Текст книги "Вампиры: Когда ночь сменяет день. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Ирина Тигиева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

– Бьюсь об заклад, ты только что слетала на Луну и обратно,– приобняв за плечи, Винсент слегка меня встряхнул.– Посадка прошла успешно?

Я смущённо почесала за ухом.

– Извини, отключилась…

– В следующий раз возьми меня с собой.

– Тебе там не понравится.

– Откуда ты знаешь? Может, это как раз то, чего мне не хватало.

– Ради тебя же надеюсь, что это не так.

Винсент рассмеялся, рука с моего плеча соскользнула на талию.

– Едва не забыл. Как ты смотришь на то, чтобы провести завтрашний вечер в боулинг-клубе?

– Вечер?– немного напряжённо переспросила я.

– Да, мы собираемся где-то в шесть.

– Кто "мы"?

– Все. Джек, Эмили, Лив – вся компания.

– А Доминик? Он тоже…– и осеклась, увидев лицо Винсента.

– Какое значение имеет, будет ли там Доминик?– отрезал он.– Пойти с нами приглашаю тебя я!

Вспышка была настолько неожиданной, что я растерялась. В глазах Винсента тут же промелькнуло раскаяние.

– Прости,– пробормотал он.– Я не должен был так реагировать…

– За что ты его так ненавидишь?.. Из-за Ливии? Потому что она предпочла его Джеку?

– Это здесь ни причём. Лив – взрослый человек, как и Джек…

Винсент вдруг замолчал, устремив на меня испытующий взгляд.

– Что?– не поняла я.

Он погладил меня по щеке и, не успела я опомниться, прильнул к моим губам.

– На самом деле я многим обязан твоему кузену. Если бы не он, я бы, возможно, никогда не встретил тебя…

Поздним вечером того же дня, шагая с Домиником по улице незнакомого города, я никак не могла собраться с мыслями. Пару раз ловила себя на том, что улыбаюсь, вспоминая нежные признания Винсента, и тут же впадала в задумчивость, размышляя об осложнениях, к которым приведёт сближение с ним. Доминик наверняка изойдёт ядом, когда обо всём узнает, но, пока он встречается с Ливией и считается частью их компании, происков с его стороны можно не опасаться. А вот Арент… Кроме того, Винсенту придётся как-то объяснить, почему после захода солнца я становлюсь сиамским близнецом Доминика. Пожалуй, разумнее было бы отказаться от всякого общения с ним, но… Кто знает, сколько времени мне осталось, прежде чем, перестав воспринимать людей как себе подобных, я начну видеть в них добычу? Может, Винсент – последнее человеческое впечатление, которое мне отпущено. От этой мысли по спине пробежал холодок. Нет, я вовсе не смирилась с тем, что меня ждало. Просто понятия не имела, как этому помешать… Исследования я давно забросила, убедив себя, что единственным спасением, если оно вообще существовало, был профессор Чэдвик. Но разговор с ним откладывался. Всю неделю я безуспешно пыталась ему дозвониться, пока на последний звонок не отозвалась женщина, назвавшаяся его ассистенткой. Она заявила, что профессор уехал на какую-то конференцию, на сколько она не знает, но, если я оставлю свой номер, он перезвонит, когда вернётся…

– Ты сегодня задумчива, моя душа.

Я поймала на себе ехидный взгляд Доминика. Он, как всегда, не посчитал нужным сообщить, куда мы направляемся, но постоянно оборачивался, стоило мне отстать, и, конечно, не мог не заметить, что мыслями я далеко. Не реагируя на шпильку, я ускорила шаг. Вокруг царило оживление: радостные вопли и смех, раскаты музыки. Очевидно, мы приближались к дискотеке. Надо сказать, в последнее время уровень посещаемых нами заведений заметно улучшился – некоторые были по-настоящему стильными. Но поведение Доминика оставалось неизменным. Едва переступив порог, он исчезал, предоставляя мне полную свободу развлекаться по собственному усмотрению. Так было и в этот раз. И я, недолго думая, расположилась за стойкой с бокалом красного вина. Вино напоминало об Аренте. Он неизменно заказывал какое-нибудь Бордо, Мерло или Шато Марго, никогда к нему не притрагиваясь. Однажды я предположила, что причина его выбора в том, что красное вино по виду напоминает кровь, но Арент лишь рассмеялся:

– Я не настолько театрален. Лёгкое красное "Clairet"[1] было излюбленным вином в Англии в течение трёх столетий – пока провинция Бордо принадлежала английской короне. Будучи человеком, я разделял пристрастия моего века, а, перестав им быть, остался верен привычке…

– Тяжёлый день?– слова прорвались сквозь завесу музыки, потому что мне прокричали их в ухо. От неожиданности я чуть не свалилась с табурета и с удивлением воззрилась на придвинувшегося ко мне парня.

– Я говорю, день был, по-видимому, тяжёлым?– повторил он, с трудом ворочая языком.– Если так, вином делу не поможешь. Как насчёт виски?

– Не нужно, спасибо,– отказалась я.

Парень пьяно улыбнулся.

– Джереми… Это – моё имя. А тебя как зовут?

Я молча отвернулась к своему бокалу.

– Ты тут одна?– Джереми облокотился о стойку и, не дожидаясь ответа, вздохнул:

– Я тоже…

Я сосредоточенно изучала бокал в надежде, что Джереми надоест общаться с моим ухом, и он поищет собеседника поразговорчивее. Но ничего не вышло.

– Ты здесь часто бываешь? Я – первый раз… Вчера получил повышение. И меня бросила Джин. Я так ждал этого повышения… А теперь и праздновать не хочется…

– Послушай, Джереми, мне жаль, что тебя бросила Джин, но, может, ты расскажешь об этом кому-нибудь другому?

– Это ещё что!– он хлопнул рукой по стойке.– Мой стакан пуст!

Пошатываясь, Джереми поднялся со своего места и попытался привлечь внимание мелькавшего за стойкой бармена. Я тоже соскользнула с табурета, намереваясь воспользоваться представившейся возможностью скрыться. Но тут какая-то девица, возбуждённо хохоча, чуть не сбила меня с ног. Отскочив, я уже хотела оттолкнуть её и замерла с поднятой рукой. За талию девицу поддерживал Доминик… А она так и льнула к его груди и, кажется, кроме него, ничего больше не видела. Поймав мой ошарашенный взгляд, Доминик насмешливо прищурил один глаз.

– Мы решили составить тебе компанию, мой ангел.

– Это твоя кузина?– повернулась ко мне девица.– Привет! Я – Кристи. Твой кузен – просто прелесть!

Я напряглась всем телом. Прежде Доминик не знакомил меня со своими жертвами, я даже не знала, скольких он убивал за ночь… Кристи вдруг радостно подпрыгнула и повисла на шее вампира.

– Мне нравится эта песня! Пойдём скорее танцевать!

– Не хочешь к нам присоединиться?– глумливо улыбнулся мне Доминик.– Печально видеть, как ты сидишь в одиночестве, пока мы весело проводим время.

– Я не сижу в одиночестве. И моя компания, в отличие от твоей, доживёт до утра.

Кристи прыснула со смеху.

– Что она имеет в виду?

– То, что мой кузен – не самое лучшее, что могло встретиться тебе на этой вечеринке.

– Что на тебя нашло, моя радость? Не стоит срывать на нас плохое настроение.

– Да, лучше пойдём танцевать!– подхватила Кристи.– У твоего кузена это получается прекрасно!

Доминик бархатисто рассмеялся, и мне очень захотелось его ударить – я даже сжала кулаки. И прошипела:

– Зачем ты это делаешь?

– Что именно?– невинно уточнил он и, обращаясь к Кристи, добавил:

– Дадим ей немного времени. Решиться на что-либо для неё всегда – проблема.

Я проводила их растерянным взглядом. Сейчас Кристи будет прыгать под любимую песню в обнимку со смертью и при этом считать, что ещё никогда так не веселилась…

– Кто это был?– рядом покачивался Джереми с вновь наполненным стаканом.– Твой бывший? Не стоит из-за него переживать… Некоторые начинают отношения развлечения ради и на чувства других им наплевать…

Почему я вдруг подумала о Винсенте и отношениях, которые собираюсь начать с ним?..

– А эта девчонка с твоим парнем…– Джереми дружески меня приобнял.– Поверь, дольше одной ночи она не продержится…

Оттолкнув его, я опрометью понеслась к выходу. Перед зданием по-прежнему толпились люди, но я нашла укромный уголок неподалёку от чёрного входа. За стеной гудела музыка, время от времени мимо проходили едва державшиеся на ногах гости дискотеки, пару раз выскакивали покурить официанты… Присев у стены, я бессмысленно смотрела на небо. Неужели когда-то я ходила на дискотеку просто повеселиться – ни о чём не думая, ничего не опасаясь?.. Теперь каждое посещение сопровождалось чьей-то смертью. Или даже несколькими… Я не хотела думать о том, сколько людей расстались с жизнью в ночи моих скитаний бок о бок с Домиником. И ещё меньше хотела знакомиться с ними накануне их гибели.

Ночь была очень ясной, небо усыпано звёздами – такого их скопления я не видела давно. И они в самом деле составляли нечто похожее на призрачную дорожку. Млечный путь – "тропа уходящих духов", как называли его индейцы Запада. Только с чего они были уверены, что духи отправляются к звёздам, а не в противоположном направлении?

– У тебя скучающий вид, моя душа. Кем бы я был, если бы не попытался тебя развлечь?

Вздрогнув, я подняла глаза на стоявшего рядом Доминика.

– Где твоя спутница?

– Малышка Кристи? Действительно хочешь знать?

– Нет.

Он ухмыльнулся и протянул мне руку.

– Идём!

Раньше телепортационный способ передвижения Доминика буквально валил меня с ног. Теперь единственным последствием было лёгкое головокружение, проходившее через несколько секунд. В этот раз я вообще не обратила на него внимания, настолько меня поразило место, где мы оказались. Я оглядывалась и оглядывалась кругом, но видела лишь уходившее вдаль поле, покрытое высокой травой и редкими низкорослыми кустарниками. Ветер привёл в движение гибкие стебли травы, и в её шелесте мне послышался тихий жалобный плач. Внезапно плач прекратился. Чья-то фигура отделилась от ближайшего куста и неуверенно направилась в нашу сторону. Я напряжённо вглядывалась в тёмные очертания, но луна светила ей в спину, и я не могла ничего различить. А "фигура" вдруг ускорила шаг, будто узнала меня. В замешательстве я отступила назад. Но вот "фигура" подняла голову, и я увидела бледное заплаканное лицо Кристи… Трясущимися руками она вытерла глаза и пробормотала:

– Г-где я?

Доминик уже материализовался за спиной девушки и, не сводя с меня насмешливого взгляда, наклонился к её уху.

– Тебе здесь не нравится, моя радость? Прислушайся, какое спокойствие – будто в усыпальнице…

– Что это значит?– мой вопль заставил Кристи вздрогнуть, но Доминик успокаивающе обнял её за плечи, и она замерла, как под гипнозом.

– Я хочу помочь тебе, милая Кристи,– ласково зашептал он.– Мёртвые гораздо счастливее живых – им уже не о чем беспокоиться. Разве это не упоительно – навсегда избавиться от всех забот?

Кристи перестала всхлипывать. Её лицо с растёкшейся вокруг глаз тушью было спокойно. Я бессильно стиснула пальцы.

– Зачем ты это делаешь? Зачем?..

– Для тебя это новость? Не знаешь, чем занят мой досуг? Что ж, тогда самое время тебя просветить!

Повернув девушку к себе, Доминик запрокинул ей голову, но глаза Кристи неожиданно обрели осмысленное выражение. Рывком выдернувшись из рук вампира, она огляделась и, будто только осознав, где находится, взвизгнула:

– Что это за место?! Зачем ты привёл меня сюда?

– Мы за сотни миль от человеческого жилья и тысячи и тысячи миль от клуба, в котором я встретил тебя, моя прелесть. Здесь никто не найдёт твоё тело, поэтому я привёл тебя сюда.

Лицо Кристи исказилось. Дрожа всем телом, она попятилась от Доминика и вдруг, развернувшись, бросилась ко мне.

– Это же неправда? Он ведь… не убёт меня?..

– Взывая к её жалости, ты попусту тратишь время, моя дорогая Кристи,– хмыкнул Доминик.– Невозможно разбудить то, чего нет. Посмотри на неё. Да, она выглядит растерянной, но это лишь маска. Громкий голос заученной с детства заповеди "Не убий!". Страх перед тем, что запрещено воспитанием и привычкой. На самом деле ей совершенно безразлично, переживёшь ли ты сегодняшнюю ночь.

– Это ложь!– выпалила я.– Я не хочу её смерти!

– Кто вы такие?– истерически закричала Кристи, пятясь от нас обоих.

– Поверь, тебе лучше этого не знать,– усмехнулся Доминик.– Одно могу сказать – в родстве мы не состоим.

– Зачем ты разыгрываешь этот фарс?– прошипела я.

Острые зубы Доминика обнажились в жестокой улыбке. Мгновенно оказавшись возле Кристи, он заломил ей руки за спину и, удерживая голову девушки за волосы, приблизил её лицо к моему.

– Хочу, чтобы ты видела, что я делаю, мой ангел. Чтобы те, кто отдаёт мне свою кровь, не были для тебя призраками. Отныне ты будешь видеть и слышать каждого из них.

Кристи издала душераздирающий вопль и попыталась вырваться. Но с тем же успехом можно бороться с удавом, когда уже находишься у него внутри… Не помня себя я впилась ногтями в руку Доминика.

– Отпусти её!..

Он даже не поморщился и, стряхнув мою руку, зажал вопящей Кристи рот.

– Назови хотя бы одну причину, по которой я не должен её убивать.

Я смотрела на свои ногти, испачканные кровью Доминика, понимая, что причин оставить Кристи жизнь для него не существует.

– Назови хотя бы одну причину, по которой она должна умереть…

– Я голоден,– и он глубоко возил зубы в горло Кристи.

Она сдавленно вскрикнула и забилась в его руках, снова пытаясь закричать. Но крик перешёл в хрип. Закрыв лицо руками, я бессильно опустилась на траву…

Не знаю, сколько времени я просидела так, не двигаясь. Из оцепенения меня вывел Доминик. Присев рядом, он сильно тряхнул меня за плечо.

– Пора возвращаться в мир печали и пыли, chérie.

Я подняла на него глаза, потом перевела взгляд на место, где последний раз видела Кристи. Трава казалась серебристой в свете луны. Длинные стебли слабо колыхались вокруг неподвижного тела… Я отвернулась, борясь с подступившей к горлу тошнотой.

– Чудовище…

– Я лишь не пытаюсь казаться тем, кем в действительности не являюсь. Тебе бы не мешало последовать моему примеру.

– Скорее реки потекут вспять!

– К чему такие крайности? Стоит лишь перестать цепляться за морали, смысл которых тебе всё равно непонятен.

– Что ты пытаешься сказать?

– То, что ты пытаешься не услышать. Что, по-твоему, стоит за наказом "Не убий!"? Разве возбраняется убивать на войне или защищая собственную жизнь? Общество оговаривает целый ряд обстоятельств, при которых убийство находит оправдание. Жизнь – не что-то неприкосновенное, любой может забрать её. А слова, запрещающие это сделать, останутся просто словами, если в человеке не будет того, что даёт им силу. И именно этого, как бы ты ни убеждала себя в обратном, в тебе нет.

– Похоже, твоё имя наконец-то себя оправдало.

Он недоумевающе вскинул бровь, и я пояснила:

– "Доминик" ведь означает "посвящённый Богу". До сих пор считала это насмешкой, но теперь понимаю: проницательность, подобная твоей, могла быть дана только свыше.

– Даже не знаю, что трогает меня больше: твоё преклонение перед моей проницательностью или неожиданный интерес к происхождению моего имени.

– Что вообще может тебя тронуть?– буркнула я.

Доминик наклонился к моему лицу, в желтоватых глазах мелькнула издёвка.

– А что трогает тебя, моя душа? Уж конечно не смерть. Помнишь верзилу в "Lady Dragonfly", которому Арент вырвал горло, избавляя тебя от его назойливости? Или тех, кто распрощался с жизнью в ночь, когда Арент мстил мне за тебя? Ты – причина этих смертей, но разве задумалась о них хотя бы на миг? Сейчас я заставил тебя смотреть на то, что у большинства людей вызывает ужас, заложенный самой природой. За это ты меня ненавидишь. И мысль, что я могу тебя к чему-то принудить, невыносима, не так ли? Тебя злит собственная беспомощность. Но, вот беда, я не вижу в тебе ни сострадания, ни жалости, мой ангел.

Ухмыляясь, он провёл согнутым указательным пальцем по моей щеке, но я оттолкнула его руку и рывком поднялась на ноги.

– Кто ты такой, чтобы меня судить? Откуда тебе знать, что происходит в моей душе? Ты уже забыл, что значит быть человеком, и никогда не знал, что такое душа!

– Вот оно что. Ты боишься за свою душу. Поэтому цепляешься за так называемую "человечность"?

– Я не хочу до конца времён служить доказательством твоего или Арента превосходства! Или, думаешь, я не понимаю смысла вашего противоборства?

Доминик с интересом изучал меня пару секунд, потом покачал головой.

– Ты в самом деле копия Арента. Ничто не способно тебя сломить. Кто-то назвал бы это твёрдой волей. Для меня это – одержимость. Сейчас я мог бы снять с тебя кожу, но, уверен, ты бы всё равно не отступила ни на дюйм. Из простого упрямства.

Он уже протянул руку, собираясь убраться с поля, ставшего Кристи могилой, но я резко отпрянула.

– Хочешь сказать, я отказываюсь стать такой, как вы, из строптивости?

– Мне нет дела до твоих побуждений. Просто помни, что я однажды сказал Аренту. Ты – всего лишь человек. И какую бы игру ни вела, два бессмертных тебе точно не по зубам.

Звонок домофона взорвал сонную тишину нашей с Дженни квартиры. Я очнулась от невесёлых мыслей, связанных с событиями прошлой ночи, и поспешила к двери. Винсент никогда не опаздывал, появляясь точно к условленному времени, а сейчас даже приехал раньше. Когда я спустилась во двор, он ждал возле машины, разговаривая по мобильному, но закончил разговор прежде, чем я приблизилась на расстояние слышимости.

– Привет!– обняв за талию, он поцеловал меня.– Если б знал, что спустишься так быстро, не стал бы глушить мотор.

– Это комплимент или упрёк?– улыбнулась я, забираясь в машину.

– Выражение искреннего восхищения!– сев за руль, он снова притянул меня к себе.– Рад, что ты всё-таки согласилась.

О том, что иду с ним в боулинг-клуб, я сообщила Винсенту утром. Для Доминика это окажется неприятным сюрпризом, и я убеждала себя, что приняла приглашение, потому что хотела побыть с Винсентом, а не в знак протеста Доминику.

– Нам ещё придётся заехать за Джеком,– сообщил Винсент, заводя машину.– Но это почти по пути, а дорожки заказаны на шесть, так что времени достаточно.

Джек ждал на углу каких-то двух улиц, вид у него был потрёпанный. Винсент со вздохом покачал головой:

– Бьюсь об заклад, ты только встал с постели, когда звонил мне час назад.

– Ночь оказалась короче, чем я рассчитывал,– проворчал Джек.

– Вчера была пятница, и Джек не мог оставить этот факт без должного внимания,– пояснил мне Винсент.

– Что плохого в том, чтобы зайти в бар после окончания рабочей недели?

– И не выйти из него до следующего вечера,– подсказал Винсент.

– Я вышел ночью ближе к утру. Если б не дурацкий забор… Был уверен, что там выезд…

– Опять прямо из-за стойки пересел за руль?

– Обычно всё обходилось,– буркнул Джек.

– Конечно. Всего-то третья машина за прошедший год.

– Вторая! И та отделалась лишь парой вмятин…

К счастью для Джека, свидетелей на месте происшествия не оказалось, но проехав пару сотен метров, машина заглохла. В довершение всех бед разрядился мобильник, и, не имея возможности вызвать такси или позвонить кому-нибудь из друзей, Джек был вынужден добираться домой пешком.

– Уверен, что после таких передряг готов к развлечениям сегодня?– с сомнением спросила я.

– Я спишу твой вопрос на то, что ты недавно в нашей компании и ещё плохо меня знаешь.

– Джек скорее откажется от еды, чем пропустит хотя бы одну вечеринку,– вмешался Винсент.

– В какой-то мере правильно,– согласилась я.– Если в жизни нет смысла, должно быть хотя бы удовольствие.

Подавшись вперёд, Джек хлопнул меня по плечу.

– Считай меня в числе твоих поклонников, крошка. А тебе, Винс, прощаю, что ты, не замолкая, трещишь про неё вторую неделю.

Я с улыбкой посмотрела на Винсента. Тот улыбнулся в ответ и погладил моё колено.

– К слову о твоём новом поклоннике: как видишь, деликатность не входит в число его добродетелей.

Я накрыла ладонью руку, которую Винсент не торопился убирать с моего колена, и он устремил на меня взгляд, от которого сердце пропустило пару ударов. Джек кашлянул.

– Я, конечно, не хочу нарушать романтичность момента, но, Винс, ты не забыл, что всё ещё за рулём?

Винсент рассмеялся и, чмокнув тыльную сторону моей ладони, перенёс внимание на дорогу. Остаток пути мы провели в той же непринуждённой болтовне, и я с грустью подумала, что совершенно отвыкла от безобидных шуток, так сильно отличавшихся от полных яда шпилек, составлявших суть моего общения с Домиником.

Спортивный клуб находился за чертой города. Когда мы подъехали, компания уже собралась в одном из баров. Винсент познакомил меня с теми, кого я не знала, и оживлённо включился в разговор. Я тоже постаралась принять в нём посильное участие, но сосредоточиться удавалось с трудом. Украдкой поглядывая на часы, я с нетерпением ждала появления Доминика.

Когда время игры подошло, все подхватили свои напитки, переобулись и направились к дорожкам. Заказано их было две, шесть человек на одной и пять на другой. В нашу группу, кроме Винсента, Джека и меня, вошли ещё Эмили, её подруга Кэйти и общий приятель Винсента и Джека Том. На висящем над дорожкой мониторе высветились наши имена. Я значилась в списке предпоследней, последним шёл Винсент. В боулинг я однажды играла, но пара сломанных ногтей были единственным, что запомнилось с того раза. Сейчас я тоже с некоторой настороженностью примерялась к шарам, когда к выкату[2] подошла Ливия. Весь вечер она старательно меня игнорировала и явно не ожидала, что я сама с ней заговорю. Но мне нужно было кое в чём убедиться:

– Разве Доминик не собирался прийти? Я не видела его имени на мониторе.

Ливия снисходительно поджала губы.

– Доминика не будет в городе до конца следующей недели. От его кузины я ожидала большей осведомлённости.

С видом знатока выбрав нужный шар, она поплыла к соседней дорожке. Я проводила её злорадным взглядом и просияла улыбкой подошедшему Винсенту.

– Радуешься игре?– предположил он.

– Ещё не знаю. Она того стоит?

– Разве ты никогда не играла в боулинг?

– Почему же, играла. Но не очень внимательно.

Убедившись в моём полном невежестве относительно правил, Винсент постарался ввести меня в курс дела:

– На самом деле это очень просто. Десять фреймов, по две попытки в каждом. Одна сбитая кегля – одно очко. Собьёшь все десять за раз – получишь страйк[3], за два – спэр[4]. В обоих случаях к твоим очкам приплюсуется десять призовых. Пожалуй, всё. Остальное покажу во время игры.

– Остальное? Я думала, в остальном нужно просто запустить шаром по кеглям.

– Не мешало бы перед этим прицелиться.

– Это боулинг или тир?

– Прицел нужен всегда, когда есть цель. Твоя цель – кегли. Например, для strike нужно сбить первую "главную" кеглю. Для этого ты должна попасть в "карман" – промежуток между ней и второй кеглей справа. Ну, или слева, если ты левша, как Джек.

Джек как раз готовился к броску.

– Не забудь, что первый блин всегда комом!– крикнул ему Винсент.

Тот скосил на него укоризненный взгляд.

– Думаешь, деморализация соперника пойдёт тебе на пользу?

– Попытаться всегда стоит,– засмеялся Винсент и пояснил мне:

– Наши соревнования носят принципиальный характер. Ни один ещё не выиграл у другого два раза подряд.

– Чей черёд теперь?

– Джек проиграл в прошлый раз.

Шар Джека ударил в тот самый "карман", о котором говорил Винсент, и сбил все кегли до единой.

– Страйк!– в один голос закричали Эмили и Том.

После Джека за шар взялась Эмили, потом Лиз, за ней Том. Причём успехи последнего были настолько мало впечатляющими, что я слегка воспрянула духом. Кроме того, Винсент успел дать столько инструкций, как правильно раскачать шар, сколько шагов должен быть разбег, по каким меткам целиться и под каким углом делать бросок, что, подходя к стартовой линии, я ощущала себя чуть ли не профессионалом. Разбежавшись, как учил Винсент, я раскачала шар… и меня охватило чувство пронизывающего холода, настолько сильное, что рука на последнем взмахе дрогнула. Шар проделал странную траекторию и скатился с дорожки в боковой жёлоб, не сбив ни одной кегли. Я медленно обернулась. В центре холла за проходом к дорожкам среди сновавших во всех направлениях посетителей клуба неподвижно стоял Арент. Прозрачные светящиеся глаза были прикованы ко мне. Но вдруг лицо его приняло жёсткое выражение, а мгновенно посуровевший взгляд устремился к проходившему мимо ухмылявшемуся Доминику. Их зрительный контакт длился доли секунды, и, едва Доминик отвернулся, на губах Арента зазмеилась довольная усмешка. А ещё через мгновение он исчез.

–…попробуй этот.

Очнувшись, я непонимающе уставилась на Винсента, протягивавшего мне шар тёмно-розового цвета.

– Тот шар был, видимо, слишком тяжёлым,– объяснил он.– Всё нормально? Ты ведь не расстроилась из-за броска? С первого раза не получается ни у кого.

Рассеянно покачав головой, я взяла протянутый мне шар. Снова последовал знакомый набор действий: разбег, размах, бросок – и шар сбил шесть кеглей.

– Отлично!– захлопал в ладоши Винсент.

– Комплимент часто скрывает за собой убеждение в собственном превосходстве,– раздался за спиной насмешливый голос.– Поэтому не обольщайся, моя радость.

Последние слова Доминика почти заглушил радостный вопль Ливии, ринувшейся к нему со всех ног. Через секунду она уже висела на шее вампира, мягко упрекая его в том, что, вернувшись в город, он ей не позвонил.

– Вот так неожиданность,– процедил Винсент.– Теперь можно с уверенностью сказать, что вечер удался.

– Он ещё даже не начался, мой друг,– глумливо возразил Доминик.– Поэтому делать выводы рано.

Кивнув в знак приветствия остальным, он направился к соседней дорожке, небрежно поддерживая за талию цеплявшуюся за него Ливию. О том, чтобы его имя появилось на мониторе в одной группе с ней, он уже позаботился. Винсент бросил на меня острый взгляд.

– Ты знала, что он придёт?

– Да, он хотел сделать Лив сюрприз,– соврала я.

Вздохнув, Винсент посмотрел на монитор.

– Ладно… Пора вернуться к игре.

К стартовой линии он и Доминик подошли одновременно. Доминик не глядя запустил свой шар, тут же повернулся к дорожке спиной и, подмигнув Винсенту, направился к Ливии, пронзительно завопившей "Страйк!". Винсент метнул свой шар с такой подкруткой, что тот не сбил, а расшвырял все десять кеглей. Стоявший рядом Джек, шумно отхлебнул из своего стакана и доверительно шепнул мне на ухо:

– Нельзя сказать, что появление Доминика сыграло мне на руку.

– С чего между ними такая вражда?

– Всё началось с простой неприязни. Ну, а теперь…– он лукаво покосился на приближавшегося к нам Винсента.

В продолжение вечера игра плавно перешла в выяснение отношений между Винсентом и Домиником с периодическим вмешательством Джека. К десятому фрейму все трое лидировали с большим отрывом от остальных. Но в заключительном фрейме Джек сошёл с дистанции, сбив только восемь кеглей из десяти. Мой последний фрейм оказался ещё дальше от совершенства: за два броска я сбила всего три кегли. Доминик, подошедший к стартовой линии на своей дорожке сразу после меня, сочувственно покачал головой.

– В Европе раннего средневековья боулинг был частью религиозной церемонии. Тот, кто мог сбить кегли, считался обладателем благочестивого нрава. Того же, кто промахивался, ждала епитимья. Для тебя, моя душа, она была бы нескончаемой.

– Ты сам – лучшее доказательство абсурдности этой нелепой практики,– вмешался Винсент.

Доминик даже не глянул в его сторону и, мимоходом метнув свой шар, с издёвкой уставился на меня.

– Отчего он не заменит тебя в игре, моя радость, если уже начал за тебя говорить?

– Страйк!– захлопала в ладоши Ливия в явной попытке разрядить обстановку.

– Хочешь услышать те же слова, произнесённые моим голосом?– усмехнулась я.

Наблюдавший за нами Винсент, довольно хмыкнул и запустил свой шар. Удар – и все кегли, кроме одной, разлетелись в стороны.

– Ещё один бросок, последний!– выкрикнул Джек.– Сосредоточься, Винс!

Задержавшись на мне взглядом, Винсент раскачал шар и сделал свой заключительный бросок. Шар, вращаясь, устремился к уцелевшей кегле и… проскользнул мимо, задев её, но не сбив. С обеих дорожек понеслись возгласы разочарования, а я, не дав Винсенту опомниться, кинулась ему на шею. Доминик поцокал языком.

– Запомни, приятель, любой вид состязания не терпит присутствия отвлекающих факторов.

– Что ты имеешь в виду?– обвив вокруг меня руки, Винсент наклонился к моим губам.– Для меня отвлекающим фактором был боулинг…

– Наше время вышло,– объявил Джек.– Куда идём теперь? Винс, Эми, Лив, что скажете?

Винсент нехотя оторвался от моих губ и вздохнул.

– Он теперь не отстанет… Как насчёт "Молоха"?

– Тоже хотел его предложить!– подхватил Джек– По-моему, это лучший бар в округе!

Всю дорогу до "лучшего в округе бара" Винсент не сводил с меня влюблённых глаз, и я постаралась хотя бы на время забыть о взгляде, которым при выходе из спортивного клуба меня одарил Доминик. О карах, грозивших мне за своеволие, оставалось только догадываться…

Бар, вопреки зловещему названию[5], оказался вполне симпатичным, и вся шумная компания расселась вокруг двух сдвинутых вместе столиков. Доминик в обществе сиявшей, точно ёлочная игрушка, Ливии расположился напротив нас с Винсентом, и это точно не предвещало ничего хорошего. Однако Доминик не спешил оправдывать мои опасения, полностью посвятив себя общению с другими членами группы. При этом шутки и остроты сыпались из него, как из рога изобилия, и мне стала ясна причина восхищения, с каким, по словам Винсента, Доминик был принят в их компании. Но вот, когда стаканы опустели в очередной раз, светящиеся желтоватые глаза обратились в сторону Винсента, и я поняла, что вечер только что перестал быть приятным.

– Вижу, в моё отсутствие в обществе произошли кое-какие изменения,– ядовито произнёс Доминик.– Как же быстро ты меняешь привязанности, приятель.

При этом казалось бы ничего не значившем намёке лицо Винсента приобрело оттенок белёного полотна.

– Кто что пьёт? Я угощаю!– подскочила Ливия.

– Ну уж нет, Лив, этот заказ на мне,– возразил Джек.– Эй, Элли, мы умираем от жажды!

Но уловка не удалась. Едва официантка принесла и расставила напитки, Доминик вернулся к разговору с прерванного места.

– Не там ты ищешь утешение, мой друг. Знаешь пословицу: разумный гонится не за тем, что приятно, а за тем, что избавляет от неприятностей? Ты же, вместо того, чтобы лечить рану предпочёл посыпать её ядом.

– Когда мне будет интересно твоё мнение, я пришлю тебе извещение в письменном виде,– отчеканил Винсент.– А пока держись подальше от дел, которые тебя не касаются!

– Верно говорят, давая советы глупцу, ты его только разозлишь,– покачал головой Доминик.

– Я бы сказал, глупец – тот, кто даёт советы, о которых его не просят,– вставил Джек.

– А я бы сказал то же самое о том, кто открывает рот, когда его не спрашивают,– отрезал Доминик.– Но каждому – своё. Я тебя предупредил. Остальное – не моя забота.

Повернувшись к Ливии, тревожно водившей глазами с него на Винсента, он зашептал ей что-то на ухо, и та залилась краской удовольствия. Винсент бросил на меня взгляд, в котором отразились все муки ада, но я сделала вид, что ничего не заметила. Его явно что-то терзало, но обстановка не располагала к задушевным объяснениям. Доминик словно бы тут же забыл о нашем существовании, и я, подозревая, что по крайней мере для меня вечер на этом не закончится, радовалась передышке. Было далеко за полночь, когда компания поднялась из-за столиков в готовности загрузиться в ожидавшие такси – после количества выпитого добираться домой своим ходом уже никто бы не рискнул. Доминик, приобняв Ливию за плечи, направился с ней к выходу. Когда мы с Винсентом вышли на улицу, его и след простыл. Винсент помог мне забраться в такси и сам устроился рядом. Поёжившись от внезапно разлившегося по венам холода, я бездумно глянула на другую сторону улицы и вздрогнула. У стены здания напротив стоял Арент. Когда наши взгляды встретились, до меня донеслось тихое: "Обернись!". Я автоматически повернула голову и уставилась на сидевшего рядом Винсента. Арент был слишком далеко, чтобы я могла его слышать, но шёпот донёсся снова. Правда, одновременно с ним раздался голос Винсента, называвшего мой адрес водителю такси, и я уловила лишь "Не обрекай, не подвергай…" или что-то вроде этого. Такси тронулось, и я торопливо оглянулась. Но улица была пуста. Арент исчез.