Текст книги "Акт бунта (ЛП)"

Автор книги: Калли Харт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)

– Черт, Чейз. У тебя самая красивая маленькая киска. – Он наклоняется и лижет меня сзади, и я расслабляюсь еще больше. Его язык скользит и кружит по моему клитору, посылая через меня волну за волной удовольствия. Когда парень начинает медленно вытаскивать большой палец из моей задницы и постепенно вталкивать его обратно, я начинаю разваливаться на части. Он мне чертовски нужен. Пакс мог бы приказать мне сделать все что угодно в этот момент, и я бы сделала это без вопросов. Я его марионетка, а он даже не осознает этого.

– Пакс. О, боже… Черт, это так приятно.

– Знаю, – грохочет он. – Я собираюсь заставить тебя кончить вот так. Я хочу, чтобы твои соки были на моем языке.

– О, боже мой.

– Он не может помочь тебе сейчас. На следующий час ты, блядь, моя.

Пакс использует свободную руку, чтобы поглаживать и перекатывать мой клитор маленькими круговыми движениями, пока скользит языком внутри меня. Комбинация стимуляции всех трех областей между моими ногами – это невероятно. Я не контролирую свое собственное тело, когда парень лижет, сосет и дразнит меня обеими руками.

Когда я кончаю, это не постепенное наращивание. Это словно удар молнии из ниоткуда, бьющая быстро и глубоко. Мои глаза закатываются, и я стону так громко, что могу разбудить мертвого. Однако Пакс не останавливается, чтобы сделать мне выговор. Он продолжает трахать меня своим ртом и пальцами, доводя меня до исступления, поднимая все выше и выше, пока мне не кажется, что я поднимаюсь из своего собственного тела.

– Черт! О, черт, Пакс! О боже, я… я так сильно кончаю.

– Хорошо. – Он вводит пальцы внутрь меня, раскачивая их взад и вперед, поглаживая меня внутри движением типа «иди сюда», и оргазм усиливается.

Как? Блядь… как… он… это делает?

Я не могу дышать. Ноги меня не держат. Я обмякаю, полностью теряю контроль и соскальзываю с края стола. Пакс подхватывает меня на руки как раз перед тем, как я оседаю на пол. Его руки липкие от моих соков. Как и его лицо. Я чувствую свой запах, когда парень несет меня к своей кровати… и бросает на нее.

Смотрит на меня сверху вниз, его лицо – это гроза. Парень выглядит сердитым, да, но в этом нет ничего нового. Я ожидаю, что он будет выглядеть именно так. Серьезность в его глазах, напряженная, яростная сосредоточенность застают меня врасплох. То, как Пакс смотрит на меня, как будто на самом деле не может отвести взгляд, как будто он одержим тем, что видит… Я бы никогда не ожидала увидеть такое.

Его грудь, плечи и живот – это совершенные, вырезанные мышцы, покрытые чернилами. Он настоящий шедевр. Есть причина, по которой ведущие дома моды в мире борются за то, чтобы Пакс стал для них моделью. С его высокими скулами, жестоко очерченной линией подбородка, пронзительными глазами и грубым полным ртом, он одно из самых красивых, диких существ, которых я когда-либо видела. Так почему же тогда он смотрит на меня так, словно я трофей?

Его верхняя губа приподнимается, обнажая стиснутые зубы.

– Теперь моя очередь, Файер.

Четыре маленьких слова. Они посылают во мне прилив адреналина. У меня нет времени подготовиться. Парень набрасывается на меня, как лев, пожирающий свежую добычу. Это именно то, чем я являюсь для него в данный момент: добычей. И я ни капельки не возражаю.

У меня были грандиозные планы, прежде чем я пришла сюда сегодня вечером. Я планировала, что опрокину этого мудака на спину и заберусь на него сверху. Хотела прижать его к кровати и скакать на нем, пока он не кончит, вернув себе еще немного контроля, но в ту секунду когда пытаюсь перевернуться, Пакс хватает меня за лодыжку и тащит к краю кровати.

– Куда, черт возьми, ты собралась? – требует он. – Подними свою задницу. Сейчас же.

С ним невозможно спорить, когда он отдает такой приказ. Ослушаться означало бы вызвать его неудовольствие, а это было бы катастрофой. Я приподнимаю бедра, и в ту же секунду Пакс подкладывает под меня две свои подушки, так что моя задница приподнимается.

– Раздвинь ноги, – командует он.

Какая-то часть меня испытывает стыд из-за того, насколько уязвимой делает меня это положение. Я полностью обнажена перед ним; нет такой части меня, которую он не мог бы увидеть вот так. Но я также чувствую себя раскрепощенной и невероятно возбужденной. У него тяжелые веки, он явно возбужден, когда смотрит вниз на мою киску.

– Черт, Чейз. Черт. – Он проводит пальцами по центру меня, раздвигая складочки, шипя, когда чувствует, какая я влажная. – Хочешь мой член, не так ли? – говорит он.

– Да.

Он кивает.

– Хорошо. Всегда говори мне правду. Ты можешь солгать мне, но я буду знать. Твое тело всегда будет выдавать тебя.

Я дрожу, когда он очень медленно вводит в меня палец; парень наблюдает за моей реакцией, выражение его лица становится грубым, стена между ним и внешним миром, которая обычно так прочно заперта, опускается на самые короткие секунды.

Знает ли он? Понимает ли, насколько чертовски великолепен, когда ослабляет бдительность? Моя грудь сжимается от одного его вида. Его глаза широко раскрыты, щеки пылают, мышцы на шее напрягаются, когда тот смотрит прямо на меня, и я чувствую, что начинаю сползать по опасному склону.

Момент прерывается, когда парень моргает, снова глядя на свое собственное тело. Его эрекция стоит свободно и гордо, чертовски твердая и покачивается у талии. Пакс берет член в руки, и даже он не может сомкнуть руку вокруг своего толстого ствола.

Я загипнотизирована видом того, как парень двигает рукой вверх и вниз по своему члену.

– Тебе нравится смотреть, как я это делаю? – спрашивает он.

Я киваю.

– Да. Боже, да. Это… так чертовски горячо. – И так оно и есть. Я никогда раньше не видела, как парень трогает себя. Может быть, в порно, но не в реальной жизни. Не так, как сейчас. Пакс дразнит себя так же, как дразнил меня своими пальцами – медленно, мучительно, движениями, призванными разжечь безумие.

– Когда я трахну тебя через секунду… – Он обхватывает рукой кончик своего члена, сжимая головку, и на его лице появляется мимолетное ошеломленное выражение. – Я собираюсь сжать твое горло. И буду контролировать, сколько ты сможешь дышать. Я буду тем, кто решит, жить тебе или умереть. И все это время я буду подталкивать тебя все ближе и ближе к краю. Ты хочешь этого, Чейз?

Мои чувства бунтуют. Мое зрение и слух обостряются. Моя кожа наэлектризована. Я чувствую вкус страха и предвкушения на своем языке. Моя голова наполнена его запахом, здесь, в его комнате, на его кровати, где его простыни покрыты им. Это слишком много и недостаточно. Мое сердце – поршень, уносящийся от меня галопом. Потому что то, что он только что сказал мне… это все, чего я хочу и в чем нуждаюсь от него. Не хочу контролировать себя, даже самую малость. Не хочу быть той, кто должен принимать решение, буду ли я продолжать жить или умру. Перспектива переложить эту ответственность на него – такое благословенное облегчение, что я чувствую, что могу разрыдаться в любой момент.

Но как он может так хорошо читать меня? Неужели это действительно так очевидно? Неужели я уже несколько недель хожу вокруг да около, выглядя как человек, который хочет отказаться от контроля над своим собственным существованием? Я так не думаю. Знаю, что это не так. Тогда откуда он знает?

– Не собираешься мне отвечать? – спрашивает он.

Неуверенность охватывает меня, когда я медленно качаю головой.

– Но ты этого хочешь? Ты хочешь, чтобы моя рука обхватила твое горло, не так ли?

Я сглатываю; у меня чертовски пересохло в горле. Свет над головой слишком яркий. Как мне признаться в этом, не выставляя себя слабой? Я не могу позволить себе сделать это. Просто не могу.

Пакс фыркает, тихо смеясь.

– Так я и думал.

– Ааа! Черт!..

Парень хватает меня быстро, так грубо, что я даже не успеваю среагировать, прежде чем он перекрывает мне дыхательные пути. Его обнаженное тело на мне пышет жаром. Хочу протянуть руку и прикоснуться к нему, но и этого я себе позволить не могу, поэтому вместо этого хватаю в охапку простыни, сжимаю их в кулаке и натягиваю…

– Ты моя игрушка, не так ли, Чейз? – Его губы так близко, что касаются моего рта, когда он говорит.

– Д…да. – Одно хриплое, сдавленное слово.

Его глаза – сверкающие кинжалы.

– И вся эта бравада, все эти разговоры и дерзость, когда мы в академии? Это все шоу, не так ли?

Я не смогла бы вдохнуть, даже если бы захотела, но все равно ловлю себя на том, что задерживаю дыхание.

Нетерпение охватывает безумно сексуального татуированного парня, лежащего на мне сверху. Его рука сжимается.

– Не так ли?

Киваю, пытаясь удержаться под ним. По какой-то причине мои глаза влажнее, чем должны быть. Но я не собираюсь плакать.

Его хватка немного ослабевает, позволяя крошечной струйке кислорода спуститься по задней стенке моего горла в легкие.

– Тогда ладно, – говорит он. – Теперь, когда ты признала это, мы можем двигаться дальше.

Одним плавным движением Пакс входит в меня. Без предупреждения. Никаких признаков того, что он собирался насадить меня на свой член. Есть только движение вверх и внезапное, шокирующее ощущение того, что он заполняет меня. Мы оба одновременно ахаем, и я вижу правду в его глазах: ему так же хорошо, как и мне.

Я ему нравлюсь.

Он так же возбужден этим, как и я.

Просто Пакс гораздо более упрям, чем я. Если бы я противостояла ему так, как он только что сделал со мной, он бы никогда не признался в своих чувствах. Такая честность просто не входит в его генетическую программу.

– Боже, ты такая чертовски тугая, – шипит он.

И его член такой толстый, что мне вообще трудно принять его в свое тело. Парень убирает руку с моей шеи и скользит ладонью вниз по моей груди с остроконечными, болезненными сосками, и останавливается на моих бедрах. Подушки под моей задницей приподнимают меня под таким углом, что он погружается невероятно глубоко; до самого гребаного основания.

– Черт. Черт, Пакс. Это… так чертовски сильно.

– Дыши, – приказывает он.

Делаю глубокий вдох – и он снова обвивает рукой мою шею, впиваясь пальцами в мою кожу, и я вздрагиваю, прижимаясь к нему, мои глаза закатываются.

Парень начинает трахать меня, сначала медленно, полностью выходя, прежде чем снова войти в меня в дразнящем темпе. Затем постепенно набирает скорость.

Это ощущается…

Подавляюще.

Пугающе.

Невероятно.

Освобождающе.

Опасно.

Грубо.

Идеально.

Это все сразу, и я в таком благоговейном трепете. И изо всех сил цепляюсь за его простыни, наблюдая, как мышцы груди и живота парня напрягаются, смещаются, сокращаются, когда он беспощадно вколачивается в меня.

– Что это за взгляд? – спрашивает он. – Тебе нравится, что я груб с тобой, Файер?

Киваю, закрывая глаза; я, блядь, не могу смотреть на него. Он слишком горяч, чтобы его принять. В темноте за моими веками появляются вспышки света, похожие на фейерверк. Мои руки и ноги покалывает, но я не могу сказать, происходит ли это от ощущений, нарастающих между ног, пульсирующих от моей сердцевины, или от нехватки воздуха в легких.

– Хочешь, чтобы отпечатки моих рук были по всему твоему телу, Чейз?

Да.

Да.

Да.

Это слово пульсирует во мне громче, чем стук моего сердца.

– Хочешь, чтобы я отшлепал тебя так сильно, что ты, блядь, не сможешь сидеть?

Да.

Да.

Да.

Парень сжимает зубы вокруг моей нижней губы. Давление, которое он оказывает, заставляет меня хотеть кричать от боли, но я не могу. Его хватка на горле слишком крепка, чтобы я могла издать даже малейший стон. Резко открываю глаза, а пятна и вспышки света все еще там, танцуют и мерцают в моем поле зрения.

Пакс щелкает языком по моему рту, вгоняя себя в меня глубже и сильнее.

– Хочешь, чтобы я причинил тебе боль, Пресли? – рычит он. – Да? Ты этого хочешь?

Он видит ответ в моих глазах.

Неожиданно Пакс отпускает мое горло. Мое тело покалывает от прилива кислорода, который хлынул в мои легкие. На мгновение мне кажется, что я сейчас потеряю сознание. Только стремительная, приливная волна ощущений меняет направление, и прежде чем я успеваю понять, что происходит, я кончаю.

– Черт! Блядь, блядь, блядь! ПАКС! – Я выгибаюсь, упираясь ногами в матрас, задница приподнимается над подушками, и Пакс одобрительно рычит.

– Вот так. Вот это моя хорошая маленькая шлюшка. Выпусти все это наружу. – Он трахает меня, как товарный поезд, в то время как мой оргазм уносит меня предательской волной. Вот так люди теряют себя.

– Ты сделала то, о чем я тебя просил? – требует он. – Ты сейчас принимаешь противозачаточные?

– Да, – выдыхаю я. – Я… я принимаю…

Парень снова тянет руку ко мне. Я думаю, он снова собирается меня придушить, но нет. На этот раз он засовывает пальцы мне в рот, грубо исследуя мой язык и мои щеки, пока врезается в меня снова и снова.

– Хорошо. Хорошая девочка, – бормочет он. – Вот и все. Я собираюсь кончить в тебя. Ш-ш-ш. Все в порядке. Продолжай кончать за мной.

Как будто, блядь, я вообще могу остановиться.

Мышцы его шеи и плеч гордо вздымаются, когда парень снова и снова вонзается в меня. Он трахает меня как демон. Как какой-то темный, татуированный, разгневанный бог. Падший ангел с топором в руках. Я парю на облаке блаженства, когда Пакс кончает, и все, что я могу делать, это наблюдать.

Однажды я видела, как торнадо коснулся земли. Это была самая грубая, мощная, впечатляющая и пугающая вещь, которую я когда-либо видела. До сих пор. Зубы стиснуты, тело напряглось, как натянутый лук, парень толкается в меня и замирает, и у меня кружится голова при виде того, как он кончает.

Пакс чертовски великолепен.

Когда заканчивает изливаться в меня, он смотрит мне в глаза, и я чувствую, как его энергия меняется. В каком бы трансе парень ни находился, когда достиг кульминации, он заканчивается, и яростная фирменная интенсивность Пакса Дэвиса возвращается с удвоенной силой. Он улыбается, проводя пальцами по моим губам, как будто доволен хорошо проделанной работой.

– Подожди здесь.

Он вырывается из меня и направляется прямо к двери спальни, совершенно голый. У меня как раз достаточно времени, чтобы прикрыться, прежде чем он открывает дверь и выходит в коридор…

Какого черта? Он даже не вытерся. И парень даже не колебался, прежде чем войти в общие помещения дома. Рэн или Дэш могут быть где-то там. Блядь. Элоди наверху, в комнате Рэна, и я сказала ей, что мы занимаемся. Эта ложь не выдержит критики, если она застанет Пакса, бродящего вокруг, выглядящего как… черт, выглядящего как…

Парень снова появляется в дверях, держа в руках полотенце.

– Раздвинь ноги, – приказывает он.

– Я устрою беспорядок…

Он выгибает бровь на меня.

– Думаешь, я беспокоюсь о сперме на моих простынях, Чейз? Делай, что тебе говорят.

Я борюсь с дрожью, когда опускаю одеяло, которым укрывалась, и позволяю своим ногам раздвинуться. Чувствую, как его скользкая влага вытекает из меня, и от резкого жара кровь приливает к моим щекам. Хотя Паксу, похоже, на самом деле наплевать. Во всяком случае, он кажется загипнотизированным. Опускаясь на колени в конце кровати, он берет в руки влажное полотенце и тщательно вытирает меня, посасывая нижнюю губу.

– Такая чертовски красивая, – рычит он. – Я хочу есть эту киску снова и снова.

Я пытаюсь сомкнуть ноги, думая, что он собирается попробовать это, но парень быстро снова раздвигает мои ноги, издеваясь надо мной.

– Почему ты постоянно испытываешь мое терпение?

– Я грязная.

Он поднимает полотенце.

– Да, блядь, так и есть. Пошли. – Он протягивает руку.

– Куда?

– Думаешь, я собираюсь затащить тебя в подвал и убить или что-то в этом роде?

– Я и не знала, что в этом доме вообще есть подвал.

– Уверен, что ты многого не знаешь об этом месте. Ну же. Ты идешь или как?

Я с подозрением смотрю на его протянутую руку.

– Ладно.

Пакс вздыхает, когда я срываю простыню с кровати и заворачиваюсь в нее, прежде чем позволить ему вывести меня из спальни. Все равно чертовски рискованно находиться в коридоре в одной простыне. Все равно было бы очень очевидно, что мы только что делали в его спальне, если бы появились Элоди или Рэн, учитывая, что Пакс все еще голый, и он еще не привел себя в порядок. Впрочем, мне не о чем беспокоиться. В пять коротких шагов он затаскивает меня в огромную ванную и закрывает за нами дверь.

Я поражена, когда понимаю, что из кранов с грохотом льется вода, наполняя гигантскую ванну на когтистых лапах в другом конце комнаты. В ванной пахнет лавандой и тимьяном. Пакс проводит руками по своей бритой голове, пожимая плечами, когда видит, как я смотрю на него.

– Что?

– Ничего. Я просто… не ожидала… этого.

Он хмурится.

– Не делай из этого большого дела. Я не заставлю тебя возвращаться в академию в темноте с моей спермой, стекающей по ногам. И я был груб с тобой. Тебе нужно отмокнуть, иначе будет болезненно.

Я действительно не знаю, что сказать.

– Там есть полотенца… К черту. Когда закончишь, приходи за мной, и я отвезу тебя обратно.

– Тебе не нужно этого делать.

– Я не собираюсь нести ответственность, если ты закончишь, как Мара Бэнкрофт, – ворчит он.

С этими словами Пакс выходит из ванной, захлопнув за собой дверь.

Я принимаю ванну и отмокаю, и все это время у меня кружится голова.

Позже он отвозит меня домой, как и обещал. И парень смертельно молчалив на обратном пути в Вульф-Холл, но в этом молчании не было острых углов. Пакс не желал мне спокойной ночи, и я тоже. Шины «Чарджера» изрыгали гравий, когда тот выезжал из петли поворота и умчался прочь по подъездной дорожке.

Только когда я забираюсь в свою собственную кровать, чувствуя восхитительную боль, когда мои мышцы словно тают на костях, я кое-что понимаю.

Пакс так и не смыл меня с себя.

И он все еще носит браслет дружбы.

ГЛАВА 27

ПРЕС

«Мы оба знаем, что ты не собираешься его использовать. – Его смех пробегает рябью по моей коже в темноте. – Положи нож. Давай прекратим валять дурака и будем честны в том, чего мы оба хотим».

Дождь барабанит по оконным стеклам библиотеки, превращая мир по ту сторону стекла в размытое зелено-голубое пятно. Небо зловещего серо-металлического цвета, что говорит о том, что скоро может разразиться полномасштабный шторм. Сидя на потертых кожаных диванах перед окнами во всю стену, я наблюдаю, как мои друзья листают тяжелые учебники в своих руках. Мы занимались несколько часов, но я так и не смогла сосредоточиться. Мой разум раскололся надвое, потянувшись в противоположных направлениях. В одну секунду я думаю о Паксе. О его руках на моем обнаженном теле. Каково это было – чувствовать, как он целовал меня прошлой ночью, и медленно расслабляться от его горячего дыхания на моей коже. В следующее мгновение я снова в своей спальне в Маунтин-Лейкс, мне страшно, и я, блядь, не могу дышать…

Я застряла на этих американских горках, в одну секунду на небесах, а в следующую низвергнута в ад. Я не могу контролировать свои эмоции. Так было уже несколько недель. Я привыкла к внутреннему смятению. Меня это не устраивает. Я не в порядке. Но привыкла к тому, что эти вихри воспоминаний крутятся в постоянном цикле, без предупреждения перескакивая с одного события на другое, что я очень хорошо научилась скрывать бурлящий во мне водоворот эмоций.

На самом деле так хорошо, что ни одна из моих подруг не заметила, что со мной вообще что-то не так. Однако они не совсем слепы.

– Мне нравится эта твоя новая одержимость армейскими ботинками. – Элоди грызет кончик ручки, ее взгляд прикован к моей обуви. – Они тебе идут, – говорит она. – Хотя, тебе не кажется, что немного тепловато для всех этих твоих рубашек с длинными рукавами, которые ты носишь в последнее время?

– Хмм? – Я притворяюсь, что погружена в учебник физики, но меня прошибает холодный пот, когда я жду, какие еще наблюдения сделала моя подруга. Заметила ли она повязки на моих запястьях? Хотя я не ношу их уже некоторое время. Реми и доктор Рейн были очень довольны моим прогрессом, и рваные раны на внутренней стороне моих запястий хорошо заживают. Хотя они все еще чертовски свежи. Ужасные красно-фиолетовые отметины. Потребовалось много усилий, чтобы спрятать их подальше от глаз других студентов в Вульф-Холле.

– Длинные рукава. Я знаю, что идет дождь, но не холодно, Прес. Разве ты не умираешь от желания надеть кофточку или что-нибудь в этом роде? Я здесь вся в поту. Здесь так влажно. Надеюсь, действительно будет шторм. Эта жара должна прекратиться.

На другом конце дивана Кэрри озорно улыбается своему телефону, что может означать только одно: новое сообщение от Дэша. Не так давно все было совсем по-другому. Пока Элоди не перевелась в академию, были Кэрри, Мара и я. Мы все были одиноки. Мы с Кэрри обе были влюблены в парней из Бунт-Хауса, но почти не говорили о своих чувствах. Дэш был недосягаем, а Пакс был чертовски ужасающим. Мара была одержима идеей трахнуть Рэна, но не более того. Она просто хотела сказать, что сделала это, немного похвастаться, а потом двигаться дальше. Ее интерес к мальчикам никогда не был интересом к ним как к людям. За исключением только нашего учителя английского.

Теперь Кэрри со своим парнем из Бунт-Хауса, Мара мертва, приезд Элоди полностью изменил Рэна Джейкоби. А я… Я даже больше не понимаю, что со мной происходит. Стены, которые защищали меня, те, которые построила, чтобы защитить себя, все они рухнули, когда я чуть не истекла кровью и не умерла перед больницей. Я с криком вернулась в свое собственное тело, ослепленная болью, и там был Пакс, склонившийся надо мной с выражением чистого восхищения на лице. Я все еще была собой, мое самоощущение было все еще нетронутым, хотя и немного потрепанным. Но что-то внутренне изменилось. Части меня исчезли. Я переродилась.

Итак, теперь я здесь. И я, и не я.

– Вообще-то я в порядке, – отвечаю Элоди.

– Ты не собираешься потерять сознание? Им нужно включить здесь кондиционер или что-то в этом роде.

За окном вспышка белого света прорезает небо вдалеке. Раската грома не последовало – гроза, должно быть, все еще слишком далеко, – но Элоди откидывает голову на спинку дивана, на ее лице появляется облегчение.

– О, ну, слава Богу.

– Дэш уже на пути сюда, – говорит Кэрри с дерьмовой ухмылкой на лице. Если бы я так сильно улыбалась, сомневаюсь, что вообще смогла бы говорить. Мне нравится видеть ее такой счастливой. Она очень хорошая и милая. И заслуживает того, чтобы быть в мире и с парнем, которого она любит, после всех взлетов и падений последних нескольких месяцев. И, что удивительно, никогда не думала, что скажу это, но мне действительно нравится, когда Дэш рядом. Он совсем не такой, каким я его ожидала увидеть. Парень на самом деле забавный, и так сильно любит Карину. Я вижу, как это изливается из него, тихо, по мелочам, которые я бы не заметила, прежде чем узнала его. Дэш сдержан, но когда вы начинаете понимать его, то, как он прикасается к Карине, как смотрит на нее, разговаривает с ней, то, как просто находится рядом с ней, вы понимаете, насколько сильно парень ее боготворит.

Элоди дуется на свой телефон.

– Рэн помогает Паксу кое с чем в доме. Он не придет.

Мои уши навостряются при этом. Пакс делает что-то в доме, что требует помощи Рэна? Что он может делать такого, что ему нужна помощь Джейкоби? Это может быть что угодно. Они могли тренироваться; Рэн мог страховать его. Он мог бы что-то строить. Передвигать мебель? Я, блядь, не знаю. Дело в том, что я ненавижу незнание. Такое чувство, что мне нужно знать все. Теперь между Паксом и мной существует натянутая линия связи, очень похожая на браслет дружбы, который я сделала для него, только сильнее. И точно так же, как тот браслет дружбы, он тянет за него, пытаясь заставить его порваться, но с каждым рывком делает узел только туже. Почему парень этого не видит?

Когда поднимаю глаза, то обнаруживаю, что Элоди и Карина пристально смотрят на меня.

– Что? Что не так? У меня что-то на лице?

– Ты просто в миллионе километров отсюда, – говорит Кэрри. – Ты была немного не в себе с тех пор, как мы вернулись с каникул. Ты в порядке?

Дерьмо. Может быть, я поторопилась с оценкой.

– О, да. Да, все в полном порядке. У меня все отлично.

Кэрри не убеждена.

– Уверена? Если твой отец все еще настаивает на том, чтобы ты переехала в тот дом теперь, когда он живет в городе, не позволяй ему этого делать. Тебе запрещено уезжать отсюда, ты слышишь? – Она притворяется надутой. – У нас осталось так мало времени, мы все трое живем в академии. Я не хочу пропустить ни секунды из этого.

Я печально улыбаюсь, качая головой. Если бы они имели хоть малейшее представление о том, как сильно папа все еще настаивает на моем переезде домой, они бы мобилизовались в какой-нибудь военный штаб, чтобы составить планы на случай непредвиденных обстоятельств.

– Вообще-то с ним все в порядке, – вру я. – Я просто плохо сплю. Думаю, стресс от заданий.

– Учебная сессия сегодня вечером? – предлагает Карина.

– Конечно.

Элоди тоже кивает.

– И я принесу закуски. Не могу ни на чем сосредоточиться, если передо мной не стоит попкорн и мятные леденцы. – Ее телефон, лежащий у нее на колене, звонит. На другой стороне библиотеки раздраженный кашель дает нам знать, что звон был услышан, и нам лучше беречь свои задницы. Элоди проверяет свой телефон и расплывается в улыбке.

– Господи, если собираешься так ухмыляться, то могла бы сказать нам почему. – Карина захлопывает книгу.

– Поверь мне. Ты не хочешь этого знать.

– Фу. Это отвратительно.

Она поворачивает телефон боком, глаза прикованы к экрану, брови медленно поднимаются.

– Я считаю, что это чертовски сексуально.

Карина вздрагивает, но это все напоказ. Я уверена, что любое порочное сообщение, которое Джейкоби послал Элоди, вызвало бы интерес у большинства людей. Этот мужчина, несомненно, привлекателен, хотя и немного безумен. Притворное отвращение Кэрри исчезает, когда она видит Дэша, пробирающегося к нам вдоль стеллажей.

– На твоем месте я бы убрала это подальше. У нас гости.

Лорд Дэшил Ловетт IV прибывает в вихре мокрых светлых волос и озона, принося с собой бурю извне. Он встряхивает волосами, нависая над Кариной, при этом улыбаясь во весь рот голливудской улыбкой. Капли воды падают на Кэрри, и несколько на Элоди в процессе. Обе девушки шлепают его, рычат и угрожают, но ни одна из них по-настоящему не злится. Я наблюдаю за этой сценой с меланхолической отстраненностью.

Одиноко.

Отчужденно.

Со стороны.

Дэш бросается на диван между Элоди и Кэрри. Он притягивает свою девушку к себе, обнимая ее, и у меня болит сердце.

– Я вся мокрая от тебя, – ворчит Кэрри.

– Говоришь так, как будто это необычное явление. – Он запечатлевает на ней поцелуй, достойный обморока, который выглядел бы уместно в старом черно-белом фильме двадцатых годов. Когда они заканчивают, Дэш поворачивается и одаривает меня широкой, искренней улыбкой.

– Как дела, Прес? Слышал, тебя посадили за написание целой книги с моим самым воинственным соседом по комнате. Как ты держишься?

Я прочитала первую главу Пакса вчера вечером, после того как вернулась. прочитала, а потом легла в постель и снова и снова прокручивала в голове весь этот темный кошмар-лабиринт, пока мое сердце не забилось быстрее, и я не почувствовала клаустрофобию от этих холодных, мокрых, древних каменных стен, которые давили со всех сторон. Стиль был превосходным. Сама глава произвела такое впечатление, что с тех пор я не могу перестать думать о ней.

Ни с того ни с сего, даже не обдумав слова, я открываю рот и обращаюсь с опасной просьбой.

– Дэш, можешь дать мне номер Пакса?

Обе моих подруги и Бог Солнца из Бунт-Хауса смотрят на меня так, словно я только что начала говорить на иностранном языке. Все трое выглядят настолько потрясенными, что я повторяю просьбу.

– Номер его мобильного телефона. Чтобы я могла написать ему. Я… хочу написать ему.

Элоди наклоняется вперед, упираясь локтями в колени. Между ее бровями образовался узел беспокойства.

– Серьезно, Прес. Ты в порядке?

– Да, конечно. А что?

Кэрри издает сдавленный звук.

– Ты только что прямо упомянула Пакса Дэвиса, и твой голос не дрогнул. Ты очень четко произнесла его имя. Вслух. И попросила его номер телефона.

– И что? – Я пожимаю плечами. – Я хочу поговорить с ним о проекте. Дэш только что напомнил мне. И Пакс, похоже, не очень часто проверяет свою электронную почту.

– Без проблем, – говорит Дэш. Он уже лезет в карман и достает свой телефон. – Обычно я бы проверил, не возражает ли он против того, что я выдаю его информацию, но на этот раз я отброшу осторожность. Мне слишком любопытно посмотреть, что из этого выйдет.

Кэрри хлопает его по руке.

– Если он сделает что-нибудь, чтобы навредить Пресли, потому что ты дал ей его номер телефона, я точно убью тебя.

Он смеется.

– Сомневаюсь, что то, что я дам Прес его номер, станет основной причиной любого безумия, которое вот-вот начнется. – Его пальцы порхают по экрану мобильного телефона. Секунду спустя у меня в руке жужжит телефон.

Входящее сообщение:

Новый контакт: Пакс Дэвис.

– О чем ты говоришь, какое безумие? – требует Кэрри.

Дэш не смотрит на свою девушку. Он смотрит прямо на меня, когда говорит:

– Пресли точно знает, о чем я говорю. Не так ли, Пресли?

Все верно. Я действительно знаю.