Текст книги "Пепел и проклятый звездой король (ЛП)"

Автор книги: Карисса Бродбент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 37 страниц)

Теперь ее темп стал быстрее, жестче. Я впился в нее ногтями, используя все оставшиеся силы, чтобы помочь ей справиться с каждым толчком.

– Не останавливайся, – умоляла она, слова вырывались из рваного дыхания. И слава гребаной Богине, что она это сказала, потому что я не мог – у меня уже не было сил на это.

Этого было слишком много. Все достигло самого пика. Давление нарастало у основания моего позвоночника. Я чувствовал, как она тоже приближается, как сжимаются ее мышцы, как бешено нарастают ее движения, как ногти глубоко впиваются в мою спину и плечи.

Мне нужно было почувствовать, как она кончает, даже больше, чем мне самому.

Я хотел отдать ей все.

Я оторвался от ее горла, вкус ее крови все еще оставался густым на моем языке. На один бесконечный миг ее глаза встретились с моими, и между нами промелькнуло столько откровенности, мы оба были обнажены, имея лишь плоть, желания и первобытные порывы.

– Твоя, – выдавил я из себя. – Она твоя.

Моя кровь. Мое тело. Моя душа.

Я отдал ей все это давным-давно. Я даже отдал ей свою жизнь.

И я бы повторил все это снова.

Я побуждал ее опустить голову, пока наши тела извивались друг вокруг друга, торопясь довести дело до конца. Она охотно согласилась, ее рот снова припал к моему горлу, втягивая в себя глубокий глоток моей крови.

Я почувствовал, как она сглотнула, а затем, мгновение спустя, почувствовал, как ее настигла кульминация. Отчаянный крик, который она даже не пыталась заглушить, раздался у меня под кожей – протяжный, хныкающий, в котором звучали обрывки вырванных проклятий и мольбы.

– Райн, – задыхаясь, произнесла она, словно мчалась в небытие и отчаянно нуждалась в том, чтобы ее кто-то поддержал.

Я знал это, потому что чувствовал тоже самое.

Я знаю, – хотел сказать я. Но мой собственный оргазм украл слова, мой член глубоко вошел в нее, мышцы свело судорогой. Она тряслась, хныкала, ее тело напрягалось от волны за волной последующего удовольствия.

Я обнял ее и заполнил собой, уткнувшись лицом в пространство между ее горлом и плечом, когда мы оба отдались друг другу.

На несколько невероятных секунд все исчезло в туманной, мягкой дымке ее тела.

Когда мир вернулся, все было как-то… по-другому.

До этого у меня было много секса. Плохого, хорошего, во многом непродуманного. Но это не было похоже на секс. Это было похоже на религиозный ритуал, на обретение веры.

Орайя рухнула на меня. На меня нахлынула внезапная волна усталости, а вместе с ней и свежее осознание боли в ранах, которые я сильно растянул во время всего этого процесса. Не то чтобы я мог заставить себя сильно расстраиваться по этому поводу.

Ее дыхание было глубоким и тяжелым. Моя рука опустилась на ее спину, мягко поглаживая.

Наконец, она приподнялась. Она лизнула мое горло, очищая его от остатков крови. Я откинул ее голову назад и сделал то же самое, наслаждаясь ее последним вкусом. Движение ее бедер напомнило мне, что я все еще нахожусь в ней. Еще один поцелуй, еще одна минута, и я мог бы снова овладеть ею.

Но усталость от крови и секса навалилась на меня, и я видел, что Орайя тоже борется с ней.

Я упал обратно на кровать, повернулся на бок и, выскользнув из нее, осторожно опустил ее на одеяло.

Она свернулась калачиком на боку, я обхватил ее, и наши тела легко прижались друг к другу.

Я уже чувствовал, как замедляется ее сердцебиение, как успокаивается ее дыхание.

Мои ресницы тоже затрепетали.

Я целовал ее плечо, щеку, зарылся в ее волосах. Ее запах окружал меня. Орайя всегда пахла так чертовски живо – не благовониями или увядшими цветами, как многие вампиры, а запахом весны.

Я почувствовал непреодолимое желание сказать ей что-нибудь, хотя и не был уверен, что именно. Но рука Орайи легла на мою, и это прикосновение, казалось, значило больше, чем все слова вместе взятые.

Может, это и к лучшему, потому что сон одолел меня так быстро, что они все равно ускользнули сквозь пальцы, как песок.

Глава

46

Орайя

Я проснулась от нежных поцелуев в щеку, ухо и шею.

В последние месяцы пробуждение всегда было похоже на битву, как будто меня пинками и криками тащили обратно в страну живых.

Это была не битва. Это был нежный призыв, ласковый и приятный.

Впервые за долгое время я почувствовала себя в безопасности.

В безопасности, впервые с тех пор, как…

С тех пор как… в последний раз я просыпалась вот так. В объятиях Райна.

Прошло несколько секунд, прежде чем ко мне вернулось сознание. Я была голая, в постели, в объятиях Райна. Мне было больно от битвы, которую я вела, чтобы спасти его жизнь, а потом от нашего секса, когда я отказалась его бросить.

Его поцелуи дошли до моего горла, и я почувствовала боль, когда они касались ранок, из которых я позволяла ему пить.

Матерь, я до сих пор ощущаю привкус его крови на своем языке.

Каждый фрагмент воспоминаний казался более диким, чем предыдущий. Месяц назад – да что там, несколько недель назад – я была бы в ужасе от самой себя.

Вместо этого я почувствовала… странное умиротворение.

Я открыла глаза и перевернулась на спину. Райн, приподнявшись на локте, наблюдал за мной. На его губах застыла знакомая ухмылка.

– Добрый вечер, принцесса.

Забавно, как интимно прозвучали эти два слова. Может быть, дело было в том, как его голос звучал, такой соблазнительный, теплый и немного застенчивый.

– Привет. – Прошептала я.

Что еще я могла сказать?

Его ухмылка смягчилась.

– Привет, – прошептал он в ответ.

Мой взгляд прошелся по его обнаженному телу, вбирая в себя мускулы и шрамы на коже, на мгновение задержался на его частично затвердевшем члене, а затем вернулся к ранам на животе и боках. Я сомневалась в своем здравом уме, рассматривая их. Они казались намного лучше, чем вчера, когда Райн едва мог двигаться.

Проследив за моим взглядом, он сказал:

– Кровь помогла. Очень. – Он провел губами по моему лбу. – Спасибо.

Я немного поморщилась от того, как он это сказал. Так искренне.

– Конечно, – пробормотала я. Как будто это было то, что я планировала все это время. Если рассуждать логически, то было вполне логично дать Райну попить моей крови, и я видела, как это помогает ему исцелиться, а он в этом очень нуждался.

Но я не могла лгать даже себе. Я предложила ему свою кровь не из соображений практичности. Я предложила ему свою кровь из слепого, безумного желания – желания иметь больше его во мне и больше себя в нем.

И Богиня, это было… это было…

Я прочистила горло, чтобы не потеряться в этом потоке отвлекающих мыслей.

Я вздрогнула, когда его кончики пальцев прошлись по моему животу, легонько щекоча пупок.

– Похоже, тебе это тоже помогло, – сказал он.

Я посмотрела на себя, нахмурив брови. Порезы были еще на месте, да, они все еще болели, но кровь уже не шла. Они выглядели так, словно заживали несколько недель, а не двенадцать часов. Это было сравнимо с действием целебного зелья.

– Это… нормально? – спросила я.

– Не уверен, что хоть что-то в нас нормально, – сказал он.

Что ж. Это была правда.

– Кровь Наследника, если не ошибаюсь, – продолжил он. – Может сочетаться с твоим получеловеческим происхождением. Не знаю. Но я не собираюсь сомневаться в этом.

Его прикосновение возникло на одной из неглубоких ран, прочертив молниеносный шрам на розовой плоти. На мгновение его лицо потемнело, но затем снова успокоилось, и он снова повернулся ко мне.

– Орайя, – тихо сказал он, – я…

Я не была готова к этому. К его проникновенным словам. Я не жалела о вчерашнем вечере, но сегодня я не могла снова открыться ему. Прикосновения – это одно. Но слова… слова были сложными.

– Нам нужно вернуться в замок, – сказала я.

Я была решительна и полна сил. Точно такой же, какой я была с ним, когда мы вместе составляли стратегию в Кеджари.

Райн закрыл рот. На его лице быстро проступило понимание. Он отставал от меня на полшага, но также легко входил в ту же роль.

– Я знаю, – сказал он.

Этим было все сказано. Никаких вопросов, никаких колебаний. Кто-нибудь мог бы рассмеяться мне в лицо за то, что я это сказала, но я почувствовала удовлетворение от того, что он уже думал о том же самом.

Может быть, это был смертный приговор – вернуться туда. Любой другой посоветовал бы нам бежать из Сивринажа и не возвращаться, если у нас нет армии, которую мы могли бы привести с собой.

Я знала, что сказал бы Винсент:

Не отдавай себя на съедение волкам, маленькая змейка. Знай, когда твой укус недостаточно силен.

Но, конечно же, Райн уже принял это как очевидную истину – нам нужно вернуться, и сделать это немедленно. Ведь его ближайшие союзники все еще находились в замке – Мише все еще была в том замке. Он не мог оставить ее там, тем более в лапах Саймона.

Я бы тоже не стала так поступать. Это даже не было вариантом.

Я знала, даже без слов, что Райн думает о Мише, потому что видел, как на его лице появилось страдальческое выражение – с одной стороны ярость, с другой – агония.

Моя рука опустилась на его руку, прикосновение было надежным и успокаивающим.

– Мы ее вытащим, – сказала я. – А пока знай, что она очень сильно сопротивляется.

На моем лице отразился слабый намек на улыбку, которая тут же померкла.

– Этого я и боюсь, – сказал он.

Райн ненавидел Саймона, но я поняла, что он его еще и боялся. Боится по-настоящему, так, как я боялась всю свою жизнь. Я подумала, не кажется ли Райну мой страх таким же необычным, как его страх мне. Таким же недостойным его времени.

Мои пальцы крепко сжались на его руке.

– Ты лучше, чем он, – сказала я, более злобно, чем собиралась. – Да пошел он. Мы уничтожим его, будет он с армией Кроворожденных или нет.

Слова сорвались с моих губ так легко.

Уголок рта Райна дернулся.

– А вот и она.

Он поднялся на ноги, на его лице появилось выражение, которое я уже не раз видела – такое же, как во время одного из испытаний Кеджари. Какая-то кровожадная сосредоточенность, словно ему представили очень занимательную головоломку.

– Итак, принцесса, – сказал он, – нам остается придумать, как вернуться в замок, из которого мы едва выбрались живыми. Теперь, когда мы убедились в том, что мы чертовски безумны.

Нас двое. Замок полон ришанских и Кроворожденных солдат. Большинство из которых, вероятно, судорожно искали нас. Септимус, надо полагать, все еще хотел бы заполучить меня из-за моей крови. Саймону нужно было убить Райна, причем быстро, если он хотел получить свой собственный знак Наследника. Дворяне поддержат его только из-за его истории, если не более чем из отвращения к Райну, но эта добрая воля продлится недолго, если Саймону так и не удастся получить свой собственный знак Наследника.

– У нас крайне низкие шансы, – сказала я. Но я с трудом подавила улыбку.

– О, да у тебя обеспокоенный вид, – язвительно сказал он.

Я пожала плечами.

– Напоминает мне о старых временах. Давненько меня не недооценивали.

– Мы знаем, как ты это любишь. Идти против невозможного.

Вопреки самой себе, я улыбнулась.

– Тебе это тоже нравится.

– Признаюсь, так и есть.

Он откинулся на кровать, закинув руки за голову.

– Итак. Если я правильно помню, это та часть, где мы придумываем какой-то гениальный, изощренный план.

Это действительно было так. И мой разум был пуст.

Я упала рядом с ним, уставившись на кривые деревянные доски над нами. Паук перебегал с балки на балку, создавая серебристую паутину. Это была хаотичные, почти невидимые нити, беспорядочно нанизанные на тень, практичная, но далеко не красивая. Как и сама судьба, подумала я.

Несколько долгих мгновений мы думали.

– Итак, что мы имеем? – сказал Райн. Затем, чтобы начать отвечать на свой вопрос, он сказал: – У нас есть мы.

– Человек и свергнутый король, – сказала я категорически.

– Нет. Два Наследника, победившие в проклятом Матерью Кеджари.

Справедливое замечание. Мы с Райном по отдельности сумели выстоять в невероятно неуравновешенных битвах в Кеджари, а вместе сделали еще больше. Более того, с момента получения знаков Наследника наша сила возросла в разы. Конечно, мою силу все еще было трудно контролировать, но я использовала ее, чтобы убить богиня-знает-сколько солдат, чтобы спасти Райна.

Почему-то тогда мне казалось… легче, что ли, потеряться в неистовой жажде крови.

Всю жизнь Винсент порицал мою эмоциональную импульсивность, учил меня, что стоицизм и сосредоточенность – единственный путь к овладению магией. И все же я никогда не чувствовала себя более сильной, чем в те моменты, когда полностью теряла контроль над собой.

Я не могла позволить себе думать об этом слишком часто. То, как легко Райну грозила опасность, разбудило во мне что-то первобытное.

Мише в опасности, и я надеялась, что это поможет разбудить в себе ту же ярость.

Уголок рта Райна скривился, хотя и без юмора, который, как я подозревала, предвещал его собственную порочность.

– Очень приятно, что ты так веришь в нас, принцесса, – сказал он. – И это спустя столько времени.

Он встал с кровати и пересек комнату. Я смотрела на его спину, не смогла удержаться, когда он наклонился к столу и стал рыться в нем. Когда он повернулся, в его руках блеснуло что-то острое и блестящее, обтянутое шелком.

Я узнала это еще до того, как он вернулся на кровать. Мои брови взметнулись вверх.

Зеркало Винсента.

– Оно у тебя, – вздохнула я.

– Я забрал его из замка, как только смог. Ты думаешь, я собирался позволить Септимусу оставить его у себя? Или оставить его валяться там, где его можно найти, и привести к моему порогу очередную группу хиаджских солдат?

Я почти обиделась. Почти. Это было совершенно обоснованное беспокойство.

В любом случае, я была дико благодарна.

Я провела кончиками пальцев по краю осколка, наблюдая за маленьким кусочком своего отражения.

– Значит, это дает нам возможность связаться с Джесмин, – сказала я.

Райн бросил на меня косой взгляд.

– Ты ей доверяешь?

Вполне резонный вопрос после переворота. Райн не мог доверять своим собственным дворянам. И, черт возьми, я тоже не могла доверять многим из своих, но, к счастью или к худшему, Джесмин была бы никем, если бы не была предана. Ей никогда не приходилось выполнять приказы человеческой дочери своего короля, которая, впрочем, ей никогда особо не нравилась. И все же она выполнила его, не задумываясь. А это уже кое-что значит.

– Да, – сказала я.

Но все хиаджские силы, которыми я могла располагать, находились сейчас далеко от Сивринажа. А у нас не было времени собрать армию до того, как мы двинемся в путь.

Я посмотрела через всю комнату на груду своих вещей, которые вчера были разбросаны по полу. Я сползла с кровати и встала. Я бесконечно ощущала на себе взгляд Райна, пробегающий по моему обнаженному телу. Признаться, в этом было какое-то странное удовлетворение. И странное удовольствие тоже.

Я порылась в груде окровавленного шелка и вытащила Пожирателя сердец.

Даже в ножнах я чувствовала, как его магия проникает под кожу. Еще недавно это было неудобно, почти больно, словно моя плоть была слишком слаба для этого. А теперь? Я чувствовала силу в этом дискомфорте – пьянящую и немного сбивающую с толку, как вампирское вино.

Я также чувствовала в нем присутствие отца. Как будто он стоял прямо у меня за плечом и молча оценивал мою хватку.

– Еще у нас есть вот это, – сказала я.

Оружие, с помощью которого Винсент за многие годы убил сотни, тысячи, даже тысячи невероятных воинов. Оружие, достаточно мощное, чтобы защищать трон в течение двухсот лет.

Оружие, достаточно мощное, чтобы уничтожить один из последних настоящих великих ришанских городов.

При этой мысли у меня свело живот. Я подняла взгляд, чтобы встретиться с взглядом Райна. Теперь в нем не искрило озорство. Даже не было желания пошутить. Нет, он был абсолютно серьезен, рот закрыт. Я подумала, не думает ли он о том же, о чем и я, – о пепле города Салины и о том, какую роль в его создании могло сыграть это оружие.

– Нечего усмехаться, – тихо сказал он.

Гордость за то, что я когда-то умела владеть этим оружием, немного поутихла.

Нет. Нечего усмехаться. С помощью этой штуки я завалила десятки воинов Саймона, и это только в одиночку. А с Райном рядом? Черт, да мы почти в одиночку могли бы пробиться через этот замок.

Почти.

Словно прочитав мои мысли, Райн сказал:

– Если бы мы застали их врасплох, мы могли бы сделать это с помощью грубой силы. Но не сегодня, когда мы – самые разыскиваемые личности в Доме Ночи.

Я села на край кровати. Мы с Райном молчали, размышляя.

Он был прав. Грубая сила не поможет. Но я выиграла Кеджари не потому, что была самой сильной. Я победила потому, что всю жизнь училась выживать в Обитрэйсе, несмотря на то, кем я была или не была. Училась хитростям, которые позволяли мне продвигаться дальше с меньшими затратами.

Такие трюки, как…

Мои губы медленно скривились в ухмылке.

Еще до того, как я подняла глаза, я услышала улыбку в голосе Райна.

– Кажется, я узнаю это лицо.

Я сказала:

– У нас есть еще кое-что. У нас есть я.

Глава

47

Орайя

Винсент научил меня, как остаться в живых. Да, это означало, что я должна научиться сражаться, но это также означало, что я должна научиться убегать.

Мой отец построил замок, идеально подходящий для того, кто знал, что однажды самая большая угроза может начать исходить из его собственного дома. Туннели были обширными, запутанными и разветвленными. Септимус знал о некоторых из них и к этому привела моя собственная глупость. Но он не мог знать их все, а тем более охранять.

Самое сложное – это добраться туда.

Я была уверена, что Винсент создал несколько путей в замок и из него. К сожалению, он не доверил мне ни одного из них и оглядываясь назад, я поняла, что он не хотел давать мне возможности ускользнуть от него. Тем не менее, он дал мне инструкции по одному выходу. Способ настолько неприятный, что он мог быть уверен, что я не воспользуюсь им, если только моей жизни не будет угрожать реальная опасность.

О реке Литуро за многие годы было написано немало. Приезжие слагали стихи о том, как она извивается среди дюн, словно полоска серебряной краски под лунным светом. Некоторые утверждали, что она представляет собой жизненную силу самой Ниаксии.

Я представила себе, что, может быть, там, в пустыне, это и в самом деле нечто величественно прекрасное.

Однако в сердце Сивринажа было столько же мочи, сколько и воды.

Канализационные стоки надо было куда-то девать. В городе большинство решило, что проще всего спустить их прямо в реку. Многие вообще решили обойтись без туалета и установить его прямо здесь.

Много, очень много людей.

Я была уверена в этом, когда вода, если ее можно так назвать поглотила меня.

Под водой я почти ничего не слышала, но, конечно, могла разобрать потрясенные, нечленораздельные ругательства Райна, когда вода с мочой окружила нас.

Я заставила себя открыть глаза и тут же пожалела об этом. Все равно под водой ничего не было видно.

Наши головы вынырнули на поверхность одновременно. Райн тряхнул волосами, как собака, обдав мое лицо брызгами пахучей жидкости.

Я сморщила нос.

– Фу. Осторожно.

– Что? Для тебя здесь слишком много мочи? – Он огляделся по сторонам. – Не уверен, что проблема в этом, принцесса.

Я брызнула в него немного воды. Несмотря на его попытку увернуться, она попала ему прямо в щеку, что я оценила. Он нахмурился, но не стал протестовать, как будто знал, что заслужил это.

Я подняла подбородок и посмотрела вниз по реке – туда, где возвышалась задняя часть замка, нависая над нами в тени. Мы выбрали укромный участок реки, граничащий с людскими кварталами, чтобы прыгнуть в воду незаметно, но активность впереди была заметна даже с такого расстояния – россыпь факелов и Ночного огня, гул далеких голосов. Даже замок был необычайно хорошо освещен, в окнах горел огненный свет, в котором виднелись далекие силуэты.

Это напомнило мне о том, как выглядел этот город в ночь, когда завершился Кеджари – в ночь, когда Райн захватил власть.

– Я не смогу ничего разглядеть под водой, – сказала я. – Нам надо идти прямо. Потом налево, когда мы приблизимся к замку. Одна из решеток ведет внутрь и соединяется с туннелями. Держись рядом со мной.

– Одна из решеток? – повторил он. Я понял, к чему он клонит: замок был огромным, и только на его западной стороне было с десяток канализационных решеток.

Я была маленькой, когда Винсент показал мне этот путь, и этот путь располагался изнутри наружу, а не снаружи внутрь. Я не помню точно, какой именно. Надеюсь, удача будет на нашей стороне.

Я поморщилась.

– Мне… придется попробовать несколько вариантов.

Он мягко рассмеялся.

– А ведь будет не так весело, если все будет слишком просто.

Это был один из способов посмотреть на это с другой стороны.

– Готова? – спросил он.

Я посмотрела вниз на пахучую жидкость.

Нет. Нет, я не была готова.

Я была рада, что Райн прихватил несколько разных комплектов одежды для моего грандиозного побега. Придется их сжечь.

Но вслух я просто сказала:

– Конечно.

И мы вместе нырнули под воду.

Я БЫЛА не самым лучшим пловцом. Райн был быстр, но ему приходилось постоянно останавливаться, чтобы дать мне возможность догнать его. Хуже того, я ничего не видела – даже в те несколько секунд, когда мне удавалось открыть глаза, я не видела ничего, кроме непроглядной тьмы. Мы с Райном беззвучно глотали воздух через самые большие промежутки времени, особенно когда приближались к замку. Повсюду стояли стражники, как ришанские, так и Кроворожденные, но выглядели они крайне неорганизованно. Большинство из них бегали и кричали друг на друга, а не стояли на страже.

Они, как мы выяснили, пытались найти Райна и были уверены, что обнаружат его в городе, когда он попытается бежать, а не у их порога, когда он приползет обратно в замок.

Справедливое предположение. Большинство разумных людей поступили бы иначе. Не говоря уж о том, чтобы плавать в грязи.

К тому времени, когда мы добрались до замка, это действительно была грязь – слишком густая жидкость, чтобы называться водой, прилипала к моей коже и волосам каждый раз, когда мы поднимались, чтобы глотнуть воздуха. Запах был настолько мерзким, что даже эти секунды над поверхностью уже не доставляли такого удовольствия, независимо от того, дышала я через нос или рот. Я чувствовала его вкус.

В какой-то момент я заметила, что Райн смотрит на меня, на его губах застыла улыбка, как будто он изо всех сил старался не рассмеяться. Я нахмурилась, и он покачал головой. Но даже в тишине я могла расслышать слова: Это чертово выражение лица.

Я была благодарна сточным водам, по крайней мере, они маскировали наши запахи, а особенно мой. Даже когда мы проплывали в двух шагах от солдат на улицах, мы оставались незамеченными.

Когда мы наконец добрались до поворота, где река соединялась с акведуками замка, я поблагодарила Богиню, затаив дыхание. Нам пришлось бороться с удивительно сильным течением, чтобы добраться до замка, поскольку каналы были построены под небольшим углом вниз, чтобы обеспечить постоянный отток отходов. Прижавшись к борту, чтобы каменная стена защищала меня, я высунула голову над водой, чтобы рассмотреть решетки впереди.

Я даже отдаленно не могла вспомнить, какой из них ведет в туннели.

Я снова нырнула и направилась к первому ряду железных прутьев. Райн плыл рядом, помогая мне тянуть решетку.

Не первая. И не вторая. Когда мы поднялись, чтобы сделать еще один быстрый вдох, голоса солдат были еще ближе.

Черт. Чем дольше мы оставались на одном месте, тем выше был риск быть замеченными. Я не знала, сколько еще времени у нас есть, прежде чем кто-нибудь подойдет слишком близко.

Пожалуйста, Винсент, пусть лучше эта окажется той самой.

Мы проплыли под водой и направились к следующей решетке.

И, может быть, Богиня или мой умерший отец все-таки присматривали за нами, потому что этот брусок сразу же пришел в движение.

Решетка была неудобной, сконструированная так, чтобы ее можно было вытолкнуть изнутри, а не войти снаружи. Райн придержал решетку, чтобы я смогла протиснуться, а я сделала то же самое для него, протискиваясь между металлическими прутьями. Нелегко было бороться с этим течением, сильным как никогда вблизи канализации замка.

Внутри Райну пришлось схватить меня за руку и использовать массу своего тела, чтобы меня не унесло. К тому времени, когда туннель начал уходить вверх, мы уже практически тащились по покрытым слизью стенам. Мои мышцы ныли. Легкие горели, отчаянно требуя воздуха. Я вцепилась в ремень на груди, внезапно испугавшись, что течение унесет Пожирателя сердец с моей спины.

Когда пол наконец стал уровнем выше, и мы смогли встать, я выдавила:

– Слава Матери.

– Это, – пробормотал Райн, – было чертовски мерзко.

Он вытирал грязь с лица, пока я выходила из воды и тащилась вверх по крутой ступеньке в конце туннеля. Воздух был горячим и застоявшимся, и от него несло дерьмом.

Это была еще проклятая Богиней парфюмерия по сравнению с тем, откуда мы только что пришли.

Райн последовал за мной, и теперь мы вдвоем стояли на приподнятой дороге вдоль края канализации. Здесь было очень темно. Я наколдовала на ладони маленький шарик Ночного огня, и голубой свет залил лицо Райна.

Я хмыкнула.

– Что? – сказал он.

Вот он. Ночнорожденный король. Промокший, одетый в плохо сидящие, дешевые кожаные вещи, лицо, полностью покрытое грязью, за исключением полоски «чистой» кожи, после того как он вытер глаза.

Он прочитал мое лицо и вздохнул.

– Зато ты выглядишь просто чертовски невероятно, принцесса. Сиськи Иксы. Пойдем. Где этот туннель?

Точно.

Это был хороший вопрос. Я зашаркала вдоль стены, прижимая руку к старому, склизкому кирпичу. Примерно то же самое можно было ожидать от камня, который веками мариновался в мокрых экскрементах.

– Он был где-то здесь, – пробормотала я, ощупывая кирпичи. – Под одним из этих сводов…

Кончики моих пальцев зацепились за что-то. Сначала я подумала, что это просто трещина в кирпичах, но повторный пристальный осмотр с помощью Ночного огня показал обратное – нет, это был контур.

– Вот, – сказала я.

– Я займусь этим. – Райн бросил свой вес на дверь. Несколько секунд он напрягался, лицо его было искривлено, затем он сдался и прислонился к стене. – Ты уверена, что она открывается в этом направлении?

Черт. Я надеялась, что так оно и было. Иначе нам конец.

Винсент был таким дотошным. Я не могла себе представить, что он стал бы так изощряться с созданием такого сложного пути наружу, если бы не планировал использовать его и как запасной путь внутрь, если бы он ему понадобился.

Но… только если бы он ему понадобился.

– Он бы позаботился о том, чтобы только он мог им воспользоваться, – сказала я. – Может быть, я…

По наитию я схватила с бедра свой клинок и провела острием по ладони, открыв нежную линию красного цвета. Затем я прижала кровоточащую рану к двери, слегка вздрогнув от прикосновения слизистой поверхности к порезу.

Моя первая мысль была: Я точно заработаю инфекцию.

Вторая мысль была: Это не сработает.

Но едва эти слова успели прозвучать в моей голове, как перед нами с грохотом распахнулась дверь, открыв узкий темный тоннель, освещенный фонарями Ночного пламени.

Это было… быстро. И легче, чем я думала. Легче, чем когда-либо нужно было использовать мою кровь для работы с магией Винсента.

Я уставилась на свою окровавленную ладонь. Я чувствовала на себе взгляд Райна, который, несомненно, подумал о том же, о чем и я.

– Похоже, дверь была не только для него, – сказал он.

Я сглотнула.

Неужели ты думала, – прошептал Винсент, – что я не стану учитывать и тебя, моя маленькая змейка?

Я вздрогнула. Когда-то я так страстно желала услышать его голос. Теперь же он вызывал во мне целую волну сложных эмоций.

Это не имело смысла. Он скрывал от меня эти пути, вместе с моей магией, моей кровью и моим прошлым. И все же он любил меня достаточно сильно, чтобы предложить мне эту меру предосторожности наряду со своей собственной.

Так он мне доверял или нет? Или даже он не знал?

– Не знаю, – отрывисто ответила я. – Может быть, это просто признание его крови во мне. Пойдем. Это здесь.

Я вытащила из-за спины меч отца, стараясь не обращать внимания на всепоглощающую волну его присутствия, нахлынувшую на меня в тот момент, когда моя рука сомкнулась вокруг рукояти, и начала идти, прежде чем Райн успел сказать что-нибудь еще.

Да он и не пытался.

ТУННЕЛИ БЫЛИ ЗАПУЩЕННЫМИ, узкими и извилистыми – это результат того, что они были тайными и скрытыми от лишних глаз: они были построены вокруг существующей инфраструктуры замка крайне ограниченной командой рабочих, а затем не обслуживались, потому что Винсент не хотел, чтобы о них знала хоть одна душа. Через сто лет или около того они начали приходить в непригодность. Хотя мы с Райном уже находились под замком, потребовалось немало времени, чтобы туннели стали больше походить на знакомые мне коридоры.

Вскоре мы поднялись по кривым лестницам, ведущим в само здание. По стенам разносилось эхо приглушенных, торопливых голосов – все они были бешеными, даже если мы не могли разобрать слов.

– Похоже, они прекрасно проводят время, – пробормотал Райн, когда нечленораздельные голоса воинов, кричащих друг на друга, стихли позади нас.

– Не уверена, что ты в хорошем положении, чтобы судить о чужом перевороте, – сказала я, – учитывая, что твой проходил так чертовски хорошо до этих самых пор.

Он тихонько засмеялся.

– Справедливое замечание.

Мы достигли вершины этой лестницы, и туннель разделился на два направления. Я говорила тихо, помня о том, насколько тонкими могут быть стены в некоторых частях этого древнего здания.

– Мы сейчас находимся за библиотекой второго этажа. – Я указала на левую дорожку. – Эта – твоя. Она приведет тебя в подземелья. Просто спустись вниз и направо.

Райн посмотрел на другой путь.

– А это твоя?

Я кивнула. Он должен был привести меня на верхние этажи замка, в мои покои.

В мои покои, где я спрятала кулон Винсента.

Только я знала извилистый путь на верхний уровень замка. Только я могла взять артефакты Винсента, связанные кровью. Это означало, что именно я должна была подняться за ним – потому что, мы не могли оставить это во владении Саймона или Септимуса. Мы могли не знать, что это такое, но мы знали, что он слишком важен, чтобы его потерять.

Это означало, что Райн должен был отправиться в подземелья, чтобы спасти Мише в одиночку, по крайней мере, временно, пока я не смогу присоединиться к нему.

Мы все подробно обсудили. Мы не могли одновременно быть в двух местах сразу – это слишком быстро привлекло бы внимание. Единственным шансом достичь обеих целей – это хоть и временно, но разделиться.

Но теперь, когда наши пути расходились, я не могла не колебаться, мои глаза задержались на теле Райна, где, как я знала, его кожа скрывала следы еще не заживших ран.