Текст книги "Лучшая ученица (СИ)"
Автор книги: Ирис Мэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)
Глава 17
Гвен думала, что из-за случившегося об обещанной встрече придётся забыть, но Иветт вознамерилась повидаться с отцом, и по уже сложившемуся обыкновению потянула её за собой.
– Попробуем что-нибудь разведать! – с энтузиазмом объявила Иви. – Конечно, папа никогда не рассказывает о делах, но вдруг хоть немного проговорится. А если нет, то просто вас познакомлю. Вот увидишь, он у меня замечательный!
Иветт какими-то неизвестными, запутанными ходами вывела её на закрытый задний двор, где Гвен раньше не бывала.
– Отец всегда старается, чтобы о его приезде знало как можно меньше народу. Иначе расспросов не оберёшься, да и люди волнуются. Почему-то деловой визит главы Тайной службы всегда беспокоит даже тех, кто ни в чём не виноват. Папа говорит, это потому, что на самом деле каждый хоть в чём-то, хоть немного, но виновен. Только я никак не могу понять, это он шутит или всерьёз так думает.
– Твой отец не рассердится, что мы отвлекаем его от работы? – вклинившись в недолгую паузу, поинтересовалась Гвеннет.
На самом деле её куда больше волновало возможное недовольство господина де Триена, однако об этом она благоразумно не стала упоминать.
– Конечно, нет! – беззаботно воскликнула Иви. – Он никогда на меня не злится.
Во двор въехал простой крытый экипаж. Ничем не примечательный, даже похожий на наёмные, но Иветт ни на миг не усомнилась, что прибыл её отец. И оказалась права.
Гвен представляла себе главу Тайной службы совсем иначе. Ей казалось, что человек, занимающий такую должность, непременно будет суровым, хмурым и замкнутым. На самом же деле господин Сен-Моро оказался располагающим, добродушным на вид мужчиной средних лет. Он был довольно высок и обладал крупным, плотным телосложением, однако чрезмерной полнотой не страдал. На чистом, гладко выбритом лице почти не было морщин, только от уголков глаз веером разбегались тонкие лучики.
Несмотря на то, что он не ожидал сегодня встретить дочь, он, как и предсказывала Иви, не разозлился и даже обрадовался.
– Здравствуй, Бельчонок! Что это ты здесь делаешь? Неужели не нашлось лучшего места для прогулки?
Иветт довольно засмеялась, понимая, что отец легко разгадал её уловку; подойдя ближе, непринуждённо, привычно подставила лоб для поцелуя. Строгость в тоне главы Тайной службы была так очевидно напускной, что даже Гвен не сдержала улыбки, наблюдая за встречей отца и дочери. Впрочем, она тут же отвлеклась от семейства Сен-Моро, потому что из экипажа вышел человек, который волновал её намного больше.
Гвен шагнула вперёд, несмело, почти вопросительно улыбнувшись. Барон де Триен был явно удивлён увидеть её сейчас, но недовольства тоже не выказал. Ободрённая этим, Гвен в свою очередь подошла ближе.
– И ты здесь, малютка Гвен? – приветливо произнёс советник.
Гвеннет почти неосознанно потянулась навстречу, и он в ответ на этот порыв поймал сразу обе её ладони, слегка пожал и на пару мгновений задержал в своих руках.
– Жаль, что приходится нарушить наши планы. Но ты, я вижу, уже не скучаешь? Рад, что тебе удалось найти здесь друзей.
– Да… Но я всё равно… – Гвен запнулась, не зная, уместно ли будет сказать, что она скучала и скучает именно по господину де Триену.
Как она уже поняла, прямота и честность не слишком-то ценились в высшем обществе. Что, если она покажется глупой или поставит советника в неловкое положение? Однако тот сам заговорил, избавив её от неловкой заминки.
– Я тоже хотел тебя увидеть, – он легко, словно невзначай погладил большим пальцем тыльную сторону её правой кисти, и только тогда выпустил её руки. – Как тебе здесь живётся?
Она не успела ответить. Иветт, бурно рассказывавшая что-то отцу, обернулась в её сторону и махнула рукой, приглашая подойти ближе.
– Это моя подруга, Гвен. Она учится на другом потоке, но я надеюсь, на практических занятиях наши группы будут пересекаться. Я бы хотела…
Виконт Сен-Моро повернулся к ней – и вдруг замер. Вежливая доброжелательная улыбка превратилась в странную гримасу не то досады, не то недоумения.
Иви продолжала щебетать, не заметив неожиданной перемены.
Барон де Триен вопросительно взглянул на главу Тайной службы, потом, проследив за его взглядом, тоже посмотрел на Гвеннет. Внезапно на его лице отразилось изумление, словно они и не разговаривали только что и вообще виделись в первый раз.
– Я рад… – господин Сен-Моро прервал затянувшееся молчание, которое уже заметила и Иветт. Голос прозвучал неожиданно сипло, словно он только что проснулся, и виконт был вынужден откашляться. – Рад знакомству. Вы с Иви познакомились в Академии?
– Да…
– Я же тебе только что рассказала! – возмущенная невнимательностью отца, воскликнула Иви, но виконт, похоже, даже не расслышал этого замечания.
– Вы родились не в столице?
Гвен подавила вздох, подумав, что сейчас глава Тайной службы сочтёт её неподходящей компанией для своей дочери. Иначе с чего бы он так заинтересовался?
– В Приморской провинции, – не видя смысла скрывать, призналась она.
Следующий вопрос огорошил ещё больше, причём, похоже, не только её.
– Давно?
– Но… восемнадцать лет назад…
– Какая разница? – озвучила Иветт вопрос, который занимал и саму Гвен. Однако господин Сен-Моро снова не ответил.
– В какой день?
– В первый день лета, – ничего не понимая, ответила Гвеннет.
– Надо же! – обрадовалась Иви, быстро забывая о недавнем недоумении. – Мы родились в один день! В следующем году мы обязательно должны отпраздновать День рождения вместе! Правда ведь?.. Папа, а почему ты спросил?
Во взгляде Сен-Моро промелькнуло что-то, похожее на облегчение.
– Нет… Конечно же, нет, невозможно! – непонятно воскликнул он, ни к кому не обращаясь. Потом чуть растерянно, словно до этого витал в собственных мыслях и сейчас резко опомнился, взглянул на дочь. – Просто так, Бельчонок. Ты ведь понимаешь, я хочу всё знать о твоих друзьях. Уж простите старого зануду.
Объяснение прозвучало странно – Гвен не представляла, какое значение может иметь дата её рождения, чтобы специально об этом спрашивать. Куда большую важность для представителей высшего общества имеет происхождение, состояние или, по крайней мере, магическая направленность! Однако господин Сен-Моро и не подумал поинтересоваться чем-то из этого!
Впрочем, едва она успела об этом подумать, как господин Сен-Моро всё-таки спросил:
– Ваши родители живы?
– Да… – отозвалась Гвеннет, озадаченная такой постановкой вопроса.
– Но вы из простой семьи?
– Да, – повторила она.
– Гвен – воспитанница нашего ректора! – сочла нужным добавить Иви. Ей явно хотелось повысить в глазах отца статус подруги.
Глава Тайной службы ласково кивнул дочери, потом натянуто, вымученно улыбнулся.
– Это славно. Большая удача. Но я уверен, что графу повезло не меньше.
– Благодарю вас, – с каждой минутой ощущая себя всё более неловко, произнесла Гвеннет.
Господин Сен-Моро продолжал её рассматривать – пытливо, вопросительно, словно она могла дать ответ на какую-то загадку. И этот взгляд, и странные расспросы вдруг начали складываться в единую картину. Невероятную, больше похожую на выдумку, но…
И барон де Триен, и отец Иви были потрясены, заметив их сходство. Может, глава Тайной службы не считает это необычной случайностью, как решили они с Иветт? Тогда его расспросы о дне и месте рождения становятся понятны. Но…
Но ведь отец Иви не может быть и её отцом?! Если они родились в один день… Иви не раз рассказывала, какая замечательная у них семья, как любят друг друга отец с матерью. Не мог ведь господин Сен-Моро быть с женой, а через несколько дней позвать в постель другую женщину? К тому же Иви рассказывала, что их семья всегда жила в столице, и отец никогда не бывает в разъездах. У него в подчинении достаточно людей, чтобы даже при деловой необходимости не ездить по окраинам самому…
Может, у господина Сен-Моро есть брат или ещё какой-нибудь родственник, который в своё время побывал в Приморской провинции? Бывает ведь, что одинаковые фамильные черты проявляются и у дальней родни. Тем более Иви как раз не похожа на отца, так что, возможно, они обе пошли в кого-нибудь из общих дальних предков, вот и объяснение их сходству?
Тогда получается, отец Иви может знать её настоящего отца! По крайней мере, должен догадываться, кто может им оказаться…
Гвеннет надеялась, что господин Сен-Моро скажет ещё что-нибудь, что поможет отбросить оставшиеся сомнения и вопросы, но он сам, видимо, уже сделал выводы и не собирался растягивать странный, непростой разговор, невольные свидетели которого могли в любой миг заподозрить неладное.
– Полагаю, мы встретимся ещё не раз, – со светской любезностью произнёс он, разом отбросив недавний интерес. – Мы с супругой всегда рады друзьям Иветт… Если вдруг понадобится помощь, не забывайте, что теперь вам есть к кому обратиться. По любому вопросу.
Гвен ошарашенно кивнула, забыв даже поблагодарить. Слишком много вопросов вызвала последняя фраза главы Тайной службы. Это было искренним предложением? Скрытым признанием родства? Или намёком, что ей следует держать возможные догадки при себе, если она не хочет лишиться расположения знатного семейства?
Глава 18
Де Триен не выдержал, едва девушки удалились. Перед этим Иветт Сен-Моро ещё успела взять с отца обещание, что тот заглянет к ней, когда закончит с делами. Сам барон, воспользовавшись случаем, шепнул Гвеннет, что тоже задержится и будет в академическом саду. Всё это начинало слишком походить на планы свиданий, что озадачивало и несколько смущало его самого, однако побороть искушение никак не получилось.
– Девушки удивительно похожи, – заметил он, искоса взглянув на спутника. – Не зная, что они из разных семей, можно легко принять их за близнецов.
– Это не ваше дело, барон! – резко отреагировал Сен-Моро. Правда, тут же убавил пыл и добавил уже спокойно: – Но всё же – это не моя дочь, если вы на это намекаете. Никак не может ею быть. К большому сожалению, я не всегда был примерным семьянином, однако то время я помню хорошо. Я тогда вообще не уезжал из столицы. В этом нет сомнений, Иветт была долгожданным ребёнком, и год её рождения прочно засел в памяти. Моя жена, узнав о ребёнке, решила до его рождения перебраться в провинцию к родственникам. Говорила, ей нужно больше воздуха, простора, воды… Я по долгу службы вынужден был оставаться здесь, и не мог её сопровождать.
– Никогда не обращал внимания – ваша дочь похожа на вас или на вашу супругу? – словно невзначай поинтересовался де Триен.
Глава Тайной службы криво усмехнулся.
– Забавное дело – ни на кого из нас.
– В самом деле? Тем удивительнее совпадение…
– Есть и ещё одно, – нахмурившись, заметил виконт. – Брат моей жены служил – да и сейчас служит – наместником как раз в Приморской провинции.
Он резко замолчал, уже явно жалея, что так разговорился. Пусть они всегда были в хороших отношениях, но всё же Сен-Моро предпочитал не распространяться о семейных делах, и если бы не вызванное неожиданным потрясением волнение, никогда не стал бы откровенничать.
– Что ж, пора, наконец, взяться за работу, – сосредоточенно произнёс глава Тайной службы, давая понять, что больше не потерпит праздных расспросов. – Вы изучите записи пропавшего или возьмётесь за вещи?
Ничего примечательного в комнате исчезнувшего студента не нашлось, что, учитывая предыдущие случаи, уже не удивило. Более того, при изучении остаточной энергии становилось ясно, что за последние несколько дней здесь никто не применял магию.
Пропавший сам вышел из апартаментов и куда-то отправился, несмотря на то, что должен был в это время ждать у себя гостью. Его соседи, занимающие расположенные рядом покои, в один голос уверяли, что не знают, уходил он один или с кем-то.
Что могло заставить студента забыть о свидании и внезапно куда-то отправиться? Нельзя было исключать вероятность, что его чем-то опоили, чтобы лишить воли. Дурманящие зелья – не магия, и энергетического следа не оставят.
И всё же было сложно представить, что кто-то исхитрился вынести или вывести бессознательного человека за пределы принадлежащей Академии территории. Все входы и выходы здесь охранялись, и пусть привратники не знали каждого студента в лицо и не смогли с уверенностью сказать, проходил ли исчезнувший сегодня мимо них, но что-то неладное заметили бы сразу. Как и любого постороннего, если бы тот попытался пройти через ворота.
Все преподаватели и студенты носили на запястьях отличительные браслеты, без которых покинувшего территорию Академии не впустили бы обратно. Гости студентов или прибывшие по делу посетители могли войти, только имея временный пропуск.
– Четвёртый случай за последние полгода, – с бессильной злостью отметил де Триен. – Пятый, если считать и профессора Камбера. Не могли же все они просто сбежать по доброй воле!
– В данном случае мы точно знаем, что у пропавшего были другие планы, – согласился Сен-Моро, и в свою очередь продолжил рассуждать вслух: – Что делает версию похищения всё более обоснованной. Но кому представители разных сословий, учившиеся на разных факультетах, могли доверять одинаково сильно? Настолько, чтобы последовать куда-то по первому зову, отбросив все дела?
Барон досадливо поморщился. Размышления были не новыми и, как и прежде, заводили в тупик. Они уже предполагали, что в похищениях замешан кто-то из преподавателей. И исчезновение профессора Камбера, на которого пало подозрение, подтверждало эту теорию.
Но всё же должно быть что-то ещё. Какая-нибудь общая идея, интерес – что-то, что связывало всех четверых студентов и помогло их выманить. Ведь под предлогом, скажем, дополнительных занятий или пересдачи зачёта можно зазвать кого-то не дальше учебного корпуса, а исчезнувшие явно должны были сами покинуть Академию.
Тайное общество?
Какое-нибудь братство, круг якобы для избранных, причастность к которому следует хранить в секрете? Молодых людей нередко привлекают подобные игры. Что, если кто-то создал такой закрытый клуб как прикрытие, чтобы легко заманивать наивных мечтателей, а потом использовать в неких собственных целях?
Де Триен поделился новым соображением с главой Тайной службы. Сен-Моро задумчиво нахмурился, потом с сомнением покачал головой.
– И что же, никто из членов этого общества не насторожился из-за исчезновений? Одно, ну, два ещё можно списать на совпадение, но теперь-то… Хоть кто-то должен бы заподозрить неладное и испугаться, что его тоже ждёт незавидная участь. Разве стал бы он тогда хранить тайну?.. Разве что… – перебил он сам себя, но тут же замолчал, задумавшись. – Мы имеем дело с обширной группой злоумышленников. Какое-то общество действительно существует – я имею в виду, не для прикрытия. И его постоянные члены знают истинный смысл и цель организации. Намеченную жертву завлекают какой-нибудь красивой историей, предлагают вступить в братство, но при этом все остальные участники знают, что это обман.
– Тёмный культ… – полувопросительно озвучил барон новое подозрение.
Поверить в возможность подобного было сложно. Все когда-то слышанные на уроках истории рассказы о тёмном культе казались древними сказками, мрачной выдумкой, которой теперь можно испугать разве что ребёнка.
Только необразованные варвары из диких племён когда-то могли верить, что если найти одарённого и убить его, принести в жертву грозному божеству ночи, то можно получить его дар. У представителей их народа не рождались маги, и вместо того чтобы чтить магов-чужеземцев, просить помощи и покровительства, они поили кровью несчастных землю, посвящали их души своему жестокому богу, а потом тот из людей, кто был признан племенем самым достойным, съедал сердце жертвы, веря, что вместе с этим заберёт и силу, и та когда-нибудь обязательно проснётся в его потомках.
Диких племён давно не существовало. Несколько сотен лет прошло с тех пор, как они стали частью империи. Потомки кровожадных варваров получали такое же образование, как коренные жители империи, обладали такими же знаниями о мире. Никто из коренных жителей уже не считал их чужаками, как приезжих из соседних свободных государств.
Разве мог теперь найтись безумец, который поверил бы в силу жуткого древнего ритуала? Неужели такой безумец мог найти единомышленников? Немыслимо!
К тому же, все студенты и преподаватели Академии – одарённые. Им ни к чему мечтать о том, чтобы отнять у кого-нибудь дар!.. Тогда какая причина может заставить кого-нибудь выступить против собратьев по силе и духу? Де Триен чувствовал, что они снова ухватили какую-то нить, но по-прежнему далеки от того, чтобы размотать весь клубок.
– Может, стоит попросить о помощи вашу дочь, – осторожно предложил барон. – Конечно, речь не идёт о каком-либо риске, но просто обращать внимание на разговоры, слухи и странности не будет лишним…
– И не подумаю вмешивать в это свою дочь! – резко перебил Сен-Моро.
– Если студентов начнёт расспрашивать кто-нибудь из сотрудников Тайной службы, это не принесёт результата и только всполошит возможных виновников. А в своей среде кто-нибудь может хоть немного проговориться, дать невольный намёк…
Сен-Моро помолчал. Он явно не собирался согласиться с предложением, но и не признать мысль здравой не мог.
– У меня есть осведомители среди студентов, – наконец задумчиво проговорил он. – Однако нет гарантии, что на кого-то из них можно положиться в данном деле. Если наши предположения хотя бы отчасти верны, мы имеем дело с очень серьёзными и влиятельными противниками.
Де Триен уже и сам об этом подумал, но слова, произнесённые вслух, заставили с большей силой осознать серьёзность положения. В душе шевельнулась острая тревога. Он ведь до сих пор даже не предупредил Гвен, чтобы была осторожной.
Глава 19
Гвеннет почему-то чувствовала неловкость перед Иви. Словно, не желая делиться возникшими сомнениями и вопросами по поводу их сходства, она обманывала подругу.
Иветт же искренне радовалась знакомству подруги с отцом и тому, что тот разрешил Гвен бывать у них дома. К счастью, Иви быстро переключилась на другую тему.
– Хотелось бы знать, отцу удастся разыскать этого пропавшего беднягу? Когда-нибудь ведь это должно закончиться!
– Может, он просто удрал? – предположила Гвен, охотно поддержав разговор. – Даже у нас иногда мальчишки сбегали с бродячими артистами. Некоторые через несколько недель возвращались обратно, а о ком-то мы больше и не слышали. А в Академии ведь не всем нравится…
Иветт важно покачала головой и даже подняла руку, призывая к вниманию. В этот миг она была похожа на строгую преподавательницу, и Гвен невольно улыбнулась, вызвав укоризненный взгляд подруги.
– Когда кто-то собирается бежать, он прихватывает с собой хоть какие-то вещи, – назидательно произнесла Иви. – По крайней мере, все имеющиеся деньги точно забирает! Это сразу видно, и если бы дело сводилось к побегу, отец бы уже всё понял и не возился так долго.
Иветт замолчала, задумчиво прикусив губу. Ей явно хотелось сказать что-то ещё, но она сомневалась, стоит ли, и боролась с собой.
– Ты умеешь хранить секреты? – всё же решилась она.
Гвен кивнула.
– Об этом никому нельзя говорить, даже Патрику с Лорейн, – строго уточнила Иви. – Они хорошие, но у Патрика от Лори нет тайн, и он ей непременно проболтается, а она и вовсе не умеет держать язык за зубами.
– Я поняла, – уверила Гвен и, поколебавшись, добавила: – Можешь ничего не рассказывать, если боишься.
– Ещё до зачисления, когда исчез профессор, я случайно услышала… – оставив без внимания её последнюю фразу, заговорила Иветт, но сразу замолчала, оглянулась на дверь, желая убедиться, что та плотно закрыта, а потом наклонилась к Гвен так низко, что их волосы смешались, и зашептала едва слышно: – Я хотела зайти к отцу в кабинет, но он как раз разговаривал с советником де Триеном – тот иногда бывает у нас дома – и я невольно услышала пару фраз. Они говорили о прошлых исчезновениях, и папа думает, что тех студентов уже нет в живых. И профессора тоже.
Гвен потрясённо ахнула, и Иветт быстро приложила палец к губам, призывая к тишине.
– Отец говорит, что удерживать мага в плену очень непросто, это потребовало бы значительных растрат магической энергии со стороны тюремщиков. Длительную концентрацию силы в одном месте невозможно скрыть. Вокруг государственных тюрем, в которых содержат заключённых магов, всегда жуткая концентрация тяжёлой энергии, это ощущается на расстоянии нескольких кварталов, даже дышать тяжело. Если бы магов тайно держали в плену, было бы то же самое. А если они живы и на свободе, то за столько времени непременно оставили бы за собой след.
– А как бы узнали, что это кто-то из пропавших? – так же тихо выразила удивление Гвен. – Сыщики ведь не могут знать особенности энергии абсолютно каждого мага в империи!
Иветт посмотрела на неё с удивлением, словно Гвен спросила о чём-то очевидном.
– Всем, кто занят поисками, разослали образцы энергии исчезнувших, – пояснила она. – Этого достаточно. Обнаружив вспышку силы от неопознанного источника, сыщик просто сравнит остаточную энергию на этом месте с нужными образцами.
– А… откуда берут образцы? – чуть смутившись своей неосведомлённости, уточнила Гвен.
Изумление Иви возросло.
– Ты что, не знаешь? Зачем, по-твоему, при зачислении у всех берут кровь и волосы?
Гвеннет об этом не задумывалась. Так было нужно; профессора лучше знают, что делать – вот и всё, что она могла бы сказать по этому поводу. К счастью, Иветт не ждала ответа.
– Их обрабатывают, извлекают чистую концентрированную энергию и запечатывают её, чтобы хранить в неизменном виде много лет. Во всей империи не найдётся мага, чьи личные данные не хранились бы в государственном архиве! С такого образца можно сделать копии и разослать в разные концы империи. При расследованиях преступлений этим часто пользуются.
– Ого… – потрясённо проговорила Гвен. – И что же, в этом архиве данные абсолютно всех магов? Даже императорских приближённых?
– Да. И советников, и моего отца, и даже членов императорской семьи – всех. Ты разве не учила историю? Архив был создан прадедом нынешнего императора; после фесванского восстания, в котором было замешано несколько известных аристократических семей.
Гвен попыталась вспомнить, о каких событиях идёт речь, но, наверное, она ещё не читала о них. В отличие от подруги, с детства получавшей разностороннее образование, она с большей частью общих наук знакомилась только сейчас.
Впрочем, сейчас её больше волновали злободневные дела.
– Неужели кто-то так ненавидит магов? – снова понизив голос, вернулась она к первоначальной теме. – Зачем кого-то похищать, чтобы убить? Это ведь обычные студенты…
– Больше я ничего не слышала, а со мной и мамой отец не говорит о делах, – призналась Иветт. – Но я думаю, что дело не может быть в ненависти к магии. Вот ты представь, если действительно есть какой-то безумец, желающий истребить как можно больше магов – зачем ему сначала уводить их куда-то далеко, зачем потом прятать тела? И самое главное, одержимый бы наверняка за это время совершил больше преступлений!
Иветт на миг замолчала, чтобы перевести дыхание, но Гвен не успела вставить и слова, как подруга снова взволнованно зашептала:
– Когда пропал первый студент, я подумала, что он мог участвовать в подпольных боях. Он был с факультета боевой магии, к тому же беден – такие всегда цепляются за возможность подзаработать и встревают в неприятности. Я подумала, что он мог случайно погибнуть, и его похоронили тайно, чтобы никто не узнал, что случилось, и не раскрыл других участников. Я даже сказала об этом папе, и он ответил, что поразмыслит о такой вероятности. Но потом исчезла девушка с факультета бытовой магии, потом – с лекарского факультета, и вот теперь – некромант!.. Я совсем не знаю, что думать. Это так ужасно – учиться здесь же, в Академии, и понятия не иметь, что происходит у тебя под боком!
– Я уверена, что господин де Триен с твоим отцом обязательно во всём разберутся, – убеждённо произнесла Гвен.
– Я бы так хотела помочь папе! Представляю, как бы он мной гордился. И, может, после Академии разрешил бы работать под его началом. Сейчас он говорит, что работа в Тайной службе совершенно не подходит для девушки, и он первый побранил бы любого, кто позволил бы своей дочери занять там любую из должностей. Но если бы я доказала, что могу быть полезной, он бы точно передумал! Только мне никак не приходит в голову, с чего начать. Как ты думаешь, может, стоит последить за лабораторией профессора Камбера?
– Зачем? – не согласилась Гвен. – Разве там не работали люди твоего отца? Что нового мы сможем обнаружить?
– О, ты готова пойти со мной?! – бурно обрадовалась Иветт её неосторожному «мы». – Когда отец и его сотрудники осматривали лабораторию, все об этом знали. Злоумышленники тоже не могли не знать, понимаешь? Конечно, в то время никто туда не сунулся! Но сейчас лаборатория пустует, и я думаю, если профессор в самом деле был связан с преступниками – может, кто-то из них теперь тайно бывает в его лаборатории? Все считают, что он был талантливым некромантом, и после него осталось множество интересных наработок. Может, он и похитителям был нужен не просто так, а как специалист по некромантии? Но поскольку его нет, кто-то может попытаться продолжить эксперименты или прихватить что-нибудь из его записей. Всё, что касается работы, принадлежит Академии и не было изъято после изучения папиными сотрудниками.
Насколько Гвен могла судить, сказанное было не лишено смысла. Вот только она бы предпочла сразу поделиться этими соображениями с бароном или с отцом Иви, и не делать ничего такого, что наверняка вызовет гнев обоих. Об этом она и сказала подруге, однако та была настроена решительно.
– Ну уж нет! Конечно, если мы заметим хоть что-нибудь подозрительное, сразу же уйдём, и я обращусь к отцу. Но сначала присмотримся сами. Это ведь моя идея!.. Если боишься, можешь со мной не ходить. Но пообещай, что пока никому ничего не скажешь!
Гвен замялась, но под требовательным взглядом подруги всё же неохотно кивнула. Больше она не успела ничего сказать – раздался короткий стук в дверь, и на пороге показался господин Сен-Моро. Это означало, что они с бароном уже управились с делами, поэтому Гвен торопливо попрощалась, сославшись на то, что не хочет мешать семейным разговорам, и поспешила в сад.
