Текст книги "Передряга"

Автор книги: Иван Сербин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 32 страниц)

Глава 6

Первыми появились Дима и Олег. Примчались в половине восьмого. Выглядели они возбуждёнными и необычайна довольными собой. Ворвались в контору, молодые, гомонящие, весёлые. А вместе с ними ворвался и сумеречный осенний вечер. Запахами прелой листвы, дождевых струй, сырой земли и мокрого асфальта.

– Привет труженикам умственного фронта, – грянул с порога Дима и весело засмеялся. – Где тут у вас принимают рога, копыта и новости первой свежести?

В том, что новости свежайшие, сомневаться не приходилось. Иван выполз из-за стола, где изучал Валеркину распечатку, пытаясь отыскать в ней хоть что-нибудь, что помогло бы пролить свет на природу тревожного звонка.

– Шеф, – Олег шагнул в кабинет, – Стас не появился ещё?

– Нет, – ответил Иван. – А должен был?

– Да обещал. Поехал встречаться с кем-то из своих на предмет жильцов и канул.

Олег плюхнулся в кресло, а несколько секунд спустя в соседнее приземлился и Димыч. В отличие от Петра, державшегося на работе намеренно официально, Иван исповедовал более демократичные взгляды. Отсюда и приятельские отношения с ребятами. Это устраивало всех, и Иван не видел повода что-либо менять.

– Ну, рассказывайте, что у вас.

– Подъезды наметили. Пути отхода тоже, – начал Олег.

– Аж целых три. Там дворы кругом. И все выводят на крупные магистрали. Уезжай – не хочу, – поддержал Дима.

– Отлично. – Ивану не хотелось их торопить. Спокойный человек и вспоминает больше, и в деталях точнее. – Как сам дом?

– Дом как дом. Нормальный. Три подъезда. Жильцы в основном элитные. Таких голыми руками не возьмешь. Олег с консьержкой поговорил. Не из «нашего», правда, подъезда, из соседнего, но все равно много интересного удалось узнать.

– Не засветились?

– Нет. – Олег засмеялся. – Я ей сказал, что квартиру присматриваю для покупки. Попросил посодействовать. Сунул полтинник, она мне все про всех и выложила. Дом довольно старый, в следующем году собираются ставить на капремонт. Фирма какая-то подвизалась. С РЭУ договоренность есть. Мастера, – электрики там, сантехники разные, – прилетают через пять минут после звонка. Все делают быстро и качественно, поэтому и вызовов немного. Раз в два-три месяца. Жильцов шумных нет. Публика сплошь интеллигентная. Компании ходят, но редко. В основном – гости-одиночки. Чердаки закрываются на замки, бомжи не ночуют. С крыши на крышу там тоже не перелезть. «Альпинистские»– варианты не годятся, я прикинул. Дом со всех сторон просматривается наблюдателями. Короче, минуя консьержек, в подъезд не войти. – Он повернулся к двери, крикнул: – Танюшка, золотце, сделай кофейку горяченького, а?

– В «нашем» подъезде консьержка – ведьма, – плавно подключился к разговору Дима. – Мало того, есть там одна жиличка лет семидесяти, воров боится – жуть. Как только кто-нибудь приходит что-то там чинить, сразу звонит в милицию, а потом в РЭУ. Или если компании собираются. Стены и потолки в доме – дай Бог. Ни шагов, ни голосов, как в бункере. Квартиру мы осмотрели. Проверили на наличие подслушивающей аппаратуры. Все чисто. В подъезде, кстати, уже пара «быков» дежурит. Один внизу, на входе, второй – у квартиры. Прежде чем впустить нас в квартиру, он связался с Сергеем Борисычем. И, только получив высочайшее соизволение, разрешил войти. Консьержка ими страшно довольна. Не знаю уж, как жильцы.

– Телефон Борисыча не «сняли»? – оживился Иван.

Олег и Дима довольно переглянулись.

– Обижаешь, начальник. – Олег вытащил из кармана замусоленный блокнотный листок и положил на стол. – В лучшем виде, как с картины.

– Молодцы, парни.

Они снова переглянулись. Вид при этом у обоих был такой, что сразу стало понятно: это ещё не всё. Какой-то козырь ребята держат за пазухой.

В это время в кабинет зашла Танюшка, поставила на стол чашки, улыбнулась мило. Странно, что книксен не сделала. Удалилась с грацией королевской фрейлины.

– Поехали дальше? – предложил Иван.

– Поехали, – согласился Дима. – Квартира нормальная. Трёшка. Дверь – сантиметров десять толщиной. Три замка. Один основной, два блокирующих. Открываются только по порядку. «Маттура». Итальянские. В принципе хороший «домушник» вскроет, но придётся повозиться. Если в квартире действительно будет восемь охранников, без стрельбы войти никак не получится. Короче, во всех отношениях «голяк».

– Ну, дальше, дальше, не томи.

– В соседней квартире пару недель назад начался ремонт, – спокойно, но со скрытым торжеством в голосе объявил Димыч. – Бригада – три человека. Хозяин временно жилплощадь освободил. Сейчас многие делают евроремонты и так далее. Вроде бы обычное дело. Но консьержка сказала, что мусор эти ремонтники выносят раз в день. С шести до семи. Мы проверили контейнер. Догадываешься, что в нём было?

– Догадываюсь, Кирпичные осколки.

– Точно. Прокаленные. Понимаешь?

– Понимаю, – ответил Иван. – Час пик. Жильцы возвращаются с работы. Охранник в соседнем подъезде не в состоянии уследить за всеми. У него в это время работы невпроворот.

– Точно, – кивнул Дима. – Я подумал так же. Поднялся в «нашу» квартиру, проверил стену томографом.

– И что?

– Разбирают как раз против большой комнаты. Размер будущего пролома – примерно полтора на два метра. Шире они вряд ли отважатся делать. Без опоры верхние рады кирпича посыплются – делать нечего.

– И много уже разобрали? – поинтересовался Иван, с любопытством.

– Всего там восемь слоев. Полностью снято шесть. И седьмой примерю на две трети. Как раз дня на четыре работы осталось. Расколупают раствор по периметру, в нужный момент грохнут кувалдой конкретно, кусок и вывалится. Соседи ничего не услышат. А если к услышат, то милицию вряд ли станут вызывать. Разок ведь, не все время.

– И всё за пару недель? Невероятно! – Темпы «ремонтных работ» вызывали справедливое восхищение. Учитывая, что орудовать «взломщикам» приходилось только горелкой. – Молодцы.

– Да уж. С огоньком работают ребята, – скаламбурил Димка. – Торопятся. Вообще деятельные мужики. И охрану обходят, и в квартиру попадают. Кто же мог подумать, что они без малого полутораметровую стену разбирать отважатся?

– Валерка эту версию кинул в порядке бреда. Я ж видел, – добавил Олег. – Это потом уж он всерьёз завёлся.

– Наша «дурная» идея угодила в самое яблочко, – продолжал веселиться Димка. – Интересно, заказчик оценит сей факт по достоинству?

– По чьему достоинству? – тут же подхватил Олег.

– По нашему.

– Ногой.

– А деньгами? – обиделся Димыч. – И лучше бы в твёрдой, как камень, валюте. Ты, Иван, кстати, намекни ему. Мол, если есть друзья там или знакомые, так милости просим. Пару-тройку таких, как он, обслужим, с каждого по шесть сотен тыщ долларей, и можно смело на отдых.

Насчёт отдыха Иван не разделял оптимизма своих сотрудников. Несколько обнадёживало то, что стала известна причина «волнения» анонимного собеседника. Дыра в стене. Можно делать выводы. «С другой стороны, – подумал Иван, – мы не просто ПОПЫТАЛИСЬ найти брешь в обороне, а НАШЛИ её. И кто-то, чьи планы мы срываем, будет этим очень и очень недоволен. И, пока мы еще не сообщили о находке заказчику, может попытаться нас… Интересно, а затем понадобилось делать эту дыру, а?»

Он вдруг понял, что история, поданная Сергеем Борисовичем и подкрепленная телефонным звонком и необычной находкой, абсолютно не увязывается с довольно обыденным в наше время киллерством. Какая-то уж чересчур трудоемкая работа. Существовало по меньшей мере пять способов устранения мафиозо и его гостей, куда более простых и, следовательно, куда более надежных. Так почему же именно дыра в стене? Чего на самом деле боится заказчик?

– С вашего позволения, – Олег поднялся, – пойду, переброшусь парой слов с Валеркой, заодно составлю отчёт.

Написание отчёта было правилом, обязательным для всех и неукоснительно соблюдавшимся. Завёл его Пётр, мотивировав своё указание тем, что пишущий человек как бы заново всё переживает и порой в процессе этого самого переживания вспоминает очень важные детали, ненароком упущенные в устном изложении. Дима продолжал сидеть, прихлебывая кофеек. Когда Олег вышел, он, глядя в чашку, пробормотал:

– Иван, мне всё это очень не нравится.

Тот оторопел. Услышать подобное от беспечного оптимиста Димы было равносильно тому, что услышать собственными, ушами пение Додо.

– Позволь поинтересоваться, почему?

– Пока разрабатывался абстрактный план проникновения в квартиру, я был стопроцентно уверен, что мы получаем халявные деньги. Иначе просто быть не могло. Ни один киллер не, полезет в такую квартиру, если только он не полный дегенерат. А дегенерат не стал бы разбирать стену. Мне казалось, со стороны заказчика это не более чем попытка справиться со своими собственными страхами посредством денег. «Крутые», знаешь ли, временами боятся не меньше нашего. Только виду не подают, потому и «крутые». Однако теперь, когда все невероятнейшим образом подтвердилось… Я тебе так скажу. Ребята, разбирающие стену, – не убийцы, – крайне спокойно продолжал он, потирая пальцами веки. – Можешь у Олега спросить или у Стаса. Киллеры так не работают. Максимальный риск при минимальной эффективности. «Взломщики» должны понимать: прежде чем на нужную им квартиру заявятся «гости», охрана обойдёт и соседние подъезды.

– Это не факт, Дима, – ответил Иван, признавая, однако, что собеседник высказывает вслух его собственные мысли, – Во-первых, в нужную квартиру охранников могут просто не пустить, а шуметь наши «взломщики» закончат как минимум за сутки. Они не дураки. Но насчет киллерства ты, пожалуй, прав. Это не убийство.

– А что тогда?

– Откуда мне знать. Может, хотят захватить «гостей» в качестве заложников. Иди украсть что-нибудь.

– Не думаю, что твои предположения полностью соответствуют истине, – сказал Дима, поднимаясь, – но они более правдоподобны, чем убийство.

Иван мельком взглянул на часы. Половина восьмого. Чтобы поспеть домой к девяти, ему придется поторапливаться.

– Торопишься? Понял, понял, – кивнул Дима. – Уже отваливаю.

– Есть ещё несколько минут, – ответил: Иван. – Сегодня звонили какие-то люди и посоветовали отказаться от этой работы, если не хотим нажить серьёзные неприятности.

– Занятно. Полагаешь, «взломщики»?

– Думаю, да. Не знаю только, до какой степени серьёзна угроза. Возможно, они блефуют. А теперь скажи мне, Дима, что бы предпринял в подобной ситуации ты?

– Это тебе лучше у Олега спросить. Или у Стаса. Они у нас по таким делам специалисты. А ещё лучше посоветуйся с Петром.

– И всё-таки что бы сделал ты?

– Я? – Дима хмыкнул. – Ну, обо мне разговор особый. Я вообще другое дело.

– А поконкретнее?

– Хм… То, что «взломщики» не убийцы, ясно как Божий день. Значит, и угрозы скорее всего блеф. И всё-таки… Я бы доложил заказчику о находке, а потом приостановил работу фирмы и. залег в «берлогу» на месячишко. Гонорар перекроет простой. Нашему заказчику хватит недели, чтобы разобраться с этими типами. После этого, думаю, мы их никогда больше не увидим. Вот и всё. Решение сложной проблемы чаще всего оказывается простым.

– Спасибо за подсказку.

Дима легко поднялся.

– Не за что, шеф. Мы все в одном корыте плывем. Знаешь, – он остановился на пороге, повернулся с улыбкой, – меня вот один вопрос мучает.

– Какой?

– А что, если они и правда ремонт делают? Скажем, долбят нишу под встроенный шкаф, а?

– Думаешь, стоит проверить?

– Нет, не думаю, Мы ведь оба знаем, что это не так. Подобных совпадений не бывает даже в книжках. Я просто схохмил, не учтя ситуации. Лучше поручить это дело парням нашего заказчика. Им сподручнее, а нам прямая выгода. И вариант проникновения готов, и бдительность проявили. Вот так, старина.

– Слушай-ка, надо установить здесь пару камер и подключить их к видеомагнитофону иди, ещё лучше, к компьютеру.

– Да-да-да. Помню-помню, знаю-знаю. Без проблем. – Дима закивал, как будто к нему с этими камерами приставали по меньшей мере год. – Если Валерка поможет, за пару часиков управимся.

– Можно завтра, – сказал Иван. – Сегодня поздно уже.

– Да ладно. Задержусь маленько, не страшно.

– Завтра. Ты, конечно, парень работящий, но это не значит, таз на тебе теперь ездить верхом можно.

– Ладно, как скажешь. Отчет тебе нужен? – Он подхватил со стола лист бумаги, достал из кармана ручку.

– Да. Отчёт – да. Закончишь – оставь на столе. И скажи ребятам; кто уходит последним, чтобы дверь запереть не забыли.

Иван снял с вешалки плащ, и они вышли из кабинета.

Глава 7

Дождь наконец закончился, но на улице было ветрено и зябко. Полетела жухлая листва, прилипая к стеклам и бортам машин. Сумерки становились все гуще, словно кисель. Зажглись фонари. Их свет отразился в лужах и лег неровными пятнами на черный асфальт.

По улицам тряслись полупустые автобусы. Вечерний карточный час закончился. Праздничной иллюминацией вспыхивали окна в домах. Позевывая и щурясь на небо, выползали из подъездов «собачники».

Иван вышел из автобуса, постоял несколько секунд на остановке, вбирая полной грудью влажный, насыщенный неоном вечер. В доме напротив из приоткрытого окна доносился хрипловатый голос Розенбаума. Громко смеялись и подтягивали хором. Ветер качал верхушки деревьев, сбивая с редких листьев крупные дождевые капли.

У коммерческого киоска двое хорошо поддатых мужичков мутно выясняли между собой отношения.

Иван подумал, подошел к палатке и купил у скучающей продавщицы настоящую «Смирновскую» и шампанское. Мужички разом прекратили спорить и вожделённо уставились на бутылки. Иван покачал головой: «нет», – и пошел через гаражи к дому. Короткая стрелка только-только перевалила за девятичасовую отметку. Десять минут десятого. Иван ускорил шаг.

За гаражами начался небольшой пустырь. Здесь было темно, неподалёку нарезали круги два добермана и коккер, пока их хозяева покуривали в сторонке, обмениваясь новостями. Иван деловито прошагал мимо и свернул влево, на узкую тропинку, ведущую к самому дому.

* * *

«Асфальтовый пятачок стоянки оказался почти пуст, как, впрочем, и всегда, зато на подъездной дорожке стояли сразу три машины: золотистый „Меркьюри“, затем, у моего подъезда, „девятка“ Петра, ещё дальше синяя то ли „трешка“, то ли „шестёрка“ – я, честно говоря, в них не разбираюсь – и метрах в десяти темная „пятёрка“. Или „семерка“.

Пожмите правильно, я не вожу машину, да и не горю желанием. С нашим бардаком на дорогах – чревато. Знаете, если у половины автолюбителей права элементарно куплены, ничего хорошего из этого не выйдет. Поэтому-то я не очень хорошо разбираюсь в моделях маш… Да-да, понимаю. Увлёкся».

В кабине «девятки» вспыхивал сигаретный огонёк и тут же угасал, обрастая чешуёй серого невесомого пепла. Иван поджал губы: «Так получилось», В принципе Пётр должен был понимать. Первый день в роли начальника да еще с таким клиентом…

Он миновал первый – темный – подъезд. Над вторым и третьим горели тусклые лампы, отбрасывая на дорожку корявые тени деревьев.

Пётр заметил бывшего компаньона. Огонек сигареты описал дугу и пропал за приборным щитком. Щёлкнул дверной замок. Иван улыбнулся и помахал рукой: «Уже иду». Водительская дверца «девятки» распахнулась, и Пётр выбрался из салона.

– Наконец-то, – громко и ехидно возвестил он. – Тебя, старик, пока дождешься, или с голоду помрешь, или замёрзнешь.

– Печку бы включил, – в тон ему ответил Иван.

Пётр обошел вокруг машины и потянулся к дверце, намереваясь помочь подруге. Он стоял лицом к подъезду, и то, что происходило на дорожке, выпадало из зоны его внимания.

Зато Иван ввдея все. Дверца «пятерки» распахнулась, тихо, без всякого щелчка, и из машины выбрался человек. Иван не успел разглядеть его лица. Незнакомец моментально поднял обе руки. Жест был на редкость характерный. Так поднимают оружие. Пистолет. Используя дверцу как опору, человек прицелился.

Иван сорвался с места и побежал вперед, выкрикивая:

– Сзади!

Выпавшие бутылки грохнулись об асфальт. Водочная разлетелась с пушечным хлопком. Зеленая «граната» шампанского тяжело покатилась по асфальту и глухо ударилась о бордюр.

Некстати налетевший порыв ветра разметал крик.

Выстрелов слышно не было. Петра бросило на дверцу. Он попытался вцепиться в крышу машины, но поскользнулся и упал. И это было к лучшему. Теперь убийца практически не видел свою жертву. Оконное стекло лопнуло, покрывшись слюдяной сеткой мелких трещин. В салоне «девятки» вскрикнула женщина. Убийца сделал шаг в сторону и выстрелил, уже не целясь, навскидку, ещё два иди три раза. Из-за глушителя всполохов пламени не было. Пётр сучил ногами по размокшей земле, пытаясь подняться.

Иван подбежал к «девятке» и упал на колени. Опустив руку, он прижал раненого, не давая ему подняться, и сразу же почувствовал под пальцами горячую влагу.

Убийца быстро и деловито зашагал к ним, оставив, однако, дверцу машины открытой. Оружие он держал в поднятой и вытянутой руке. Ветер раздувал его плащ, и со стороны этот человек напоминал персонаж американского боевика о гангстерских сороковых годах. Он не боялся, очевидно, зная, что после девяти здесь довольно безлюдно, жители уже разбредаются по домам, а «собачники» уходят на пустырь.

Женщина попыталась вылезти из машины, но Иван толкнул ее обратно, а сам упал на Петра. Еще две пули прошли над самой его головой и с жестяным грохотом продырявили дверцу. В этот момент дорожку огласил могучий лай. Иван приподнял голову. У соседнего подъезда стоял мощный как танк ротвейлер. Его хозяин, низкий бородатый очкарик, внимательно смотрел в сторону убийцы.

Тот сбавил шаг, затем повернулся и побежал к машине. Судя по всему, расправу он решил отложить на потом. Взревел двигатель, и машина рванула по дорожке. Ротвейлер припустил следом.

– Джерри, ко мне! – крикнул хозяин, направляясь в нашу сторону. – Джерри!

Пёс остановился в двух шагах от «девятки», облаял для порядка лежащих на земле людей и, приблизившись, принялся обнюхивать Ивана.

– Джерри, к ноге! К ноге, я сказал! – Бородач ухватил пса за поводок, оттянул в сторону. – Эй, с вами всё в порядке? – поинтересовался он, глядя на поднимающегося перепачканного землей и кровью Ивана.

– Вызовите «скорую» и милицию, – ответил тот, кряхтя. – У нас здесь раненый.

– Хорошо, – кивнул бородач, с любопытством оглядывая неподвижно лежащего Петра. – Сейчас.

Он потрусил к подъезду, а Иван, повернувшись к сидящей в салоне «девятки» женщине, спросил:

– Вас не задело?

– Нет, – ответила она с дрожью в голосе.

* * *

«Её бил озноб. Хотя кого бы не трясло после подобного? Лично меня колотило так, что зуб на зуб не попадал. За всю мою жизнь в меня ещё никогда не стреляли.

– Если хотите, можете подняться ко мне домой, – предложил я. – В квартире тепло.

– Нет, спасибо, – ответила девушка. – Приедет милиция, понадобятся свидетели. – Она помолчала несколько секунд, затем спросила: – У вас есть сигареты?

Голос её звучал весьма апатично. Сказывался пережитый шок. Я порылся в карманах, достал пачку, протянул ей. Трясущимися руками она выудила сигарету и пошаталась прикурить. Огонек зажигалки выплясывал танец юродивого.

– Дайте. – Я взял зажигалку, щелкнул клавишей.

Сказать по правде, у меня получилось ненамного лучше, но всё-таки через минуту совместных усилий наши попытки увенчались успехом. Пока девушка прикуривала, я успев её рассмотреть.

Знаете, никогда Пётр не отличался избытком вкуса, но тут. Девушка была очень хороша. Лицо красивое, тонкое и такое… знаете… словно светящееся изнутри. Вы ведь понимаете, что я имею в виду? Достаточно хрупка. Пальцы тонкие, изящные. Глаза… даже не знаю, как передать то ощущение, которое возникло, когда я заглянул ей в глаза. Они были не просто карие, а почти вишнёвые, тёплые, и в них плясали золотистые искры. Губы тонкие, чуть-чуть припухлые. Из-за них миловидное лицо казалось трогательным, беззащитным. Медно-рыжие непослушные волосы короткого каре создавали ощущение задора.

Понятно, почему к поспешил, погасить зажигалку?

– Что с Петром? – спросила она чуть хрипловато.

Пётр лежал неподвижно, запрокинув голову. Он дышал, но дыхание было слабым, сбитым. Я принялся аккуратно ощупывать его плечо, пытаясь определить, куда попала пуля. Ран оказалось две. Обе с правой стороны груди. Первая пуля прошла насквозь, над самой ключицей, разорвав мышцу. Вторая угодила чуть ниже, но кость вроде бы и тут не задета. Я слабо разбираюсь в медицине, но даже моих скудных незнаний хватило на то, чтобы понять: от подобных ран не умирают, хотя и приятными их тоже не назовёшь.

– Всё будет нормально.

Выбежавший из подъезда бородач крикнул:

– Сейчас приедут.»

* * *

Милиция и «скорая» примчались на удивление быстро. Пока угрюмого вида молодой парень в штатском снимал с меня, бородача и девушки свидетельские показания, двое экспертов рыли носом землю, отыскивая пули и гильзы. Медики сделали Петру пару уколов, положили на косилки я принялись грузить в карету. Иван, топтавшийся в стороне, подошел ближе, обратился к одному из медбратьев:

– Доктор, ранения, серьёзные?

Брат оказался не слишком приветливым и разговорчивым человеком. Очевидно, он считал всех подстреленных бандитами априори, если, конечно, те не были милиционерами. Он посмотрел на Ивана и спросил грубовато:

– Если вам две пули в грудь всадить, ранения будут серьёзные или нет?

– Для кого как. – Иван попытался расположить к себе хмурого санитара. – Для меня безусловно.

– Вот и для него, – кивок в сторону неподвижно лежащего на носилках Петра, – серьёзные.

– И всё-таки? Куда вы его повезёте и когда его можно будет забрать из больницы?

– Повезём в Склиф. А когда забрать… Навестите своего друга завтра и спросите у врача.

Иван кивнул. Он собрался было отойти, но в эту секунду ему в руку цепко впились чьи-то пальцы. От неожиданности Иван вздрогнул.

Пётр смотрел на него снизу вверх. В глазах экс-компаньона застыла боль. Пересохшие, потрескавшиеся губы едва заметно шевелились. Иван наклонился.

– Что ты говоришь?

– Придётся… отложить, – жарко прошептал раненый. – Придётся… Не… в отдельную палату… Только не в отдельную…

Желание было вполне понятным. Двухместная палата – это еще один человек. Свидетель. Вряд ли убийцы станут лезть на рожон. Скорее подождут более удобного случая.

Иван кивнул и накрыл своей ладонью горячие пальцы Петра.

– Не волнуйся. Я обо всем договорюсь. Всё будет хорошо.

– Спасибо…

Пётр вновь закрыл глаза.

И тут же за спиной раздался резкий неприязненный голос:

– Что он вам сказал?

Иван обернулся. Молодой парень в штатском холодно и вопросительно смотрел на него. Выждав несколько секунд, оперативник поинтересовался еще более требовательно:

– Что вам сказал раненый? Хочу ещё раз предупредить вас об ответственности за дачу ложных показаний.

– Я и не собираюсь давать ложные показания, – пробормотал Иван. – Мой товарищ попросил устроить его не в отдельную палату.

– Он чего-то боится? – быстро уточнил штатский.

– Ну наверное, – пожал плечами Иван. – Его всё-таки пытались убить сегодня вечером.

– Как по-вашему, кто мог это сделать? – спросил оперативник.

Иван в упор посмотрел на собеседника. По лицу штатского было понятно, что он никому здесь не верит. Этот человек принадлежал к категории скептиков. А оперативники-скептики – люди особого склада. Тотальное недоверие у них в крови.

– Я уже говорил вам, – медленно произнес Иван. – Откуда мне знать? Понятия не имею, кто и за что стрелял в моего компаньона.

– Скажите, – раздумчиво произнес штатский, вглядываясь в лицо Ивана, – а после гибели Петра Алексеевича вы стали бы единственным владельцем вашего предприятия?

Иван оторопело потряс головой.

– Постойте-ка, не хотите же вы сказать, что это я…

– Я ничего не хочу сказать, – отрубил, штатский ледяным тоном. – Говорят факты. По вашему собственному признанию, врагов у Петра Алексеевича не было. По крайней мере таких врагов, которые пошли бы на убийство. Насколько я понимаю, близких родственников у вашего компаньона тоже нет. Похоже, Иван Владимирович, вы – единственный человек, которому выгодна смерть Петра Алексеевича. Плюс к этому цвет машины, на которой скрылся убийца, вы не заметили, номера не разглядели, модель определить не смогли, убийцу рассмотреть вам тоже не удалось, хотя вы и находились всего в семи метрах от него… Что скажете?

Он даже не считал нужным намекать. Пер напролом, словно пьяный лось через чащу. Иван хмыкнул язвительно:

– Ну так арестуйте меня.

– Может быть, именно так я и поступлю, – охотно сообщил штатский. – Но не сейчас. Позже.

– Скажите, товарищ капитан, – прозвучал женский голос. – А если бы Ивана Владимировича убили, кого вы стали бы подозревать тогда?

– При чём здесь это? – поморщился штатский.

– Во время покушения Иван Владимирович не стоял и не прятался, а ведь это было бы наиболее логично для человека, заказавшего убийство. Он же побежал к машине и закрыл собой Петра Алексеевича. Поступок настолько же храбрый, насколько безрассудный и глупый. После этого убийца выстрелил еще дважды и пошёл к машине, видимо, намереваясь застрелить свидетелей. И если бы не этот человек, – женщина повернулась и указала на бородача, – то вам бы сейчас не с кого было снимать показания. А заодно вы остались бы без своего подозреваемого.

– Вы ведь, Ирина Валентиновна, если не ошибаюсь, по образованию психолог, – произнёс не слишком приязненно штатский.

– Не ошибаетесь.

– В таком случае скажите мне, почему убийца выбрал такой странный способ покушения? Куда умнее, да и проще было бы подойти к вашей машине и выстрелить в Петра. Алексеевича с близкого расстояния. Как говорится, наверняка. Была бы полная гарантия того, что жертва никуда не денется. В машине, сами понимаете, от пули не особенно уклонишься. Не то что на улице. – Он усмехнулся сухо. – Не знаете?

– Это ваша прерогатива – отвечать на подобные вопросы, – легко парировала женщина. – Я психолог, а не следователь.

– Вот именно, – одобрительно качнул головой штатский. – Поэтому будет лучше, если каждый из нас займётся своим делом. Я стану раскрывать преступления, вы – копаться в мозгах своих неврастеников.

Ко всему прочему он оказался еще и циником.

– Я и не собиралась лезть в ваши дела, – безразлично пожала плечами Ирина. – Просто мне не нравится, когда органы правосудия хватают того, кто в силу обстоятельств оказался ближе других.

– А я пока, ещё никого не хватал, – заметил спокойно штатский и закрыл свою кожаную папочку, спрятав в ней наши показания.

* * *

«Осмотр места происшествия продолжался несколько дольше, чем можно было ожидать. Основная заминка вышла из-за того, что эксперты никак не могли найти гильзы. Дай с пулями пришлось повозиться. Убийца выстрелил пять раз. Одна пуда осталась в теле Петра. Четыре других пришлось отыскивать в течение часа. Гильзы же нашлись на газоне, в траве.

Я основательно замёрз. Представьте себе, целый день таскаться в мокрой одежде, а затем ещё вываляться в грязи. Сумасшедший денёк, что и говорить. Ирина, по-моему, замерзла не меньше, но держалась молодцом.

Милиция уехала, когда уже перевалило далеко за одиннадцать.

– Отвезите, пожалуйста, меня домой, – отстраненно попросила Ирина.

Я посмотрел на изуродованную пулями, сиротливую „девятку“.

– Я не умею водить машину.

– Я тоже, – вздохнула девушка. – Придется добираться своим ходом.

– Послушайте… Сейчас уже поздно и… Вы вполне могли бы переночевать у меня, – сказал я и, честно признаться, смутился от двусмысленности собственных слов. – Места хватит. Я устроюсь на раскладушке в кухне, вы – в комнате. Никто никому не помешает.

– Это не лучшее предложение, – рассеянно ответила она и посмотрела на часы. – Но боюсь, что мне придётся согласиться, поскольку я все равно уже опоздала на последний автобус.

– Тем более. – Я бледно улыбнулся. – И кстати, неплохо было бы чего-нибудь выпить. Откровенно говоря, меня трясёт.

– Это нормально, – отреагировала Ирина. – У любого человека был бы шок после подобного происшествия.

Мы поднялись в квартиру. Девушка, совсем как кошка, остановилась на пороге, осмотрела прихожую, через дверкой проём – комнату и только потом вошла.

– Вы холосты? – спросила она, сбрасывая плащ мне на руки.

– Почему? – Видимо, она привыкла задавать вопросы и получать на них конкретные ответы. Издержки профессии.

– Да, знаете, все никак не могу подобрать подходящую кандидатуру, – ответил я, вешая плащи в стенной шкаф.

– Понятно. Сюда? – Она указала на комнату.

– Да, пожалуйста, проходите. Не возражаете, если я позвоню?

– Почему вы спрашиваете? Это ваш дом.

Я не нашёлся, что ответить. Протопал, не снимая ботинок, к телефону, набрал номер.

– Олег? Доброй ночи.

В тот момент мне показалось, что Олег – самая подходящая кандидатура для срочного ночного дежурства. Во-первых, ему ничего не стоит уговорить врачей перевести Петра в нужную палату. Во-вторых, его труднее обвести вокруг пальца, чем, скажем, Димку или Валерку. В-третьих, Олег – полуночник, чем выгодно отличается от Стаса. Короче, в нем я был уверен на все сто. И не ошибся. Узнав о происшедшем, Олег спокойно ответил:

– Конечно, поеду. Хотя ты, Иван, напрасно волнуешься.

– Почему?

– Ваш капитан был прав. Если бы Петра хотели убить – подошли бы и выстрелили в голову через окно. Стандартно. Значит, убивать его не собирались. А если убивать не собирались, то и в больницу не придут. Это факт, старик.

В таких делах Олег не ошибается. Сказывается богатое и не очень светлое прошлое. Во всяком случае, я ему склонен доверять. Но здесь был особый случай.

– И всё-таки съезди на всякий случай, подежурь.

– Нет проблем. Помчусь. Если что, позвоню.

– Давай. Я пришлю кого-нибудь на смену к восьми.

– Хорошо. Спи спокойно, дорогой товарищ.

– А тебе удачного дежурства.

Я повесил трубку. На протяжении всего разговора Ирина инспектировала мои книжные полки. Думаю, ей была интересна наша беседа, но она деликатно старалась не прислушиваться.

– Хотите чаю? – спросил я, опуская трубку на рычаг. – Горячего?

– С удовольствием, – ответила она.

Мы пошли в кухню, и я поставил чайник, натворил бутербродов, хотя абсолютно не хотел есть. Посидели, пожевали без аппетита. Ирина вздохнула.

– М-да. Называется, сходили в гости.

Я пожал плечами. Что тут скажешь? Пошёл поменял бельё на диване, повесил в ванной чистое полотенце и пошлёпал в кухню.

* * *

Пробуждение было быстрым и тревожным. Холостуя, я отвык от посторонних звуков в квартире. Сейчас же шумела вода в душе. Именно этот монотонный звук – удар тугих струй о пластиковую занавеску – меня и разбудил. Знакомо? Кажется, что этажом выше полоумный пионер репетирует барабанный марш.

Утреннее солнце било в окно, и на полу протянулись два желтых прямоугольных пятна. На мгновение мне показалось, что вчерашнее происшествие – не более чем кошмарный сон. Я вскочил, намереваясь ринуться в атаку на непрошеных гостей, вольготно оккупировавших ванную, – Супермен, трам-та-ра-рам, сутулый, – вот тут-то на меня и накатило. Ледяная темная картинка: машина, жирные плевки выстрелов, Петр, сползающий по дверце на мокрую землю, и силуэт мужчины с пистолетом.