Текст книги "Как становятся предателями (СИ)"
Автор книги: Изяслав Кацман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)
Видя, что гости не торопятся со своими предложениями, говорю по-вохейски: «С какой целью прибыли, господа?» Генерал Тичу заговорил на том же языке, звучащем у него совершенно жутко, понятно одно слово из трёх. И то не факт, что правильно…. Впрочем, с точки зрения тюленеловов, небось моё произношение не менее чудовищное. Обращаюсь к молодому переводчику: «Тонбе летинату, пусть тонбе генералу говорит на вашем родном языке, а ты переводи». Танчик Ыхаль повернул голову к командиру и бросил пару фраз. Хозяин Иханары замолчал, кивнул в знак согласия и перешёл на палеовийский. Вот так лучше.
Лейтенант начал толмачить, периодически останавливаясь, когда возникали затруднения с подбором подходящих папуасских слов. «В Союзе Палеове беспорядки. Власть в столице и по всей метрополии захватили мятежники, продавшиеся Ирсу. На Иханаре бунтовщики также устроили… бунт. Господин генерал колонны Унас Тичу собрал верных власти военных и гражданских и мы… покинули Шеену, спасаясь от распоясавшейся черни. Господин Унас Тичу просит у правительницы Пеу-Даринги убежища для себя и своих людей».
«Признаться, мы не ожидали такого» – отвечаю – «Нам нужно посоветоваться. Прошу подождать немного. Я распоряжусь, чтобы господ окитеру провели в место, где они могут отдохнуть и подкрепиться, если у них будет такое желание». «Господ» я вставил по-вохейски, не успев к месту вспомнить палеовийский аналог. Ыхаль перевёл мои слова генералу, тот кивком головы выразил согласие.
Когда тюленеловов увёл дежурный унтер, получивший приказ «сопроводить тонбе в гостевой дом», я обратился к присутствующим при встрече офицерам и гражданским чинам: «Что скажете?»
–А не может это быть военной хитростью? – первым высказался новоиспечённый майор Могарикапи, за последний год успевший вырасти с комбата созданного в ходе мобилизации Двадцать шестого цаба до начальника «мархонского оборонительного района», в подчинении имеющего два армейских и четыре ополченческих батальона, а также все береговые артиллерийские батареи.
Я смотрю на него с некоторым недоумением: вроде бы человек резюме радиоперехватов от Айтота Утдая регулярно получает, в отличие от вашего покорного слуги, не раз в неделю, а каждый день, а если есть что-то важное, то и чаще. Майор, видимо поняв, что сморозил глупость, стушевался.
«Сколько у них людей?» – задумчиво протянул Ванимуй – «Места, чтобы их запереть, хватит?» А вот это уже что-то похожее на деловой подход. Хорошо, хоть не озадачивается вопросом, где хоронить такую кучу народа. Впрочем, чего ожидать от человека, у которого третий сын успел дважды повоевать с палеовийцами на Иханаре, и теперь опять там. Могарикапи, приходящийся гражданскому градоначальнику Мар-Хона племянником, тоже бывал в командировках у наших западных соседей, так что образ мыслей понятен.
–Тюленеловы прибыли сдаваться на милость Солнцеликой и Духами Хранимой типулу-таками – говорю – Они теперь изгои. Дома их ждёт смерть или унижение. И их несколько сотен. Многие бывалые воины. А среди остальных могут быть обладающие нужными Пеу-Даринге знаниями и умениями. Речь должна идти о том, на каких условиях принимать их на службу, пока вохейцы не переманили.
–Разоружить их всё равно не мешает – сказал командир гарнизона.
–Можно на первое время разместить в пустующих складах Нового Порта. Если все поместятся – сразу же нашёлся Ванимуй.
–Хорошо – пожимаю плечами в знак одобрения – Конечно, оружие они сдадут. Рядовые пока в складах поживут. Окитеру, по крайней мере, старших из них, можно предоставить место в Цитадели – и добавляю громче – Пригласить наших палеовийских гостей!
Тюленеловы заходят, напряжено глядя на меня.
«Уважаемые господа» – теперь я вставляю вспомненное наконец-то слово из языка Северного архипелага – «Судьбу вас и ваших людей будет решать Солнцеликая и Духами Хранимая типулу-таками Раминаганива. Но, зная милосердие и доброту нашей повелительницы, будем надеяться на благоприятное для вас решение. Я же со своей стороны замолвлю своё слово в вашу пользу. Ну а пока предлагаю пришвартовать корабли к причалам Нового порта, всем, находящимся на них, сойти на берег. Господина генералу и господ окитеру от капитану и выше приглашаю воспользоваться гостеприимством тонбе Ванимуя, главы Мар-Хона, и поселиться рядом с этой крепостью, а рядовые и младшие окитеру поживут, ожидая ответа от повелительницы, в складских помещениях Нового Порта».
Лейтенант переводит мои слова, Унас Тичу согласно кивает. Я же продолжаю: «Оружие вашим людям пока что придётся сдать. На кораблях оставите по несколько человек, необходимых для присмотра. И к ним в помощь прибудут подданные типулу-таками». Это всё господину «генералу колонны» понравилось куда меньше: он машинально кивнул ещё раз и уставился на меня. «Тонбе генералу» – добавляю успокаивающе – «Я не собираюсь причинять вреда доверившимся нашей повелительнице. Тем более, если они способны в будущем принести пользу Пеу-Даринге. Но пока что во избежание недоразумений лучше оружие сдать. Впрочем, господам окитеру можно оставить пистолеты и клинки». Пожалуй, стоит сразу обрисовать перспективу возможным ценным кадрам. Ну и почему бы не оставить личное оружие благородным господам и приравненным к оным категориям – если использовать в дальнейшем тюленеловов на службе правительнице острова, то лучше это делать какими-то группами под руководством своих собственных командиров, пусть и разбавляя туземцами. А в таком случае нужно не умалять авторитет начальства.
Вроде бы моё пояснение успокоило палеовийцев – генерал, выслушав перевод, вновь согласно кивнул и с некоторым пафосом произнёс ответную речь. Лейтенант-толмач принялся пересказывать по-папуасски: «Господин Унас Тичу благодарит господина Сонаваралингу-таки за понимание. Совсем недавно нам приходилось воевать друг с другом, но мы уважаем достойных противников. Уверен, подданные типулу-таками так же чтут законы войны и не станут мстить мне или моим подчинённым за добросовестное исполнение своего долга».
Заверяю в свою очередь экс-губернатора в том, что не намерен хоть как-то мстить изгнанникам за прежние обиды. А сам уже начинаю прикидывать, как половчее развести тюленеловов с возможными кровниками. Пожалуй, в Мар-Хоне с окрестностями их лучше не оставлять – здесь-то как раз немало тех, чьи родственники погибли при не очень удачномдля палеовийцев нападении отряда под командой тогда еще надмайора Тичу. Придётся, скорее всего, в Тин-Пау переправлять и корабли, и личный состав. И напоследок добавляю: «Приглашаю господина генералу на ужин сегодня вечером». Унас мотнул головой: «Боюсь, что не смогу воспользоваться приглашением. Мне надо организовать высадку моих людей».
«Господин генералу может отправить в Новый Порт кого-то из своих спутников» в – предлагаю и тут же добавляю – «Если вы видите в моём предложении какой-то подвох, то напрасно. Просто мне кажется, что человеку в годах не пристало трястись в телеге и глотать дорожную пыль. С передачей нам оружия и размещением солдат справятся и подчинённые господина генералу. А он отдохнёт, и потом мы с господином генералу побеседуем более подробно о дальнейшей судьбе его и его отряда».
Самое забавное, я только сегодня задумался о своём упущении: ослиные и бычьи повозки для транспортировки грузов внедрялись широко, насколько позволяло скотское поголовье, а вот насчёт какой-нибудь кареты, хотя бы в одном экземпляре, для комфортного перемещения важных лиц озадачить имеющихся в моём распоряжении умельцев не удосужился. Впрочем, ничего удивительного: у папуасов даже аристократия, в том числе и правители областей и всего Пеу, испокон веков перемещались на своих двоих, во Внутриморье и на материке, знать либо в портшезах каталась, либо верхом на своих безгорбых верблюдах. А телеги только для перевозки грузов да публики грубой и неотёсанной служили. И должен сказать, ихемских благородных понять можно: рессор здесь ещё не придумали, потому лучше уж на скакуне или в носилках, если статус не позволяет пешком топать. Пробовал я пару раз прокатиться в изделиях местного «телегопрома», выдерживал не больше часа, даже по самым обустроенным дорогам.
Пожилой палеовиец что-то себе в уме прикинул и протарабанил ответ. Лейтенант перевёл: «Господин генерал колонны согласен с почтенным Сонаваралингой-таки. Способ перемещения действительно доставляет мало удовольствия. Только господин генерал колонны напишет распоряжение и оправит его с господином надмайором Кнагом Цукну».
Унас Тичу мог бы отправить и самого молодого – на кораблях, небось не один надмайор имеется, да и «обычные» майоры с капитанами сто пудов есть. Но тут же одёргиваю себя: мужику же переводчик нужен. А о наличии соотечественников у меня под рукой беглецам неизвестно. Да и лучше не сталкивать пока что верных сторонников Сильномогучих Мужей с идейными отщепенцами, от товарищей которых «генерал колонны» и Ко и свалили. Кстати, интересно что за публика теперь у власти в палеовийской метрополии и в колониях. Надо будет при вечерней беседе с господином Тичу поинтересоваться этим, равно как и подробностями событий, которые привели его сюда.
«Рассказывай» – командую Рикаю Тилтаку. Отчёт на добром десятке листов это хорошо, но пусть он лучше мне на словах обрисует ситуацию на Иханаре. А бумагу потом Кутукори зачитает. «С чувством, с толком, с расстановкой». Унтер, произведённый вашим покорным слугой в старшие лейтенанты, начал, периодически вставляя палеовийские слова при проблеме с папуасскими аналогами.
Когда месяц назад я думал, кого посылать на Иханару проверить, что там творится, и попробовать установить контакт с новой властью, выбор был между социалистом-демократом Тилтаком и тенхорабитом Утдаем, как наиболее идейно близкими победившим революционерам. В итоге всё-таки остановился на Рикае, решив, что Айтот может пригодиться ещё на радиоузле – вдруг удастся поймать переговоры иханарцев с Южной Тропой.
«Далекоплывущие» – ни самый первый, трофейный, ни те два, которые привёл беглый губернатор –снаряжать туда не рискнул, мало ли что революционерам тамошним в голову втемяшится, может, они потребуют вернуть похищенное имущество, а портить с ходу отношения с новыми властями соседей как-то не хочется. Так что поплыл Тилтак с парой мидовских чиновников и тройкой офицеров на обычном шухоне. За месяц туда-сюда и управились. А вот переговоры с иханарскими революционными властями, если и вели, то весьма короткие, день, максимум два – иначе не так быстро вернулись бы.
Итак, Сильномогучие Мужи свергнуты. Теперь власть принадлежит некоему Центральному исполнительному революционному комитету – сокращённо ЦИРК. Учитывая, что все слова в наименовании сего органа позаимствованы у ирсийцев, именно так аббревиатура звучит и по-палеовийски. И, судя по всему, название подходит к нему на все сто процентов. Клоунада в этом ЦИРКе ещё та. Правда, смешно только со стороны. Самим чаимам и тультам, скорее всего, совсем не весело.
Кто данное культурно-развлекательное учреждение наделил властными полномочиями, Рикай сказать не мог. Наверное, сами себя назначили. Состав, а также, кто за что отвечает и на что уполномочен – с этим тоже не понятно. Зато ЦИРК уже успел отметиться постоянной грызнёй входящих в его состав деятелей от различных пенодов, множественными торжественными декларациями по разнообразным поводам, зачастую противоречащим друг другу, и неспособностью справиться с проблемами – как старыми, доставшимися от олигархии Сильномогучих, так и новыми, проистекающими из нарастающего революционного хаоса.
В метрополии, как понял Тилтак из разговоров с иханарскими соотечественниками и попавших в руки газет разной направленности, бастуют, митингуют, интригуют все против всех, перемежая столь интересные и безусловно полезные занятия убийствами не успевших попрятаться деятелей прежнего режима или политических оппонентов. До полноценной гражданской войны творящееся ещё не дотягивает, но всё к этому идёт.
На Иханаре же, наличие под боком «диких» туземцев, которым до революции нет никакого дела, и которые готовы резать тюленеловов в независимости от цветов партийных знамён, мешает превратить местный ИРК в пустую говорильню – это в Таполаме, за тысячи километров от театра военных действий, можно ерундой страдать, а когда вокруг по лесам бегают орды злых «басмачей», совсем другое дело. Потому повылезавшие неизвестно из каких щелей господа политики предпочли отдать бразды правления лейтенантам и капитанам из числа перешедших на сторону «Новой Республики», как официально теперь именуется палеовийское государство. А толкают речи и обличают друг друга непримиримые политические противники в региональном Совете Народных Уполномоченных.
Тенхорабиты ни в Совете, ни в ИРКе особого веса не имели (что Тилтак, следуя моим инструкциям, постарался выяснить в первую очередь), впрочем, я не сильно на это и рассчитывал. Такой расклад здорово упростил бы общение с западными соседями, учитывая немалое число Людей Света и Истины на службе типулу-таками, но увы…. Однопартийцы бывшего унтера, к сожалению, тоже были в сильном меньшинстве. Господин Унас Тичу пребывал в уверенности, что за этой революцией стоит Икария, но, получается, всё гораздо запутаннее. Лучше бы так и обстояло, тогда Лимпора отправил бы на Ирс через Иханару, минуя практически неработающее по военному времени посольство в Вохе.
В основном, по словам Рикая, в иханарском Совете заседали представители наиболее радикальных из старых легальных оппозиционныхпенодов, типа Палеовийской Партии Правильного Пути и Партии Истиной Революции. Мне названия ничего не говорили, но Тилтаку они были прекрасно известны, и он даже прочитал небольшую лекцию про дореволюционную политическую кухню Союза Палеове. При довольно массовой поддержке в низших избирательных куриях имущественный ценз в сочетании с многоступенчатой системой выборов как в Совет Ста Сильномогучих Мужей, так и в местные органы власти, практически наглухо блокировал попадание туда даже столь беззубой, по мнениюсоциалиста-демократа-революционера, оппозиции. А если кого из таких радетелей за простой народ иногда и пропускали в союзный или региональный парламент по недосмотру, то в ход шла предусмотренная для подобных случаев процедура отзыва депутатов.
Теперь же, когда ввели всеобщее равное избирательное право, а входившие при прежнем режиме в правящий пул пеноды разбежались, вся эта «игрушечная» оппозиция вдруг оказалась мощной силой, сидящей в разного рода советах и комитетах. Впрочем, Рикай не исключал, что большинство у ПППП и ПИР только на Иханаре и Островах Пути. На Северном архипелаге, особенно в столице и окрестностях, вес у его однопартийцев был куда выше, чем в колониях. Отношения между палеовийскими «большевиками» и «мелкобуржуазными демократами» (вроде как-то так называли данную публику в советское время) были весьма запутанные. Вроде бы социалисты-демократы-революционеры их постоянно критиковали, правда, мой информатор, видимо в силу не очень высокой политической подкованности, затруднялся сказать, за что же конкретно. Но при этом они могли вместе с «оппортунистами» участвовать в забастовках или каких-нибудь беспорядках. Да и вообще использовать разрешённые партии в качестве прикрытия для легальной деятельности считалось вполне нормальным. Доходило до того, что иногда местные организации Партии Правильного Пути целиком состояли из социал-демократических революционеров.
Ладно, творящееся у тюленеловов в метрополии интерес представляет сугубо теоретический, ну или, по крайней мере, в разрезе продолжающейся войны. Куда важнее обстановка на Иханаре. Из бесед с местным руководством Тилтак понял, что палеовийские военные решили свернуть боевые действия за пределами худо-бедно контролируемого ими южного острова Венве, эвакуировать туда с северной части архипелага солдат, гражданских поселенцев и лояльных аборигенов, а для баланса выселить с Венве всех «дикарей». Чем сейчас и занимаются, прекратив активные действия на Тисете, самом северном из больших островов.
Чисто теоретически, нужно всего-навсего переправить с Хоканве, среднего из больших островов Иханары, на расстояние в сотню километров завезённых ранее с Южной Тропы крестьян из трёх или четырёх деревень и «верных» туземцев племён локута и тага, живших довольно компактно. Вот только как это делать, когда сторонники господина губернатора увели два самых вместительных судна, а на «малых» транспортниках и находившихся в порту «Далекоплывущих» вывели из строя двигатели. Когда Рикай там был, ремонтникивсё ещё пытались запустить силовые установки хотя бы на части кораблей, а пока вывозят поселенцев на лодках и парусниках. Многие, правда, упираются, как могут, не желая бросать нажитое имущество. Лояльные туземцы же тем более не хотят покидать родовые владения.
Что точно происходит на Тисете, не знают, по всей видимости, и сам иханарские власти. По донесениям от Варукапи двухмесячной давности, то есть отправленным примерно в то время, когда генерал Унас Тичу с верными людьми бежал, тюленеловы последние несколько недель предпочитали сидеть в опорных пунктах, разбросанных цепью вдоль юго-западного берега острова, а несколько постов на восточном побережье они оставили. Командир нашего экспедиционного отряда, разумеется, посчитал сие своей заслугой. Нападать на оборудованные укрепления, в которых сидит хорошо вооружённый противник, всегда готовый к вражеской атаке, капитан не рисковал.
Тилтак посещать северную часть архипелага и выходить на связь с нашими добровольцами не стал. Я ему категорически запретил это делать, дабы не давать повода для обострения отношений с новой революционной властью, с которой хотелось бы наладить контакты, а в перспективе вообще заключить сепаратный мир
Впрочем, сомневаюсь, чтобы там за прошедшее время что-то изменилось. Но, учитывая, что иханарский ИРК всерьёз намерен сократить зону контроля до Венве, затею с экспедиционным отрядом можно считать успешной. Другой вопрос – дальнейшие наши действия. Мне лично никакие заморские военные мероприятия на фиг не нужны. Я и те две с небольшим сотни добровольцев послал под давлением вохейских союзников и собственных офицеров, жаждущих повоевать с проклятыми тюленеловами. По хорошему, договориться бы с палеовийцами: они пока сидят тихо на юге архипелага, а когда представится возможность, сваливают на Южную Тропу или вообще в метрополию, туземцев местных же предоставляют самим себе. Ничейная Иханара вполне меня устраивает. Вести взаимовыгодную торговлю ничто не мешает. Основать в удобных местах несколько торговых факторий с небольшой охраной – и хватит. Вот если какие-нибудь придурки вздумают ограбить или убить людей типулу-таками, тогда и войска послать не мешает, для вразумления и внушения уважения. В крайнем случае – выбрать какой-нибудь незаселённый островок и основать на нём базу, дабы местные знали, что подданные Солнцеликой и Духами Хранимой под защитой и, даже поползновений покуситься на жизнь и имущество не было.
Но ведь мои микроимпериалисты потребует установления протектората над островами. У меня на столе уже лежат несколько докладных записок о будущем Иханары от разных ведомств – так что представление о настроениях в обществе имею. И если не влезть туда, то меня никто не поймёт. Но сильно сомневаюсь, что чиновники и военные, расписывающие преимущества от владения «заморскими западными землями», представляют все проистекающие из этого проблемы. Это сейчас, пока Пеу-Даринга помогает бороться с тюленеловами, у Варукапи с местными «дружба и жвачка». А как только иханарцы поймут, что старый враг исчез, то всё поменяется. И, если нам заменить палеовийцев, то уже моим папуасам придётся бегать по джунглям за партизанами и жечь деревни.
Да даже если удастся удержать желающих хапнуть чужой землицы среди своих подчинённых, не факт, что на Иханару не полезут вохейцы. Дорогу туда они знают, а если не застолбить владения, то Повелитель Четырёх Берегов может воспользоваться оплошностью союзников. А мне совершенно не нужны такие соседи. Особенно учитывая, что Пеу превращается в таком случае из крабового угла в океане в транзитный путь от одного владения Шшивоев к другому. Так что придётся предпринимать какие-то меры в отношении архипелага, который может стать бесхозным, хотя бы чтобы обезопасить Дарингу.
При несколько иных обстоятельствах можно было бы сказать, что подвели меня тюленеловы со своей революцией и начавшейся сдачей позиций: теперь не полавируешь между полугегемоном Ихемы и кандидатом на это звание. Но имея «в гостях» натурального ирсийского шпиона, всё воспринимается совсем по-иному. И даже есть шанс решить иханарский вопрос без серьёзного влезания в тамошние дела: главное, убедить икарийцев, что на эти острова не надо пускать посторонних. Учитывая, что вохейцы по итогам войны должны хапнуть и так не мало, а чрезмерное усиление очередного претендента на мировое господство Заокраиному Западу не нужно, власти Коммуны вполне могут пойти навстречу в данном вопросе.
От раздумий стратегического плана меня отвлёк Рикай. «Тонбе Сонаваралингатаки, я прошу об отставке» – сказал бывший унтер, а ныне страший лейтенант. Смотрю на него вопрошающе. Неожиданно. Мягко говоря.
«Наших товарищей на Венве мало. И в борьбе с оппортунистами из Партии Правильного Пути и прочими болтунами каждый человек на счету» – пояснил палеовиец на смеси папуасского и своего родного – «Тем более у тебя, тонбе, теперь несколько сотен имеется мне на замену. Причём среди них хватает настоящих офицеров из военных училищ. Так что я не сильно и нужен».
Так-то Тилтак прав. Тюленеловы господина Унаса Тичу уже вовсю вливаются в интернациональную братию, состоящую на службе Солнцеликой и Духами Хранимой типулу-таками. Офицеры большей частью инструкторами или военными советниками, из штатских кого на гражданскую службу или преподавателями в Обитель Сынов Достойных Отцов пристраиваем, кого в промышленность. На медные рудники и металлургический комбинат, например, тех жесамых специалистов, которые уехали на Иханару в начале войны – и там и застряли. Правда, не все вместе с губернатором бежали, часть предпочла остаться на Венве. Пока что по возможности стараемся новых палеовийцев не сталкивать со старыми – мне конфликты на идейной почве не нужны. Правда, не думаю, что так долго удастся делать.
Рядовой состав, точнее тех, кому не нашлось применение на заводах и мануфактурах, правда, пока используем в основном на ремонте дорог в окрестностях Мар-Хона: без малого четыре сотни чужаков включать в не столь уж и большие папуасские ВС несколько опрометчиво. Тем более, в ближайшее время армию всё равно предстоит сокращать – двенадцать батальонов военного времени под ружьём держать для экономики Пеу-Даринги накладно. Разорить казну, конечно они не разорят – я вместе с чиновниками из всех Столов баланс доходов и расходов на пять раз перепроверил, и запас прочности в бюджет заложили мы солидный. Но ведь тратящиеся на войну средства можно и на другие нужды пустить. Хотя бы на начатую перестройку промышленности.
«И ты Брут!» – только и мог подумать я, принимая очередное прошение об отставке от «иностранного специалиста». Увы, Рикай Тилтак оказался не единственным из «моих» палеовийцев, кто захотел вернуться на родину. Пара его непосредственных подчинённых, которых демократ-социалист-революционер в своё время подобрал из второй волны пленных тюленеловов и заагитировал в свою партийную идеологию, группа тенхорабитов, сторонники разномастных легальных оппозиционных пенодов а также несколько граждан, к политике индифферентных. Последние, как понимаю, раньше, когда при установлении нормальных отношений с Союзом Палеове мы решили отпустить домой желающих военнопленных, просто побоялись, что на родине их могут осудить за сдачу в плен. Сейчас же эти гаврики надеются, что в условиях революционного бардака до них никому дела не будет.
Всего набралось, без Тилтака, четырнадцать человек. Не так уж и много – я боялся, что желающих вернуться окажется больше. В принципе, времени после того, как находившиеся на службе типулу-таками палеовийцы узнали о смене власти, прошло довольно много. Все, у кого тоска по родине взыграла, уже должны были проявиться. Так что совесть моя чиста – кто не успел, тот опоздал. Жалко, конечно, лишаться проверенных кадров, но тут уж ничего не поделаешь – не насильно же их удерживать.
Едва только закрылась дверь за последним из жаждущих отставки, зову секретаря: «Кутукори!» Едва тот материализовался в кабинете, говорю: «Летинату Рикай-Тилтак уже здесь?»
–Да, Сонаваралингатаки – отвечает мой неизменный помощник.
–Пусть войдёт.
Палеовиец зашёл, по привычке козырнув под кепку.
«Солнцеликая и Духами Хранимая типулу-таками Раминаганива рассмотрела твою просьбу об отставке» – делаю паузу – «И сочла возможным её удовлетворить». Рикай, зашедший заметно напряжённым, моментально расслабился. А я добавляю: «Кроме того, милостивое разрешение об отставке со службы и отправке домой получили ещё четырнадцать уроженцев Союза Палеове. Наша повелительница также проявила свою милость и в дальнейшем. Тебя и остальных доставят на Венве на одном из шухонов Морской Компании Пеу».
«Спасибо, Сонаваралингатаки» – ответил тюленелов, радостно улыбаясь.
«Но у меня на прощание будет для тебя поручение»– «унтер-лейтенант» вмиг посерьёзнел и уставился на меня вопрошающе.
«Нужно будет договориться с новыми властями на Иханаре и находящимися там нашими военными о перемирии. Мне некому кроме тебя доверить это дело. Ты уже знаком с теми, кто сейчас заправляет на Венве. Да и Варукапи тебя неплохо знает. Так что должен справиться. Благословение типулу-таками на переговоры тебе будет дано. И как проявление доброй воли нашей повелительницы, с тобой отправляются ещё три шухона. Думаю, четыре корабля намного ускорят эвакуацию гарнизонов и поселенцев с других островов на Венве. Когда договоришься о перемирии, можешь считать себя свободным».
«Хорошо, Сонаваралингатаки» – Тилтак берёт под козырёк.
«Распоряжения готовить корабли и их экипажи уже даны. Ну и, разумеется, с тобой поедут несколько писцов Второго Стола, чтобы устроить на Венве полноценное посольство. Свободен. Иди, готовься».
«Постараюсь исполнить» – отвечает Рикай.
Глава 18
Глава восемнадцатая
В которой герой обнаруживает, что его деятельность наконец-то дала плоды, но его это не радует.
«Повторяю ещё раз: куда ты дел тело настоящего Сонаваралинги-таки?» – голос допрашивающего меня сотрудника Четвёртого стола совершенно лишён эмоций.
Вообще, следователь мне достался настолько сухой и не выказывающий никаких внешних проявлений чувств, что оставалось только теряться в догадках: действительно он верит, что заключённый, которого ему приходится допрашивать, есть злоумышленник, неведомым образом подменивший собой подлинного супруга типулу-таками и первого министра, либо же просто отрабатывает номер по заданию вышестоящего начальства.
Раньше с этим Тукоем вашему покорному слуге пересекаться не приходилось: последние годы, по мере кратного увеличения числа выпускников Обители Сынов Достойных Отцов, которое, впрочем, по-прежнему не успевало за потребностями разрастающегося бюрократического аппарата, я уже не находил времени для общения с каждым из закончивших высшее административно-военное учебное заведение Даринги. И довольствовался толканием речей перед всем выпуском, да визированием бумаг за авторством Тагора о распределении получивших «Аттестат о прохождении полного курса наук» по ведомствам. Мой ручной «дикий гусь» заменил на посту Главного Распорядителя ушедшего на покой по возрасту Вестника Шонека, и теперь именно ему приходилось выдерживать атаки военных, полиции, внешнеторгового, внешнеполитического ведомств и прочих важных государственных структур, жаждущих заполучить новые кадры. Мне же только оставалось выступать в роли последней инстанции, распределяя выпускников между разными конторами, которым требовались сотни новых сотрудников. И видел я только колонки цифр, а не конкретных людей.
Следователь меж тем продолжал «давить» на меня: «Твоё настоящее имя… по чьей указке действовал…» Смотрю на него, не зная, что и сказать: правду говорить бесполезно, а сочинять лень. Если честно, апатия какая-то навалилась.
Да, подвела меня самоуверенность…. А ведь летинату Рохоки предупреждал дурака…. Но я проигнорировал сигнал исполнительного, хоть и молодого, офицера: дескать, не впервые за последние годы у Солнцеликой и Духами Хранимой случаются романы. Ну и в этот раз, думал, поромантирует (или пороманичает?), да и даст отставку очередному фавориту.
Да, прошла «прошла любовь, завяли помидоры». Хотя, оглядываясь назад, первые признаки этого и раньше стали проявляться: просто тогда я, занятый государственными делами и уверенный в неизменности чувств типулу-таками, внимания сим звоночкам не придавал. С другой стороны отношения наши сходили «на нет» так плавно и постепенно, что когда превратились из практически семейных в сугубо деловые, для меня это не стало никакой трагедией. Ну а что испытывала сама Рами, оставалось только догадываться – ваш покорный слуга не стал устраивать сцен и разбирательств, выясняя кто виноват, а просто принял к сведению то, что доступа к монаршему телу в сексуальном смысле отныне лишён, и продолжил исполнять обязанности премьер-министра, пользуясь тем, что доступ к правительнице для докладов и обсуждений проблем всё же сохранил. В конечном счёте, я не подросток с бурлящими гормонами, а кроме постели у нас с тэми общие дети, государство, которое нужно оставить наследнику в более-менее приличном состоянии, и довольно разнообразный бизнес, позволяющий финансировать государственные нужды и кормить семейство.
Так и жили-поживали, добра наживали. Солнцеликая и Духами Хранимая периодически затевала очередной роман, я же довольствовался кратковременными связями без обязательств с дамами, не обременёнными моральными принципами. Кандидаток в любовницы при этом выбирал из тех, про которых имелась информация, что рожать они не способны, дабы не создавать новых проблем Дому Пилапи в виде потомков Сонаваралинги-таки – мне и Темануя Молодого хватало. За последние годы акушерское дело и санитария на Пеу стараниями тенхорабитских медиков и под моим неусыпным контролем весьма продвинулись, и как смертность при родах, так и количество женщин, бесплодных от неумелого вмешательства, существенно уменьшились, но всё равно, несчастных, лишённых возможности вновь забеременеть, хватало, и выбирать мне было из кого.
