Текст книги "Зверь"

Автор книги: Иван Сербин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц)

– Двигай быстрее. Они уже выходят.

– Ясненько. – Беленький рванул с пояса пистолет и, прижимаясь спиной к стене, потрусил к следующему посту.

Третьим появился Руденко. Он спрыгнул без эксцессов, красиво.

– Все в порядке? – спросил, озираясь, понизив голос.

– Было бы не в порядке, видел бы ты меня тут, – Гектор кивнул на распростертое в грязи тело: – Оттяни этого подальше.

– Не вопрос.

Руденко сорвал с громилы брезентовый дождевик, отдал его Гектору и, ухватив бесчувственного охранника за воротник камуфляжа, поволок в ту же сторону, куда несколько секунд назад ушел Беленький. Гектор торопливо набросил накидку, запахнул плотно и надвинул пониже капюшон, чтобы тень скрывала лицо.

В этот момент из дождя появились темные фигуры часовых. Впереди шагал разводящий – среднего роста и совсем не впечатляющего сложения. По дождевикам охранников струйками стекала вода, и Гектору вдруг показалось, что эти люди покрыты то ли «плетенкой» болотной тины, то ли речными подгнившими водорослями. Двигались они с бронебойной уверенностью, механически ровно. Неестественно прямые, с высоко поднятыми головами, часовые больше напоминали кукол, чем живых людей. Гектор почувствовал, как по спине побежал противный холодок. Стало страшно. По-настоящему, до коликов в желудке. Больше всего он не хотел увидеть их глаза. У него вдруг созрела уверенность, что и глаза у них такие же, как фигуры: фальшивые, мертвые, застывшие в оловянной неподвижности. Гектор попятился, а часовые подходили все ближе. Ожившие экспонаты музея восковых фигур.

Неожиданно над головами охранников возник человек. Гектор сразу же узнал его. Ильин. Крепыш мгновенно оценил ситуацию. Он повис, покачиваясь, на ногах и осторожно вытащил из кобуры оружие. Пистолет дважды возмущенно фыркнул, и оба караульных, замыкавших процессию, ткнулись в спины идущих впереди. Те обернулись. Один из них поднял голову и тотчас получил заряд дитилина в грудь. Гектор, стряхнув дурманящее оцепенение, тоже вскинул оружие. Разводящий рванулся вперед, налетел на выстрел, но, прежде чем упасть, успел сделать еще пару шагов и вцепиться Гектору в накидку. Так и рухнул, утянув за собой дождевик. Последнего охранника «отключил» вынырнувший из-за спины Гектора Руденко. Ильин повис на тросе, соскочил вниз, подошел ближе:

– Вы в норме, ребята? – Он повернулся, посмотрел на распластавшихся в грязи охранников. – Здоровые какие, черти.

– Я чего-то напугался, – признался Гектор. – Эти парни как неживые, честное слово.

Руденко взглянул на него с любопытством, усмехнулся:

– Слава Богу, ты, оказывается, бояться умеешь. А то я все смотрю и думаю: не из полена ли выструган? – Он прищурился, взглянул на коттедж: – Ну что, двинулись? Модест, поди, заждался уже.

– Как у него дела?

– Сейчас не знаю, но, когда я подходил, он как раз с часовым разбирался.

С троса, растопырив руки, неуклюже спрыгнул Жукут. Шлепнулся на задницу, подняв фонтан брызг, и, поморщившись, сообщил доверительно:

– Кажись, ногу подвернул.

– Пошли, – решительно сказал Ильин. – Эти, внутри, спохватятся еще, что корешей долго нет. Берите плащи.

Руденко стащил с часовых дождевики, прихватив один для Беленького. Гектор, порывшись в карманах разводящего, извлек магнитный ключ.

– Все, можно идти.

Они прошли вдоль периметра. Трое часовых уже «отдыхали» по углам, а Беленький стоял у ворот и картинно ковырял спичкой в зубах.

– Что-то вы долго, мужики! – гаркнул он развязно. – Пришлось веселиться без вас. Ну, двинулись дальше? Или как?

– Двинулись, – кивнул Гектор. Подняв рацию, он спросил: – Тимофей, как у тебя?

– Тихо, – ответил Трубецкой. – Как в могиле. А у вас?

– Все по плану. – Гектор, спрятав передатчик в карман, повернулся к Жукуту: – Сейчас все вместе идем к дому и открываем дверь, затем мы входим, а ты, Боря, остаешься и занимаешься часовыми. Свяжи их как следует.

– Я помню, – кивнул тот. – У меня только на цифры память плохая.

– Ну, цифры-то тебе здесь не понадобятся. Давайте, ребята. С Богом.

Они прошли по коридору. Гектор вставил магнитный ключ в щель замка. Послышалось слабое гудение, лязгнули засовы. Дверь сама собой приоткрылась.

– Респираторы!

Гектор, Руденко, Ильин и Беленький надели маски. Жукут поспешил к ворогам. На всякий случай. Вдруг кто пожалует.

– Капюшоны пока не снимать, – глухо скомандовал Гектор. – Камеры работают.

Они двинулись через просторный холл. По углам, у потолка, плотоядно мерцали красные огоньки сенсоров: телекамеры усердно транслировали изображение на контрольную панель. Первая часть операции завершилась: группе удалось проникнуть в коттедж. Однако самое сложное было еще впереди. Предстояло отключить источник питания и запасной генератор, вырубить десять человек охраны, отыскать Харона и забрать диск. Все это вчетвером и за двадцать минут. С охраной было более-менее ясно, а вот в каких комнатах обитает Харон, информатор не знал, а значит, не знали и Красавец с Каменным. Они надеялись на удачу и здравый смысл. Коттедж – не средневековый замок, особенно не спрячешься.

– Антон, – Гектор кивнул Ильину, – обойди второй этаж.

– Давай лучше я, – предложил Беленький. – У меня нюх – дай Бог каждому.

– Иди, – согласился Гектор. – Тогда ты, Антон, осмотри все здесь. А мы со Славой займемся охраной.

Ильин пожал плечами:

– Как скажешь. Мне без разницы.

– Пошли.

Гектор с Руденко направились к лестнице, ведущей в подвал. Все системы контроля и жизнеобеспечения располагались именно там. Ильин приступил к осмотру первого этажа.

Сидящие за консолью дежурные не могли не увидеть их. Сначала они приняли вошедших за караульную смену, но, когда группа разделилась, сообразили: что-то не так. Один из дежурных, согласно инструкции, заблокировал магнитный замок на двери, ведущей в комнату Харона. Теперь ее можно было открыть только изнутри, поворотом рычага. Их собственная дверь не запиралась, поскольку предполагалось, что в момент нападения охрана должна оборонять здание. Планы на мониторах менялись по мере того, как незнакомцы перемещались по дому. Вот двое, спускающихся в подвал, вытащили из-под дождевиков пистолеты. От комнаты охраны их отделял один лестничный марш.

– Тревога по форме «А»! – скомандовал один из дежурных, нажимая клавишу на консоли.

Взвыла сирена. Через секунду автоматика заблокировала электроприводы ворот и входной двери, отключила систему магнитных замков. С лязгом опустились на окнах бронированные ставни. Дом погрузился во мрак. Осталось только тусклое аварийное освещение в караулке, комнате дежурных, спальне Харона и сейфовом хранилище. Оба охранника понимали: принятые меры предосторожности не могут кардинально изменить ситуацию, – но четко следовали инструкциям. Один из них схватил ружье и встал у двери. Второй наблюдал за перемещениями незнакомцев на мониторах. Третья смена охраны и вспомогательная группа готовились к отражению атаки.

Гектор и Руденко, стараясь не шуметь, спустились по лестнице, остановились маршем выше. В эту секунду сверху, от потолка, на них обрушился тошнотворно-пронзительный вой сирены.

– Черт! – Вздрогнувший от неожиданности Руденко инстинктивно поднял голову на звук и тут же получил шлепок по затылку.

– Камеры! – проревел Гектор. – Не показывай лица!

Тот закивал.

– Где они?

– Пролетом ниже. Сначала помещение охраны, затем пост контроля и генераторная.

– Понял. Двинулись?

Руденко сделал шаг вперед, и тут же снизу, из сочащегося тусклым светом полумрака, плеснул выстрел. Восемь девятимиллиметровых дробин обожгли арбалетчику лицо.

– Черт! – Тот отпрянул. – Шустрые какие ребята!

– Заслони меня! – скомандовал Гектор. Повернувшись спиной к ближайшей камере, он достал из-под дождевика гранату с веселящим газом, выдернул предохранительное кольцо и повернул кругляшок инициатора. Сделав шаг вперед, Гектор размахнулся и метнул черную шайбу в приоткрытую дверь караулки. Граната влетела точно в узкую щель, из которой падал острый, как бритва, клин света, и мгновением позже взорвалась со звонким хлопком. Белесо-перламутровые клубы газа быстро заполняли караульное помещение, вытягиваясь на лестницу. Раскатисто бухнули еще два выстрела. Дробины ударили в бетонную стену. Из клубящегося сумрака вывалилась темная хохочущая фигура. Человек смеялся взахлеб, переломившись пополам и зажимая руками живот. Он задыхался, его стошнило.

– Вот это да! – пробормотал Руденко.

Охранник, раскачиваясь из стороны в сторону, сделал несколько шагов. Гектор поднял пистолет. Неожиданно колени смеющегося подогнулись, он опустился на пол и ватно-мягко повалился на бок. Выждав немного, Гектор кивнул:

– Пошли!

В это мгновение ожила рация:

– Внимание всем! Это Тимофей. Слышу звук двигателя. Микроавтобус.

Руденко вопросительно посмотрел на Гектора. Тот взглянул на часы:

– Это не наши. До контрольного времени еще сорок минут.

– Я посмотрю?

– Давай. Постойте с Борькой у ворот, если кто-нибудь подъедет – дайте знать.

– Хорошо. Ты-то как? Справишься?

– Постараюсь. Оставь одну обойму.

– Хорошо.

Отдав полный магазин, Руденко легко побежал вверх по лестнице, а Гектор спустился вниз, к караульному помещению. Оставались еще двое дежурных в комнате контроля. Газ постепенно заполнял подвал. Видимость снизилась практически до нуля. Гектор прижался спиной к стене и осторожно пошел вперед. В караулке – большой, просторной комнате – лежали охранники. Сон сморил их на «боевых постах». Рядом валялись ружья. В дымчато-серой, колышущейся, словно студень, стене четко вырисовывался прямоугольник света – дверь контрольного поста. Газ медленно плыл вверх, втягиваясь в решетчатую коробку кондиционера. Через десять-пятнадцать минут он должен был рассеяться полностью. Гектор поднял пистолет, выпустил в спящих охранников по заряду и медленно, шаг за шагом, двинулся к контрольному посту. Подойдя к двери, он увидел лежащего на пороге человека. Тот спал, поджав колени к подбородку, пуская по-детски слюни и, как любимую игрушку, прижимая к груди «мосберг». Выстрел. Капсула угодила спящему в плечо.

– Гектор, – ожила рация, – это Модест! Я проверил второй этаж. Здесь все чисто. Два сортира и ванная. Столовая, кухня, фигня-мигня разная. Харона нет.

– Ладно. Спустись вниз, помоги Антону.

– Хорошо.

Гектор шагнул в комнату контроля. Второй дежурный спал, уронив голову на консоль. Светились экраны, моргали разноцветные индикаторы. Выстрел – капсула попала в шею! Опустошив обойму, Гектор спрятал пистолет в кобуру, подошел ближе, остановился и принялся читать бирки: «Питание», «Сигнал», «Камеры», «Линия – 1», «Линия – 2», «Общая система защиты»… Ага, как раз то, что нужно. Гектор утопил клавишу. Красный глазок мигнул, но не сменился зеленым, а продолжал лучиться ярко-рубиновым светом. Еще раз! Тот же результат. Очевидно, для отключения системы защиты необходимо было произвести ряд каких-то последовательных действий. Каких именно, Гектор не знал. Подхватив «мосберг» охранника, он размахнулся и что было сил ударил прикладом по консоли. Затрещала обшивка. Из-под панели брызнул фонтан оранжево-белых искр, потянулся темный дымок. Еще один удар и еще, пока приклад ружья не расщепился пополам. Индикаторы погасли. Консоль умерла. Гектор прошел через зальчик к двери генераторной комнаты и повернул запорную рукоять.

Беленький спустился по лестнице, прислушался к доносящимся из подвала звукам. Тихо? Вроде бы тихо. Значит, все нормально. Гектор управился. Молодец мужик. Он посмотрел на укрепленные под потолком белые коробочки телекамер, подпрыгнул. Индикатор оставался темным. Отлично. Стянув респиратор, Беленький отбросил назад капюшон и, обернувшись к двери, уводящей в глубь коттеджа, сложил ладони рупором:

– Антон! Ильин! Это я, Модест! Смотри не пальни мне в пузо!

На улице Руденко обернулся и, сбросив капюшон, спросил Жукута:

– Кто-то кричал или мне показалось?

Тот кивнул:

– Модест, похоже.

Внезапно пловец насторожился, прислушался и резко обернулся, вскидывая пистолет.

Прямо перед ним стоял человек. Пловец невольно вздрогнул, отступил на шаг, а затем рассмеялся с облегчением. Капюшон дождевика отбрасывал на лицо «пришельца» густую, как манная каша, тень, однако Беленький узнал его.

– Фу-у-у ты, напугал, черт… – Он снова хохотнул нервно и пояснил: – Я-то, грешным делом, подумал…

Секундой позже послышался странный шипящий хлопок. Вместо правого глаза у пловца появилась округлая черная дыра. Беленький вскинул руки, вцепился пальцами в лицо. По ладоням потекли темные капли. Пловец повалился на пол.

– И не ошибся, – прошептал человек, наклоняясь и хватая убитого за капюшон.

Ильин обошел уже, должно быть, половину комнат. Он сообразил, как спланирован дом, и подумал, что архитектор – головастый парень. Если бы хоть один из охранников прорвался наверх, его пришлось бы ловить впятером, да и то еще неизвестно, кто кого загнал бы. «Идеальная мышеловка, – подумал Ильин. – Местечко как раз для игры в войнушку». Он перешел в следующую комнату.

– Антон, – послышался за спиной громкий шепот. – Антон! У Модеста неприятности! Ты где, Антон?

– Да здесь, – прошипел Ильин. – Не ори ты так. Услышит еще этот, мать его, Харон!

Темная фигура в дождевике возникла в дверях.

– Что за неприятности? – не оборачиваясь, через плечо спросил Ильин.

Мгновение спустя пуля, выпущенная из девятимиллиметрового «глока» с глушителем, разворотила ему затылок.

– Ему что-то попало в глаз, – ответил убийца, втаскивая в комнату мертвого пловца.

Кондиционера здесь не было, и из дверного проема хлынула волна жаркого спертого воздуха. Пахло горячим металлом и машинным маслом. Генератор, похожий на корявого доисторического паука, громоздился посреди крохотной клетушки, протянув к потолку яркую, лаково-глянцевую паутину кабелей. Гектор, не мудрствуя лукаво, подошел, ухватился за толстую связку проводов и рванул что было сил. Захрустели, выворачиваясь, контакты. Затем он повернулся и лягнул каблуком рубильник. Искореженная крышка отлетела в сторону. Посыпались осколки кнопок. Все. Электричество отключено надолго, если не навсегда. Вряд ли хозяева этого гадючьего гнезда пожелают оставаться здесь и дальше.

Гектор направился к двери. Он успел сделать несколько шагов, прежде чем разглядел в сером плывущем дыму странную темную тень. Человек стоял у дверного проема, прижимаясь к стене. Его поза – чуть сгорбленная спина, напряженно повернутая голова, характерно согнутые руки – говорила о том, что незнакомец не просто ждет, а приглядывается, ловит каждый звук, подкарауливает. Гектор не мог разглядеть пистолет, который человек держал в руке, но чутье подсказывало ему: противник вооружен. Он попятился, намереваясь укрыться в генераторной, наступил на полу дождевика, и тот зашуршал неприятно, как сминаемая змеиная кожа. Незнакомец среагировал молниеносно: развернулся всем телом и несколько раз нажал на курок. В мутном тумане плеснули желтые проблески пламени, но выстрелов Гектор не услышал. Пули ударили в бетонную стену, брызнув градом осколков. Одна продырявила капюшон. Человек метнулся вперед, стреляя на ходу. Гектор ворвался в комнатенку, откуда вышел несколько секунд назад, и налег всем весом на стальную дверь. Две пули гулко ударились о створку и визгливым рикошетом ушли в сторону. Незнакомец был уже совсем близко. Гектор сумел увидеть кошмарненькую маску противогаза и бесформенную фигуру, скрытую объемным, длинным, до пят, плащом. Мгновением позже дверь с лязгом захлопнулась. Незнакомец налег на створку, но Гектор все-таки умудрился повернуть рукоять замка и вцепиться в нее, удерживая всем весом. Промычал невнятно:

– Твою мать! Что происходит?

В это мгновение по рычагу ударили чем-то тяжелым. Хорошо ударили, от души. Гектор взвыл от боли в отбитых ладонях, и тут же на дверь навалились, пытаясь взять ее дурной силой. Однако и эта попытка незнакомца провалилась. Страх, как известно, удесятеряет силы, а Гектор боялся – и еще как! И не столько пистолета, сколько непонимания происходящего. Он упирался в тяжеленную створку плечом до тех пор, пока не сообразил: на рычаг уже никто не давит. Незнакомец или ушел, или затаился, выжидая, пока жертва выйдет сама. «Ну уж это дудки», – подумал Гектор.

Он сделал глубокий вдох, зажмурился, стащил с лица респиратор и, подняв рацию, проорал на одном дыхании:

– Это Гектор! Я в подвале! В генераторной! На меня напали! Здесь кто-то есть! Слава, на помощь!

– Мы идем! – моментально откликнулась рация искаженным голосом Жукута.

Через пару минут в створку забарабанили.

– Кто?

– Слава Руденко! – спазматически сдавленно крикнули с той стороны. – Выходи, тут пусто.

Гектор надел маску, повернул рычаг и приоткрыл дверь.

В редеющей пелене газа маячили Жукут и Руденко. Арбалетчик обвел рукой вокруг, показывая: все спокойно Гектор огляделся. Никого. Он показал: «Наверное, ушел наверх». Руденко так же, жестами, ответил: «Мы никого не видели». Гектор сделал шаг вперед и едва не упал, наступив на что-то жесткое. Он взмахнул руками, ловя равновесие, нагнул голову.

Под ногами, у самой двери, валялся изувеченный «мосберг». Приклад винтовки был расщеплен, предохранительная скоба сплющена страшным ударом. Видать, ею-то и бил незнакомец по рычагу.

Гектор прямиком направился в караульное помещение. Там он наклонился и, подхватив ружье, передернул затвор. Знаком показал спутникам: «Сделайте то же самое». Жукут и Руденко переглянулись, но оружие взяли.

Поднявшись на первый этаж, все трое с большим облегчением сняли респираторы.

– Так кто на тебя напал? – спросил Руденко. – Что-то я не понял.

– Я и сам не понял, – мрачно ответил Гектор. – Какой-то мрачный тип в противогазе и плаще. У него был пистолет с глушителем, и он хотел меня убить.

– Ты узнал его?

– Говорю же, он был в противогазе и плаще. – Гектор на секунду задумался и добавил: – Довольно высокий… Больше ничего не запомнил. – Подняв рацию, он нажал на кнопку: – Тимофей, это Гектор. Как у тебя?

– Тихо, – отозвался слепой.

– А машина?

– Только что ушла. Я ее больше не слышу.

– Кто выходил из коттеджа?

– Когда? – В голосе Трубецкого прозвучало отчетливое изумление.

– С минуту назад.

– Никто не выходил.

– Ты ничего не путаешь?

– Говорю тебе, никто не выходил.

– Ох, ребята, не нравится мне все это, – мрачно пробормотал арбалетчик.

– Что происходит? – растерянно спросил Жукут.

– Что-то очень и очень странное, – ответил Руденко.

Гектор щелкнул тумблером «передачи»:

– Тимофей, ворота найдешь?

– Постараюсь.

– Подходи. Борис тебе откроет.

– Та-ак… – Гектор опустил рацию, позвал громко: – Модест! Антон! – Молчание. – Ребята, где вы? Отзовитесь! – Тишина. Гектор взглянул на спутников: – Парни, похоже, у нас серьезные неприятности! Боря, встретишь Тимофея и осмотрите все наверху. Пока приглядывай за входной дверью. Этот гад все еще где-то здесь. Увидишь – стреляй не раздумывая. Мы со Славой обойдем первый этаж. Надо найти Модеста и Антона.

– Хорошо, – серьезно кивнул Жукут. – Если надумаете вернуться, крикните. А то еще раню вас ненароком.

– Крикнем, не волнуйся.

– Вот и договорились, – улыбнулся штангист и поудобнее перехватил винтовку. – Будьте спокойны, мужики, если этот урод появится, я его не выпущу.

Гектор и Руденко осторожно двинулись через холл, нырнули в темный дверной проем и оказались в комнате с двумя дверьми. Обе мощные, стальные, с кругляшками бойниц и коробочками магнитных замков, но распахнутые настежь.

– Лабиринт, – шепотом сообщил арбалетчик. – Я такое уже видел раньше. Часами блуждать можно. Как в трех соснах. Придется разделиться, если не хотим, чтобы этот урод перебил нас здесь как кроликов.

– Давай. Если что – шумни. И погромче.

– Вряд ли поможет, но ничего более подходящего предложить не могу, – сказал арбалетчик, поднимая «мосберг». – Шумну – услышишь. Ты тоже… смотри в оба.

Он перехватил поудобнее винтовку и скрылся в левой двери. Гектор пошел прямо. Честно говоря, ему не очень хотелось оставаться в одиночестве, но перспектива получить пулю в спину радовала еще меньше.

В третьей комнате, как и во второй, тоже имелось два выхода. Человек, проектировавший коттедж, позаботился о том, чтобы обороняющиеся оставались в более выгодном положении, даже если штурмующие ворвутся внутрь. Каждая комнатка легко превращалась в обособленное убежище, стоило только запереть двери. Нападающим пришлось бы отвоевывать здесь каждый метр большой кровью. Очень большой.

* * *

Юра Гуревич появился, как и обещал, ровно через пятнадцать минут, чем и вызвал восхищенный кивок Лени. Стажер уважал точность, почитая ее не только вежливостью королей, но и отличительной чертой профессионалов. Руоповец оказался мужиком видным и немного напоминал молодого Бельмондо. За секунду он успел сделать пять дел: протиснуться в кабинетик, пожать руки Сергею и Лене, улыбнуться, представиться – это для стажера – и занять Ленин стул у окна. Следом за ним в кабинет вошел симпатичный подвижной парень. Чернявый, обаятельно улыбающийся, он остановился у двери, огляделся и сообщил:

– Тесновато для двоих-то. Нет?

– Собираемся разменять на две поменьше, – пожал плечами Сергей. – Как раз подыскиваем варианты.

Чернявый засмеялся.

– Знакомьтесь, – предложил Юра. – Это Женя. Это Сережа. А это, судя по всему, тот самый стажер-напарник.

– Леня, – сообщил Леня.

– Хорошее имя, – согласился Юра. – И огонек в глазах есть. Замечательно. Редкость по нашим временам. Ну, братцы кролики, рассказывайте. Что у вас за дела со Жнецом?

– У нас с ним нет никаких дел, – ответил Сергей. – Просто мы вышли на его людей. А откуда тебе известно о том, что мы этим занимаемся?

– Потом объясню. Ты лучше поведай-ка мне подробности. Как вышел, когда, что за группа?

Сергей коротко поведал о Джузеппе, о грядущем «большом деле» и об охранном агентстве, не афиширующем свою деятельность.

– …Всех семерых можно привлечь за дачу ложных показаний, – закончил он. – Правда, хороший адвокат их быстро отмажет, но сутки-другие вся канитель продлится, а за это время, глядишь, и обозначится цепочка. Проследим. А если охранников еще и допросить с пристрастием, то… Но соваться туда вдвоем нечего и думать – закопают.

Юра вздохнул тяжело, словно штангу выжал, посмотрел в окно, еще раз вздохнул, несколько секунд, задумчиво подперев подбородок ладонью, изучал бывшего «однополчанина», а затем сообщил спокойно:

– Вот смотрю я на тебя и удивляюсь. Ты вроде не первый год в органах, а все как дите несмышленое. Ну, стажеру твоему такие ляпы простительны, но ты-то… Зубы уже должен был съесть на подобных случаях. Это ж все полная ерунда, брат. Полная и абсолютная ерунда.

– Почему это? – вскинулись в один голос Сергей и Леня.

– Да потому, – отрубил Юра. – У Жнеца все наше ведомство завязано снизу доверху. Ничего социально опасного эти ребята не совершили. Так что через час после задержания примчится на Петровку самый лучший адвокат, – и его пустят, можешь мне поверить, – а еще через пятнадцать минут они будут пить водку в ресторане и посмеиваться над тобой, наивным. Ну ладно, допустим, возьмешь ты их, и что? Расколешь? Сомневаюсь.

– А показания агента?

– Ну, во-первых, у тебя этих показаний еще нет, а твой Джузеппе вряд ли согласится их подписать. Ему прекрасно известно, что бывает с теми, кто много разговаривает. Во-вторых, представим себе оптимальный вариант: твой агент показания настрочил, мы съездили, всю гопкомпанию повязали и доставили на Петровку. Жнец замешкался, адвокат не приехал. И что дальше? А дальше, брат, Корсак плюнет твоему агенту в лицо и заявит, что ни на каком вокзале он не был, никакого племянника Лаврика в глаза не видел, не разговаривал с ним и уж тем более никаких денег не давал. Ну чего ради ему по вокзалам толочься да с разным г…ом болтать? И откуда у простого охранника такая сумма, когда по всем ведомостям он больше полутора-двух «лимонов» в месяц и в лучшие времена не зарабатывал? А что алкаш-агент понаписал разного, так это еще надо разобраться, какими средствами ты свидетельские показания выколачиваешь. И уж если на кого и заводить дело о лжесвидетельстве, так это именно на твоего Джузеппе и на тебя, садиста, а не на него, Корсака, жертву милицейских интриг. Кстати, и допрос с пристрастием припомнится. Даже если его и не было. Все семеро в один голос о тебе такого понарасскажут, что воспоминания жертв сталинских лагерей детской песенкой покажутся. Проходили мы подобное уже не один раз. Наш брат, ты знаешь, всегда в дерьме по горло. А дальше заведут на тебя дело и через пару недель вышибут за «служебное несоответствие». Но даже если предположить, что дело попадет к абсолютно неподкупному следователю, и он принципиально, вопреки давлению сверху – а такого давления, смею тебя заверить, будет хоть отбавляй, – подпишет постановление о взятии этих молодцев под стражу, установит, что никого ты не пытал, не мучил и показания агент дал добровольно, короче, кругом полный ажур… Что дальше-то? Твой Корсак заявит что-нибудь вроде: «Ладно, каюсь. Жажда одолела. Отошел чайку попить». Или поесть, или еще что-нибудь в том же духе. Почему сразу не сказал? А боялся гнева начальства. Не хотел работу терять. В тюрьму его за это сажать, что ли? Уголовно не наказуемо. Задержанных выпустят, а вот восстановят тебя на службе или нет – это еще большой вопрос. В любом случае пару лет побегать придется. Так-то, брат. А ты говоришь: «купаться».

Юра спокойно достал сигарету, размял, закурил.

– И что теперь? – отстраненно поинтересовался Сергей. Сейчас он чувствовал себя, как окурок в пепельнице. – Бросить все?

– Жнеца ты не поймаешь. И не надейся, – глубоко затягиваясь, сообщил Юра. Внимательно рассмотрев уголек сигареты, он стряхнул пепел за окно и добавил: – С точки зрения закона этот ублюдок совершенно неуязвим. Даже если бы нам удалось его задержать, он вышел бы сухим из воды в два счета. С другой стороны, Жнец нагреб столько власти, что одному уже и не унести. Кое-кто наверху, – Юра посмотрел в потолок, и то же самое почему-то сделали Сергей и Леня, – очень напуган. Как знать, возможно, завтра Жнец захочет отстранить от власти президента? Если бы дело ограничилось только этим, то и ладно, пусть бы себе. Оно только пошло бы на пользу. Но аппетит, как известно, приходит во время еды. Люди боятся потерять кресла и все к ним прилагающееся.

– А выход? – спросил Сергей с любопытством.

Юра не спеша докурил, щелчком отправил окурок за окно и снова воззрился на коллегу:

– Знаешь, Сережа, сейчас я буду говорить не очень приятные вещи, плохо соотносящиеся с нашей старой дружбой… – Он кивнул на стажера: – Паренька твоего это тоже касается, но, полагаю, что пока – я подчеркиваю, пока – он мог бы выйти. Ему всего знать не обязательно.

– Ну это-то фигушки, товарищ старший лейтенант, – вдруг окрысился Леня. – Мне, знаете ли, и своего начальства хватает. – Стажер подумал пару секунд и заметил для верности: – Вы, кстати, на моем стуле сидите.

Юра усмехнулся:

– Молодой да из ранних… Ну-ну…

– Какой есть, – снова огрызнулся Леня.

– Ты говори, не тяни, – сказал Сергей серьезно.

Он, в отличие от стажера, понимал: раз бывший друг и однополчанин примчался сюда среди ночи, значит, у него есть на то веские причины.

– Ладно, в конце концов, мы все равно приехали бы за вами утром… – протянул, словно для себя, Юра. – Дело в том, что совместными силами МВД, ФСБ и ГУО под «крышей» нашего ведомства создана оперативная группа, занимающаяся разработкой Жнеца.

– И давно создана?

– Больше года. Я ведь именно поэтому и перешел в РУОП. Пригласил старый знакомец. Так вот, группа эта существует в режиме полной секретности. Ее деятельность не отражается ни в одном документе. Делается это во избежание утечки информации. Докладываемся мы непосредственно начальнику Службы безопасности. Как только ваш запрос относительно Жнеца пришел в Центральную картотеку, о нем тут же сообщили нам. Вас тщательно проверили на предмет контактов с лицами, входящими в наш черный список, но ничего не обнаружили. Впрочем, я в этом не сомневался с самого начала. Мы посоветовались и решили предложить вам работать в составе группы. Можете считать, что вам повезло, попали к шапочному разбору. – Юра подумал несколько секунд и добавил уже более миролюбиво: – Ты, Сережа, должен понимать: участие в деле неизбежно, независимо от твоего желания. Если вы своими оперативными действиями встревожите Жнеца, полуторагодовая работа пойдет коту под хвост. Таким образом, у вас есть две возможности: первая – согласиться работать в команде, вторая – отказаться и сесть в тюрьму до завершения операции. Мы должны были приехать за вами завтра утром, но ты позвонил сам… Да, вот еще, хочу предупредить сразу. Если вы выберете второй вариант, а операция провалится с шумом и грохотом, начальство будет вынуждено искать виноватых для отмазы.

– И мы попадаем в число потенциальных кандидатов, – закончил Сергей.

– Ты все правильно понял, Сережа. В этом случае вас ждут огромные неприятности. Возможно даже, куда более огромные, чем ты можешь себе представить.

– Я такое могу себе представить, что тебе и не снилось, – пробормотал Сергей. – В принципе, лично я ничего против этой работы не имею. А вот за Леню говорить не могу, – он посмотрел на стажера.

Тот упрямо помотал головой:

– Я тоже участвую.

– Подумай, – сказал Юра. – Может быть, тебе безопаснее отсидеться в сторонке? Я, конечно, мог бы просто приказать, но…

– Ну уж это-то точно фигушки, – уперся Леня. – Вы ведь разговариваете неофициально, значит, и приказы отдавать не имеете права. Я, кстати, слышу нормально, и голова у меня работает.

– Это ты к чему? – прищурился Юра, почему-то улыбаясь.

– А к тому, что я понимаю, о чем идет речь. А чего не понимаю, о том догадываюсь. И если завтра я при всем отделении упомяну о нашем разговоре, то…

– Только попробуй, – зловеще улыбнулся молчавший до сих пор Женя. – Пристрелю сразу. Прям вот в камере и пристрелю.

Юра засмеялся и посмотрел на Сергея:

– Зубастый у тебя школяр.

– Ну так…

– Но далеко пойдет. – Смех моментально оборвался. – Ладно. Будем считать, что вы в деле оба. Но ты, – тут же оговорился Юра, глядя на Леню, – работаешь только на подхвате. Никакой личной инициативы. Вперед не лезь. Молод еще.

* * *

Руденко, подняв винтовку стволом вверх, легким скользящим шагом переходил из комнаты в комнату. Он останавливался на пороге, озирался, прислушивался и торопливо шагал дальше. Судя по всему, дом, подобно кораблю, был разбит на отсеки, тянущиеся в три ряда. Арбалетчик выбрал оптимальную схему передвижения: шел зигзагом, захватывая сразу по две комнаты, расположенные рядом. По его прикидкам выходило, что клетушек на этаже не меньше пятнадцати. Он осмотрел уже восемь и шагнул к девятой, когда заметил прячущегося за дверью человека. Тот сидел на корточках, скрытый стальной створкой. Торчал только краешек дождевика. Руденко бесшумно скользнул к двери и что было сил навалился на нее плечом, прижимая противника к стене. Прячущийся как-то странно подался вбок, безвольно вывалился из-за створки и растянулся на полу…