Текст книги "Территория падших (СИ)"
Автор книги: Julia Romes
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 34 страниц)
Очнувшись от шока, Тори бросилась в сторону Николаса. Она остановилась рядом с ним, поднимая взгляд вверх. Ник продолжал стоять и следить за тем, как после несвершившегося выстрела Виктория едва ли могла прийти в себя.
Тори трепетно прикоснулась ладонями к его груди. Ощущение сердцебиения под пальцами смогло наконец-то отрезвить её затуманенный разум. Она мгновенно отошла, будто Ник ударил её током.
– Ты жив, – прошептала она. – Пистолет был не заряжен.
– Разве я мог дать заряженное оружие тому, кому не доверяю?! – проговорил Николас, всё ещё не отводя взгляд от обеспокоенной Викки. – Как мило, что ты переживаешь.
Тори уловила хитрый блеск в глазах и коварную ухмылку Николаса, которые уже успела выучить. Это его фирменный взгляд.
– Не за тебя я переживала, – резко сказала Тори, начиная понимать, что тут происходит. – Не желаю видеть очередное убийство своими глазами.
– Уверен, это именно так, – не оспаривая её слова, произнёс Ник и наконец перевёл грозный взгляд на того, кто осмелился целится в него дулом пистолета.
Годвин молниеносно бросил на пол оружие и поднял руки вверх, сдаваясь. Его губы посинели и дрожали, как в сорокаградусный мороз. Страх пробрал его тело полностью, заставляя подкашиваться колени.
Виктория перевела взгляд от Николаса на сотрясающегося паникой Годвина. Парень, вероятно, мог бы сейчас потерять сознание, понимая, в какую беду попал.
– Риск не оправдался. Не так ли, Годвин? – слегка ухмыльнулся Ник.
– Я просто хотел быть справедливым, – промямлил парень, опуская взгляд вниз.
– Но, видимо, живым ты быть не особо хотел, – проговорил загадочно Николас и, протянув руку под кожаную куртку, достал из кобуры на ремне новенький серебренный револьвер.
Годвин издал громкий жалостный стон, прикрываясь руками, будто бы щитом.
Виктория успела выучить Ника. Она даже не могла удивиться подобному исходу. Он не забудет такой храбрый, но весьма глупый поступок Годвина – парню конец.
– Ник, – всё, что успела сказать Тори, когда он успешно перебил её.
– Молчи.
– Прости, но я должна сказать. Просто закрой его в своей подпольной тюрьме, но оставь жизнь. Он ведь безобидный.
Она могла лишь удивиться своему спокойствию прямо сейчас. Спасать Годвина особого желания не было. Единственное, что вновь заставило её встрять в убийственную ситуацию – нежелание видеть смерть.
Ник будто бы вовсе не слышал Викторию. Он мгновенно протянул руку и, уверенно целясь, нажал на курок. Прогремел выстрел, всколыхнув тишину. Раздалось громкое мучительное рычание Годвина, и парень схватился за плечо.
Тори ощутила, как всё её тело покрылось мурашками и до кончиков пальцев пробралось дрожью. Она прикрыла рот ладонью, чтобы не закричать от ужаса. Насколько хладнокровен был Ник в эту минуту, настолько Тори боялась произнести ему и слово.
– Кто ты, Годвин? Время рассказать мне правду, пока я не прострелил тебе кое-что другое, – Ник указал дулом револьвера в зону паха Годвину.
Парнишка панически запротестовал, сжимая рукой окровавленное плечо. На его лице появись мокрые потоки. Слёзы стекали быстро, как будто стали рекой.
Тори сделала маленький шаг назад, понимая, что Ник доведёт дело до конца и Годвин будет разоблачён. Парень уже сейчас едва мог стоять, его колени тряслись, будто под ногами сейчас рухнет земля: он точно не станет хранить секреты. Это будет означать лишь то, что Викторию от Николаса уже никто не спасет. Одно слово Годвина об их прошлом весьма не долгосрочном сотрудничестве – и ей придёт конец.
Тори подпрыгнула на месте, как только прозвучал очередной выстрел. Рёв Годвина вновь пронзил тишину, словно острым кинжалом. Парень снова схватился за раненое плечо, в которое Ник выстрелил второй раз, попадая в то же место.
Виктория ощутила, как озноб пробрал её тело. Она никогда не видела столько жестокости своими глазами. Наблюдать за медленными страданиями Годвина было выше её сил. Не было бы так ужасно, если бы Ник сразу пустил ему пулю в голову, лишая человека возможности пережить столько боли. Это бесчеловечно, жестоко и самое главное, что для Ника эта картина была более, чем нормальной: он выглядел так спокойно, словно не стреляет в живого человека, а всего лишь играет в тир.
– Я скажу. Скажу, – промычал обессиленно Годвин, посмотрев полными слёз глазами на Ника. – Только перестань. Пожалуйста. Прошу, не делай больше. Мне больно. Я всё скажу.
– Я весь во внимании, – абсолютно умиротворённо проговорил Николас и опустил пистолет.
Годвин взял паузу, чтобы промычать что-то неразборчивое. Он шмыгнул носом, пытаясь прояснить затуманенный взор, и посмотрел из-под чёрный густых бровей на загнанную в угол Викторию. Она стояла, сжимая в мокрых от холодного пота руках ворот собственной кофты. В её глазах застыла молчаливая мольба о спасении. Если он сдаст Викторию, Ник больше не пощадит её. Он и так относился к ней в последнее время более, чем лояльно.
– Мне рассказала о тебе она, – прошептал Годвин.
Тори широко округлила глаза и, казалось, перестала дышать. Всё тело сжалось, будто её сковали цепями, и земля мгновенно ушла из-под ног.
Ник посмотрел в направлении взгляда Годвина: парень указывал на милую и послушную секретаршу Кэтти, которая, не выходя на балкон, продолжала стоять в спальне. Девушка забегала перепуганными глазами, и это стало лучшим показателем её вины.
Преисполненная шоком Виктория посмотрела на неё. Девушка панически заправила за ухо чёрные, как уголь, волосы и поправила свою блузку, словно не знала, куда деть руки. Стало видно, как страх полностью овладел и её телом, и сознанием.
– Кэтти? Серьёзно? Тебе действительно так сильно хочется в могилу? Я организую, не сомневайся. Но, думаю, зря ты не оправдала моего доверия, – говорил Ник, и его голос звучал спокойно.
Виктория уже успела узнать этого человека. Его спокойствие – предвестник бури.
– Она рассказала о девушках, которых вы с Мануэлем Кано продаёте в рабство, – протараторил как можно быстрее Годвин, после чего издал мучительный стон, прикасаясь к своему раненному дважды плечу.
Ник медленными размеренными шагами прошёл в спальню, надвигаясь на Кэтти, будто вестник смерти. Девушка содрогалась всем телом с каждым его шагом в её сторону, словно была готова немедленно упасть на колени и молить о прощении.
Тори тяжело сглотнула ком в горле. Кэтти рассказала о преступлениях Николаса Моргана не Годвину, а ей, и – если следовать справедливому исходу – наказание заслуживает не только Кэтти. Тори тяжело вдохнула, не решаясь вмешаться и рассказать всю правду. Внутри сражались её светлая, честная сторона с тёмной и безнравственной. Мгновенно отбросив размышления, Тори сделала уверенный шаг вперёд.
– Стой, – едва слышно прошептал Годвин, чтобы Николас не смог услышать его слов. – Не говори ему. Он убьёт тебя.
Тори сжала руки в кулаки, больно впиваясь ногтями в кожу. Она перевела взгляд от измученного Годвина, которому Ник преподнёс урок, на перепуганную Кэтти, которой ещё предстояло быть наказанной.
– У тебя есть пять минут, чтобы убежать, Кэтти, – прозвучало решение Николаса насчёт предательницы, которая осмелилась встать у него на пути. – Не успеешь, и я буду рад выпустить из своего пистолета уже третью пулю на сегодняшний день: в этот раз на поражение.
Кэтти замерла. Страх оковал её. Она не могла сойти с места и просто продолжала смотреть на Николаса большими зелёными глазами.
– Советую уже бежать, пока жива, – любезно произнёс Ник, слегка улыбнувшись, так тепло и нежно, будто признался в любви.
Кэтти сделала несколько неуверенных шагов назад и, как только шок покинул её и настигла реальность, она рванула со всех ног прочь из комнаты.
Ник вновь вернулся на балкон, откуда был замечательный вид на единственный открытый выход из дома, откуда вот-вот должна была выбежать его милая секретарша, которая была настолько глупа, чтобы пытаться его обхитрить.
– Ты же не убьешь её, – неуверенно проговорила Тори, остановившись рядом с Ником. – Скажи, что нет.
– Нельзя обманывать и пытаться встать на моём пути. Если что-то не ясно в этом простом правиле – добро пожаловать в могилу.
– Кэтти не знала, что ты хотел помочь тем девушкам. Она хотела спасти их.
– Нужно быть полной идиоткой, чтобы лезть в дела, которые тебе не по силам, – говорил Николас, многозначительно поглядывая на Викторию.
Тори подняла ресницы вверх, вглядываясь в тёмные, полные серьёзности глаза Николаса:
– Ник, я знаю, что ты способен прощать ошибки. Ты не такой жестокий, каким хочешь казаться. Я вижу это, – она прикусила губу, чувствуя себя неловко. – Я знаю тебя слишком долго, чтобы не видеть в тебе того хорошего парня, которым ты был. Не скрывай его.
Тори поменялась в лице, как только увидела едкую ухмылку Ника. Он, кажется, не воспринял её слова всерьёз – она лишь позабавила его.
– Ты ждёшь, что сейчас чудовище, которым ты меня называла, расчувствуется и превратится в прекрасного принца? Как мило, Викки, сейчас пущу слезу.
Тори насупила брови, сложив руки на груди:
– Николас Морган, прекращай себя так вести!
Ник в удивлении округлил глаза. Эта девочка не промах.
– Продолжай злиться. Это сексуально.
Тори закатила глаза, тяжело выдыхая. Бесполезно что-то говорить этому человеку – он всё равно сделает всё так, как хочется только ему. Как Ник уже говорил: существуют лишь его правила, и никто не в праве оспаривать их.
Ник перевёл взгляд вниз. Из дома уже успела выбежать Кэтти. Она впопыхах бежала вперёд, чтобы скорее добраться до выхода из двора. Девушка неслась, как смерч, в страхе за собственную жизнь. Она едва ли не путалась в своих же ногах, и ещё мгновение – рухнула бы на землю.
– Ник! – выкрикнула в ужасе Виктория, как только он медленно приподнял свой револьвер. – Пожалуйста! Не делай!
Николас недовольно нахмурил брови, как только Тори, набравшись – кто знает откуда? – смелости, схватилась за его руку, в которой он держал оружие.
– Ты, кажется, забыла, что не бессмертная, Викки, – сделал предупреждение он, и ей повезет, если она уловит скрытый смысл в его словах.
Тори осознавала, на что подписывается, когда пытается удержать Николаса Моргана от того, что он задумал, но в эту секунду в её голове будто бы что-то перемкнуло: она вовсе забыла о самосохранении; в её глазах была лишь вина за то, что сейчас она стоит на балконе, а Кэтти бежит от смерти, хотя виновны они обе.
– Ник, дай ей хотя бы шанс! Что ты за человек такой?
– Если ты так сильно переживаешь за неё – то беги и помоги, – проговорил Ник, чем поставил Викторию в ступор. Она вовсе не поняла, о чём он говорит. – Если успеешь показать ей подвал, в котором сидит твоя сестра, то пусть будет по-твоему, принцесса. Время на исходе.
Тори не размышляла ни секунды перед тем, как соскочить с места и рвануться на помощь несчастной Кэтти.
Ник посмотрел ей вслед и слегка улыбнулся. Виктория превратила наказание в игру. Он не против поиграть с теми, кто настолько храбр, чтобы вставать на его пути. Ник прекрасно понимал, что Викки тоже может быть замешана в этом инциденте с Годвином и Кэтти, но без доказательств не мог вынести ей приговор. Ник искренне надеялся, что интуиция его подводит. Лишать жизни эту взбалмошную принцессу особого желания не находилось.
– Годвин, – проговорил Николас и посмотрел на парня, сидящего в углу между колонн. – Поднимись. Мою непослушную секретаршу убьёшь ты.
Ник слегка ухмыльнулся, заметив перепуганные глаза Годвина. Именно этот парень выстрелит в девушку, чтобы Николас мог иметь власть над ним. После этого непутёвый парнишка станет убийцей, и если кто-то об этом узнает, то он несомненно загремит в тюрьму. Ник одним выстрелом свяжет ему руки, и Годвин больше не сможет иметь дел с полицией, иначе ему же будет хуже.
***
Перескакивая ступеньки, Тори со всех ног бежала на помощь Кэтти. Дело осталось за малым – всего лишь показать девушке, где можно спрятаться, ведь, чисто по логике вещей, она не успеет за какие-то считанные секунды выбежать из двора Николаса: ему принадлежала слишком большая территория.
Едва ли не сбивая с ног Картера, который смирно стоял, наблюдая за удаляющейся жертвой, Тори выбежала на улицу. Отвечать на гневные выкрики помощника Ника у неё не было времени. Не боясь, что Морган пустит пулю и в неё, Тори поспешила вперёд.
Начиная задыхаться от собственного страха, она косо взглянула вбок, где в деревьях должен быть спрятан тайный подвал. Место ограждено колючим забором и пробраться туда будет невозможно. Он знал это. Он знал и, вселив в неё хоть немного надежды, позволил думать, что она сможет помочь Кэтти. Николас хорошо понимал, что девушка обречена, но не лишил себя наслаждения наблюдать за тем, как разочаруется Тори, понимая, что шансов нет. Черт бы побрал проклятого Моргана! Он вздумал играть с ней!
Не обращая внимания на попытки Ника вывести её из себя, Виктория не останавливалась. Эмоции в ней закипали, просыпалась злость и неугомонное раздражение: Ник обманул её; он действительно просто играет с ними обеими, а Тори приняла его правила и поддалась. Морган – воплощение зла. Бессердечный и пакостный человек!
– Беги в сторону деревьев! – на мгновение остановившись, выкрикнула Тори.
Она хорошо понимала, что все деревья ограждены и им обеим негде спрятаться на пустой местности, где кроме выгоревшей травы не было ничего. Оставалось лишь попытаться пробраться через колючий забор, даже если их тела будут изувечены острыми штыкам. Это хотя бы сможет сохранить Кэтти жизнь.
Кэтти была слишком далеко, она точно не могла услышать. Тори со страхом застонала, но через мгновение была удивлена увидеть, что Кэтти свернула к небольшому лесу Николаса Моргана, среди которого таился загадочный подвал с двумя сырыми камерами.
В Тори будто бы вселили вторую жизнь. На её лице расцвела улыбка полная надежды на спасение. Она свернула в сторону, чтобы догнать Кэтти и помочь ей пробраться через острые ограждения. Вскрикнув от внезапной боли в щиколотке, Тори рухнула на землю, и в колени неприятно впились мелкие камешки.
– Вставай, – прошептала она, говоря сама с собой, будто пыталась пробудить в себе ещё немножко силы.
Остался один рывок.
Виктория, полностью выдохнув воздух из лёгких, встала на ноги и, не замечая окровавленных коленей, возобновила бег. В этот раз настолько быстро бежать, как прежде, не получалось: подвёрнутая лодыжка напоминала о себе при каждом шаге на правую ногу.
На лице Тори наконец-то появилась довольная улыбка, как только в поле её зрения попало то, как Кэтти пытается просунуть ногу через колючий провод.
Из последних сил ускоряясь, Тори начала приближаться к Кэтти, сидящей на земле. Она смогла просунуть через провод только одну ногу и этим полностью изувечила её длинными кровавыми порезами. Послышался сдавленный плачь, как только Тори наконец-то смогла остановиться возле обессилившей Кэтти.
Схватившись голыми руками за проволоку, полностью покрытую острыми штыками, Тори пыталась хоть немного приподнять её, дабы дать Кэтти возможность безболезненно пролезть.
Ощутив, как иглы проткнули руку, Тори едва смогла сдержать рвущийся наружу крик. Боль была сравнима с агонией, которая прожигала её руки огнем.
– Давай же, – прошипела Тори.
– Я не хочу умирать, – едва понятно проскулила Кэтти, глотая слёзы.
– Ты будешь жить. Ещё немного, – утешала Тори, хотя, кроме боли, уже ничего не понимала.
Капли крови из раненых рук Тори падали на землю, окрашивая траву в тёмный цвет. Она продолжала поднимать проволоку, но Кэтти всё равно не могла пролезть через столь маленькое отверстие.
Тори поймала взгляд Кэтти на себе. Глаза девушки казались безжизненными, словно каменными. По щеках катились слёзы, а подбородок трясло так сильно, что, казалось, её пробрало лихорадкой. Отчётливо было слышно, как её зубы бьются один о другой, будто бы битое стекло.
– Не повторяй мою ошибку, – заикаясь, пробубнила Кэтти. – Никогда не связывайся с Николасом Морганом!
Тори панически закричала, услышав разбивший спокойный шум листьев звук выстрела. Она застыла, заметив, как из уголка рта Кэтти появился поток багровой крови. Через мгновение её тело рухнуло на землю, и в один момент тёмная лужа образовалась около её головы, медленно пропитывая сырую землю.
Виктория приложила ладонь ко рту, не в силах отвести взгляд от Кэтти, которая вот ещё несколько секунд назад могла дышать. Теперь же её безжизненное тело лежало на земле. Всё казалось настолько нереальным, что в одно мгновение Тори поверила, что сможет разбудить девушку. Она ведь не могла погибнуть. Не могла. Нет. Жизнь не настолько несправедлива, чтобы позволить хорошему человеку погибнуть. Не может ведь быть всё так…
Тори протянула руку, легонько касаясь плеча Кэтти. Осознание, что она действительно мертва и всё происходящее – ужасающая реальность только спустя некоторое время пришло к ошарашенной Виктории. Она резко убрала руку и, панически отодвинувшись назад, яро сжала пальцы в окровавленные кулаки. Начиная тяжело дышать, Тори ощущала себя загнанной в угол. Словно смерть настигла не только Кэтти, но и её. Перед глазами застыл туман, который девушка не была в силах развеять. Нырнув с головой в панику, она едва слышно застонала, не отводя взгляд от мёртвой подруги.
Едва приходя в себя, Тори ощутила, как щёки обожгли слёзы. Обессилено всхлипывая, она охватила свои колени и продолжала сидеть около трупа девушки, совершившей ошибку встать на пути Моргана.
***
– Хороший выстрел, – произнёс Ник, дружелюбно хлопнув Годвина по плечу.
Годвин от страха уклонился, предвкушая, что Ник не похвалит, а лишь пустит очередную пулю, но уже ему в голову.
– Я убил человека, – прошептал Годвин, после чего ощутил, как Николас забрал пистолет из его трясущихся рук.
– Какая жалость: теперь ты убийца. Ужас какой, – наигранно произнёс Ник, округлив глаза в притворном испуге.
– Ты заставил меня.
– Сомневаюсь, что тебе поверят. Или ты хочешь проверить свою удачу?
Годвин опустил взгляд, понимая, в каком положении находится. Теперь в руках у Моргана улика, которая сможет доказать его причастность к убийству. С этой секунды вся дальнейшая жизнь парня зависит от одного слова Николаса. Он сам подписал себе приговор, когда решил, что может тягаться с преступником. В тот же момент Годвин несколько раз пожалел, что влез в дело, которое ему не по силам. Он не способен справиться с таким, как Николас, и теперь поплатился за это своей свободой.
– Я не буду тебя убивать. У тебя второй шанс, Годвин. Будь так добр, оправдай его. Иначе будешь на месте моей милой секретарши.
Ник поймал шокированный и в тот же момент переполненный страха взгляд Годвина и лишь довольно ухмыльнулся ему. Оставляя парня одного, Ник вышел из спальни и поспешно спустился по лестнице на первый этаж.
Взглянув на Картера и Джима, он оценил их взглядом:
– Надеюсь, в моем ряду больше нет предателей.
– О чём ты? Мы верные, как псы, – торжественно произнёс Джим, улыбнувшись во все тридцать два зуба.
– Приведите ко мне Викторию, – дал указание Николас. Он снял кожаную куртку, отбросив её на диван. Сам же умастился в своём коронном кресле, ожидая милосердную пленницу, которая бросилась на спасение виновницы торжества. Ник хорошо знал Тори. Просто так она бы не стала спасать кого-то, рискуя собой. Ей был присущ эгоизм. По всей вероятности, она была действительно связана с выходкой Кэтти и Годвина. Если это так – Ник всё обязательно выяснит, и тогда Викторию ждёт очередное наказание. Вероятно, последнее наказание. Он и так слишком много прощал ей. Это будет последней каплей.
Ник искренне надеялся, что Викки не связана с этими людьми. Он бы не хотел причинять ей вред, но не контролирует себя во время порыва ярости и может преподнести этой девушке худшее возмездие.
Виктория ещё не вошла в дом, но Николас уже мог слышать её недовольное бурчание. Он посмотрел в сторону входа, ожидая появления разъярённой принцессы. Она сейчас кинется на него с истерическим припадком и станет обвинять во всех смертных грехах. Это очевидно.
В поле зрения Ника наконец-то попал Картер, а за ним Джим, который держал под руку Викки. Картина, которую довелось увидеть, заставила Николаса резко подняться с места и направиться в сторону девушки. Она выглядела так, будто бы вернулась с войны. Сквозь светлые джинсы виднелись тёмные бордовые пятна, на лице разводы из крови, слёз, пыли и земли, а руки полностью изувечены, и на светлый мраморный пол капали яркие красные капли.
Ник точно не мог ожидать увидеть Тори в таком ужасном состоянии. Неужели она бросилась через острые провода? Ненормальная!
Он остановился рядом с ней и легонько приподнял её руку, чтобы иметь возможность оценить масштабы катастрофы. Тори, на его удивление, не отдернула свою руку. Она лишь подняла затуманенный слезами взгляд на его лицо и своим молчанием дала ему понять всё, о чём хотелось кричать во всё горло.
Ник застыл, всматриваясь в её карие опечаленные глаза. Она буквально прожигала его насквозь. Её слезы – словно огонь. Они действовали на него убийственно. Самое сильное женское оружие, которое впервые смогло задеть Николаса.
Ожидаемой истерики от Викки не последовало: вся её боль отразилась в стеклянных глазах.
Ник перевёл взгляд на её раненые ладони, аккуратно разжимая скованные в кулак тонкие пальцы Тори. Ранение девушки смогло поразить его. Как могла она причинить себе такой вред? Ей немедленно нужно промыть глубокие порезы и перебинтовать руки.
Ник попытался увлечь её пройти в зал, но Тори мгновенно отпрыгнула от него на шаг.
– Не трогай меня! – бросила она и шёпотом добавила: – Убийца.
– Викки, тебе нужно продезинфицировать ранение.
– Единственное, что мне нужно – это избавиться от тебя! – наконец смогла выкрикнуть Тори, выливая всю внутреннюю грусть в слова.
Ник смотрел на её искажённое злостью лицо. Истерика всё-таки наступила.
– Ненавижу тебя, Морган! Как земля носит таких ужасных людей, как ты? Как? – продолжала Тори, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на него с кулаками. Будто бы это как-то могло причинить ему боль.
Николас продолжал молчаливый завет. Он позволил этой девушке выговориться, раз уж того так сильно желала её душа.
– Почему ты такой? Почему ещё вчера ты говорил со мной, как нормальный человек, а сегодня превратился в безжалостного убийцу? Что с тобой не так? Что? – Тори ступила вперёд, остановившись прямо перед ним в запретной близости и, запрокинув голову, смотрела безумным взглядом в его безразличные тёмные глаза.
– Кто ты, Ник? Что ты за человек? Почему ты меняешься в считанные секунды? Почему превращаешься в чудовище? – Тори яростно стиснула зубы и, вновь сжимая окровавленные кулаки, будто маленький ребенок, ударила его в грудь, чем не принесла желанной боли, но смогла измарать красными разводами его белую футболку.
– Ненавижу тебя! – прошипела она и продолжила вновь и вновь наносить ему удары, словно от этого ей становилось легче.
Ник в одно мгновение схватил её запястья сильной хваткой:
– Успокойся. Тебе нельзя напрягать так руки, чтобы раны быстрее зажили.
Тори замерла, ошарашено округлив глаза. Она смотрела на Ника, будто впервые его видит.
– Почему тебя это волнует? – едва смогла прошептать она, всматриваясь в его глаза.
Ник и сам не знал, как должен ответить.
– Твоя кровь пачкает белый пол, – проговорил безразлично Николас, хотя вовсе не это было причиной.
Тори отдернула руки из его хватки:
– Я и не сомневалась, что только это тебя тревожит.
Тори смотрела на него и искренне ненавидела в эту секунду только саму себя. Как вообще в ней могло проснуться мнение, что Ник может быть нормальным?! Почему она сегодня вступилась за него, когда Годвин целился в Николаса из пистолета? Даже если оружие было не заряжено. Нет разницы. Главное лишь то, что она искренне не желала Нику смерти и даже ощущала какое-то непонятное чувство, которое лишь сейчас смогла отгадать: она беспокоилась за него тогда, на балконе. И что только было в её голове? Николас Морган не заслуживает такого лояльного отношения к себе, несмотря на то, что с ней он обходился какое-то время очень даже хорошо. Он дьявол. Нельзя даже думать о том, что дьявол может быть нормальным. Он может лишь на мгновение приобрести облик простого человека лишь для собственной выгоды. Ничего больше – только расчёт.
– Ненавижу тебя, этот дом, день, когда узнала тебя! Ненавижу всё, что с тобой связано, Морган! – сквозь зубы яростно процедила Виктория и одним лишь взглядом, казалось, могла сокрушить не хуже револьвера, которым была убита Кэтти.
Ник не стал церемониться. Время на истерику, которую он и так никогда не был способен вытерпеть, вышло. Николас не дал ей возможности сопротивляться и спешно увлёк в сторону лестницы. Поднимаясь, он заметил, как кривится Тори при каждом шаге. Опустив взгляд, он припомнил о её раненых коленях. Не долго размышляя, Ник подхватил Тори на руки, встречая её сопротивление. Сейчас он не был готов спорить с ней и что-то доказывать. Он лучше знал, что нужно делать.
Тори прекратила попытки вырваться, как только он крепче сжал её тело в своих руках. Казалось, он мог задушить её. После этого многозначительного действия она приняла решение успокоиться и дождаться, когда её наконец-то оставят в покое. Именно одиночества и спокойствия сейчас хотелось больше всего.
Ник легонько открыл дверь и, повернувшись боком, вошёл в свою комнату.
Тори оглянулась, насупившись:
– Это не моя комната! Ник!
– Я в курсе, – ответил он и легонько положил девушку на огромную высокую кровать.
Тори молча следила за тем, как он прошёл в ванную комнату, вскоре вернулся с мокрой тканью, баночками спирта и бинтами в руках.
– Нет, не хочу, – запротестовала она, поджав колени и съёжившись, словно хотела спрятаться.
– Надо, – Ник присел на край и посмотрел на девушку, скрутившуюся в клубок. Она спрятала руки под себя и как маленькая категорически не позволяла прикасаться к себе. – Викки, тебе десять? Нужно промыть рану.
Тори косо взглянула на него, чувствуя опасность:
– Спирт будет печь.
Ник ухмыльнулся, шокировано подняв брови:
– Боишься спирта, но не испытываешь и доли страха перед острыми прутьями, которые впиваются до крови. Где логика, позволь узнать?
– Не трогай меня. Я сама всё сделаю, – она недовольно насупилась.
– Мы оба знаем, что ты не прикоснёшься к спирту без посторонней помощи.
Тори замолкла, опустив взгляд.
– Давай. Обещаю, буду очень осторожен, – спокойно проговорил Ник, будто бы пытался переубедить ребёнка. – Вот, смотри: это лишь моя футболка, намоченная водой, чтобы смыть кровь. Сейчас ничего печь не будет.
– Футболку не жалко? – бросила Тори и медленно протянула руки вперёд, позволив Нику вытереть хотя бы кровь.
– Купишь мне новую.
Тори фыркнула, выпучив глаза от его самонадеянного ответа.
Ник улыбнулся, замечая на её лице едва заметную ухмылку. Кажется, она начинает приходить в себя. И почему только его так радовал этот факт?
Он осторожно протирал её руки от засохшей крови. Тори уже кривилась от боли. Что будет, когда вместо обычной воды пойдёт спирт?
Тори опустила взгляд, внимательно наблюдая за аккуратными и бережными движениями Ника. Она никогда бы не могла подумать, что он способен быть настолько нежным: в её понимании Нику присуща лишь грубость. Сейчас казалось, что он старался никак не задеть её ранение. Он был сконцентрирован и не отводил взгляд от её ладоней, прикасаясь к ним трепетно, будто к фарфору.
Ник положил окровавленную футболку на тумбу и, оторвав кусок бинта, намочил его спиртом. Тори в тот же момент отдёрнула руки, отчего удостоилась недовольного и даже сурового взгляда.
– Этого хватит. В раны не попали микробы, – проговорила девушка.
– Правда? Ты вот прям обходила микробы стороной? – бросил Ник.
– Ник, это мои руки! Что хочу – то и делаю! – возразила Тори.
– Не умничай. Пока ты здесь, всё твое тело принадлежит мне, – проговорил серьёзно Ник и, обхватив одну руку Тори за запястье, потянул к себе.
– Не надо, – прошептала Тори насупившись, понимая, что не способна противостоять мужской силе.
Ник взглянул на неё:
– Больно не будет. Я подую.
Тори неожиданно для себя и для него расхохоталась: эту фразу зачастую можно услышать от родителей, когда ребёнок поранился – но точно не от безжалостного убийцы. Это прозвучало в какой-то степени даже мило. Тем более услышать подобное от Ника стало неожиданностью. Даже отец в детстве никогда так трепетно не относился к ней, когда она падала с велосипеда и царапала локти.
За своими размышлениями Тори не заметила, как Ник коснулся её рук бинтом, промоченным спиртом. Она внезапно вскрикнула и скривилась. Спирт прижигал открытые раны, и это казалось настоящей пыткой.
– Викки, кричишь, будто тебя режут, – насупил брови Ник.
Тори сцепила зубы, крепко зажмурив глаза. Она отважно терпела и отметила, что эти ощущения казались адским мучением, хотя когда острые штыки впивались в её руки, боль была не так сильно выражена: тогда она была под действием бешеного адреналина; главной задачей было помочь Кэтти. Помочь не вышло.
Тори открыла глаза, когда ощутила заметный ветерок. Ник действительно наклонился, слегка подувая на место, где жёг спирт. Она на мгновение отвлеклась от боли и замерла, уставившись на эту весьма удивительную картину. Разве такое можно будет увидеть ещё раз? Ник больше никогда не проявит столько заботы. Больше и невозможно. Всё её тело покрылось мурашками, и она понимала, что именно вызвало такое реакцию. Никто раньше не проявлял к ней столько внимания, когда ей было больно. Боль она всегда переживала одна.
Ник внезапно посмотрел на Викки. Она, опустив взгляд, едва заметно улыбалась, прикусив нижнюю губу.
– Всё нормально? Или это ты уже с ума сошла?
Тори резко сбросила улыбку и мгновенно посмотрела на него:
– Просто мечтаю, когда скорее избавлюсь от тебя и вернусь домой.
Тори посмотрела на руки. Они уже были умело перевязаны и согнуть их теперь было сложно.
– Ты подрабатывал медиком? – спросила Тори, удивившись аккуратной работе.
– Часто приходилось вынимать пулю из тела. Привык, – Ник поднялся и, оглянув девушку, остановил взгляд на её окровавленных ногах. – А теперь снимай джинсы, принцесса.
– Ч-что? – запнулась Тори, шокировано поднимая круглые глаза. – Я сама обработаю колени.
– Викки, ты стесняешься так, будто я никогда не видел женского тела.
– Мое тело не увидишь!
– Хочу напомнить, что уже видел.
Тори нахмурилась, вздернув подбородок. Она резко расстегнула пуговицу и ширинку. Легко стянув джинсы вниз, девушка мгновенно прикрылась подушкой.
Ник закатил глаза. Будто бы у неё под джинсами какая-то загадка, честное слово.
