Текст книги "Брак по-Тьерански (СИ)"

Автор книги: Ирина Седова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

   – Ну, он был мужем Сабины, – растерялась девчонка.

   Уотер подавил готовый вырваться смех.

   – Твоей прабабки, – подсказал он, сделав большие глаза.

   – И его очень уважал Дак.

   – Еще один твой прадед.

   Девчонка вздернула нос.

   – Я не виновата, что трое на этой картине являются моими предками, – проговорила она резко.

   – Четверо, – меланхолично произнес старик, указывая на пустое место в картине.

   Девчонка покраснела, подогнула под себя одну ножку и, сделав полный оборот вокруг оси, приземлилась на тротуар напротив Уотера.

   – Один-ноль в вашу пользу, – сказала она смущенно.

   Смущение ей тоже очень пошло. Сейчас, без своей обычной заносчивости она стала черезвычайно милой и почти неотразимой.

   – С вашего позволения, молодые люди, я тоже присяду, – сказал старик, усаживаясь на скамейку рядом. – Так какие еще достоинства были у твоего Мирэла?

   – Ну, кто-то же открыл нашу планету, – неуверенно вымолвила девчонка, запинаясь на каждом слове. – Наверное, это сделал он, ведь больше некому?

   – Если не считать Эльмара, – усмехнулся старик в усы. – Лет эдак с шестьдесят сие деяние приписывали ему.

   – О, конечно! – снова вздернула нос девчонка, вновь став заносчивой и ехидной. – Неуловимый Эльмар, которого никто никогда не видел и не слышал!

   – Один-ноль в твою пользу, – снова ухмыльнулся в усы лесной бродяга.

   И вновь девчонка смутилась.

   – В конце-концов неважно, кто открыл планету, – сказала она, опять же заливаясь краской. – Важно, что этого человека здесь нет.

   – Мудрые слова, – кивнул головой старик. – Но, видишь ли, художник, наверное, просто не знал, как изобразить человека, которого никогда не было. Лицо – это очень важно, ты согласна?

   – Лицо можно закрыть, – возразила девчонка. – Тенью, например.

   – Усадите его спиной, – насмешливо сказал Уотер. Этот спор двоих о несуществующем персонаже несуществующей картины показался ему вдруг забавным.

   Старик согласно кивнул.

   – Непременно передам твои слова Эльмару, когда с ним встречусь, – сказал он как бы всерьез. – Вы сюда надолго?

   – На месяц... Если можно... – подняла на него глаза девчонка.

   – Живите, сколько хотите, – милостиво разрешил старик. – Вы остановились в доме под пантром, верно?

   – Да, – в который раз залилась краской девчонка.

   – Рад соседям. Если я приглашу вас в гости – рискнете?

   Все самые темные подозрения разом проснулись в мозгу Уотера. Будь его воля, он ни что бы не согласился на ту поездку, но девчонка, конечно же, немедленно сказала «да» и помчалась блокировать свой звездолет и задраивать люки. Старик неторопливо последовал за ней, и Уотеру ничего не оставалось делать, как составить ему компанию.

   – Это ваша хижина среди джунглей? – спросил он лесного бродягу.

   Значило это: «Один ли ты здесь крутишься, сажатель лесной растительности?»

   – Моя, – подтвердил старик. – Успел оценить?

   – Я там ночевал, – признался Уотер. – Заблудился. Все приел. Не будете сердиться? Я бы возместил, но мне нечем. Я не хозяин. Разве сделать что-нибудь могу, пока я здесь. Если моя мисс не будет против, конечно. Я к ней нанялся, сами понимаете.

   – Чепуха, – сказал старик. – Ничего мне не надо. Главное – ты жив остался, запасов мне не жаль. У меня их, милый вьюноша, гораздо больше, чем необходимо одному человеку. Если у вас нехватка, могу поделиться.

   Разумеется, Уотер поблагодарил и вежливо отказался. Итак, старик жил один. Это уже утешало. С одним человеком, в случае чего, они вдвоем как-нибудь справятся.

Зара

   Зара не обманула. Когда Морей появился в кафе, она уже ждала его, как обещала. Через два дня он уже знал о девушке почти все: и что у нее больная мать, и что отец их бросил, поэтому заботиться о ней некому, кроме нее самой.

   Морей тоже выложил ей свою краткую биографию. Он рассказывал Заре о своей планете, о цветочных полянах и пятисоткилометровой морской полосе, о чудесных закатах и не менее прекрасных рассветах каждые четырнадцать суток. Они бродили, взявшись за руки, по ночным улицам и целовались. Стояла весна, и все вокруг них, казалось, пело, радуясь возврату теплых дней.

   А потом наступило отрезвление.

   Был уже апрель, когда, придя в очередной раз в кафе Роз, обычное место их свиданий, Морей еще издали заметил, что Зара чем-то встревожена.

   – Что-нибудь стряслось? – спросил он участливо.

   – Ничего, тебе показалось, – уклонилась та от ответа. – Пошли скорее отсюда.

   И она потянула Морея к выходу.

   Девушка выглядела настолько озабоченной, что Морей даже не стал выяснять, куда они сегодня так торопятся. Впрочем, отойти от кафе далеко они не успели. Сразу за углом путь их пересекла новая фигура, и с фигурой этой, как оказалось, Морей уже имел несчастье свести однажды знакомство. «Месяц тому назад. Двое с бластером,» – услужливо выдал нужную порцию информации мозг. На этот раз грабитель был один и без оружия.

   У Морея сжались кулаки.

   – Посторонись, – сказал он, сделав движение рукой.

   – Не надо спешить, – ухмыльнулся грабитель. – Видишь, девочка не брыкается, и ты тормозни. Куда мчишь, Зарочка?

   – Не твое дело, – буркнула Зара в ответ.

   Морей опустил руку и замер в нерешительности. Итак, они знакомы. Откуда?

   – Леди со мной, – сказал он. – Прошу прощения, нам некогда.

   – Ах, с вами! А я уже думал: почему Зарочки у нас не видно? Еще недавно мы были лепшие друзяки, и вдруг – развод. А, Зарочка?

   Он по-прежнему ухмылялся, и эта его ухмылка просто сбивала Морея с панталыку. Положение было глупейшее. Девушку и этого субъекта явно что-то связывало. Что-то весьма нехорошее.

   – Была твоя – стала моя, – бросил он наобум. – Решает леди. Если она скажет, что я здесь лишний – так и быть, я уйду. Но если из нас двоих она выберет меня – уйдешь ты.

   – А если я не согласен?

   – Будет небольшой междусобойчик.

   – Мордобойчик? – оскалился персонаж из парка.

   – Угу. Зара?

   – Зарочка промолчит, – сказал персонаж, больше не скалясь. – Я ведь не умыкать ее пришел, боже упаси, нет. По мне, шляйся она с кем ни попадя. Но ведь она после того, как познакомилась с тобой, работать не хочет. Не желает – и баста!

   – Работать? – растерялся Морей. – Может, она устала и хочет отдохнуть?

   – Отдохнуть? От чего отдохнуть?

   – Откуда я знаю? Может, она вообще хочет другую работу подыскать?

   – Уж не у тебя ли? – изумился бандит. – Уж не новый ли ты Монте-Кристо?

   – Кто я – не твое дело. И она свободная девушка.

   – Свободная? Может, и свободная, но она работает не одна, а с нами. О нас ты подумала, Зарочка?

   Та не шевельнулась.

   – Вот что, – решительно сказал Морей, видя, что девушка пришибленно молчит. – Ищите себе другую... работницу.

   Бандит загоготал.

   – Зарочка, уж не принимает ли твой кавалер тебя за банальную проститутку? Фи, до чего низко ты пала! Нет, Монте-Кристо, бери выше, нашу Зарочку заменить невозможно никем. Она у нас актриса, а это тебе не фунт изюма.

   – И в каком же театре она играет? – Морей уже едва сдерживал злость.

   – В нашем. Под открытым небом, в роли уточки. Разве ты не запомнил спектакля? Можем повторить, если сильно рвешься. Такие как ты почему-то очень охотно на нее клюют. И чем она вас цепляет, хотел бы я уразуметь?

   У Морея так все и оборвалось внутри. Спектакль? Это был спектакль? И эта девушка – подсадная утка?

   – Он правду говорит? – обернулся Морей к Заре.

   – Да, правду, – произнесла та печально.

   Морей отшатнулся. И злость, вновь вспыхнувшая в нем, вдруг неожиданно для него самого вырвалась наружу. Кулак его поднялся, и он со всего размаху ударил паркового бандита по физиономии, так что того отбросило в сторону. Он решительно зашагал прочь, успел словно издали еще услышать голос Зары, но даже не оглянулся. И на следующий день в кафе Роз он не пошел.

   Работал он в тот день с большой натугой, все у него валилось из рук.

   – Что с тобой? – спросил его артельщик. – Поссорился со своей блондинкой?

   Морей угрюмо кивнул.

   – Помиритесь.

   – Нет.

   Морей чуть не плакал. Ему было донельзя обидно и досадно. Девушка произвела-таки на него впечатление, причем гораздо более сильное, чем он предполагал. Он успел поверить, что тоже нравится прелестной голубоглазке. И вдруг все оказалось обманом: и сама девушка, и ее симпатия к нему, Морею.

   Конечно, это можно было бы проверить: взять и наведаться в кафе Роз. Чтоб если отрезать, так отрезать с гарантией. Но так уж устроена человеческая душа: Морею меньше всего нужно было подтверждение того, что его собирались еще разок надуть. Его самолюбию было гораздо больнее, чем он хотел думать. Мало того, будь он уверен, что коварная обольстительница прибежит извиняться, он бы, конечно же, не преминул взять реванш за нанесенный удар. Но тащиться черт-те куда ради того, чтобы над тобой поулыбались? – нет, никто бы не решился на такой подвиг! Разве не назвала она его, Морея, в первую же их встречу «смешным»?

   Да за малейшую надежду ошибиться Морей готов был сдвинуть горы и вычерпать половину океана, причем мелким ковшиком! Память его медленно прокручивала, бесконечно повторяя, каждый жест белокурой обманщицы, каждый взгляд, каждое слово. Несколько ночей Морей из-за этого не мог уснуть. Стоило ему оказаться наедине с самим собой, как в голове у него что-то замыкало, и начиналась бесконечная и мучительная канитель. Он то произносил длиннющие монологи, то возражал кому-то, то представлял себе, как он выбивает из рук парковых гангстеров оружие и вообще выглядит молодцом. Он спасовал тогда – как же было этой вертихвостке его не запрезирать?

   Так продолжалось, пока он не измучился настолько, что вообще потерял способность соображать. Едва дотянув до конца рабочего дня и с трудом добравшись до дома, он повалился на кровать и заснул мертвецким сном. Проспал он более суток и пробудился с мыслью, что видел во сне нечто черезвычайно важное. Приняв ужин за завтрак, Морей поел, взял куртку, кепку и начал одеваться.

   – Думаешь, она тебя до сих пор ждет? – поинтересовался Сэм.

   – Кто?

   – Твоя блондинка.

   – При чем здесь это?

   – Разве ты не на свиданку?

   – Я на работу. А ты разве не собираешься?

   – Тю, совсем тронулся! Посмотри в окно, чудило!

   Морей посмотрел... И вспомнил!

   «После того, как она познакомилась с тобой, она работать не хочет. Не желает – и баста!»

   – Я дурак!– сказал Морей. – Какой я дурак! Послушай, Сэм, если она отказалась участвовать в их делах, значит, я ей понравился, ведь так?

   – Так, – поддакнул Сэм, мало что поняв из бессвязного восклицания своего приятеля.

   – А! – сказал хозяин дома. – Это она тебя обула!

   – Да, – признался Морей. – Она из банды.

   И он рассказал всю историю.

   – Плохо твое дело, приятель. С такими девушками лучше не связываться.

   – Я ее вытяну! – помотал головой Морей. – Она хорошая!

   – Лучше не пытайся. Ее друзья убьют тебя, если ты станешь им мешать. Держись от нее подальше, вот тебе мой совет.

   – Мы уедем отсюда, – возразил Морей.

   – Вас найдут. Пойми, парень, у банд длинные руки. И если у птички увяз коготок, ей не вырваться.

   – А я все же попробую.

   На следующий день в урочное время он уже сидел в кафе на бульваре Роз. Девушки не было, и он принялся ждать. Он сидел час, два – она не появилась. Так было и на следующий вечер, и на другой. Наконец Морей понял, что Зара не придет, но ругал он теперь не ее, а себя. Он первый оборвал отношения, за что же было на бедняжку сердиться?

   Он встал и подошел к стойке бара.

   – Вы не знаете такую – Зару? – спросил он у бармена.

   – Это твою блондинку, что ли? – ответил тот. – Она все ждала тебя, долго ходила и все сидела вон в том углу. Я потому и заметил ее, что красивая девушка, а всегда одна или только с тобой.

   – Так вы ее знаете?

   – Разумеется, нет. Откуда? Передать ей что?

   – Да. Если она появится, скажите, что я приходил. И снова приду завтра. Хорошо?

   – Обязательно передам.

   Морей покинул кафе, но отправился не домой. Зару необходимо было разыскать. На бульвар Роз она вообще могла ведь не прийти ни сегодня, ни завтра – вообще никогда. А что? Очень даже запросто, мало ли в городе других заведений. Зато имелось одно место, куда она Морею ходить запретила. Центральный парк – вот где она должна была появиться непременно.

   Каким-то непостижимым чутьем Морей отыскал не только аллею, на которую свернул в тот самый свой первый и единственный день прогулки по парку, но и место, где тогда лежала Зара. И даже маршрут, по которому она его вела, отложился в его памяти, как оказалось, абсолютно четко. На обоих ее дружков он вырулил очень быстро. В тот раз они не стояли, а просто сидели на траве, и о чем-то тихонько переговаривались. Оружия у них Морей не заметил.

   – Вы! – сказал Морей, подойдя. – Я хотел бы знать, где Зара!

   – Нету больше нашей Зары,– вздохнул тот, что в прошлый раз держал в руке бластер. – Погибла она третьего дня. Машина ее задавила.

   Погибла! Морей сжал кулаки.

   – Это вы ее убили, сволочи! – воскликнул он.

   – Ты поосторожней со сволочами! – вскочил второй гангстер, тот, что приходил на бульвар Роз.

   – Оставь его, парень не в себе, – буркнул первый, даже не потрудившись подняться. – С чего бы мы вдруг стали ее убивать?

   – Из-за того, что она не хотела с вами работать!

   – Он нас за двух психов принимает! – проговорил второй, сплюнув сквозь зубы. – Убивать Зару? Из-за какого-то дохлого фраера?

   «Дохлый фраер» сделал шаг по направлению к нему.

   – Остынь, – сказал первый. – Остыньте оба. Если бы мы убивали девок из-за их капризов, на каждом из нас давно бы по дюжине трупов висело. Шалая она была. Всегда лезла под колеса, вот и допрыгалась. А ты смелый. Ты очень смелый. Слушай, идем с нами работать!

   Морей вдруг действительно остыл. Сейчас, без бластера, персонажи, сидевшие на траве, вовсе не вызывали в нем гнева. Они совсем не выглядели бандитами: так, парни лет двадцати, очень усталые и крайне озабоченные.

   – Нет, – ответил он, проявив при этом невесть откуда взявшуюся изворотливость ума. Высказать прямо, что он думает по поводу внезапного предположения, означало проявить грубость, а грубить в данный момент у него настроения не было.

   – Нет, – повторил он. – Я не... я не гожусь для ваших дел. У меня не хватит отваги.

   Тот гангстер, который стоял, так на него и вытаращился. А сидевший проговорил с горькой усмешкой:

   – Брось, не прибедняйся. Отваги ему не хватает! Да за все время, что мы здесь ошиваемся, ты первый, кого я вижу на этом месте второй раз. Зару ему подавай! Так прямо и скажи, что не одобряешь наших дел.

   – Я работяга, – возразил Морей осторожно. – Я всего лишь простой работяга. Им был, им есть и им останусь.

   – Что ж, может ты и прав. А о Заре не жалей. Она правильно сделала, что... Впрочем, все мы там будем, рано или поздно. И лучше бы поскорее... Она говорила, что ты с другой планеты. Это точно? Да ты присядь, все равно делать нечего. Смотри, денек какой. Хоть Зару нашу помянем, редкостная была деваха.

   Морей секунду поколебался и опустился на землю. Теперь, когда делить им было нечего, злость его и ненависть бесследно испарились, словно никогда их и не было. Сейчас ему казалось странным, что он мечтал убить этих двоих, и 30 кредиток, на которые они его совсем недавно нагрели, вспоминались как нечто смутное и нереальное.

   А дома его поджидало письмо.

   – Возьми, сынок, – сказала хозяйка.

   Морей покрутил в руках запечатанный конверт. Обратного адреса на конверте не было, однако сердце у него заколотилось. Слабая надежда на то, что все случившееся с ним сегодня лишь жестокий розыгрыш в тьеранском стиле, что девушка не умерла, охватила его существо. Дрожащими от волнения пальцами он вскрыл конверт.

   «Дорогой Морей! – прочитал он. – Когда ты получишь это письмо, меня уже не будет в живых...»

   Конверт выпал из рук у Морея, но он этого не заметил. Буквы запрыгали у него перед глазами, и он бессмысленно уставился на листок пластиковой бумаги.

   Значит, это было самоубийство! Почему же те двое ему ничего не сказали? Или не поняли? Да нет, тот, постарше, все знал абсолютно точно...

   – Ты чего? – спросил Сэм. – На тебе лица нет!

   Морей протянул ему письмо.

   – Читай, – сказал он и беззвучно зарыдал.

   «Ты не думай, меня никто не заставлял делать то, что я делала», – донеслось до его затуманенного рассудка.

   – Это я ее убил, – проговорил он, всхлипнув.

   – Глупости, – буркнул Сэм. – Да она ничего такого и не пишет.

   – Ну-ка дай! – и Морей вырвал письмо из рук приятеля. На этот раз он прочел его до конца. Он читал и плакал.

   Вот оно какое было, то письмо.

   "Дорогой Морей!

   Когда ты получишь это письмо, меня уже не будет в живых. Поэтому я и решилась объясниться с тобой откровенно, ведь мертвым стыдно не бывает. А мне есть чего стыдиться, в своей биографии я немало наделала глупостей. Одно я должна тебе сказать: наши поцелуи не были обманом. Ты мне понравился с первой нашей встречи там, в парке, настолько понравился, что я положила в карман гордость и побежала тебя искать.

   Может быть, ты скажешь, что это было донельзя глупо, но я ни и чем не сожалею. Встречи с тобой были единственным прекрасным, что я испытала в моей жизни. До тебя я думала, будто все люди одинаково лживы, трусливы, и что каждый гребет под себя. Ты не думай, меня никто не заставлял делать то, что я делала. Тех, кого мы грабили, я считала глупыми, а себя – очень хитрой. Я гордилась собой и своими друзьями, а наших жертв – презирала.

   И вдруг в один миг все переменилось. Ты оказался вовсе не глупым, а просто очень добрым. Оказалось, что гордиться мне было нечем. Ведь и другие, кого я обманывала, тоже были добрыми, они жалели мня, а я... Я посмотрела на себя твоими глазами – сначала на такую, какой ты меня представлял. Ах, как это было чудесно, купаться в лучах твоего восхищения, и ох, как это было ужасно – вспоминать, что однажды ты узнаешь правду и меня возненавидишь. Так ведь и получилось, да?

   Но самое ужасное, что я больше не могла исполнять свою роль. Как только я начинала представлять себе, что снова завлекаю очередного хорошего человека в ловушку, я становилась сама себе противна.

   Милый мой человек! Не жалей обо мне! У нас говорят: «Избранник богов умирает молодым.» Вот и я, видно, такая избранница. Ты открыл мне целый мир, о котором я раньше не подозревала. Целый месяц я была безумно счастлива. Но человеку не дано быть счастливым всю жизнь, и я давно задумала покончить со своим пакостным существованием в тот день, когда ты узнаешь мне настоящую цену.

   Когда вернешься на свою планету, положи от моего имени к подножию вашей Нелы две розы – в память о бедной тьеранской девушке, которой не довелось стать такой, как она. Не поминай меня лихом, если сможешь.

   Навеки твоя,

   Зара."

 

Уотер на охоте

   – Можно, я буду звать вас «дедушка»? – спросила девчонка, спрыгивая с подножия своей летающей посудины.

   – Не возражаю, – усмехнулся старик. – Если, конечно, твои знаменитые предки не обидятся.

   – Не обидятся, – молвила та, тряхнув головой. – Они были...

   И щеки девчонки вновь залились маковым цветом.

   – Да, они никогда не были гордецами, эти ребята, – кивнул старик в сторону стены. – Особенно Лерка. Простяга парень! Дак – того простецом было не назвать, но тоже заносчивостью не страдал, чего не было, того не было.

   – Разве вы их знали? – спросил Уотер.

   – Кто их не знал! Они были всегда на виду, и каждый мог пожать им руку, если слишком того хотел. Я ведь здесь с самого начала, вьюнош.

   – Меня зовут Уотер, – буркнул Уотер сердито.

   Старик вновь начал вызвать у него нехорошие подозрения. Элементарный подсчет подсказывал: Бинкиному отцу должно было сейчас быть лет 45, не менее, дедушке – 65, а прадедушке около девяносто. Старик явно тянул лишь на второе поколение. Значит, он солгал. Значит, темнит.

   – Вы говорите неправду, – сказала девчонка, останавливаясь. – Зачем?

   – Я гораздо старше, чем кажусь, моя девочка, – ответствовал старик, сверкнув быстрым взглядом. – Внешность бывает обманчива, лишь сердце вещун. Тебе твое что говорит, а?

   Ответ девчонки был прям и незамысловат.

   – Я вам не верю, – сказала она.

   Уотер просто залюбовался ей в это мгновение. Он бы так не смог. С репликами подобного рода он предпочитал не высовываться. И, между прочим, не без причин!

   – Не веришь – не надо, – засмеялся лесной бродяга. – Я не настаиваю. Считай это маленькой хитростью, чтобы заманить вас к себе в гости. Давненько я людей не видел, вот и разболтался.

   – А если мы не пойдем? – поинтересовался Уотер насмешливо.

   – Что ж, переживу. Бегать за вами я не стану, чего не будет, того не будет. К одиночеству я привык. От общества – видать, увы!

   – Почему же вы здесь живете?

   Это спросила девчонка.

   – Понравилось, вот и остался. В моем возрасте человека тянет к покою. Все, кого я любил, покинули этот свет, а меня смерть обминула. Видно, позабыла, что я существую, не берет, проклятая.

   – А ты хитрая, – сказал Уотер, когда они с Бинкой возвращались из гостей к себе, в домик с пантром на воротах. Добирались они не пешком, у лесного бродяги был запасной аппарат для передвижения в здешних джунглях, и он им его с удовольствием предложил в качестве временного летсредства.

   – Объясни, – сказала девчонка.

   – Сразу «дедушка, дедушка». Что называется, купила с потрохами.

   Девчонка тряхнула головой.

   – Я никого не покупала. Марк мне в самом деле понравился. Притом, он такой несчастный и одинокий. Ты ведь тоже от него не отвернулся?

   – Ну, если бы я отворачивался от всех, кто нарушает закон, я давным-давно должен был бы сбежать из нашего квартала. Я ведь не из мистеров, как некоторые. Интересно, кто он? Обратила внимание, машины у него тьеранские?

   – Он наш, – возразила девчонка. – Ты уверен насчет машин?

   – Я видел клейма, они сплошь знаменитых фирм.

   Однако кем бы ни был лесной бродяга, его появление мигом вернуло Уотера к цивилизованному существованию. Кроме летсредства старик вручил ему на пользование духовое ружье с солидным запасом снотворных пуль. Пули были самодельными, из колючек какого-то местного растения. Растение старик не показал, но объяснил, как заряжать, метиться и стрелять. И теперь Уотер с упоением охотился.

   Он вообще начал входить во вкус космической робинзонады. Девчонка ему не мешала. Первую свою добычу Уотер принес ей, вторую – старому отшельнику. Старик был весьма польщен, хотя и сделал вид, будто воспринимает приношение как должное. Но он тутже пригласил парня полетать вдвоем и показал ему место, где целые стада диких коз, снежных баранов и прочих копытных паслись на открытых просторах, и там их очень легко можно было выследить из машины.

   И вообще, чем дальше, тем больше старик притягивал Уотера. В его присутствии и девчонка совершенно менялась. Она переставала носиться со своими предками, делаясь милой и доступной. Рядом с Марком она словно вообще забывала, что она мисс, звонко смеялась шуткам обоих мужчин, старого и молодого, и прелестно смущалась в нужных местах. Она охотно помогала старику по хозяйству, если тот ее просил, но сама не напрашивалась. В общем, помнила, что в гостях, и Уотер с удовлетворением наблюдал, как она тушуется под насмешливым прищуром лесного бродяги.

   Тем не менее он не терял надежды выяснить, кем же был старый Марк по-настоящему. Пока было ясно одно: старик находился на заброшенной полосе вполне добровольно и разводил растительность для собственного удовольствия. Знал он о здешних лесах практически все. Не однажды Уотер имел случай в том убедиться.

   Как-то раз он охотился в западной части лесного массива. Дичи там водилось немного, но Уотеру хотелось разведать места, где он еще не был, и посмотреть, как выглядят те плантации, на которых трудятся местные правонарушители. Никаких правонарушителей он не нашел, старик действительно обитал в лесах один. Зато на обратном пути Уотер наткнулся на нечто до того поразительное, что едва поверил своим глазам.

   Избранный им маршрут пролегал по кругу. Взяв от резиденции старика круто на север, Уотер достиг крайней границы растительности, повернул к западу, а потом направил машину вдоль склона к морю, чтобы затем повернуть на восток. Вот тут-то он и постиг, что выражение «работа Эльмара» действительно лишь эфмеизм. Что-то вроде этикетки «Вы этого не сможете».

   Да и как иначе? Взору Уотера явилось нечто настолько грандиозное, что оно едва не затмило и мозаику на стене, и каменный букет. Этим непостижимым, завораживающим взгляд зрелищем была раскинувшаяся внизу панорама – художественное произведение, нарисованное живым о живом. Красками в ней служили верхушки деревьев, луговины и кустарник.

   Если бы растительные сочетания вырисовывали нечто примитивненькое, вроде геометрического орнамента, то и тогда Уотер сказал бы «Ух!». А на пространстве в несколько квадратных километров прыгали антилопы и убегали, играли, таились и охотились искусно изображенные неведомым художником представители местного зверья. Их обступали толстые стволы деревьев, они прятались в траве и хватались за лианы. Краски были зеленые, коричневые, красные, оранжевые и желтые разных оттенков, и ветерок, пробегая по территории, делал картину еще более живой. Все в ней непрерывно менялось, оставаясь в тоже время неизменным.

   Да, это уж точно, как выразилась бы девчонка, была «работа Эльмара». А между тем... Между тем деревцам, посаженным здесь, вряд ли было более десяти лет.

   Охваченный любопытством, Уотер повернул к резиденции старого отшельника. Пролетая над верхней кромкой картины, он опустил глаза вниз и вновь увидел нечто, заставившее его сердце екнуть. Там, на самой кромке одной из террас, яркой звездочкой сияла статуя из желтого металла. Статуя казалась золотой, и это еще больше заинтриговывало. На крылечко возле двери в дом лесного бродяги по имени Марк Уотер ступил уже усмехаясь.

   – Ну я посадил эти деревья, – сказал лесной обитатель, прижмурившись. – Увеличение по клеточкам. Если есть эскиз – это несложно.

   – И у вас есть? – спросил Уотер, несколько раздосадованный, что все так легко объяснилось.

   – Разумеется, как же иначе? С помощью эскиза можно изобразить на земле любую картинку, было бы желание и терпение.

   – А статуя?

   Они втроем (девчонка тоже в тот день гостила у старика) стояли на полукружии возле скульптуры. Скульптура была потрясающей. Будь она изготовлена из цветного пластика соответствующей раскраски, Уотер не усомнился бы, что рядом с ним дышащее существо. Даже металлическая она казалась живой.

   – Статуя уже стояла, когда я посадил здесь первое дерево, – был ответ.

   – А кто она?

   – Ила, – сказала девчонка.

   – Рябинка, – поправил отшельник.

   – Рябинка – это я! – возразила девчонка запальчиво. Она хотела еще что-то добавить, но, кинув взгляд в сторону Уотера, смолкла.

   – Ты не первая девушка от сотворения мира, которую называли таким именем. Мне-то лучше знать, кого хотел изобразить художник.

   – О!

   – Видишь ветка в руках? Это символ Рябинки.

   Уотер усмехнулся. Оба: и старик, и девчонка на сей раз разошлись всерьез.

   – Я всегда думал, что рябиновые листья выглядят по-другому, – сказал он миролюбиво.

   – Ты прав, – кивнул старик с некоторым самодовольством, – потому что ветвь в руках у Рябинки – кедровая. Так называла это растение она, хотя ботанически это один из видов сосны.

   – Никакой Рябинки не было, – нахохлилась девчонка. – Это Ила, я что, не видела ее фотографии?

   – Нет, – возразил старик, тоже нахохлясь. – Рябинка была! Это так же верно, как то, что я сейчас стою перед вами. Я знал ее!

   Впервые за все время Уотер видел лесного бродягу рассерженным. И по какой причине? Из-за статуи!

   – А из чего она сделана? Из золота? – задал он вопрос.

   Будь они на Тьере, Уотеру бы, конечно, даже в голову не пришла идея назвать статую золотой. Кому охота выглядеть дураком? Но здесь, на этой нелепой полосатой планете, где убийцы сажали леса, а звери не жрали человечину, могли происходить любые экстравагантности. Следовательно, и статуям не воспрещалось отливаться из драгметалла. К тому же вопрос уводил разговор в сторону от дискуссии, готовой превратиться в ссору.

   Прием сработал.

   – Лигатура, – ответствовал старик куда более миролюбивым тоном.

   – То есть? – удивилась девчонка непонятному слову. Она тоже позабыла о жгучем желании непременно доказать миру свою правоту.

   – Сплав золота с другими металлами, – последовало объяснение. – Вот этот коричневый оттенок дает алюминий.

   – Откуда вы знаете? – спросил Уотер.

   – Поживи с мое – узнаешь еще больше. А что касается Илиты... Она была хорошая девочка, но памятники воздвигают не за это.

   Уотер согласно кивнул. Он лично не припоминал ни одного монумента с надписью «Хорошему человеку».

   В общем, эти светлые семь суток пролетели для него совершенно незаметно. Он приносил домой столько дичи, что девчонка только успевала поворачиваться. Часть добычи Уотер отвозил старику, стараясь делать это тогда, когда того дома не было. Так было проще: не надо было выслушивать слова благодарности и что-то бормотать в ответ. Тушку можно было свалить на стол под навесом и благополучно исчезнуть.

   А на седьмой день случилось вот что. В тот раз Уотер охотился неподалеку от резиденции старика на 35-ом ярусе. День оказался для него необыкновенно удачным: он успел натаскать домой кучу бамбука для мебели и подстрелить двух косуль. Собственно говоря, пора было уже и на отдых, но Уотер знал, что следующего утра придется ему ждать долгонько, и ему хотелось сделать еще что-нибудь полезное для себя и приятное для своей мисс.

   Итак, он охотился в верхних лесах. На тех ярусах в зарослях водились плуны, красивые птицы с весьма вкусным мясом. В тот день, когда они с девчонкой первый раз побывали у Марка, он их угостил отличной пиццей с мясом плуна. Правда, он почему-то называл пиццу ватрушкой, но рецепт дал и показал перья. До сих пор, как ни рыскал Уотер по ярусам, ему не удавалось встретить ни одной подобной птицы. И вот теперь ему, наконец, повезло.

   Жуткий крик, полный отчаяния и боли, прервал его охоту. Крик был так похож на человеческий, что Уотер мгновенно позабыл и о пицце, и о ее начинке. Он стремглав бросился на помощь, но, пробежав метров сто, остановился. Крик больше не повторялся, и куда двигаться дальше было непонятно.

   – Эге-гей! – крикнул Уотер, сложив руки рупором.