Текст книги "Пепел и проклятый звездой король (ЛП)"

Автор книги: Карисса Бродбент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 37 страниц)

Глава

76

Орайя

Мне не снился Винсент.

Мне вообще ничего не снилось.

Я ОТКРЫЛА глаза, и увидела над собой голубой лазурный потолок. Это был тот же самый потолок, глядя на который я просыпалась каждый день на протяжении почти двадцати лет. Но в этот раз, с того самого первого мгновения, все было по-другому. Как будто произошла перестройка моей внутренней сущности.

Я чувствовала себя… сильнее. Как будто моя кровь пульсировала в моих венах с большей силой.

И…

Я положила руку на грудь. На сердце.

И… ослабла.

Как будто часть моей души, самая уязвимая часть меня, находилась теперь вне моего тела.

В голове пронеслись события битвы, не совсем по порядку, а потом я резко поднялась на ноги.

Все мысли разлетелись, кроме его имени.

Райн.

Моя комната была пуста. Рядом с кроватью стоял незанятый стул, на тумбочке – несколько пустых чашек и тарелок, как будто кто-то был здесь, но только что ушел.

Райн.

Я откинула одеяло и встала, но тут же рухнула обратно на кровать, почувствовав головокружение, от которого у меня свело живот. Странное прикосновение к сознанию вывело меня из равновесия, как будто я видела что-то краем глаза, чего не было, или наблюдала эту комнату под другим углом.

Матерь. Наверное, я действительно ударилась головой.

Я снова поднялась на ноги и вышла в гостиную, затем распахнула дверь своей комнаты.

Райн.

Я не была уверена, откуда я знаю, где именно он находится. Только то, что, не задумываясь, я подошла к его покоям и…

Дверь распахнулась как раз в тот момент, когда мои пальцы коснулись ручки.

Он был жив.

Он был жив.

Я больше ничего не воспринимала в нем, только то, что он здесь живой, и стоит прямо передо мной, и живой, и улыбается, и живой.

А потом его руки обхватили меня, а мои – его, и мы обнимали друг друга минуту и вечность, как две воссоединившиеся половинки. Я уткнулась лицом в голую кожу его груди и зажмурила глаза от слез.

Долгое время мы так и стояли.

А потом, в конце концов, он прошептал мне в волосы:

– Значит, ты скучала по мне.

Высокомерный придурок, подумала я.

Но вслух я сказала:

– Я люблю тебя.

Я почувствовала его потрясение от этих слов – действительно почувствовала, как будто это была мое собственное потрясение. А затем последовала волна удовлетворения, словно солнце осветило мое лицо.

Его руки сжались.

– Хорошо. Потому что теперь ты действительно застряла со мной навеки.

Я усмехнулась, но звук был приглушен его кожей и прозвучал гораздо слабее, чем я предполагала.

Его губы прижались к моей макушке.

И он прошептал:

– Я тоже люблю тебя, Орайя. Богиня, черт возьми, помоги мне, я люблю тебя.

ОН ЗАТАЩИЛ меня в свою комнату, хотя это было больше похоже на спотыкание: мы оба не хотели отпускать друг друга достаточно долго, чтобы как следует закрыть дверь, не говоря уже о том, чтобы идти. Потребность быть физически близкой к нему была дезориентирующей – словно наши души соединились, оставив нас с врожденной потребностью быть как можно ближе к нашей плоти. Это не было сексуально – или по крайней мере, не было сексуально прямо сейчас. Это было глубже. Более интимнее.

Через несколько мгновений я поняла, что наши сердцебиения совпадали – его слегка участились, а мое замедлилось. Я поняла это, потому что чувствовала его сердцебиение так же, как и свое собственное.

Он заметил это в то же время, что и я.

– Странно, – прошептал он. – Не правда ли?

Странно – это мягко сказано. И в то же время это казалось… слишком отрицательным словом. Это не казалось неправильным. Не было ощущения неестественности. Это даже не пугало, что повергло меня в изумление, потому что я думала, что если бы моя душа была связана с душой кого-то другого, это было бы ужасно.

Связаны. Связанные.

Богиня, мы действительно это сделали. У нас были узы Кориатиса.

Осознание этого настолько поразило меня, что я резко отпрянула от Райна, едва не опрокинувшись навзничь, пока он не поймал меня.

– Спокойно.

Я остановилась. Я нахмурила брови.

Я схватила его за плечи, но не для того, чтобы успокоить себя, а, чтобы удержать его прямо.

Я так обрадовалась, увидев его, что даже не остановилась, чтобы рассмотреть его. Он был без рубашки, в низко надвинутых хлопчатобумажных брюках, его торс был покрыт исчезающими остатками травм и повязок, которыми они были обработаны.

Но мой взгляд упал на его грудь, на горло.

И на знак Наследника, который теперь покрывал его.

– Сиськи Иксы, – прошептала я.

Он нахмурился, глядя перед собой, но я подтащила его к зеркалу.

Когда он увидел себя, его глаза широко распахнулись.

– Сиськи Иксы, – согласился он.

Знак был почти идентичен моему, хотя и немного изменен, чтобы соответствовать форме его тела. На мне была свободная рубашка, обнажавшая шею и плечи, так что оба наших знака были видны рядом. Сходство было поразительным. У него были те же фазы луны над горлом, дымчатый рисунок крыльев над ключицами и плечами – только это были пернатые ришанские крылья.

Мы смотрели друг на друга в зеркало, и тут нас одновременно осенила одна и та же мысль. Райн развернул меня к себе и снял свободную рубашку, позволив одежде опуститься на талию и обнажить верхнюю часть моего тела.

Он развернул меня спиной к зеркалу, и я заглянула в него через плечо.

Солнце, черт возьми, забери меня.

Рядом со мной повернулся Райн и повторил мою позу.

Знак Наследника на его спине был почти идентичен тому, что я ношу сейчас на себе. Фазы луны расположились на верхней части моей спины, копья дыма расположились на позвоночнике.

Мы смотрели друг на друга. Реальность того, что мы сделали, и того, что изменилось, навалилась на нас обоих.

Ниаксия и Акаэджа предупреждали нас, что узы Кориатиса означают конец линий Наследников клана Ришан и Хиадж, объединяя их в одну.

Мы навсегда изменили ход событий в Доме Ночи.

Голова немного кружилась, но не от полученных травм.

Между бровей Райна образовалась морщинка. Уголок его рта дернулся в почти неуверенной ухмылке.

– Сожалеешь, принцесса?

Сожалею?

Ответ был прост и незамедлителен.

– Ни хрена подобного.

Ухмылка превратилась в полноценную улыбку, и, если бы у меня и были какие-то сожаления, эта улыбка в любом случае их бы стерла.

– Хорошо, – сказал он. – В любом случае, на тебе он смотрится лучше, чем на мне.

Я взглянула на мускулистую спину Райна и не была уверена, что согласна с ним.

Я слегка подпрыгнула, когда дверь распахнулась.

– Боги!

Я подняла голову и увидела, как Мише крутится на месте, чуть не выронив поднос из рук в поспешной попытке прикрыть глаза.

– Я оставила вас на пять минут одних, без сознания, а вы уже тут рвете друг на друге одежду? Хотя бы закройте эту чертову дверь!

Глава

77

Райн

Я думал, что будет сложнее адаптироваться, чем оказалось на самом деле. Оказалось, что узы Кориатиса – это была самая простая часть. Да, было немного странно привыкать. Я ведь не мог читать мысли Орайи, общаться с ней без слов, чувствовать все, что она чувствует, – да и вообще, что это за удовольствие, исключить всю загадку из отношений? Скорее, я теперь постоянно и непроизвольно осознавал её присутствие, её состояние и её эмоции.

Но сейчас мне не требовалось никаких магических сердечных связей, дарованных богиней, чтобы понять, что Орайя в ярости.

У нее было выражение лица, словно кот испачкал ногу, и ты этот самый кот. Мое любимое из разнообразной библиотеки лиц Орайи. Ее руки были скрещены на груди, а нога нетерпеливо постукивала по полу. Я удобно расположился в кресле, а Орайя сидела, словно приколоченная, в своём. Кетура, Вейл, Лилит, Джесмин и Мише сидели вокруг стола. Мише полуобернулась к столу, Лилит была вечно задумчива, Кетура и Вейл были заметно раздражены, а Джесмин, конечно же, всегда была ледяной королевой.

– Он должен быть где-то, – сказала Орайя.

– Я уверена, он где-то находится, – сказала Джесмин, поджав губы. – Змея, вот он кто. Но его место не в Доме Ночи.

– Ты проверила…

– Мы проверили везде, – сказала Кетура, бросая свои записи. – Везде.

Я понял, что Кетура разочаровалась не в Орайе. Она была недовольна собой. Она ненавидела проигрывать.

– Должно быть, он отступил вместе с остальными Кроворожденными, – сказала Джесмин. – Видимо, это было сделано в спешке.

Все это меня не удивило.

Я хотел, чтобы Септимус оказался в плену, как никто другой. Но я не питал иллюзий, что он позволит легко поймать себя. Он был слишком умен, как бы мне ни хотелось отдать ему должное.

Последние несколько недель прошли как в тумане: мы создавали хрупкие опоры нашего нового королевства и уничтожали последних паразитов старого. По крайней мере, от Кроворожденных было легко избавиться – как только появились богини, они, видимо, поняли, что ничего хорошего не происходит, и начали отступать. К тому времени, когда война закончилась и Джесмин с Вейлом забрали Орайю и меня, большая часть войск Кроворожденных уже покинула королевство.

Никто не возражал против того, чтобы отпустить их. Это к лучшему.

Единственный, кто нам был нужен, это Септимус.

Но он, похоже, ушел первым. И хотя Джесмин и Вейл отдали приказ немедленно задержать его, не успели мы с Орайей даже очнуться, как он исчез. И эти последние несколько недель не принесли никаких результатов, даже когда наши стражи обыскали все потенциальные укрепления и проверили флоты уходящих солдат Кроворожденных.

Септимус давно, очень давно ушел.

Вейл вздохнул и потер виски.

– Пусть убирается прочь, поджав хвост. Если ему так нужно смириться с поражением, пусть так и будет. У нас полно других предателей, которых можно преследовать, и они, по крайней мере, не начнут войну.

Он постучал пальцем по пергаменту, лежащему перед ним, черному от десятков и сотен имен.

– Еще одну войну, – поправила Джесмин, и Вейл снова вздохнул.

– Да. Давайте постараемся избежать новой войны. Особенно с другим Домом.

Мише неловко пошевелилась на своем месте. Я знал, что она думает о Доме Тени.

До сих пор нам везло. От них не было ни слова о своем принце. Если ситуация изменится, наша стратегия заключалась в том, чтобы свалить все на Саймона, дать им понять, что правосудие уже свершилось.

Рискованно. Но это было лучшее решение, которое у нас было.

Мише, я знал, думала о такой возможности больше, чем она сама.

– Мы нашли еще кое-кого, – сказала Кетура, возвращая мое внимание к совещанию. – Во время последней вылазки.

Я моргнул и повернулся к ней.

– Кто-то важный?

Ее лицо ожесточилось, как будто она только что учуяла что-то очень неприятное.

– Кое-кто, с кем, я думаю, ты захочешь поговорить.

КЕЙРИС ВЫГЛЯДЕЛ УЖАСНО. Но, с другой стороны, было бы немного досадно, если бы он не выглядел так, после нескольких часов допроса Кетурой и воинами Вейла.

Он посмотрел вверх через решетку, на его лицо упал луч лунного света, и он прищурился, глядя на меня своим опухшим глазом.

– О. – Его рот искривился в кривой ухмылке, жалком подобии его обычной улыбки. – Привет. Извини, я не буду очень полезен. Я уже все им рассказал.

– Я так и думал.

Я сел на стул перед решеткой, положив локти на колени. Позади меня Орайя тоже проскользнула в комнату, задержавшись в тени у стены.

Я обнаружил удовлетворение в том, как его лицо превратилось в настоящий ужас, когда он увидел ее. Ей это тоже было приятно – я чувствовал это наряду со своим собственным чувствами.

– И что же? – спросил он. – Ты пришел сюда, чтобы казнить меня?

Он встал, словно готовясь встретить смерть стоя.

– Нет, – сказал я. – Мое время слишком дорого для этого.

На лице Кейриса промелькнуло замешательство.

– Тогда зачем?

– Кетура и Вейл хотели казнить тебя. – Я кивнул в сторону Орайи. – Твоя королева хотела тебя казнить.

Кровожадная маленькая особа, какой она была.

– Но, – сказал я, – мне удалось убедить их в обратном.

Он нахмурил брови.

– Ты…

– Я хотел убедиться, что увижу твое лицо, когда ты поймешь, что тот, кого ты предал, спас тебе жизнь, – сказал я. – И еще я хотел убедиться, что ты знаешь, что это не милосердие. На самом деле, королева, которая хотела убить тебя, скорее всего, была милосердной.

Я встал, мой силуэт отбрасывал тень на фигуру Кейриса. Я возвышался над ним. Он и сам не был маленьким, но сейчас казался таким.

Я полагал, что он всегда таким был.

Но как он мог быть другим?

Всю свою жизнь он провел в страхе. Он научился выживать, сгибая позвоночник, чтобы поместиться в клетку. На какое-то время он смог превратить себя в нечто большее.

На какое-то время.

Но как только он оказался перед возможностью снова стать рабом, он просто не смог вернуться назад. Никакие ценности не были достаточно сильны, чтобы вытеснить этот страх.

Я не был уверен, лучше или хуже от того, что я это понял.

Он опустил глаза. В них был стыд, настоящий стыд.

– Я заслуживаю казни, – сказал он.

– Так и есть. Вот почему ты не будешь казнен. И еще… – Я наклонил голову и улыбнулся ему, достаточно широко, чтобы обнажить клыки. – Я думаю, что когда-нибудь ты можешь быть полезен. Поэтому ты будешь заперт в Тазраке. Проведешь там десяток-другой лет, пока я не решу, нужен ли ты мне для чего-то. Те, кому есть что доказывать, – самые полезные.

Его глаза снова поднялись и встретились с моими. Его рот открылся, но он ничего не сказал.

– Если ты раздумываешь, благодарить меня или нет, – сказал я. – Я думаю, что ответ, скорее всего, нет.

Он закрыл рот. Но через минуту все же сказал:

– Спасибо.

Я негромко рассмеялся. Я начал отворачиваться, но он сказал:

– Ты действительно думаешь, что у вас двоих все получится?

Я остановился. Мы с Орайей обменялись взглядами.

Я обернулся.

– Ты об этом? – спросил я.

Я увидел эмоцию на лице Кейриса в тот момент, когда он увидел спину Орайи – знак Наследника, видневшийся над вырезом ее блузки, прежде чем она тоже повернулась к нему.

Его глаза расширились.

Я тихонько засмеялся и расстегнул две верхние пуговицы пиджака, открыв и свой знак.

– Они новые, – сказал я. – Нравятся?

– Ты сделал это, – вздохнул он.

Потрясение на его лице было таким искренним. Либо он жил в настоящей изоляции, где бы он ни прятался, либо до него дошли слухи, и он решил, что мы врем. Любой из этих вариантов меня позабавил.

– Мы сделали, – сказала Орайя.

Он побледнел.

– Что? – сказал я. – Теперь ты понимаешь, что выбрал не ту сторону?

Я шутил лишь наполовину, потому что Кейрис действительно выглядел так, словно сомневался во всем, что считал истиной. Он играл по правилам игры Некулая до самого конца, считая, что это единственная стратегия, которая может принести победу.

И вот мы здесь, с коронами на головах, разнесли в пух и прах всю игровую доску.

Он тихо сказал:

– Да. Я понял.

– Тебе повезло, – сказал я. – Саймон бы с тебя уже шкуру содрал.

Я начал отворачиваться, но он снова позвал:

– Подожди.

Теперь мне уже не терпелось.

Я обернулся, подняв брови в ожидании.

– Септимус еще не закончил, – сказал он, затем поднял руки, словно защищаясь. – Я рассказал Кетуре все, что знаю. Больше у меня нет никаких фактов. Я просто… Это чувство. Я знаю это. Он делает нечто огромное, Райн. Я не знаю, что именно. Но не теряй бдительности.

Моя ухмылка исчезла. Мы с Орайей снова обменялись взглядами. Она подняла брови, словно говоря: Видишь? Разве я тебе не говорила?

Я ответил ей ровным взглядом: Да. Ты мне говорила.

– Ну что ж, – сказал я Кейрису. – Мы будем готовы к встрече с ним. Когда бы он ни решил появиться.

Это правда. Что еще нам остается делать?

Я закрыл за нами дверь, и мы ушли, оставив Кейриса одного в темноте.

Глава

78

Орайя

Я нервничала.

Я стояла перед зеркалом, проводя перед ним немало времени, что граничит с неловкостью.

Могу признать, что выглядела я хорошо. Маленькая армия слуг позаботилась об этом: нанесли макияж, уложили волосы, уточняя и моделируя моё тело, чтобы отчетливо выделялся каждый изгиб моего тела в этом платье. Хотя, я определенно не могла взять на себя заслугу в том, что это платье выглядело так хорошо. Это было нечто большее, чем произведение искусства. Даже более великолепное, чем тот наряд, что я носила на свадьбе Вэйла и Лилит.

Оно было темно-фиолетовым, почти черным, и сшито по фигуре. Оно было достаточно откровенным – достаточно низким, чтобы обнажить ямочки у основания позвоночника, и облегающее спереди, лиф опускался между грудей. Лиф был призван обрамлять обе моих знака, и это очень хорошо получалось – форма дополняла каждый изгиб и точку знаков. Лиф был отделан глубокими красными косточками, повторяющими цвет знаков, а на бедрах эти косточки переходили в серебряные точки, напоминающие звезды, которые становились толще по мере приближения к юбке.

По мастерству исполнения оно не уступало любому оружию, которое я когда-либо держала в руках.

И я действительно выглядела как королева. Как и должна была.

Первые несколько недель нашего совместного правления были напряженными, неуверенными. Но за последний месяц мы с Райном приложили немало усилий, чтобы закрепить нашу власть над Домом Ночи. Предатели были осуждены. Кроворожденные были изгнаны. Мятежные дворяне были свергнуты.

Никто не приходил за нашими головами.

Пока что.

Но сегодня вечером должно было состояться первое крупное празднество после окончания войны. Мы с Райном предстанем перед самыми уважаемыми представителями вампирского общества и сделаем подношение Ниаксии на новый лунный год. Мы должны быть…

Королем и королевой.

Чертовски королевскими особами, а ведь год назад я провела это празднество, запершись в своей комнате, поскольку Винсент запретил мне приходить на празднество. Это было всего за несколько недель до начала Кеджари.

Тогда я еще не знала, насколько близка к тому, чтобы все изменилось.

Я поняла, что Райн приближается, еще до того, как услышала его шаги. Теперь я часто это узнавала заранее.

Он появился за моей спиной в зеркале, выглядывая через открытую дверь. Издал низкое свистение.

– Правда? – сказала я, поворачиваясь и осматривая платье со спины. – Ты так думаешь?

– Что, черт возьми, я еще могу подумать?

Он подошел, и я наблюдала за ним через зеркало. Богиня, портные были чертовски искусны. Его наряд дополнял мой: он был сшит из ткани того же оттенка глубокого фиолетового, манжеты и воротник украшали те же звездочки.

Кроме того, одежда была невероятно удобной. Пиджак был безупречно подогнан по фигуре. Пуговицы начинались низко, оставляя верхнюю часть распахнутой, открывая взору невольные проблески знака. И, конечно же, заметные просторы мускулистой плоти.

– Знаешь, – сказал Райн, – теперь мне очень легко определить, когда ты это делаешь.

– Делаю что? – невинно спросила я.

Он был единственным, кто мог со мной так заигрывать. Как будто я не чувствовала, что его взгляд прикован к моей груди.

Я повернулась к нему лицом. Я провела кончиками пальцев по его горлу, прослеживая линии его знака, вплоть до мягких волос на груди. Я подумала о том вечере на балу Третьей четверти луны, когда он распахнул передо мной свой пиджак и практически предложил свое сердце.

Ты собираешься убить меня, принцесса?

Оказалось, что ответ был утвердительным.

Он наклонил мой подбородок вверх.

– Ты выглядишь слишком хорошо, чтобы так нервничать.

– Обычно, когда я так хорошо выгляжу, случается что-то ужасное.

Он подавил смех.

– Возможно, ты в чем-то права. Я пережил уже несколько переворотов, и то, что ты хорошо выглядишь, было фактором по крайней мере в двух из них.

Кровопролитие и бальные платья. Они действительно сочетаются.

Но я не была готова шутить на эту тему. Воспоминания о свадьбе были еще слишком свежи. Это тоже был грандиозный жест, призванный продемонстрировать власть нового режима его самым важным подданным.

И посмотрите, чем это закончилось.

Райн провел большим пальцем по морщинке на моем лбу.

– К чему это выражение лица?

Я уставилась на него, не отводя взгляда, потому что он знал, почему у меня такое выражение лица.

– Не из-за чего нервничать, – сказал он.

Мои брови опустились, потому что к черту всю эту чушь, я знала, что он тоже нервничает.

Он вздохнул.

– Ладно. У тебя есть я. Но мне уже лучше, потому что, если ты войдешь туда с таким лицом, это развеет все сомнения по поводу нашей жестокой, ужасающей силы.

Я не смогла удержаться. Я засмеялась.

– А вот и она.

Он улыбнулся. Несмотря на то, что я все еще чувствовала под ней беспокойство, это выражение затронуло мое сердце. В этой улыбке было неподдельное счастье. Что-то более свободное, чего не было, когда мы только познакомились.

Я вспомнила, как впервые услышала смех Райна, и это поразило меня, потому что я не знала, что кто-то может так свободно смеяться. Он и сейчас так улыбался. Совершенно не по-вампирски.

Я не могла не ответить ему тем же.

Раздался стук в дверь. Кетура просунула голову внутрь.

– Луна всходит, – сказала она. – Все готовы к встрече с вами.

Райн взглянул на меня и поднял брови, как бы говоря: Пора.

Я взяла его за руку и очень деликатно вытерла пот со своих ладоней о его рукав.

– Как мило, – пробормотал он мне на ухо, когда мы следовали за Кетурой к двери.

НАС С РАЙНОМ привели на балкон замка. Не так давно здесь подвесили Райна, чтобы он умер. Теперь мы будем стоять здесь и обращаться к нашему народу.

Это празднество всегда было одним из самых грандиозных в Сивринаже, а в этом году оно была особенно грандиозной. Учитывая сложившиеся обстоятельства, мы решили сделать его более открытым, чем обычно, и пустить жителей Сивринажа на внешнюю территорию дворца. Во внутренних стенах собрались вельможи и чиновники – разумеется, те, кто присягнул на верность новым королю и королеве. В толпе собрались и хиаджи, и ришанцы, и люди.

Год назад, да что там, несколько месяцев назад – такое было бы немыслимо.

Год назад даже мысль о том, чтобы оказаться среди этого общества, с открытым горлом, была бы равносильно параличу.

Волна этого ужаса прошла по мне, когда мы с Райном подошли к дверям, и я увидела море лиц, стоящих перед нами – сотни, может быть, тысячи. Я остановилась у серебряной арки, голова закружилась. Рука Райна оказалась на моей спине, его большой палец провел по обнаженной коже один успокаивающий круг.

Он приблизился ко мне, его губы едва коснулись моего уха.

– Ты в безопасности, – прошептал он.

Казалось, что это какая-то магия – он всегда умудрялся заставить меня верить ему.

Я выпрямила спину, переплела свои пальцы с его пальцами и вышла поприветствовать свой народ вместе с ним.

Где-то внизу в унисон зазвучали голоса:

– Объявляем в этот благословенный вечер прибытие короля и королевы Дома Ночи!

Слова дрожали в воздухе, и висели там, как дым. Они скользили по моей коже. Я почувствовала, что и Райн вздрогнул от них, словно реальность этих слов поразила его так, как он не ожидал.

Волна движения пронеслось по толпе, когда все эти бесчисленные взгляды обратились к нам.

Я перестала дышать.

И я до сих пор не вдохнула, не могла, когда все эти Ришанцы, Хиаджцы и люди, преклонились в поклоне, словно волна, скатывающаяся по морю.

Богиня, помоги мне.

Какое это было зрелище!

Я с трудом выдохнула. Я была благодарна Райну за его руку, сжимавшую мою так сильно, что она дрожала.

Он взглянул на меня краем глаза, слегка сморщившись от улыбки облегчения.

– И тебе даже не пришлось никому отрывать голову, – прошептала я, достаточно тихо, чтобы услышал только он.

Райн подавил смешок.

САМА ЦЕРЕМОНИЯ была краткой – ни один вампир не хотел тратить больше времени на просмотр кучи религиозных ритуалов, чем на еду, выпивку и развлечения. Это празднество должно было ознаменовать окончание одного лунного года и начало нового. Я видела, как Винсент совершал этот обряд, только один раз, и то мне пришлось тайком подглядывать: я наблюдала за ним с крыши соседнего здания и тихонько кралась, пока никто меня не учуял.

Нет нужды говорить, что все ощущалось по-другому, когда ты была в центре событий.

Нам с Райном пришлось сделать Ниаксии три подношения.

Сначала вино, чтобы поблагодарить ее за изобилие в этом году и попросить изобилия в следующем. Мы подняли стеклянный бокал вместе, приподнимая его к небу, наша магия наполнила жидкость из бокала в виде удивительного вихря темно-красной массы и отправила её к звездам наверх.

Затем – кость врага в знак благодарности за защиту и с просьбой о продолжении силы. В этом году нам было из чего выбрать, но особенно уместным показалось предложить ей одну из костей Саймона – кость пальца. Мы подняли отполированный кусок цвета слоновой кости к небу, и вспышкой черного света Астериса, Райн превратил его в пыль и развеяли его по ветру.

И, наконец, мы предложим ей нашу кровь. Это было самое важное из трех предложений, то, которое символизировало нашу вечную преданность и верность. Как гласили священные тексты, именно она сделала нашу кровь такой, какой она была, и поэтому мы предложим её в знак нашей верности.

Сегодня это казалось немного излишним, учитывая, сколько крови мы уже пролили за последние несколько месяцев, но никто из нас не собирался жаловаться на то, что можно сделать еще немного.

Мы с Райном совершили это подношение вместе, наша кровь была общей. Мы использовали мой клинок, разумеется, я все еще носила их везде – чтобы сделать надрезы по нашим ладоням. Затем мы прижали ладони друг к другу и обхватили их. Подняв их к ночному небу, мы предложили Ниаксии кровь: смесь черной и красной.

По традиции Ниаксия сама принимала это подношение, вознося кровь к звездам.

Но сейчас ничего не произошло.

Прошли долгие секунды. Мы с Райном молча напряглись.

Если бы Ниаксия не приняла подношение, это произвело бы ужасное впечатление в столь важный вечер. Я была готова притвориться, если потребуется. В конце концов, это было шоу. Наша магия была более чем способна убедительно поднять в воздух немного крови.

Но наконец – спустя, казалось вечность, хотя прошли лишь секунды – кровь поднялась. Она заплясала на бархатно-черном фоне, как клубящаяся струйка жидкого дыма, и затем была поглощена тьмой.

Мы с Райном одновременно выдохнули от облегчения.

Зрители, не обращая на это внимания, разразились аплодисментами, в основном радуясь тому, что теперь они могут свободно пировать и пить. Мы повернулись к ним, подняв руки в знак торжества и благодарности, и выглядели как подобает королевским особам.

Но мой взгляд устремился в ночное небо, где вихри странных, сверкающих облаков задерживались, как сгустки лунного света.

И почему-то в голове прозвучало предупреждение Акаэджи:

Настанет день, когда Ниаксия воздаст по заслугам.

Не сегодня. Не завтра.

Но он наступит.

Потом я моргнула, и странные облака исчезли, словно их и не было вовсе, а это всего лишь плод моего воображения.