Текст книги "Вампиры: Когда ночь сменяет день. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Ирина Тигиева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

– Ты уже слышала эту историю раньше?– спросил Джек.

Я мотнула головой, сильно жалея, что не могу взять сказанное обратно.

– Так и есть, моя любовь,– тихо подтвердил Доминик, даже не глянув на Ливию, изменившуюся в лице при этом обращении.– И, поверь, все муки ада, нарисованные человеческим страхом, – ничто по сравнению с испепеляющей жаждой мести, которую не можешь утолить!

– Верю,– так же тихо ответила я.– Но это не меняет ничего.

– На это я и не рассчитывал. Мне нечего добавить к моей истории. Надеюсь, она вас позабавила.

В ответ раздались одобрительные возгласы, и Сьюзан вызвалась рассказывать следующую страшилку. После неё очередь перешла на Тома, потом на Джека. Истории их были короткими и, наверное, интересными – в конце присутствующие выражали бурное одобрение. Но до моего сознания не доходило ни слова. Я никак не могла понять, что со мной происходит. В воздухе как будто нависла тяжесть – что-то вроде удушливой жары, предвещающей приближение грозы. Хотя, может, я просто сидела слишком близко к огню…

– Твои пальцы – ледяные. Ты замёрзла?

Механически улыбнувшись, я повернулась к Винсенту, только тогда обратив внимание, что он держит меня за руки. Очередь перешла на Эмили, и она начала воодушевлённо рассказывать про какого-то парня, заблудившегося в лесной чаще. Винсент накинул мне на плечи свою куртку и, обняв, зашептал что-то на ухо. Но в тот момент я поймала на себе взгляд Доминика, и слова Винсента затерялись где-то по дороге, не достигнув цели… Я и раньше видела это выражение в желтоватых глазах, когда Доминик смотрел на нас с Винсентом во время вечеринок: терпеливое выжидание хищника, выслеживающего добычу. Но почему?.. Закутавшись в куртку Винсента, я уткнулась лбом в его плечо и попыталась сосредоточиться на истории Эмили. Она как раз описывала неизвестно откуда взявшуюся лесную деву, которая, сбив парня с толку своими чарами, набросилась на него в какой-то пещере и стала пожирать его трепещущее тело. Присутствующие издали несколько возгласов ужаса. Доминик обратил полный издёвки взгляд на Винсента, и внутри меня всё болезненно сжалось.

– Знаешь, о ком я сейчас подумал, Винс?

– Понятия не имею.

Доминик состроил снисходительную гримасу.

– Любовь, любовь, когда ты овладеваешь нами, можно сказать: прощай благоразумие!

– Как романтично,– вздохнула Ливия.

– Я надеялся, длинная история про двух негодяев исчерпает твоё красноречие хотя бы на сегодня,– жёстко проговорил Винсент.

– Ты либо слишком высокого мнения о моей истории, либо слишком низкого обо мне, приятель.

– Мне нет дела ни до одного, ни до другого.

– Я заметил. Но в этом твоя беда. Тебе нет дела ни до чего, кроме собственных фантазий и иллюзий о том, чего на самом деле нет.

– Мне надоели твои намёки, Доминик. Кого-то другого я бы попросил высказаться прямо. Но то, что пытаешься сказать ты, меня просто не интересует.

– Не интересует? Друг мой, ты этого боишься!

Винсент резко поднялся со своего места, и я подскочила следом. Со всех сторон на нас взирали растерянные лица, Ливия слабо цеплялась за плечо Доминика, Джек, тоже поднявшийся на ноги, воинственно сжал кулаки… В глазах Доминика плясали демоны.

– Запомни, мой друг: то, что говорит женщина влюблённому в неё мужчине, написано ветром на быстротекущей воде. В самом скором времени тебе придётся убедиться в этом на собственном опыте.

В трепещущих отблесках костра было видно, как побледнело лицо Винсента. Не сводя с Доминика невидящего взгляда, он двинулся в его сторону. Я не помня себя повисла на его шее и брякнула первое, что пришло в голову:

– Ты хотел знать, где я работаю, хочешь, поедем туда хоть сейчас?..

Взгляд Винсента обрёл осмысленное выражение, по губам даже скользнуло подобие улыбки. Доминик расхохотался.

– Силы небесные, Винс! Мне тебя жаль!

– Ты не знаешь, когда следует замолчать!– взорвался Джек, но Винсент остановил его движением руки.

– Пусть говорит, если ему больше нечем заняться. Я этот разговор продолжать не намерен.

Развернувшись, он скрылся в темноте, и я торопливо последовала в том же направлении.

Винсент был возле озера у самой воды – присев на траву, наблюдал за лунными бликами. Я пристроилась рядом. Он вздохнул и, избегая на меня смотреть, проговорил:

– Прости за то, что там произошло. Я должен был сдержаться.

Я молча придвинулась к нему, и, не успев опомниться, оказалась в его объятиях, губы Винсента впились в мои.

– Доминик прав, я боюсь…– прошептал он.– Больше всего я боюсь потерять тебя…

До сих пор я старательно избегала близости с Винсентом после захода солнца, но сейчас, отзываясь на его поцелуи, даже не подумала остановиться. Ладони Винсента обхватили моё лицо, губы заскользили по шее… и вдруг волна леденящего холода захлестнула меня с головой… Судорожно выдохнув, я рывком отодвинулась и напряжённо уставилась в темноту. Винсент тоже огляделся.

– Что с тобой?

– Там кто-то есть…

– Наверное, кто-то из наших,– он погладил меня по щеке.– Чего ты так испугалась?

– Давай вернёмся к палаткам,– я вскочила на ноги.

Винсент поднялся за мной следом и неожиданно жёстко спросил:

– Это был он?

– Кто?..– недоумевающе начала я, и тут же догадалась.– Доминик? При чём здесь он?

– Знаешь, о чём я думаю каждый раз, когда его вижу? О том, что взгляд, каким он на тебя смотрит, не может принадлежать кузену!

Моё сердце замерло и снова забилось в два раза быстрее.

– Что ты говоришь, Винс?..

– То, что было очевидно с самого начала. Каких усилий мне стоило убедить себя, что я ошибаюсь! Но ошибки нет. Хотя бы раз он так же посмотрел на Лив…

Чувство холода усиливалось, по телу уже расходилась дрожь. Между деревьями мелькнуло неясное очертание тёмной фигуры…

– Прошу тебя, Винс,– взмолилась я,– давай вернёмся к палаткам!

– Почему? Тебя настолько трогает его ревность?

Я в отчаянии закрыла лицо руками, потом вцепилась в его плечи.

– Ты понятия не имеешь, о чём говоришь! Доминик в самом деле ничего не испытывает к Лив, но не из-за меня! Просто он вообще не способен на подобное… Пожалуйста, давай отсюда уйдём…

Несколько бесконечных мгновений Винсент изучал моё лицо.

– Скажи, что связывает тебя с ним на самом деле?

Я затравленно глянула туда, где померещилась тёмная фигура, и вдруг поняла, что чувство сковывающего холода и постороннего присутствия ушло, мы снова были одни… Испытывая невероятное облегчение, я повернулась к Винсенту.

– Нас связывает кровь, Винс. Я могу поклясться в этом своей жизнью и смертью.

– Это… правда? Вы… действительно состоите в родстве?

И я повторила:

– В его венах течёт моя кровь.

В глазах Винсента мелькнуло жалобное выражение. Прижав к себе, он зарылся лицом в мои волосы.

– Прости меня…

Порывистые поцелуи покрыли моё лицо, шею, грудь… Я же испытывала при этом все муки ада. Ослеплённая безмятежностью последних недель и обманчивой благожелательностью Доминика, я давно не вспоминала об опасениях за жизнь Винсента, едва не ставших причиной разрыва с ним в начале нашего знакомства. Но сейчас они снова напомнили о себе, и я не могла избавиться от мысли, что момент, когда можно было что-то изменить, давно прошёл.

Мы вернулись к палаткам на рассвете. В лагере царила тишина, место костра отмечала куча золы. Устроившись рядом на импровизированной постели, Винсент поцеловал меня в висок и шепнул:

– Странно ложиться спать на рассвете, когда вообще-то уже нужно вставать, правда? Но привыкнуть к этому не составило бы мне труда. Тебе, надеюсь, тоже?

Сделав вид, что засыпаю, я пробормотала что-то нечленораздельное. Но уснуть удалось не сразу. Мне не нравилась перемена в поведении Доминика, и я не могла отделаться от отвратительного чувства, что прошедшая ночь ещё не закончилась…

Все проснулись далеко за полдень и, устроив поздниий завтрак, начали собираться в обратный путь. Джек сообщил, что Доминик уехал по срочным делам, не дожидаясь рассвета. Винсент равнодушно пожал плечами.

– Надеюсь, в вашей семье больше таких, как ты, чем таких, как он, крошка,– Джек шутливо ткнул меня локтем в бок.– Честное слово, мне всё труднее верить, что вы – родственники!

Рассмеявшись, я едва не бросилась на шею очень кстати подошедшей к нам Эмили. В город мы добрались с наступлением сумерек. Винсент долго прощался со мной возле подъезда, несколько раз начиная заново. Наконец, поцеловав в очередной раз, направился к машине, а я, передёрнув плечами от разлившегося по телу холода, скрылась за дверью. Но, как только с улицы донёсся шум его отъехавшей машины, снова вышла во двор. Доминик ждал, прислонившись к стене дома, желтоватые глаза светились злобным огоньком.

– Ты заставляешь себя ждать,– хмыкнул он и небрежно подхватил меня в охапку.

Приземление последовало быстрее обычного. Ничего не подозревая, я огляделась… и сердце тоскливо замерло. Мы находились перед домом Винсента… Я с немым вопросом повернулась к Доминику, тот холодно усмехнулся.

– Будь благодарна, что я ещё так долго ждал. Парень давно балансирует на краю собственной могилы.

– Ты ведь не собираешься… Убив его, ты не сможешь как ни в чём не бывало появляться в компании Ливии!

– Любовь моя, Ливия и её компания надоели мне до смерти, если можно так выразиться. Неужели не понятно, что я торчал с ними только в угоду тебе?

– Ты ничего не делаешь в угоду кому-либо!– выкрикнула я.

– Не повышай голос, моя радость. Во всём, что сейчас произойдёт, ты виновата сама. Я ведь предупреждал – не заигрывайся.

– Какой тебе от этого вред? Винсент понятия ни о чём не имеет!

– Этого ещё не хватало!

– Моё обращение… В этом дело?

В глазах Доминика мелькнуло уже знакомое мне выжидательное выражение.

– А если и так. Каков был бы твой ответ?

– Я скорее покончу с собой!

– Твоего воздыхателя это не спасёт.

– А где гарантия, что ты не убьёшь его после того, как обратишь меня?

– Если убью его сейчас, шансов у него будет ещё меньше.

– Если ты это сделаешь, я никогда не соглашусь стать подобной вам, можешь угрожать всему человечеству!

Доминик пожал плечами.

– Не принимай всего так близко к сердцу, моя дорогая. Я ведь могу и забыть об обещании ждать твоего согласия. Это была лишь проверка. Я собирался убить его в любом случае.

Вдалеке послышался шум машины.

– А вот и наш приятель,– ухмыльнулся Доминик.

До боли стиснув пальцы, я прибегла к последнему, на что хватило фантазии.

– Я не шучу насчёт самоубийства! Задумывалась об этом ещё до появления Арента. Убей Винсента, и, клянусь, я найду способ прикончить себя, и тогда можешь забыть о своей мести!

Шум машины приближался, уже показался свет фар. Доминик с любопытством меня разглядывал.

– Ты не перестаёшь меня удивлять, chérie. Он действительно залез тебе под кожу так глубоко? Или это лишь чувство вины – ведь бедный голубоглазый Винс уже практически потерял из-за тебя голову во всех возможных смыслах.

Машина въехала во двор, я бросила на неё полный ужаса взгляд, и прошло несколько долгих секунд, прежде чем до меня дошло, что это – не машина Винсента. Из неё выскользнула какая-то девица и торопливо засеменила в сторону подъезда.

– На этот раз повезло,– Доминик присел на край каменной цветочной тумбы с таким видом, будто собирался провести на ней всю ночь.

– Чего ты хочешь?– с отчаянием спросила я.– Должно же быть что-то…

– Пожалуй, да. Есть одна вещь, которой я хочу больше, чем его смерти. Твоя кровь. Ты готова отдать часть своей крови за его жизнь, chérie?

Предложение застало меня врасплох.

– Ты ведь можешь… Зачем тебе моё согласие?

– Оно доставит мне удовольствие. И немного собьёт твою спесь.

Шум машины послышался снова. Теперь это мог быть действительно Винсент, и я приняла решение.

– Хорошо. Но всё останется по-прежнему. Я буду видеться с ним, пока… пока остаюсь человеком.

Улыбка Доминика была поистине дьявольской. Вихрем сорвавшись с места, он вцепился в мои плечи…

Над интерьером ночного клуба, в котором он меня оставил, потрудился очень креативный дизайнер. Пространство прорезали яркие лучи цвета электрик, по периметру были вмонтированы экраны, на которых извивались танцующие человеческие силуэты, под потолком, искрясь всеми оттенками голубого, вращалась изогнутая женская фигура, выложенная зеркальной мозаикой. В меня тут же врезалась девица в импровизированной короне из перьев. Сопровождавший её парень широко улыбнулся, и я отшатнулась при виде его пластмассовых зубов, имитирующих вампирские клыки. Наверное, вечеринка была тематической. Вокруг то и дело мелькали блестящие шляпы, огромные светящиеся очки, перья, мигающие шарики, болтавшиеся над головой как усики насекомого… Я решительно проталкивалась к стойке. Бармен в серебряной шляпе и с уже знакомыми вампирскими клыками, повернулся ко мне, улыбаясь во весь рот. И я прокричала заказ…

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я обнаружила себя среди танцующих – в обнимку с каким-то проходимцем и хохочущей во всё горло. Так я не напивалась давно, если быть точнее, то никогда. Звуки доносились словно через плотный слой ваты, всё вокруг троилось и расплывалось. Не в силах толком рассмотреть лица своего кавалера, который вроде бы пару раз пытался меня поцеловать, я, глупо хихикая, выделывала какие-то па, считая, что попадаю в такт музыке. В таком состоянии меня и нашёл Доминик. Оттолкнув цеплявшегося за меня парня, так что тот отлетел в неизвестном направлении, Доминик подхватил меня поперёк туловища и выволок на улицу.

– Если хотела вызвать во мне отвращение, тебе это удалось,– бросил он.

Едва удерживая равновесие, я пьяно расхохоталась и развела руками.

– Какие жестокие слова!.. Ты только что разбил моё слабое человеческое сердечко…

Доминик презрительно поморщился, и сгрёб меня в охапку. То, что за этим последовало, вызвало у меня настоящий шок. Не понимая, что происходит, я оказалась в ледяной воде, барахтаясь в ней, как новорожденный щенок. Рядом по пояс в воде стоял Доминик.

– Ты вконец ополоумел!– взвизгнула я, и в тот же момент оказалась под водой. Несколько жутких секунд я беспорядочно дёргала руками и ногами в отчаянной попытке вынырнуть на поверхность, но рука Доминика упрямо удерживала меня внизу. Когда лёгкие готовы были взорваться от нехватки воздуха, он резко выхватил меня из водной глубины. Задыхаясь, я вцепилась в его руку и истерично выкрикнула:

– Ты совсем свихнулся! Сумасшедшая тварь!..– и опять с головой ушла под воду…

Доминик полоскал меня снова и снова, и, казалось, конца этому не будет Я уже не сопротивлялась, надеясь, что он либо вытащит меня из этой водной могилы, либо всё-таки утопит и прекратит мои мучения. Но вот, окунув ещё разок на прощание, Доминик выволок меня на берег. Кашляя и отплёвываясь, я кое-как отползла от него, но он нагнал меня в мгновение ока.

Через пару секунд небрежно сбросив меня на белый диван в гостиной, Доминик исчез и, тут же появившись снова, швырнул плед. Я закуталась в него, выбивая зубами дробь. Доминик остановился передо мной со сложенными на груди руками и всем своим видом выражал презрение.

– И что это было, моя дорогая? Демонстрация глупости?

Я молчала. Ледяная ванна привела меня в чувство. Одурманивающее действие алкоголя, почти заглушившее отвращение и страх перед тем, что должно сейчас произойти, ушло. Больше меня не защищало ничего. Доминик вдруг широко улыбнулся и опустился рядом на диван.

– Хотя попытаться привить тебе хорошие манеры можно и в другой раз. На эту ночь, если мне не изменяет память, у нас запланировано нечто более привлекательное.

Я вдруг поняла, что бившая меня дрожь уже не имела ничего общего с холодом. Глаза Доминика светились торжеством, когда он медленно наклонился ко мне, и я, стиснув зубы, чтобы они не стучали, невероятным усилием заставила себя не шевелиться. Руками я судорожно сжимала края пледа, закрывавшего шею. Доминик разжал мои пальцы, и плед соскользнул на диван. Я была на грани истерики. От одной мысли, что этот кривящийся в насмешке рот сейчас приникнет к моему горлу, хотелось кричать. Но Доминику происходящее явно доставляло удовольствие. Дёрнув меня к себе, он прижался холодными губами к моей шее. Я закрыла глаза в ожидании короткой резкой боли, но её не последовало. Губы Доминика скользили по коже, словно выбирая подходящее место для укуса: прильнули к основанию шеи возле ключицы, потом к месту, где пульсировала артерия, потом к подбородку… Я в замешательстве распахнула глаза и тут же шарахнулась в сторону – лицо Доминика было очень близко к моему… Он рассмеялся тихим злорадным смехом и, опять притянув к себе, потёрся щекой о мою шею. Утихшая было дрожь начала колотить меня с новой силой, и я прошипела:

– Чего ты ждёшь?.. Делай, что собирался!..

Доминик снова рассмеялся и шутливо лизнул меня в шею.

– Любовь моя… Я мог бы изводить тебя часами…

– Ты хотел моей крови! Можешь высосать её всю, только прекрати это!..

В глазах Доминика вспыхнул злой огонёк. Обхватив ладонями мою голову, он грубо запрокинул её назад и с силой впился зубами в шею. Я издала короткий сдавленный звук, и прикусила губу, досадуя, что допустила подобную слабость. Хотя вряд ли Доминик обратил на это внимание. Вцепившись в мои плечи, он высасывал из меня кровь, и этот раз сильно отличался от предыдущего. Я почти не ощущала боли, но разлившаяся по телу слабость очень скоро стала неодолимой. Границы между реальностью и небытием становились всё тоньше, до слуха донёсся знакомый шёпот множества голосов… Растерянно моргая, я снова смотрела на странных полупрозрачных существ, заполонивших пространство. Но у одного из них было лицо сестры Франчески… Я судорожно дёрнулась в руках Доминика, он сильнее прижал меня к себе. И сестра Франческа появилась вновь… Её губы шевельнулись, и я различила слово "bambina". Она шептала что-то ещё, и её шёпот сливался с хором других голосов. Моё сознание отключалось. Тени растворялись в обступившей меня темноте… Я видела только призрачное лицо сестры Франчески и её быстро шевелящиеся губы… И вдруг её настойчивый шёпот начал складываться в слова:

– Он не труп и не жилец, мёртвый дух, живой мертвец…

А потом я всё-таки отключилась. Это было пограничное состояние между сознанием и беспамятством. Вокруг царил серый полумрак, наполненный множеством голосов, наперебой бормотавших какую-то бессмыслицу:

Он не труп и не жилец: мёртвый дух, живой мертвец.

Сердца стук замолк навек, он уже не человек.

Вечным сумраком объят. Рай закрыт ему и ад…[2]

Снова передо мной возник призрак сестры Франчески, я услышала тихое "bambina", и меня пронзило чувство нестерпимой тоски. Но внезапно лицо монахини задвигалось, точно латексная маска, быстро изменяясь и принимая черты Винсента, неестественно бледного, с глазами, застывшими как у мёртвого… При виде его что-то внутри меня оборвалось. Я дико закричала, и мой вопль подхватили сотни голосов…

Я очнулась на кровати, тяжело дыша, надо мной раскинулся знакомый атласный балдахин… Сообразив, что нахожусь в подвале, приподнялась на подушках и вскрикнула от неожиданности – в старинном кресле у стены сидел Доминик и наблюдал за мной из-под полуопущенных ресниц. В первый момент мне показалось, в желтоватых глазах промелькнуло облегчение, но последовавшие слова тут же убедили, что я ошиблась:

– По-моему, я слишком дёшево уступил жизнь твоего приятеля. То, что ты можешь за неё дать, не составляет и половины удовольствия, которое я бы получил, свернув ему шею.

Я попыталась встать, но приступ головокружения заставил отказаться от этой затеи. Схватившись рукой за лоб, я пробормотала:

– По-моему, внакладе ты всё же не остался.

– Я был вынужден остановиться, не успев толком начать. Твоя слабость могла бы вызвать жалость, если бы не была такой досадной.

– Никто не заставлял тебя останавливаться,– огрызнулась я.– И кто бы говорил о слабости. Не мне понадобилось беззащитное человеческое существо, чтобы отомстить за собственное бессилие.

В глазах Доминика полыхнуло пламя. Мгновенно оказавшись на кровати, он провёл пальцами по моей шее и резко надавил на место укуса. Я пискнула от боли, по шее побежала струйка крови.

– Приятное чувство – безнаказанность,– зло ухмыльнулся Доминик.– Особенно, если можешь на неё рассчитывать. Научись различать допустимую грань и не переступай её без особой необходимости, моя дорогая.

Прижав ладонь к шее, я слабо покачала головой.

– На самом деле мне жаль, что ты смог остановиться…

– А мне было жаль останавливаться, мой ангел. Но, поверь, я жалел бы ещё больше, если б не остановился.

И прежде, чем я успела осмыслить его слова, Доминик исчез. Ужасная долгая ночь закончилась…

Я снова попыталась встать, и мне это даже удалось. Доковыляв до соседней комнаты, обнаружила на столе еду, но ведущая из подвала дверь была заперта. Прошипев в адрес Доминика с полдюжины ругательств, я упала за стол и усилием воли заставила себя что-то съесть, потом, шатаясь, вернулась к кровати и уснула, едва коснулась головой подушки.

Когда я очнулась, закат ещё, видимо, не наступил, потому что Доминика не было. Гадая, который час, я вышла в комнату с накрытым столом. Моя сумка с мобильным телефоном осталась наверху, наручные часы остановились после вынужденного купания, но чутьё подсказывало, что закат близок. Однако я успела поесть, послоняться по комнате, заглянуть в шкаф, а Доминик всё не появлялся. Теперь я была уверена, что закат наступил, и отсутствие Доминика было более чем странным. От нечего делать я выбрала из стопки книг, сложенных в углу спальни, одну – с красочными иллюстрациями и завалилась с ней на кровать. Вскоре я задремала, окончательно потеряв счёт времени. Меня разбудило прохладное дуновение, легко скользнувшее по лицу. Поморщившись, я приоткрыла глаза и проснулась окончательно. Возле кровати стоял Арент.

– Арент… Ты… здесь?..

– Почему бы мне не быть здесь? В конце концов разве не этого хотел Доминик?

– О чём ты?– растерялась я.– Зачем ему?..

– Не будем об этом.

Арент коснулся холодными губами моих губ и прошептал:

– Я рад тебя видеть.

Но не успел шёпот смолкнуть, как в проёме между спальней и основной комнатой возникла фигура Доминика. Довольно ухмыльнувшись, он процитировал:

– "То он, клянусь! Узнал я это по коже мертвенного цвета его чела!"[3]

– Не делай вид, что удивлён.

– Разумеется, нет. Предсказуемость свойственна тебе в гораздо большей степени, чем ты полагаешь.

Губы Арента сложились в презрительную улыбку, и, не проронив больше ни слова, он исчез. Лицо Доминика исказила гримаса досады.

– Проклятый ублюдок! Так и знал, что он что-то задумал!

– И запер меня в подвале, чтобы это выяснить?– усмехнулась я.

Доминик смерил меня ледяным взглядом.

– Тебе это кажется забавным? Ты и представить себе не можешь, что значит быть собственностью Арента, моя дорогая. Поэтому это и в твоих интересах, чтобы его планы пошли прахом.

– Хочешь сказать, твоей собственностью быть лучше?

– Это я ещё не решил.

Хотя моё состояние оставляло желать лучшего, Доминик настоял, чтобы я сопровождала его в запланированных на ночь развлечениях. И, надо сказать, место, где мы оказались, производило впечатление. Это была средневековая часовня, переоборудованная под бар – самое необычное сочетание, какое я когда-либо видела. По узкой каменной лестнице мы спустились в зал со сводчатым потолком и искуственным камином. Столики из чёрного дерева, тёмные пуфы, барная стойка там, где раньше наверняка был алтарь, и встроенная в стены подсветка, плавно менявшая цвета. К нам подошла официантка, и я демонстративно заказала бокал бордо – одного из излюбленных вин Арента. Доминик только закатил глаза и, отвернувшись, перенёс внимание на публику. Я постучала пальцами по столу.

– С чего ты, собственно, взял, что Арент что-то задумал?

– Это же очевидно. Хотя я надеялся, он скажет тебе больше.

– Он не сказал мне вообще ничего.

– Вот именно. Даже не попытался предупредить.

– Предупредить о чём?– выпалила я.

Доминик насмешливо вскинул брови, и пуф, на котором он сидел, опустел. Официантка поставила передо мной бокал, я пригубила вино и огляделась. За столиком у противоположной стены расположилась весёлая компания: два парня и три девушки, одетые как на дискотеку и уже подвыпившие. Одна из девушек – рослая блондинка в чёрном платье, подчёркивавшем фигуру, подчёркивать которую не следовало, повернулась в мою сторону. Подсветка переключилась на призрачный голубоватый цвет, и на мгновение лицо девушки превратилось в подобие восковой маски с широко распахнутым ртом и огромными почерневшими глазами… Отшатнувшись, я опрокинула бокал с вином.

– Вы не порезались?..– подскочила ко мне официантка.

Цвет подсветки сменился на зловещий красный. Казалось, по столику медленно растекается кровь…

– Это вино…– пробормотала я.– Всего лишь вино…

– Не страшно, я уберу.

Девушка опустила салфетку в красноватую лужицу, и мне померещилось, что кровь струйками ползёт по её рукам к локтям. Я поспешно отвела взгляд. Подсветка стала бледно-зелёной, и до меня донёсся странный звук – шипение, издаваемое множеством существ. Они как будто выходили из стен – жуткие призраки с бесформенными крыльями – и окружали меня бесплотным кольцом. Подсветка замигала серебристым светом, призраки замелькали передо мной, точно в калейдоскопе. Их лица начали сливаться в одно, смутно знакомое… Лицо старой ведьмы из моего детства… Но каким оно было страшным! Глаза её налились кровью, кожа была словно смятый лист пергамента. Она протянула тощие руки со скрюченными пальцами, будто хотела меня задушить, из горла вырвалось шипение. В ужасе шарахнувшись в сторону, я сильно ударилась об угол столика. Боль привела в чувство. Растерянно моргая, я смотрела на притихшую официантку и на пустое пространство, где только что трепетала крыльями ведьма. Подсветка снова была голубой…

Без сил опустившись на пуф, я попросила официантку принести мне воды, случайно глянула на компанию за столиком напротив и оторопела. Рядом с блондинкой, на которую я обратила внимание, сидел Доминик. Судя по улыбке на его губах, он видел мой припадок от начала и до конца. Блондинка что-то залопотала, Доминик едва заметно подмигнул мне и как ни в чём не бывало повернулся к ней. Меня охватила ярость. Подскочив с пуфа, я рванулась в его сторону, но Доминик поднял голову и устремил на меня жёсткий взгляд своих желтоватых глаз. И я замерла, как под гипнозом… А над ухом послышался тихий равнодушный голос:

– Это ничто, по сравнению с тем, что будет, если он обратит тебя.

Рывком обернувшись, я уставилась на стоявшего рядом Толлака.

– Вечное рабство станет твоим уделом,– он приглашающе протянул мне руку.– Я же предлагаю тебе свободу.

Казалось, вся кровь, ещё остававшаяся в моём теле, разом прилила к голове. Стены зашатались, воздух наполнился знакомым шёпотом множества голосов… Над головой Толлака кружились сотни и сотни теней с такими же разными глазами, как у него.

– Откуда они берутся?..– пробормотала я.– Эти тени… Что они шепчут?..

По женственному лицу вампира промелькнуло удивление.

– Ты можешь видеть их, даже не стоя на пороге смерти. Души тех, кто отдал нам свою кровь…

Тонкая рука снова потянулась ко мне, но что-то вцепилось в моё плечо, я услышала гневный голос Доминика… и потеряла сознание.

[1] Barbatus magister (лат.) – бородатый (мудрый) учитель.

[2] Стихи автора

[3] "Гяур", Дж. Г. Байрон.