Текст книги "Возвращайся, сделав круг 2 (СИ)"
Автор книги: Ирина Тигиева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)
– Скорее умру, чем позволю ей пойти с тобой!
– Кэцеро...– с отчаянием прошептала я.
– Хорошо,– старуха взмахнула рукавами.– Как пожелаешь!
[1] Шикигами – духи, которых создаёт и призывает себе на службу практикующий оммёдзи (яп. оккультист вроде алхимика). По приказу оммёдзи шикигами могут принимать облик человека или животного, околдовывать людей, или же наносить физические повреждения и даже убивать.
***
Я будто переживала дежа-вю – извивающиеся тела и оскаленные пасти сотен кайдзю, в мгновение ока заполнивших пространство. Правда, теперь ими управляла не Шайори, а тонкая фигура в жуткой маске без рта, возникшая в воздухе из ниоткуда. Белые хакама, белое кимоно, длинная белая накидка без рукавов – ни единого цветного пятна, и только волосы, взметнувшиеся за спиной, были угольно-чёрного цвета. Существо обнажило меч, Кэцеро угрожающе зарычал. Я подхватила сорвавшегося с плеча Камикадзе. Фигура в белом взмахнула мечом и кайдзю зашевелились.
– И всё это, чтобы пленить слабое человеческое создание?– презрительно выкрикнул Кэцеро.– Ничтожества!
– Нет,– донёсся из-под маски негромкий мужской голос.– Они здесь – чтобы уничтожить тех, у кого хватит глупости встать на нашем пути.
И кайдзю бросились на нас… Точнее, на Кэцеро. Меня они обтекали, как речной поток выступающую из воды скалу. Но что-то сшибло с ног, наверное, хвост какой-нибудь особенно разбушевавшейся твари, и Камикадзе тут же вырвался из рук.
– Малыш!..– беспомощно выкрикнула я.
Но он уже завертелся в вихре и, яростно вереща, понёсся в самую гущу уродливых тел. А Кэцеро… не подозревала в полудемоне такой силы. Его тело то и дело вспыхивало ярко-синим огнём, когти кромсали чудовищ на куски, он уворачивался от клыков и ударов с поразительной ловкостью. Но тварей было слишком много, и над ними по-прежнему парила фигура в маске, теперь окружённая шикигами Чиио… Сама ведьма стояла чуть поодаль, не сводя с меня глаз, от которых исходило слабое белёсое свечение... И такое же, подобно туману, клубилось вокруг меня, почти заглушив золотистое сияние защитных символов. Пронёсшаяся мимо тварь на мгновение скрыла от взгляда ведьму. Пытаясь снова её найти, не заметила извивающийся, покрытый шипами хвост и не успела увернуться. Но шип, который должен был вспороть мне плечо, будто отскочил от окутавшего тело свечения, даже не оцарапав. Ведьма оберегала мою жизнь… Видимо, приказа кайдзю не атаковать меня было недостаточно. Всё равно оставалась вероятность случайных ударов, вроде едва не продырявившего плечо шипастого хвоста. Я действительно нужна им… Магичекие фокусы надо мной бессильны. Уволочь, используя физическую силу, они не могут, пока жив Кэцеро. Поэтому сначала уничтожат его, а потом без труда заберут меня. Я с отчаянием посмотрела на впавшего в состояние берсеркерства полудемона, на яростно носящегося вокруг Камикадзе, на праздно реющую в воздухе фигуру в белом… Кэцеро очень силён, но не сильнее Иошинори-сама, которому победа в прошлой битве далась чуть не ценой жизни. Так неужели я буду спокойно наблюдать, как они расправятся с ним?.. Одним прыжком оказалась на ногах и, пригнувшись, понеслась к тому, что осталось от торий. Сквозь рёв кайдзю до меня донёсся вопль Кэцеро:
– Аими!..
Фигуры в воздухе зашевелились, мгновение – и окружили меня. Я упала на колени, шаря ладонями в траве.
– Мудрое решение выбраться из этого скопища,– передо мной возвышалась фигура предводителя.– Помогу тебе подняться.
Я улыбнулась, сжав в ладони то, за чем бросилась к разгромленным ториям – длинную щепку с острыми краями. Голос ёкая ещё не смолк, когда я с силой полоснула ею по руке, постаравшись не задеть вену. Воздух задрожал от рёва кайдзю, почувствовавших запах моей крови. Шикигами метнулись было ко мне, но я судорожно прижала к горлу острый край щепки и выкрикнула, обращаясь к предводителю:
– Отзови своих уродов! Всех до одного!
– Как ты смеешь, ничто…– начал он, но Чиио тенью метнулась к нему.
– Она – та, кого мы искали, Шинджи-сама! Если погибнет, господин тебя не простит!
Из-под маски послышалось ругательство. Названный Шинджи-сама неохотно взмахнул мечом, и кайдзю, продолжая реветь, поднялись в воздух.
– Пусть исчезнут,– процедила я.
Ещё один взмах меча – и над головой, вместо уродливой массы, снова раскинулось звёздное небо.
– Аими!..
В круг шикигами ворвался Кэцеро. Лицо окровавлено, волосы всклокочены, взгляд – безумен.
– Остановись!– выпалила я.
Он остановился как вкопанный.
– Ты что, Аими…
Камикадзе, вылетевший невесть откуда, понёсся было ко мне, но тут же отскочил, ударившись о защиту ведьмы.
– Кэцеро, пожалуйста, уходи! И забери с собой Камикадзе. Я пойду с ними…
– Ты с ума сошла!
Я надавила на щепку чуть сильнее, по шее побежала струйка крови.
– Сумашедшая!– простонал Кэцеро.
– Мне терять нечего,– я скользнула взглядом по маскам и лицам вокруг.– Единственная возможность вернуться домой разрушена! Ненавижу ваш мир, лучше умереть, чем оставаться в нём! Поэтому, не сомневайтесь, я смогу воткнуть её глубже!
– Хочешь что-то предложить, Аими-сан?– нетерпеливо вмешалась старуха.– Чтобы этих двух отпустили невредимыми? Пусть уходят!
– Это не твоё решение, ведьма!– процедил преводитель.
– Это твоя голова, Шинджи-сама,– с усмешкой отозвалась она и повернулась к Кэцеро.– Уходите!
– Аими,– прошептал он.– Прошу тебя!..
Я снова вжала щепку в кожу, "выдавив" новую струйку крови.
– Неужели не понимаешь?! Уходи!
Его лицо исказилось, губы сжались. Шинджи-сама, только что стоявший рядом со мной, вдруг материализовался за спиной Кэцеро. Тот обернулся быстрее молнии, но всё равно слишком поздно, чтобы предотвратить удар. Рукоять меча прошлась по его лбу, и полудемон беззвучно рухнул на траву. Закричав, я вскочила на ноги… Ночной воздух пронзил яростный визг и на одетого в белое ёкая, уже вложившего в ножны меч, набросился Камикадзе. Шинджи-сама не повернул головы. Небрежный взмах рукой – и зверёк, жалобно пискнув, шлёпнулся на грудь распростёртого полудемона… У меня потемнело в глазах. Не помня себя, я повернула щепку остриём к горлу и прохрипела:
– Ты пожалеешь, урод!
Ведьма и шикигами что-то запричитали, но ёкай даже не двинулся.
– Неужели не видите, это – притворство! Она поранила себе руку, потому что не собиралась ранить шею, но надеялась убедить всех, будто на это способна. Не очень умно, но что ещё ждать от человека!– его безротая маска повернулась ко мне.– Они оба живы. Хочешь, чтобы это не изменилось, прекрати фарс!
Я с отчаянием посмотрела на неподвижные тела у его ног.
– Если прекращу, откуда мне знать, что их не убьют потом?
– Даю тебе слово.
– И я должна верить этому?
Переступив через бесчувственное тело Кэцеро, Шинджи-сама остановился передо мной.
– Как ты смеешь оскроблять меня, жалкое смертное…
– Слово Шинджи-сама нерушимо!– поспешно вставила ведьма.– Никто не причинит вреда твоим друзьям. Только не причиняй вред себе!
Я отшвырнула щепку, с трудом удержавшись, чтобы не запустить ею в белоснежные одежды Шинджи-сама, и, бросившись к Кэцеро, упала рядом с ним на колени. Он действительно дышал, Камикадзе – тоже. Погладив зверька по мордочке, я поправила его откинутый хвостик.
– Магия нашего мира на неё не действует, Шинджи-сама,– донёсся до меня голос ведьмы.– Я не могу перенести её в замок моим способом. Это – твоя задача, или распоряжения господина тебе непонятны?
Я внутренне съёжилась, почувствовав возникшего за спиной ёкая. Неторопливо пригладила волосы Кэцеро, поцеловала его в лоб и только тогда поднялась на ноги. Шинджи-сама протянул ко мне руку.
– У тебя на редкость уродливая маска,– и стиснула зубы, когда его пальцы с силой сжали моё плечо.
Глава 8
"Приземлившись" посреди какого-то дворика, ёкай небрежно выпустил меня из рук, и я, борясь с головокружением, без промедления рухнула на четвереньки.
– Не здесь, Шинджи-сама!– тут же раздался голос Чиио.– Здесь она привлечёт…
– Меня это не интересует!– отрезал ёкай.– Распоряжение доставить её в замок я выполнил, остальное – твоя задача!
– Что за несносное отродье!– пробурчала ведьма.– Подожди, об этом узнает господин. Вы все остаётесь здесь и отвечаете за её безопасность жизнью!
Я наконец нашла в себе силы подняться на ноги, огляделась. Дворик со всех сторон окружён деревьями, за ними мигают фонари, возвышаются крыши строений и башен. А рядом замерли скрытые под масками шикигами. Мне показалось, секунду назад, пока стояла на четвереньках, они перешёптывались. Но теперь точно внезапно обратились в статуи.
– Это и есть замок вашего господина?
Молчание.
– Пока не очень впечатляет. Но, судя по всему, это – задворки?
Та же реакция. Я посмотрела на свои испачканные кровью руки. Может, попытаться сорвать одну из масок?
– Вы действительно из бумаги? Но говорить ведь умеете – я слышала!
– Мы не должны говорить с тобой,– процедила девица в маске совы.– И вообще, веди себя тише! Хотя бы пока вернётся Чиио-сама!
– Беседую с бумажными марионетками, которые не хотят говорить со мной…– вполголоса пробормотала я.– Чем не признак зарождающегося безумия…
– Замолчи наконец!– шикнула девица.
– Сама замолчи, Ран!– вмешался парень в маске кицунэ.– От тебя больше шума, чем от неё!
– Не смей говорить со мной подобным тоном, Ичиро!
– Замолчите оба!– подал голос парень в маске волка.– Вы невыносимы!
– А теперь они ещё ссорятся между собой…– вздохнула я.
Но, пожалуй, перебранка раздражённых марионеток всё же лучше гнетущей тишины. Так, по крайней мере, удаётся не задумываться о произошедшем. Торий больше нет. Я застряла в этом мире навечно… Собираясь покинуть его, колебалась. Когда вспоминала признание Кэцеро и умоляющий взгляд светящихся синим огнём глаз, замирало сердце. Не знаю, как бы поступила, не вмешайся во всё это «судьба» в виде приверженцев Ракурая. Но доборовольно решить остаться и быть вынужденной остаться за неимением иного выбора – совсем не одно и то же. Кроме того, вокруг – враги, и кто знает, что ждёт меня завтра? Я блефовала, когда приставила к горлу острие щепки. Но сейчас, оказавшись невесть где без единого дружеского лица и надежды на спасение, вдруг подумала: может, отбросив её, упустила возможность избежать ещё худшей участи?.. Не заметила, когда шикигами замолчали. В нескольких шагах от нас, склонив голову, стояла девушка в пёстром кимоно.
– Меня послала Чиио-сама,– проговорила она.– Следуй за мной, оксама.
Я неуверенно покосилась на шикигами. Девица в маске совы хмыкнула:
– Чего ты ждёшь, иди за ней!
– Будь с ней повежливее, Ран,– снова вмешался шикигами в маске кицунэ.
– Не смей меня поучать, я – старше!– возмутилась та.
– Страшно подумать, что было бы, будь вы из плоти и крови,– буркнула я и двинулась за девицей.
Марионетки потащились следом. Мы вошли в какое-то строение, сняли обувь, потом поднялись по ступеням, прошли по коридору… а потом провожатая раздвинула дверь, и у меня перехватило дыхание. По сравнению с этим, замок некогда похитившего меня самурая казался приютом для нищих. Росписи на потолках, стенах и дверях, распахивавшихся перед нами одна за другой, циновки с яркими узорами, и при этом минимум мебели – только ширмы, маленькие резные столики и золотые светильники. Девушка остановилась в очередной комнате и, повернувшись ко мне, поклонилась.
– Здесь ты останешься, оксама. Сейчас тебе принесут поесть.
Когда она выпрямилась, я едва сдержала крик. Её лицо было меловым, с уродливым непропорционально большим ртом и глазами, почти затерявшимися в складках кожи.
– Пойдёте со мной,– она повелительно обратилась к шикигами.– Здесь вам не место.
Марионетки недовольно заворчали, но ослушаться не посмели. Когда за ними закрылась дверь, я облегчённо вздохнула.
– Эти умеют вывести из себя, правда?
Я так и подскочила. Из-за ширмы в дальным конце комнаты неторопливо вышел парень. Тёмные хакама, пёстрая накидка поверх светлого кимоно, в руке – веер, за поясом – флейта…
– Арэта-кун?..
– Аими-сан,– он насмешливо поклонился.– Но это – не твоё настоящее имя, не так ли? Имя, данное тебе при рождении, не было произнесено в нашей реальности. Именно оно определяет дух. Без имени дух остаётся необозначенным, его очень трудно обнаружить. А потом ещё и эта защита, нанесённая кровью! Если бы Шайори не проговорилась, что видела тебя рядом с Иошинори-сама, и господин не догадался, что именно ты освободила его врага от заклятия…– он театрально обмахнулся веером.– Монахи из Храма Тысячи Демонов – и кто только придумал это жуткое название? – подтвердили догадку, а заодно рассказали, кто ты и откуда пришла. После осталось лишь уничтожить "ворота", через которые ты могла ускользнуть от нас, и ждать. Кстати, меня впечатлили твои способности! Магия, скрывшая истинный вид храма, была очень сильной – на твоего спутника подействовала безотказно. Если бы не его замешательство, Шинджи-сама мог и опоздать. Но от тебя ничего не укрылось!
Он остановился в шаге от меня – слегка взъерошенные волосы, непривлекательное лицо с острыми чертами и немного косящий правый глаз.
– Зачем было убивать монахов, если они всё равно рассказали, "кто я и откуда пришла"?
Он прикрылся веером, пряча улыбку.
– Они действительно рассказали обо всём, Аими-сан, но – после смерти.
– Шайори…– с отвращением процедила я.
– Она самая. Что бы мы без неё делали! Монахи оказались такими упрямыми! А без их помощи – кто знает, удалось бы тебя найти?
– Действительно трагедия. Может, скажешь, зачем я вам?
– Боюсь, открыть тебе это я не вправе.
– Потому что сделан из бумаги?– я чуть наклонилась, присматриваясь к нему.
– Я из плоти,– он протянул мне ладонь.– Можешь убедиться.
– Верю на слово.
– Шикигами мы посылаем только туда, где грозит опасность. И, как это ни печально, из моих ещё ни одна не вернулась невредимой!
– Ждёшь от меня сочувствия?
Он ухмыльнулся.
– Все мы ждём от тебя совсем другого.
Я вдруг почувствовала ужасную усталость. До сих пор держалась на адреналине, но сейчас хотелось просто лечь, закрыть глаза и больше их не открывать…
– Арэта… кун или как там тебя…
– "Арэта-сан" вполне подойдёт.
– Хотя бы и "сама",– я махнула рукой,– для меня это – пустой звук. Не мог бы ты уйти?
– Исключено. Я здесь – по распоряжению Чиио-сама, как её доверенное лицо.
– Но не будешь же смотреть, как я сплю?– ужаснулась я.
– Спать тебе пока не придётся. Скоро принесут еду, потом приготовят воду для купания…
– Это ещё для чего?
– Как – для чего? Не покажешься ведь господину в подобном виде!– по лицу Арэты мелькнуло хитрое выражение.– Думаю, ты ему понравишься. У него слабость к таким – немного дерзким, не отягчённым манерами и воспитанием. А ты ещё и красива. Иначе, чем Шайори, но она ему уже надоела. Самое время сменить привязанности. Это пойдёт на пользу всем.
Я слушала его вытаращив глаза и не сразу заметив, что рот приоткрылся и не закрывается.
– Это… и есть моя "великая цель"?..
– Конечно, нет, что за нелепое предположение!– он рассмеялся, кокетливо прикрывшись веером.– Но одно другому не мешает. Разумеется, если ты выживешь. Лично я очень на это надеюсь! И не только я, поверь.
Дверь вдруг раздвинулась, и в комнату вошла процессия уродливых девиц, похожих на мою недавнюю провожатую. В руках они держали столики и подносики с едой. Когда всё было расставлено, половина комнаты превратилась в столовую. Одна из девиц подошла ко мне и, поклонившись, поставила на пол плошку с водой и белую салфетку.
– Для твоих рук, оксама.
– Что за жуткие создания?– вполголоса спросила я.
– Тш-ш,– Арэта прикрылся веером.– Не говори так, ты их обидишь. Они не знают, что ты можешь видеть их настоящие лица. Бедняжки!
– Настоящие лица?– переспросила я, когда девицы удалились.– Хочешь сказать, ты видишь в них красавиц?
– Именно так,– губы Арэты раздвинулись в улыбке.– Особенно та, что шла третьей. Ао-ниобо в совершенстве владеют искусством…
– Ао-ниобо?!– выпалила я.– Эти девицы на самом деле – твари, пожирающие человеческую плоть?!
– Перестань вопить!– он махнул на меня веером.– Тебе что за дело, чью плоть они пожирают? Тебя ведь не тронут!
– И ванну будут готовить они?..
– А кто, по-твоему, прислуживает здесь? Гейши? Не забывай, где находишься. И приступи наконец к трапезе. Я умираю от голода, но, поскольку ты – гостья, не могу начать прежде тебя.
***
Я рухнула за первый попавшийся столик. Арэта-кун изящно опустился за соседний.
– Вижу, Чиио-сама уже убедила господина, как ты для него важна,– подхватив палочки, он довольно щёлкнул ими в воздухе.– Трапеза – великолепна! Какой знак благоволения!
– И из чего эта трапеза?– настороженно поинтересовалась я.
– Позвать одну из девушек, чтобы объяснила?– ехидно отозвался он.
Усмехнувшись, я демонстративно сложила на груди руки.
– Не можешь начать прежде меня, так? Представь себе, я не голодна.
Думала его разозлить, но, к моему удивлению, Арэта-кун расхохотался.
– Ты точно понравишься господину! Отмыть, причесать, красиво одеть, и в сочетании с необычным цветом глаз вытеснишь Шайори без труда. Тем более, слышал, тебе уже случалось это делать. Не могу без смеха вспоминать ночь, когда она вернулась после схватки с Иошинори-сама! Какие проклятья посылала на твою голову! Очень удачно, что магия, а значит и проклятья нашего мира над тобой не властны!
У меня мелькнула мысль, что в этом замке справиться со ступором и, как следствие, закрыть рот так и не удастся. Арэта-кун красноречиво подвинул ко мне посудину с водой, но, едва я успела опустить в неё испачканные кровью руки, дверь раздвинулась в очередной раз, и в комнату проскользнула девушка в ярко-красном кимоно. Расшитые золотой нитью рукава и подол буквально плыли за ней по полу – так же, как и длинные чёрные волосы, слегка присобранные на затылке золотыми шпильками. Личико – выбелено, маленький рот обведён алой краской, брови чёрными точками нанесены на лбу[1].
– Нэцуми…– простонал Арэта.– Я же говорил – чуть позже.
– Перестань ворчать,– тоненьким певучим голоском оборвала она.– Я ненадолго!
Невесомо опустившись на циновки напротив меня, девушка довольно хихикнула:
– Она действительно красивая!– но тут же личико её омрачилась, изо рта вырвался раздвоённый язык.– Кто это с ней сделал? Господин ненавидит шрамы!
Арэта покосился на мою шею, на рукав с засохшей кровью и почесал затылок.
– Она сделала это сама… Но насчёт шрамов ты права. Какая досада…
Я водила ошеломлённым взглядом с "сотрапезника" на незванную гостью.
– Может, Кииоши-сама что-нибудь придумает?
– Магия на неё не действует,– напомнил Арэта.
– Кииоши-сама занимается медициной, а не магией!– девушка снова повернулась ко мне, расплылась в улыбке, и под набеленной кожей на мгновение проступил узор чешуи, а глаза стали похожи на змеиные.– Послушайся моего совета. Выполни то, для чего ты здесь, и постарайся как можно быстрее расположить к себе господина. Уверена, тебе это удастся! И тогда прежде всего избавься от Шайори! А пока не позволяй разлучать себя с Арэта-кун, он о тебе позаботиться.
– Ты меня смущаешь, Нэцуми-химэ!
Девушка захихикала и игриво шлёпнула его рукавом.
– Мне пора,– глаза с вертикальными зрачками вернулись ко мне.– До встречи, Хитоми-тян[2]!
– Моё имя – Аими,– первое, что произнесла с момента, как она появилась.
– Всё равно ведь не настоящее. А Хитоми[3] подходит не меньше. Увидимся!
Девушка легко поднялась на ноги и заскользила из комнаты.
– Что за дьявол?– выпалила я.
– Нэцуми – нуре-онна[4], судя по твоему взгляду, ты с ними ещё не знакома…
– Не имела в виду её!
На лице Арэты отразилось лукавство.
– Хорошо, объясню. И буду очень благодарен, если наконец приступишь к трапезе.
Я рассеянно взяла палочки, подцепила ими креветку из ближайшей чашечки. Арэта-кун тут же запустил свои палочки в стоявшую перед ним посудину.
– Повезло, что у тебя такая внешность,– он начал жевать с самым довольным видом.– Не думаю, что господин сохранил бы тебе жизнь после того, как выполнишь своё назначение, а так… Шайори успела многих настроить против себя. Чужеземная ведьма! А ты…
– …тоже не отсюда,– буркнула я.
– Помню. Но ты не обладаешь ни её коварной магией, ни отвратительным темпераментом. Как раз то, что надо!
– Откуда тебе знать, какой у меня темперамент?
Он умильно улыбнулся.
– Видел, как ты заставила Шинджи отозвать его подчинённых. Это было до смешного глупо, но в то же время благородно.
– Интересно, как ты это видел? Твоя марионетка ведь была разрушена в самом начале.
– Для того, чтобы подсматривать, не нужны шикигами,– снисходительно произнёс он.– Кстати, Шинджи можешь отнести к числу врагов – вряд ли он простит тебе унижение. В остальном… конечно, ты – всего лишь человек, и долго не продержишься, но главное – отвлечёшь господина от Шайори. А мы поможем.
– Мы – это пожиратели плоти, скрывающие "настоящие" лица, бумажные марионетки и пресмыкающиеся в человеческой коже?
Арэта-кун добродушно ухмыльнулся.
– Не только.
– Но я ведь – единственный "всего лишь человек" здесь?
– Не совсем. Я тоже – почти. Ран, Ичиро, Хикэру, даже Чиио-сама – все были людьми, но отдали себя магии, поэтому… Впрочем, для тебя эти подробности излишни – по крайней мере, сейчас. Ты должна поесть. Не хочешь ведь проявить неуважение к тому, кто оказал тебе гостеприимство?
– Он ведь не будет считать, сколько креветок было до и после,– огрызнулась я, но всё же последовала совету. Падать в голодный обморок посреди вражеского лагеря не хотелось.– Вообще, твоя хозяйка в курсе хитроумного плана "подбросить" меня на футон вашего господина?
– Чиио-сама мне не хозяйка, а наставница,– уточнил Арэта.– Что до "хитроумного плана", для чего ещё я, по-твоему, здесь и тебя оберегаю?
– Оберегаешь от Шайори? Неужели она осмелится навредить мне, если я так нужна вашему господину?
– Ты до сих пор не поняла, с кем имеешь дело,– Арэта отставил очередную опустошённую чашечку.– Эта тварь родом из Индии – вроде бы один из принцев вызвал её из потустороннего мира и сделал своей любовницей. Но после его смерти она осталась в мире людей, перебираясь с одного ложа на другое. Правители Индии, Китая, Чосона и наконец...
– Ишинори-сама и ваш господин,– подсказала я.– И вы ещё хотите, чтобы я составила конкуренцию этому суккубу?
– Кому?
Я только устало махнула рукой. Еда не прибавила бодрости, а наоборот. Желание закрыть глаза и отключиться от происходящего стало неодолимым. От Арэты моё состояние явно не укрылось.
– Распоряжусь, чтобы поскорее приготовили офуро,– нахмурился он.– Отдохнёшь после того, как господин тебя увидит, но не раньше!
– Если должна его очаровать, может, есть смысл отложить встречу?– я демонстративно зевнула.
– Поведёшь себя умно, в будущем сама сможешь выбирать, когда с ним встречаться. А сейчас делай, как тебе велят!– отрезал Арэта и направился к двери.
«Настоящие» лица ао-ниобо, бесконечные переходы, просторная купальня и офуро со странно зеленоватой водой... Уже почти не обращая внимания на облик «служанок», я позволила себя раздеть и дёрнулась от неожиданности, услышав раздавшийся из-за спины возглас Арэты – думала, посланец ведьмы остался за пределами купальни.
– Откуда на тебе эти ужасные отметины?!
Следы от когтей Иошинори-сама на моей спине его явно впечатлили.
– Разве эти – ужасные?– не скрывая злорадства, я повернулась к нему боком, по которому прошлись когти óни.
Выражение, появившееся на его лице, заставило на мгновение забыть об усталости, я расхохоталась.
– Чему ты радуешься, сумасбродка?– возмутился он.– Неужели не понимаешь, что это значит?
– Что все ваши планы летят в дзигоку,– довольно ухмыльнулась я.– А теперь – отвернись!
Не видела, исполнил ли он требование – ао-ниобо окружили меня со всех сторон и начали активно приводить в надлежащий вид. Нанесли на кожу клейкую субстанцию, растёрли пучками каких-то трав, окатили холодной водой, и наконец погрузили в офуро. Все процедуры я снесла с отрешённостью стоика – без единого звука. И только слабо охнула, когда окунулась в зеленоватый кипяток "ванны". Девицы продолжали суетиться вокруг – смазали чем-то волосы, насыпали в воду сильно пахнущий порошок. От него начала кружиться голова, я устало закрыла глаза…
[1] Хикимаю (яп. хики – «тянуть» и маю – «брови») – традиция удалять брови и рисовать вместо них на лбу тёмные пятна была распространена в Японии с периода Нара до XIX века. Аристократки выщипывали или брили брови и рисовали новые порошковыми чернилами хаидзуми, которые делали из сажи, полученной из кунжутного или рапсового масла (см. визуализацию ниже).
[2] -тян – прибл. аналог уменьшительно-ласкательных суффиксов в русском языке. В японском часто используется старшими по отношению к младшим, с которыми складываются близкие отношения.
[3] Хитоми – это имя дают девушкам с особенно красивыми глазами.
[4] Нуре-онна – чудовище-амфибия с головой женщины и телом змеи. Её часто видят на берегу расчёсывающей свои красивые длинные волосы.
***
Камикадзе возмущённо сопит в ухо – наверное, проголодался. А из-за края офуро выглядывает Кэцеро. Глаза мерцают голубоватым светом, волосы, как обычно, взъерошены... Меня охватывает такая радость – я чуть не выскакиваю из воды, но вовремя вспоминаю, что не одета, и только облегчённо шепчу:
– Кэцеро... как ты меня нашёл?..
Он улыбается, придвигается ближе... и с ужасом выкрикивает женским голосом:
– Это ты называешь «отметины»? Её кожа изуродована! Господин к ней не притронется!
Я вздрогнула всем телом, очнувшись и расплескав воду. Наклонившееся ко мне существо едва успело отскочить – не сразу узнала в ней девушку-змею, заходившую к нам накануне.
– Не сходи с ума раньше времени, Нэцуми,– послышался рядом голос Арэты.– Если он не терпел неровностей на твоей коже, не значит, что не смирится с ними в её случае.
– Смирится? Даже мне неприятно смотреть на них! Её тело должно быть идеальным!
– Оно и так идеально. А царапины можно скрыть...
– Зрительно, но не на ощупь! Немедленно поговорю с Кииоши-сама!
Я растерянно посмотрела вслед быстро удаляющемуся красному кимоно, перевела взгляд на Арэту. Он ободряюще прищурил "здоровый" глаз.
– Не тревожься, Аими-сан. Она ненавидит Шайори и очень надеется, что ты вытеснишь её из объятий господина. Если это произойдёт, Нэцуми станет тебе вернейшей наперсницей. А теперь выбирайся! Эй, красавицы!– он повернулся к замершим поодаль ао-ниобо.– Поторопитесь!
И суета вокруг меня возобновилась. Гребни, заколки для волос, слои кимоно... Я послушно поворачивалась и поднимала руки, пока меня укутывали в шёлк и втыкали в причёску длинные шпильки. Сонливость прошла, но я делала вид, что вот-вот упаду в обморок. Может, если буду покачиваться от усталости, аудиенция окажется короткой и у меня наконец-то появится возможность побыть одной и собраться с мыслями. Массовое упование обитателей этого "Двора Чудес" на то, что стану новой фавориткой их господина, выбило меня из колеи. Но, благодаря моим "отметинам" и его фобии, этого, судя по всему, можно не опасаться. А я ещё сокрушалась из-за уродства шрама от когтей óни! Что до всего остального... Помощи ждать неоткуда, я целиком и полностью во власти местной живности. В какой-то мере, не так уж и плохо, что увижусь с Ракураем сейчас и узнаю о его упованиях. А потом выгоню воспитанника ведьмы из моих «покоев», как бы он ни упирался, и тогда решу, как себя вести и что делать дальше…
– Перестань прикидываться, будто собираешься умереть,– шикнул Арэта мне на ухо.– В воду для купания подмешали бодрящие снадобья, сейчас ты должна быть живее акиту Ицукушимы[1]!
– Забыл, что магия вашего мира на меня не действует?– вяло протянула я.
– Магия здесь ни при чём, снадобье подействовало бы и на карпов в пруду! Так что прекращай – господин не поклонник саругаку[2]!– и, повернувшись к ао-ниобо, скомандовал:
– Зеркало!
Две девушки поднесли большой отполированный диск из серебристого металла, и я досадливо прикусила губу. Пожирающие плоть "камеристки" знали своё дело и очень умело расставили акценты, сосредоточив всё внимание на моих глазах. Кимоно цвета травы, нефритовые украшения, заколки, и наконец – "макияж". От Дэйки я знала, что в этом мире смуглость считается для женщины верхом неприличия. Мой загар, немного осветлённый рисовой пудрой, утратил вульгарность, но настолько оттенял глаза, что я слегка остолбенела, поймав в зеркале собственный взгляд.
– Вы превзошли себя, красавицы!– Арэта довольно обмахнулся веером.– Теперь дело за тобой, Аими-сан! Судя по всему, тебя не слишком привлекает будущее в качестве наложницы господина. Но поверь, это – единственное будущее, на которое ты можешь рассчитывать. Мы отправляемся!
Снова переходы, раздвижные двери, росписи на стенах...
– Вообще, насколько велик этот дворец?
– Очень велик. Так что не вздумай когда-нибудь бродить здесь в одиночку.
– Даже "в качестве наложницы господина"?– съязвила я.
– Особенно тогда,– парировал Арэта.
Ещё одна дверь, которую услужливо раздвинули передо мной, и я замедлила шаг – в образовавшийся просвет на меня тотчас устремились взгляды множества глаз.
– Не останавливайся!– послышался над ухом шёпот Арэты.– Удачи!
Я послушно засеменила вперёд, оставив моих провожатых позади. Странным образом, не испытывала страха – только возрастающую неловкость. Комната оказалась относительно небольшой, но тёмной – на деревянных стенах ни единого рисунка. И "зрителей" не так много, как померещилось с порога – может, чуть больше десяти. Все они толпились у возвышения, на котором восседала неподвижная фигура. Я невольно поёжилась, вспомнив похожую ситуацию в замке похитившего меня самурая. Тогда меня спас Иошинори-сама, но теперь... Возвышение всё ближе, я скользнула нервным взглядом по выстроившимся перед ним существам. Строгие кимоно и хакама – мой роскошный наряд здесь явно не к месту, равнодушные лица... и среди них – ни одного человеческого. Тишина, нарушаемая лишь потрескиванием огня в светильниках, настолько давящая, что я не выдержала. Остановилась, скованно поклонилась и выдала:
– Добрый вечер... Может, я не вовремя?
Звук распахиваемых створок заставил меня подскочить, я дёргано обернулась и замерла. Белоснежное одеяние, длинные смоляные волосы, безротая маска...
– Шинджи,– раздался с возвышения негромкий, немного вкрадчивый голос.
– Прости, что заставил тебя ждать,– ёкай небрежно поклонился, не замедляя шага, и, пройдя мимо, будто меня не было, остановился перед возвышением.
– Что за манеры, Шинджи. Появился позже всех, даже не глянул на нашу гостью и снова скрываешься за этой маской. Она нравится тебе больше, чем собственное лицо?
– Прости, господин,– в холодном голосе ёкая не было и намёка на покорность.
Но он всё же взмахнул рукой, и маска упала на пол. Я проследила за ней глазами, перевела удивлённый взгляд на ёкая... Смоляная шевелюра соскользнула на пол вместе с маской. Волосы Шинджи были белыми, как волосы Иошинори-сама, правда, гораздо короче и не такие густые. Не смогла рассмотреть лицо – он стоял вполоборота ко мне.
