Текст книги "Советник юстиции"

Автор книги: Иван Кацай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц)

БЕСПОКОЙНОЕ СЕРДЦЕ КУАНЫША

Как пришел он в прокуратуру? Как и тысячи других славных сынов народа – с мыслью защищать завоевания революции.

Отец его погиб на фронте первой империалистической, воспитывал мальчика дядя. Что запомнилось с самого раннего детства – постоянное ощущение голода, изнурительная работа. Он рано узнал цену заработанного куска хлеба.

Молодые годы промелькнули, как годы труда и активного участия в новой колхозной жизни. Трудно сказать, как бы в дальнейшем сложилась жизнь Куанышбая Абиева, если бы не его молодой друг – следователь Ахметов. Пожалуй, никто так горячо и самозабвенно не любил свою профессию, как Ахметов. Так же беззаветно влюбится потом в свое нелегкое и беспокойное дело и сам Куаныш, а пока он еще отшучивается и не думает всерьез о предложении своего друга стать следователем. Но тот человек упорный:

– Неужели, Куаныш, ты не хочешь быть юристом? Ну, на первых порах следователем, а потом судьей, прокурором? А?

Молчит Куаныш. Думает. Только иногда рассудительно заметит:

– А разве моя должность, секретаря правления колхоза, плохая? Люди уважают и работа нужная...

Ахметов не отступает:

– Кто спорит, должность у тебя завидная. Человек ты среди аульчан грамотный и бойкий. Но ведь тебе настоящая образованность нужна, человек до конца своих дней расти должен. Обязан он приобрести специальность такую, чтобы не только по душе пришлась, но и оказалась нужной для страны, для народа и для общества. Соглашайся, а к нам как раз и разнарядка пришла, человек ты грамотный, по всем статьям подходящий...

С улыбкой вспоминает Куаныш те годы. Грамотный... Какой он там грамотный! Учился кое-чему у муллы, да и то урывками. Чаще познавал грамоту в степи. В долгие минуты одиночества, когда овцы сбивались в кучу, он с увлечением самозабвенно вычерчивал по твердой корке солонцов острой палкой слова, слова складывал в предложения. Только после организации колхоза стал всерьез задумываться об учебе. Немножко грамотнее стал, рассудительнее. Может, потому и принял предложение Ахметова...

Учеба в юридической школе давалась с трудом. Он и сам не думал, как это тяжело: чувствовалась отрывочность приобретенных знаний, а ведь чтобы овладеть элементарным курсом правовых наук, приобрести практические навыки, требовалось максимальное напряжение сил. Сколько мук и сомнений обрушились на молодого человека!

Первые самостоятельные шаги после учебы, первые расследованные дела подтвердили – труд его сложен, ответствен и требует полной отдачи духовных сил. «Я понимал, – отметит он впоследствии в своих воспоминаниях, – что с такой профессией покоя в жизни не будет. Понимал и не сожалел. Просто думал о своей работе по-другому – с большой ответственностью...»

С 1937 года Куанышбай Абиевич работает в органах прокуратуры: вначале следователем в Талгаре, затем прокурором здесь же, а впоследствии в Капальском, Каратальском, Кировском, Гвардейском, Кегенском и, наконец, Чиликском районах.

Многое не забыто. Помнится и давнишнее дело Аманкуловой – веселой жизнерадостной поливальщицы из колхоза имени Октября, что расположен возле станции Жетиген. Стахановка, участница двух слетов передовиков в Алма-Ате, депутат сельсовета, видный человек на селе и вдруг... исчезла бесследно.

Когда позвонили из района с приглашением на слет молодых передовиков, в правлении ответили, что Аманкулова убежала от своего семидесятилетнего мужа и якобы в настоящее время проживает в Алма-Ате.

Весть для многих была ошеломляющей. Но в общем-то выходило, что вполне возможен и такой вариант. Ведь как не поверить: старик-мулла, ее бывший муж, ходил по аулу, плакал, жаловался на закон... Обычаи старины живучи: разве можно не поверить мулле и аксакалу? Девчонкой-несмышленышем подобрал мулла Аманкулову в Ташкенте, набожной и в страхе перед вечными законами старины ее воспитал, а затем стал ее мужем, «по праву сильного мужчины», хозяина, содержателя... Он ли ее не любил, он ли для нее ничего не жалел? А она? Отплатила черной неблагодарностью...

Пересуды не затихали. Смущало и такое обстоятельство, что до сих пор никто не предъявил претензий на имущество, фактически нажитое Аманкуловой. Правда, может быть, старый муж и хозяин настолько ей опостылел, что она решила бежать куда глаза глядят? А может, любовь и счастье нашла двадцатидвухлетняя женщина?

Колхозники обратились в прокуратуру. Дело поручили Абиеву. Запросы в Алма-Ату, Ташкент, Киргизию, где жил брат женщины, не дали никаких результатов. Начались первые беседы с жителями аула, со всеми, кто хорошо или мельком знал исчезнувшую. Нет, подругам она никогда не говорила о побеге. В последнее время уж очень тяготилась стариком, его скупостью, упреками – всем, чем он постоянно отравлял ее молодую жизнь. Поговаривали, что любила она колхозного бригадира.

Долго вел следователь тактичные и осторожные беседы с бригадиром, и тот однажды в порыве отчаяния и откровенности признался, что был близок с молодой поливальщицей... Но даже ему она ничего не говорила о своих намерениях. Мулла, конечно, догадывался об их отношениях, мстил, как мог. У следователя тогда появились первые подозрения, но на время пропали – улик пока не было.

А время идет, поиски продолжаются, и все чаще и чаще приходит следователь к мысли, что Аманкулова никуда и не выезжала из аула. Обыск, исследование местности ничего не дают. Но когда, кажется, осмотрен почти каждый сантиметр в доме муллы, следователь замечает, что в углу двора земля несколько разрыхлена. Начали копать. С лопаты упали буроватые куски глины. Что это?

– Э-хе-хе, – добродушно кряхтит мулла. – Это я недавно резал барана, а кровь засыпал, чтобы мух не разводить.

Однако экспертиза дает точный и неожиданный ответ – кровь человека!

Труднее всего было вести допрос муллы. Лишь длительные разговоры, умело построенные беседы, вызвавшие у муллы радостную уверенность, что кроме него подозревается и бригадир, заставили его «намекнуть» следователю, где может быть спрятан труп Аманкуловой. Однако старый негодяй «обхитрил» самого себя.

Боясь, что молодая жена уйдет от него и при этом, естественно, придется выделить из имущества и ее долю, мулла ударом топора убил женщину, а затем увез ее за двенадцать километров, завалив глиняной стеной дувала. Все это убедительно доказало следствие.

* * *

– Очень трудным был послевоенный период, – вспоминает Куанышбай Абиевич. – Напряженная борьба шла за каждый потерянный или расхищенный килограмм пшеницы. Приходилось вмешиваться очень активно, выводить кое-кого на чистую воду...

Кажется, просто. А сколько за этими словами трудных беспокойных ночей, угроз со стороны расхитителей и растратчиков?! Сколько вскрыто приписок, разобрано фиктивных документов! И ни угрозы, ни попытки подкупить – ничто не поколебало молодого коммуниста.

Труд прокурора Куанышбая Абиевича по заслугам отмечен правительством: он награжден орденом «Знак Почета», а в августе 1970 года ему присвоено звание заслуженного юриста Казахской ССР.

Высокое звание обязывает ко многому. Все 34 года работы в органах прокуратуры Абиев постоянно повышает свое профессиональное мастерство. Он заканчивает с отличием трехгодичную юридическую школу, потом государственный университет. Прокурор часто выступает с лекциями, беседует с трудящимися в селах, на предприятиях. В течение нескольких лет он бессменный председатель правовой секции общества «Знание».

Десятки больших и малых дел, помощь людям, попавшим в беду, обиженным, ущемленным в своих правах по вине какого-либо чинуши или бюрократа. Это будни прокурора. И здесь же положительные результаты, внимание и благодарность людей, служению которым и посвящает свою жизнь Куанышбай Абиевич Абиев.

Н. К. НУРГАЛИЕВ,

прокурор Алма-Атинской области.

Преступник оставляет след

СЛОВО ЗА ЭКСПЕРТОМ

Очередной пленум Верховного Суда Союза ССР в марте 1971 года рассмотрел также и вопрос о судебной экспертизе по уголовным делам, отметив, что она получает все бо́льшее распространение, способствует принятию правильных и обоснованных судебных решений. Назначение экспертизы оправдано во всех случаях, когда для разрешения возникших при судебном разбирательстве вопросов требуются специальные познания в науке, технике, искусстве.

Глубокая, научно обоснованная экспертиза необходима не только по уголовным, но и по определенной категории гражданских дел. В этом мы убедились на практике работы нашего института. Многие преступления были раскрыты с помощью тщательно проведенной экспертизы.

Нередки случаи, когда даже опытный следователь встает в тупик, не имея ни сил, ни возможностей определить характер правонарушения и изобличить преступника. И тут на помощь приходит, криминалистика. Судебный эксперт работает рука об руку со следователем, и его слово во многих случаях является решающим при установлении истины.

На тракте Алма-Ата – Фрунзе произошла авария. Автомобиль ГАЗ-69 столкнулся с грузовиком. При этом был сбит человек. Однако никто из пассажиров двух автомашин не видел, как это произошло, а водители категорически отрицали свою причастность к гибели пешехода. Расследование застопорилось. Леонид Никифорович Мороз – опытный эксперт, кандидат юридических наук взял на себя труд разобраться в этом исключительно сложном деле. На автомашине ГАЗ-69 в момент столкновения была повреждена дополнительная фара, кронштейн которой своеобразно деформировался. При судебно-медицинском вскрытии на черепной коробке погибшего были обнаружены два отчетливых следа, на что обратил внимание эксперт. Вывод был четок и категоричен: наезд на потерпевшего совершил водитель автомашины ГАЗ-69, ударив пешехода деформированным кронштейном дополнительной фары.

А вот еще один характерный случай, когда металл дал точное и неопровержимое свидетельство в сложном и трагическом деле.

В Алма-Ате в доме № 205 по улице Жарокова произошел взрыв, разрушивший значительную часть жилья. В доме производились работы по прокладке стояков для горячей воды. Трубы пропускались через заранее проделанные отверстия в кухонных помещениях квартир сверху вниз (с чердака до нижнего этажа). Во время проводки трубы из квартиры № 30 в квартиру № 26 она где-то застряла. Рабочие, не выяснив, в чем дело, ушли с объекта. Спустя два часа после их ухода хозяин квартиры № 30 зашел на кухню, чтобы подогреть чай, открыл краники газовой трубы, а когда зажег спичку, произошел взрыв.

При осмотре кухни в квартире № 26 было установлено, что по линии прохождения стояка находится вытяжная труба водонагревателя, который не был отключен от газовой сети, сорван со стены и повис на газовой трубе, она под его тяжестью треснула в месте резьбового соединения с тройником газовой магистрали.

Экспертиза была поручена Александре Гавриловне Скомороховой. Расследованием установлено, что имеющиеся на задней стенке газового нагревателя следы скольжения, судя по их расположению, могли образоваться в результате срыва его со стены.

Чтобы установить, не образовались ли эти следы в результате воздействия на поверхность вытяжной трубы концом представленного на исследование отрезка трубы, на свинцовую пластину наносились экспериментальные следы скольжения различными участками выступающего края трубы и притом под различными углами.

В результате был получен след, совпадающий со следом на вытяжной трубе по форме, размерам, а также взаиморасположению валиков и бороздок. Эти данные явились основанием для дачи заключения, послужившего доказательством по делу.

Сложная судебная экспертиза микрочастиц была проведена по делу потерпевшей М. Кандидат биологических наук Евгений Иванович Садомсков, вооружившись современными оптическими приборами, провел исследование трех образцов сора с места происшествия, одежды подозреваемого и потерпевшей. Во всех образцах сора было небольшое количество мелкой гальки и много крупного и мелкого песка, пылевидной массы, частичек извести. Эти фракции составляли основную часть мусора из всех трех отсеков подвала, где было совершено преступление.

Просматривался каждый сантиметр одежды подозреваемого и потерпевшей, обнаруженные волокна и другие частички сравнивались по цвету, особенности строения, загрязнения и т. п. Среди посторонних волокон, обнаруженных на свитере Т., имелись ярко-зеленые волокна тонкой шерсти овцы, одинаковые с ярко-зелеными волокнами тонкой шерсти верха пальто потерпевшей. На свитере и брюках Т. обнаружены части пуховых перьев курицы, такие же перья найдены в мусоре, изъятом во втором и третьем отсеках подвала. На свитере и брюках обнаружена пуховая шерсть кошки, такая же шерсть кошки найдена среди сора, изъятого в третьем отсеке подвала – на месте происшествия. Эти данные сыграли большую роль в изобличении преступника...

Заметного совершенства в работе достигли наши эксперты-почерковеды. Они могут установить любые ухищрения исполнителя текстов и подписей. Так, гражданин М. обратился в суд с иском о взыскании с Алма-Атинского почтамта восьмидесяти рублей. В исковом заявлении он указал, что на его имя из Киева был выслан перевод на эту сумму. Деньги он не получил, а когда обратился в почтовое отделение № 48, ему ответили, что, мол, деньги получены, о чем свидетельствуют его подписи на извещении о почтовом переводе. Представитель Алма-Атинского почтамта исковые требования не признал и пояснил, что денежный перевод гражданин М. получал вместе с женой, которая, возможно, заполняла почтовое извещение и расписалась за него. Однако как сам М., так и его жена на судебном заседании заявили, что денег не получали.

Назначили почерковедческую экспертизу, которую проводил заведующий отделом криминалистических исследований Еркен Газизович Джакишев. В результате кропотливого исследования он дал категорическое заключение, что рукописный текст на извещении о почтовом переводе и расписка о получении почтового перевода выполнены женой истца М...

А вот как была изобличена злостная спекулянтка Иванова. Длительное время не работая, она систематически выезжала в разные города (Москву, Ленинград, Одессу, Киев и другие) и закупала дефицитные промышленные товары, которые затем продавала в Алма-Ате по спекулятивным ценам.

При обыске на ее квартире было обнаружено и изъято более 300 метров платьевой ткани, 183 пары женских чулок, 30 жакетов и свитеров, 58 кашне-паутинок, 34 пары клипсов, 54 мужских галстука, 5 пальто из искусственного меха и множество других товаров.

На следствии Иванова утверждала, что часть обнаруженных и изъятых носильных вещей ею не скупались, что она сама их сшила и связала. При таком положении важно было установить способ производства этих вещей. Экспертизу провел Наиль Ибрагимович Альхамов, который, имея два диплома – юриста и товароведа, – успешно справляется с самыми сложными вопросами судебной экспертизы. В результате кропотливого труда Наиль Ибрагимович установил, что вещи, якобы пошитые или связанные самой Ивановой, на самом деле являются фабричными, отвечают требованиям технических условий, имеют артикулы и розничные цены. Все это было существенным подтверждением спекулятивных целей Ивановой.

Во всех вышеописанных и других аналогичных случаях судом и следователем принимаются во внимание лишь научно обоснованные выводы, к которым приходят научные работники специального экспертного учреждения. И такое учреждение мы теперь имеем.

Научно-исследовательские криминалистические лаборатории, созданные в 50-х годах при министерствах юстиции союзных республик, и в том числе при Министерстве юстиции Казахской ССР, функционировали весьма плодотворно и оказывали большую помощь судебным и следственным органам в борьбе с преступностью. Сотрудники республиканской лаборатории участвовали в проведении важнейших следственных и судебных действий.

Однако лаборатория не могла удовлетворить возросших требований следственных и судебных органов, и в 1957 году был создан Алма-Атинский научно-исследовательский институт судебной экспертизы, где уже в первый организационный период при производстве экспертиз применялось свыше 45 различных методик исследования вещественных доказательств. Более половины этих методик разработано и усовершенствовано сотрудниками института, а другая часть применялась после соответствующего экспериментального апробирования. Практика применения методических разработок в дальнейшем была обобщена, и по результатам написаны и опубликованы монография, ряд специальных пособий, научные статьи, рефераты общим объемом около 200 печатных листов. На пяти научных конференциях, которые были организованы институтом, его сотрудники выступили с рядом интересных докладов и сообщений.

Возросшие задачи нашей специальной службы требуют дальнейшего квалифицированного разрешения. Необходимо глубоко изучить и основательно организовать научные эксперименты для успешного применения наиболее перспективных высокочувствительных методик исследования вещественных доказательств, практически обеспечить идентификационные исследования сыпучих и других веществ. Следует также научно разработать профилактические предложения, вытекающие из обобщения экспертной практики.

Институт продолжает разработку и совершенствование частных методик исследования вещественных доказательств, чтобы улучшить качество экспертиз, максимально сократить случаи отказа экспертов от решения вопросов следственных и судебных органов по мотивам неразработанности методик, а также и сроки производства экспертиз.

Кропотливая работа представителей органов расследования, прокуратуры, а также судей воплощается в строгих и четких строках приговора. В них есть доля труда и судебных экспертов.

В. А. ХВАН,

директор Казахского

научно-исследовательского института

судебных экспертиз.

МЕДИЦИНА НА СЛУЖБЕ ПРАВОСУДИЯ

Медицинские познания использовались судами еще в глубокой древности. Некоторые ученые относят возникновение судебной медицины к началу нашей эры. Однако в Европе первые данные об использовании судебно-медицинских познаний появились только в уголовном уложении короля Карла V в 1532 году. Через шестьдесят с лишним лет французский медик Амбруаз Паре включил в свой научный трактат несколько очерков по судебной медицине, а затем написал «Трактат о заключениях врачей и бальзамировании трупов», который явился одной из основополагающих судебно-медицинских работ.

На Руси в допетровское время медицинская экспертиза проводилась, когда необходимо было освидетельствовать живых лиц, а также в случаях гибели людей от насильственной смерти. Врачи фиксировали механические повреждения, отравления, медицинские ошибки, определяли пригодность к несению государственной и военной службы.

Первые официальные указания о производстве судебно-медицинских исследований мы находим в воинском уставе Петра I.

Однако научное становление судебной медицины в России началось в XIX веке. Создаются соответствующие кафедры в Медико-хирургической академии и Московском университете, издаются первые учебники и научные исследования, знаменитый атлас Пирогова, предназначенный для судебных врачей. Бурное развитие естественных наук во второй половине века дает толчок ускоренному развитию судебной медицины. До сих пор, например, не утратили своего значения исследования профессора И. М. Сорокина и В. К. Анрепа по токсикологии, классические работы судебных медиков Н. А. Облонского и П. А. Минакова по исследованию волос, Ф. Я. Чистовича – по установлению видового характера крови.

Для советского периода развития судебной медицины характерен большой размах научно-исследовательских работ, что обеспечивает наиболее полное решение задач советского правосудия и здравоохранения.

Необходимость в судебно-медицинской экспертизе возникает при расследовании всех преступлений против личности. Практика показывает, что заключение эксперта может разрушить версию и вынудить следствие развиваться в ином направлении, подтвердить виновность или дать возможность оправдать подозреваемого. В любом случае – положительное или отрицательное – заключение приобщается к следственному делу – экспертиза служит установлению истины, помогает правосудию избежать ошибок.

Судебная экспертиза разрабатывает и разрешает такие проблемы, которые не стоят перед общей медициной как наукой врачевания. Например, определение времени наступления смерти, прижизненного или посмертного происхождения телесных повреждений, установление возраста по костям скелета, живорожденности младенца и т. п. невозможно, если применять лишь общие данные медицинской науки. Поэтому судебная медицина для решения поставленных перед нею задач привлекает новейшие достижения и методы не только анатомии, физиологии, фармакологии, хирургии, общей патологии, акушерства, но и физики, химии, биологии, математики, а также многих других наук.

Если 60—80 лет назад эксперту хватало для его работы общемедицинских познаний, то сейчас судебная медицина все более специализируется. Создались даже условия для самостоятельного существования целых отраслей: судебной травматологии, судебной химии, судебной токсикологии, судебной гинекологии... И если раньше правовые нормы просто стимулировали применение экспертизы, то теперь разработка уголовного и гражданского законодательства невозможна без использования научных положений судебной медицины.

Требования, предъявляемые к работе судебно-медицинского эксперта, повышаются год от года. И это понятно: за строками судебного дела стоят живые люди, чья участь и дальнейшая судьба находятся в руках правосудия, и судебная ошибка может обернуться исковерканной человеческой жизнью, непоправимым моральным уроном. А история экспертизы знает немало случаев, когда от заключения судебного медика зависело судебное решение! Надо ли говорить, каким точным обязан быть эксперт, как тщательно он должен исследовать вещественные доказательства и улики преступления.

Вот характерный случай из нашей практики.

Это было зимним вечером. Двое детей – десятилетний Батырхан и семилетний Темирхан Назарбаевы – вышли из дому во двор. Ни мать, ни отец не придали этому никакого значения: время не позднее – около восьми вечера.

Однако тут же раздался выстрел, похожий на ружейный. Он прозвучал близко, совсем рядом с домом. Взволнованные родители выскочили во двор.

Крик матери сорвался прежде, чем она поняла, что произошло. Братья рядышком сидели на земле, лица их были похожи на кровавые маски. Батырхану травмировало пальцы левой руки, ранена была и правая.

В глазном институте, куда немедленно отправили детей, хирурги вынули из основания левого глазного яблока Батырхана металлический кусочек, напоминающий стружку латуни. Рентгеновский снимок зафиксировал на лицах братьев металлические осколки...

– Это тот пьяница виноват, – причитала подавленная горем женщина, – это он принес несчастье в мой дом!

– Кто он?

– Сторож сельмага...

Как удалось узнать родителям от смертельно перепуганных детей, братья вышли во двор. Когда присели, то увидели какого-то человека на обочине дороги. Они не знают, кто стрелял в них, только успели заметить, что после выстрела этот человек побежал в сторону.

Инспектор измерил расстояние до обочины. Семнадцать метров. Выстрел мог быть произведен из охотничьего ружья дробовым зарядом.

Примерно в ста пятидесяти метрах от дома Назарбаевых расположен сельмаг. В ту же ночь у сторожа Ж. изъяли охотничье ружье шестнадцатого калибра с четырьмя заряженными патронами. А затем еще один патрон с помятой дульной частью был найден на проезжей части дороги в тридцати пяти метрах от дома Назарбаевых. В квартире Ж. обнаружили пять стреляных гильз и семь заряженных патронов.

А теперь представьте на секунду невозможное: экспертизы не существует. Может ли врач, не сталкивающийся в повседневной своей практике с огнестрельными ранениями, определить, из какого вида оружия они нанесены? И второй вопрос: возможно ли нанести одним выстрелом из гладкоствольного ружья с дробовым зарядом с расстояния семнадцати метров проникающие ранения, которые получили одновременно оба ребенка?

«Обычный» врач мог бы, как любой неспециалист, порассуждать, присовокупляя слова «возможно», «вероятно»... Но там, где речь идет о виновности или невиновности человека, таким словам не должно быть места. Подозрение с Ж. не было снято, хотя сторож на каждом допросе объяснял, что ничего подобного он не мог совершить. Эксперту предстояло сказать свое веское слово.

Вот что мы выяснили. Исследуя одноствольное ружье сторожа, мы убедились, что старик им давно не пользовался. Ни в канале ствола, ни в патронах мы не нашли кусочков металла, хотя бы отдаленно похожих по своему составу на те, что были извлечены при операции глазного яблока у Батырхана и найдены в одежде обоих братьев. Форма осколков, извлеченных из одежды, не совпадала с формой дробинок, которыми снаряжал свои патроны сторож.

Сильные повреждения лиц и рук, травма пальцев у Батырхана – все это также не могло быть результатом одного лишь выстрела из данного ружья. Таких серьезных увечий дети не получили бы даже в том случае, если бы расстояние было меньше семнадцати метров.

Что же было на самом деле? Обыкновенная детская шалость из тех, которые, к сожалению, часто оканчиваются трагически. В куче угля дети нашли продолговатый металлический предмет, захотели узнать, что же там внутри...

От родителей Батырхан уже слышал, что игры с самопалами, патронами, порохом плохо заканчиваются. Так оно и случилось. Как только он стал правой рукой отковыривать детонатор (это был именно капсюль-взрыватель), произошел взрыв.

Десятилетнему человеку, да еще в шоковом состоянии, невозможно оценить случившееся. Дикая боль и слезы – это было потом. А в те считанные секунды, пока прибежали отец с матерью, сильнее всего он боялся родительского наказания. Так молниеносно родилась версия «об одном человеке у обочины». И конечно, у матери этот «человек» немедленно ассоциировался со сторожем. Пьяненький, он часто гонял ребятишек за их назойливые дразнилки, проказы. Она недолюбливала его и тем легче поверила сыну...

Из всех вопросов, стоящих перед экспертами, немедленно и категорически можно было ответить на один. Вы, видимо, уже догадались, на какой именно. Действительно, даже непосвященный сразу скажет: невозможно причинить тяжелые и такие различные по характеру ранения одним выстрелом одновременно двум детям, которых нашли сидящими на расстоянии чуть менее полуметра друг от друга. Тем более, что с самого начала речь шла о выстреле из обыкновенного охотничьего ружья, о дробовом заряде.

Эти сомнения в правдоподобности версии о «человеке с обочины» (их, кстати, надо было обосновать с математической точностью) в самом начале исследования заставили экспертов приняться за изучение всех деталей особенно скрупулезно и тщательно.

Но никому из людей, в том числе судебно-медицинским экспертам, не чуждо ничто человеческое.

Бывает ведь такое – ваш собеседник, желая убедительнее растолковать свою мысль, приводит эмоциональный, но отнюдь не доказательный аргумент:

– Да что вы, это же очевидно!

На какое-то мгновение вас это сбивает с толку, и вот вы уже ищете слабые места не в доказательствах собеседника, а в своих собственных возражениях.

Кажущаяся очевидность происшедшего иногда сбивает с толку и эксперта. И он уже «не замечает» каких-то деталей, подсознательно пренебрегает ими, находясь в плену готовой – «очевидной» – версии.

Жарким летним днем по берегу реки Нуры нашли мертвого пастуха М. Одежда на нем была разорвана, поблизости валялись обрывки белья. Сапоги, нож и топор лежали неподалеку.

Следов крови на ноже и топоре не было, но, тем не менее, множество резаных ран в области бедер, переломы ребер – все это говорило о насильственной смерти.

Эксперт, вызванный из областного центра, так и записал, что прижизненные повреждения могли быть нанесены твердым тупым предметом, а раны – ножом. От большой кровопотери пастух скончался.

Шли поиски преступника, совершившего злодеяние. Подозрение пало на одного парня, только что вернувшегося из мест лишения свободы. Однако оно не слишком подкреплялось объективными данными, и следователь попросил провести вторичную экспертизу.

К сожалению, и она не дала ничего нового.

А тем временем почти на том же месте произошло еще одно происшествие. Колхозники едва отбили от разъяренного быка пастуха Инырбая О., который недавно сменил погибшего М.

Это происшествие заставило следователя еще раз перечитать заключение экспертизы. «На поверхности правого бедра рана неправильной – овальной формы размером 5,4х7  см. Сверху рана имеет дугообразный край... Большая рана веретенообразной формы...»

Материалы дела вместе с новыми вещественными доказательствами – рогами, спиленными у зарезанного быка, – поступили в бюро Главной судебно-медицинской экспертизы республики.

Мы обратили внимание на характер повреждений одежды, сравнили локализацию и характер ран, полученных обоими пастухами, проделали множество измерений. Сравнив расстояния между верхушками рогов и между концами повреждений, реконструированных с помощью контурного изображения, пришли к выводу, что и те раны, от которых скончался М., были нанесены не ножом, а рогами быка.

В обоих описанных случаях судебно-медицинская экспертиза дала следствию возможность снять подозрения с невиновных людей.

Нередко выводы эксперта, помогая правосудию установить истину, дают основание для определения степени вины подозреваемого. Однажды в Целинограде произошла драка между четырьмя молодыми людьми. Двое нападавших были сильнее и опытнее, к тому же один из них был вооружен кинжалом, которым нанес незнакомцу смертельную рану в область груди...

А. Балгамбаев, обвинявшийся в убийстве, отлично понимал, какое наказание ожидает его, и вот как изложил происшедшее: «Вначале я и мой приятель В. Трофимов дрались кулаками. Потом я стукнул одного из парней ножнами, другой кинулся ему на выручку, но ножны слетели, и он сам напоролся на кинжал...»

Эксперт, в чьи руки попало оружие, попытался снять ножны. Потребовалось немало усилий. Внутри ножен обнаружили стальную пружину, которая прочно удерживала лезвие. Было очевидно, что ножны сами слететь не могли.

Однако «очевидность», не подкрепленная вескими аргументами, как вы уже убедились, – это еще не доказательство. Вот почему была поставлена серия экспериментов, произведены сложные математические расчеты, в результате которых следствие и суд получили неоспоримое доказательство: усилие, необходимое для того, чтобы данные ножны соскользнули при размахивании или ударе, превышает физические возможности человека.