Текст книги "Предел Адаптации (СИ)"

Автор книги: Иван Фрюс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

– Спасибо, что перевела, – сухо подумал Артём.

В следующую секунду справа что-то шевельнулось – тот, что снимал, решил, видимо, тоже отметиться. Он резко шагнул ближе, вытянув руку с телефоном:

– Ща-ща, давай ещё раз, на запись!

– Внимание, – спокойно отметила Эйда. – Справа. Возможен удар или захват.

«Вижу», – отозвался Артём, смещаясь так, чтобы оба были перед ним, а не с двух сторон.

– Слушай, оператор, – обратился он к тому, – ты с этой записью что делать собираешься? Выложить, как трое здоровых мужиков пацана прессуют, а потом ещё и отлуп получают?

Тот на секунду растерялся, словно об этом последствия он не подумал.

– Да я… – начал он. – Мы… просто…

– Прямо сейчас ты снимаешь доказательство своего участия в разбое, – спокойно продолжил Артём. – С удовольствием потом сделаешь из него клип для следователя?

Снимающий сглотнул, опустил телефон чуть ниже.

– Лёх, не слушай его, – Паша рыкнул. – Выложим в сеть, пусть все посмотрят, как мы героя размазали.

– Ты прямо уверен в конце истории, – сказал Артём. – Ладно, ты сам попросил.

Он ещё раз вдохнул, на этот раз глубже. Центр тяжести ушёл чуть ниже. Ступни почувствовали асфальт, неровности двора, мелкий камешек под правой пяткой. Мозг ловил силуэты: Паша напротив, злой, но уже чуть подбитый. Лёха справа, с телефоном, готовый дёрнуться. Виталя слева, в лёгкой растерянности, больше смотрящий, чем атакующий.

«Сценарий, – подсказала Эйда. – Первый шаг – вывести из строя доминирующего. Остальные потеряют часть мотивации. До этого момента следите за фоновыми движениями второго и третьего. Не давайте зайти за спину».

– Попробуем, – подумал он.

Паша рванул без подготовки – типичная ошибка тех, кто привык, что при его весе народ сам рассыпается.

На этот раз он пошёл не с прямого, а с замахом снизу. Вскинул руку, плечо ушло назад, корпус пошёл за ним.

«Очень широкое движение, – отметила Эйда. – Слишком длинная дуга. Вы успеете трижды задуматься».

Артём, тем не менее, не расслаблялся. Он шагнул навстречу, сближая дистанцию. Удар снизу таким образом терял скорость и силу.

Правая рука Паши прошла мимо, задев его по боку – не сильно, но ощутимо.

«Блок в корпус… – предложила Эйда. – Ответ – в солнечное сплетение».

Он поднял локоть, смягчив удар, и тут же шагнул вперёд ещё на полшага. Кулак врезался Паше чуть выше пояса, туда, где раскидывалось солнечное сплетение.

Удар не был убийственным – как он и просил. Но поставлен правильно, на выдохе, с опорой на ноги. Воздух вышел из Паши с хриплым звуком, как из пробитого мяча.

Тот согнулся, хватая рот воздухом.

– Ох… – выдохнул Лёха, забывая на секунду, что должен снимать.

В следующую долю секунды справа мелькнул его плечевой сустав. Он, инстинктивно, пошёл на помощь другу, возможно, даже не понимая, что делает.

«Локоть, – подсказала Эйда. – Сместиться, приложиться в бицепс. Удар не требуется сильный – достаточно выключить руку».

Артём развернулся на полступни. Плечо Лёхи влетело ему почти в грудь, он смягчил, поставив предплечье, и коротким, едва заметным движением ткнул кулаком в бицепс.

Боль там бьёт по нерву, как током. Лёха вскрикнул, выронив телефон. Тот упал на асфальт, экраном вниз, издал жалобный звук.

– Телефон! – выкрикнул кто-то с лавочки.

– Вот теперь точно есть что снять, – мрачно подумал Артём.

Виталя всё это время стоял, как человек, который попал на спектакль, которого не заказывал.

– Виталя, ну чё ты? – прохрипел Паша, выпрямляясь, всё ещё ловя воздух. – Врежь ему хоть раз, а?

Виталя колебался. В его глазах было слишком много сомнений и явно недостаточно злости.

«У него мотивация низкая, – констатировала Эйда. – Скорее всего, он уйдёт при первом сигнале. Не провоцируйте его».

– Виталя, – сказал Артём вслух, – ты же понимаешь, что сейчас всё можно закончить. Ты отдаёшь пацану телефон, забираешь своих и уходишь. И всё. Никто не пишет заявлений, никто не валяется в больнице.

– Ты… – Виталя сглотнул. – Ты же тоже… его ударил.

– Я защитился, – ответил Артём. – Если хотите официальную версию – есть камера. И куча свидетелей. Я не святой, но я не нападаю на мелких.

Тишина повисла.

Лёха стонал, растирая бицепс. Паша постепенно распрямлялся, глаза его наливаются ещё большим гневом, но к нему уже примешивалась осторожность – тело помнило удар.

Мальчишка у стены смотрел на них широко раскрытыми глазами, пальцы белели на ремешке рюкзака.

«Ресурс напряжения достиг пика, – заметила Эйда. – Любое движение дальше – эскалация».

И тут в дело вмешалось то, чего не было в их сценариях – человеческий фактор за пределами этого кружка.

– Вы чё там делаете вообще?! – взвизгнул чей-то голос из окна третьего этажа.

Все одновременно взглянули вверх.

На подоконнике высунулась женщина в халате, с телефоном в руке.

– Я уже в полицию позвонила! – крикнула она. – Всем стоять, я сказала! Сейчас приедут, разберутся!

– Баб Зина не шутит, – послышался другой голос из соседнего окна. – Она серьёзная.

– Ма, да не звони никому, – заорал кто-то из глубины квартиры. – Там просто пацаны…

– Я лучше пусть лишний раз позвоню, чем потом трупы по двору собирать! – отчеканила женщина.

Паша взвыл:

– Да твою… ну нафига, а?!

– Всё, я пошёл, – тут же сказал Виталя. – С меня хватит. – Он шагнул к мелкому, сунул ему телефон. – Держи. И… – мимолётный взгляд на Артёма, – сорян.

– А ну стоять, я сказала! – не сдавалась баба Зина.

– Я-то как раз стою, – буркнул Артём.

Паша метался глазами между ним, пацаном, подъездом и дорогой.

– Ладно, – сплюнул он в сторону. – Ладно. Сыграл ты в героя. Но не думай, что всё так и останется.

– Я как раз надеюсь, что всё так и останется, – спокойно сказал Артём. – Ты идёшь по своим делам, пацан по своим, я по своим. И никто сегодня не лежит в отделении.

Паша ещё секунду повис на этом перекрёстке решений, потом резко развернулся.

– Пошли, – бросил он Лёхе и Витале.

Те двинулись за ним. Лёха, прихрамывая и всё ещё держась за руку, успел наклониться и поднять с асфальта свой телефон. Пальцем быстро протёр экран, проверил, не треснул ли.

Компания двинулась к выходу со двора, спины их напряжённо кричали: «мы не сбежали, мы просто ушли».

– Я номер машины запишу! – не унималась баба Зина.

– У них нет машины, – кто-то снизу засмеялся. – Они пешие.

– Ну, значит, запишу физиономии!

– Записывайте, – тихо сказал Артём себе, – пригодится.

Когда шаги тройки стихли, во дворе будто сняли крышку с кастрюли. Люди зашептались. Девчонки на лавочке переглядывались.

– Жесть, – выдохнула одна. – Вот это он ему врезал.

– Я всё видела, – уверенно сказала другая, тут же поправляя волосы. – Он как будто в фильме каком.

– Сейчас, – послышалось из окна, – если полиция приедет, я скажу, кто кого бил!

– Вы им скажите, что те трое первые на пацана полезли, – крикнула женщина в ответ самой себе, кажется. – А не то у нас как всегда: кто дрался, того и виноватым сделают.

Артём наконец повернулся к тому, ради кого весь этот цирк затевался.

Мальчишка стоял, прижимая к груди телефон. Пальцы всё ещё дрожали.

– Ты в порядке? – спросил Артём, подходя ближе, но не слишком.

– Д… да, – пацан кивнул, вытирая рукавом глаза, хотя, кажется, там ещё толком не успели появиться слёзы. – Спасибо… я… они…

– Они маленькие, – сказал Артём. – Просто чуть старше тебя. Не бойся их так сильно.

– Они всё время тут, – тихо сказал мальчишка. – Они у всех всё отжимают. Сигареты, телефоны, деньги. Мне папа телефон дал на время, чтобы я ему позвонил, когда дойду. Если бы я без него вернулся…

– Папу понять можно, – вздохнул Артём. – Но у него опять же не только ты один есть, наверное.

– У меня ещё сестра, – кивнул пацан. – Но он… он строгий. Он бы сказал, что я слабый. Что надо было самому справиться.

– Интересная логика, – хмыкнул Артём. – В следующий раз, когда трое на одного полезут, вспомни, что ты «сам должен справиться». Не очень полезный совет.

– Я… – мальчишка замялся. – А вы… вы почему помогли?

Он задумался.

Ответ «потому что не смог пройти мимо» звучал банально. Но по сути был верным.

– Потому что я видел, как такое бывает, – сказал он. – И знаю, как потом самому на себя смотреть, когда не вмешался. Неприятно.

Пацан кивнул, словно пытаясь запомнить.

– Как тебя зовут? – спросил Артём.

– Гоша, – ответил тот. – Георгий.

– Ладно, Георгий, – сказал он. – Домой теперь топай. И в следующий раз, если увидишь их издалека – обойди другим двором. Не геройствуй. Геройствовать – это не твоя задача пока.

– А ваша? – вдруг спросил пацан.

Он чуть усмехнулся.

– Моя – было, видимо, сегодня, – сказал. – Надеюсь, не каждый день.

– А если… если вас рядом не будет? – не унимался Гоша.

– Тогда включай мозги, – сказал Артём. – Мозги – лучший антидот от чужой тупости. Сменить маршрут, позвонить взрослым, зайти в магазин и не выходить, пока они не уйдут. Это не трусость, это умение не попадать под удар.

Пацан кивнул, жеванул губу.

– Спасибо, – ещё раз сказал он. – Я… если вас увижу ещё, я…

– Не надо ничего обещать, – остановил его Артём. – Просто живи нормально. Это самая большая благодарность.

Гоша кивнул и, прижимая телефон, побежал к арке. Периодически оглядывался, как будто проверяя, не вернутся ли те трое.

Когда его фигура исчезла, двор опустел. Женщина в окне ещё пару минут возмущённо рассказывала невидимым собеседникам историю, как она «лично предотвратила преступление», потом ушла с подоконника.

Артём остался один.

Только теперь он почувствовал, как в мышцах начала подниматься тяжесть от напряжения. Ладони слегка дрожали – не от страха, а от выброса адреналина.

Внутри тихо включился «режим отчёта».

Физический конфликт завершён, – констатировала Эйда. – Носитель не получил серьёзных повреждений. Противники получили ограниченные воздействия по мягким тканям и мышцам. Вероятность долгосрочных последствий для них – низкая.

– Прекрасно, – выдохнул он. – Нравится, что ты считаешь, сколько я кого не покалечил.

Ты сам запросили контроль силы, – напомнила она. – Я подбирала амплитуду ударов.

– И как? – он потянул плечом, оценивая. – Получилось… по-твоему?

Вы выдержали границы, – ответила Эйда. – Вашиудары были достаточны, чтобы временно вывести противников из конфликта, но не привели к переломам или повреждению внутренних органов.

– Рад, что мы с тобой совместимы по морали, – сказал он.

Внутри вспыхнула новая строчка, чуть в стороне от основных параметров.

Адаптационный ресурс: рост. Источник: короткий конфликт, координированная работа мышц, стрессовая ситуация, защита третьего лица.

– То есть подрались не бесплатно, – хмыкнул он. – Приросло?

Небольшой прирост, – подтвердила Эйда. – Уровень достаточен для активации базового боевого навыка.

– Боевого? – переспросил он. – Я уже чувствую название ветки: «каратель дворов».

На внутреннем экране, который он уже научился вызывать практически мгновенно, справа снова проявилась древовидная структура возможностей. На этот раз фокус сместился в сторону физических навыков.

Одна из веток – та, что была до этого полупрозрачной, – подсветилась.

«Рукопашный модуль – базовый уровень»

– Контроль силы

– Баланс

– Анализ позы противника (заблокировано: недостаточно ресурса)

– Быстрый выход из линии атаки (заблокировано)

– Это что у нас? – тихо спросил он, останавливаясь на дорожке.

Базовые корректировки моторики, – терпеливо пояснила Эйда. – «Контроль силы»: точнее дозировать усилие в ударах и захватах, снижать риск переломов, но сохранять эффективность. «Баланс»: улучшенная работа мышц-стабилизаторов, устойчивость, меньший риск падения при столкновении.

– Звучит полезно, – сказал он. – И не только для драк.

Да, – согласилась Эйда. – Небольшое улучшение баланса поможет вам в повседневной жизни: переноска тяжестей, бег, сложный рельеф.

– Цена вопроса? – автоматически спросил он. – Что мне за это будет?

Субъективно: ломота в мышцах и суставах, – честно ответила она. – Возможное ощущение «не своей походки» в первые сутки. Некоторая усталость, как после тяжёлой тренировки. Риск серьёзных побочных эффектов – низкий.

– То есть будет ощущение, как будто меня заново учат ходить, – резюмировал он.

Приблизительно, – подтвердила Эйда.

Он постоял, глядя на ветку. Внутри лавировала странная смесь: лёгкий азарт от возможности «подкачать скилл» и вполне человеческий страх перед неизвестной болью.

– Ты же понимаешь, – сказал он, – чем дальше, тем дороже будут стоить такие штуки.

Да, – спокойно ответила Эйда. – Порог сложности растёт. Но без этих изменений вы не успеете за тем, что вас ждёт.

Он вспомнил ныне ещё абстрактную, но настойчиво приближающуюся армию. Марш-броски, учебка, люди с оружием. Мир, который не станет мягче только потому, что он хочет жить спокойно.

– Ладно, – выдохнул он. – Давай. Активируй оба. Но если будет совсем жопа, – он поморщился от грубого слова, – я буду жаловаться.

Жалобы фиксируются, – невозмутимо ответила Эйда. – Начинаю перераспределение.

Боль пришла не сразу.

Сначала – странное ощущение внутри суставов, будто кто-то осторожно проворачивает винтики. Он шёл, и каждый шаг отдавался новой нотой: коленный сустав работал чуть иначе, угол переката стопы по асфальту стал заметен. В мышцах голеней появилось лёгкое покалывание.

– Так… – протянул он. – Уже начинает.

Структурная перестройка, – спокойно констатировала Эйда. – Я укрепляю связки и повышаю чувствительность мышц-стабилизаторов. Ваш организм должен понять, где у него центр тяжести на самом деле, а не где он привык его считать.

– Прекрасно, – вздохнул он. – Организм сталкивается с суровой правдой.

К подъезду общаги он подошёл уже с лёгкой тяжестью в ногах. Ступеньки дались странно: привычное движение пришлось чуть корректировать, чтобы не наступать слишком резко. Это напоминало походку после дня снегопада, когда ноги всё время ищут устойчивость.

– Ты хотя бы не будешь трогать верх, пока низ не привыкнет? – спросил он, поднимаясь на свой этаж.

Я уже внесла минимальные изменения в плечевой пояс, – призналась Эйда. – Они были необходимы для согласованности.

– Чёрт, – пробормотал он. – Ну ладно. Вдвоём-то не развалимся.

– Ты как ходишь, будто тебя всю ночь тренировали, – встретил его Данила, когда он зашёл в комнату. – Ты чё, в зал второй раз сходил?

– Тебе бы пока один пережить, – отозвался Артём, стягивая кроссовки. – Просто день тяжёлый.

– На работе грузили? – Данила тянулся за чаем.

– И на работе, – сказал он уклончиво.

Он не собирался рассказывать про двор, драку и Пашу. Не потому, что стыдился – просто это был тот случай, который не хотелось превращать в историю для компании. Слишком свежо.

– Ну, если ты завтра тоже пойдёшь со мной, – продолжил Данила, – возможно, я перестану тебя ненавидеть.

– Пойду, – кивнул Артём. – Если до завтра доживу.

– Чё, так всё болит? – сочувственно хмыкнул друг.

– Завтра узнаем, – честно ответил он.

Ночью было неприятно.

Не адский ад, но вполне ощутимо.

Это было не похоже на обычную мышечную крепатуру, когда тело ноет чуть глухо, становясь тяжёлым. Тут ощущение было глубже: суставы порой тянуло изнутри, словно в них кто-то вставлял маленькие распорки. Плечи будто чуть «посадили» плотнее к корпусу, колени отзывались тонкой вибрацией при любом движении.

Он ворочался, пытаясь найти позу, в которой было бы не так противно. Данила пару раз недовольно буркнул во сне, переворачиваясь.

– Эйда, – прошептал он в темноту. – Это точно «низкий риск»?

Да, – взялась за дело она, в голосе которой не было ни грамма сочувствия, но было спокойствие. – Вторая фаза перестройки. Я укрепляю волоконно-связочный аппарат. Боль – следствие микротравм, которые сразу же заживают.

– Звучит так, будто ты сначала ломаешь, а потом чинишь, – скривился он.

Перестраиваю, – поправила Эйда. – Ваше тело привыкает к более точному положению. Как если бы вы всю жизнь ходили с чуть перекошенным позвоночником, а теперь его постепенно выправляют.

– Согласен, – вздохнул он. – Выправлять полезно. Но у меня нет седативов.

Если вы не будете концентрироваться на боли, – предложила она, – можно перенаправить внимание на дыхание. Я немного сглажу импульсы в ноцицептивных путях.

– Переведи, – попросил он.

Я слегка уменьшу силу сигналов боли, – переформулировала она. – Не совсем, иначе вы не поймёте, что происходит. Но достаточно, чтобы вы смогли уснуть.

– Ладно, – прошептал он. – Делай.

Боль не исчезла. Но острый зубец, который каждый раз цеплялся за сознание, стал тупее. Неприятно, да. Но терпимо.

Он сосредоточился на вдохе и выдохе. Вдох – через нос. Выдох – чуть длиннее, чем вдох. Где-то в грудной клетке стало спокойнее. Ноги чуть меньше ныли.

Через какое-то время он провалился в сон.

Утро встретило его необычным ощущением.

Тело было… не то чтобы совсем «своим», но уже не так резко чужим. Ломота отступила до привычного формата «после спорта». Зато появилось что-то другое – лёгкое чувство собранности.

Он встал. Ступни мягко нашли пол. Вес распределился ровнее. Когда он сделал первый шаг, то отметил, что не заваливается чуть на внешнюю сторону стопы, как делал раньше – а идёт прямее.

– Вот это да, – пробормотал он, прокручивая стопой в воздухе.

Баланс скорректирован, – удовлетворённо отметила Эйда. – Центр тяжести нормализован. Мелкие мышцы включаются раньше. Риск вывернуть ногу на ровном месте снизился.

– То есть я теперь реже буду падать на ровном месте, – сказал он. – Полезно.

Он попытался сделать привычный резкий разворот – на пятке, как делал раньше. Нога отозвалась по-другому: стопа чуть сильнее цеплялась за пол, движение стало контролируемее, а не случайным.

– Ты меня тайком записала на балет? – удивился он.

Правильная работа стоп рекомендуется в любом виде активности, – серьёзно ответила Эйда.

– Ещё скажи, что когда я буду кому-то врезать, я буду делать это из устойчивой позиции, – усмехнулся он.

Да, – подтвердила она. – Это снижает риск получить ответную травму.

– Я всё больше начинаю понимать, почему кто-то когда-то захотел такое устройство, – сказал он. – Жаль только, что в комплект не шёл нормальный мануал.

Часть мануала утеряна, – напомнила Эйда. – Остальное восстанавливается по ходу работы.

Он кивнул, хотя она этого не видела.

– Ладно, – потянулся он, ощущая, как в связках приятно потягивается. – По крайней мере, я знаю точно: в следующий раз, если кто-то полезет на слабого, я смогу его остановить чуть аккуратнее.

И это было не красивой фразой, а вполне конкретным знанием: теперь его тело будет слушаться лучше, удары – ложиться точнее, а сам он – реже валиться на землю от чужого толчка.

– Ты сегодня двигаешься как ниндзя, – заметил Данила, когда они уже стояли у дверей зала, собираясь на вторую тренировку.

– Это не ниндзя, – сказал Артём. – Это просто я наконец-то научился ходить прямо.

– Страшно подумать, что будет, когда ты научишься бегать, – вздохнул Данила. – Ладно, пошли. Если мы ещё пару раз выживем, я тоже, может, начну двигаться как человек, а не как испуганный пингвин.

– Это уже прогресс, – улыбнулся он.

Внутри тихо отметила Эйда:

Уровень координации постепенно растёт. Боевые навыки – базовый уровень активирован. В дальнейшем возможно развитие: быстрый выход из линии атаки, анализ поз, предугадывание движения.

«Будем качать по мере возможностей, – подумал он. – Но без фанатизма. Я всё ещё хочу оставаться человеком, а не ходячей боевой платформой».

Приоритет «оставаться человеком» закреплён, – отозвалась она.

Он вдохнул, почувствовав, как лёгкие наполняются воздухом, и толкнул дверь зала.

Глава 10

Повестки прилетели, как это обычно бывает с плохими новостями: неожиданно, одновременно и в самый неподходящий момент.

Утро начиналось вполне терпимо.

Будильник, как всегда, завёл свой утренний концерт ровно в семь. Артём, уже привыкший к этому издевательству, потянулся к телефону почти без промаха и одним движением заглушил ор.

– Если ты когда-нибудь поставишь его на шесть, – глухо сообщил из-под одеяла Данила, – я выпилю тебе эту кнопку из пальца. Вместе с пальцем.

– Шесть – это уже не утро, а личная месть, – согласился Артём. – Вставай, спортсмен. Нас ждут железяки.

– Пусть они меня подождут, – проворчал тот. – Может, передумают.

Общажная комната встретила привычным набором: шторы, всё ещё не выстиранные после последней вечеринки; стопка тетрадей, которые уже никому не нужны; две кружки с засохшим чаем; гантель под кроватью, которую никто не использовал по назначению, кроме Артёма.

Он сел, потянулся – позвоночник приятно хрустнул. Тело после недели регулярных утренних тренировок чувствовало себя не то чтобы бодрым, но собранным. Баланс и контроль, которые они с Эйдой подтягивали, уже успели стать невидимыми, но полезными привычками.

Только он потянулся за штанами, как телефон в руке коротко вибрировал. Раз, второй. Не будильник и не обычное сообщение – характерное, сдержанно-важное уведомление, к которому уже приучили всех последних лет.

Он глянул на экран.

Верхняя строка: Госуслуги.

Под ней – короткий текст, от которого желудок ушёл куда-то вниз:

«Вам сформирована повестка. Ознакомьтесь в личном кабинете».

Секунду он просто смотрел на эти слова. Потом – на время. Семь ноль три.

– Отлично, – сухо подумал он. – С добрым утром, Родина.

Внутри мягко шевельнулась Эйда:

Резкий скачок пульса. Дыхание участилось. Это ожидаемо.

«Заткнись пока, – мысленно отозвался он. – Дай хотя бы открыть».

Он провёл пальцем, разблокировал экран. Приложение Госуслуги загрузилось быстрее, чем обычно, – или так показалось от нервов.

На главной странице горел красный значок: новое уведомление.

Повестка.

Кнопка «Ознакомиться».

Он нажал.

На белом фоне появилась стандартная формулировка, от которой веяло канцеляритом и холодом:

«Уважаемый Артём Николаевич Лазарев! В соответствии с… вы подлежите призыву на военную службу… обязаны явиться… такого-то числа, к такому-то часу, в такой-то военный комиссариат…»

Дата стояла через десять дней. Время – девять ноль ноль.

Ни печати, ни живой подписи – только QR-код и жирная надпись, что «ознакомление через портал Госуслуги приравнивается к вручению повестки».

– Ну вот и всё, – тихо сказал он сам себе.

Рядом коротко завибрировал второй телефон. Такой же звук, знакомый до боли. Через секунду третий – чьё-то уведомление в коридоре.

Но второй был важен.

Данила, который только что собирался повернуться на другой бок и забыть о существовании мира, на автомате потянулся к прикроватной тумбочке, схватил свой смартфон.

– Если это опять кредитная карта с мгновенным одобрением, я, честно, поеду искать этих людей, – пробурчал он, глядя на экран. – Так… Госуслуги…

Повисла странная тишина.

– Ну, – сказал Артём, – добро пожаловать в клуб.

– Подожди, – Данила сел, волосы торчат, глаза ещё недопробужённые, но в них уже пробивалась тревога. – Это… это что, оно?

Он поднял телефон, показал. На экране – точно такая же формулировка, только фамилия друга: Панфёров Данил Сергеевич. И та же дата. И то же время. И тот же военкомат.

– Комбо-выпуск, – попытался хмыкнуть Артём, но вышло криво. – Нас решили брать оптом.

– Ты прикалываешься? – Данила провёл рукой по лицу. – Я думал, меня хотя бы до осени помурыжат, попугают… А тут… десять дней? Серьёзно?

– У меня тоже десять, – кивнул Артём, снова глянув на свой экран. – Как в рекламе: «успейте воспользоваться».

– Охренеть, – честно сказал Данила. – То есть… мы… вместе?

– До военкомата – точно, – ответил он. – Что будет дальше – посмотрим.

Внутри Эйда уже раскладывала это по своим полочкам:

Новая точка ветвления. Сопровождающий объект «Данила» переходит в схожую среду. Это может повлиять на поведение носителя.

«Сопровождающий объект, – мысленно поморщился он. – Это мой друг, если что. Учитывай».

Друг – корректировка, – спокойно приняла она. – Степень влияния на эмоциональное состояние – высокая.

Данила тем временем пытался найти в этом хоть какую-то шутку.

– Слушай, – сказал он, уткнувшись в экран, – а можно нажать кнопку «отклонить приглашение»? Как в календаре? Типа «в это время я занят, у меня запланирована жизнь»?

– Можно, – ответил Артём. – Только потом придут другие люди и нажмут за тебя «принять». С последствиями.

– Да я понимаю, – вздохнул он. – Просто, знаешь… повестка на телефон – это как какое-то уведомление «вам обновление системы доступно». Только ты понимаешь, что после этого не факт, что система вообще нормально включится.

– Не то слово, – сказал Артём.

Он на секунду прикрыл лицо ладонью, заставляя себя дышать ровнее.

– Что делать будешь? – спросил Данила.

– Сначала – домой, – ответил он. – Мать уже, скорее всего, увидела в личном кабинете или смс. Она в больнице от телефона далеко не ходит.

– Ага, – кивнул Данила. – Моя тоже. Ей это не понравится. Скажет, что государство не спросило, удобно ли мне.

– Это оно никогда не спрашивает, – заметил Артём. – Ладно. Я к своим. Ты?

– Я… – он помедлил, – сначала позвоню. Если сейчас туда приприду без предупреждения, мать решит, что меня уже забирают с вещами. Пусть хоть зубы успеет почистить от нервов.

– Позвони, – кивнул Артём. – И… Данил.

– Чё? – тот поднял взгляд.

– Мы справимся, – сказал он. – Как-то. Сначала там. Потом обратно.

– Это ты мне или себе? – спросил Данила.

– Обоим, – ответил он.

Не успел он выйти из комнаты, как телефон снова завибрировал.

Мать.

– Да, мам, – сказал он, даже не удивляясь синхронности.

– Ты видел? – без прелюдий спросила Ольга. Голос – ровный, но в нём слышались сразу усталость и тревога. – У тебя в Госуслугах.

– Видел, – подтвердил он. – Только что.

– Приходи домой, – сказала она. – Как можно скорее. Я, конечно, могла бы прочитать всё сама, но я хочу, чтобы ты это увидел не в коридоре общаги.

– Я уже собирался, – ответил он. – Через час буду у вас.

– Без «через час», – отрезала она. – Сейчас выходишь – и к нам. Зал подождёт.

– Ладно, – сдался он. – Уже выхожу.

– И… – она сделала паузу, – не накручивай себя по дороге. Понимаю, что это сейчас примерно как «не думай про белую обезьяну», но всё же.

– Я постараюсь думать только про серую, – сказал он. – До встречи.

Дорога до родительского дома в этот раз показалась странно ясной.

Он видел всё: трещинки на асфальте, старика с собачкой, школьников с рюкзаками, женщину, которая пыталась тащить две огромные сумки одновременно. Слышал – басы из проезжающей машины, чьё-то «да не ори ты» из окна, стук колёс с коляской по плитке.

Мир продолжал жить, как ни в чём не бывало. Только у него внутри что-то сместилось, как в механизме, в котором шестерёнку переставили на новый зуб.

– Не перегружаешься? – тихо спросила Эйда.

«Пока нет, – ответил он. – Просто фиксирую. Наверное, пытаюсь запомнить это всё таким, как есть».

Это поможет. При резкой смене среды воспоминания о «мирных» состояниях стабилизируют психику.

«Супер», – подумал он. – «У меня теперь в голове встроенный психолог».

Я не психолог, – мягко возразила она. – Но мне важно, чтобы носитель продолжал функционировать.

Дома его ждали у двери.

Ольга открыла ещё до того, как он достал ключ, – видимо, стояла в прихожей, уставившись в глазок.

– Заходи, – сказала она, оглядывая его так, будто он мог успеть сломаться по дороге.

Николай сидел за столом, карта госуслуг была уже открыта на ноутбуке. Егор стоял рядом, заглядывая через плечо.

– Ну здравствуй, солдат будущего, – сказал отец. – Садись. Будем официально признавать, что государство тебя нашло.

– Оно нашло нас, когда мы в роддоме были, – буркнул Егор. – Просто раньше делало вид, что не помнит.

– Давай без философии, – оборвала его Ольга. – Артём, садись. Посмотрим вместе.

Он достал телефон, положил на стол. Экран всё ещё светился повесткой.

Николай перевёл взгляд с ноутбука на этот же текст, кивнул – совпадает.

– Так, – сказал он. – Вот оно. Десять дней. Военкомат… – он назвал адрес, который Артём уже успел выучить наизусть. – Девять утра.

– Медкомиссию ты уже прошёл, – напомнила Ольга, будто проверяла, действительно ли это так. – Значит, это… не «посмотреть», это «забрать».

– Да, мам, – подтвердил он. – Это уже конкретно.

Ольга вздохнула, задрала голову, посмотрела в потолок, будто там был кто-то, с кем можно было поспорить. Не нашла, опустила взгляд обратно.

– Я понимаю, что это неизбежно, – сказала она. – Я просто… – она развела руками, – не успела. Всегда кажется, что ты ещё маленький. Что у тебя ещё куча времени до этого.

– У меня есть десять дней, – попытался смягчить он. – Не «прямо сейчас».

– Десять дней – это когда по больнице уже везут, – помрачнела она. – Вроде ещё не операционная, но уже и не палата.

– Тебе бы не работать в медицине, – заметил Егор. – У тебя все аналогии из серии «нам тут очень весело, но рядом морг».

– Зато честные, – отрезала она.

Николай, не вмешиваясь, допил чай и поставил кружку.

– Ладно, – сказал он. – Констатируем факт: через десять дней наш сын временно станет государственной собственностью. Сейчас у нас есть время, чтобы сделать ровно две вещи: не сойти с ума и не свести его с ума.

– Ещё три, – добавил Егор. – Составить ему нормальный плейлист.

– Плейлист у тебя всегда на первом месте, – вздохнула Ольга. – Музыка ему, конечно, пригодится. Но я больше думаю о том, чтобы его туда не отправили с температурой, сломанной ногой и невыясненным диагнозом.

– Мам, – сказал Артём, – я неделю назад прошёл осмотр. Я здоров, как конь.

– Я не люблю коней, – отрезала она. – Они тоже иногда падают. Я хочу, чтобы ты сходил ещё раз. Ко врачу, которого я знаю. Не в эти ваши комиссионные будки, где терапевт за час сорок человек подписывает, а к нормальному человеку.

– Опять? – он поморщился. – Мам, мне скоро начнёт казаться, что я торгую своим здоровьем по кругу.

– Ты торгуешь своим временем, – поправила она. – Здоровьем тут торгует государство, не путай.

Николай усмехнулся:

– Поздравляю, ты слышишь самую честную формулировку дня.

Внутри Эйда тихо отметила:

Мать носителя демонстрирует высокий уровень защиты. Это полезно для его выживания и вашей мотивации.

«Спасибо, капитан очевидность», – подумал он.

– Я схожу, – сказал он вслух. – Один раз. Чтобы тебе было спокойнее.

– Уже спокойнее, – кивнула она, хотя по голосу это было не похоже. – Я позвоню своей. Она тебя примет без очереди. Это не прихоть. Это моя профессиональная паранойя.

– Профессиональная паранойя – это полезнее непрофессиональной, – резонно заметил Николай.

Марина вышла с ним на связь ближе к обеду.

На экране телефона – её кухня, знакомый облезлый кафель, на заднем плане – кто-то пытался вывести из чайника душу путём кипячения.

– Я, значит, спокойно сижу, пью кофе, – начала она без приветствия, – и тут мне приходит сообщение от мамы: «у твоего брата повестка пришла». Ты понимаешь, что это не то, под что приятно пить кофе.