Текст книги "Передряга"

Автор книги: Иван Сербин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 32 страниц)

Людям, находившимся в соседней квартире, повезло больше. Основной удар взрывной волны пришелся на третий слой кирпича – в направлении наименьшего сопротивления. Остальная часть стены просто обрушилась. Фронт высокого Давления сбил продолжавших сидеть спящих людей на пол, прокатился по квартире и, ударив в окна, выбил стекла. На охранниках и продавцах, лежащих у самого пролома, вспыхнула одежда.

«Подросток» в кухне, как раз готовившийся сбросить последнюю сумку, упал. Его не достал огонь. Баул тяжёло шлёпнулся на пол.

* * *

– Чёрт! – пробормотал похититель озадаченно.

– Дьявол! – вторил ему «профессор». – Что там такое?

– Что-то взорвалось!

– Немедленно уходи!

«Подросток» уже понял это и сам. Он торопливо подхватил карабин и принялся продевать его в кольца постромок.

В это время Тонколицый открыл замок, и группа ворвалась в квартиру.

– У нас три минуты, парни! – гаркнул Киноактёр. – Вперед. Работаем быстро!

Он торопливо вошел в комнату. Ощущенные эфиром и взрывом, люди шевелились, стонали. Кто-то пытался подняться. Шустрик, шагавший следом за Киноактером, деловито нажимал на курок. То же самое делал Суровый. Шипящие выстрелы разворачивали раненых в воздухе, бросали безжизненные уже тела на пол. Оба киллера работали методично и ловко. Все пули ложились точно в цель. Грудь. Голова. Они не поливали комнату от бедра, веером. Стреляли одиночными, хоть и навскидку, но невероятно точно.

Тонколицый остался в прихожей. Он ждал? подняв оружие на уровень груди и прижавшись спиной к двери. Через несколько секунд на площадке послышались шаги – поднимались двое охранников с первого этажа. Их не удивило отсутствие постов. Взрыв раскатился по всему подъезду. Конечно, телохранители устремились на защиту своих подопечных. Ничего странного. Выхватывая на ходу пистолеты, охранники вбежали в квартиру и через долю секунды повалились на пол, срезанные автоматной очередью. Гильзы звонко покатились по кафелю. Тонколицый втащит оба трупа в квартиру, запер дверь и направился следом за остальными в гостиную. На ходу он засек время. Сорок секунд,

В кухне «подросток», чертыхаясь ж то и дело оглядываясь в сторону коридора, продевай трос через вторую петлю.

Киноактёр остановился посреди комнаты. На лице его отразилось недоумение. Он смотрел на разбросанные по комнате акции, на трупы охранников, на стену. Опустившись на корточки, Киноактер подобрал одну из акций, покрутил ее в руке, посмотрел на потолок, затем поднялся и решительно направился в соседнюю комнату. Бегло осмотрев её и не заметив ничего подозрительного, зашагал к коридору. Лицо его искривила злость. Губы чуть разошлись, обнажив плотно стиснутые белые зубы.

Стоявшие посреди гостиной Суровый и Рыхлый-Шустрик озирались. Суровый нахмурился ещё больше, Шустрик непонимающе таращил совиные глаза.

– А где бумаги-то? – поинтересовался он растерянно.

– Где-где, в заднице! – рявкнул Киноактёр на ходу. – Слямзили бумаги. Не понял ещё, валенок?

– Кто?

– Хрен в кожаном пальто! Вот кто!

Оказавшись в коридоре, Киноактёр свернул в сторону кухни.

– Две минуты, – напомнил Тонколицый.

– Я помню, – бросил тот через плечо. – Собирайтесь. Уходим.

«Подросток» наконец справился с карабином и торопливо полез в пролом. Шаги Киноактёра приближались. Похититель подёргал за трос. Говорить он не мог. Его услышали бы.

Наверху «профессор» разблокировал катушку и принялся вытраливать трос. Он крутил рукоять с таким остервенением, словно от того, насколько быстро удастся поднять «подростка», зависела его собственная жизнь.

* * *

«Уже начало темнеть. Я боялся, что сумерки наступят прежде, чем этот тип вылезет из своего грузовика. Тогда мне и вовсе не удалось бы разглядеть его. Проулок достаточно узок. Фонари только на углах. Когда их включат, лампы будут освещать не только водителя, но и меня. Между нами возникнет своеобразная световая завеса. Внезапно грузовик дрогнул и быстро покатил по улице. „Ближе, ещё ближе“, – приговаривал я про себя. Мне казалось, ещё несколько метров – и я смогу рассмотреть лицо. Однако, когда до этой заветной черты оставалось совсем чуть-чуть, грузовик снова остановился, а затем начал медленно сдавать задним ходом, одновременно поворачивая влево.

Я понял, что водитель пытается поставить машину задней стороной кузова к „мусорной комнате“. Со стороны это выглядело вполне естественно. Разумеется, если не учитывать, что грузовик торчит здесь уже второй час. Началось. Сердце у меня забилось учащенно, дыхание стало прерывистым. Вот оно! Олег должен заметить „взломщиков“, когда они будут выходить из подъезда, а я пока понаблюдаю за водителем мусоровозки. Машина как раз стояла водительской дверью в мою сторону. Далековато, конечно, детали – всякие там родинки, шрамы, татуировки – разглядеть вряд ли удастся, но хотя бы уловить внешность в общих чертах.

Сидящий за рулем мужчина надвинул пониже бейсболку, напялил солнцезащитные очки и потянулся влево. Зачем? Через секунду мне стало ясно, зачем. До моего „поста“ докатился звонкий хлопок закрываемой дверцы. Звук отчетливо разнесся между стенами домов. Я озадаченно хмыкнул. Водитель выбрался из машины с противоположной стороны! Почему? Прихоть, осторожность или… Или он знал, что за ним наблюдают?

Что, чёрт побери, происходит?

Может быть, выйти? Просто выйти, наплевав на предостережения Олега? И что тогда?.. Я попытался быстро просчитать последствия. Если меня не убьют сразу, то они будут знать совершенно четко, кто их выследил. Таким образом, мы сразу же превратимся в объект охоты. „Взломщикам“ нельзя оставлять свидетелей. Для них это равносильно самоубийству. Слишком серьезных людей они решили ограбить. Слишком.

И наблюдатели. Они, несомненно, засекут меня, если уже не засекли. Доложат Сергею Борисовичу. Тот, конечно, решит, что мы причастны к делу. Кто поверит, что мы пытались всего лишь вычислить настоящих грабителей? Верно, никто. Для Сергея Борисовича Олег в первую очередь – бывший зек, а я – разработчик трюков, подобных тому, который сейчас исполняют „взломщики“. Правда, разработчик-теоретик, но ведь от теории до практики один шаг. К слову сказать, нам была известна и вся система охраны. Ещё один балл не в нашу пользу. Стало быть, мы покойники. Как для одной стороны, так и дня другой. И не стоит заблуждаться насчёт нашего заказчика. Что с того, что схему охраны он нам вручил лично? Тем хуже для нас. Злоупотребили довернем такого человека… М-да…

Я прижался щекой к стене, надеясь разглядеть водителя, ж на секунду всё-таки увидел его. „Взломщик“ забрасывал в кузов машины что-то объемистое, красно-оранжевое. Мне показалось, что это была сумка, хотя с такого расстояния, да еще меньше чем за секунду, я вполне мог ошибиться.

Больше мне ничего увидеть не удалось, ибо в этот момент послышался приглушенный взрыв, слившийся с очередным ударом чугунного шара. Не хлопок, а именно взрыв, хотя и не очень сильный. Дождь осколков хлыщи на тротуар. Некоторые долетели до противоположного дома. Улица в мгновение ока оказалась усыпана битым стеклом. Через секунду, развеваясь в воздухе, на асфальт опустилась горящая тюлевая занавеска, следом – ворох тлеющих тряпок, дымящиеся ошметки то ли ковра, то ли паласа.

Я невольно поднял взгляд к окну и поэтому упустил момент, когда водитель рванул к кабине мусоровозки. Он довольно шустро нырнул за руль и сразу же ударил по газам. „МАЗ“ взревел мощным двигателем, повернул под умопомрачительным углом и покатил по улице, удаляясь от меня. Секунда. Грузовик свернул на параллельную улицу, и ж окончательно потерял его из виду.

Мои предположения оправдались. „Взломщики“ заложили стену взрывчатку с таким расчётом, чтобы причинить минимальный ущерб участникам сделки, не испортил, „товар“, но наверняка убить охрану, находящуюся в соседней квартире. Заодно они отвлекли внимание телохранителей от входной двери. Ловко, что и говорить».

* * *

Войдя в кухню, Киноактёр моментально сориентировался в обстановке. Он сунул голову в шахту и посмотрел вниз.

«Подросток» шустро выбрался из пролома и с явным облегчением перевел дух. Стоявший у самого мусоропровода «профессор» мгновенно набросил на отверстие плащ, не позволяя свету проникнуть в шахту.

* * *

Киноактёр, задрав голову, посмотрел вверх, но увидел лишь мглу,

– Только что. Пару минут назад. Эти ублюдки где-то в доме.

Тонколицый заглянул в кухню, кивнул за плечо.

– Уходим. Времени осталось в обрез. Через четыре минуты подъедет милиция, а нам еще надо все здесь закончить.

Киноактёр подцепил оставленную «подростком» сумку, забросил на плечо.

– Что там? – спросил не без любопытства Тонколицый.

– То, что должны были взять мы, а вместо нас взял кто-то другой. – Киноактер сплюнул сквозь зубы. – Ладно, мы этих гадов позже вычислим. Никуда не денутся.

– Вот именно, – подтвердил Тонколицый.

– Где наши?

– Я их отправил вниз.

– Клиент?

– Сними.

– Отлично, отлично, отлично, – пробормотал Киноактёр. – Пошли.

Он потрусил в коридор, придерживая сумку одной рукой. Оба налетчика уже стояли в прихожей, когда дверь открылась и в квартиру ввалился Суровый. На плече его болталась сумка-«визитка».

– Сколько? – спросил его Киноактер.

– Полкило, – ответил тот. – Достаточно. Разлетятся, как вороны, в разные стороны.

– Ставь.

Суровый работал четко и быстро. Чувствовалось, что ему уже не раз приходилось иметь дело со взрывчаткой. Бомба за стеной соседней квартиры тоже была собрана и установлена им. Положив сумку на пол посреди комнаты, Суровый закрепил электродетонатор, подключил к нему источник питания, обычный механический будильник, установил время на четыре минуты и сообщил:

– Вот и всё. Через четыре минуты рванёт.

– Отлично. – Киноактер криво усмехнулся.

– Парни, – внезапно ожила рация, – уходите не медленно. Менты на подходе.

Все трое вышли на площадку, закрыли за собой дверь, заперли её на все замки и побежали вниз по лестнице.

* * *

Покинув квартиру, «профессор» и «подросток» с полминуты стояли на площадке, ожидая, пока освободится лифт. Красный огонёк вызова горел, не переставая, и «подросток» уверенно постучал кулаком по двери.

– Осторожнее. Не следует привлекать к себе внимание, – напомнил ему «профессор».

– Сказать тебе, кто внизу? – вместо ответа спросил тот.

– Кто?

– Конкуренты.

«Подросток» постучал снова. Гулкий звук прокатился по подъезду. На сей раз внизу хлопнула дверь, и лампочка погасла моментально.

«Профессор», не мешкая, нажал кнопку вызова, и кабина поползла вверх.

Через полминуты парочка уже спускалась вниз. На третьем этаже за стеклом двери возникли силуэты троих мужчин. Они медленно уплыли вверх. «Профессор» глубоко вздохнул и спросил, не поворачивая головы:

– Знаешь, почему мне нравятся старые лифты?

– И почему же? – полюбопытствовал «подросток».

– Они не останавливаются на этажах.

Кабина, вздрогнув, остановилась, и парочка вышла на площадку. Охранников уже не было. Осталась лишь консьержка, похожая на потревоженную среди ночи курицу-наседку.

– Что случилось, Ифгень Семенч, не знаете?

«Профессор», кашляя, помотал головой, попытался что-то сказать, но вновь закашлялся и только махнул рукой.

– Газ где-то рванул, видать, – буркнул «подросток». – Вы бы, мамаша, аварийку вызвали.

– Так вызвала уже, Ифгень Семенч, – обращаясь почему-то к «профессору», проквохтала консьержка. – И милицию вызвала.

– Прально, – поддержал «подросток».

Они безбоязненно прошествовали мимо стола, вышли во двор и направились к арке. Справа, за мусорным баком и несколькими иномарками, стоял вишневый пикап-«четвёрка», возле которого возился пухлый низенький мужчина. Заметив движение, он выпрямился и оглянулся. Неприятный у него был взгляд. Несмотря на приспущенные края век, придающие рыхлому лицу плаксивое выражение, глаза смотрели внимательно, изучающе. Казалось, мужчина впитывает внешность прохожих. Запоминает детали. От него исходили флюиды опасности, и «подросток» невольно повел плечами, стряхивая накативший вдруг мерзкий холодок.

Уже у самой арки он чуть повернул голову, чтобы через плечо увидеть толстяка. Тот всё ещё смотрел им вслед, и это «подростку» очень не понравилось.

– Это один из них, – проворчал он, не разжимая губ.

– Я понял, – ответил «профессор». – Ты запомнил его?

– Не слишком хорошо.

– Чёрт с ним! Сейчас главное – унести ноги.

«Подросток» и «профессор» ступили под арку и, как только стена заслонила их от толстяка, прибавили шагу.

Шустрик проводил парочку взглядом и снова наклонился к машине. Он как раз заканчивал устраивать на заднем сиденье всё ещё бесчувственного «клиента». То и дело Рыхлый посматривал на часы, оглядывался на двери подъезда, прислушивался. Он старался уловить отзвуки милицейских сирен.

Через полминуты из подъезда вышли Тонколицый, Киноактер и Суровый. Они, не оглядываясь, прошли к «четверке» и забрались в салон. Причем Рыхлый и Суровый устроились на заднем сиденье, подперев «клиента» с двух сторон плечами. «Жигули» развернулись, заскрипев на весь двор тормозами, беспрерывно сигналя, выехали со двора и покатили к «Белорусской».

В ту же секунду от тротуара отвалила темно-синяя «пятерка». Она нагло, нарушая все правила, вклинилась в поток машин, притормозила, а затем и вовсе остановилась, отсекая возможных преследователей от стремительно удаляющегося пикапа. Возмущённо взревели клаксоны. Молчаливый, сидевший за рулем «пятерки», включил аварийный сигнал, приоткрыл окно и замахал рукой: «Поломка. Проезжай!» Выждав с минуту, он спокойно нажал на газ и покатил прочь, не реагируя на откровенно оскорбительные жесты других водителей.

Издалека донеслось истошное подвывание милицейской сирены.

* * *

– Вовремя убрались, – оценил ситуацию Тонколидый, подглядывая в зеркальце заднего вида.

Голубые всполохи мелькали уже в паре кварталов.

– Никого не видел? – спросил Киноактер, глядя на Рыхлого.

– Профессор выходил, – рассеянно ответил тот. – С этим, б…, шкетом.

– Больше никого?

– Нет.

Киноактёр посмотрел на Тонколицего, буркнул:

– Говорил же, они где-то в доме.

– Ну и что? – Тот пожал плечами, не отрывая взгляда от зеркальца. – Никуда не денутся. Приткнись туг где-нибудь. Посмотрим.

– Чего смотреть-то?

– Приткнись, говорю, – неожиданно зло рыкнул Тонколицый. – И кончай психовать, мать твою! У тебя что последний кусок изо рта вытащили?

Пикап резко взял к обочине, подрезав желтую «Волгу», ж остановился у тротуара.

– Последний кусок, говоришь? – едко оскалился Киноактёр. – А ты как думал? Ещё какой кусок. Эти гов…и унесли товар. Заказчик теперь нам башки пооткручивает.

– Этот, что ли? – Тонколицый равнодушно кивнул на бесчувственного «клиента». – Мы можем убить его прямо сейчас. Что дальше? Ограбление произошло? Произошло. Гладко? Гладко. Заказчик будет убежден, что это наша работа. Так мы ведь именно этого и добиваемся?

– Он дело говорит, – согласился с товарищем Суровый. – Всё равно мы не собирались отдавать товар. Тогда какая разница, кто его унес? Мы – они. Надо всего лишь найти этих уродов и забрать у них бумаги. А заодно и прибить.

– И я о том же, – кивнул Тонкояицый. – Заказчику нужны доказательства? Мы покажем им часть товара. Пусть проверяют. Только теперь изменим условия передачи. Пусть потанцуют под нашу дуду.

Неожиданно по улице прокатился грохот. Ощущение было такое, словно среди ясного неба грянул гром. Взвилось облако бурой пыли. Красиво переливаясь в лучах розовато-алого вечернего солнца, полетели ос-катки выбитых стекол. Над рядами машин выплеснулся длинный язык пламени. Будто гигантский дракон жадно облизывал добычу. Кто-то нажал на тормоз. Послышался звук удара и скрежет, заглушённый докатившейся взрывной волной. Во всем квартале взвыли многочисленные потревоженные «Клиффорды», «Пиранья», «Ягуары» и их собратья. Заревели клаксоны. Пикап слегка тряхнуло.

– Вот это дало, – усмехнулся Тонколицый. – Красиво.

– Направленный взрыв, ё-моё, – прокомментировал похвалу Суровый.

– Пускай теперь ищут, мля, чеченский след, – расплылся в зловеще-добродушной ухмылке Рыхлый. – Пускай, мля, побегают, лохи.

– Поехали. – Тонколицый кивнул Киноактеру. «Четвёрка» медленно поползла по магистрали, лавируя в потоке машин. – План действий тот же, что и раньше. Заберём деньги и документы и устраним посредника. Это первое. Второе: пока вся эта байда утихнет, постараемся отыскать похитителей и забрать товар. Возражения есть? – Ответом ему послужило молчание. – Отлично.

– Надо с Молчаливым поговорить, – напомнил Шустрик. – Он в «тачке» сидел, может, видел чего.

– Поговорим, поговорим, – согласился Тонколи-цый и покосился на Киноактёра. – Ну что, успокоился наконец?

– Нормально, – ответил тот.

– Вот и хорошо. Скажи теперь, ты своих людей можешь подключить к поиску?

Киноактёр задумчиво пожевал губами.

– Н-не знаю. Надо поговорить. Но за так тебе никто ничего делать не станет, сам понимаешь.

– А кто сказал, что «за так»? По сто «штук» гринов на брата их устроит?

– По двести устроит.

– Пусть не жадничают – подавятся. Они небось до сих пор за шестьсот «косых» горбатятся. А тут такие деньги.

– «Лимон» двести с прошлого ноября, – парировал тот.

– Подумать только, какое богатство, – засмеялся Тонколицый.

Рыхлый хохотнул визгливо. Даже Суровый улыбнулся.

– По сто пятьдесят для верности, – настаивал Киноактёр. – Если хочешь, чтобы быстро нашли, надо платить как следует.

– Жучара, мля, – пробормотал, посмеиваясь, Рыхлый-Шустрик. – Он своим парням небось штук по пятьдесят отвалит, а остальное – себе на карман.

– Не наша забота, – отрубил Тонколицый, серьёзнея. – Сколько человек можешь организовать?

– Сколько надо, столько и организуем.

– Человек семь. Сможешь?

– Надо поговорить, – уклончиво протянул Киноактёр.

– Поговори, голуба, поговори. Только завтра с утра ты мне должен дать ответ.

– Слушай, а с какой стати ты тут командуешь? – прищурился Киноактер.

– Хочешь – ты командуй. Я не возражаю. Давай. – Тонколицый кивнул ободряюще. – Мы тебя слушаем. Каковы будут наши дальнейшие шаги?

– Ладно, я пошутил. Нормально. Руководи дальше.

– Уговорил, – усмехнулся Тонколицый. – Значит, так, завтра утром…

* * *

«Олег остановил машину впритык к двери подъезда, замахал рукой:

– Залезай. Быстро.

Я не заставил себя просить дважды. Нырнул в салон, покрутил головой.

– Мощно рвануло. С ума сойти.

– Да уж, – подтвердил Олег, нажимая на газ. – Царствие небесное Борисычу и его гостям. Их останки теперь разбросаны по всему кварталу.

– Ты засек „взломщиков“?

– Полагаю, что да. – Олег посмотрел в зеркальце заднего вида.

– И кто они?

– Откуда мне знать? Я видел только машину, выезжающую со двора. Вишнёвая „четвёрка“. Парня одного разглядел. Не подробно, конечно. Вскользь. Такой… Как пончик. Пухлый.

– Номер машины заметил? – спросил я.

Он покачал головой.

– Нет, братец. Поток был слишком большой. Я мог бы, конечно, их догнать, прижать к обочине, сказать: „Подождите, ребята, пока я номер вашей „тачки“ срисую“, но не уверен, что они бы меня правильно поняли.

– Не поняли бы, – согласился я. – Это точно.

– А ты что видел?

– Мусоровозку. На ней „взломщики“ вывезли товар.

– Номер заметил?

– Нет. Далеко было, – и, предвосхищая следующий вопрос, добавил: – Водителя тоже не разглядел. Он все время был в бейсболке и солнцезащитных очках.

– Ясно, – Олег казался разочарованным. – Короче, имеем мы дырку от бублика и в нагрузку ухо от селёдки. Богатый набор.

Мы около получаса петляли по центру, проверяя, нет ли „хвоста“, пока наконец не припарковались в пустынном переулке. Сумерки становились гуще, небо окрасилось в лиловый цвет, зажглись фонари.

– Что будем делать?

Олег сидел напряженно-прямо, глядя в окно перед собой.

Я пожал плечами.

– Не знаю. Ей-Богу, не знаю.

– Думай, голова, думай. Должны быть какие-то зацепки.

Я вспомнил о том, как поставил грузовик водитель мусоровозки и как он выбрался из кабины с противоположной стороны, словно знал, что за ним наблюдают. Мне стало неуютно в присутствии Олега. Вдруг возникло ощущение, что он запросто может стукнуть меня чем-нибудь тяжелым по затылку и выбросить труп на тротуар. Местечко как раз подходящее. Тихо. Никаких свидетелей.

– Знаешь, о чем я думаю?

– О чём?

– Ты заметил, что взрывов было два?

– И что? Насчет твоей версии? – Олег медленно, словно нехотя, повернул голову и посмотрел на меня. Я же наблюдая за его реакцией. – Ты оказался прав.

– Я сейчас говорю не о том.

– А о чём же?

– Когда прозвучал первый взрыв, водитель мусоровозки тут же собрался и уехал.

– Правильно. Он понимал, что через пять минут примчится половина личного состава МВД.

– Дело не в этом. „Взломщики“ после взрыва должны были войти 8 квартиру, вырубить тех, кто остался на ногах, собрать товар, упаковать его, – хотя бы в сумки – и сбросить в мусоропровод. Так?

– Естественно.

– Как же получилось, что водитель уехал через десять секунд после взрыва?

Олег озадаченно хмыкнул.

– Действительно, странно. А ты ничего не напутал? Может, он после второго взрыва уехал?

– После первого, Олег. И сумку, но крайней мере одну, он погрузил.

– А со временем ты не мог ошибаешься?

– Нет. Горящая занавеска как раз падала. Тюль лёгкий. Третий этаж. Секунд десять ж получается.

– Это что же выходит?.. – пробормотал Олег. – А выходит, что в квартире была ещё одна группа. И эта вторая группа забрала товар. Так?

– Именно.

– Знать бы еще точно, какая из этих двух групп охотится на нас, – задумчиво протянул Олег. – Кто из них „взломщики“-то?

– Те, которых видел ты.

– Почему?

– С чего всё началось, помнишь? С пролома в стене. А взрыв – дело рук тех людей, что пришли вторыми.

– Правильно. – Он пожевал губами, цикнул языком и добавил: – Стало быть, я так смекаю. „Взломщики“ действовали по чьей-то наводке. А кто мог знать о предстоящей сделке? Только один из участников. Если товара настолько много, что его вывозили сумками, а с твоих слов получается именно так… Кстати, сколько этот водитель стоял у мусорника?

– Минут пять.

– Работал, значит, от минуты до полутора. Выходит, что там не одна сумка была, а несколько. Угу. Так, Если товар вывозят сумками – значит, его много. А много товара с лёту не продашь. Держать его у себя тоже смысла нет. Слишком опасно. Насчет всёх этих продавцов-покупателей сейчас такая буча пойдёт – только держись и успевай голову убирать. А „взломщики“ не дураки. И если не дураки, то рассчитывают избавиться от товара быстро. – Олег задрал голову, уставился в потолок и принялся кусать губу. – Через кого можно быстро и безопасно сбагрить такую уйму товара?

– Смотря что за товар, – вставил я. – Наркотики – это одно…

– Нет, братец. Не наркотики. Никто наркотики в таких количествах с собой не таскает. Да и вряд ли такой бонза, как Борисыч, стал бы лично заниматься „дрянью“. Я это проверю по своим каналам, но сдается мне, здесь что-то совсем другое. Со-овсем другое.

– Может быть, украли деньги?

– Может быть. Несколько сумок… Какие сумки?

– Типа баулов.

– Ох, – Олег покачан головой, – типа баулов. В баул, если с умом запихивать, влезет миллионов пять баксов. Сколько там было сумок? Три, четыре? Допустим, пять. Двадцать пять миллионов. Тринадцать человек. Выходит, немногим меньше, чем по два „лимона“ на брата. Нет, не годится.

– Почему?

– Продавцы приехали с минимальной охраной. А некоторые и вовсе без охраны. Побоялись бы они такие бабки наликом в одиночку везти. Борисыч вон, нам пол-„лимона“ тащил и то с двумя жлобами прикатил. С другой стороны, гости – мужики „крутые“, даже слепой заметил бы. Для каждого из них два миллиона долларов – не та сумма, чтобы хорониться, как Ленин в Разливе. Понимаешь? Сделки на два миллиона они, наверное, каждый день в офисе не таясь проворачивают. Для того чтобы такая гоп-компания сорвалась с места и дружно прикатила на какую-то частную хазу, повод должен быть очень веский. Версия с деньгами отпадает. Значит, не деньги и не „дурь“. „Рыжьё“? Столько золота, что в несколько баулов распихивать приходится? Маловероятно. Поехали, Иван. Мозговая атака.

Он посмотрел на меня. А я прикрыл глаза, вспоминая, что видел. Грузовик, рыжая сумка-баул, видны руки водителя… только руки, потому что он сильно отклоняется назад. Так носят большие тяжести. Не меха, не тряпки, ре цацки. Скорее всего бумага…

– Они ведь фирмачи? – медленно спросил я.

– Банкиры или вроде того, – подтвердил Олег. – Шмутьё на них очень дорогое было надето. Да и не стал бы Борисыч с шушерой разной дела крутить.

– Тогда, может быть, акции? Или облигации? Ценные бумаги, одним словом.

– Может быть, – согласился Олег. – В качестве рабочей версии подходит. Но акции просто так не продашь. В таком-то количестве. Правильно? Да и не нужны „взломщикам“ никакие ценные бумаги. Им их элементарно девать некуда, бумаги эти. Вывод?

– Товар похищался под чей-то конкретный заказ, – подвёл черту я.

– Точно. Существует некий заказчик, знавший о том, что за сделку, когда и где собрался проворачивать Борисыч. Смекаешь?

– Кто мог это знать, кроме человека, непосредственно участвовавшего в сделке?

– Точно. Он один из продавцов или покупателей.

– Но тогда его не могли убить.

– Правильно. Тот, кто выжил во всей этой передряге, и есть заказчик. Для него-то „взломщики“ и старались.

– Допустим. Но тогда откуда взялась вторая команда?

– А мне почем знать? Откуда-то взялась. Может быть, заказчиков было двое? – Олег махнул рукой. – Сейчас мы этого не узнаем. Стало быть, нечего ломать зря голову. Да и не всё ли равно? Мы ищем „взломщиков“. Нам нужны только они.

– Я знаю, как их можно найти.

– Как?

– Надо искать людей, укравших товар. „Взломщики“ тоже станут искать их. Где-нибудь да пересечёмся.

– Можно поступить ещё хитрее, – протянул Олег и вновь принялся кусать губу и таращиться в потолок.

– Как?

– Запустить на биржу липу о продаже акций. Не называя конкретно, что за акции. Просто ценные бумаги в большом объеме. Скажем, на сто миллионов долларов. Заказчик об этом обязательно узнает. Он ведь тоже рассчитывал их как-то продать. Шепнет „взломщикам“, и им придется выйти на нас. Самим. Не мы будем искать их, а они нас.

– Ты можешь запустить такую липу достоверно?

– У меня есть старые знакомые. Деловые-богатые. Надо спросить у них, как можно продать большое количество ценных бумаг „без пыли“ и за „чёрный нал“. Мол, боимся, как бы нас не „кинули“. А там положись на заказчика. Поверит он иди не поверит, это бабушка надвое сказала, но нами обязательно заинтересуется. А уж когда узнает, от кого „идет волна“, – считай, что дета в шляпе. Прискачет как миленький, кавалерийской рысью. Помяни мое слово.

„Нет, – подумал я. – Это не его работа. Мусорщик либо выбрался на другую сторону случайно, либо ему рассказал о слежке кто-то другой. Но кто мог рассказать, если, кроме меня и Олега, никто о нас не знал? С другой стороны, Олег предлагает дельный, но очень рисковый план. Иными словами, сам сует голову в петлю. Для похитителя такие выверты неоправданны. Работай он на эту вторую команду, начал бы меня отговаривать. Пешыташж бы залечь на дно, а он…“

Впрочем, уже секунду спустя мне пришла в голову совсем другая мысль. А что, если всё с точностью до наоборот? Олег работает во второй команде. И ребята в этой самой команде хитрее и отчаяннее „взломщиков“. Вместо того чтобы прятаться, они решают нанести упреждающий удар. Бумаги ведь станут искать. Станут искать и убийц Борисыча и компании. Эти парни подставят „взломщиков“ и только потом уйдут в тень. А сделать это они планируют посредством меня. Хотя… а мне не наплевать на их планы? Пока наши желания и возможности совпадают, может быть, поработать на них? Мне нужны „взломщики“, им тоже нужны „взломщики“. Причём мне не меньше, а может быть, и больше, чем им. Почему бы и не поискать их вместе? А если мои соображения ошибочны и Олег ни на кого не работает, я буду только рад,

– Ау! – Он помахал перед моим лицом рукой. – Ты не уснул?

– Задумался, – ответил я. – Отличный план. Давай действовать.

– Нет вопросов, братец. – Олег повернул ключ в замке зажигания и повел машину к бульварному кольцу. – Куда мы поедем сейчас? К тебе нельзя. На твоей квартире наверняка дежурят.

– Кто?

– Милиция. Забыл, что ли, уже? – Он засмеялся. – Хорошо, видать, живешь, братец. Беззаботно.

– И правда забыл. Может быть, к тебе?

– Можно, хотя и рискованно. Милиция после убийства Димки наверняка начнет шмонать нас всех. Валерку и Стаса они, конечно, не найдут и окрысятся ещё больше. До Петра тянуться недалеко. Но у него алиби – броня. Крупным калибром не пробьешь. Остались мы с тобой. На нас-то и насядут. Уцепиться им больше не за кого.

– Может, в „берлогу“ залечь?

– Давай попробуем. Там дверь стальная и черный ход есть. Эх, – Олег посмотрел в зеркальце заднего вида, – надо было на разворот уходить. Теперь через пол-Москвы тащиться придется, А ведь были всего в двух шагах.

– Мне надо позвонить, – сказал я.

– Кому это?

– Ире.

– Зачем?

– Она с ума, наверное, сходит. И вчера нехорошо как-то получилось.

– Я бы на твоем месте не звонил.

– Почему?

– Просто. На всякий случай.

– Нет. Я так не могу.

– Ну, – он осуждающе шевельнул бровями, – если совсем никак не можешь – позвони. Но только из „берлоги“. И долго не разговаривай. Две-три минуты максимум.

– Почему?

– Она, если не ошибаюсь, бывшая подруга Петра. Её „взломщики“ станут пасти в первую очередь. Это, кстати, тоже шанс. Только надо, чтобы они решили, будто мы прячемся.

– А мы не прячемся, можно подумать.

– Прячемся, конечно, но не от них.

– Хорошо, – покладисто согласился я. – Дольше трёх минут разговаривать не стану.

– Молодец.

Олег кивнул и прибавил газу».