Текст книги "Пепел и проклятый звездой король (ЛП)"

Автор книги: Карисса Бродбент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 37 страниц)

– Я давно подозревала, что между ними происходит. Но в тот вечер я убедилась в этом. Она смотрела на него, как на солнце. А он смотрел на нее, как на луну.

Мое сердце сжималось от этой мысли – от мысли, что, возможно, они действительно любили друг друга.

Почему мне было так радостно верить в это?

Но лицо Али омрачилось.

– Но он смотрел на нас как на пустое место. Он смотрел на нашу жизнь как на нечто отталкивающее. И тогда я поняла. Может быть, он в какой-то степени и любил ее. Но он никогда не мог полюбить ее такой, какая она есть на самом деле. Любить в ней все, кроме ее человечности – это не любить ее вовсе. Даже если бы он этого хотел. Даже если бы он хотел этого всем своим существом.

Мое сердце сжалось. Ее слова пробили самые слабые места в броне, которую я создавала месяцами, а то и годами.

Аля видела боль на моем лице.

– Винсент был довольно сложным мужчиной, – пробормотала она. – Он был одинок. Я думаю, что какая-то часть его души искренне хотела любить ее. Но он очень долго жил в очень жестоком мире. Чтобы выжить в этом мире, он превратил себя в нечто, неспособное на такую любовь.

– Так что же изменилось? – выдавила я. – Как она ушла?

– Она ушла, – тихо сказала Аля, – из-за тебя.

Подозрение, которое больно было слышать, подтвердилось.

– В последние пару лет мы все реже и реже получали от нее весточки. Я думала, что она просто занята своей новой, интересной жизнью. Но однажды она появилась на пороге моего дома и сказала, что беременна. Она сказала мне, что ушла от Винсента и не собирается возвращаться.

Аля выпустила дрожащий вздох.

– Я была в ужасе. Я подумала: «Ткачиха, помоги нам, она сейчас приведет к нам разъяренного короля вампиров, и он убьет нас всех». Но она сказала, что он не придет за ней, и… он не пришел.

Я нахмурила брови.

– Не пришел?

Даже в моих самых лучших воспоминаниях об отце, он никогда не умел отпускать то, что считал своим.

– Проходили месяцы. Потом годы. А он все не приходил.

Это меня озадачило.

– Почему?

– На это я не могу ответить. Как я уже сказала, возможно, он хотел ее любить. Может быть, он старался изо всех сил. Какое-то время.

Какое-то время.

Эти слова повисли в воздухе на несколько долгих секунд. Аля задержала взгляд на стене позади меня, как будто следующая часть была слишком болезненной, чтобы позволить мне увидеть ее глаза.

– Когда она встретила Алкольма, и они поженились… Вот тогда она начала бояться. За нас. За тебя. За Алкольма. У него была семья в Салинах. Она думала, что там, на территории клана Ришан, будет безопаснее. Ведь она будет подальше от глаз Винсента.

– Алкольм. – Я тоже помнила это имя, смутно помнила, как его ласково называли между комнатами в слишком маленьком доме. Я помнила большие грубые руки и объятия, пахнущие свежесрубленным деревом.

– Я думала, что он мой отец, – сказала я.

– Ты считала его своим отцом, потому что он стал твоим отцом. Он относился к тебе так же, как к Ионе и Лисане. Вы все были его детьми. – На ее губах появилась грустная улыбка. – Он был хорошим человеком.

Был.

Потому что все эти люди теперь были мертвы. Убиты, во время взрыва, который разнес наш дом на части.

– Когда я получила это письмо, – прошептала Аля, – это была самая страшная ночь в моей жизни.

Я помнила, как крылья заслоняли небо.

Я помнила, как мама пыталась оттащить меня от окон.

Я думала, что это была ночь, когда я была спасена. В тот вечер судьба, и только судьба, привела меня в объятия Винсента.

– Он пришел туда из-за меня? – спросила я.

Мне не хотелось знать ответ.

Аля долго молчала.

– Я могу только предполагать. Я думаю, он отправился в Салины, чтобы уничтожить своих врагов. Но я думаю, что он пошел в тот дом, в ту ночь, ради тебя. Может быть, он долгое время пытался отпустить ее. Но когда начались войны, и враги оказались у его горла, его истинная сущность вернулась. Он не мог заставить себя оставить спину незащищенной.

Я не могла дышать.

Ты убил их ради меня, Винсент?

Винсент, конечно, молчал. Он никогда не мог ответить на трудные вопросы.

– Почему он оставил меня в живых? – прошептала я.

Я даже не хотела произносить это вслух. Но вопрос всегда был рядом, он терзал мою душу, как обрывок нитки.

Если он пришел в ту ночь за мной, то почему не убил меня?

Это был бы логичный выбор. Я была опасностью, которую нужно было убрать. Рана, которую нужно прижечь. У него были враги. У него была власть, которую нужно было защищать – власть, которой никто так не угрожал, как я.

Отправился ли он туда в ту ночь, намереваясь опознать тело или убедиться, что оставил его, если я еще жива?

Если да… почему он передумал?

– Я не могу ответить на этот вопрос, Орайя, – тихо сказала Аля. – Боюсь, что никто и никогда не сможет.

Это правда. Но правда такая мучительная.

– Я долгое время думала, что ты умерла, – продолжала она. – Первые несколько лет он хранил о тебе молчание. Но потом, когда ты немного подросла, люди стали говорить о тебе. Человеческая дочь короля. Я знала, что это должно быть ты. С тех пор я слежу за тобой. Во время проведения Кеджари у меня были друзья в Сивринаже, которые присылали мне новости о каждом испытании. И вот последние несколько месяцев…

Она испустила длинный, медленный вздох. Ее рука опустилась на мою.

– Я никогда не думала, что увижу тебя снова, – прошептала она, эмоции в этой фразе переполняли ее, словно все вылилось разом.

Я тоже, – хотела сказать я, но не смогла заставить себя произнести и слова.

– Твоя мать любила тебя, – сказала она. – Надеюсь, ты никогда не сомневалась в этом, что бы он тебе ни говорил. И все остальные тоже. Твои братья и сестры. Твой отчим. Вы были – и есть – так сильно, так яростно любимы. Я всегда надеялась, что ты чувствовала это, где бы ты ни была, даже если мы не могли сказать тебе об этом прямо.

И это… это было то, что меня больше всего возмущало. Потому что я не знала. Я знала, что меня любит Винсент, и только Винсент. Но он стер всех остальных. Позволил мне поверить, что я одна в этом мире.

Он никогда не лишал меня ни еды, ни крова, ни безопасности. Но он лишил меня этого, и это было почти так же ужасно.

Мы долго сидели молча, а потом Аля поднялась, и мгновенная волна эмоций сменилась стоическим спокойствием. Она подошла к комоду, открыла верхний ящик и порылась в нем. Потом снова повернулась ко мне, сцепив руки.

– Она хотела бы, чтобы у тебя было это. – Она опустила в мою протянутую ладонь маленький блестящий сверток – серебряную цепочку, по всей длине которой были разбросаны маленькие черные камешки.

– Я заметила кольцо, – добавила она, кивнув на мой мизинец. – А вот ожерелье я раньше не видела. Я не знала, что это полный комплект.

Действительно, это был полный комплект – мое колье, кольцо, а теперь еще и браслет, камни оникса в котором идеально сочетаются друг с другом.

Мои глаза словно обжигало. Я сильно зажмурилась, наслаждаясь тем, как камни прижимаются к моей ладони, как будто я все еще могла почувствовать на них прикосновение моей матери, если бы очень постаралась.

– Спасибо, – прошептала я.

Аля кивнула, сцепив руки перед собой, и выглядела немного неловко. Она показалась мне человеком, которому неловко испытывать эмоции – возможно, это семейная черта, потому что я испытала странное облегчение, когда она сказала:

– Мне нужно проверить ужин, – и оставила нас одних.

Райн ничего не сказал, и я была благодарна ему за это, потому что не была готова говорить. Вместо этого он молча сел на край моей кровати, обхватил меня руками, предлагая обнять, если я этого захочу.

И Матерь, я хотела этого. Я позволила себе скользнуть в его объятия с такой нерешительностью, что месяц назад мне было бы стыдно за себя. Но, Богиня, как приятно было это прикосновение, стабильное, надежное и прочное. Я ощущала безопасность, даже когда ничто в этом мире – ни прошлое, ни будущее – не было безопасным прямо сейчас.

Я опустила голову на его плечо. Я позволила своим ресницам сомкнуться, глубоко вдыхая его запах. Пот, небо и пустыня.

Первое, может быть, чуть сильнее второго.

– Ты не мылся с тех пор, как приехал сюда, не так ли? – сказала я, прижимаясь к его коже.

Он фыркнул.

– Сиськи Иксы, принцесса. Какая же ты очаровательная.

– Я у тебя под мышкой. Я не могу этого не заметить.

– У меня были более важные заботы, чем купание. Кроме того, я слышал, что некоторые женщины находят естественный запах привлекательным. Постарайся придерживаться такого же мнения.

Я не собиралась подтверждать это, но я нашла это немного привлекательным. Или, по крайней мере, странно успокаивающим.

Он мягко спросил:

– Ты в порядке?

В порядке. Что вообще означает это слово? По любому определению, я думала, что ответ должен быть отрицательным. Я чуть не погибла. Я привела воинов, которые пошли за мной, к кровавой бойне. Я во второй раз потеряла свое королевство.

Я отстранилась, чтобы бросить на Райна тяжелый взгляд, который говорил: «Что за вопрос, черт возьми?

Он вздохнул.

– Ладно. Я это заслужил.

Я снова положила голову ему на плечо.

– Ты поговорил с остальными?

– Отправил несколько писем Вейлу. Не так уж много. Но зеркало пережило нападение, так что…

Значит, я могу поговорить с Джесмин. Спасибо Богине за это. Я была рада, что держала его при себе.

Вот только за волной облегчения последовала волна тошноты.

Что я вообще собиралась ей сказать? Им нужен был приказ. Они ждали на месте встречи, считая минуты до того момента, когда Саймон отправится за ними.

– Скольких мы потеряли? – спросила я.

Легкое колебание Райна сказало мне больше, чем его ответ.

– Они все еще ведут подсчеты, насколько я знаю.

Много.

Черт.

Он продолжил:

– Мы могли бы рассмотреть возможность капитуляции, но…

Капитуляция? Ришанскому дворянскому уроду и Кроворожденной змее? Нет. Никогда.

Я усмехнулась.

– Черт, нет. Я лучше умру, сражаясь.

Нет, мне это надоело. Я всю жизнь преклонялась перед своим мнимым статусом слабого человека. Зачем мне такая смерть?

Райн тихонько засмеялся.

– Рад, что ты тоже так считаешь.

– Нам нужно возвращаться.

Вернуться к Джесмин и Вейлу. Вернуться к армиям, полагающимся на нас, и вернуться нужно как можно быстрее.

Его большой палец прошелся по моему плечу.

– Я бы посоветовал тебе отдохнуть подольше, но я же тебя знаю.

– А ты бы сидел без дела, если бы сам застрял здесь? Это и моя битва тоже.

– Так и есть, – сказал он, и я подумала, не показалось ли мне, что в его голосе прозвучала гордость.

– Кроме того, – сказала я, – я не знаю, сколько у нас еще времени до того, как Саймон и Септимус отправятся за ними, чтобы закончить начатое. Мы должны что-то предпринять.

Упоминание имени Саймона вызывало в памяти яркие образы – его чудовищный облик, нависший над Райном, нависший надо мной, искаженная вещь из стали и зубов, вбитых в его грудь.

Матерь, его взгляд…

Я лучше других знала, что вампиры могут быть чудовищными существами. Я была свидетелем самых страшных приступов жажды крови, которые превращали их не более чем в животных. Но то, во что превратился Саймон, было далеко от обычной вампирской жестокости. Он превратил себя в то, что вообще не должно было существовать.

Точнее, я подозревала, что Септимус превратил его в такое существо.

И у меня возникло ужасное чувство, что то, чему мы с Райном были свидетелями – сила, повергающая в стыд обе наши магии Наследников – было лишь малой частью того, на что он был способен.

В наступившей тишине я поняла, что мы с Райном думаем об одном и том же.

Наконец, он сказал:

– Вот. Давай я надену это на тебя.

Он взял браслет с моей раскрытой ладони и аккуратно закрепил его на правом запястье – на той же руке, где было старое кольцо моей матери. Когда он закончил, я перевернула ладонь и посмотрела на них.

– Идеальная пара, – сказал Райн. – Ты собрала весь комплект.

Они действительно хорошо смотрелись вместе. Но, кроме того, мне было приятно ощутить еще одну связь с прошлым, которое у меня отняли.

– Спасибо…

Внезапное потрясение пронзило меня. Я задохнулась, резко поднялась на ноги и прижала руку к груди.

Моя рука… Моя грудь…

– Что? – Райн уже наполовину встал, одной рукой держа меня за руку, готовый позвать Алю. – Что случилось?

Я не знала, как ответить на этот вопрос. Я чувствовала себя… странно. Последний раз я чувствовала себя так, когда, опустив глаза, увидела на груди татуировку знака Наследника. Дыхание сбилось. Рука, горло… «Жжение» – не совсем верное слово, но они…

Я отдернула руку от горла, расправила ее, стараясь не дрожать.

Мы с Райном уставились на него.

– Вот черт, – прошептал он.

И правда, вот черт.

На тыльной стороне руки, в треугольнике, образованном между кольцом и браслетом, была нарисована карта.

Глава

62

Орайя

Все это время я отчаянно пыталась разгадать прошлое моего отца, его секреты, чтобы найти силу, которая мне нужна для восстановления моего королевства.

Как уместно, что в конце концов ответ дала мне моя мать.

Мы с Райном поспешно установили зеркало, капнули в него моей крови и к нашему крайнему облегчению связались с Джесмин. К ней присоединились Вейл, Мише и Кетура, мы позвали в комнату и Алю, показав ей карту на моей коже.

Когда первоначальное потрясение прошло, Аля, поняв, на что она смотрит, стала в равной степени гордиться и печалиться. Это было заклинание, пояснила она, вписанное в металле украшений, которое активировалось только после того, как все три украшения были надеты на их владельца вместе.

– Магия моей сестры, – мягко сказала она. – Я бы узнала ее где угодно.

Она прикоснулась к браслету ласковым прикосновением.

– Слишком умная для собственного блага, – прошептала она. – Она всегда была такой.

– Разве Винсент не узнал бы, если бы кольцо было заколдовано? – спросила я. – Он ведь тоже был сильным магом.

– В Магии Ниаксии – да. Но у него не было достаточного опыта работы с магией Акаэджи, чтобы знать, что искать.

В горле встал комок, и я провела большим пальцем по маленькому черному кольцу. Единственный знак, который он позволил мне сохранить от прежней жизни. Мало ли что он знал.

На карте на тыльной стороне моей руки был изображен Дом Ночи, или, по крайней мере, небольшая его часть – Вартана в левом нижнем углу, Сивринаж в правом верхнем, и маленькая звездочка, отмеченная в центре, прямо над моей костяшкой пальца. Никаких городов там не было. Это было прямо посреди пустыни, ничего, кроме руин.

Руины, которые при этом оказались в неудобной, опасной близости от Сивринажа.

– У тебя есть идеи, что это может быть? – спросила я Алю.

Я знала, чего надеялась достичь. Я не хотела мечтать. Это казалось слишком много, чтобы можно было чего-то желать.

Аля наклонила голову, и задумалась.

– В конце концов, она испугалась, – сказала она. – Испугалась всего, чем она помогала ему заниматься. Я помню это. Она никогда не рассказывала мне подробности, но я знаю свою сестру. Я думаю… я думаю, что она начала бояться того, что такая власть может сделать в руках такого недоверчивого мужчины, особенно если только он имеет к ней доступ. Возможно, она дала и тебе путь к этой силе, на всякий случай, зная, что твоя кровь может позволить тебе ей владеть. – На ее лице промелькнула едва заметная улыбка – немного грустная, немного гордая. – Я не могу сказать наверняка. Но могу себе это представить.

Я выдохнула с облегчением, а вместе с ним ощутила и прилив любви к матери, которую я почти не помнила.

Она спасла нас. Богиня, она спасла нас.

– Это, конечно, если Септимус ещё не достиг того, чем бы это ни было, – заметила Джесмин. – Какой бы силой он ни наделил Саймона, она не от мира сего. Я в этом уверена.

Но Аля решительно покачала головой.

– Судя по тому, что они описали, то, что вы видели, не было творением моей сестры. Это похоже на собранную магию. Активатор взломали, чтобы заставить его работать с тем, для чего он не предназначен.

– Активатор, – повторил Райн. – Кулон.

Мише гордилась собой – ведь это всегда было ее подозрением.

– Судя по тому, что ты описал, похоже на то, – сказала Аля. – Я предполагаю, что Винсент мог создать несколько активаторов с помощью Аланы. И любой из них, при правильном использовании магии, можно было бы извратить и перестроить, чтобы он работал с силой, достаточно похожей на ту, для которой он предназначен. Но это было бы ужасно, и это было бы опасно. Возможно, в конечном счете, смертельно опасно для того, кто его использует.

Я вспомнила остекленевшие, налитые кровью глаза Саймона и вздрогнула.

Да, это было ужасно. Он выглядел так, словно был уже почти мертв.

– Так что Септимус получил лишь часть того, что хотел, – сказал Райн, – в виде кулона. Этого пока достаточно. Но это означает, что вряд ли у него есть то, за чем он действительно сюда пришел.

– Это означает, что кровь бога, если она существует, – добавила я, – вероятно, все еще где-то там.

Я загибала пальцы и смотрела на свою руку, двигая ее под светом костра. Красные штрихи слегка дрожали, как лунный свет сквозь шелестящие листья.

– Все это звучит, – сказал Вейл, – как множество предположений.

– Так и есть, – ответил Райн. – Но это все, что у нас есть.

– Я согласен с тем, что иногда нам приходится действовать, основываясь на том, чего мы не знаем, – сказал Вейл. – Но я знаю, что Саймон и его армия придут за нами в любой момент, и если они встретят нас сейчас, то победят. Я знаю, что они ищут вас обоих, и эта карта ведет вас прямо к Сивринажу. Я знаю, что, если вы пойдете туда, они узнают и придут за вами с гораздо большей силой, чем вы сможете отбить в одиночку. Так что если мы решимся на эту авантюру, то она должна быть очень серьезной.

Уголок рта Райна подернулся язвительной улыбкой.

– Насколько большой?

Вейл молчал. Я практически видела, как он сомневается во всех жизненных решениях, которые привели его к этому моменту.

– Мы все сойдемся там в битве, – сказал он наконец. – Все, кто у нас остался, готовы встретиться с ними еще раз. Мы задержим их, пока Орайя… сделает все, что ей нужно. И мы будем молиться Матери, что все, что она там найдет, было достаточно мощным, чтобы обеспечить нам победу.

Я почувствовала легкую тошноту.

Райн откинул голову и рассмеялся.

– Oх, – сказал он. – И это все?

– Я же говорил тебе, что это большая авантюра, – раздраженно сказал Вейл.

– Что еще мы можем сделать? – спросила Мише, беря зеркало и наклоняя его к себе. – Если Райн и Орайя пойдут сами, их убьют. Если мы будем ждать, пока Саймон придет за нами, нас убьют. Если мы снова нападем на Сивринаж, нас убьют. – Она вскинула руки вверх. – Похоже, это единственный вариант, который дает нам крошечный шанс и возможность не погибнуть.

– Кроме как сдаться, – заметила Джесмин, чем вызвала гримасу отвращения у всех участников разговора.

– Если мы сдадимся, – сказала я, – они все равно убьют нас всех. А этого я не хочу.

По крайней мере, так я умру, сделав хоть что-то.

Никто не согласился.

Мы все очень долго молчали.

Это было невероятно. Это было опасно. В своей рискованности это было просто глупо.

И это было все, что у нас было.

Мои глаза скользнули к Райну, а он уже смотрел на меня, в его взгляде была решимость. Я знала этот взгляд. Тот самый, которым мы смотрели друг на друга перед очередным невозможным испытанием Кеджари.

– Значит, решено, – сказал он. – Мы идем в бой во имя слепой, черт возьми, надежды.

Никто из нас не мог с этим поспорить.

По крайней мере, если мы были идиотами, то идиотами были все вместе. А это, я полагаю, уже кое-что значит.

ШЕСТЕРЕНКИ СНОВА пришли в движение. Вскоре Аля ушла, сославшись на дела, оставив нас с Райном одних за ее потрепанным кухонным столом. Там мы и провели остаток дня, разрабатывая стратегию, часто общаясь с Джесмин и Вейлом. Часы текли незаметно.

Когда через некоторое время Аля вернулась, она была не одна.

Я была так сосредоточена и так измотана, что даже не услышала, как открылась дверь, пока не подняла глаза от своих карт и не увидела, что Райн сидит, выпрямившись, и смотрит на дверь, словно не зная, бежать ему или нападать.

Аля закрыла дверь за собой и двумя своими спутниками: усатым мужчиной со стрижеными волосами и женщиной, чуть моложе, с вьющимися темными волосами, стянутыми на затылке. У обоих на бедрах висело оружие: у женщины – меч, у мужчины – топор.

Я напряглась. На секунду перспектива предательства со стороны Али чуть не сразила меня наповал.

– Они друзья, – быстро сказала Аля, подняв ладони. – Орайя, Райн, это мой муж – Джейс. И моя подруга – Тамира.

Райн не расслаблялся, да и я тоже. Мне не очень нравилось, как они нас оценивали – особенно женщина, Тамира, которая, похоже, еще не решила, что не собирается нас убивать.

Аля посмотрела на всех нас и многострадально вздохнула.

– Матерь помоги нам, ни у кого нет на это времени. В этом нет необходимости, Тамира.

Мужчина подошел первым, каждый шаг был медленным, его глаза были устремлены на меня. Я поднялась, просто потому, что мне показалось, что так и должно быть. И только когда он был уже в двух шагах от меня, я увидела блеск в его глазах – блеск от слез.

– Ты выглядишь точно так же, – сказал он глубоким и грубым голосом. – Никогда не думал, что мы увидим тебя снова, Аля и я, мы…

Он резко захлопнул челюсть, словно отказываясь от слов.

И опустился на колени.

Мне потребовались все силы, чтобы не вскочить – настолько поразительным показался мне этот жест. И еще более поразительным он стал, когда позади него подошла Тамира и тоже опустилась на колени, склонив голову передо мной.

– Ваше Высочество, – сказала она. – Для меня большая честь познакомиться с Вами.

Матерь, это было странно.

Я прочистила горло.

– Вы можете… встать.

Мой голос звучал гораздо слабее, чем у Винсента, когда он отдавал этот приказ.

Джейс и Тамира встали, и Тамира шагнула вперед. В свете светильника, падавшем на ее лицо, было видно, что она вся в шрамах: на одной щеке – резкая розовая полоса, на горле – следы клыков, едва заметные под испачканной жиром тканью воротника.

– Я знаю, что Вы очень заняты, поэтому не прошу Вас уделить мне много времени. – Голос у нее был низкий и грубый – такой, что его невозможно было не слушать. – Мой король, моя королева, я считаю себя защитником этого города. Вот уже почти двадцать лет я и мои воины заботимся о безопасности людей, живущих в этих кварталах. Уверена, Вы знаете, что в Доме Ночи это часто бывает нелегко. – Ее взгляд задержался на моем. – До меня дошли слухи, что Вы уже несколько лет выступаете в роли, очень похожей на мою.

Когда-то, совсем недавно, я бы смутилась, если бы мои ночные развлечения были так откровенно упомянуты. Теперь нет. Мне не было стыдно за то, что я сделала.

– Нас не слишком много, но достаточно, – продолжила она. – Мы работаем в городах Дома Ночи. Пока не везде, но мы расширяемся с каждым днем. Организуемся. Учим людей, как защитить себя. Дело в том, что за последние несколько месяцев наша работа стала намного легче.

Ее глаза скользнули к Райну, полные неохотного восхищения, хотя, очевидно, она была куда более осторожной по отношению к нему, чем ко мне.

– Я пришла поблагодарить Вас, – сказала она, – за то, что Вы отдаете приоритет безопасности своих граждан-людей.

Райн сохранял нейтральное выражение лица. Но, возможно, только я заметила небольшое движение его горла.

– Когда-то и я был человеком, – сказал он. – Часть меня всегда будет им. Просто мне показалось, что это справедливо.

– Прошлые короли не были с этим согласны.

– Я мало с чем согласен из того, что делали прошлые короли.

На лице Тамиры отразилась призрачная улыбка, как будто Тамире понравилось это слышать. Она снова повернулась ко мне.

– Я пришла сделать Вам предложение, король Райн, королева Орайя, как человек к человеку.

Королева Орайя. Два слова, от которых у меня слегка закружилась голова.

Но я этого не показала.

– Если Вы можете гарантировать, что будете продолжать защищать безопасность человеческой популяции во время Вашего правления, – сказала она, – тогда я могу гарантировать, что мы направим все имеющиеся у нас силы на то, чтобы помочь Вам сохранить это правление.

Мои брови взметнулись вверх прежде, чем я успела взять себя под контроль.

– Как я уже сказала, у нас не так много людей, – продолжила она, – несколько сотен в ближайших городах, чтобы предоставить войска вовремя для Вашего похода. Вероятно, мои солдаты не так сильны, как вампирские воины, с которыми Вы привыкли иметь дело. Но мы хорошо обучены, преданы, и знаем, как сражаться. Вы будете рады, что у Вас есть мы.

А потом она уставилась на нас, в ожидании.

Я чувствовала на себе взгляд Райна, который словно говорил: «Продолжай, принцесса. Это твой выход.

– Спасибо, – сказала я. – Для нас будет честью, если ваши люди будут сражаться рядом с нами.

Никаких высокопарных слов. Никаких представлений. Только правда.

Я протянула руку.

Тамира на мгновение уставилась на нее, моргая в замешательстве, и я поняла, что, наверное, большинство королев не принимают клятвы верности рукопожатием.

Но тут она крепко взяла меня за руку, и на ее губах появилась медленная улыбка.

– Тогда я не буду терять времени, – сказала она. – Я соберу своих воинов и передам остальным. Мы двинемся по Вашему приказу.

Я отпустила ее руку, она еще раз поклонилась и ушла. Как только она ушла, подошел Джейс с холщовым мешком.

– Тебе понадобится оружие, я знаю, – сказал он. – Но, боюсь, я не смог спасти его.

Он с грохотом вывалил содержимое мешка на стол, и у меня сжалось в груди.

Пожиратель сердец.

Он был разломан на куски. Меч моего отца был разрушен, превратившись в одни лишь тускло светящиеся красные осколки. Даже гарда была безнадежно искорежена.

– Мы с Джейсом умеем вместе делать оружие с магической обработкой, – сказала Аля, присоединившись к нам возле стола. – Мы смогли бы починить это оружие, если бы оно было целым. Но…

Ей не нужно было больше ничего говорить. Если обломки на столе – это все, что от него осталось, то больше половины меча не было.

Я подняла один из осколков и прижала его к ладони. Магия зазвенела на коже, взывая к моей крови – я ощутила рядом присутствие Винсента, словно его призрак навис над трупом его любимого оружия.

Еще одна часть Винсента покинула меня.

Я так хотела сохранить это оружие, стать достойным его владельцем. Когда мне это наконец удалось, я почувствовала, что достигла того, что он всегда держал на расстоянии вытянутой руки, даже если мне пришлось сделать это после его смерти.

Да, меч обладал силой. Но действительно ли поэтому он так много значил для меня?

Или это был еще один способ получить одобрение мертвеца, который не мог мне его дать?

Мне не нравилось владеть им. Никогда.

– Магия в нем сильна, – сказала Аля. – Жаль было бы тратить ее впустую. Я не смогу воссоздать его с нуля, но, возможно, мы сможем использовать его части…

– Вы сможете выковать из них что-нибудь другое? – спросила я.

Они обменялись взглядами.

– Это будет трудно, – сказал Джейс. – Но я справлялся и с более сложными задачами.

Я раскрыла ладонь и позволила осколку упасть на стол с металлическим звоном. Призрак Винсента отступил в тень.

– Ты сможешь сделать из них, – спросила я, – двойные клинки?

Я оглянулась на Райна, и гордость на его лице застала меня врасплох. В его глазах застыла едва заметная, знающая ухмылка.

И, черт бы его побрал, я практически слышала, как он это сказал:

А вот и она.