355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Иван Кацай » Советник юстиции » Текст книги (страница 11)
Советник юстиции
  • Текст добавлен: 8 октября 2016, 10:55

Текст книги "Советник юстиции"


Автор книги: Иван Кацай



сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц)

Делом занялась прокуратура

МАСТЕРА

Труд для советского человека – главное содержание его жизни. По труду у нас судят о достоинствах и недостатках. Отношением к своим обязанностям определяется степень уважения к человеку. В этом еще раз убеждаешься, анализируя нелегкую работу следователя, прокурора и те наиболее трудные дела, успешно завершить которые удалось благодаря упорной профессиональной работе.

«КОМДИВ» СОСЕДКИН

«Вас вызывает следователь...»

Нетрудно себе представить, что переживает человек, получив такую повестку. Один знает, о чем будет речь, и продумывает план, как отвертеться. Другой не чувствует никакой вины, но тоже взволнован, обеспокоен, недоумевает, зачем он мог понадобиться следователю. И наверное, каждый рисует в своем воображении грозный облик будущего собеседника.

Но вот вы приходите на прием. За столом сидит старший следователь городской прокуратуры Лениногорска Виктор Ефимович Подзоров. Его внешний вид ничем не напоминает того воображаемого вами грозного собеседника. Виктор Ефимович интересуется деталями, уточняет обстоятельства, устанавливает взаимосвязь событий. Он ведет разговор по четко продуманному, гибкому плану. Перед нами следователь талантливый, раскрывший немало таких дел, работа над которыми порой казалась бесперспективной.

Оперативность, настойчивость, страсть в работе, душевная щедрость и уважение к людям – вот характерные черты следователя Подзорова.

* * *

В кабинет следователя вошел человек высокого роста, чисто выбритый, широкоплечий. Небрежно бросив на спинку стула макинтош, спросил:

– Чем могу быть полезен?

– Присаживайтесь, – предложил следователь, – разговор у нас будет долгий.

Человек достал из кармана пожелтевшую фотографию. На снимке – молодой улыбающийся стройный мужчина в военной форме сороковых годов с двумя ромбами в петлицах. На груди один орден Ленина, три – Красного Знамени.

– А вот оригинал, – стукнув себя в грудь кулаком, вымолвил он и с видом сожаления добавил: – Годы делают свое... Учтите это, молодые люди, – продолжал он уже поучительным тоном. – Видите, что осталось от комдива...

– Очень признательны вам за пожелания, – говорит следователь, – но давайте сейчас побеседуем о вашей трудовой деятельности в горной промышленности. Вы работали проходчиком в городе Норильске?

– Никогда в Норильске не был, там жил мой двоюродный брат, год и месяц рождения с ним одинаковы. Даже алименты около года платил за него, – с деланным возмущением добавил допрашиваемый. – Сейчас брат живет в Херсоне...

– Вы были судимы?

– Не понимаю вас! И вообще мне не нравится, когда на меня наговаривают!

Так говорил некто Иван Соседкин, когда следователь, оперируя данными и фактами, шаг за шагом разоблачал его в совершенном им преступлении.

Брата Соседкина удалось обнаружить в Алма-Ате.

– Как-то неожиданно приехал ко мне родной брат Иван, – рассказывает Соседкин Иосиф, – предложил мне получать за него пенсию 120 рублей в месяц. Я отказался, и он уехал, оставив два паспорта. Потом документы забрал. Все время живу здесь, в Норильске никогда не был. Да, брат обращался тогда к врачам...

Работники ВТЭК Алма-Аты предъявили карточку прохождения Иваном Соседкиным комиссии. В графе «основная профессия», он записал «авиаконструктор». Домашний адрес не указал.

В Норильске было обнаружено заявление И. Соседкина на имя директора горнометаллургического комбината о приеме на работу, подписанный им трудовой договор, составленный Соседкиным десятого июля 1957 года, автобиография и другие документы.

– Это документы моего брата Иосифа, а не мои, – заявил Иван Соседкин, – брат убил свою дочь и хочет все свернуть на меня.

Каждый такой допрос Ивана Соседкина основательно выматывал следователя. Но он вновь и вновь проверял версии, которые выдвигал в свою пользу Соседкин, его сообщения о «преступлениях» брата Иосифа и наветы на других граждан.

Подзоров назначает графическую экспертизу. Устанавливается место жительства подозреваемого, опрашиваются рабочие и служащие, которые работали вместе с Соседкиным в Норильске, им предъявляется фото. Все, как один, узнают Соседкина Ивана, а его брата Иосифа никто никогда в Норильске не видел. Дочка Иосифа, об убийстве которой заявил Соседкин, оказалась живой.

Чтобы получить представление о напряженности работы Виктора Ефимовича, расследовавшего это дело, достаточно сказать, что доказательства собирались и уточнялись в 14 областях, городах и районах Советского Союза. Было допрошено около 200 свидетелей, десяткам людей в различных городах и районах были предъявлены многочисленные фотографии, в том числе и снимки Соседкина.

В городе Канске Красноярского края была допрошена сожительница Соседкина.

– В чем вы сомневаетесь? – удивилась вопросу следователя А. Л. – Это Соседкин Иван, с которым я жила в Норильске, когда он работал на руднике. Вот две его телеграммы – поздравляет с праздником, но одновременно просит выслать деньги на дорогу.

– Соседкин заявил мне, что его направили к нам в район зубным техником, и я его приняла на квартиру, – рассказала М. Шилова, допрошенная в Калманском районе Алтайского края.

– Иван Соседкин побывал у нас в селе Михайловке. Некоторым гражданам он вставлял зубы, которые потом оказались негодными. Просил кабинет для работы, не дали, и он уехал, – сообщил следователю свидетель И. Лабинцов.

Терапевт-эксперт ВТЭК города Новосибирска С. Литвинова рассказывает:

– К нам на ВТЭК явился И. Соседкин, который произвел на нас, врачей, тяжелое впечатление. Он плакал, голова и руки тряслись, он не мог связать и двух слов, с трудом передвигался. И комиссия установила ему первую группу инвалидности. Прошло два дня. Я с другим врачом, тоже экспертом М. Граф, случайно встретила Соседкин а в магазине «Детский мир». Он бойко шутил с продавцами, смеялся: никаких признаков былой болезни! Когда Соседкин вышел, мы его и догнать не могли. Он нас просто обманул, симулировал свою болезнь. Мы стали его искать по указанному в карточке адресу, но его уже не было...

Назначенная следователем судебно-медицинская экспертиза подтвердила: «Симптомов правостороннего гемопареза не обнаружено».

– Не знаю я этих женщин. Никого не знаю, – продолжал утверждать И. Соседкин.

Шли дни, недели кропотливого труда. У следователя уже скопилось немало неопровержимых доказательств: заключения специалистов, рассказы людей, которые и составили полную картину преступной деятельности Соседкина на протяжении многих лет.

Как положено, следователь предъявляет Соседкину материалы дела. При этом с расстановкой читает ему выдержку из приговора Адлерского народного суда Краснодарского края, где описывается, как, «явившись в форме полковника» в одну авторитетную организацию, Соседкин попросил автомашину для перевозки больной матери на новое местожительство. Получив машину, «полковник» немедленно заключил договор на перевозку лаврового листа. 625 килограммов он увез в соседний город, продал, деньги присвоил. Описываются и многие другие жульнические операции И. Соседкина: он орудует то в форме полковника, то надевая форму с ромбами в петлицах. Суд приговаривает его к 10 годам лишения свободы.

– Я хочу познакомиться с этими документами более подробно, – говорит Соседкин.

– Пожалуйста.

Соседкин читал долго. Наконец закончил. Вытер носовым платком потное лицо.

– Правильно?

– Документы, факты, значит, правильно, – вынужден подтвердить обвиняемый.

Допрос преступника – это своеобразный поединок. Здесь противоборствуют силы правды и лжи. В поединке со следователем Подзоровым нервы у Соседкина сдали. Собранные следователем неопровержимые доказательства вынуждают его подробно рассказать о своих похождениях и многочисленных жульнических действиях. И конечно, поведать о тех ротозеях, которые не затрудняли себя внимательным разбором его документов и действий. Он называет годы, месяцы, города, улицы, фамилии, имена и отчества обманутых людей.

Когда Соседкина освободили по амнистии, он приехал в Лениногорск. «Получил травму» и был признан инвалидом первой группы. Ему назначили пенсию – 120 рублей в месяц, а в июле 1957 года он срочно выехал в Норильск, где медкомиссия признала его годным для работы на руднике в условиях Крайнего Севера.

Проработав три месяца, Соседкин симулировал точно такой же «несчастный случай», как и в Лениногорске. И вновь «инвалидность» первой группы. Жулик обращается в горсобес Норильска, и на основании «документов» ему назначают пенсию – 103 рубля в месяц.

Через некоторое время он перевел эту пенсию в Новосибирск «в связи с переездом». За это время мошенническим путем из Норильского и Новосибирского горсобесов он получил 6661 рубль! Это один из очередных этапов его деятельности. Сейчас И. Соседкин на другом своем жизненном этапе: отбывает наказание в исправительно-трудовой колонии усиленного режима.

ЧЕТЫРЕ ГОДА СПУСТЯ

Коля Чаловский, молодой рабочий из города Зыряновска, весельчак, музыкант, неугомонная и общительная душа, не мог, конечно, знать, что этот знойный, безветренный день будет последним в его жизни.

Триста танцоров, певцов, музыкантов – юных и жизнерадостных участников художественной самодеятельности Зыряновска – ехали в Усть-Каменогорск на областной фестиваль молодежи. В первый же вечер в школе, где их разместили, гремел оркестр, в вихре вальса кружились гости и гостеприимные хозяева. Ничто, казалось, не предвещало беды.

И вдруг нежданно-негаданно к дверям школы подкатилась подвыпившая компания хулиганов. Руководитель зыряновцев Е. Лобанов пытался их урезонить, но в ответ услышал лишь нецензурную брань, угрозы и получил удар ножом. Подоспевшие товарищи бросились к пострадавшему, и тут-то в суматохе был ранен ножом Коля Чаловский. Ночная темнота и растерянность окружающих помогли преступнику скрыться.

* * *

Следствие, как всегда, началось с осмотра места происшествия. Очевидцы единогласно утверждали, что убийца скрылся в парке, но внимательный осмотр его не дал никаких результатов. А утром, когда фестиваль захлестнул город, и подавно не найти никаких следов. Работники прокуратуры тщательно проверяли версию за версией, но ни одной зацепки по-прежнему не было.

Товарищи Николая тяжело переживали его смерть. И конечно, они стремились помочь следствию. Кто-то вспомнил, что Лобанов, получивший ранение, сильно ударил преступника, так что на лице этого человека должны были остаться какие-то следы.

К вечеру в отделение милиции зыряновцы привели подозреваемого Михаила К., учащегося местной школы десятников-строителей. Лицо его было перевязано как раз возле нижней губы, куда, по словам очевидцев, Лобанов и нанес удар убийце. А через час-два ученики ближайшей школы принесли следователю кепку из темно-синего драпа 56-го размера.

– Это мы во дворе нашли, где вчера человека убили...

Михаил К. отпираться не стал – кепка была вроде бы его. Вспомнили и показания соседки-старушки, которая видела, как К. убегал со двора школы. Кольцо подозрений смыкалось. Однако Михаил был спокоен и невозмутим:

– Убийство? Не знаю. Точнее, узнал лишь утром следующего дня.

– Где был в ночь с шестого на седьмое? Гулял по Верхней Пристани.

– С кем? Молодежи много, но знакомых назвать не могу.

– Опознающие? Они ошибаются. Тут какая-то путаница!

Пожалуй, убеждали даже не ответы, а их тон. И вскоре цепь «улик» порвалась. Нашли и врача, сделавшего подозреваемому перевязку, а кепка, которую Михаил К. принял за свою, оказалась несколько иного цвета, хотя и такого же размера, какой была у него. Потом были собраны характеристики, справки, проведен опрос знакомых и очевидцев. Невиновный Михаил К. был сразу же освобожден. А преступление не раскрыто.

Однако опытные работники прокуратуры и следствия знают, что нераскрываемых преступлений не существует. Хорошо усвоил эту истину и Михаил Андреевич Сокольников, которому поручили «старое дело».

Десятки встреч, бесед с жителями: рабочими, инженерами, строителями. И каждый из очевидцев или знающих что-либо о том ЧП старается найти зацепку, построить свою логическую цепочку причин, на которых основаны,его подозрения.

Вот молодой рабочий упомянул о семейном скандале, свидетелем которого он невольно явился. Его соседка в сердцах отчитывает дочь и «ее Анатолия»:

– Плохо ты, Фаина, поступаешь, грех на душе держишь! Дерется твой Толька, а ты его еще и покрываешь. Ох не доведет он тебя до добра...

Однако вызванная в прокуратуру мать Фаины Брютовой решительно отказывалась от недавних слов. Плачущим голосом оправдывается:

– Знать я ничего не знаю, ни о каком разговоре не слыхала! Наговаривает вам сосед, чтобы посадить зятя моего Макоедова. Сам Файку любит, вот и старается.

Решительно и категорично заявляет и дочь, Фаина:

– Все это личные счеты: не вышла за него, вот и плетет на нас!

Только для Михаила Андреевича на этом беседа не закончилась. Он намерен ее продолжить, а не обрывать так просто и категорично. Тон его разговора с женщинами спокоен. Беседа нетороплива. Что? Были ли у них в семье случаи, когда бы Анатолий приходил поздно? Как не быть? Это в любой семье может быть! Был ли взволнован и очень? Пожалуй, нет. Не один год назад? Да это уже давно было: года четыре... Да, пришел он тогда, словно из бани, распаренный и злой. Я было спрашивать, а он: «Не твое дело! Отстань!» Так, не ужиная, разделся и лег. «Что? Убийство? Какое? А, это... Нет, не помню, может, в тот день, а может, и нет...»

Так, казалось бы, безрезультатно закончился столь важный разговор (Михаил Андреевич интуитивно чувствовал, как важен для дела этот разговор «мельком», но известно, что одного чутья явно недостаточно). Дальнейшие поиски осложнило и то, что Анатолия вскоре после печально памятного случая призвали служить в армию. Разъехались из Усть-Каменогорска и его дружки. Следователю все надо начинать сначала.

В первую очередь он исправил ошибку предшественников, которые не зафиксировали должным образом место происшествия. Осмотрены дополнительно помещение школы, пришкольный участок, вход и выход на территорию, составлена схема, сделаны фотографии. Некоторые обстоятельства заново уточнены со свидетелями.

По плану нового расследования предполагались установить место службы Макоедова, запросить его характеристику из воинской части, уточнить, в чем он был одет в день убийства, и, самое главное, выяснить круг его приятелей, проверить их причастность к преступлению.

Сокольникову предоставили две фотографии Макоедова. С ними Михаил Андреевич и выехал в Зыряновск, чтобы предъявить их вместе со снимками других лиц участникам фестиваля, выяснить, был ли Макоедов четыре года назад на месте гибели Чаловского.

– Как будто этот, – ответили двое из участников фестиваля на вопрос, не видели ли они в момент драки кого-нибудь из изображенных на снимках. Они указали на фото, где Макоедов, снятый в профиль, держал ребенка на руках.

– Да, этот, – теперь ответ звучал уже твердо. Им запомнился правильный профиль, черные брови дугой, темная шапка волос, прямой лоб, сомкнутые губы.

Узнают через четыре года! Михаил Андреевич убедился: версия выбрана правильная.

Однако это лишь начало. Проверка, проверка, еще раз проверка. Снова допросы. Молодые люди, соседи Макоедова, которые гуляли вечером, накануне фестиваля по улице Чернышевского, в один голос подтвердили: между одиннадцатью и двенадцатью часами ночи Макоедова видели на улице сильно выпившим.

И вот, несмотря на упорное отрицание очевидных фактов Брютовой и ее дочерью, следствие установило: Анатолий Макоедов во время трагических событий был возле школы с пьяной компанией. Ниточка стала вполне осязаемой.

Но кто был в этой компании, кто убийца? Допрашиваются родные Макоедова, соседи, знакомые. Круг приятелей подозреваемого установлен. Затем уточняется, где они работали в 1957 году. Поднимаются и проверяются всевозможные архивные данные, табели выхода на работу на следующий день после убийства... И убийцу находят.

Пожалуй, трудно среди приятелей Макоедова не обратить внимание на такую фигуру, как Дмитрий Белинский. Известный на всю округу хулиган, вечно разгуливавший с ножом в кармане, первейший разгильдяй, как его охарактеризовали по месту работы, – таков был сосед и однокашник Анатолия. Как явствовало из документов, после событий возле школы Белинский шесть дней не появлялся на работе. Причина? В поликлинике завода отыскали амбулаторную карту Белинского с отметкой о выдаче ему больничного листа в связи с повреждением... нижней губы! Вот когда пригодилось утверждение зыряновских ребят, что они опознают убийцу по разбитой губе.

Понадобились фотографии Белинского. Когда их показали зыряновцам, ответ был категоричен: именно Белинский орудовал в этот вечер ножом. А где же сам убийца? Спасаясь от правосудия, он выехал в Иркутскую область.

Михаил Андреевич уже начал было хлопотать о командировке туда, когда сам Белинский, уверовав в свою безнаказанность, заявился в Усть-Каменогорск. К этому времени оснований для задержания и Белинского, и Макоедова было достаточно.

Первый допрос. Белинский самоуверен, нагл, становится в позу оскорбленного.

– Это почему меня сюда пригласили?

Но первые же вопросы прокурора-криминалиста – и... наглости как не бывало. Ее сменяет неумелая игра в искренность.

– Чистосердечно говорю: ничего не знаю. (Он даже пытается улыбнуться.)

Но нет, это уже не улыбка, это гримаса припертого к стене...

– Почему не были на работе 7 июня?

– Ну, знаете ли, прошло четыре года... а вы хотите, чтобы я помнил такие мелочи, – попробовал отшутиться Белинский.

На стол ложится больничный лист с диагнозом: ранение губы. Белинский растерялся. Он начинает выдвигать версию за версией, путаться, но временами вдруг говорит о таких подробностях, что становится ясно: 6 июня он был на месте трагедии.

– Откуда же вам известны такие детали, если вы утверждаете, что вас там не было вообще?

Вопрос Сокольникова производит на Белинского впечатление выстрела в упор. Мертвенная бледность покрывает его лицо: запираться бессмысленно. Белинский признается в убийстве Чаловского и ранении Лобанова. Признание это подтверждено и свидетельскими показаниями. Приятели, вначале пытавшиеся отрицать установленные следствием факты, вынуждены были вспомнить о событиях более подробно.

А КУДА СМОТРИТ ПРОКУРОР?

В расследовании и рассмотрении в судах уголовных дел, о которых рассказано, активное участие принимали прокуроры. Но только ли разоблачением преступников они занимаются?

Многие на прокурора смотрят, как на должностное лицо, основная обязанность которого заключается в уголовном преследовании. Для таких людей слова «прокурор» и «обвинитель» звучат однозначно. Однако это не всегда так. Когда речь идет о честных людях, он защитник, а не обвинитель! Он стоит на страже закона.

Есть у нас еще, к сожалению, отдельные граждане, которые не воспитали в себе жизненной потребности постоянно, неукоснительно следовать нормам и правилам социалистического общежития. Они нерадиво относятся к своим обязанностям, уклоняются от общественно полезного труда, нарушают государственную и трудовую дисциплину, занимаются хищением народного добра, допускают злоупотребления. Все они не должны остаться безнаказанными. И за этим следит прокурор. Легче перечислить, чем не занимается прокурор «в порядке надзора»...

А сколько корреспонденции, фельетонов, заметок кончаются традиционной фразой: «Куда смотрит прокурор?».

Будучи в Зыряновске, я как-то целый день работал в кабинете горпрокурора. День его начался с приема посетителей. В кабинет один за другим входили люди. У каждого свои радости и свое горе. Одни плачут, другие спорят, третьи доверительно советуются. Каждый ждет ответа прокурора, справедливого слова,совета.

Всхлипывая, проглатывая слова, старая женщина рассказала прокурору о своем большом горе.

– Муж мой помер. С сыном жили душа в душу. Но вот он женился и теперь не дает мне ни копейки. Мешать им не хочу, пускай себе живут да радуются. Только как же мне сейчас быть? На родного сына в суд подавать должна? Не могу я этого сделать, не хочу, чтобы люди даже знали, что я к вам ходила...

Что посоветовать обиженной матери? Настоять, чтобы подали в суд? Но ведь она пришла не за этим. Прокурор записал фамилию, место работы, сына и пообещал помочь. Через день после беседы сын этой женщины заверил прокурора, что никогда больше у матери не будет повода жаловаться на него...

Идут посетители. Вот прокурор Терещенко суровым официальным тоном разъясняет здоровенному детине, что тот зря жалуется на руководителя предприятия, что с ним поступили еще мягко, переведя на нижеоплачиваемую работу на месяц. Прогульщикам, пьяницам не будет снисхождения. Так гласит закон.

Во второй половине дня в прокуратуре наступила сравнительная тишина. Уже не слышно хлопания дверей, приглушенного гула голосов. Тимофей Иосифович пододвинул ближе к себе пирамиду толстых папок, увесистую кипу писем.

В каждой жалобе, сообщении надо разобраться, проверить и принять меры. За 15 лет, что он работает прокурором города Зыряновска, через его руки прошли сотни больших и малых, простых и сложных дел. И по каждому надо было принять единственно правильное решение – касается ли дело защиты интересов государства или прав советского гражданина.

Вот и сейчас Т. И. Терещенко задумался над материалом, лежащим у него на столе. Дело несложное. Но подумать есть над чем. Проверяя исполнение законов об охране социалистической собственности на свинцовом комбинате, прокурор заметил один акт. В нем говорилось, что, работая кассиром в ЖКО Зыряновского свинцового комбината и получая от граждан деньги за электроэнергию, Пешкова часть денег (1615 рублей) присваивала и для скрытия преступления оставляла себе корешки выданных квитанций. Потребители электроэнергии считались должниками. Тут же ходатайство: двое детей, ранее не судилась и т. д.

Но почему же раньше она не думала о детях, когда присваивала государственные деньги? Почему обманывала окружающих?

Телефонный звонок прерывает размышления прокурора. Звонит секретарь горкома комсомола.

– Кантолинский беспокоит вас, Тимофей Иосифович. Когда проведем вечер вопросов и ответов в Доме культуры «Горняк»? Завтра можно?

И Терещенко и других работников прокуратуры города нередко можно встретить на предприятиях и в организациях, где они производят проверки, читают лекции на правовые темы, разъясняют советские законы. Более пятидесяти лекций и докладов прочитал Т. И. Терещенко трудящимся только за 1970 год.

Серьезную озабоченность у прокурора города всегда вызывают факты нарушения трудового законодательства, особенно прав подростков. В тот день, о котором идет рассказ, он написал протест на приказ начальника управления «Гражданстрой», который несовершеннолетнему Виктору Найверт предоставил отпуск лишь на 24 рабочих дня вместо положенного по закону календарного месяца.

Но прокурор не ограничивается опротестованием незаконных приказов.

В представлении на имя управляющего трестом «Зыряновскстрой» по результатам проверки в порядке надзора он изложил причины, порождающие нарушения трудового законодательства, указал виновников, внес свои, основанные на законе предложения по предупреждению нарушений. А через несколько дней Т. И. Терещенко докладывал о выявленных нарушениях на широком совещании работников треста.

Вдумчивый анализ статистических данных, фактов, житейских случаев дает возможность прокурору находить ключ к вскрытию причин правонарушений, принимать меры к их предупреждению.

В горпрокуратуру стали поступать жалобы на работников отдела кадров Зыряновского свинцового комбината, которые отказывают в приеме на работу. Оказалось, что управляющий трестом «Зыряновскстрой» написал письмо директору свинцового комбината с просьбой дать указание руководителям цехов «прекратить брать на работу рабочих из треста». Это и послужило причиной жалоб.

По информации коммуниста Терещенко состоялся разговор с руководителями предприятий в горкоме партии. Нарушения закона были устранены.

...Здесь рассказано лишь о части огромной и кропотливой работы прокурора. Своим строгим и справедливым оком зорко следит он за соблюдением государственных законов, перед которыми у нас все равны.

А. З. КЛИГЕР,

старший помощник прокурора

Восточно-Казахстанской области,

заслуженный юрист республики.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю