Текст книги "Передряга"

Автор книги: Иван Сербин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 32 страниц)

– Ну и последнее. – Сергей Борисович вновь запустил руку в кейс и достал пластиковый пакет, свернутый плотным прямоугольником и перетянутый обычной резинкой. – Ваш аванс. Сто тысяч долларов. Остальное после того, как работа будет принята. – Он положил пакет на стол, добавил к нему визитную карточку и поднялся. – Здесь указан номер. Вы можете позвонить в любое время суток, вас выслушают и передадут сообщение мне. Я же позвоню вам через три дня, чтобы узнать, как движется работа.

– Хорошо. – Я выбрался из-за стола и протянул руку для пожатия.

Одновременно с моим движением Призрак тенью скользнул вперёд, оказавшись между мной и своим клиентом. Его пальцы сомкнулись вокруг моего запястья. Хватка оказалась на удивление мощной. Ощущение было такое, словно мою руку зажали в тиски. Я даже не успел ничего сообразить. Какая-то сила вдруг мощно потянула меня вниз, а долю секунды спустя я уже оказался распластанным на столе, лицом вниз, а в мой затылок упирался ствол пистолета.

– Отпусти его, – спокойно сказал Сергей Борисович своему телохранителю и тут же повернулся ко мне. – Впредь будьте сдержаннее в движениях. Вас могут неправильно понять. И может быть, кто знает, поймут СЛИШКОМ неправильно.

Призрак выпустил меня, шагнул в сторону, пряча пистолет в кобуру под мышкой. Я выпрямился, потирая ноющее запястье. Сергей Борисович пожал мне РУку, улыбнулся.

– Люди, имевшие с вами дело в прошлом, отзывались о вашей работе очень хорошо. Верю, что вы не разочаруете и меня.

– Благодарю, – кивнул я. Похвала меня не тронула. – Это в наших интересах. Разве не так?

– Именно, – засмеялся мафиозо. – Приятно было с вами познакомиться.

Он направился к двери. Призрак как привязанный следовал за ним. Амбал и „горилла“ потянулись к выходу. Амбал вышел первым. Видимо, он был наименее ценным членом команды. Пока медведеподобный хранитель царственного тела осматривал улицу, Сергей Борисович терпеливо стоял у дверей.

Перед тем как выйти, он снова повернулся и без улыбки взглянул на меня. Я смотрел на него. Отблески люминесцентных ламп легли на стекло, перерезав лицо мафиозо наискось словно ножом. Кивнув всем напоследок, Сергей Борисович скрылся за дверью.

Честно говоря, в этот момент я мысленно перекрестился и с облегчением перевел дух. Ничего не имею против мафиозо, но только когда они находятся на дистанции пяти-шести километров от меня. Когда эта дистанция сокращается, я начинаю нервничать.

Олежек посмотрел в мою сторону и невесело усмехнулся. И без того вечно хмурый Стас насупился еще больше и тоже повернулся к двери кабинета. Димыч и Валерка о чем-то оживленно спорили. Они недооценивали случившегося. Им не приходилось иметь дела с мафией. Мне, впрочем, тоже.

Танюшка грациозно поднялась и громко осведомилась:

– Кто-нибудь хочет кофе?

– Давай, – среагировали Валера и Дима.

– А вы?

Девушка повернулась к Стасу и Олегу, кокетливо выставив ножку. Олежек ей нравился, это было видно невооруженным глазом.

– Погоди, золотко, – отмахнулся тот.

Я вышел в холл.

– Ну и чего? – траурно поинтересовался Стас. – „Наехали“ наконец?

В самом деле, за два года нашего существования к нам так и не пришли за „мздой“. То есть приходили из госструктур. Госпожнадзор, санэпидемстанция, налоговое управление… А вот „крышу“ свою мы почему-то так ни разу и не увидели.

– Ты чего, Стас? – вполголоса произнес Олег. – Это не „наезд“. „Наезды“ – дело „шестёрок“. А тут сам „бугор“ пожаловал.

– Иван Владимирович, – влезла Танюшка, – кофе хотите?

– Да отвяжись ты со своим кофе! – рявкнул Стас. – В чём дело-то, Иван?

– Это не „наезд“, – ответил я. – Это „клиент“».

* * *

Полковник Маков пребывал в крайне затруднительном положении. В течение двух недель его оперативники пытались отыскать тринадцать крупнейших держателей акций Смоленского автомобильного завода. Исчезновение этих людей было внезапным и практически мгновенным. Большинство исчезнувших представляли весьма влиятельные финансовые структуры, начиная с банков и заканчивая крупными торговыми фирмами и акционерными обществами. Никто, включая личных секретарей-референтов, не мог сказать, куда уехали эти люди. Единственное, что было известно: появиться они обещали приблизительно через две недели.

Маков оказался одним из немногих лиц, посвященных в детали грядущего контракта. Влиятельные фигуры, понятное дело, не опускались до общения с простым полковником, а передавали необходимую информацию через начальника Управления ФСБ по Москве и Московской области. Сначала ему не хотели раскрывать причин столь активного интереса к финансовым воротилам, но здесь Маков уперся и сумел-таки настоять на своём, ибо какое же это расследование, когда не знаешь, из-за чего мог исчезнуть человек. Однако люди, отдавшие приказ о поиске, выдвигали непременное условие – полнейшая конфиденциальность. Полковник возразил: пытаться сохранить все в абсолютной тайне – значит, привлекать к себе излишнее внимание. На что ему ответили: искать вы можете открыто, но ИЗ-ЗА ЧЕГО вы ищете этих людей, не должен знать никто. Таким образом, речь шла не о людях, а об акциях. Это Маков понял.

Логичнее всего было бы предположить, что информация о подписании контракта с американской фирмой каким-то образом всплыла, и некто, пользуясь этим своим знанием, решил скупить акции по дешевке, чтобы потом продать с немалой выгодой для себя. Круг людей, имевших доступ к данной информации, оказался довольно узким. Восемь человек. Шестерых из них Маков отсеял в процессе разработки. Эти шестеро не обладали двумя совершенно необходимыми качествами, чтобы провернуть сделку подобного масштаба. Первое: они не обладали достаточно сильными и влиятельными связями для реализации подобного пакета за короткий срок. Второе: их финансовые возможности не позволяли совершить покупку такого рода. Получить столь крупный кредит, – а речь шла о восьмидесяти миллионах долларов, – частному лицу их ранга не представлялось возможным. А если бы какой-нибудь банк и дал деньги, то не обошлось бы без огласки. Маков же подобными сведениями не располагал.

Таким образом, осталось всего две кандидатуры: директор завода и правительственное лицо, курирующее данный контракт. Полковник больше склонялся ко второму варианту. Директор завода имел возможность скупать акции не таясь. Ему совершенно необязательно было увозить куда-то акционеров, дабы склонить их к продаже. Более того, подобный шаг был бы ему невыгоден. Продавцы, поняв, что к акциям кто-то проявляет повышенный интерес, попытались бы выяснить, в чем тут дело, и не исключено, что кому-нибудь из них это удалось бы.

Член же правительства, некий Константин Георгиевич Фролов, мог заставить этих людей продать свою часть акций, оказав на них определенное давление. Скажем, заморозив счета под видом налоговой проверки или прислав в головной офис фирмы представителей РУОП, что, как известно, пострашнее любого природного катаклизма. Словом, у Фролова имелся богатейший арсенал методов воздействия на упрямцев, начиная от самых мягких и заканчивая предельно жесткими. Опять же поводов для подобного шага у него было более чем достаточно. В конце концов, именно он курировал проект до стадии подписания контракта, пробивал льготы и дополнительные поблажки заводу и, что вполне понятно, хотел как-то компенсировать свои моральные и материальные затраты.

Однако здесь коса нашла на камень. Без конкретных и четких доказательств начальник управления и слышать не хотел о каких-либо подозрениях в адрес члена правительства. Он прямо заявил, что свои умозаключения Маков может оставить при себе. Вот если бы, скажем, полковник нашел продавцов и покупателей и прищучил и тех, и других в момент продажи, тогда да, тогда можно было бы обсудить состоятельность данной версии. Но без этого и думать нечего. И, кстати, полковник, вам разве велели искать покупателя акций? Нет, полковник, вам велели искать продавцов и сами бумаги. А про члена правительства и думать забудьте.

Так и получилось, что Маков попал в дурацкую ситуацию. Он не мог без санкции руководства установить слежку за членом правительства и начать прослушивание его телефонных разговоров, а без этого нечего было и думать выйти на продавцов и отыскать акции. Они словно в воду канули. Начальство же санкции давать не хотело. Когда же в очередной раз Маков заикнулся о своих соображениях, его вызвали на ковер и отчитали как мальчишку. Резюмировать двухчасовую душевную беседу можно было двумя лаконичными фразами: «Кто они и кто ты? Делай выводы». Начальство опустило на пути дальнейшего расследования здоровый шлагбаум, но при этом не забывало регулярно справляться о результатах. Еще бы, на начальника управления так же регулярно давили сверху. Маков же мог только разводить руками.

Он не был сумасшедшим и отлично понимал, на кого работает. Времена его романтических заблуждений давно прошли. Маков делал карьеру. Но с этими акциями полковник угодил в пренеприятнёйший переплет. Во-первых, провалил дело как таковое. Спросят-то в конечном итоге с него. Во-вторых, попал в немилость к начальству. «Мы тебе, как образцовому сотруднику, можно сказать, а ты…» Очередного звания, само собой, придется ждать теперь не год и не два. В-третьих, назначение на должность начальника управления, можно сказать, тоже идет погулять. «Это какой Маков? Тот, что не оправдал оказанного ему высокого доверия? В смысле, акции не смог найти? Вы что, смеетесь? На какого начальника управления? На пенсию его!» Для пятидесятилетнего полковника подобная неудача равносильна окончанию карьеры. В-четвертых, Маков по собственному опыту знал, что подобные дела слишком часто принимают неожиданный и зачастую не слишком приятный оборот. Когда речь идёт о деньгах, а тем более о больших деньгах, люди довольно быстро забывают о том, что они все-таки люди. Но об этом полковнику думать не хотелось. Маков надеялся, что до крупных неприятностей дело все же не дойдет, а закончится двумя-тремя отставками и начальственным криком. Тут уж ничего не поделаешь. Вот уже несколько лет полковник ловил себя на мысли, что все чаще сравнивает структуру правоохранительных органов с деревенской собакой. Носится себе по улице нечёсаная и в репьях, на кошек лает, соседских собак гоняет, прохожим в штанины вцепляется, но стоит хозяину свистнуть – и вот они мы, тут как тут. Что прикажете? Ждем с нетерпением. Хвостом виляем. Они превратились в личную армию касты неприкасаемых. Макова это давно уже не раздражало. Он научился принимать все как данность. Что есть – то есть. И на том, как говорится, спасибо. Если не можешь изменить окружающий тебя мир – меняйся сам. Приспосабливайся к новым условиям. Иначе не выжить. И в дерьме кому-то сидится лучше, чем другим. Так что, полковник… виляй хвостом. И хорошенько виляй, старательнее и преданнее других. Тогда и косточка будет побольше и послаще. Маков и вилял. Старательно и преданно. Поэтому и получил полковника, перепрыгнув через звание. В виде особого поощрения. За усердное виляние.

Но с акциями Маков, как говорится, «попал по-крупному».

И, что самое плохое, он не видел выхода из сложившейся ситуации.

Глава 4

Пётр объявился часа через полтора. Жизнерадостный, крепкий, подтянутый, он ворвался в контору ураганом, гаркнул:

– Привет всем, кого не видел! А чего траурные такие?

По случаю его появления Иван выбрался из кабинета, спросил с порога хмуро:

– И что всё это значит?

– Что именно? – поинтересовался тот рассеянно.

– С каких пор мы работаем на мафиозо?

– Понятия не имею, – легко сказал Пётр, на ходу стаскивая плащ. – Ты работаешь на мафиозо?

– Теперь работаю. Благодаря тебе.

– Благодаря мне? – переспросил он машинально, вешая плащ и улыбаясь собственному отражению в окне кабинета. – Так-так-так…

От Петра пахло хорошим одеколоном. Да и одет он был, по здешним меркам, неприлично шикарно.

– Пётр! – Иван явно не понимал, что происходит с компаньоном. – В чём дело?

– Дело в принципе, истина в вине, правда где угодно, кроме ног. В ногах её нет. Это точно,

От обилия слов Иван растерялся окончательно. Ни ему, ни кому другому в конторе еще не приходилось видеть Петра в таком разухабистом настроении. Догадка пришла легко и просто, сама собой. Она объясняла разом и странное поведение компаньона в течение двух последних месяцев, и легкую эйфорию, в которой Пётр пребывал практически постоянно, и не свойственную ему рассеянность…

– Ты что… влюбился? – спросил вдруг Иван, не вольно понижая голос.

– Я? – Пётр порхал по кабинету, словно пчелка. – Я влюбился! – Он хлопнул себя обеими руками по груди и издал победный клич: – Я влюбился! И не просто влюбился. Я женюсь!

Сказать, что известие было шокирующим, значит, не сказать ничего.

– Что-о-о? Вот это да, старик!

Если бы стоящий у подъезда старый, рассохшийся, трухлявый пень однажды утром зацвел пышной зеленью, Иван, наверное, удивился бы куда меньше. Пётр, убежденный холостяк, был сродни такому пню.

– Поздравляю. – После такого «удара» вновь перехватить инициативу очень и очень непросто. Иван использовал метод «шоковой терапии». – Только не забудь написать завещание. Быть твоей новобрачной богатой вдовой.

– Почему это? – Юношеский восторг в глазах Петра заметно поугас.

– Потому, что к нам сегодня приходил мафиозо, – ответил Иван, глядя на партнёра в упор. – Настоящий, серьёзный мафиозо. Он – заказчик. Такой, знаешь… со странностями.

– В смысле?

– В смысле: плохо выполним заказ – нас прикончат.

Пётр на секунду задумался, а затем кивнул:

– Понял. Это, наверное, тот тип, что звонил мне вчера.

– Куда звонил? – удивился Иван. – Знакомым?

– Каким знакомым? – по-детски непосредственно спросил Пётр.

– Ну, ты сказал, что ночевал у знакомых.

– Сказал, сказал, – отмахнулся он. – Не был я у знакомых. В «берлоге» я ночевал.

– В «берлоге»? Ты засветил «берлогу»?

«Берлогами» назывались тайные квартиры, снимаемые, что называется, на всякий пожарный случай. Располагались они чаще всего близко к центру и менялись раз в полгода. Это правило соблюдалось неукоснительно. «Теперь квартиру придется срочно менять, – подумал Иван, мрачнея. – Засвеченная „берлога“ уже не может служить надежным укрытием». Когда имеешь дело с заказчиками вроде Сергея Борисовича, надо быть готовым к тому, что в любой момент придется залечь на дно. Пётр не просто засветил «берлогу», он поставил под угрозу безопасность собственных сотрудников. Понятно, что у Ивана данный факт не вызвал большого восторга. Однако Петру, похоже, было на это глубоко начхать.

– Да ладно. Засветил, – легкомысленно махнул он рукой. – Этот тип и так про неё знал. Я только вошёл, а телефон уже звонит.

– Ты там, наверное, еще и не один был, да? С дамой?

– Ну с дамой. – Он пожал плечами. – И что? Её никто не видел.

– Конечно, никто. Только главарь мафиозной шайки и вся его «королевская рать». Человек двести-триста. А больше никто. Ни одна живая душа.

– Да ладно тебе. Не делай из мухи слона. «Берлогу» так и так пришлось бы менять. Расскажи лучше, о чем у вас был разговор.

Пётр страшно не любил, когда кто-то указывал на его ошибки. В результате обычное выяснение отношений имело все шансы перерасти в могучий скандал, а то и ещё похуже – в драку. Бывало пару раз и такое. Теперь Пётр просто уходил в сторону от разговора о проваленной им «берлоге».

Ивану этот трюк был хорошо знаком. Но сейчас он решил не заострять на нем внимания.

Выслушав рассказ о событиях, произошедших в его отсутствие, Пётр сгрёб со стола листы, оставленные Сергеем Борисовичем, пролистал их, пробормотал что-то вроде «м-да» и с тяжёлым вздохом поднялся:

– Ладно, салага. Пошли, покумекаем.

* * *

«– Итак, мозговой штурм. – Мы собрались в холле, расселись вокруг стола. Пётр, что называется, „во главе“, по правую руку – я и Олежек, по левую – Димыч, Стас и Валера. Пётр листал бумаги, выписывая что-то на отдельный лист, и одновременно говорил: – Дом старый, „сталинский“. Восьмиэтажный. Оконные стекла покрыты специальной пуленепробиваемой пленкой.

К Петру можно относиться как угодно. В нем куча черт, которые не могут не раздражать. Но работать он умеет здорово, этого у него не отнимешь.

– Кондиционеры есть? – хмуро поинтересовался Стас.

– Нет. – Пётр вновь переключился на работу.

– У такого орла и нет кондиционера?

– Нет. Это не его квартира.

– А что насчет охраны?

– Внутри квартиры безопасность обеспечивает группа из восьми человек. Помимо личной охраны. Набросим, для верности… ну, человек пять. Итого – тринадцать. На лестничной площадке еще трое. По двое – этажом выше и ниже. Пара на первом этаже. Двое постоянно на чердаке. Ещё двое – в машине у подъезда. Пара наблюдательных постов в домах напротив и с задней стороны. По два человека. Короче, непробиваемый вариант.

Олежка хмыкнул:

– Два с половиной десятка человек. Сильно. Богатый дядя.

– Да уж, наверное, не бедный, – хмыкнул Димыч. – Если он только нам шестьсот „штук“ отваливает.

– Двери стальные. Охрана поддерживает между собой связь по рации, – продолжал Пётр, перелистывая страницы. – Прежде чем войти или выйти, один из „горилл“, находящихся в квартире, оповещает остальных. Раз в полчаса – общая перекличка. Проверка. В подъезде, кстати, консьержка сидит. Знает всех жильцов в лицо. В случае прихода гостей звонит хозяевам и пропускает пришедших лишь после подтверждения их „статуса“. Вопрос: каким образом проникнуть в квартиру? Варианты! Минута пошла!

– Завалить всех, – предложил Стас. – Самое быстрое. И хлопот мало. Сперва тех, которые снаружи. Потом остальных. Связаться по рации с теми, что караулят в квартире. Войти. Положить всех. Десяток тренированных ребят и стволы с глушителями. Всего делов – на четверть часа. Олежек хохотнул:

– Да ты совсем очумел, Стас. Какие стволы?

– А что? – Хмурый Стас посмотрел на Олега из-под кустистых бровей. – Им что нужно? Способ войти в эту фатеру. Зачем? Ясно зачем. Не чаи гонять и за жизнь разговаривать. „Положить“ хотят. Я дал способ. Бригадой человек в пятнадцать их заделать – раз плюнуть.

– Эти „шестёрки“ шкафистые наверняка тренированные. Видел сегодняшних?

Стас ухмыльнулся вурдалачьи, только что клыком не цыкнул.

– А пуле, сынок, без разницы, тренированный ты или нет. Она, понимаешь, дура. Не разбирает, кто перед ней.

Такими длинными фразами гэбист разговаривал очень редко. Только в особых случаях.

– А если с рацией не заладится? Вдруг те, что внутри, дверь не откроют?

– Разом из четырёх „калашей“ по замку. Сама откроется.

– А если там три замка? Да на четыре стороны?

– Шашку динамитную привязать.

Я, честно говоря, так и не понял, говорил Стас серьсзно или просто шутил с мрачным видом.

– Ага, – подхватил Валера. – А можно ещё бомбардировщики прислать и артподготовку предварительно провести. Для верности. И камня на камне там не оставить. Фиг ли мелочиться-то? Ша-ашку, – передразнил он. – Танками их, Стасик, танками.

– Стоп, – предостерегающе поднял руку Петр. – Я хочу, чтобы все раз и навсегда уяснили, о чём мы говорим. Речь идёт не о физическом устранении, а о возможностях ПРОНИКНОВЕНИЯ в квартиру.

– М-да, дельце, – вздохнул задушевно Димыч, положив подбородок на ладонь. – Швах.

Пётр поскрёб чисто выбритый подбородок.

– Думаем, ребята, думаем. С каждого по варианту! Давайте исходить из системы охраны. Разобьём задачу на три части. Первая: как подобраться к квартире? Вторая: как войти в квартиру? Третья: каким образом выйти оттуда? Попробуем поставить себя на место злоумышленников. Мы не можем войти в подъезд незамеченными. В любом случае группа вызовет подозрение. Сбежится охрана, и операция закончится, не начавшись.

– А я что говорю? – Стас ухмыльнулся плотоядно. – „Положить“ этих жлобов в подъезде. И вся недолга.

– Не имеет смысла, – покачал головой Пётр. – Устранение охранников вовсе не гарантирует того, что нам откроют дверь. Дальше? Олежек!

За спинами у нас суетилась Танюшка, приготавливая фирменный кофеварочный „капуччино“.

– Не знаю, как вам, парни, а мне бы шестьдесят тысяч баксов очень пригодились бы. Как раз сейчас я на мели, – сообщил Олежка, доставая из кармана пиджака колоду карт. Думая, он всегда тасует колоду. У него это получается здорово. Фантастически. – Внимание, отрабатываю свой процент. Сколько там может быть этих гостей? Скажем, человек пять, да? Плюс охрана. Они собираются сидеть в квартире сутки безвылазно, так? Им надо пить и есть. Без этого какие разговоры? Пусть даже они продуктами затарятся заранее и при хватят с собой повара. Но еда – это отходы, а отходы надо выносить. Иначе вонять начнут. Кто-то пойдёт к мусоропроводу. Вот вам момент, когда можно войти в квартиру.

– Не пойдёт. В старых „сталинских“ домах мусоропровод выведен в кухню. Им не придется выходить на площадку, а значит, и дверь открываться не будет, – заявил Пётр.

– Ну и хрен с ними. Захотят завалить – завалят обязательно, – философски заметил Олег. – Например, когда они будут входить в подъезд. Или выходить из него. На кой черт лезть в квартиру, если все можно сделать гораздо проще?

– А вот это уже не наша головная боль, – заметил Пётр. – Улицей занимаются другие ребята.

– Можно сделать лаз в потолке, – предложил Димыч. – В „сталинских“ перекрытия, как правило, деревянные. День работы. А если кто поинтересуется, всегда есть универсальная отговорка: мол, хозяин ремонт затеял. Вот, кстати, и повод войти в подъезд группой. Идем делать ремонт в такую-то. Просто надо заявиться туда раньше охраны.

– Насчёт войти в подъезд – приемлемо. А вот способ проникновения не годится, – отверг и этот вариант Пётр.

– Почему?

– Будешь сверлить – полетят побелка, краска, опилки. Охрана заметит, не слепые же там. Но, допустим, просверлили, охрана ничего не заподозрила, клиенты вошли. В нужный момент выбиваем кусок потолка, – кстати, подпиленные стропила вполне могут и просесть раньше времени, – и… что дальше? Ворваться группой не удастся. Это надо со всей комнаты потолок снять. А лезть по-одному – перестреляют как куропаток. Не забывайте, что в квартире будет тринадцать стволов. Ребята наверняка подготовленные, сметливые. Тут прокатиться „на шару“ нечего и думать. И если уж они так боятся покушения, то наверняка не преминут зайти в квартиру сверху, посмотреть что к чему. Перед хозяевами извинятся, заплатят денежку.

– Хозяев может не оказаться дома, – возразил Димыч.

– Они заранее выяснят, кто когда должен быть дома, – проворчал Стас. – Хозяев нет. По квартире кто-то шастает. Странно. Перекрытия-то подпиленные знаешь как резонируют?

– Это верно, – согласился Петр. – Им внизу будет казаться, что этажом выше стадо слонов резвится. В крайнем случае стетоскопчик электронный используют. Верно, Дмитрий?

– Могут, – согласился тот. – А если не сверху, а снизу? С пола и побелка не летит!

– Снизу, Дима, не ворвешься. Снизу можно только влезть, вскарабкаться или взобраться, – нравоучительно сообщил Пётр. – Перестреляют.

– А мы им шашку дымовую забросим.

– А они нам ее обратно на головы скинут. То-то веселье будет.

– Да, ребята, вас послушать, так эти парни – супермены-профессионалы, – возразил Олег.

– А ты думал? Ещё хуже, – буркнул Стас. – Они за свои шкуры боятся. Это тебе не промышленные секреты тырить. Проверят. Как пить дать, проверят. И верхнюю квартиру, и нижнюю.

– В плане, кстати, о стетоскопе ничего не сказано.

– Ну и что? – Стас скривился в снисходительной улыбке. – Там и об оружии наверняка не сказано. Я тебе говорю, прослушают и проверят.

– А если из соседней квартиры? – взял слово Валера. – Выбрать ту, которая в другом подъезде. Его не пасут, одной проблемой меньше.

– Дом начальственный. Кладка, стало быть, монастырская, – протянул хмуро Стас. – Когда строилось-то.

– Метр двадцать, – уточнил Петр.

– Вот. Восемь кирпичей, стало быть.

– А при Сталине знаешь какие кирпичи делали? Камень! – поддержал Олег. – Это тебе, старик, не брежневские времена. С заводов бетон да глину не пёрли, боялись. Полгода долбить будешь и то…

– Спорим на твою долю, – вскинулся Валера. – Я за две недели полстены разберу!

– Если с отбойником, тогда конечно.

– Перфоратором вырежу, за пятнадцать дней. Бошевским, с алмазной насадкой.

– Не вырежешь! И потом, шуметь нельзя. Вдруг в квартире охрана будет.

– Все равно! Спорим? Я автогеном кирпичи прокалю, они как песок станут. Отверткой можно будет расковырять. Это, конечно, побольше времени займет, недели три-четыре, зато без шума. На процент спорим?

– Давай! – воскликнул Олег, протягивая руку. – Раз тебе так не терпится без денег остаться, давай!

– Хватит, спорщики, – остановил их Петр. – Всё равно не годится. Чтобы использовать соседние квартиры, „плохим“ парням, нам то есть, необходимо было бы прийти туда за месяц до встречи, поскольку работу пришлось бы заканчивать дня за три до прибытия „гостей“. Мы не смогли бы греметь или пользоваться автогеном в день сбора. Шум, пыль, жара в квартире. Не думаю, что к тому времени уже было известно, где именно пройдет встреча.

– Так ведь от нас никто и не требует абсолютно реального варианта, – возразил я. – Девяносто девять и девять десятых процента за то, что в квартиру вообще не полезут.

Пётр посмотрел на меня с сожалением.

– Иван, вариант всегда должен быть более или менее реален. Забудешь об этом – допустишь ошибку. А в нашем случае ошибка может стоить слишком дорого. И не только тебе. Давай-ка лучше свою идею.

Я задумался. Мозговая атака – штука отличная, но сейчас, убейте меня, ничего в голову не шло. Разве вот…

– С крыши по веревкам спуститься на балкон, выбить дверь и войти в квартиру.

– Вот это-то точно нереально, – отрезал Пётр. – Даже не стану объяснять почему.

Я и сам знал, что говорю чушь. Группу людей, спускающихся по веревкам с крыши, засекут сразу. Но надо же было что-то сказать. Правило: во время мозговой атаки каждый обязан выдать версию. Пусть самую нелепую, но обязан.

– Ладно, пока отложим, – объявил Пётр. – Первоочередные мероприятия: необходимо выяснить всё о жильцах подъезда. Когда кто уходит, когда кто приходит. Кто постоянно сидит дома. Фамилии, номера квартир. Короче, нужна вся подноготная. Валера, сделаешь?

– Раз плюнуть. – Компьютерщик ухмыльнулся. – В базу данных Мосгорприватизации только залезть. Полдня работы.

– Стас, вместе с Димой и Олегом осмотрите дом, подъезды, поговорите с консьержками. Нужна наиболее полная информация о жильцах соседних квартир. Привычки, характеры. Затем: когда приходят уборщицы, почтальон. Валера, кстати, тоже работа для тебя: добудь информацию о состоянии коммуникаций в домах. Водопровод, канализация, проводка. Лифт обязательно. Если получится, конечно.

– Хорошо, попробую.

– Стас, ты старший группы, запоминай. Обязательно проверьте РЭУ, курирующее интересующий нас участок. Кто работает, по сменам, в какое время являются на службу. Электрики, сантехники. Как много вызовов в течение дня. Особенно в нужный нам дом. Как быстро приходит на вызов мастер. Когда и что делали в последний раз. Дальше: планируется ли ремонт. В какие сроки. Все понятно?

– Понятно-то всё, – вздохнул Стас. – Только больно уж времени маловато. Объём работы громадный. В пять дней не уложиться.

– Никто не требует идеально точной информации. Узнаете то, что возможно. Дальше: часто ли появляются в доме гости. По одному и, что особенно важно, компанией. Задачи ясны? Стас, если возможно, проверь по своей линии жильцов, пожалуйста. В таких домах простых граждан уже давно не осталось, а непростыми ваше ведомство наверняка поинтересовалось. Как, сложно это сделать?

– Надо – выясним, – пробурчал гэбист. – Мне нетрудно.

– Дима, насчет тебя…

– Аушки. Туточки мы, – откликнулся тот.

– Возьми весь свой электронный хлам. Проверь квартиру на предмет подслушивающих устройств и на наличие миниатюрных видеокамер. Определи безопасные пути подъезда и несколько маршрутов отхода. Ты, Иван, – он повернулся ко мне, – покумекай ещё на счёт проникновения в квартиру. Глядишь, придёт в голову дельная мысль. Хотя бы в общих чертах.

– Хорошо, – ответил я. – Пожалуй, прокачусь с Димкой. Лучше увидеть обстановку собственными глазами.

– Нет, – отрезал Петр. – Во-первых, ты мне понадобишься здесь. Во-вторых, сунешься на улицу в своём мокром костюмчике – схватишь воспаление лёгких. А это лишнее. Дима там все заснимет на пленку, потом просмотришь. Вопросы есть? Нет? Тогда за дело, ребята. – Все шумно задвигали стульями, поднимаясь. Пётр тоже встал, повернулся ко мне персонально. – Раздача слонов закончилась, мне необходимо с тобой поговорить. – Он кивнул в сторону своего кабинета. – Пойдём.

– А кофе? – спросила Танюшка, выставляя на стол чашки. – Ну вот, варила-варила, старалась…

– Не печалься, золотце, – обаятельно улыбнулся ей Олежек. – Я выпью. И за себя, и за того парня. Вот в термосок слей. Нам еще целый день по города таскаться. Спасибо, милая.

– Заходи. – Пётр открыл дверь, и мы вошли в его кабинет. – И не злись, кстати, за то, что „продинамил“ тебя утром. Я не виноват. Так получилось.

– Ладно. – Приятно иногда, черт возьми, почувствовать себя великодушным.

Пётр сразу прошел к столу, присел, достал какие-то бумаги. Принялся листать их. Это было что-то новенькое. Обычно он все-таки считается с моим присутствием, но сегодня все шло наперекосяк, так почему здесь я жду исключений? Впрочем, у меня с терпением тоже все в порядке. Помолчим, раз ему так хочется.

– Зачин я тебе сделать помог, – наконец сказал он. – Дальше работай сам.

– Может быть, ты объяснишь мне наконец, что происходит? – спросил я в лоб. – Согласился работать на этого Сергея Борисовича, а теперь уходишь в сторону?

– Я согласился? – Он на мгновение оторвался от документов и удивленно взглянул на меня. – Нет уж, партнёр. Это была твоя личная инициатива.

– О чём ты? Сергей Борисыч сказал, что ты дал согласие. От меня требовалось лишь подтвердить решение. Если бы не твоё слово, ему ни за что не удалось бы втянуть меня в это дело.

Пётр подпёр подбородок ладонью и уставился на меня с тем любопытством, с которым обычно смотрят на полных шизоидов.

– Что? – спросил я.

– Да так, знаешь ли. Вот смотрю на тебя и думаю: ты совсем… того? Или придуриваешься?

– Придуриваюсь.

– Я так и подумал. – Он еще несколько секунд изучал меня, а затем вздохнул и вновь уткнулся в папку. – Я с твоим Сергеем Борисычем даже толком не разговаривал. Сказал, что больше не работаю в фирме, все решения теперь принимаешь ты. В гордом одиночестве. Он спросил, согласен ли я, чтобы фирма занялась его заказом? В ней ведь пока и мой капитал тоже. Я ответил, что не возражаю, но навязывать тебе какое-либо решение не стану. Он поблагодарил, сказал, что на большее и не рассчитывал, но будет крайне признателен, если я изложу тебе суть дела. Однако, суда по всему, успел добраться сюда первым. – Пётр усмехнулся и вновь вперился в свои бумаги. – Этот парень ни разу не соврал тебе, но купил на мякнне как сосунка.