться настолько, что мне стало трудно уклониться от его следующего выпада. Когда я снова подняла голову и увидела его поднятый меч, я подумала: Вот и все. Конец.

В этот момент с левой стороны от него метнулась черно-красная полоса, выхватив меч.

Райн бросился на Саймона, и они сцепились в танце разрушения.

Я не могла ничего слышать из-за насилия, собственного дыхания и сердцебиения, пульсирующего в ушах. Но когда я успокоилась, то бросила взгляд вниз – на город Сивринаж.

Это была кровавая бойня.

Наши противники сдерживались. Теперь же все силы Кроворожденных хлынули с территории замка, просачиваясь на городские улицы, словно огненная волна. Люди Кетуры были отброшены назад, вопли умирающих демонов тонули в криках умирающих вампиров. Из туннелей вышли войска Джесмин, но их встретила грозная сила, которая ожидала их и значительно превосходила по численности.

А Саймон, и какой бы ужасной, извращенной магией он ни обладал, еще даже не успел туда спуститься.

Мы были в полной заднице.

Мы были в полной заднице.

Нам нужно было отступать. Отступать немедленно.

Райн видел, что я сделала, или, возможно, ужас на моем лице сказал ему все, что нужно было знать.

Когда я снова бросилась на Саймона, он прохрипел:

– Иди.

Это единственное слово, которое он смог выдавить из себя.

Я знала, что он имел в виду: Иди к армиям. Иди и уведи их.

Я не смела даже думать об этом.

У нас был только один шанс спасти ситуацию – убить Саймона здесь и сейчас. Я не собиралась убегать. Я не собиралась оставлять его здесь, чтобы он удерживал мой трон и эту извращенную силу, полученную им от магии моего отца.

С меня хватит. Всю мою жизнь эти личности считали, что могут отнять у меня все.

И мысль о том, чтобы уступить им еще хоть одну секунду, приводила меня в ярость.

Сердцебиение отдавалось в ушах и под кожей разливался жар.

Это мое королевство, – прошептал Винсент, слова пульсировали в моей коже, в моих венах, в моем сердце. Это мой замок. Не позволяй никому отнять его у меня.

Мой, – эхом отозвалось мое сердце.

Это было мое королевство.

Я никому не позволю отнять это. И я точно не позволю им убить Райна.

Райн вихрем развернулся на месте, когда из дверей замка выбежало еще больше ришанских солдат и бросилось за ним, отвлекая его в этот критический момент.

Но не меня. Я их почти не заметила.

Я позволила своей ярости ослепить меня, побудить меня, утопить меня, когда я бросилась на Саймона.

Мое сознание сузилось до приятного ощущения того, как мой клинок рассекает плоть Саймона, как Ночной огонь еще больше разгорается и охватывает мое тело, как моя магия расцветает в глубинах моей неконтролируемой ярости.

Саймон вздрогнул, его тело дернулось.

Кто-то засмеялся, и только через несколько секунд я поняла, что это была я. Мое лицо расплылось в улыбке, когда он выпрямился и посмотрел мне в лицо, вся эта страшная сила сосредоточилась только в одной точке.

Я не боялась.

Мы атаковали друг друга одновременно, наше оружие снова встретилось, и каждый удар был неумолим. Сначала я терялась в пьянящей дымке мести, и мне это нравилось: каждая рана – как глоток алкоголя, неестественное наслаждение.

Но Саймон не отставал.

Райн, окруженный ришанскими солдатами, не собирался приходить мне на помощь.

А Саймон все наступал и наступал, и наступал.

Первый маленький ноющий осколок страха появился, когда он ударил меня с такой силой, что мне показалось, будто что-то треснуло, когда я блокировала его удар. Боль молниеносно пронзила меня, перехватив дыхание.

Нет времени на восстановление. Не было времени на контратаку.

Потому что натиск продолжался, один сокрушительный удар превратился в два, три. Вскоре я уже не могла делать ничего, кроме как уклоняться, блокировать, отступать назад, чтобы встать на ноги.

Но я была выбита из равновесия. И у меня не было времени, чтобы восстановить его.

Осознание того, что я облажалась, было медленным и уверенным.

Он нанес рану на мое плечо, руку, бедро. Каждая из них сопровождалась захватывающей дух болью, более глубокой, чем просто порез на плоти. Его магия, этот красный, ядовитый дым, окружала нас обоих. Искаженное творение в его груди неестественно пульсировало.

Я чувствовала, как во мне бушует холодная ярость Винсента, его потребность в доминировании, которой некуда было деться. Магия Пожирателя сердец была сильна, но не настолько, как то, что сделал с собой Саймон.

Я отпрыгнула назад, уклоняясь, и оказалась прижатой к перилам балкона. Черт. Отступать некуда.

Подул горячий ветер, откидывая мои волосы назад и вырывая пряди волос Саймона, отчего он стал выглядеть еще более чудовищно, нависая надо мной с кровавой улыбкой на губах.

Позади него глаза Райна остановились на мне, когда он разрезал одного ришанского солдата, двух…

Он не был бы достаточно быстр.

Матерь, я должна была умереть.

Но, ох, какой это будет смерть.

Мне стало интересно, был ли это голос Винсента или мой.

Саймон протянул руку и коснулся моего лица, развернув его к себе, будто из любопытства.

Его улыбка погасла.

– Обычный человек, – сказал он. – Вот и все.

Смерть воина, – пообещала я себе, когда Саймон поднял свой меч, а я – свой.

Его удар был сокрушительным.

Вспышка магии ослепила меня. От оглушительного треска зазвенело в ушах. Что-то острое полетело в меня, открывая маленькие порезы на щеках, руках.

Я их почти не чувствовала, потому что боль была повсюду.

Саймон попятился назад, перевернулся на спину, но было уже поздно.

Я тоже падала. Мое тело перелетело через перила в замедленной последовательности действий. Последнее, что я увидела – Райн, и его расширенные от ужаса глаза, затем он выхватил меч из тела и побежал за мной…

Он выглядел очень, очень испуганным.

Я потянулась к нему, но я уже падала.

В невесомости миры слились воедино.

В одном мире я ничего не слышала из-за криков, взрывов и отчаянных команд.

В другом мире я не слышала ничего, кроме голоса отца из старых воспоминаний. Я не чувствовала ничего, кроме его хватки, такой крепкой, что было больно – но это была любовь Винсента, скрытая в острых гранях и всегда такая же болезненная.

Я же говорил тебе не забираться так высоко, – сказал он суровым голосом. Сколько раз я говорил тебе, что этого делать нельзя?

Я знаю, – хотела сказать я. Прости. Ты был прав.

– Орайя!

Крик Райна прорезал воздух даже сквозь звуки разрушающегося королевства. Я заставила себя открыть глаза и увидела размытые цветные пятна.

Он пикировал за мной, расправив крылья, будучи весь в крови, одна рука тянулась ко мне.

Что-то в этом изображении показалось мне знакомым, и тут меня осенило: на картине был изображен падающий ришанец с одной протянутой рукой. Я всегда думала, что он тянется к богам.

Но он тянулся ко мне.

Все стало черным.