Текст книги "Предел Адаптации (СИ)"

Автор книги: Иван Фрюс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

У самого Артёма внутри было не «страшно», а… густо.

Как перед дракой в школе, когда уже понимаешь, что всё равно будет больно.

Сердце билось быстрее, дыхание участилось, ладони стали влажными.

Эйда отметила:

Показатели стресса повышены. Вероятность панической реакции – низкая, но растёт. Предлагаю корректировку гормонального фона.

«Давай», – согласился он без колебаний.

Внутри словно щёлкнуло.

Сердце всё ещё билось быстро, но ритм выровнялся.

Дыхание глубже.

Куда-то отодвинулись лишние мысли: «что будет», «как домой» и прочее. Всё сузилось до текущего круга задач: оружие, броня, маршрут, люди справа и слева.

Страх никуда не делся, но стал более… холодным. Управляемым.

– Чё, успокоился? – Данил взглянул на него, заметив перемену.

– Пока да, – ответил Артём. – Тебя если начнёт трясти – скажи. Я скажу, что ты трус, будет мотивировать.

– Ты душка, – буркнул тот. – Прямо психолог.

Старший, проходя мимо, цыкнул:

– Хватит языками чесать. Проверили всё? Патроны, аптечки, ПБС, вода?

– Так точно, – отозвались они почти хором.

– Тогда грузимся, детсад, – сказал он. – Операторский блок – в броневик, группа «Восток» – в вон ту прекрасную жестянку.

Он ткнул пальцем в сторону серого броневика с боковыми лавками.

Внутри броневика было тесно, шумно и пахло смесью металла, масла и человеческого пота.

Мотор урчал низко, вибрация шла через стенки и лавки в ноги.

Где-то сверху, в отдельной секции, сидели операторы, включая Данила – его туда увели с пультом и планшетом. Через общий канал он, правда, мог говорить.

– Слышу вас, грешников, – сказал его голос, слегка искажённый микрофоном. – Не переживайте, я буду вашим голосом сверху.

– А если откажешься? – спросил Пахом.

– Тогда над вами будет голос майора, – ответил тот. – И поверь, вы захотите мой.

– Слушать, – вмешался Стрелецкий. – Ещё раз по задаче группы «Восток».

На коленях у него лежала карта, закреплённая резинками.

– Высадка – здесь, – ткнул он. – Старое лесное ответвление, бывшая просёлочная дорога. Оттуда – пешком. БОТ идёт впереди на дистанции, рой – над кронами, смотрит. Наша задача – перекрыть возможный подход со стороны леса к узлу связи.

Он провёл пальцем.

– Контакт вероятен. Расстояние – четыре километра до линии. Время – минимум.

– Сколько у них людей, по данным? – осторожно спросил Рыбин.

– По разным данным – от десяти до двадцати, – ответил майор. – И это те, кто засветились.

Шепелев тихо фыркнул.

– То есть «фиг его знает», – перевёл он.

– Удивительно, но ты умеешь считать, – хмыкнул Рубцов. – Да, точных цифр нет. Поэтому считаем, что их достаточно, чтобы устроить нам весёлую жизнь.

Броневик подпрыгнул на кочке.

Кто-то не удержался и приложился шлемом о стенку.

– Блять, – выдохнул он.

– Меньше мата, Запад, – тут же отозвался Старший по общей сети. – Берегите словарный запас, он вам ещё пригодится.

Высадка была короткой и резкой.

Борт распахнулся, в лицо ударил влажный воздух, пахнущий листвой и машинным дымом.

Где-то вдалеке гудели ещё двигатели.

– Пошли, пошли! – Старший махнул рукой.

Бойцы сыпались на землю, занимали позиции, тянули робо-мулов с платформ.

БОТ-разведчик уже стоял на гусеницах, его «голова» медленно вращалась, сканируя лес.

Контейнер с микророем опустили на землю. Инженер-лейтенант быстро подключил провод, экран мигнул.

– Панфёров, – его голос прозвучал в общем канале. – Принимай игрушку.

– Есть, – Данил где-то наверху уже сидел в операторском кресле «КамаЗа» связи, который остановился чуть поодаль. – Подключаю рой.

На экране контейнера ожили индикаторы. Пара цилиндров дрогнула.

– Первый пакет – в воздух, – сказал инженер. – Пять единиц.

Цилиндры поднялись, раскрылись, превратились в крошечных стрекоз с тонкими крыльями и мерцающими глазками. Они спиралью поднялись над кронами и растворились.

– Круто, – выдохнул Пахом. – Маленькие демоны.

– Не расслабляемся, – отрезал Стрелецкий. – «Восток», в линию, дистанцию держим. Мул – за Лазаревым, БОТ – впереди. Панфёров, ведёшь по картинке.

– Принял, товарищ капитан, – голос Данила стал серьёзным. – Бот пошёл, рой разлетается. Пока чисто.

Они вошли в лес.

Лес был не из тех, что показывают на открытках.

Мрачный, с густым подплетом, с сырыми стволами.

Местами – лужи, блестящие между корнями.

Птицы молчали.

– Чё-то мне это не нравится, – пробормотал Илья. – Тишина как в аптеке ночью.

– Ты ночью в аптеках сидишь? – удивился Пахом.

– Я много где сидел, – отмахнулся тот.

Робо-мул за спиной у Артёма шёл мягко, почти бесшумно, переставляя лапы.

БОТ-разведчик впереди тихо шуршал гусеницами.

По голове шёл фоновый шёпот Эйды:

Шаги выровнены. Частота дыхания стабильна. Сердечный ритм в пределах нормы для боевого выхода. Внимание – повышена вероятность скрытых инженерных сюрпризов.

«Мин?» – спросил он мысленно.

Возможны. Либо растяжки, либо мини-заряды. Также возможны скрытые сенсоры.

Рой начал передавать первые данные.

Данил комментировал:

– Лес впереди чистый, движухи не видно. Но… стоп… есть теплопятно слева, на расстоянии примерно трёхсот метров. Похож на зверя. Крупный, но двигается, как зверь.

Он помолчал.

– Ещё одно… справа, дальше. Тоже какая-то живность. Людей пока нет.

– Отметь сектора, – сказал Рубцов. – Но пока не отвлекаемся. Звери нас в списке задач пока не стоят.

Они шли дальше.

Напряжение росло постепенно.

С каждым шагом казалось, что лес сжимается, что ветки наклоняются ближе.

Робо-мул пару раз скрипнул суставами, перешагивая через корни.

БОТ наверху холмика коротко остановился, затем продолжил движение.

И вдруг Данил резко повысил голос:

– Стоп! Всем стоп!

Все замерли, кто стоя, кто в полуприседе.

– Что там? – тихо спросил капитан.

– Рой увидел… – Данил замолчал на секунду. – Что-то странное.

В мозг Артёма пришёл визуальный поток: тонкие линии, сетка. Эйда подхватила, развернула.

Увидел он не глазами – картинкой.

Над кронами, далеко впереди, в районе складов, в воздухе крутилась тёмная, рыхлая масса. Не облако, не дым. Что-то, что постоянно меняло форму, шевелилось.

Рой зафиксировал кластер мелких движущихся объектов, сообщила Эйда. С высокой вероятностью – вражеские дроны.

– Там… – Данил выдохнул. – Там рой. Не наш.

Слово прозвучало как диагноз.

– Размер? – спросил Рубцов.

– Пока далеко, трудно оценить, – ответил Данил. – Но их много. Очень много. И они…

Пауза.

– Они встают в формацию, – сказал он. – Чёрт.

Он резко переключился.

– Внимание всем. Вероятность применения роевого оружия высокая. Накрыться, искать укрытия, визуальный контакт снизить.

Стрелецкий выругался тихо, но очень грязно.

– Ладно. План «лесная прогулка» переходит в план «лесной тир». БОТ, вперёд, но ниже. Рой, держи дистанцию, Панфёров, не подставляй его.

Он вдохнул.

– Слушаем сюда. Те мелкие железки там – не комары. Это, скорее всего, их микродроны с боевой частью. Будут пытаться вас прошить, как сито. В кусты, под стволы, под стволы деревьев, не стоять на открытом.

В общей сети кто-то нервно смеялся.

– А если они и под деревьями пролезут? – спросил голос Лукьянова.

– Тогда будешь бегать так быстро, как никогда, – отрезал Старший. – Пока тебя не находит один конкретный батальонный врач.

Первый контакт оказался не с роем.

БОТ азартно притормозил возле неприметного куста, его сенсоры издали короткий щелчок.

– Стоп, остановка, – тут же сказал Данил. – Бот поймал металл в земле.

Инженер быстро подбежал, опустился на колено, доставая щуп.

– Ну-ка… – пробормотал он.

Минуты три все стояли, напрягшись.

Потом инженер выругался.

– Старая растяжка, – сообщил он. – Проволока, граната. Кто-то плохо постарался, но всё равно неприятно.

Он аккуратно обезвредил ловушку, поднял грязную гранату.

– Сувенир для сапёров, – сказал он. – Сектор дальше чисто.

– Идём, – скомандовал Стрелецкий. – Но внимательней. Если они ставили такие игрушки, значит, уже поработали по местности.

Ещё пару сотен метров – и лес начал редеть.

В просветах между стволами мелькнули очертания высоких, серых складских коробок.

Ржавые заборы, колючка, покорёженные ворота.

– Подходим к внешнему периметру, – сообщил Данил. – Вижу, забор местами пробит, внутри тепловые пятна. Не звери. Люди. Движутся небольшими группами.

Он замолчал.

– Трое… ещё двое… Ещё одна группа в здании.

– Это наши? – спросил Пахом.

– Наших там быть не должно, – ответил Рубцов. – До нас туда никто не направлялся. Значит – они.

Стрелецкий посмотрел на часы.

Лицо у него было каменным.

– Бой, – сказал он просто.

Они остановились на краю леса, в тени деревьев, глядя на разрушенный забор.

Ветер гонял по асфальту листья.

Складские коробки стояли, словно молчаливые блоки в заброшенной игре.

– «Восток», слушаем, – тихо сказал капитан, переходя на почти шёпот. – Работать будем от края. БОТ – первый, рой – сверху. Панфёров, помни, что если подведёшь бота под их рой, у тебя будет восемьдесят килограммов расплавленного металла вместо глаз.

– Понимаю, товарищ капитан, – так же тихо ответил Данил. Голос у него был сухой.

– Лазарев, – Стрелецкий кивнул, – ты с правого фланга. Пахом, левый. Шепелев, середина. Рыбин и Илья – поддержка. Дроздов – с мулом сзади, не лезешь вперёд.

Он посмотрел на каждого.

– С этого момента – всё по-настоящему. Стреляем только наверняка. Не суёмся одни.

Он чуть улыбнулся уголком рта.

– И да, не забываем дышать. Это помогает.

«Помогает пока живой», – сказал кто-то.

Они пролезли через пролом в заборе по одному, скользя, стараясь не зацепиться.

Асфальт внутри был растрескавшимся, местами поросшим травой.

Между складами тянулись тени.

БОТ медленно катился вперёд, его сенсоры двигались, как глаза хищника.

– Вижу двоих на крыше дальнего склада, – шепнул Данил. – Лежат, как снайперы. Между вами и ими – триста метров. У них тепловизоры.

Артём прижался к стене, вскинул автомат, но тут же опустил.

Эйда подсказала:

Расстояние, угол, перекрытие. Вероятность точного попадания на такой дистанции из текущего положения – низкая. Высокий риск демаскировки.

«Понял», – подумал он и перестал изображать киношного героя.

Стрелецкий коротко сказал:

– Не лезем, позицию не светим. Панфёров, сбей мне этих двоих роем.

– Принято, – тихо ответил Данил.

В голове у Артёма вспыхнула прокладка от Эйды: она связалась с операторским каналом, подхватила общую картинку. Мини-дроны взмыли выше, потом стремительно нырнули вниз.

На секунду он даже увидел глазами роя:

крыша, две вытянутые фигуры в маскхалатах, оружие, блестящие линзы прицелов.

Пять стрекоз свились в плотный клубок, метнулись к головам.

В эфире послышались короткие хриплые крики, потом тишина.

– Готово, – сказал Данил уже обычным голосом. – Двое наверху минус.

– Плотность роя уменьшать, – приказал Рубцов. – Не подставлять его под ответное.

– Понял.

Эйда тихо отметила:

Связка «оператор – микророй» эффективна. Вероятность появления ответного роя противника – высокая.

«Как мило», – подумал Артём.

Первый настоящий контакт произошёл, когда они заходили в узкий проход между двумя складами.

Было тихо.

Слишком тихо.

БОТ остановился, его сенсоры дернулись, как у собаки, почуявшей запах.

– Что там? – прошипел Стрелецкий.

– Спереди теплопятен нет, – сказал Данил. – Но… чёрт.

Пауза.

– В воздухе над вами что-то движется. Мелкое, быстрое.

На этих словах в уши Артёма ударил тонкий, высокий писк.

Сначала ему показалось, что это звенит кровь после бега.

Потом он понял – это другое.

Эйда завопила в голове почти одновременно с Данилом:

«Лечь! В укрытие!»

– Рой! – заорал Данил. – Вражеский рой!

Артём даже не успел обдумать, что происходит. Тело само шлёпнулось за бетонный блок. Он успел увидеть краем глаза, как в проход, как поток, вливается что-то тёмное, мерцающее тысячами крохотных отблесков.

Не облако. Рой.

Сотни, а может, и тысячи микродронов – меньше ладони каждый, с маленькими, но очень острыми крыльями и блестящими глазками-сенсорами. Они шли не хаотично – плотной волной, как саранча.

Первые ударили в стену над ним, оставив десятки мелких, но глубоких царапин.

Камень взорвался пылью.

– Жопа, – коротко сказал Пахом откуда-то слева. – Вот это насекомые.

Крик.

Откуда-то из середины строя донёсся отчаянный вопль, потом мат.

– Меня… сука… режет!

Это Лукьянов.

Он не успел спрятаться полностью, плечо осталось открытым.

Часть роя прошла по нему как по куску мяса.

Микророторы, минизаряды, ножи на крыльях – всё вместе.

Артём на долю секунды высунулся, и картинка въелась в мозг:

Лукьянов, облитый кровью, с правой стороны куртка разодрана в лохмотья, кожа прорезана десятками полос. В одном месте торчит прямо из мышцы крошечный дрон, дёргаясь, пока самоуничтожается.

Воздух наполнился запахом крови, озона и горелого мяса.

– Дымовые! – рявкнул Стрелецкий. – Дым и ЭМИ! Быстро!

Пахом вслепую выдернул чеку у ЭМИ-гранаты и кинул в проход.

Первые секунды были хаотичными: рой метался, натыкаясь на дым, часть микродронов взрывалась от электромагнитного импульса, падая на землю мелкими мёртвыми жуками.

Но часть прорвалась.

Парень справа от Артёма – молодой, с тонким лицом, которого тот ещё даже не запомнил по фамилии – заорал, схватившись за лицо.

Рой прошёл по его шлему, разорвав оптику и кожу.

Когда Артём дёрнул его назад за разгрузку, у того вместо глаза была чёрная, дымящаяся дыра.

– Ложись! – заорал он, прижимая того к земле.

Эйда суетливо анализировала:

Рой использует сенсоры на оптике и тепле. Дым ослабляет эффективность. Рекомендую искать плотные укрытия, металлические перегородки.

«Спасибо, блядь», – стиснул зубы Артём. «Очень вовремя».

– Панфёров! – проревел Рубцов. – Где наш рой?!

– Вывожу! – Данил почти кричал. – Они попробовали залезть на мой канал, суки… Ща…

В голове Артёма мелькнули чужие схемы: сеть, пытающаяся пробиться внутрь, сигналы.

Эйда влезла туда, как нож.

Попытка перехвата нашего канала. Нейтрализую. Рекомендую контратаку.

«Делай», – бросил он.

Крошечные стрекозы их роя, до сих пор крутившиеся выше, резко спикировали.

Столкновение было похоже на схватку стаек птиц.

Два роя столкнулись в воздухе, как две пули.

Маленькие тела сталкивались, взрывались, искрились. Куски пластика и металла летели вниз.

Часть чужого роя рассеялась, часть попыталась прорваться дальше, но уже не плотной волной, а рассыпавшись. Они пытались пробраться по стенам, по земле, искать щели.

– Меньше, – выдохнул Данил. – Но они всё равно есть.

Где-то справа кто-то закричал, затем голос захлебнулся.

Артём коротко выглянул, выставив автомат.

Часть вражеского роя залетела внутрь приоткрытой двери за склад.

Оттуда донёсся короткий одиночный выстрел, потом глухой стук.

– Склад справа! – прокричал Пахом. – Там кто-то внутри!

– Не рыпаться, – отрезал Стрелецкий. – Ждать, пока рой осядет.

Дым постепенно расширялись, закрывая просвет.

ЭМИ-граната дала вторую волну – тонкий треск, запах горелой электроники.

На землю посыпались десятки обугленных микродронов.

На этом первая атака роя закончилась.

Наступила вязкая, странная тишина, прерываемая только стонами и тяжёлым дыханием.

– Потери? – глухо спросил Рубцов.

– Лукьянов – жив, но… – Шепелев, помогавший тянуть его за укрытие, сглотнул. – Плечо в мясо. Носилка нужна. Лицо у Сомова – минус глаз. Ещё один… Гребнев… – он замялся. – Внутри склада. Кажется, всё.

– Гребнев – минус, – тихо подтвердил кто-то, заглянув внутрь.

Стрелецкий сжал челюсть так, что скулы побелели.

– Медики вперёд, – сказал он. – Остальные – на позициях. Рой отбили – хорошо. Но это был только привет.

Он посмотрел на небо.

– Панфёров, рой бережёшь, как зеницу ока. Ещё раз их так накроем – и у нас не останется ни зеницы, ни ока.

– Понял, – выдохнул Данил. – Я ещё живу, если что.

Больница боевого поля началась прямо в проходе.

Медик – сержант-девчонка с тёмным хвостом под каской и взглядом усталой фурии – ворвалась вперёд с сумкой.

– Кто тут у нас самый красивый? – сказала она. – Лукьянов, да?

Она на секунду остановилась, оценивая его плечо.

Мясо было действительно как фарш.

Кожа разодрана, мышечные волокна видны. Кровь пропитала форму.

– Охренеть, – пробурчала она. – Ну, зато теперь точно не возьмут на подиум.

Она работала быстро: жгут выше раны, антисептик, наложение повязки.

Артём помогал, придерживая Лукьянова.

Тот, бледный, с закушенной губой, глухо шептал:

– Мне… всё… капец, да?

– Да не, – медик усмехнулась. – Плечо обновим, будешь как новый. Только, может, немножко киборг.

Она подмигнула ему.

– Эй, герой VR, – обратился к нему Пахом. – Ты же хотел красиво умереть? Не получилось. Придётся жить.

Дмитрий хрипло рассмеялся, тут же закашлявшись от боли.

Время на жалость им никто не дал.

– Всё, с ранеными понятно, – сказал Рубцов, когда носилки с Лукьяновым и Сомовым утащили к временной точке эвакуации. – Задача не поменялась.

Он показал на карту.

– Рой устроил вам маленький концерт, но основная группа диверсантов всё ещё здесь, – сказал он. – По данным роя и БОТа, они уже начали двигаться в сторону узла связи.

Красные маркеры на карте сместились.

– Значит… – вмешался Пахом.

– Значит, – перебил его капитан, – дальше будет работа пехоты.

Они продвигались между складами, как в лабиринте.

БОТ двигался медленнее, его сенсоры скользили по дверям, окнам, щелям.

Микророй теперь держали повыше, чтобы его не достали с земли.

Эйда мягко распаковывала картину перед глазами Артёма:

углы, возможные сектора обстрела, точки, где противник мог устроить засаду.

– Панфёров, доклад, – шёпотом сказал Стрелецкий.

– Вижу трёх у центрального склада, – ответил тот. – Сидят на корточках, ковыряют что-то у стены. Похоже на закладку. Ещё двое – вон там, на перекрёстке, за бетонным блоком. Один – в проёме здания, прикрывает.

В его голосе не было уже прежних шуточек – только сухие, быстрые слова.

– Они в их форме, – добавил он. – Нордийский спецназ, по нашивкам и оборудованию. Маскировка продвинутая, ткань переливается, но рою пофиг.

– Оружие? – спросил Рубцов.

– Автоматы, плюс у одного что-то типа компактного ПТ, – ответил Данил. – И у того, что у стены, в руках коробка. Не знаю, что там, но мне не нравится.

– Сюрприз для узла связи, – тихо сказал капитан. – Если они её поставят, нам потом долго объяснять, почему над головой рухнула половина сети.

Он посмотрел на «Восток».

– Значит так, – сказал он. – Подход по двум направлениям. «Дельта» – с правого фланга, «Браво» – левее, через тот проём.

– Товарищ капитан, – заговорил Рыбин, – давайте рой по ним ещё раз?

– Если мы сожжём рой сейчас, – ответил Рубцов, – а у них в запасе ещё один пакет с такими же микродронами, дальше будете ходить вслепую. Нет. Рой – на разведку и точечные удары. Здесь – пехота.

Пахом тихо выдохнул.

– Ну, понеслась.

Первыми пошли они – правая группа.

Артём чувствовал, как тело входит в знакомый режим:

движения короткие, экономные, дыхание ровное, сердце бьётся быстро, но ровно.

Эйда отмечала малейшие изменения давления на ступнях, подстраивалась под выверт пола.

Робо-мул, оставленный чуть позади с Дроздовым, тикал чем-то в своих прожекторах, но пока молчал.

Они подошли к углу склада, прижались к стене.

Стрелецкий показал жестами:

на счёт три – выход, два бойца вдоль стены, один контролирует проём, остальные прикрывают.

Артём кивнул, подхватывая план.

В этот момент из общего канала раздался тихий, но ощутимо чужой голос – с лёгким акцентом:

– Вызов контрольной группы «Лис». Отправка пакета через тридцать секунд.

Голос явно шёл из рации одного из диверсантов.

– Панфёров, транслируй, – шепнул Рубцов. – Я хочу слышать их тоже.

– Уже, – сказал тот. – Я подсел к их частоте через рой. Слышите?

Слышали.

– Контроль, это «Лис-три», – тот же голос договаривал что-то на чужом языке, но важные слова были понятны и без перевода: «пакет», «подрыв», «узел».

Стрелецкий встретился взглядом с Артёмом – коротко, тяжело.

– Время, – сказал он губами.

Жест.

Раз.

Два.

На «три» они вышли.

То, что происходило дальше, потом вспоминалось кусками.

Картинка, обрубленная на куски, как плёнка, порезанная ножом.

Артём выскочил из-за угла, автомат уже был у плеча.

Диверсанты у стены не ожидали, что их увидят именно сейчас.

Один стоял на колене, ковыряясь в панели с проводами.

Рядом лежала большая, чёрная, безымянная коробка.

Второй прикрывал, держа автомат на полуготовности.

Третий – чуть в стороне, глядел куда-то в сторону узла связи.

Первые доли секунды – шок у обеих сторон.

Эйда сжала мир в одну линию:

Три цели. Расстояние – пятнадцать метров. Приоритет – оператор коробки, затем прикрывающий, затем третий.

Тело среагировало.

Очередь ударила в того, кто копался в проводах.

Пули, срезанные модулем по траектории, вошли в плечо, грудь, шею. Он отлетел к стене, перевернув коробку.

В это время второй диверсант уже успел среагировать.

Автомат развернулся, и короткая очередь прошила воздух рядом с головой Артёма.

Осколки бетона брызнули.

Он почувствовал, как что-то горячее полоснуло по щеке – пуля прошла очень близко.

Эйда увеличила частоту работы:

Опасность. Уклон вправо, два шага, присесть, возврат ведения огня.

Он рухнул на колено, перекатился, вскинув ствол.

Пахом из-за его спины дал длинную очередь в того, что прикрывал.

Того согнуло, как тряпку, он упал, зажав живот.

Третий диверсант схватился за что-то на груди – возможно, за гранату – но в этот момент из левофлангового прохода в него ударила короткая очередь от Ильи. Тот рухнул, выронив чёрный цилиндр, который так и не успел активировать.

– Чисто! – крикнул Пахом.

– Не факт, – отрезал Стрелецкий. – Блокируй сектор! Панфёров, картинку.

– Сектор чистый, кроме… – Данил замолчал. – Второй шевелится.

Тот самый прикрывающий действительно пытался развернуться, кровь шла изо рта. Он ещё успел что-то прохрипеть на своём, прежде чем Пахом, не рискуя, влепил ему контрольный.

Коробка лежала на боку.

На панели мигали тревожные красные огоньки.

– Не трогать! – заорал инженер. – Замрите, суки!

Он подлетел, вытянулся вдоль корпуса, склонился, почти уткнувшись носом в панель.

– Таймер, – сказал он через секунду. – Пятнадцать секунд.

У всех внутри что-то обвалилось.

– Отключить? – спросил Рубцов.

– Попробую, – ответил тот. – Но если я ошибусь, у нас будет очень яркий конец.

– Очень короткий, – мрачно добавил Пахом.

Артём, прижавшись к стене, сжимал автомат так, что побелели костяшки.

Эйда уже лезла в увиденный интерфейс:

Незнакомый протокол. Частичный доступ по визуальной информации. Вероятность успешного вмешательства через внешнюю панель – тридцать четыре процента.

– Могу попробовать подсказать, – шепнула она внутри.

Веди, – ответил он.

– Эй, инженер, – крикнул он. – Слева второй ряд, третий индикатор – сними питание, иначе он уйдёт в автономку!

Тот дернулся.

– Откуда ты знаешь, боец? – взвизгнул он.

– Не знаю, – честно сказал Артём. – Просто чуйка.

Инженер пару секунд колебался, потом выругался:

– Ладно, если взорвёмся – лично тебя убью.

Он щёлкнул тумблер.

Огоньки мигнули, пара из них погасла.

Таймер продолжал считать, но замедлился, словно задумался.

– Ага, – пробормотал инженер. – Значит, у них тоже наркоманы в электронике.

Он быстро пробежал по другим элементам.

– Ещё два контакта… вот это… и вот это…

Он дёрнул два выключателя и что-то провернул.

Всё.

Красные огни погасли.

Таймер завис на отметке 00:07.

Инженер выдохнул, вытер лоб рукавом.

– Готово, – сказал он.

Он перевёл дух.

– Я потом спрошу, откуда ты, боец, такие вещи знаешь, – добавил он, глянув на Артёма. – Но не сейчас.

Эйда тихо, почти довольно отметила:

Частичный анализ завершён. Небольшой прирост в ветке «боевой техноанализ».

Иди ты, – подумал он, чувствуя, как в висках стучит кровь. – Потом радуйся.

Стрельба началась через секунду после того, как они облегчённо выдохнули.

Из соседнего прохода, почти в упор, ударила очередь.

Илью отбросило к стене. Он даже не успел вскрикнуть – просто сбился дыханием.

Кровь брызнула из его плеча, размазалась по бетону.

– Контакт справа! – заорал Шепелев.

Диверсанты использовали их паузу – грамотно.

Двое выбежали из тени склада, работая чётко.

Один доставал гранату, второй уже вёл ствол.

Пули, просвистев, прошили воздух.

Артём увидел, как одна из них летит прямо в голову Пахома.

Эйда выдала короткий импульс:

Уклон.

Тело дернулось в сторону, и пуля прошла по касательной, сорвав с каски кусок пластика.

Пахом споткнулся, но устоял.

– Суки! – заорал он, разворачивая автомат.

Рукопашный навык и боевой анализ работали сейчас не только вблизи – Эйда подсчитывала углы, предугадывая, где враг окажется через долю секунды.

Артём выскочил вперёд, меняя позицию, давая короткую очередь по тому, что с гранатой.

Пуля попала в руку.

Граната выскользнула, упала между ног диверсанта.

Тот успел только выкрикнуть что-то на своём.

Взрыв был коротким, но ярким.

Человеческое тело разорвалось на куски.

Мясо, ткань, клочья камуфляжа полетели в стороны. Одна окровавленная перчатка ударила Артёма по груди, оставив след.

Второй диверсант, получивший очередь от Шепелева в грудь, рухнул на спину, что-то хрипя.

Шепелев выдохнул.

– Вот так, сука.

– Не расслабляться, – тут же сказал Стрелецкий. – Это, блядь, не компьютерная стрелялка, они тут не по одному заваливаться будут. Панфёров, остальные где?

– Ещё двое идут в обход через соседний коридор, – быстро отозвался Данил. – И…

Пауза.

– И один… чёрт… Один отделился, идёт по нижнему уровню, через технические тоннели. Он… – голос у него дрогнул. – Он двигается туда, где у нас стоит операторская машина.

Артём почувствовал, как внутри всё похолодело.

Данил сейчас сидел в кузове, в окружении оборудования, с пультом в руках и рыло в экран.

Если туда прорвётся одиночка с ножом и глушителем – будет тихая, но очень неприятная история.

– Сколько до него? – резко спросил Рубцов.

– Метров тридцать – сорок, – ответил Данил. – Но он под землёй, в тоннеле. Бот его не видит, только рой через щели.

Эйда уже рисовала схему: старые кабельные тоннели, запуск которых был забыт всеми, кроме, видимо, диверсантов.

– Там есть выходные люки, – пробормотал инженер. – Мы их не учитывали, потому что, блин, никто не думал…

– Где ближайший люк? – перебил его капитан.

– Там, – инженер ткнул куда-то в сторону. – За тем складом, в углу.

Именно там, по каналу, заметил двигающееся теплопятно Данил.

– Лазарев! – резко скомандовал Рубцов. – Ликвидировать противника. Остальные прикрывают.

Артём даже не успел сказать «есть».

Ноги сами рванули.

Бег по разбитому полу с бронёй, автоматом и всем набором железа – удовольствие сомнительное. Однако сейчас он почти не чувствовал веса.

Всё сузилось до цели: угол склада, люк, неизвестный враг.

Эйда поднимает Резерв на двадцать процентов. Временный сверхрежим.

Мир начался дробиться на кадры.

Шаг.

Выдох.

Стук сердца.

Он чувствовал каждый удар ноги о землю, как будто через него проходил электрический ток.

Угол близко.

Он влетел за него, припадая к стене.

Люк нашёлся сразу: круглая металлическая крышка, наполовину заросшая мхом, но недавно тронутая. Вокруг – следы грязи, свежие.

Из щели вокруг крышки тянуло холодком.

И тут крышка дрогнула.

Кто-то снизу толкал её вверх.

Выбор был такой же простой, как удар.

Ждать, пока он вылезет означало бы оказаться в лобовой перестрелке на два шага.

Стрелять по крышке – риск рикошетов.

Эйда не оставила времени на сомнения:

Рывок, удар в крышку ногой, смещение центра тяжести противника вниз.

Он прыгнул.

Берцы врезались в железо, крышка рухнула обратно, что-то под ней коротко вскрикнуло.

Крышка провалилась чуть глубже, под ней послышался звон железа и ругательство на чужом.

Не давая себе думать, он упал рядом на колени, сунул автомат в щель и дал короткую очередь вниз, по звуку.

В ответ – вскрик, потом тишина.

– Отбой, – сказал он в эфир, тяжело дыша. – Один… был. Уже нет.

– Проверить, – спокойно ответил Рубцов. – Но не лезь туда один.

Инженер и ещё один боец через минуту подтянулись, помогли приподнять крышку.

Под ней – узкий бетонный колодец с железной лестницей. На середине лестницы лежало тело в тёмном камуфляже, на спине, глаза закатились. В руках – пистолет с глушителем.

– Нордиец, – сказал инженер. – И шёл он явно не к вам, дети. Шёл к нашим железкам.

– Минус один лис, – сухо сказал Данил.

Остальная часть боя была не одной сценой, а серией столкновений, уколов, рывков.

Часть диверсантов, поняв, что тихий заход провалился, попробовала пробиваться к узлу связи рывком, по открытому пространству между складами.

Их встретил перекрёстный огонь «Востока» и «Запада».

Климов работал с той же злой точностью, как на учениях.

Он не орал, не кричал, просто делал своё дело. Пулемётчик его отделения прошил одного из бегущих, разорвав тому грудную клетку.

С другой стороны, один из вражеских стрелков тоже не промахивался: пули прошили Дроздова, когда тот пытался укрыть мул. Тот упал лицом в грязь, кровь струилась из-под каски.

Артём рванул к нему, лег за ящиком.

– Живой? – спросил он.

Дроздов попытался что-то сказать, но только кровь пузырями пошла изо рта.

Пуля вошла под ребро, вышла из спины, вырубив всё, что можно.

Эйда холодно констатировала:

Повреждение печени и лёгких. Шансов на выживание при текущем уровне медицины в полевых условиях – практически нет.

Заткнись, – подумал он.

Он всё равно приложил руки к ране, пытаясь остановить кровь, что-то шепча.

Дроздов ещё пару раз всхлипнул, потом голова его бессильно завалилась.

Мир не остановился.

Где-то рядом рванула граната, обдав осколками и крошкой бетона.

Один осколок полоснул Артёма по предплечью, разорвав рукав, оставив длинную рваную рану.

Боль врезалась в нервную систему, но не такая, чтобы остановить.

Эйда тут же подала сигнал:

Локальное повреждение мягких тканей. Перехожу к обработке. Регенерация – на среднем уровне.

Он почувствовал неприятное жжение, но кровь почти сразу перестала сильно течь.

Где-то впереди, ближе к узлу связи, загрохотал более тяжёлый звук – кажется, подключились наши броневики, лупя по дальним позициям.

Бой длился то ли десять минут, то ли час – никто потом не скажет точно.

Диверсанты пытались отходить, но их прижимали.

Пара человек всё же прорвалась ближе к зданию узла, но там их встретила другая группа и снайперы.

Один из «лисов» всё-таки успел бросить ещё одну чёрную коробку в сторону кабельного ввода.

Её накрыло нашими из БОТа: именно он, получив команду, выстрелил небольшой ракетой, которая рванула в воздухе, разорвав коробку ещё на подлёте.

В одном из ближних коридоров Артёму пришлось пойти в ближний бой.

Он зашёл за угол и почти нос к носу столкнулся с противником.

Тот был чуть ниже ростом, с узким, жилистым лицом и холодными глазами.

Автомат у обоих в этот момент оказался неудобно – стволы вверх.

Враг среагировал быстро – бросился вперёд, ударил плечом, пытаясь сбить.