Текст книги "Возвращайся, сделав круг 2 (СИ)"

Автор книги: Ирина Тигиева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

Утром, как ни странно, полудемон не удостоил меня ни словом, правда, постоянно таращился исподлобья. Но взгляды легче игнорировать, чем слова, и так мы продвигались вперёд в полном молчании. Постепенно деревьев вокруг становилось всё больше, а солнечных лучей – меньше. Птицы почти исчезли, и заскучавший Камикадзе дремал, свесив голову с моего плеча. Ближе к вечеру полудемон вдруг остановился, повёл носом и буркнул:

– Надеюсь, этих хоронить не собираешься!

Я недоумевающе воззрилась на него.

– Надо же, неужели на меня посмотрела,– вполголоса пробормотал он и уже громче добавил:

– Почти пришли!

Вскоре я поняла, что мой провожатый имел в виду – запах тлена, ощутимый даже для моего человеческого обоняния. И, чем дальше мы шли, тем ощутимее он становился. Камикадзе, недовольно фыркая, зарылся мордочкой в мои волосы. Поляну я узнала не сразу. Прошла мимо дерева, с которого спрыгнул однонодзревой урод, не осознав, что это оно. Но резко остановилась перед бесформенными грудами того, что некогда едва не лишило меня жизни. Вид полуразложившихся тел был омерзительным, я отшатнулась, зажав нос рукой. Камикадзе, раздражённо ворча, слетел с моего плеча и унёсся прочь.

– Что теперь?– бросил Кэцеро.

– Какой смрад...– первые слова, которые произнесла за последние сутки.– Надеялась, отсюда сможешь по запаху найти пруд... Но, наверное, это невозможно...

Он снисходительно хмыкнул.

– Я знаю, где он. Идём!

Камаитати вернулся, как только мы отошли от поляны. А, когда снова смогла дышать, я дёрнула полудемона за рукав кимоно.

– Ты знаешь, где пруд, знаешь, что мне нужно именно туда, и всё же тащишь меня на эту треклятую поляну?!

– Она со мной разговаривает!– притворно восхитился он.– И почему вдруг? Чтобы высказать недовольство!

– А чего ты ждёшь?– возмутилась я.– Благодарности?

– Чего ещё!

– За то, что приволок к кладбищу этих уродов?!

– Которое могло стать кладбищем для тебя, если бы не я!

– И ты решил напомнить, чем я тебе обязана?

– Но теперь вижу, это было напрасно! Что бы ни делал, в ответ – одни упрёки! Ты – такой же бесчувственный валун, как Иошинори! Теперь понимаю, почему он терпел тебя рядом!

Краска бросилась мне в лицо. Никогда не думала, что могу так разозлиться... Не помня себя бросилась с кулаками на существо, способное раздробить мне кости одним щелчком. Камикадзе, круживший над нашими головами, с радостным визгом ринулся на общего "врага". Но полудемон не растерялся. Увернувшись от моего удара и когтей камаитати, поймал зверька на лету. Это на мгновение отвлекло его от меня, и мой следующий удар пришёлся по его грудной клетке... Но кулак будто врезался в стену или ствол дерева. Жалобно пискнув, я тотчас отлетела в сторону, прижав к себе ушибленную кисть. А "дикарь" расхохотался, даже не поморщившись, когда коготки Камикадзе полоснули его по пальцам.

– Сказал же, у тебя сила муравья! Но откуда столько злости?

– Не твоё дело!– выпалила я.– Никогда не смей сравнивать меня с ним! Или вообще говорить о нём в моём присутствии! Он не ровня ни мне, ни тебе!.. Он не...– на глаза вдруг навернулись слёзы обиды, бессильной ярости и боли. Захлебнувшись на полуслове, я поспешно отвернулась. Только бы этот варвар их не увидел... Но он уже был рядом, настойчиво заглядывая мне в лицо.

– Аими...– впервые назвал меня по имени.– Нужно было увернуться, но я хотел, чтобы ты попала в меня и поняла, насколько это смешно – пытаться причинить мне вред...– он выпустил из ладони Камикадзе.– Сильно ударилась? Покажи...

– Отойди от меня!– прошипела я, оттолкнув его руки.

Его утешения были ещё невыносимее, чем недавние насмешки. Всхлипывая и пытаясь унять упрямо струившиеся по щекам слёзы, я случайно глянула на него... и владевшая мной ярость внезапно отступила. На лице полудемона читалась растерянность, а во взгляде мелькнула такая горечь, что у меня дрогнуло сердце. Ведь на самом деле он прав. Несмотря на свою грубость, он помогал мне, чем только мог. Если бы не этот "дикарь", дурацкая поляна действительно стала бы мне кладбищем. И потом: яйца для Камикадзе, еда для меня... Нобу-сан "вскользь" упомянул, как старался Кэцеро-сама, добывая еду для наших обедов. И путешествие к пруду – хоронить останки смертного, которого никогда даже не видел... А я, привыкшая благодарить за то, что передо мной придержали закрывающуюся дверь, ни разу не сказала простого "спасибо" тому, кто спас мне жизнь...

– Кэцеро...– тоже впервые назвала его по имени.

Но его лицо уже приняло отчуждённое выражение, в голосе прозвучала подчёркнутая небрежность:

– Успокоилась? Тогда идём, скоро стемнеет!– и, развернувшись, двинулся дальше в чащу.

Мы шли в полном молчании, и теперь Кэцеро на меня даже не смотрел.

– Далеко ещё?– тихо спросила я.

– Нет.

– Чувствуешь запах разложения?

– Нет.

Я вздохнула. Сумерки сгущались – скорее всего, до наступления темноты к озеру не добраться. Но полудемон вдруг остановился и раздвинул передо мной кусты. С отчаянно забившимся сердцем я скользнула в образовавшийся просвет и тут же остановилась, уставившись в землю. Странно, я брела от пруда к поляне, где напали óни, почти день. А сейчас мы шли часа два от силы. Наверное, тогда я просто плутала по округе…

– Пришли,– коротко объявил Кэцеро.

Пояснение было излишним – я бы скорее забыла лицо Цумуги, чем это место... Камикадзе, до того дремавший у меня на руках, вырвался и погнался за запоздавшей стрекозой. А я, собравшись с силами, подняла глаза. В свете сумерек пруд выглядел немного иначе, чем тем утром. Но на воде так же покачивались кувшинки, а в лучах предзакатного солнца трава казалась красной, будто была окрашена кровью, как тогда... Но одно отсутствовало – останки, ради которых я пришла... и на меня накатила волна облегчения. Только сейчас, оказавшись на этом берегу, поняла, насколько не готова была увидеть изуродованный, полуразложившийся труп Тэкэхиро…

– Здесь ничего нет,– словно прочитал мои мысли Кэцеро.– И уже давно. Не чувствую никакого запаха.

– Тело могло стать добычей хищников? Или кайдзю…

– Помнишь, где оно лежало?

Как если бы могла это забыть! Колени слегка дрожали, когда подошла к месту, где видела Тэкэхиро последний раз. Кэцеро мгновенно возник рядом.

– Никаких следов. Кайдзю бы оставили обломки костей, клочки кожи или...

– Можешь не продолжать!..– не выдержала я.

Полудемон угрюмо покосился на меня.

– Кем он был?

Вопрос застал меня врасплох. Действительно, кем был для меня Тэкэхиро? Едва знакомый парень, лишившийся из-за меня жизни?..

– Хотя бы имя знаешь?– хмыкнул Кэцеро.

– Конечно!– вскинулась я.– Его звали Тэкэхиро. Он был... моим другом.

– Тэкэхиро? Тот, у кого ты просила прощения?

– Когда?..

Делала это почти каждую ночь, но откуда Кэцеро об этом знать?

– Ночью, когда узнала о Нобу-сан. Я ушёл тогда слишком... быстро. Это было грубо. Хотел вернуться и извиниться, но услышал твой голос и остановился. Ты просила Тэкэхиро тебя простить...

– Подслушивать вообще-то нехорошо,– буркнула я.

– Я не подслушивал! И нечего произносить вслух то, что никто не должен слышать!

– Никто, кроме него… Но как раз он – единственный, кто никогда этого не услышит...

Я отвернулась, чтобы полудемон не видел моего лица – к горлу снова подступили слёзы. Похоже, всё это путешествие мне суждено ходить с мокрыми щеками...

– Может, тело подобрали жители деревни,– предположил Кэцеро.

– Деревня!– выпалила я, поспешно смахнув слёзы.– Она же недалеко! Тэкэхиро был служителем святилища, носил при себе религиозные атрибуты… сутры. Служителя не оставили бы лежать здесь!

– Как оставила ты? Если так хотела, чтобы тело было погребено, почему не…

– Я не могла!

– Из-за Иошинори?– Кэцеро сузил глаз.– Кажется, начинаю понимать. Иошинори убил его, верно? Поэтому ты ушла и оказалась в лесу одна.

Подобной проницательности я от него не ожидала. Хотя… наверное, всё было очевидно.

– Кстати, он искал тебя. Но спасти бы не успел.

– Кто искал?– вопрос вырвался из глубин моей души, голос дрогнул.– Иошинори... сама?..

– "Иошинори-сама",– передразнил Кэцеро.– Так к нему обращалась? Или называла «господин»?

– Тебе какая разница! Откуда знаешь, что он меня искал?

– Я вернулся сюда после того, как отнёс тебя к Нобу-сан. Запах Иошинори был всюду, в том числе и на той поляне. С чего бы моему заносчивому братцу кружить здесь, если не в поисках тебя?

Значит, он действительно искал меня… Но что это меняет?..

– Жалеешь, что оставила его?– в голосе Кэцеро прозвучала снисходительность.– Один из óни меня ранил. Иошинори наверняка узнал запах моей крови, смешанный с запахом твоей. Он мог за нами последовать.

– Но не сделал этого,– прошептала я.

– Нобу-сан считает, ты разбудила его сердце. А он тронул твоё. Насчёт Иошинори сомневаюсь – невозможно разбудить то, чего нет. Но ты…– он попытался поймать мой взгляд.– Нобу-сан прав насчёт тебя?

Я молча отвернулась, и, мне показалось, Кэцеро вздохнул.

Почти стемнело. В кустах начинали мелькать светлячки. Камикадзе, пролетел над моей головой, выплюнул в волосы придушенную стрекозу и с визгом понёсся на мерцающие огоньки.

– Заночуем здесь,– объявил Кэцеро.

– Только не здесь!– я даже перестала возиться с запутавшейся в волосах стрекозой.– Где угодно, только не здесь…

Если лицо полудемона и выразило удивление, в сгустившихся сумерках я этого не рассмотрела.

– Хорошо,– пожал он плечами.– Углубимся в лес. Утром отправимся обратно.

– А можем… ещё заглянуть в деревню?

– Зачем?

– Если жители действительно подобрали тело, то…

– Это всего лишь предположение. Откуда мне знать, кто его подобрал!

– Но, если всё-таки они,– настаивала я.– Просто хочу убедиться.

– Что тебе это даст?

– Я с ним даже не попрощалась…

– И собираешься сделать это сейчас? Сама ведь говорила, он уже ничего не слышит!

Моё недавнее раскаяние испарялось, как роса на солнце. Всё-таки этот тип – бестактность во плоти, и вряд ли причина только в отсутствии воспитания.

– Очевидно, ты не в состоянии это понять, я и не прошу. Прошу лишь отвести меня в деревню… или хотя бы объяснить, как туда добраться.

– Пойдёшь одна?– усмехнулся он.

– Если придётся.

Полудемон раздражённо тряхнул шевелюрой, процедил своё любимое "Сумасшедшая!", и двинулся прочь от пруда. Камикадзе, вырвавшись из кустов, приземлился ему на голову, но он даже не замедлил шаг.

– Куда ты?– бросила я ему в спину.

– Искать место для ночлега! Здесь ведь оставаться не хочешь.

Я наконец выудила из волос стрекозу, обвела прощальным взглядом пруд, легко покачивавшиеся на воде кувшинки и заторопилась вслед за моим провожатым.

Место для ночлега – если можно так назвать сплетённые в клубок корни двух сросшихся деревьев – нашлось неподалёку. Полудемон развёл костёр и, устроившись на одном из корней, с видимым отвращением наблюдал, как Камикадзе вылизывает скорлупку яйца.

– Если смотреть на это так неприятно – отвернись,– не выдержала я.

– Кому пришло в голову кормить его этой дрянью?– Кэцеро состроил гримасу.– Тебе?

Я закатила глаза.

– Тебя раздражает всё, что я говорю?– зло спросил он.

– Попробуй не говорить ничего и проверишь.

Хмыкнув, он рывком поднялся на ноги, уцепился за нижнюю ветку, подтянулся – и исчез в листве. Я облегчённо вздохнула. Не могу избавиться от неприязни! Стоит ему сказать слово – и она возвращается…

***

Опять мне приснился Тэкэхиро… Подскочив на своём неудобном "ложе", я больно ударилась локтем о корень. Камикадзе, как обычно, спавший на моей груди, возмущённо пискнув, взлетел вверх. Над моей головой тотчас послышался шорох, и с нижней ветки свесился полудемон.

– Что случилось? Чего кричишь?

– Разве я кричала?..

Проворчав что-то неразборчивое, он легко спрыгнул на корни. Камикадзе, успокоившись, опустился на моё плечо. Я убрала со лба растрепавшиеся волосы, протёрла глаза… Костёр уже потух, сквозь ветви просачивался свет луны, где-то ухал филин… Кэцеро присел напротив.

– Извини…– пробормотала я.

– За что?

– За то, что разбудила.

– Извиняешься за это?– усмехнулся он.

– Хочешь, чтобы извинилась за что-то ещё?

Опять усмешка.

– Надеюсь, сможешь заснуть снова,– я устало прислонилась к стволу.

Хорошо бы он вернулся на ветку и оставил меня в покое.

– Тебя что-то напугало?

Я помолчала несколько мгновений. Исповедоваться существу, которое, судя по всему, не знает иных чувств, кроме чувства голода? Кэцеро издал тихий звук, будто пытался подавить вздох, но не смог, и дёрнулся в сторону ветки.

– Мне приснился Тэкэхиро,– неожиданно для самой себя, выпалила я, полудемон остановился.– Он приходит почти каждую ночь… с дырой в груди… и смотрит на меня неживыми глазами…

Кэцеро осторожно подобрался ближе, я слышала его прерывистое дыхание.

– Почему… приходит?

– Потому что погиб из-за меня…

– Как… из-за тебя?

Я опустила глаза. На тёмной ткани кимоно смутно белели мои сложенные на коленях руки… И слова полились, словно радуясь свободе после долгого заточения. Тяжело держать подобные вещи в себе. В моём мире всегда могла поделиться "бедами" с родителями, потом с Цумуги, здесь – с Дэйки... А теперь... Теперь рядом был только этот полудемон, не знающий иных чувств, кроме чувства голода. И всё же, может, потому что толком не видела его лица и едва различала во тьме фигуру, признание далось легко. Я начала с момента, когда очнулась в маленькой комнатке Храма Тысячи Демонов, и "монашек", представившийся Тэкэхиро, предложил мне воды. А закончила тем памятным утром, когда, упав на колени возле пруда, смотрела, как тускнеют его умирающие глаза…

Камикадзе, уже перебравшийся ко мне на колени, мирно посапывал. Кэцеро ни разу не шевельнулся, я почти забыла, что он здесь. Когда замолчала, он робко коснулся моей руки, и я вздрогнула от неожиданности. Он тотчас отодвинулся и тихо проговорил:

– Прости, что насмехался над твоим желанием отправиться в деревню. Я не знал…

– Наверное, рассказать всё следовало прежде, чем требовать помощи,– слабо улыбнулась я.

– Я бы помог и так.

– Пошёл бы в деревню?

Кэцеро потупился.

– Я собирался, правда. Просто не люблю их посещать…

– Не любишь?– я вспомнила, с каким удовольствием бродил по деревням Дэйки.– Почему?

– Не люблю и всё! Скоро рассвет. Хочешь немного поспать?

– Да,– согласилась я.– Спокойной ночи.

Кэцеро начал устраиваться на корнях.

– Останешься здесь? Не на ветке?

Он тут же замер.

– Хочешь, чтобы я ушёл?

– Нет… Но ты же спал на ветке только что… Подумала, может, тебе там удобнее.

– А! Нет, не удобнее,– он сложил на животе руки.– Спи!

Закрыл глаза и затих. Я заснула не сразу. Рассеянно таращилась в темноту, потом перевела взгляд на спящего полудемона. И с чего меня дёрнуло вывернуть перед ним душу? Но странно, после "исповеди" стало легче. Или, может, дело в его реакции? Она оказалась такой… человеческой…

Что-то меня разбудило. Приоткрыла глаза и, подскочив от неожиданности, снова ударилась локтем о корень. Рядом, подавшись вперёд и слегка нависнув надо мной, сидел Кэцеро. Едва я отшатнулась, он поспешно выпрямился.

– Наблюдал, как сплю?..– поёжилась я.

– Нет… Думал, как разбудить, чтобы ты не разозлилась.

Я отодвинулась ещё чуть дальше и огляделась. Камикадзе завтракал на одном из соседних корней – хвостиком ко мне, мордочкой в яичной скорлупке.

– Ты дал ему яйцо?..

Полудемон небрежно дёрнул плечами.

– Он был голоден.

– Спасибо…

Снова небрежное движение плеч. Я потянулась за маленькой фурошики, в которой было всё необходимое для личной гигиены. В храме отыскался даже гребень, потемневший от времени, но вполне пригодный. Кэцеро проследил за мной взглядом.

– Хочешь сразу отправиться в деревню?

– Да… Только умоюсь.

Удивительно, как быстро мы вышли на дорогу, ведущую к селению. И ещё удивительнее, как я умудрилась её пропустить, когда бродила здесь, умчавшись от светловолосого ёкая. Очевидно, в самом деле двигалась в противоположном направлении – вглубь чащи. Сейчас лес редел на глазах, а потом и вовсе закончился. Вдоль дороги потянулись рисовые поля, вдалеке показались домики.

– Ты уже был здесь?– повернулась я к шагавшему рядом Кэцеро.

– Да,– он покосился на расположившегося у меня на руках Камикадзе.– Его лучше оставить за пределами селения. Если жители увидят…

– Это их дело. Не собираюсь оставлять малыша невесть где!

Кэцеро ничего не сказал и, по мере приближения к деревне, мрачнел всё больше.

– Собственно, тебе идти туда необязательно,– попыталась я облегчить его терзания.– Можешь подождать... где-нибудь, пока вернусь.

Он упрямо мотнул головой, и я, пожав плечами, надвинула на лицо касу. В деревню мы вошли в полном молчании. Камикадзе, подняв мордочку, принюхивался к незнакомым запахам. А я с трудом подавила вздох. Если бы вдруг произошло чудо, и рядом вместо взъерошенного "Тарзана" оказался Дэйки... Тоскливым взглядом скользнула по лавочкам, тянувшимся по обеим сторонам улицы. Вот – призывно распахнутая дверь местного "кафе", чуть дальше ждёт посетителей общественная купальня. Не хватает только Дэйки... Интересно, как он отреагировал на моё исчезновение? Хотел пойти следом? Найти меня? Вернуть?.. Но, конечно, против железной воли Иошинори-сама желания какого-то дзинко – писк комара. Как жаль, что не удалось с ним попрощаться. Ведь больше никогда его не увижу...

– Знаешь, куда идти?

Растерянно моргнув, я посмотрела на Кэцеро – едва не забыла, что он рядом.

– Нет... Наверное, нужно спросить кого-нибудь...

– Что спросить?– хмыкнул полудемон.– Не хоронили ли здесь монаха, тело которого подобрали возле пруда?

– Именно,– отрезала я.

Улица была довольно оживлённой. Громко предлагая свой товар, прошёл торговец чаем, пробежали мальчишки-подростки, просеменила пожилая женщина… Прикидывая, к кому обратиться, я огляделась. Из лавки зонтиков напротив на меня со стеснительным любопытством смотрела девушка лет четырнадцати-пятнадцати. На мгновение я заколебалась, стоит ли спрашивать о телах и погребениях у почти ребёнка, но всё же направилась к ней. Девушка просияла и поклонилась.

– Желаешь выбрать зонтик, оксама? У нас самые красивые во всей округе!

– Спасибо, не нужно. Хотела лишь спросить...

– Какой миленький!– девушка сложила ладошки, не сводя восторженных глаз с Камикадзе.– Позволишь его погладить?

Не дожидаясь позволения, потянулась к нему, но Камикадзе, не терпевший нежностей от чужаков, оскалился и зашипел.

– Тш-ш, тихо малыш,– попыталась я его успокоить.

Повернулась к девушке и поняла, что успокаивать нужно вовсе не камаитати. Её глаза, только что излучавшие доброжелательность, округлились, лицо побледнело.

– Это же... Что это за существо?..

– Его зовут Камикадзе, он просто осторожен с незнакомыми,– как можно приветливее улыбнулась я.– А я ищу место, где похоронен мой друг. Слышала, его могли принести…

Глаза девушки уже возвращавшие привычную форму, расширились опять и остановились на чём-то за мной.

– Скажи, как пройти к дому камадо[1],– прозвучал из-за спины грубоватый голос Кэцеро.

– За каким дьяволом нам...– начала я, но девушка шёпотом переспросила:

– Камадо? Вокруг его дома растут химавари[2]... Нужно свернуть с улицы за лавкой с веерами, потом дойти до старой сливы, потом...

Не сводя опасливого взгляда с Кэцеро, она продолжала перечислять приметы, по которым впору было искать дворец фей, а не дом деревенского старосты. Но полудемон, судя по всему, был удовлетворён. Кивнул девушке, едва та замолчала, бесцеремонно подхватил меня в охапку и потащил в какой-то переулок.

– Отпусти, могу идти сама!– я попыталась вырваться, и он тотчас разжал руки.– За каким бесом тебе камадо?

– Мне он не нужен. А тебе, может, скажет, где похоронен «твой друг». Нашла у кого спрашивать о таких вещах! Если кто и знает, где хоронят подобранные в лесу тела, то это – камадо.

– Хорошо,– я погладила разволновавшегося Камикадзе, грубая хватка Кэцеро явно не пришлась ему по вкусу.– Судя по всему, ты понял, как к нему идти.

– Ты – нет? А ещё хотела, чтобы я остался ждать твоего возвращения! Идём!

Как ни странно, описания оказались точными. Но, миновав старую сливу, я перестала следить за дорогой, целиком положившись на полудемона. Камикадзе уже несколько раз порывался взвиться в воздух, но люди ещё попадались, и я удерживала зверька на руках.

– Говорил же, надо было оставить его в лесу,– проворчал Кэцеро.

– Надо было оставить тебя в лесу,– огрызнулась я.– Напугал девицу в лавке не меньше, чем он.

Кэцеро насупился.

– Кстати, а почему она так испугалась? Ты выглядишь почти, как человек – если особенно не приглядываться...

– Для чего тогда ты надвигаешь на лицо касу до самого подбородка?– ехидно парировал он.– Тоже ведь выглядишь «почти как человек».

– Я выгляжу совсем как человек,– отчеканила я.

Почему его шпильки так меня злят?..

– Тогда сними касу!

Я только фыркнула.

– Не хочешь, потому что знаешь, на тебя будут глазеть,– подытожил Кэцеро.– Если отличаешься хотя бы немного, ты – изгой.

Я скользнула взглядом по его когтям, заострённым ушам, проглядывавшим сквозь пряди встрёпанной шевелюры... И глаз – человеческий, но смотрит хищно, как глаз зверя. А когда полудемон говорил и улыбался, становились видны удлинённые клыки. И всё же лицо не было отталкивающим. Наоборот. Если причесать и одеть поприличнее, то полудемон вполне мог, как сказала бы Цумуги, "сойти за джентльмена".

– Рассмотрела что-то новое?– поймав мой взгляд, Кэцеро нахмурился.

– Нет. Просто попыталась представить, как бы ты выглядел с расчёсанными волосами.

Замечание явно застало его врасплох. Как всё-таки непривычно видеть эмоции на лице собеседника... Камикадзе, воспользовавшись тем, что я отвлеклась, с радостным визгом выскользнул из моих рук. К счастью, прохожих вокруг не оказалось.

– Малыш!..– я попыталась поймать кружащегося над головой зверька, но он ловко уворачивался, довольно попискивая.

Кэцеро зашёлся от хохота.

– Очень смешно!– зло выпалила я.– Жаль, не могу натравить его на тебя!

Полудемон мгновенно оборвал смех, в глазах сверкнула обида.

– Я настолько тебя раздражаю?– и, не дожидаясь ответа, двинулся дальше.

Фраза подействовала на меня, как пощёчина. Именно этот вопрос однажды задала я Иошинори-сама. Неужели сейчас веду себя, как он, всячески демонстрируя презрение существу, которое не заслуживает подобного отношения?..

– Кэцеро!

Бросилась следом, собираясь извиниться, но полудемон вдруг остановился поблизости от небольшого аккуратного домика, окружённого подсолнухами.

[1]Камадо – староста в японских деревнях.

[2] Химавари – японское название подсолнуха.

***

– Это здесь?– я скосила глаза на пронёсшегося мимо Камикадзе.– Можешь поймать его и подержать на руках, пока я расспрошу о Тэкэхиро? Пожалуйста…

Кэцеро кивнул. Легко подпрыгнув, подхватил на руки тотчас заверещавшего зверька. И, словно в ответ на визг, дверь-створка дома отодвинулась, выпустив наружу женщину, одетую в хакама и накидку с какими-то символами. Я изобразила приветливую улыбку и направилась к ней. На лице женщины читалась неприкрытая враждебность.

– Что вам нужно?

– Узнать кое-что. Камадо… на месте?

– Почему ты считаешь, он станет говорить с тобой? Уходите!

На мгновение я растерялась от подобной агрессии и замедлила шаг, но тут же снова двинулась вперёд. Кэцеро трусил следом.

– Недели три назад в вашу деревню принесли тело убитого парня,– начала я – пожалуй, лучше утверждать, чем спрашивать.– Мне нужно знать, где…

– Остановись!

Женщина застыла перед дверью, загораживая её своим телом. Руки сложены на груди, кисти скрыты в рукавах накидки, глаза устремлены на меня. Может, она нас боится? Тогда, вероятно, дружелюбием удастся добиться большего, чем грубостью.

– Прости за вторжение,– я вежливо поклонилась.– Парень был служителем храма. Его звали Тэкэхиро. Он был моим другом. Всё, что хочу – узнать, где он похоронен…

– Для чего с тобой это омерзительное существо?

Я недоумённо обернулась. Кого она имеет в виду? Камикадзе или… Кэцеро?..

– Полудемон,– будто выплюнула она.– Ему здесь не место!

Лицо Кэцеро казалось каменным – в тот момент он как никогда походил на старшего брата. Но, странно, слова женщины и явное отвращение к нему задели меня. Подойдя совсем близко, я остановилась напротив неё и столкнула на спину касу. Женщина смотрела на меня, как я, наверное, смотрела бы на ожившего снеговика. Я усмехнулась.

– В твой дом никто из нас входить не собирается. А в остальном не тебе решать, кому где место.

Её взгляд из удивлённого стал ненавидящим. Руки выскользнули из рукавов, ладони устремились ко мне.

– Уходи.

– Она владеет магией,– Кэцеро мгновенно заслонил меня, Камикадзе яростно оскалился.– Лучше действительно уйти.

Я улыбнулась.

– Пусть испробует на мне свою магию. А потом,– сжала руку в кулак,– я испробую на ней свою!

Конечно, бить её не собиралась… наверное. И не знаю, как бы события развивались дальше, но за дверью послышались шаги, и через секунду створка отодвинулась. На пороге стоял мужчина средних лет. Болезненно-бледное лицо, кимоно – помято, волосы – в беспорядке.

– Вагакими[1]…– прошептала женщина.

– Что случилось, Сэчико?– спросил он.

– Видите, что вы натворили!– её голос звенел от ярости.– Моему господину нужен покой, а вы разбудили его!

– Сэчико…– со слабым укором протянул мужчина и повернулся к нам.– Моё имя Ясуо. Кто вы? Что вам нужно?

– Прости, что побеспокоили,– я вынырнула из-за плеча Кэцеро.– Но ты ведь камадо этой деревни и, может, знаешь, здесь ли похоронен мой друг. Он был служителем святилища и погиб возле пруда недалеко отсюда.

– Юноша, тело которого нашли в лесу?– на влажном от пота лице Ясуо отразилась печаль.– Его грудь была изуродована. Хэруо и Шоичи – они нашли его – думали, бедняга стал жертвой диких зверей. Но Сэчико считает, он пал от руки ёкая…

– Что с ним стало?– прошептала я.

– Мы похоронили его на нашем кладбище.

– Можно… пройти к могиле?

Ясуо задержался на мне мутноватым взглядом, потом посмотрел на Кэцеро, опустил глаза на Камикадзе.

– Вы – странная группа. Два полудемона и зверёк-ёкай. Проводи их, Сэчико.

Кэцеро опасливо покосился на меня, будто ожидал моего возражения.

– Я не оставлю тебя в угоду каким-то…– возмущённо начала женщина.

Ясуо устало вздохнул.

– Прошу тебя, Сэчико… Я бы послал Кику, но она не знает его могилу. Нельзя отказывать живым в желании почтить мёртвых… Даже если желание исходит от не-человеческого существа. Идите!

– Но она не…– растерянно начал Кэцеро.

– Спасибо,– я поспешно поклонилась сначала Ясуо, потом Сэчико.

Та поджала губы.

– Хорошо, отведу их. Но не раньше, чем позабочусь о тебе. Кику!

Я поёжилась от вопля – его наверняка услышали и на другом конце деревни. В ответ тотчас раздалось:

– Я здесь, оксама!– и из-за дома выбежала девушка со слегка встрёпанными волосами. Её плечи обвивал шнур, подерживавший длинные рукава кимоно[2]. Увидев нас, она тут же остановилась и попятилась.

– Не стой там, помоги отвести господина обратно в дом!– резко распорядилась "оксама".

Девушка торопливо поклонилась, с видимой опаской обошла нас, и все трое исчезли за дверью. Камикадзе, зорко следивший за всей этой кутерьмой, широко зевнул и устроил мордочку на руках Кэцеро.

– Удивительно…– пробормотала я.– До сих пор он никого, кроме меня, не признавал.

Кэцеро даже не глянул на зверька, не сводя недоумевающего взгляда с меня.

– Почему не сказала, что ты – не полудемон?

– Какая разница? Главное, нас отведут к могиле Тэкэхиро. Ты, кстати, можешь остаться…

– "Какая разница"? Ты ведь – человек.

– Я это знаю. А до них мне нет дела. Вообще странно, что только камадо принял меня за полудемона.

– Женщина смыслит в магии и смогла почувствовать мою ауру, поэтому поняла, кто я. А камадо, наверное, просто догадался из-за моего внешнего вида. И, поскольку ты тоже выглядишь…– он замялся.

– "Почти, как человек",– ехидно подсказала я.

– Не как все,– уточнил Кэцеро и повернулся в сторону дома. На пороге снова возникла Сэчико, смерила нас далёким от приветливого взглядом и скомандовала:

– Следуйте за мной.

И мы последовали за ней – на окраину деревни к очищенной от травы площадке, окружённой деревьями. На ней возвышалось множество земляных холмиков. На многих лежали цветы, свежие или уже засохшие, на одном, совсем маленьком – сломанная деревянная игрушка… Сэчико подвела нас к холмику немного в стороне от остальных. Из него торчала курительная палочка, а сверху лежала… пластиковая бутылка – та самая, которую я прихватила из моего мира и которой пробила бумажную перегородку в комнате, где меня приговорили к смерти. Видимо, Тэкэхиро нашёл её и сохранил на память обо мне… Из глаз тут же безудержно хлынули слёзы. Всхлипывая, я опустилась перед холмиком на колени и закрыла лицо руками…

День клонился к вечеру, когда, оставив деревню позади, мы углубились в лес. Камикадзе, тихонько повизгивая, кружился над нашими головами. Кэцеро шёл рядом, украдкой поглядывая на меня. Надо сказать, его поведение удивляло. Он молчал всё время, пока я оставалась у могилы Тэкэхиро, а потом помог собрать цветы. Когда мы уходили, холмик буквально утопал в разноцветных бутонах и лепестках – я всё ещё чувствовала исходивший от них аромат… И сейчас всю дорогу от деревни полудемон не произносил ни слова, безропотно вынося мои вздохи и всхлипывания. Вытерев в очередной раз опухшие от слёз глаза, я повернулась к нему, хотела поблагодарить, но он меня опередил:

– Солнце скоро сядет. Нужно найти ночлег.

– Хорошо…

Он кивнул и ускорил шаг. С наступлением сумерек мы выбрались на небольшую полянку, вполне пригодную для ночлега, и Кэцеро начал разводить огонь. Я расположилась возле ствола дерева, покормила Камикадзе и, уложив его на колени, бездумно наблюдала за игрой светлячков. Когда костёр разгорелся, Кэцеро устроился напротив меня.

– Хочешь есть?

– Немного.

Из храма мы прихватили несколько рисовых лепёшек – полудемон носил их в небольшом плоском свёртке за спиной. Развязав его, подал мне одну.

– Последняя. Завтра поймаю какую-нибудь птицу.

Разломив лепёшку, я протянула ему половину. Он недоумённо покосился на неё.

– Она вся для тебя.

– Почему?..

– Я не голоден.

Вздохнув, я начала есть – спорить не было сил. Искоса поглядывая на меня, Кэцеро шевелил прутиком горящие ветки.

– Что?– не поняла я.

Его взгляд стал пытливым.

– Ты заступилась за меня возле дома камадо. С чего вдруг?

Заступилась?.. Поведение Сэчико меня, конечно, возмутило, но ничего особенного в защиту полудемона я не сказала. Вот если б стукнула её…

– Я этого не ожидал,– тихо добавил Кэцеро.

– Я тоже… то есть, не ожидала такой враждебности. Теперь понимаю, почему не любишь ходить по деревням. Когда Дэйки принимает человеческий облик, его невозможно отличить от человека. Скорее я привлекала внимание – поэтому всегда носила касу. А то, как они обращались с тобой…