Текст книги "Возвращайся, сделав круг 2 (СИ)"
Автор книги: Ирина Тигиева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)
– Если вернусь в тот мир, моя жизнь там будет очень долгой...
– Время в мирах протекает по-разному. За срок моей жизни здесь, там сменятся поколения. А рано или поздно умирают все. И, в случае чего, моя душа подождёт твою в небытии.
– Кэцеро...– чувствуя подступившие к горлу слёзы, я спрятала лицо на его груди.– Действительно не смогла его забыть, но не смогу забыть и тебя... Нобу-сан был прав, вы оба живёте в моих мыслях...
– Знаю,– Кэцеро легко гладил меня по волосам.– И, если честно, не завидую Иошинори. Когда мы найдём друг друга в следующей жизни, твои мысли и сердце будут принадлежать только мне.
Уже совсем стемнело. Мимо проходили смеющиеся парочки, слышался тихий плеск воды и шелест листвы... а мы с Кэцеро так и стояли, обнявшись. «Для меня всегда был только ты один»,– призналась я белокурому ёкаю. Но сейчас, прощаясь с Кэцеро, поняла: это не совсем так. В том мире я действительно буду счастливее, чем в этом. Но безмятежное, ничем не омрачаемое счастье, какое испытала на берегу безымянного озера возле луга со светлячками больше не повторится даже рядом с Иошинори-сама. Потому что в моих мыслях и сердце действительно живут оба, и один теперь остаётся здесь...
[1] Имото – яп. обращение к младшей сестре.
Глава 28
Размытое пятно пейзажа за окном Хокурику-синкансэн слегка потемнело. До токийского вокзала осталось всего десять минут, но, когда доберусь к храму Нэдзу, стемнеет совсем. А потом... всё ещё не верила, что совершаю это на самом деле. Безумие! И, если не получится... Я судорожно стиснула картонный стаканчик с кофе. Жаль что внутри не саке или что-нибудь покрепче. Скорее бы остановка... Я нервно глянула на часы. Восемь минут. Действительно можно сойти с ума. Хотя... Цумуги уверена, это уже произошло. Мы расстались не очень хорошо. Подруга разревелась и повторяла, что я совершаю непоправимую ошибку. Накричала и на Кэцеро за то, что "потакает моему сумасбродству". Её родители отнеслись к "сумасбродству" спокойнее, хотя и были удивлены. А мои... я позвонила им по Skype и просто всё рассказала. Не знаю, можно ли считать шок признаком того, что они мне поверили... но, кажется, и они меня отпустили.
Поезд начал замедляться – наконец-то! Ещё совсем немного... Шум главной станции мегаполиса, снующие во всех направлениях люди с чемоданами. У меня только небольшая сумка через плечо – предметы личной гигиены на первое время. Проходя мимо многочисленных магазинчиков, не удержалась и купила несколько похожих на покемонов пирожных. Надо надеятся, они не помнутся при "перевозке". Вот и стоянка такси... и мой не дрогнувший голос:
– Храм Нэдзу, пожалуйста.
Отсюда до храма – чуть больше десяти минут. Время, только что тянувшееся в сикансэн, пролетело с невероятной скоростью. Толком не успела собраться с мыслями, а машина уже замедлила ход... Храм Нэдзу. Сейчас так же темно, как и в прошлый раз, когда я примчалась сюда среди ночи. Фонари-торо и подсветка придают всему такой же феерический вид... и у меня так же замирает сердце. Дорога из серого камня, мостик, коридор из торий... Кэцеро был уверен, Иошинори-сама услышит мой зов, как я услышала его. Перед глазами тотчас возникло погрустневшее лицо бывшего полудемона и его отпускающий взгляд. Но простились мы без горечи, как если бы не сомневались, что ещё действительно встретимся. И даже теперь, стоя у "грани", которую не мог переступить Иошинори-сама, я почему-то в это верила. Навстречу из "коридора" двигались несколько посетителей. Я посторонилась, выпуская их, и твёрдым шагом ступила под первую "арку". Осталось лишь произнести имя... Стараясь не думать, насколько это бредово, я тихо выдохнула:
– Иошинори-сама...
Ничего. Только шелест ветра и удаляющиеся людские голоса. Я медленно двинулась в глубь "коридора". До сих пор ни разу не задумалась, что это может не сработать. А вдруг ёкай уже нашёл себе пару? Неуязвимый или нет, всё равно должен позаботиться о продолжении рода... Я представила его величественную осанку, струящиеся по спине белоснежные волосы... Следом за ним, как обычно, трусит Дэйки... Картинка получилась такая чёткая! Уже не вижу ни торий, ни мелькающих за ними огней – только ёкая и его слугу, неторопливо бредущих по берегу реки...
– Решил искупаться, Иошинори-сама?
Неужели произнесла эту глупость вслух? Оглядеться бы и увериться, что никто её не услышал. Но ёкай в моём видении вдруг вскинул голову.
– Иошинори-сама?– снова пробормотала я.
Его глаза полыхнули синим.
– Что случилось, господин?– ворчливо спросил Дэйки.
Но ёкай вдруг развернулся с такой скоростью, что у меня закружилась голова... и я судорожно вцепилась в ближайший столб, чтобы удержаться на ногах... Что за наваждение?.. Растерянно огляделась. Вокруг – по-прежнему "коридор" из торий – зашла уже довольно далеко... Но вдруг оранжевые столбы будто закачались и начали таять на глазах. Земля тоже ушла из-под ног, и меня потянуло вниз – в неизвестно откуда взявшийся густой туман. На мгновение показалось, я снова лечу в пропасть, некогда поглотившую Кэцеро и меня... Испуганно забарахталась и слабо дёрнулась, когда вокруг тела сомкнулись руки, словно выхватившие из небытия, готового сомкнуться над моей головой. Но небытие не хотело меня отпускать. Туман становился всё плотнее, проникал в лёгкие, не давая дышать... Я начала задыхаться... и уже почти теряя сознание, почувствовала прикосновения на щеке, а на губах – поцелуй, жадный и обжигающий... в прямом смысле. Чужое дыхание воспламенило лёгкие, словно вспыхнувшие огнём. Жар расходился от груди по телу, как если бы кровь занялась пламенем, и оно готово испепелить меня изнутри. Я застонала... и провалилась во тьму. Но тьма вдруг вспыхнула мерцающим голубоватым светом, и тело окутало ласкающее тепло. Кажется, нечто подобное уже испытывала... в Безымянном Храме на Погребальной Горе, когда забрала у Живого Будды его святыню... Ощущение невероятной лёгкости и безмятежности... я блаженно закрыла глаза. Сейчас бы поспать... отдохнуть совсем немного... Но до слуха донёсся настойчивый шёпот:
– Аими...
Я поморщилась, не открывая глаз. Шёпот повторился. Подчиняясь зову, всё же разомкнула веки... и тут же зажмурилась от яркого солнца. Но что-то от него заслонило, и я снова открыла глаза, уже зная, чьё лицо увижу.
– Иошино...
Его губы не дали произнести имя полностью... и моё сердце отозвалось, как отзывалось на каждое его прикосновение – бешено заухало, заглушая остальные звуки. Прижавшись к груди ёкая, я чувствовала и его сердцебиение – такое же гулкое и учащённое, как моё. Но поцелуй не был стихийным. Сначала очень нежно, неторопливо, потом со всё возрастающим желанием его губы словно изучали мои, легко приоткрыли их... и, полностью забывшись, я провела ладонью по его лицу, коснулась пальцами белоснежных волос. Но вдруг сама испугалась подобной "вольности", до недавнего времени абсолютно недопустимой, и отдёрнула руку. Иошинори-сама тут же отстранился, совсем немного – всё ещё ощущала на губах его разгорячённое дыхание и, мягко сжав мою ладонь, приложил её к своей щеке. От его глаз исходило синее свечение, полосы на лице потемнели... а моё сердце забилось где-то под подбородком. Теперь уже я потянулась к его губам, но не успел он ответить на поцелуй, тишину, нарушаемую лишь нашим прерывистым дыханием, потревожил ещё один звук, совершенно чужеродный:
– Иошинори-самааа! Господин!
Вздрогнув, я словно очнулась от наваждения. Вокруг – луг, заросший дикими цветами, поодаль – почти сравнявшиеся с землёй развалины. Место смутно знакомо... Я полулежу на коленях Иошинори-сама, его руки обвивают моё тело. Смущённо улыбнувшись, чуть отодвинулась, стараясь восстановить дыхание. Но уже в следующее мгновение ёкай был на ногах и, как пушинку, поднял меня – за секунду до появления Дэйки, вынырнувшего из-за склона ближайшего холма. Сначала показалась лисья голова, потом всё тело, а потом лис остановился как вкопанный, округлив глаза, будто видел перед собой призрак. Улыбаясь, я шагнула ему навстречу.
– Ну же, Дэйки! Неужели я так изменилась?
– Аими... Не может... Я почувствовал твой... Это действительно?.. Аими!
Он вихрем подлетел ко мне и, прижав к груди, оторвал от земли. Но тут же, видимо, одумавшись, поспешно отскочил и выпалил:
– Прости меня за эту бесцеремонность, господин! Момо-сан... то есть... Аими-сан...
Извинения лиса заглушил пронзительный визг, я не верила ни ушам, ни глазам...
– Камикадзе?!
Зверёк буквально врезался мне в грудь и, радостно поскуливая, начал вертеться в руках – я его едва удерживала.
– Малыш... как ты здесь оказался? Он был с вами всё это время?
– Да...– Дэйки неуверенно покосился на Иошинори-сама.
– Он увязался за Дэйки,– коротко бросил тот.
– Увязался?.. Откуда?
– Откуда, по-твоему?– фыркнул лис.
– Не стоит здесь задерживаться,– заявил ёкай.– Дэйки, ты найдёшь дорогу.
Мгновенно оказавшись за спиной, он обнял меня за плечи, "отпугнув" тотчас взвившегося в воздух Камикадзе. Но я выскользнула из его рук и огляделась.
– У меня была сумка... Где...
Слетевшая с плеча во время "перехода" из одного мира в другой, сумка валялась неподалёку. Я торопливо припустила к ней и удивилась... бежать было невероятно легко – едва касалась ногами травы. Лис, видимо, подчиняясь безмолвному приказу Иошинори-сама, рванулся к сумке почти одновременно со мной. Но я подскочила первой – ничуть не запыхавшись. Подхватила её и подняла на лиса недоверчивый взгляд.
– Правда тебя обогнала?..
– Это действие силы, возродившей тебя в нашем мире,– раздался за спиной голос Иошинори-сама.– Можешь оставить ношу Дэйки, он последует за нами.
– Нет, там... нужные мне вещи,– улыбнулась я и подмигнула лису.– Видел? Я быстрее! Теперь не посмеешь назвать меня беспомощной!
– Не посмеет,– холодно подтвердил ёкай.
Лис вжал голову в плечи. А я только успела закинуть сумку на плечо, как вокруг тела сомкнулись руки ёкая, и меня легко оторвало от земли…
***
Облака, настолько густые, что не видно солнца. Ощущение невесомости... и безмятежное лицо ёкая, бережно держащего меня в объятиях.
– Сила Чаши дала мне способность быстро передвигаться,– шепнула я.– А как насчёт способности летать?
– Можешь говорить мне, когда захочешь подняться в воздух.
– Что-то вроде: "пойдём полетаем"?– в последний момент подавила хихиканье.
Кажется, ещё не преодолела былую робость, появлявшуюся всякий раз, когда смотрела на это недосягаемое "божество". Пожалуй, понадобится время, чтобы привыкнуть и вести себя с ним, как с "простым смертным". Ну или почти, как с простым... Губы ёкая тронула улыбка, и он тихо подтвердил:
– Что-то вроде.
Облака вдруг расступились, впереди полыхнул яркий белый свет, заставивший меня зажмуриться. А когда снова открыла глаза, перед нами возник... дворец, настолько огромный, что я успела охватить взглядом только бесконечную лестницу, соединявшую не меньше дюжины этажей наподобие вавилонского зиккурата. Иошинори-сама легко опустился на открытую площадку верхнего этажа, по величине способную сравниться с футбольным полем. В центре площадки – похожее на храм сооружение.
– Это... твой замок?..– потрясённо пробормотала я.
– Теперь и твой.
Навстречу нам высыпали разодетые в пёстрые одежды существа – опять не могла не вспомнить картину Амано Ёситаки, и наперебой залопотали приветствия. Но ёкай заставил их замолчать движением руки и мгновенно оказался возле входа в "храм". Створки двери тотчас распахнулись, а раздвинувшие их существа склонились в почтительном поклоне. Внутри не было ничего. Пол покрывали разноцветные окружности. В каждой – витиеватый иероглиф.
– Отсюда сможешь попасть в любую часть замка,– пояснил ёкай.– Позже узнаешь значения символов и куда ведёт каждый.
Я только растерянно кивнула. Иошинори-сама ступил на один из символов и тот полыхнул бледно-голубым светом. Мгновение невесомости – и ёкай осторожно ставит меня на ноги посреди невероятно красивой комнаты. Росписи на стенах, ширмы, светильники, вазы... Почти забыв дышать, я медленно поворачивалась вокруг своей оси.
– Что это за комната?
– Один из моих личных покоев.
– И у меня будут свои личные покои?
– Если захочешь.
Моё круговое вращение завершилось, и я невольно глянула на свою одежду – джинсы, майка, летний пиджак... В этой обстановке одежда моего мира казалась просто вопиюще чужеродной. И окружавшая меня роскошь была подавляющей. А я ещё тащила предметы личной гигиены, чтобы хватило до первого похода в деревню! Здесь, наверное, пользуются гребнями из слоновой кости вместо обычных расчёсок, и жидким золотом – вместо шампуня...
– Ты голодна?– ёкай нарушил моё "озирание".– Хочешь отдохнуть?
– Нет... кажется. Всё это так... ошеломляет...
– Не все части замка подобны этой. Есть и другие комнаты, если здесь тебя смущает обилие красок. Есть и сады, и луг с незабудками.
Я вскинула на него удивлённый взгляд.
– Как во владениях Тецуо?
И снова едва уловимая улыбка на всегда невозмутимом лице.
– Ты это помнишь.
– Конечно. Память "всего лишь людей" не такая короткая, как может показаться.
– Тогда, вероятно, никогда не забудешь и этих слов,– тихо произнёс ёкай.
– Скорее, ещё долго не дам забыть о них тебе.
Неуловимым движением он скользнул ко мне ближе и, едва касаясь, провёл пальцами по моим волосам, щекам, губам – словно убеждался в моей реальности. И моё тело тотчас откликнулось на эту ласку отчаянным сердцебиением, отозвавшимся даже в кочиках пальцев.
– С этим я могу мириться, Аими.
– А с чем не можешь?– не расслышала собственного шёпота.
Ладони ёкая легко коснулись моего лица. Чуть наклонившись, он молча рассматривал меня. И, чем дольше смотрел, тем сильнее разгорался в глазах синий огонь. Я уже едва справлялась со срывающимся дыханием и слышала, как участилось его... А потом губы, первый же поцелуй которых чуть не довёл меня до обморока, безудержно прижались к моим. Но сейчас поцелуй не был ни изучающим, ни осторожным. От его жара закружилась голова. Дёрганым движением я сбросила с плеча сумку и судорожно прижалась к груди ёкая... и его сердце тоже понеслось вскачь...
Мне показалось, я снова на мгновение "зависла" в невесомости. Лишь внезапно оказавшись на футоне, больше похожем на гигантское ложе, мельком обратила внимание, что обстановка вокруг изменилась.
– Твоя спальня?..– только и успела прошептать, но его губы тут же заставили меня замолчать...
Когда ладони ёкая мягко скользнули под майку, я напряглась. Одежда для него непривычная – у Кэцеро ведь поначалу были сложности "освободить" меня от неё. Дёрнулась, порываясь хотя бы стянуть с плеч пиджак, но Иошинори-сама легко удержал мои руки и, словно успокаивая, заскользил губами по моей шее к груди... и у меня снова сбилось дыхание. "Необычность" одежды ему действительно не помешала. Плавными, неторопливыми движениями, он словно исследовал моё тело, одновременно избавляя от всего, что на мне было. И, когда, оставшись совершенно без одежды, я потянулась к его кимоно, чуть отстранился, породолжая скользить разгорячённым взглядом по моему обнажённому телу. Слои окутывавшего его шёлка, один за другим опустились на футон, и я потрясённо ахнула:
– Уверен, что ты... всё-таки не из камня?..
Его тело было гладким и в самом деле казалось высеченным из мрамора. Только едва заметные полосы на предплечьях вроде тех, что были на лице, выделялись на бледной коже. Я робко провела ладонями по его груди, и полосы начали темнеть. Уже смелее, я обвела контур ключиц, линию плеч, снова вернулась к груди, спустилась к животу, и ёкай, хрипловато выдохнув, прижал меня к себе. Жгучие, требовательные поцелуи покрыли моё лицо и грудь. Но он ещё будто сдерживался – ни одной порывистой ласки, ни одного лихорадочного движения. Только в глазах полыхал синий огонь, полосы становились всё темнее, а прикосновения – всё жарче. Моё тело уже было доведено до исступления, я чуть не стонала в его руках и, наконец, не выдержав, обхватила ладонями его лицо.
– Чего ты ждёшь?..
– Этого,– горячо выдохнул он.
Его тело будто срослось с моим, обжигающий поцелуй поглотил сорвавшийся с моих губ стон, и, не помня себя, я зарылась пальцами в растрепавшиеся белоснежные волосы... Казалось, я просто перестала существовать, время и пространство уже не имели значения... Тело словно соткано из воздуха... наверное бы не ощущала его совсем, если бы не поцелуи Иошинори-сама, и ласки, тягучие и жадные, не прекращающиеся ни на миг…
Тихий голос словно звал из окутавшего меня небытия... Я лениво прислушалась и узнала своё имя:
– Аими...
Мимолётно улыбнувшись, приоткрыла глаза... Чёрные, в полумраке казавшиеся бездонными глаза тотчас поймали мой взгляд. Ещё в полузабытьи, я протянула руку к лицу, так восхищавшему меня красотой, легко провела ладонью по темневшим на щеке полосам... и в глубине непроницаемых глаз снова начал тлеть синий огонь. Но голос прозвучал отрезвляюще:
– Если хочешь, подкрепи силы.
Я перевела взгляд на мечущиеся по потолку и стенам отблески от зажжённых светильников.
– Уже ночь?..
Он чуть наклонил голову, по губам, словно отсвет огня, мелькнула улыбка. Я приподнялась на футоне. Наверное, снова сказывалось действие силы Чаши – тело казалось невероятно лёгким и... не чувствовала ни тени слабости, хотя после всего должна была распадаться на части.
Рядом с футоном – столик, уставленный чашечками с едой. Бросив на них плотоядный взгляд, я было потянулась к небрежно отброшенному покрывалу, собираясь в него завернуться, но меня остановило тихое:
– Не нужно. Только если тебе холодно.
– Пока нет,– улыбнувшись, я скользнула глазами по его обнажённому телу.– Но, как только станет, скажу.
Ответом было чуть усилившееся свечение глаз, не отрывавшихся от моего тела. Я придвинулась ближе к столику.
– А ты?
Он качнул головой.
– Вообще никогда не ешь?
Ещё одно качание.
– Чем тогда поддерживаешь силы?
– Энергией. Могу показать позже.
– Пожалуйста,– просияла я и, взяв со столика одну из посудинок, счастливо вздохнула:
– Как же скучала по этой еде...
– По еде?
– Среди всего прочего. Еда моего мира казалась мне безвкусной.
– Поэтому так торопилась его покинуть?
Вопрос прозвучал странно. Я вскинула на ёкая непонимающий взгляд.
– Ступив за грань, прежде чем позвать меня, ты ушла из своего мира, но не могла прийти в этот без силы Чаши,– тихо пояснил он.– Я едва не опоздал.
– И что бы случилось, если бы...– я запнулась.
– Ты попала в не-существование, связующее миры. Ещё немного – и даже я не смог бы тебя найти.
Я чуть не выронила чашечку.
– Ты спрашивала, с чем я не смог бы смириться. С этим.
– Дьявол...– испуганно пробормотала я.– Могла бы догадаться, всё не так просто...
– Я давно оставил надежду, что это знание может пригодиться. Иначе бы предупредил тебя.
– А место, где нас нашёл Дэйки?– поспешила я сменить тему.– Оно показалось мне знакомым.
– Храм Тысячи Демонов. То, что от него осталось.
– Его так и не отстроили заново?– удивилась я.
– Нет. Но, когда пришла в нашу реальность через тории храма, ты нарушила границы, разделяющие миры. Теперь их легче всего преодолеть именно в этом месте, несмотря на отсутствие святилища.
– От него действительно мало что осталось. Сколько же времени здесь прошло?
– Больше, чем в твоём мире,– коротко ответил ёкай.
Глаза, снова полыхнувшие синим, скользнули по столику, по почти опустошённой чашечке в моей руке и прошлись по моему телу взглядом, от которого сердце пропустило несколько ударов. Но голос прозвучал спокойно, даже размеренно:
– Надеюсь, еда тебе по вкусу?
– Хочешь спросить, утолила ли голод?– рассмеявшись, я отставила чашечку.– Этот – да. Но теперь мне по-настоящему холодно.
Губы ёкая сложились в полуулыбку, синее свечение усилилось. Он придвинулся ко мне ближе, но не успели руки с потемневшими полосами сплестись вокруг меня, я легко соскочила с футона.
– Лучший способ согреться – горячая вода. В замке есть купальня?
– Конечно.
Непроницаемое лицо, совершенно невозмутимый голос, и я немного растерялась. Хотела поддразнить его, но уже не понимала, кто кого дразнит. Ёкай тоже неторопливо поднялся с футона. Отблески светильников замелькали по "мраморному", абсолютно идеальному телу... и я тут же сдалась, сбивчиво выдохнув:
– Имела в виду... составишь мне компанию?..
– Конечно,– повторил он.– Ты не знаешь, где это. Я тебя отведу.
– Дорогу обратно тоже не найду,– уточнила я.– То есть, придётся остаться там со мной, чтобы потом "отвести" сюда.
Жаркий поцелуй и шёпот, в третий раз повторивший и без того очевидную истину:
– Конечно.
Глава 29
– Эй, Момо! Хватит грезить наяву, и так известно, о ком все твои помыслы! Хотя бы слышала, что я спросил?
– Это был не вопрос, а утверждение. Ты утверждал, у тебя есть что-то моё, о чём я не знаю.
– Надо же, действительно слышала!– съехидничал Дэйки.
– Всегда тебя слышу,– улыбнулась я и с не меньшим ехидством добавила:
– Хочу того или нет.
Лис – продолжала мысленно называть его так, хотя во дворце он предпочитал чеовеческое обличье, запустил в меня подушечкой, какие подкладывают под оби[1]. Я увернулась и пригрозила:
– Будешь вести себя агрессивно, натравлю на тебя Камикадзе.
Зверёк переваривал обильный обед здесь же на большой круглой подушке, которой не смел пользоваться никто, кроме него. Мы находились в "гардеробной", которую я собиралась "переоборудовать" под "мастерскую". Солнце попадало сюда под каким-то особым углом, освещение получалось потрясающим – комната была будто создана для занятий живописью. Услышав своё имя, камаитати лениво приоткрыл глаза и фыркнул.
– Ещё неизвестно, кого он бросится защищать! Слишком уж долго мы вместе горевали по тебе, а общее горе сближает,– хмыкнул Дэйки, и тут же тряхнул волосами.– Ну вот опять! Из-за тебя постоянно болтаю лишнее!
Тема моего ухода из этого мира считалась запретной. Не то, чтобы кто-то произнёс официальное "табу", просто говорить об этом было не принято. На вопрос, как Камикадзе оказался в их компании, Дэйки пространно рассказал, что "случайно" оказался неподалёку от "того места", имея в виду замок Кэцеро, и зверёк просто "нашёл" его и "увязался" за ним. И я удовлетворилась ответом, тоже не желая ворошить прошлое.
– Расскажешь наконец что имел в виду? Заговариваешь об этом уже в третий раз!
– И только теперь тебе стало интересно? Сейчас вернусь!– и унёсся из комнаты.
Я посмотрела ему вслед – искренне восхищалась умением лиса ориентироваться в замке. Сама только начинала осваиваться и понимала, что процесс затянется. Замок моего белокурого возлюбленного представлялся мне красивым лабиринтом, а бурлившая в нём жизнь – упорядоченным хаосом. Понятия не имела, сколько существ здесь обитало, и не стремилась это знать, несмотря на бесконечные шпильки Дэйки, что мне, как "избраннице господина", следует проявлять больший интерес к моим "подданным". Вскоре после водворения, Иошинори официально представил меня "населению" замка за общей трапезой. Сидя рядом с ним на возвышении, с которого открывался вид на весь "террариум", поднимавший чашечки с саке в нашу честь, невольно вспомнила ступенчатые сооружения, какие в Японии выставляют на Хина Мацури[2] в домах семей, где есть дочери. На сооружении расставляют кукол, изображающих обитателей императорского двора: на верхней полке – император и императрица, чуть ниже – придворные дамы, потом – министры и так далее. Я на самом деле чувствовала себя куклой – в многослойной церемониальной одежде почти не могла двигаться. К счастью, "император" с завидной скоростью освободил меня от неё сразу после церемонии.
– Надеюсь, подобные приёмы в твоём замке проводятся нечасто?– улыбнулась я, когда руки Иошинори сомкнулись вокруг моего "освобождённого" тела.
– Этот был необходимостью – тебя должны знать все. Остальные уже отменены,– коротко отозвался он.
Мои поддразнивания всегда заканчивались одинаково: разбивались о невозмутимостъ возлюбленного, и в результате получалось – скорее, он дразнит меня. Но это только раззадоривало.
– То есть, теперь я – твоя...– и тихо выдохнула, когда его губы, жарко прижавшись к моей шее, заскользили вниз к плечу.
– Да, теперь ты – моя,– подтвердил он.
– ...соправительница,– закончила я фразу.– А, если так, разве мне не полагаются личные покои?
Он оторвал губы от моей кожи и тягуче посмотрел мне в глаза.
– Если хочешь.
– А ты?
– Желай я этого, ты была бы сейчас в них.
Я любовно пригладила белоснежные волосы, рассыпавшиеся по его плечам, скользнула ладонями по почерневшим полосам на предплечьях.
– Значит, не хочу и я.
Так я была официально представлена ко "двору", вид которого наверняка бы вызвал помешательство у Амано Ёситаки, и окончательно водворена в покоях царственнго возлюбленного, по величине превосходивших весь студенческий кампус Голдсмитса. Дэйки, узнав об этом, округлил глаза: во всех уважающих себя замках для "госпожи" выделялась "женская" половина. Теперь, ехидничал он, приём в мою честь придётся повторить: я так редко покидаю опочивальню господина – вскоре никто не вспомнит, как выгляжу. И, если Иошинори-сама собирается держать меня рядом с собой постоянно, даже он, Дэйки, уже не надеется узнать меня при следующей встрече. Я хохотала, слушая его "прогнозы", и обещала обязательно оставить на память о себе какую-нибудь вещицу – чтобы он не забыл меня так быстро. Тогда лис и вспомнил, что у него есть нечто, принадлежащее мне, о "чём я не знаю"...
– Вот и я, Момо!– ворвавшись в "гардеробную", он остановился в нескольких шагах, пряча что-то за спиной.
– Хочешь, чтобы угадала? Уже ведь сказала, понятия не имею!
– Ладно, покажу. И радуйся, что в прошлый раз не прихватила с собой эти... пирожные!– те, что купила для лиса на токийском вокзале, произвели на него впечатление.– Представляю, во что бы они превратились!
– При чём здесь...– начала я и замолчала, увидев, предмет, который он вынул из-за спины.– Это же... Откуда она у тебя?..
То была сумка, которую я взяла с собой на экскурсию, отправившую меня в этот мир. Не веря глазам, выудила мой старый мобильник, футляр для солнечных очков, изумрудное платье...
– Но как?..
И вспомнила жуткий день, когда погиб Тэкэхиро... Он принёс мои вещи – с их помощью смог меня найти, а я уронила сумку на берегу, когда унеслась прочь от его убийцы, и больше о ней не вспоминала...
– Ты сохранил её,– расторганно посмотрела на Дэйки.
– Да. На память о тебе.
Хотела броситься ему на шею, но лис поспешно отодвинулся и, отвечая на мой удивлённый взгляд, пояснил:
– Господину... не понравилось, как я повёл себя, когда ты вернулась. Он запретил приближаться к тебе ближе, чем на...– показал руками расстояние.
– Не понравилось... что ты меня обнял? Но это ведь... ты просто обрадовался...
– Так он и сказал. И потому не наказал меня, но предупредил, что больше не потерпит подобных вольностей.
– И когда только успел...– пробормотала я.– Ничего, поговорю с ним...
– С ума сошла? Не вздумай! Вообще не должен был ничего тебе рассказывать!
– Только молча шарахаться всякий раз, когда протягиваю к тебе руку?– подсказала я.
Лис действительно вёл себя необычно. Если раньше не упускал возможности шлёпнуть меня хвостом или обнять, сейчас очень старательно избегал физических контактов. Я обратила на это внимание, но, не зная о причинах сдержанности, не придала значения.
– Не нужно, Момо, правда. Так ты мне только навредишь. Иошинори-сама может вообще запретить с тобой видеться. Прекрасно ведь знает, как я к тебе отношусь! На самом деле удивляюсь, что до сих пор не запретил.
– Наверное, верит, что сможем сдержаться и не набросимся друг на друга,– подмигнула я.
Лис закатил глаза, а я перевернула сумку вверх дном и вытряхнула смятый листок желтоватой бумаги.
– Что это?– заинтересовался Дэйки.
Пожав плечами, я подняла листок с пола и развернула его. Изображение женщины в кимоно и ребёнка, ловящих карпа, иероглифические надписи...
– "Огромное благословление, среднее благословление, малое благословление, благословление наполовину…",– прочитала я.– Что за ерунда?
Но Дэйки вырвал листок из моих пальцев и чуть не с благоговением выдохнул:
– Это же омикудзи[3]!
– Что?..
– Предсказание,– пояснил он.– Такие раздают в храмах. Откуда оно у тебя?
– В храмах...
И меня осенило. День экскурсии, непрекращающаяся тошнота, два храма, которые мы посетили прежде, чем добрались в третий – Нэдзу. В одном из них мы с Цумуги обзавелись предсказаниями будущего. На своё я тогда даже не глянула – просто закинула его в сумочку...
– Посмотри,– Дэйки ткнул пальцем на столбец в середине листочка, и я прочитала вслух:
– "Кольцом тебе будет дорога.
Горевать о былом не спеши.
Ты вернёшься, сделав круг..."
Я подняла на лиса недоумевающий взгляд.
– Не думаешь же, что имеется в виду моё возвращение сюда?
– А что ещё?– он тряхнул листочком.– Подумать только, Момо!
– Простое совпадение.
– Это – предсказание, полученное тобою в храме! Голос богов! Увидел бы его раньше...
– И что бы это изменило?
– Ничего бы не изменило, но дало надежду, когда её не было.
– Кому?– фыркнула я.
Дэйки посмотрел на меня непривычно серьёзным взглядом.
– Господин рассказывал о времени, прошедшем здесь, пока ты оставалась в своём мире?
– Нет,– поёжилась я.– И не спрашивала.
– Я сопровождал Иошинори-сама, как обычно, когда он вдруг вскинулся, будто что-то услышал и исчез. Не было его долго, я отправился на поиски. Блуждал по округе, пытаясь уловить его запах и... почувствовал другой запах – крови. Твоей крови, смешанный с его...– лис замолчал.
– Ты был там?– прошептала я.– Возле замка Кэцеро?
– Да. И видел кровь, засохшую на траве. Никогда не хочу пережить подобное снова.
– Там тебя и нашёл Камикадзе...
Он кивнул.
– Позже узнал, что ты не умерла, а вернулась в твой мир, но...– Дэйки понизил голос, как если бы нас могли подслушать, и наклонился ко мне, явно забыв о запрете приближаться.– С господином творилось неладное. Долгое время он вообще не показывался, а потом... он начал по-настоящему пугать меня, Момо.
– Пугать?..
– Подробности тебе ни к чему, но... хорошо, что ты вернулась. Господин никогда не произнесёт это вслух, но твой уход он переживал тяжело. Тоска в сочетании с неуязвимостью и силой – подобное способно превратить в чудовище и более добросердечное существо, чем Иошинори-сама.
– Чудовище?..– потрясённо повторила я.
– Никогда не думал, что буду так благодарен той ведьме, прислужнице ками...
– Чиио?– перебила я.– За что её благодарить?..
Лис покосился на плотно задвинутую дверь, на начавшего проявлять признаки жизни Камикадзе и вздохнул:
– Расскажу в общих чертах, ладно? Господин не запрещал об этом говорить, поэтому, думаю, не накажет. Но об остальном спросишь его.
