Текст книги "Вампиры: Когда ночь сменяет день. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Ирина Тигиева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

– С возвращением в мир живых, chérie!

Я не оборачивалась, оттягивая момент, когда снова увижу изящные черты ненавистного пепельного лица. Но Доминик его ускорил – обойдя вокруг меня, остановился напротив.

– Perdindirindina, cara mia![5] Во что они тебя одели?

– И это в благодарность за твоё щедрое пожертвование! Я тоже рассчитывала, как минимум, на Армани.

Он звонко расхохотался.

– По крайней мере, твоя дерзость нисколько не пострадала из-за болезни.

– Как я могла причинить тебе такое огорчение?

Доминик протянул ко мне руку, но тут же отпрянул.

– Что за гадость ты прихватила с собой из обители, chérie? Так и знал, они не отпустят тебя без сувенира!

Я вытащила из кармана склянку со святой иерусалимской землёй и в замешательстве уставилась на него. На лице Доминика отразилось отвращение.

– Ты не можешь прикоснуться ко мне, пока я держу в руках эту землю…– ошеломлённо пробормотала я.– Почему я не знала этого раньше!..

– И что бы ты сделала, если бы знала это, моя дорогая? Зажав в ладони горсть святой пыли, смотрела, как за твою смекалку расплачиваются те, кто тебе дорог?

– А крест? Святая вода…

– Ты, как всегда, искушаешь судьбу, моя радость. Но, так и быть, я скажу тебе. Ни крест, ни вода, ни что-либо ещё из ваших святынь не причинят мне вреда. Что до освящённой земли, она лишь отмечает границу между нашими мирами – я не могу переступить её. Хотя пара способов всё же существует, так что не считай это панацеей.

– То есть, если я высыплю на тебя эту землю,– я неторопливо откупорила склянку,– с тобой ничего не произойдёт?

– Если я скажу "нет", ты ведь всё равно не поверишь, не так ли?

Резким движением я высыпала содержимое склянки прямо ему в лицо. Доминик даже не шелохнулся, а крупинки земли, так и не коснувшись его, исчезали одна за другой, словно растворяясь в воздухе… Руки Доминика тотчас сомкнулись на моих плечах, на губах зазмеилась усмешка.

– Как же ты недоверчива, chérie! Не забудь позвонить завтра в монастырь и поблагодарить сестёр за подарок!

Я слабо дёрнулась, но знакомый вихрь уже оторвал от земли, и в считанные секунды я оказалась посреди магазина женской одежды. Доминик, довольно ухмыляясь, прохаживался рядом. Окинув взглядом впечатляющее убранство бутика, я покачала головой:

– Доминик, Доминик. Понимаю, ты очень рад меня видеть, но, право, не стоило так уж лезть из кожи.

– Пустое, мой ангел. Поблагодаришь, когда появится настроение.

Повернувшись к подоспевшей девушке-продавцу, Доминик дал ей несколько указаний, как должен выглядеть мой наряд, и спустя полчаса мы уже стояли возле «Феррари», припаркованного в каком-то переулке.

– Что это значит?– равнодушно поинтересовалась я.– Собираешься на приём к королевской особе?

– При всём почтении, chérie, кровь королевских особ отвратительна на вкус.

– Слишком голубая?

– Слишком пресная. Плачевный результат многовековых браков между близкими родственниками.

Не испытывая особого желания вступать в словесные перепалки, я пожала плечами и уставилась в окно. Мне очень не хотелось думать о намёке, который сделал Доминик, предлагая позвонить в монастырь. Но я тут же решила, что не делая звонка, не узнаю ничего, о чём не хочу знать. Я покосилась на только что купленную дамскую сумочку, в которую незаметно переложила пустую склянку. Освящённая земля, способная удержать Доминика и ему подобных на расстоянии… Я знала, что вампир не в силах ступить на освящённую землю, но понятия не имела, что она может действовать, как оберег. Так о скольких ещё "оберегах" я не имею понятия? И что, если среди них всё же есть способ прикончить этих бессмертных тварей? Просто мне он пока не известен. Пока не известен.

«Феррари» резко сбавил скорость, и я вернулась к реальности. Мы въезжали во двор знакомого загородного дома…

– Дом Ливии?– выпалила я.– За каким дьяволом?..

– Тшш…– Доминик состроил строгую гримасу.– Кто научил тебя так выражаться?

– Из машины я не выйду. В доме Ливии мне делать нечего.

Но Доминик уже выпрыгнул из «Феррари» и наклонился в открытую дверцу.

– Твой воздыхатель тоже там. Ты ведь не хочешь заставлять его ждать? Он так переживал, бедный голубоглазый головастик, даже мне было больно смотреть на него.

Я оставалась на месте ещё буквально пару секунд, с растерянностью и злостью глядя в спину удалявшемуся Доминику… и бросилась следом.

– Чего ты добиваешься в этот раз?

– Ничего, мой ангел. Всего лишь небольшая вечеринка в честь твоего выздоровления. Идея нелепая, согласен, но, поверь, я здесь ни при чём.

– Очень мило, но мне плевать. Разве не ты грозился расправиться с Винсентом, если я не "разобью ему сердце"?

– Ах, ты об этом,– Доминик небрежно приобнял меня за талию.– Мне нет дела до того, чем ты развлекаешься в оставшееся тебе время. Но предупреждаю: не заиграйся.

И, открыв дверь, втолкнул меня внутрь. Винсент стоял в нескольких шагах вполоборота к двери и заметил меня сразу. Я ещё соображала, что сказать и как себя вести, когда, тотчас оказавшись рядом, он порывисто прижал меня к груди. У меня сбилось дыхание, и я чуть отстранилась. Винсент с нежностью провёл кончиками пальцев по моей щеке.

– Такая бледная…

Сердце забилось у меня где-то под подбородком и, отбросив все доводы разума, я тихо выдохнула:

– Как я рада, что ты рядом…

– Где же мне ещё быть? Не отходил бы от тебя…

Его слова прервало чьё-то деликатное покашливание. Из-за спины Винсента выскользнула невысокая девушка с рыжеватыми, завитыми в мелкие кудряшки волосами и сильно веснушчатым лицом. В каждой руке она держала по бокалу шампанского. Одарив меня мимолётным взглядом, девушка ласково обратилась к Винсенту:

– Твоё шампанское, котик. Мне совсем нетрудно подержать твой бокал, но на нём ведь не написано, что он твой. А так, ты же их знаешь,– она лукаво скосила глаза в сторону.– Вообразят, что я пытаюсь залить тоску.

– Прости, совсем забыл,– Винсент забрал у неё бокал и неуверенно улыбнулся мне.– Это Сьюзан, я тебе о ней говорил. Сьюзи, а это…

– Знаю, котик, уже догадалась,– тонким голоском пропела она.– Мы все страшно рады твоему выздоровлению. Винс вообще места себе не находил. Больше нас так не пугай!

– Постараюсь,– в тон ей отозвалась я.– Ужасно быть причиной беспокойства даже незнакомых людей.

В светло-карих глазах Сьюзан сверкнула искорка.

– Так уж и незнакомых. Винс столько о тебе рассказывал! И ты ведь тоже обо мне слышала.

– Разумеется, Сьюзи,– сдержанно согласился Винсент.– Мы все наслышаны друг о друге. Это – обычное явление в кругу знакомых.

– С выздоровлением, красавица!

Не успела я опомниться, Джек сгрёб меня в охапку и под смех и аплодисменты Эмили оторвал от пола.

– Здорово, что ты снова с нами,– улыбнулась она.– Винс очень переживал.

– Ну, ладно, хватит,– шутливо нахмурился Винсент.– Можно к поздравлениям о выздоровлении не примешивать моего имени?

– Почему же нет?– послышался насмешливый голос.– Если наше сокровище снова с нами, то только благодаря твоим молитвам.

Выражение лица Винсента мгновенно изменилось.

– Я не читаю молитв, Доминик.

– Это просто выражение, приятель. Желания и помыслы можно отнести к той же категории.

Джек, уже сунувший мне бокал шампанского, замахал руками:

– От ваших философских споров у меня голова разболелась!

– Хотя бы в таких случаях вспоминаешь о её наличии,– под общий смех вставил Винсент.

Джек фыркнул.

– В таких случаях я вспоминаю и другое, а именно: лучший способ заглушить головную боль – поднять бокал! Тем более что сегодня у нас есть для этого повод,– он повернулся ко мне.– Как бы банально ни звучало, крошка, – за твоё здоровье!

После того, как за моё здоровье и здоровье вообще было произнесено ещё несколько тостов, Винсент потянул меня за собой. Мы вышли на балкон, и он тут же прильнул к моим губам.

– Наконец-то… Никогда не думал, что когда-либо буду одного мнения с твоим кузеном, но идея устроить вечеринку была и впрямь не самой лучшей.

– Так кому она пришла в голову?

– Инициатором была Лив…

– Забавно.

– Её поддержала Сьюзи…

– Ещё забавнее.

Винсент ласково потрепал меня по щеке.

– Неужели это сарказм?

– Искреннее удивление. Как вы узнали о моей болезни? Доминик?

Винсент помрачнел.

– Он заехал к Лив в среду, Лив сразу позвонила мне… Сказала, что ты в больнице в очень тяжёлом состоянии, что врачи не дают никаких прогнозов, и Доминик по-настоящему обеспокоен…

Винсент вымученно улыбнулся. Только сейчас я заметила, как он изменился с нашей последней встречи. Его лицо осунулось, под глазами виднелись тёмные круги…

– Винс, ты… действительно так сильно переживал из-за меня?..

– Глупая…– с упрёком прошептал он.– Я ведь страшно злился, что ты пропала и не отвечаешь на мои звонки. Как раз в среду вечером почти три часа проторчал у твоего дома, надеясь, что ты появишься. По дороге домой мне вдруг пришло в голову, что с тобой могло что-то случиться. А спустя каких-то полчаса позвонила Лив…

– Как ты мог подумать, что я исчезну, не сказав ни слова… Я бы никогда…

Губы Винсента нетерпеливо прижались к моим, и, забыв, что собиралась сказать, я обвила руки вокруг его шеи… Не знаю, сколько прошло времени – в упоении я даже не сразу обратила внимание на волну холода, привычно разлившуюся по венам. Но под балконом не было никого – только деревья, тихо шелестевшие листьями. Винсент удивлённо проследил за моим взглядом.

– Что там?

– Ничего… Может, зайдём внутрь?

В ту ночь мне не хотелось думать ни о чём, кроме непринуждённой болтовни с Джеком и Эмили, которые начали встречаться неделю назад, беседы с Ливией, предложившей не вспоминать о прежних разногласиях, дружеских напутствий Тома и Кэйти… Я радовалась, что Доминик практически избавил меня от своего общества – хотя бы на эту ночь, и очень старалась отвлечься от мысли, что за стенами гостеприимного дома Ливии, слившись с темнотой, бродит Арент. Но меня так и подмывало выйти к нему. Наконец, я всё же улучила момент и выскользнула на балкон. Накрапывал дождь, холодные капли падали на волосы и лицо. Из-за деревьев неслышно выступила тонкая фигура, и я в ужасе попятилась. На меня смотрели разноцветные глаза Толлака…

– Ничто так не оживляет пустыню, как миражи, не правда ли?– раздался за спиной насмешливый голос.

Под балконом уже никого не было, и я растерянно повернулась к Доминику.

– Это был… Толлак?..

– Что тебя удивляет? Ты ведь не думала, что он с так просто откажется от идеи, которой одержим вот уже несколько столетий?

Не добавив ни слова, Доминик исчез. Я тоже поспешила убраться с балкона. Появление Толлака выбило меня из коллеи. До сих пор о его существовании напоминали только шрамы от порезов… Но за каким бесом он следил за мной? Неужели надеялся обойти и Доминика, и Арента?..

Вечеринка затянулась. Гости начали расходиться незадолго до рассвета, и, к моей радости, Доминик не произнёс ни звука, когда Винсент, прощаясь с Ливией, заявил, что отвезёт меня домой. Распрощавшись с остальными, мы вышли во двор, и я поёжилась от знакомого пронизывающего холода. Чуть поодаль под одним из деревьев стоял Арент. Я невольно дёрнулась в его сторону, но он едва заметно качнул головой.

– Что с тобой?– Винсент приобнял меня за талию.

Я только улыбнулась и украдкой метнула взгляд в сторону Арента. На его губах играла довольная усмешка.

[1] From our new collection (англ.) – Из нашей новой коллекции.

[2] Povera bambina inferma, grazie a dio! Beata Virgo Maria! Sia ringraziato Dio! (итал.) – Бедное больное дитя, хвала Господу и Пресвятой Деве Марии! Слава Тебе, Господи!

[3] Poverina (итал.) – бедняжка.

[4] Bambina (итал.) – девочка, малышка.

[5] Perdindirindina, cara mia! (итал.) – Во имя всех Святых, моя дорогая!

Глава 8

С ночи, отметившей моё выздоровление, мы с Винсентом были неразлучны. Ни Арент, ни Толлак больше не показывались, хотя время от времени я ощущала присутствие кого-то из них. Доминик полностью переключил внимание на Ливию, и та совершенно потеряла голову от счастья. Поначалу меня настораживало подобное затишье, но вскоре я перестала задумываться о причинах. Мысли были целиком заняты Винсентом. Мы проводили вместе выходные и встречались почти каждый день на несколько часов до заката, после чего либо я удалялась на свою несуществующую работу, либо к нам присоединялась вся компания, неизменно включавшая в себя Ливию и Доминика. Так прошёл месяц почти безмятежного счастья – о продолжавшем висеть надо мной роке я вспоминала только, оставаясь с Домиником наедине.

Вскоре после моего возвращения из монастыря я получила электронное сообщение от профессора Чэдвика. Он писал, что всё ещё очень занят, но ни в коем случае не забыл о нашем соглашении, поэтому обязательно сважется со мной, как только у него появится возможность. Я не замедлила послать ему ответное сообщение с просьбой о скорой встрече, подчеркнув, что мне нужно сказать ему нечто важное.

Между тем наступил май, и погода улучшилась настолько, что идея провести выходные за городом, владевшая умами всей компании вот уже пару недель, могла быть наконец воплощена в жизнь. Том предложил отправиться к окружённому лесом озеру часах в трёх езды от города. По его словам, место идеально подходило для кемпинга. Все пришли в восторг. Тут же было решено выехать рано утром в субботу, чтобы добраться к озеру до полудня, погулять по лесу, устроить гриль-вечеринку, заночевать в палатках и на следующий день ближе к вечеру вернуться в город. Доминик со скучающим видом заявил, что из-за неотложных дел в субботу днём, он сможет присоединиться к нам только вечером, и это исторгло из груди Ливии несколько тяжких вздохов.

Мы ненадолго встретились с Винсентом в пятницу и договорились, во сколько он заедет за мной на следующий день. Доминик больше не настаивал, чтобы перед закатом я непременно возвращалась в его дом, и я просто осталась в городе. Сумерки застали меня на одной из оживлённых улиц, ведущих к шоппинг-центру. Привычно поёжившись от пронизывающего холода, я подняла глаза и замерла на месте. Передо мной в изысканном светло-сером костюме и чёрной рубашке стоял Толлак. Но, не успела я дать волю панике, на моё плечо опустилась рука, и раздался знакомый ехидный голос:

– Не припомню, чтобы ты хотя бы раз вспомнил о моём существовании за последние три-четыре сотни лет. А теперь, куда ни повернись, всюду ты. Подобное внимание меня просто смущает!

– Я хочу говорить с тобой,– надменно проговорил Толлак.– Но не здесь.

– Ты знаешь, где меня найти.

Доминик обнял меня за плечи, и через несколько мгновений мы были в его доме.

– Что ты делаешь?– растерянно выпалила я.– Это же… Толлак!..

– Он делает то, что должен делать, моя дорогая.

Я обернулась в сторону белого дивана – разноглазый вампир расположился на нём, закинув ногу на ногу. Его невозмутимый вид и снисходительность, сквозившая в каждом слове, привели меня в бешенство.

– Может, Доминик и обязан мириться с твоим обществом, но я – нет!

Метнувшись к тумбочке, на которой пару дней назад бросила свой набор по уходу за ногтями, я выхватила стеклянную пилочку, собираясь пустить себе кровь. Но Доминик оказался рядом в мгновение ока и удержал мою руку.

– Не стоит, моё сокровище. Неужели тебе не любопытно узнать, что могло заставить моего учителя проделать весь путь из Скандинавии сюда, в обиталище давно забытого воспитанника?

Я перевела яростный взгляд на Толлака.

– Одно движение в мою сторону – и, клянусь, Арент появится здесь быстрее, чем ты успеешь произнести его имя!

– Если бы я хотел причинить тебе вред, поверь, ты бы тоже не успела произнести его имя, а не то, что угрожать мне.

– Всё ещё думаешь, она стоит твоих усилий?– расхохотался Доминик.

– Она – нет, но её кровь стоит больше, чем ты можешь себе представить.

Доминик тут же оборвал смех.

– С меня довольно твоих бредовых фантазий. Я слушал их в течение трёх сотен лет и до сих пор помню дословно! Мне жаль, что твои грёзы о безграничной власти и мои планы мести сосредоточились в одном и том же смертном теле. Но, как говорится, ближе к цели тот, кто первым нашёл к ней путь.

– Разве я когда-либо препятствовал твоим планам мести, Доминик? Наоборот. Я готов тебе помочь – теперь Арент стоит и мне поперёк дороги. Я помогу тебе избавиться от него, взамен ты отдашь мне её.

– Спустись с небес на землю,– усмехнулась я.– Чтобы причинить вред Аренту, нужно, по меньшей мере, десять таких как ты!

В холодных глазах Толлака вспыхнул злой огонёк.

– И её ты собираешься обратить, Доминик? Будь это моя месть, я бы запер её в склепе на освящённой земле, где тот, кому я хочу отомстить, никогда бы её не нашёл.

Доминик с издёвкой покосился на меня и, присев на подлокотник дивана, обратился к Толлаку.

– Блестящая мысль! Только я не намерен прятать её от Арента. Если бы мне и хотелось закрыть кого-то в склепе до конца дней, то это был бы ты, мой barbatus magister.[1]

Толлак резко поднялся с дивана.

– Ты делаешь ошибку, Доминик! Арент тебе не по зубам, и ты это знаешь. Мне известен единственный способ, как его уничтожить.

– Если тигр съел твоего врага, это не значит, что он стал твоим другом, Толлак.

– Ты ведь не думаешь, что Арент спокойно ждёт, пока твои планы мести воплотятся в жизнь? В прошлом он всегда был на несколько шагов впереди тебя. С тех пор ничего не изменилось.

В следующее мгновение он исчез, а Доминик, насмешливо улыбаясь, направился ко мне.

– Можешь убрать свою игрушку, chérie. Этой ночью она тебе не понадобится.

Я положила пилку обратно на тумбочку и, не глядя на Доминика, спросила:

– Если бы не Арент, ты бы… отдал меня ему?

– Чтобы тем самым исполнить его давнюю мечту? Неужели ты считаешь, что я на такое способен, мой ангел?

Обняв со спины, он прижался холодной щекой к моей щеке.

– Я бы скорее убил тебя на его глазах,– и земля завертелась у меня под ногами в привычном вихре…

В ту ночь больше не произошло ничего примечательного, и мне даже удалось поспать пару часов до появления Винсента. Он приехал, как всегда, более чем пунктуально, и я, лихорадочно промчавшись по комнатам, вылетела во двор всего на каких-то пятнадцать минут позже оговоренного времени.

– Надо было всё-таки подняться и помочь тебе со сборами,– улыбнулся Винсент, когда я упала на сидение рядом с ним.

– Тогда бы мы собирались до сих пор, поверь мне. Если я о чём-то прошу, на то есть причина.

– Даже если речь идёт о просьбе не посещать тебя на работе?– небрежно спросил Винсент, выруливая на дорогу.

– Тем более если речь идёт о моей работе. Или ты действительно мечтаешь увидеть меня в дурацком чёрном переднике и с подносом в руках?

– Что в этом такого?

– Винс, мы об этом уже говорили. Считай это причудой, но мне не хочется, чтобы ты видел меня в роли официантки.

Лицо Винсента посерьёзнело.

– Причина действительно в этом? Только в этом?

Я вскинула на него глаза, очень натурально изобразив изумление.

– Ты ведь не думаешь, что я работаю в каком-нибудь стрип-клубе?..

Винсент рассмеялся, как мне показалось, с облегчением и погладил моё колено.

– Подобное не приходило мне в голову. Но мысль интересная.

Я чмокнула его в щёку, прекрасно понимая, что тема далеко не исчерпана. В последнее время Винсент затрагивал её всё чаще. Моя "работа" представлялась ему синонимом зла, из-за которого он был вынужден проводить ночи в одиночестве. Я всячески доказывала, что наше общение нисколько от этого не страдало, но на Винсента никакие доводы не действовали. Сам он работал в фирме своего отца и, по словам Джека, подавал большие надежды, но при этом совершенно не зацикливался на карьере. Уже не раз он пытался разобраться, что держит меня на моей работе. И всякий раз я старательно переводила разговор на другую тему, обещая подумать о том, чтобы уволиться и поискать себе «что-нибудь днём».

К месту сбора мы добрались вовремя. После нас к стоянке на полном ходу подлетела машина Джека. За рулём была Эмили, Джек с виноватым видом сидел рядом.

– Он просто забыл, что мы собирались на озеро сегодня!– возмущалась Эмили.– Если бы я не заехала к нему чуть раньше, чем собиралась, мы бы опоздали и просто остались в городе! Ни он, ни я понятия не имеем, где находится это озеро!

– А заодно и как пользоваться мобильными телефонами,– проворчал Джек.– Ну и, если бы мы всё-таки до этого додумались, конечно, никто из вас не смог бы объяснить, как туда доехать…

Добравшись к озеру, мы быстро нашли место для палаток и отправились осматривать окрестности. Местность была очень красивой, и мне почему-то вспомнились лесистые холмы далёкого Тироля, величественный монастырь на горе, улыбающееся лицо сестры Франчески… Я так и не набралась смелости позвонить в монастырь. В моём мире неведения добрая монахиня оставалась живой и невредимой.

Вдоволь набродившись по лесу, мы вернулись к месту стоянки и занялись установкой гриля. За всеми приготовлениями и долгожданной трапезой день пролетел незаметно. Джек, Том и ещё несколько отчаянных голов, включая Сьюзан, даже решились искупаться в озере, а потом посиневшими губами уверяли, что вода не такая уж и холодная. Незадолго до заката посреди импровозированного лагеря навалили кучу веток, и, не успело солнце скрыться за горизонтом, как вся компания, кто с вином, кто с пивом, расселась вокруг весело потрескивавшего огня. В ветвях деревьев гомонили устраивавшиеся на ночлег птицы, от озера тянуло прохладой. Я наблюдала за сменой красок закатного неба, отражавшегося в водной глади, и впервые за долгое время не чувствовала содрогания при мысли о приближении ночи. Волшебная красота заката затронула в сердцах присутствующих мистическую струну. Кто-то предложил рассказывать по очереди страшные истории, и все, кроме меня, с жаром поддержали эту идею.

– Никогда бы не подумал, что ты будешь против,– Винсент ласково толкнул меня плечом.– Ты же любишь сверхъестественное. Помнишь ту историю про Джека-Прыгуна?

– Про Джека-Прыгуна?– хихикнула Сьюзан.– О, эта история просто должна быть интересной! Я имею в виду, если ты рассказала её Винсу, и он её запомнил. Обычно подобная чушь у него в голове не держится.

– Тебе лучше знать,– невинно согласилась я.– В число моих любимых тем чушь не входит.

Винсент быстро отвернулся, скрывая улыбку. Ливия выплеснула содержимое своего бокала в огонь. Из костра вырвался большой язык пламени, Кэйти и Лили и хором взвизгнули, а Ливия таинственным голосом провозгласила:

– Бойтесь и трепещите, ибо вам предстоит услышать нечто ужасное!..

– Причём не раз, учитывая количество собравшихся,– брякнул Джек, но на него тут же все зашикали.

– Каждому даётся ровно десять минут, чтобы поразить наше воображение,– продолжала Ливия.– И первую историю расскажет…

И все, естественно, выкрикнули моё имя. Вздохнув, я принялась перебирать в уме страшилки, которые совсем ещё недавно читала в бесчисленном количестве, когда знакомый холод начал привычно расходиться по телу. И я, улыбнувшись, предложила:

– По неписаным правилам обычно начинает тот, кто пришёл позже всех. Так почему бы Доминику первым не попытаться поразить наше воображение?

В мою сторону метнулось несколько удивлённых взглядов, тотчас сменивших направление, когда в освещённый круг костра невозмутимо вступил Доминик. Он был одет в белые льняные брюки и белую рубашку, подчёркивавшую пепельную бледность его точёного лица. В светящихся янтарных глазах плясали язычки пламени, и я вдруг подумала, что никогда ещё Доминик не казался таким завораживающе красивым и таким… пугающим. Поймав мой зачарованный взгляд, он чуть заметно улыбнулся. Ливия бросилась ему на шею, и магия момента была нарушена, но только когда Винсент тронул меня за плечо, я окончательно очнулась от наваждения.

– Откуда ты знала, что Доминик здесь?

– Он сказал, что доберётся где-то в…– я глянула на часы,– двадцать минут десятого. Так и получилось.

В глазах Винсента мелькнуло странное выражение, но я сделала вид, что ничего не заметила. Ливия звенящим от радости голосом рассказывала Доминику, как чудесно мы провели день. Но Джек, кашлянув, заявил, что он, равно как и все остальные, ждёт, что ему расскажут "нечто ужасное", поэтому или я или Доминик должны, в конце концов, начать.

– По случайному совпадению у меня есть на примете история, которая некоторым из вас, уверен, покажется интересной,– горящие глаза Доминика обвели сидевших вокруг костра и остановились на мне.– События, о которых пойдёт речь, произошли около восьми столетий назад в туманной Англии.

Я вздрогнула, губы Доминика тронула усмешка. Тут же отвернувшись, он приобнял Ливию и продолжил:

– Всё началось с того, что одна знатная девица произвела на свет сына некоего герцога. Хотя мальчик был первенцем, рождение его не было встречено восторженными возгласами и народными гуляниями – ребёнок был незаконнорожденным. Едва взглянув на младенца, мать его удалилась в монастырь, где до конца дней примирялась не столько с Богом, сколько с репутацией распутницы. Маленького бастарда герцог забрал в свой замок, где ему не было отказа ни в чём, кроме одного: не заставившая долго себя ждать женитьба герцога и последовавшие за ней законные отпрыски лишили перворожденного бастарда надежд на герцогский титул и родовые владения. Но, как говорят китайцы, отруби голову змее, и хвост поползёт в другую сторону. Когда бастарду шёл шестнадцатый год, герцог погиб в сражении где-то на чужбине. Едва эта новость достигла замка, герцогиню сразил приступ неизвестной лекарям лихорадки, которая быстро воссоединила её с почившим супругом. Юные отпрыски герцога остались на попечении его старого отца, но их благополучие не входило в планы внебрачного первенца. Не моргнув глазом, он расправился со сводными братишками и сестрёнками, стоявшими между ним и герцогским титулом, и пытками вынудил заупрямившегося было деда переписать завещание в свою пользу. Став таким образом полноправным хозяином огромных поместий, новоиспечённый герцог обратил взор на владения соседей.

Я слушала Доминика затаив дыхание. Не так давно, сжавшись от страха на диване в нашей с Дженни квартире, я так же затаив дыхание слушала начало этой истории, рассказанное её главным действующим лицом…

– Говорят, судьба помогает проявить то, чем нас наградила природа,– продолжал Доминик.– Юный герцог, о незаконном происхождении которого никто не смел теперь даже думать, стал лучшим тому подтверждением. За последовавшие десять лет он подчинил себе все окрестные земли. О его жестокости ходили легенды. Присмиревшие соседи трепетали при одном упоминании его имени. Простолюдины уверяли, что сам дьявол пришёл на землю в облике их хозяина. Поговаривали, что даже король втайне боялся своего свирепого вассала. Англия была слишком мала для его честолюбивых планов, и помыслы герцога устремились к заморским владениям дальних родственников. Предки его отца были родом из французской Нормандии, которая и стала отправной точкой завоевательного похода. В Нормандии новоявленный Цезарь задержался ненадолго. Уничтожив всех, кого не удалось подчинить, он отправился на юг страны в Прованс, половина которого принадлежала боковой ветви рода его отца. В то время все владения сосредоточились в руках единственного сына почившего графа Прованского. Незадолго до прибытия бастарда, в покои молодого графа пробралась старуха, которую в округе считали колдуньей. Упав на колени, она уверяла, что к землям графа приближается лютый враг, и заклинала его готовиться к обороне. Существует древнее поверье: незадолго до смерти за человеком начинает следовать тень, что-то вроде рокового предвестника. Если бросить вслед такому человеку несколько бобов или зёрен, тень непременно отделится от его тела, чтобы собрать их. Разумеется, увидеть это способны лишь обладающие особым даром. Старуха клялась, что видела, как какой-то болван случайно рассыпал на базаре мешок овса, и за зёрнами потянулось множество теней. Весь следующий день она бродила по городу, разбрасывая по улицам семена диких трав, а с наступлением ночи поспешила к своему господину с ужасной вестью: жители города обречены. Молодой граф, отличавшийся весёлым нравом и беспечностью, велел запереть старуху в одном из амбаров и в насмешку над её словами заживо засыпать её овсом. После, не заботясь ни о чём, он вернулся в пиршественную залу к весёлой попойке, от которой его оторвали по столь бестолковому поводу.

Но пророчество старухи сбылось на следующую же ночь. Никто не был готов к нападению, но готовность бы ничего не изменила. Город захлебнулся в крови, бастард и его стервятники вошли в него по ковру из мертвецов… Для графа была уготована особая участь. За отказ склонить голову перед надменным герцогом его, закованного в цепи, держали в подземелье собственного замка в течение долгих месяцев. Несколько раз его пытали, дважды били плетьми до полусмерти… Незаконнорожденное отродье жестоко расправлялось с каждым, кто смел противиться его воле!..

*Доминика стал низким, пепельное лицо застыло, словно посмертная маска, светящиеся янтарные глаза впились в мои.

– Графу удалось бежать. Но с тех пор их пути с незаконнорожденным герцогом не расходились. Они встречались снова и снова, но ни одному не было дано одержать верх над другим. Их ненависть победила саму смерть, и они всё ещё ждут своего часа закончить давний спор раз и навсегда.

Доминик замолчал. Никто из присутствующих тоже не проронил ни слова. Было слышно только потрескивание костра, выбрасывавшего огненные искры в ночное небо… Вот она – причина ненависти, вызвавшей ту яростную жажду мести, орудием которой я оказалась. Я успела узнать Доминика достаточно хорошо, чтобы понять: он не мог действовать по-другому. Его кажущееся бездействие тоже обрело смысл: очевидно, целью его было не моё быстрое обращение, а медленная пытка для Арента. По сравнению с ним, Доминик всегда казался менее непреклонным в решении меня обратить, и только теперь я поняла, насколько сильно ошибалась. Моё обращение должно стать завершающим актом мести, которую он вынашивает уже восемь сотен лет…

– Уфф, ну и история!– нарушила молчание Сьюзан.

– Да, она производит впечатление,– согласился Доминик.– Правда, не на всех. Например, внимание Винса было настолько сосредоточено на моей кузине, что я сомневаюсь, слышал ли он меня вообще.

– Ты либо слишком низкого мнения о своей кузине, либо слишком высокого о своей истории, Доминик,– отрезал Винсент.

– Что ты имел в виду, говоря, что ненависть этих двоих победила смерть?– вмешалась Ливия, теснее прижимаясь к вампиру.

– То, что души их были прокляты, а сами они обречены вечно скитаться во тьме, вновь и вновь сознавая, что никогда не смогут избавиться друг от друга.

Эти слова вырвались у меня прежде, чем я осознала, что произношу их вслух. Второй раз за вечер на меня устремились удивлённые взгляды.