Текст книги "Территория падших (СИ)"
Автор книги: Julia Romes
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 34 страниц)
Отец буквально выбил из неё все силы. Он презирал её так сильно, что не мог остановиться, когда руками вцепился в её шею. В тот момент она практически попрощалась с жизнью. Как можно так сильно не любить своего ребёнка? На этот вопрос у неё ответа не было, как и на тот, за что отец поступает с ней столь жестоко и выдаёт замуж за нелюбимого. За человека, которого она никогда в жизни не видела. За криминального авторитета!
Крепко зажмурив веки, Тори позволила слезам скатиться по щекам. От одной мысли о нежеланном замужестве она хотела броситься с моста, а не терпеть эту пытку.
Протянув руку, Тори взяла свою сумку, перевернула её и без разбору вытряхнула всё содержимое. Звуки ударов предметов о деревянный пол нарушили гробовую тишину. Виктория ухватилась за бутылку с водой, которую ей любезно предоставила Шерил и, судорожно открутив пробку, начала делать большие глотки, чтобы утолить жажду после того, что случилось.
Отставив бутылку, Тори тяжело выдохнула в попытке остановить свою панику. Эта задача казалась невозможной. Единственное, что сейчас крутилось у неё в голове – это замужество, которого не должно быть. Не должно ведь. Нет.
– Нет. Не будет. Не будет, – повторяла себе под нос Тори. – Не будет. Нет.
Заикаясь, она подняла с пола обеими руками свой телефон. Её пальцы так сильно дрожали, что попасть в нужное место на экране оказалось невозможной задачей. Открывая список контактов, она судорожно начала листать вниз, пока не наткнулась на номер, который был подписан как «Дьявол».
Тори замерла, всматриваясь в экран. Почему в этой ситуации ей захотелось позвонить Нику? Какой в этом смысл? Зачем ей менять одного мучителя на другого? Ник отрезал палец Гвинет! Как после этого ей в голову пришла мысль искать его номер?
Тори не сдержала в горле отчаянный крик и отбросила телефон в сторону, не обращая внимание на то, с какой силой он ударился об угол шкафа.
Она вцепилась пальцами в свои волосы, уже вовсе не ощущая боли. Крепко зажмурив веки, Виктория решила, что не может ожидать чьей-либо поддержки. Она совершенно одна. Стоило бы уже перестать себя обманывать и не надеяться на Ника. Ведь только что она в первую очередь подумала о нём и его защите. Иногда рядом с ним казалось так безопасно, а иногда было страшно, как никогда. Он противоречивый человек, но стоило бы уже понять хоть одно: Николас Морган – убийца и убьёт любого, кто ему помешает. Если сегодня Виктория не помеха, то завтра может ею стать и точно получит пулю в голову.
Несмотря ни на что, Тори хотела услышать его прямо сейчас. Очень хотела. Лишь потому, что Ник всегда ассоциировался у неё с силой. Казалось, что если она хотя бы просто услышит его голос – станет легче. Рядом с ним ей бывало непросто, но она всегда знала, что Ник способен справиться с любой проблемой. Сейчас хотелось именно этого. Хотелось хотя бы ненадолго ощутить себя в безопасности, под чьим-то крылом. Чтобы рядом был кто-то сильный. Даже если это тот, кто является злейшим врагом её семьи. Сама она больше не могла бороться против всех.
Нет. Нельзя. Даже думать об этом должно быть стыдно. Ник не тот, кто ей нужен. Не тот. Хотя прямо сейчас больше всего хотелось вернуться в его особняк, и уж лучше быть пленницей Николаса Моргана, чем воспитанницей Бенджамина Далтона.
***
Новый день и работа в «Gravity» казались для Виктории настоящим спасением. Никогда бы она не могла предположить, что будет так рада идти на работу в это отвратительное заведение Мануэля Кано. Утром Тори даже пораньше вышла, ведь теперь адом могла назвать не клуб, а собственный дом. Важнее всего было не застать отца, и у неё это благополучно не получилось. Он не упустил возможности напомнить дочери, во сколько она должна вернуться.
Всё время на репетиции Тори высматривала со сцены Николаса. Она не могла бы молчать после того, что увидела вчера. Этот дьявол не только убивает, а ещё и заживо режет людей! Это совсем уже выходит за грани. Он настоящий маньяк!
– Могу я передохнуть? – спросила Тори, взглянув на Шерил, которая стояла по центру, оценивая картину на сцене. – Плохо себя чувствую сегодня.
Шерил мгновение оценивала Викторию взглядом, потом лишь кивнула, позволив отлучиться с репетиции.
Ощутив помутнение в голове, Тори прикрыла веки, как только сошла вниз со сцены. Массируя виски двумя пальцами, она застыла, когда по ступенькам в зал начал спускаться Ник, активно что-то обсуждая по телефону. Виктория уставилась на него, изучая так, будто бы впервые видит. Сейчас Ник выглядел, как простой занятый работой адвокат. Тёмно-синий костюм сидел на нём как влитой. В руках он держал чёрную папку и, присев за столик, продолжая разговор по телефону, начал листать какие-то бумаги.
Виктория не заметила косых взглядов танцовщиц, проходящих мимо, которые, казалось, были в недоумении от того, как она откровенно созерцала Николаса Моргана.
Как только он улыбнулся и, попрощавшись со своим собеседником, отключил телефон, Тори сразу сделала шаг вперёд. Уверенной походкой она приблизилась к столику Ника. Остановившись рядом, она ожидала, когда он соизволит одарить её своим вниманием, но так и не дождалась. Николас продолжил изучать документы, не замечая девушку, смеющую его тревожить.
Тори была поражена его поведением, тем более после того, что произошло между ними вчера. Видимо, Ник настолько привык к мимолётным сексуальным связям, что мгновенно забывает про любую близость. Тори, в свою очередь, не могла быть столь отчуждённой в этом вопросе.
– Викки, я похож на драгоценный бриллиант, что ты никак не можешь отвести от меня взгляд? – бросил Ник, наконец-то поднимая на неё глаза.
Тори возмущённо насупила брови и сложила руки на груди.
– Бриллиант – это последнее, с чем ты можешь ассоциироваться. Скорее, булыжник.
Ник слегка ухмыльнулся, откинувшись на спинку кожаного чёрного дивана:
– Очень мило. Видимо, я где-то провинился, раз уж стал булыжником в твоих глазах, принцесса.
– А моё мнение никогда не менялось.
– Даже вчера? – он хитро улыбнулся, всматриваясь в её вдруг ставшие растерянными карие глазки.
Тори помялась на месте, сделав большую паузу, и лишь через некоторое время смогла перевести тему:
– Ник, как ты мог сделать это с Гвинет? За что ты так с ней, если провинилась тогда я? Почему наказал её, а не меня? – спросила Тори, не повышая голос, чтобы не разозлить дьявола во плоти. – Я своими глазами увидела то, что ты сделал. Разве нормальный человек способен на такое зверство?
Ник заставил себя удержаться от показательного закатывания глаз. Он лишь тяжело выдохнул и абсолютно спокойно проговорил:
– Не знаю, как нормальный человек, но я вполне способен на любое зверство. Тебе не нравится, что я не отрезал тебе палец, Викки? Можем исправить. Неси нож.
Тори мгновение сверлила Николаса взглядом и готова была придушить его собственными руками за его абсолютное хладнокровие в таком серьёзном вопросе.
– Больше не смей касаться моей сестры, дьявол!
– Уверяю тебя, принцесса, я её не касаюсь, – Ник приложил ладонь к груди, изобразив подобие честности. – Я касаюсь только тебя.
Тори тяжело проглотила ком в горле, широко открыв глаза от его двусмысленного ответа. Уставившись на хитрую ухмылочку Ника, она напряглась:
– Отпусти Гвинет. Пожалуйста, – Тори едва смогла выдавить из себя последнее слово.
Ей скорее хотелось кричать во всё горло о том, как сильно Ник выводит её из себя. Сколько злости в ней порождает один лишь его дерзкий взгляд. Но ей приходилось контролировать свой тон и хотя бы минимально быть вежливой, ведь одно кривое слово – и Морган его может расценить как вызов. Ничем хорошим это для Тори не закончилось бы.
– Нет. Ты плохо просишь, – бросил Ник, забавляясь тем, как выглядело лицо Викки, когда она пыталась сдерживать свои эмоции, зная, что может быть за них очень сильно наказана.
– Ник, я знаю, что нам с тобой сложно общаться нормально, но давай хотя бы один раз придём к согласию. Отпусти Гвинет. Я прошу тебя, – продолжила Тори, не замечая, как сжались её руки в кулаки.
Ник приложил палец к подбородку, показательно задумавшись:
– Плохо. Давай по-новой, – продолжил издеваться он.
– Ник, чёрт возьми, что ты за человек такой? – не сдержавшись, выкрикнула Виктория, привлекая внимание окружающих. – Честное слово, если ты не сделаешь этого, я…
– Что? Что ты сделаешь? – Ник расплылся в улыбке, как только она сомкнула губы в одну полоску и не знала, как продолжить фразу. – Иди работай. И запомни: если я сказал «нет», это значит «нет». Ещё одно слово, и ты знаешь, что тебя ждёт. Есть ещё вопросы?
Тори смотрела в его глаза и не переставала удивляться тому, как переменчив он бывает. Только что улыбался, а сейчас изменился буквально за долю секунды: его взгляд стал суровым и угрожающим, словно он готов прямо сейчас подняться и исполнить своё наказание. Лучше с ним не спорить. Этот человек точно сейчас не шутит.
Виктория опустила взгляд, внезапно ощутив тот же страх, что и вчера, когда вернулась в отцовский дом. Дома отец наводит на неё панику, а на работе с этим успешно справляется Николас. Нигде нет покоя и чувства защищённости. Везде она была обязана придерживаться чьих-то правил, чтобы не быть «наказанной».
– Вопросов нет.
– Тогда свободна, – Ник указал ей пойти прочь.
– Простите, ваше высочество, что была столь смела оспаривать ваш приговор моей сестре, – бросила Тори, пытаясь не показать, как ранила её враждебность окружения.
Ник молча следил за резко обернувшейся на каблуках Викки. Она быстро направилась в сторону сцены, где её уже сверлила взглядом Шерил. Он не отводил от Виктории глаз, вовсе позабыв о документах на столе, которые ожидали срочного рассмотрения. Сейчас всё его внимание поглотила эта девушка. Кажется, он задел её. Конечно, как всегда. Возможно, стоило быть менее грубым. Как жаль, что он не способен быть не грубым. Только такое общение Николас мог себе позволить, ведь уже долгие годы терпеть не мог рядом того, кто смел бесстрашно ему противоречить. Эта девочка делала это с самого первого дня их знакомства и, скорее всего, ему это нравилось. Определённо нравилось, но привыкнуть к этому оказалось сложнее, чем он мог себе представить.
***
Тори продолжила репетицию несмотря на то, что чувствовала сегодня себя крайне нехорошо. Вероятно, после вчерашней выходки отца она всё ещё не успокоилась. Боли в голове после неутихающей истерики всё ещё остались, ещё и чувство тошноты присоединилось к этому.
Попросить Шерил уйти с репетиции тоже будет плохим вариантом: она отправит её домой, а встреча с «любвеобильным» папулей – последнее, что ей сейчас нужно. Лучше уж умереть, чем вернуться в тот дом.
– Тори, ты в порядке? – спросила Шерил, подозрительно сузив глаза.
Виктория прикрыла веки, понимая, что её самочувствие уже было сложно скрыть.
– Нет, – ответила она. – Голова кружится.
Виктория опустила голову, не заметив едва заметную ухмылку на лице блондинки.
– Я сейчас принесу тебе воды. Может станет легче, – произнесла задорно Шерил и мгновенно умчалась в гримёрную, так и не услышав отказ от её предложения.
Тори прикрыла веки, глубоко вдыхая. Весьма странно, что Шерил стала столь внимательной и заботливой. Этого не было даже до того, как она увидела тот самый поцелуй своего возлюбленного и подруги. Вероятно, Шерил стала больше ценить дружбу. Ведь иначе объяснить её поведение невозможно.
Виктория на мгновение посмотрела на центральный столик, за которым сидел Ник. Он совершенно не обращал на неё никакого внимания на протяжении всей репетиции. Был слишком занят своей законной работой в логове беззаконья. Его противоречивость проявлялась даже в вопросе работы: Днём он на светлой стороне, ночью на тёмной.
Тори отвлеклась от тайных наблюдений за Ником и перевела взгляд на Шерил, которая любезно протянула ей стакан с водой.
– Спасибо, – она слегка улыбнулась заботливой подруге и сделала несколько небольших глотков, надеясь, что помутнения в голове просто от излишне высокой температуры сегодня.
– Продолжаем? – спросила Шерил, забирая стакан.
Тори кивнула в знак согласия и неспешно вернулась назад, на своё место рядом с микрофоном.
– Тори, давай отрепетируем твой выход. Ты очень много пропустила, – поучительным голосом начала Шерил, спускаясь со сцены, чтобы видеть всё с места зрителя.
Виктория посмотрела на Шерил, сузив глаза. Она часто захлопала ресницами, как только вместо одной Шерил увидела двоих. Музыка неприятно ударила по голове, будто бы кто-то стучал по барабанам прямо под ухом. Всё вокруг теряло краски так быстро, что Тори даже не успела испытать беспокойства за собственное состояние.
Склонив голову набок, она отдалённо услышала своё имя перед тем, как сознание вовсе её покинуло, и последнее, что Тори смогла увидеть – это расплывшаяся картинка зала, которая медленно падала в её глазах.
***
– Я так и знал, что ты слабая, – прозвучал голос Бенджамина Далтона. – Даже работать не можешь.
Тори сидела на диване и смотрела на отца, не проронив ни слова.
– Мне позвонили и сказали забрать дочь, ведь она не выдержала напряжения и упала в обморок. Ох, даже с этим заданием не смогла справиться. Стыдно должно быть. Тебе стыдно?
Тори молчала, будто бы ей заклеили рот клейкой лентой. Как бы ни старалась выдавить из себя хоть слово, продолжала хранить абсолютное молчание.
– Нет? Не стыдно? – голос Бенджамина стал громче. Он, будто бы гора, начал надвигаться на дочь, вылупив большие чёрные глаза. – Стыдно?
Тори зажмурила веки, как только Бенджамин резко взмахнул руку вверх.
– Стыдно! Мне стыдно! Не надо!
Тори открыла глаза и, повторяя одно и то же, словно безумная, уставилась на Ника, который, наклонившись ближе к ней, встряхнул девушку за плечи.
– Тише, это только плохой сон, принцесса, – прозвучал его низкий успокаивающий голос.
Тори тяжело сглотнула, потеряв связь с реальностью. Обернувшись по сторонам, она смогла понять, что находится в гримёрной клуба «Gravity». Лежит на диване, а рядом сидит Ник. Шумно выдохнув, она облокотилась на подушку и уставилась на Ника сумасшедшими перепуганными глазами.
– Что случилось? – едва смогла прошептать она.
– Ты потеряла сознание на сцене, – ответил Ник. – Ты плохо себя чувствуешь? Зачем пришла на работу, Викки?
Тори уловила его недовольный взгляд. Продолжая молчать, она замерла, как только Ник протянул руку и, убрав с её лица непокорный локон, аккуратно заправил его за ухо.
– Мне опять надо взяться за твоё здоровье?! – проговорил он, и в его голосе звучала строгость, хотя Тори каждый его суровый вопрос казался добродушным. После выходок отца искренний испуг Ника за неё казался бальзамом на раненую душу.
– Молчишь, – бросил он. – Тогда ответь мне, пожалуйста, на другой вопрос.
Тори не могла отвести от него взгляд. Несмотря на то, каким негодующим сейчас он казался.
– Откуда у тебя столько ссадин? – резко спросил Ник. – Я думал, ты потеряла сознание из-за духоты, и снял с тебя кофту. Вся твоя спина покрыта следами. Не припомню, чтобы это сделали с тобой в моём доме. Откуда тогда этот боевой раскрас?
Тори замерла, словно превратилась в ледяную статую. Она широко открыла глаза и боялась отвести взгляд от ожидающего ответа Николаса. Он насупил брови и продолжал смотреть на неё так, словно она находилась на допросе в кабинете правоохранительных органов.
– Не слышу ответ, – голос Ника стал грубее.
– Я просто упала, – она опустила взгляд и легонько приподнялась на локтях, чтобы сровнять их взгляды.
Николас взметнул брови вверх, наблюдая за каждым её движением.
– От падения не бывает таких следов, Виктория.
Тори тяжело выдохнула и взмахнула ресницами, посмотрев в его глаза.
– Что ты хочешь услышать от меня?
– Правду. Логично?
– Какое тебе дело до того, откуда у меня следы на спине? – Тори пожала плечами и опустила голову, не в силах выдержать его убийственный взгляд.
Ник сделал паузу, изучая её по-детски невинное лицо. Она поджала губы и начала теребить свои пальцы. Нервничает. Опустила взгляд. Что-то скрывает. Дрожит. Значит, кого-то боится.
– Викки, – смягчив тон, произнёс он шепотом и нежно коснулся двумя пальцами её подбородка, слегка приподнимая, чтобы она посмотрела на него. – Ты можешь рассказать мне. Что бы ни было, я никогда тебя не обижал…. сильно. Не бойся.
– Ты сильно обижал не меня, а моих близких. Это хуже, – проговорила Тори, прикусив губы.
– Это уже другой вопрос, – он слегка улыбнулся, большим пальцем поглаживая её щёки. – Главное, что все твои пальцы на месте.
Тори смотрела на Ника и пыталась понять своё отношение к этому человеку. С одной стороны, она должна ненавидеть его за все страдания и за то, что он сделал с сестрой… Но с другой стороны, Ник – единственный человек, который хотя бы изредка проявлял к ней заботу. Ведь единственное, чего ей хотелось – это понять, какого это, когда о тебе беспокоятся и готовы заботиться в сложный момент. Этот момент прямо сейчас.
– Продолжишь молчать? – Ник медленно опустил руку, скользя по её шее и остановившись на плече, где виднелась ярко синяя гематома.
Тори остановила свой взгляд на месте, где остановилась его рука. Ник аккуратно погладил раненое плечо, чем погасил всю ту боль, что поглощала её вчера при каждом ударе отца.
Ник не смог оставить без внимания то, как Викки прикрыла веки и по её щеке скатилась одна единственная слеза. Он мгновенно подсел ближе и, не задумываясь о её реакции, заключил девушку в свои объятия. Тори не стала сопротивляться, она вцепилась в его руку, словно утопающий в спасательный жилет. Уткнувшись носом в его плечо, она позволила эмоциям выйти наружу. Слёзы полились из глаз бурным потоком, который, казалось, не сможет остановиться.
Ощущая нежные успокаивающие поглаживания по спине, Тори начала понимать, что эти слезы не от той боли, которую причинил ей отец. Эти слезы – причина её внезапного спокойствия. Только после того, как удалось спрятаться в кольце сильных рук Николаса, она ощутила, словно ничего в мире не может причинить ей больше вред. Прямо сейчас её поглотило чувство защищённости, которой она не испытывала уже годами. И страх потерять это пугал больше смерти.
– Прости, я не должна плакать. Показываю свою слабость. Я не должна… – заикаясь, проговорила Тори, пытаясь слегка отстраниться и вытереть слёзы со своего лица. Увидел бы её сейчас отец – в край разочаровался бы. Такая нахлынувшая истерика – это показатель её слабости. Он бы точно сказал так.
– Всё нормально. Иногда плакать полезно. Особенно девушкам, – сказал Ник, слегка улыбнувшись, когда Викки подняла голову и посмотрела на него красными мокрыми глазами.
– Нет. Это показывает, что я не справилась с эмоциями. Показывает…
– Так, прекращай. Иначе, чтобы показать, что действительно всё нормально, я сяду и заплачу вместе с тобой.
Тори не сдержала смешок и, склонив голову набок, засмотрелась на улыбку Ника. Он был растерян. Вероятно, ему не часто доводилось успокаивать девушек. Но у него явно это хорошо получается.
– Ты не плачешь, – проговорила она.
– Ты права. У дьявола ведь нет чувств, – он, ухмыльнувшись, подмигнул ей, чем вызвал на её лице улыбку.
Тори смотрела на Ника. Она изучала его с абсолютно новой стороны, которую довелось открыть только сейчас. Оказывается, он всё-таки умеет быть не грубым. Сейчас Ник вёл себя весьма вежливо. Видимо, ей стоит чаще падать в обморок, если после этого он становится таким… милым. Вероятно, это ненадолго. К сожалению. Ник точно никогда не изменится. Он всегда будет грубияном. Без своей склонности к скверному поведению он бы не был собой. В этом весь Николас Морган.
– Думаю, как тот, кто справился с твоими слезами, я имею право знать их причину, – произнёс более серьёзно Ник.
Тори нервно забегала глазами по комнате и боялась проронить хотя бы слово. Стоит ли рассказывать Нику, что произошло? Это ведь семейные дела. Зачем кому-то знать о её проблемах? Никому нет до неё дела, но сейчас так хотелось выговориться, словно после этого она знала, что станет легче. Пора бы скинуть хоть немного груза с плеч. Она заслужила хотя бы это.
– Это сделал папа, – ответила неловко Тори, сжавшись, будто бы отец мог её слышать. – Вчера, когда я пришла домой. Причиной стало то, что из-за меня ты совершил столь ужасающий поступок с Гвинет. Из-за меня она в плену. Из-за меня все беды. И вообще, я не должна была рождаться, и было бы лучше без меня.
Ник не удивился. Он следил за тем, как Викки пытается скрыть свои глаза и постоянно смотрит вниз. Видно, как сильно девушка перепугана. Можно только представить, что пережила она вчера. Бенджамин после жены и Луизы Морган продолжил издеваться над дочерью? Какой интересный мужчина. Почему же он не тягается с теми, кто хотя бы в той же физической форме, что и он? Рука поднимается только на тех, кто слабее.
– В том доме очень сложно находиться, – продолжила Виктория, не в силах остановить порыв откровений. – Отец ненавидит меня. Я не знаю, за что. Ведь не сказала бы, что давала повод. Насчёт Гвинет – да, согласна, моя вина, но это единственная моя оплошность, а отец так относится ко мне всю жизнь.
Тори пыталась не поднимать взгляд, в страхе увидеть на лице Ника незаинтересованность в её словах. Возможно, он спросил о причине её слез лишь из вежливости…
– Я ничего не могу сделать против отца, – говорила Тори немного тише, чем прежде, ощущая поступивший ком к горлу. – Рядом с ним я меняюсь. Перестаю быть собой. Не могу и слова сказать. Мой отец – моя самая большая проблема.
Тори едва сдерживала бурлящие эмоции внутри. Не получилось. Воспоминания вчерашнего инцидента накрыли её, словно волна. Слёзы вновь нахлынули, и она опустила голову ещё сильнее, чтобы не показать свою реакцию Нику: он не может увидеть это, иначе ей будет очень стыдно за проявление слабости в то время, когда Ник знает её как сильную и волевую. Именно такой он и должен считать её. Звание плаксы ей вовсе не нравилось.
Она закрыла глаза, ощутив касание мужской руки к своей мокрой щеке. Ник легонько приподнял её голову, помогая ей перестать скрывать рвущиеся наружу чувства. Аккуратно вытирая слёзы с лица Викки, он поймал её растерянный взгляд на себе.
– Не бойся. Я решу твою проблему, – проговорил уверенно Ник.
Тори замерла. Эту фразу она мечтала услышать, казалось, с самого рождения. Всегда хотелось перестать самостоятельно бороться с враждебным окружением и принять чью-то поддержку. Слишком долго она уже грезила о защите. Ник – тот, от кого не стоило бы ожидать помощь, но внезапно он оказался единственным, кто её предоставил.
– Ник, ты не сможешь решить, – прошептала Тори, припомнив о том, что она уже практически стоит на пороге брака с неизвестным криминальным авторитетом. – Отец задумал такое, что мне уже никак не выкрутиться.
– О чём речь? Не стоит сомневаться во мне, Викки, я справлюсь со всем.
– Я не сомневаюсь в тебе. Я просто не хочу вовлекать тебя в это. Не хочу, чтобы ты связывался с тем, что придумал мой отец. Это опасно.
Как бы Тори ни нуждалась в защите, она не желала говорить Нику о том, что вскоре выйдет замуж за могущественного человека, которого никогда в жизни не видела. Ник силён, но он только на пути к созданию своей криминальной империи, в то время, как Джордж Бакер уже давно возглавляет свою. Ник не должен связываться с таким человеком. Какой бы эгоисткой Тори себя ни считала, сейчас была категорически против ради собственной защиты рисковать безопасностью Ника.
– Викки, ты ещё плохо меня знаешь, – проговорил Ник. Раскрывать ей тайну о том, кто же такой тот самый Рассел, наводящий страх даже на Мануэля, явно ещё не время. – Отдохни. Я думаю, что мне стоит навестить твоего папулю.
Тори широко округлила глаза, как только Ник убрал от неё руку и спешно поднялся с дивана.
– Нет, стой! – Виктория, будто бы и не падала в обморок ранее, мгновенно подорвалась с кровати, захлопав ресницами, чтобы прояснить резко затуманенный взор. – Не нужно идти к моему отцу. Я сама справлюсь с ним!
Ник слегка приподнял брови, опуская взгляд на перепуганную Викки, смотрящую на него молящими щенячьими глазками.
– Если он снова посчитает нужным применить силу, как ты собираешься справиться? – поинтересовался Ник.
– Я… Я придумаю, но позволь мне самой разобраться с отцом. Я вчера проявила слабость, но больше этого не будет.
– Да? Сегодня ты стала сильнее, хочешь сказать?
Тори согласно кивнула, словно за один день у неё выросла гора мышц и любой силач стал ей по плечу.
– Ой, точно. Вижу, у тебя уже бицепсы появились, – прозвучал наигранный шокированный голос Ника, когда он посмотрел на руки Викки. – Подожди, это ведь трицепсы! Ты непобедима! Терминатор – женская версия! Зовите Джеймса Кэмерона: я нашёл главную героиню для нового фильма.
Тори уставилась на Ника, готовясь толкнуть его в плечо за столь открытый сарказм:
– Ты сейчас договоришься.
– Только давай без телесных повреждений. Я хочу жить.
– Ник, я не шучу!
Ник закатил глаза, не скрывая, что её слова вовсе не подействовали на него так, как она хотела. Обернувшись к двери, он ощутил на своём локте крепкую хватку Тори, пытающейся остановить его желание поставить на место Бенджамина Далтона.
Ник, долго не размышляя, резко обернулся и, схватив девушку за руку, которой она его удерживала, быстрым движением заломил Викки за спину. Она вскрикнула от неожиданности: в один момент она оказалась замкнута хваткой Ника и не могла пошевелиться.
– Давай. Если ты готова справиться с силой отца, то справься для начала со мной. Покажи, как ты собираешься это делать, – голос Ника стал грубее. Он буквально бросал Тори вызов.
Виктория приложила все силы, что у неё были, чтобы вырваться. Она, словно загнанный в охотничью сеть зверёк, пыталась освободиться, но все попытки остались безуспешными.
Ник отпустил её и, не позволив даже отдышаться, прижал девушку к стене, одной рукой схватив её подбородок, а другой поймав руку, которой она собралась нанести ему ответный удар.
– Не правильно, – бросил он, всматриваясь в её гневные глаза. – С техникой самообороны ты не дружишь, тыковка. Так как собираешься справиться с отцом?
– Он не такой огромный, как ты, – бросила Тори, недовольно насупив брови. Чувствовать свою абсолютную беспомощность перед мужской силой было отвратительно. – С ним будет проще.
– Я сейчас приложил к тебе не максимум своих сил. Ведь, если бы приложил, то сломал бы тебя, как тростинку. Точно так же твой отец. И запомни, рост – не показатель силы. То, что Бен ниже, чем я, вовсе не значит, что с ним тебе будет справиться в десять раз проще.
Ник ослабил хватку и провёл пальцем от её подбородка, до тонкой шеи. Тори замерла. Каждое его трепетное касание действовало на неё магнетически. Она сразу же чувствовала себя фарфоровой куклой, которую оберегают и не дают разбиться. Это чувство – лучшее, что было с ней за последнее время. Казалось, что, когда это закончится, она попросту больше не сможет жить, как раньше. К хорошему привыкаешь быстро.
– Ты не справишься с отцом. Признай это и позволь мне помочь, – он аккуратно запустил пальцы в её пышные волосы, нежно массируя затылок.
Тори ощутила неподдельное желание прикрыть глаза и, расслабившись, наслаждаться каждым касанием Ника. Это непозволительное удовольствие. Нельзя обманывать себя. Единственная причина его намерения помочь – это только личная неприязнь к Бенджамину. Не стоит сразу бросаться в омут и мечтать о том, что она не безразлична Нику. Его сердце – камень. Кроме чувства выгоды, иных в нём нет.
– Не нужно. Это не твоя проблема, Ник, – Тори сделала шаг назад, вовсе не желая отстраняться от него. Лишь остатки здравого смысла подсказывали ей, что пора остановиться: идея невольной симпатии к дьяволу вовсе не приходилась по душе. Потом он только сделает больно, а у неё больше не было сил терпеть боль.
– Ладно. Как скажешь. Это твой выбор, – Ник оценил Тори взглядом, после чего вышел из гримёрной, закрывая за собой дверь.
***
Виктория поджала колени к груди и уже несколько часов изучала стену в своей маленькой пустынной комнате. Никогда раньше Тори не могла подумать, что её станут съедать собственные тревожные мысли. Как всё было просто в её богатом прошлом. Никаких проблем. Только размеренная беззаботная жизнь. Сейчас отец совсем сошёл с ума, ощутив свою неполноценность без денег и власти. Он не мог ничего сделать со своими врагами и злость выплёскивал на дочь. Удобная позиция.
Тори оглянулась, грустно поджав губы. Сейчас она сидит в комнате, а Гвинет продолжает выживать в ужасной камере в тайном подвале Моргана. Ник весьма несправедливо оставил страдать невинную и отпустил ту, которую уже не первый день имеет желание наказать. Он очень хотел этого, но всё равно не делал. Что-то явно останавливало его тёмные помыслы. Вероятно, это хорошо для Тори, но она уже не была уверена, что наказание Ника может быть хуже, чем жизнь в доме Бенджамина Далтона.
Тори печально вздохнула, опуская взгляд. От воспоминаний о сегодняшнем дне на её лице появилась улыбка. Сегодня Ник был как всегда непостоянен: сперва буквально выводил её из себя своей наглостью, когда она искренне умоляла его отпустить Гвинет; затем – после её обморока – она ощутила, вероятно, пик блаженства рядом с ним. Несмотря на то, что Тори разрыдалась в его присутствии, измарав слезами и тушью его белую рубашку, она не чувствовала себя неловко. Отец бы назвал это слабостью, но Ник, кажется, считал нормальным проявление эмоций. Он несколько раз убеждал её, что в её внезапной истерике нет ничего ужасного. Быть может, он прав.
Тори облокотилась о спинку кресла и мечтательно прикрыла веки, вспоминая каждый взгляд, каждое бережное касание Ника к её ранам. Сегодня он был для неё самым нужным лекарством. Любая боль уходила сама собой, стоило лишь проявить Нику столь трепетное отношение.
Хоть на мгновение Тори ощутила себя нужной. Получилось хотя бы ненадолго, но понять какого это, когда хотят защитить и оградить от бед. Даже если это лишь из чувства собственной выгоды.
Жаль, очень жаль, что она не смогла позволить Нику вмешаться в воспитание отца. Ведь, по ощущениям Тори, Бенджамин ещё с ней не закончил. Если ещё и припомнить, что выйдет она замуж за того, кому отец дал наставление научить её, как правильно себя вести, то в ближайшем будущем она ещё не раз натерпится подобных сцен насилия.
Тори подпрыгнула на месте, услышав шумный стук по двери. Моментально вскочив, девушка направилась в коридор. Сердце буквально выпрыгивало из груди. Неужели Ник не послушал её и пришёл? Как бы она ни пыталась его тогда остановить, всё же в глубине души надеялась, что он, несмотря ни на что, придёт.
