Текст книги "Брак по-Тьерански (СИ)"

Автор книги: Ирина Седова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

   Ничейный сад. Для всех, в том числе и для его, Уотера, пользования. Самые крайние строения, шедшие впритык к каменной дорожке, к той самой, по которой фланировал Уотер, впрочем, садами окружены не были. Но они и не были домами – так, какие-то длинные сооружения без крыш и окон.

   Выйдя на окраину города, Уотер увидел, что сады плавно перешли в цветники, подобные тому, посреди которого приземлился звездолет. Только растения на клумбах были разные, и кустарник тоже. На том, возле которого сейчас стоял Уотер, пламенели фонарики каких-то ярко-красных ягод. Уотер попробовал – ягоды оказались жесткими и невкусными. Должно быть, еще не поспели.

   Глянув вниз, Уотер отыскал глазами звездолет и решил спуститься, чтобы прихватить с собой кассетник и диски. Но он зря утомлял ноги: входной люк звездолета был не только закрыт, но и заперт. Подобрать шифр Уотер не смог, хотя и сделал такую попытку.

   Эта маленькая неудача не испортила ему настроения. До моря в самом деле было около полутора часов ходьбы; ярусы, на которых располагался город, сразу же за последними домами круто бежали вниз. Спускаться было легко, центральная дорожка была кое-где террасирована на ступеньки по 20 см высотой каждая, и если бы не духота, усиливавшаяся по мере продвижения вниз по склону, все было бы еще чудеснее.

   Море встретило Уотера приятной гладью почти зеркальной поверхности. По воде отдельными симпатичными пятнышками плавали островки вполне земных и на вид безопасных растений: вот розовели среди громадных листьев крупные кувшинки, вот поднимались изящными группками заросли лотоса (Уотер видел его когда-то на картинке у учебнике древней истории, а потому узнал). Несколько в отдалении склоняло метелки нечто, наполненное съедобными на вид зернышками, и какое-то другое нечто, стебли которого были покрыты колючками, плавало возле зеленого островка, окружая его с трех сторон.

   Поколебавшись, Уотер рискнул раздеться и тоже поплавать. Хотя он вдосталь наслушался в свое время россказней о смертельных опасностях, подстерегавших неосторожного купальщика в незнакомых водоемах, но до сих пор все повествования об ужасах неосвоенных планет оказывались элементарнейшим блефом.

   «Если бы море было опасным, девчонка наверняка бы меня об этом предупредила,» – подумалось Уотеру.

   Ему так и почудился ее насмешливый голос: «Какой идиот стал бы запускать в водоемы разную гадость?»

   И точно, никакой ядовитой живности на Уотера не набросилось. Может, что-то где-то там и водилось, но, наверное, это было отсюда далеко. Или предмет, заплескавшийся в воде у берега, показался этим тварям невкусным. Как бы там ни было, никто даже не попытался подкормиться Уотером, наоборот, угощение было преподнесено ему.

   Полакомившись зернышками из метелок, он заинтересовался стеблями, извивавшимися в толще воды. Кроме листьев и шипов, растение густо облепляли крупные наросты, сцепленные по три. Уотер отодрал один нарост – внутри находился орех, недозрелый, но на вкус вполне.

   Вот только вода особой свежестью не отличалась, она была слишком теплой, однако опять же, не везде. Поверхность моря только с виду казалась спокойной, в действительности вода текла, и отдельные струйки ее были разными на ощупь. Чуть подальше от берега, за кувшинками, проходило невесть откуда взявшееся холодное течение, и было очень приятно после палящего зноя местного солнца нырять в прохладу, чтобы перехватывало дух, а потом вдоволь нежится в теплых волнах на мелководье. Уотер качался на спине и воображал, что лежит в ванной. Ванны у него дома не имелось, но он много раз видел эту штуку в кино. На лицах актеров было написано блаженство. И поскольку именно блаженство испытывал Уотер, нежась в окружении водяных лилий и без них, то он мог считать себя очутившимся где ему заблагорассудится: 150 метров прибрежной полосы давали простор для любых фантазий, лишь закрой глаза.

   Обратная дорога в домик с изображением пантра на воротах заняла у Уотера раза в два больше времени, чем путь вниз, зато вернулся он с богатым уловом.

   – Что мы со всем этим будем делать? – ахнула девчонка, увидав его добычу.

   – Мисс недовольна? – поднял Уотер бровь, изображая крайнее удивление.

   – Довольна, но... У нас нет холодильника!

   – Можно еще засолить, – Уотер придал своему голосу снисходительность.

   – Так и соли нет!

   – Совсем?!

   – Да. То есть практически нет. Я как-то не подумала, что когда кончатся концентраты, и нам придется переходить на местные овощи, их надо будет подсаливать. Что мы будем делать, Уот?

   – Значит, я старался зря, – опустился на пол Уотер. Вся накопленная за день усталость вдруг навалилась на него неподъемной массой.

   – Да нет же! Рыба не пропадет, я что-нибудь придумаю. Я постараюсь. Но что мы будем делать через 3 дня? Вся пища будет нам казаться безвкусной!

   Девчонка была просто в отчаянии.

   – Разве нельзя слетать за?

   – Можно, но нежелательно. Мы же робинзоны, ты забыл?

   Уотер подумал.

   – А если выпаривать морскую воду? Так добывали соль некоторые, я смотрел по видео.

   – Наше море не соленое. И вообще на нашей планете соль большая редкость.

   – А как же вы без нее живете?

   – Когда находят, то делают запасы.

   – Значит, и здесь они где-то должны быть?

   – Конечно. Были. Только вряд ли что осталось.

   Уотер снова подумал.

   – Ерунда, – сказал он. – Никогда не бывает так, чтобы склад выгребался под метелку. Нам с тобой и нужно-то всего пару килограмм. Давай-ка сюда твою карту. Ну, помнишь, ты ее таскала? План города?

   – Вот он, – сказала девчонка совершенно убитым голосом, вытаскивая из своего рюкзака сложенный в восьмеро огромный лист. – Только там нет никаких складов.

   – А что есть?

   – Магазины.

   – С них и начнем. Только не сейчас. У меня просто копыта подламываются от перебежек. На сегодня-то хоть соли хватит, горе-хозяйка?

   – Ужин давно ждет.

   – Ужин? – Уотер глянул в окно: солнце из прихожей не было видно, но когда Уотер завершал свой сегодняшний поход и открывал калитку, оно стояло еще высоко.

   – Разве ты еще не проголодался?

   – Вообще-то нет, хотя жареной рыбы я бы поел.

   – Жареной не получится, – вздохнула девчонка. – Жира нет.

   – Нет так нет, – пожал плечами Уотер. – А что у нас есть?

   – Можно сварить. Или испечь.

   – Так испеки.

   Он прислонился к стене и, протянув девчонке связку рыб, принялся наблюдать за дальнейшими действиями своей хозяйки, а когда та, приняв добычу, отправилась на кухню, встал и двинулся за ней. Там, усевшись на подоконнике, он вытянул ноги, уперев их в косяк окна, и принялся смотреть дальше. Девчонка занервничала.

   Впрочем, с процессом потрошения его мисс справилась довольно уверенно. Заминка возникла, когда оказалось, что и запекать рыбу не в чем. То есть, духовка имелась, но отсутствовала тара, в которой полагалось бы возлежать рыбе при запекании.

   – Я лучше отварю, – неуверенно произнесла девчонка.

   – Можно обернуть в листья, – сжалился над ней Уотер.

   – Какие еще листья? – девчонка надулась.

   – Любые, лишь бы не горькие. Чешую тогда снимать не обязательно.

   – И все-то ты знаешь... – оскорбительное продолжение реплики она благоразумно опустила.

   – Кино надо чаще смотреть, – отпарировал Уотер.

   – Хорошо, попробую.

   И побежала в сад.

   «То ли еще будет, дорогая, – думал Уотер, снисходительно глядя ей в след. – Ты у меня быстренько отучишься нос задирать!»

   Рыба получилась на славу. Уотер проглотил свою порцию, и ему показалось маловато. Он хотел было намекнуть свой мисс, чтобы она приготовила еще, но передумал.

   – Я пошел к себе, – сказал он вместо этого. – Ко мне не заходить и до утра не беспокоить. В общем, встретимся за завтраком.

   – Хорошо, – девчонка покорно кивнула головой. – Тебя разбудить или сам проснешься?

   – Только сам. И сегодня, и завтра, и всегда.

   Эти слова Уотер произнес, уже поднимаясь по лестнице, но достаточно громко, чтобы девчонка могла их слышать. Он сказал их просто для куража, на самом деле он не испытывал ровно никакого неудобства, будучи утром разбуженный матерью, если она это делала вовремя. В данном случае, однако, он сам пока не знал, когда захочет проснуться, потому что, направляясь в мансарду, вовсе не собирался там зависать. Наоборот, он намеревался покинуть свои апартаменты как можно скорее, но покинуть тайно, чтобы девчонка о том не пронюхала. Уотер отправлялся в поход по магазинам.

   Заперев дверь своей спальни изнутри, он выбрался из окна на карниз и перелез на кровлю. Перебравшись на тыльную часть дома, он спустился на крышу ближайшей хозпостройки и вскоре уже был на земле. Поскольку окно кухни смотрело с фасада, то он не стал выходить на улицу через калитку, а выбрался задами к соседнему дому и очутился на центральной улице яруса. Улица эта вела прямехонько на площадь, вокруг которой, согласно плану города, располагались магазины. Всего таких площадей было двадцать, по одной на каждый ярус, так что было где развернуться, но разумней было начать со своей. И Уотер разумность проявил.

   Между прочим, на плане площади именовались фонтанами, точно так же их называла и девчонка. Там, за фонтанами, начиналась деловая часть города, то есть заводы, мастерские, учереждения и вместо множества частных садов значились парковые линии, по две на каждый ярус. В общем, там делать было практически нечего, и дальше площадей можно было свои помыслы не устремлять.

   Занятый приятными размышлениями, Уотер не успел оглянуться, как очутился вблизи небольшого скверика, обсаженного по периметру густой древесной растительностью. Растительность эта была столь высока, что за ней совершенно терялись дома на противоположной стороне. Не продумай Уотер заранее свой маршрут, он бы точно решил, что вот-вот очутится за городом. Но память подсказывала: пугаться не стоит, впереди по курсу то, что требуется, то есть площадь.

   Подойдя, он понял, что когда-то деревца располагались свободно относительно друг друга и были вполне компактного размера, но теперь все пространство между вытянувшимися в длину стволами заполняла молодая поросль неизвестной породы, и взору людскому являлся дикий лес во всем его первозданном, чуждом человеку виде.

   Каменные дорожки, правда, не позволили стихии совсем уж возобладать над разумом, четко указывая: проход здесь. Уотер сделал шаг, другой. Листва раздвинулась – и он замер, ошеломленный. Посреди зеленой лужайки на камушке, брошенном в центр струящегося потока, лежал огромный каменный букет. Ничего прекраснее Уотер в жизни не видел. Это был букет до боли знакомых ему земных цветов, невесть кем оставленный возле кипящей брызгами воды. Уотер так и ринулся к возникшему перед его взором видению. Вблизи букет не так бил по нервам, но зато казался еще прекраснее. Это было нечто, способное очаровывать так, как может очаровывать лишь подлинное искусство. Субъект, склонный к романтическим грезам, точно бы на месте Уотера впал в транс. Уотер ко впадению в транс склонен не был, но и он долго не мог оторваться от созерцания фонтана.

   Основу букета составляли 5 огромных роз: белая, алая, розовая, кремовая и темно-пурпурная, какие в просторечии называют черными. Выше поднимались красные тюльпаны и белые лилии, пересыпанные мелкими голубыми незабудками. И цветы, и листья со стеблями казались сделанными из драгоценных камней. Уотер, конечно же, догадывался, что видит перед собой всего лишь имитацию драгоценностей, пустые стразы, но иллюзия была полной.

   То есть, была бы, если бы сквозь лепестки, стебли и листья не просвечивала основа букета – какой-то желтый, отполированный до сияния металл, цветом похожий на бронзу. Металл этот выходил на поверхность сердцевинками незабудок и лентой, обвивавшей букет. Уотер долго размышлял, что бы это мог быть за сплав, но так ничего и не придумал.

   С большим трудом оторвавшись от созерцания каменного чуда, Уотер поглядел налево. Домов из-за деревьев по-прежнему не было заметно, зато он увидел, что кроме клумб площадь украшали аккуратные кустики шиповника. Казалось, они располагались в полнейшем беспорядке, но зато цвели, причем как-то необычно: на каждом кусте были и цветы, и плоды одновременно. Шиповник одурманивающее пах розами, и у Уотера снова защемило в груди. Он отвернулся и опять застыл, окончательно придавленный. Растительность хотя и не занимала всего пространства площади, но шла от самого барьера, то есть от той десятиметровой стены, которая обозначала переход на соседний ярус. Однако вместо стены Уотер увидел картину. И на картине были люди!

   Уже само зрелище нарисованных не для рекламы огромных человеческих фигур не могло его не поразить – улицы и дома Спейстауна украшала абстракция. Но картина изображала тех, кто покорял планеты и создавал обитаемые миры. Героев.

   Центр картины занимала легкая, кажущаяся невесомой фигурка танцующей девушки. У Уотера дух захватило, до чего девчонка была красива. Она была то, что называется «секс-эпил», она была просто потрясающа. На девушке было облегающее платье голубого цвета, украшенное блестками по вороту и рукавам, и синие туфельки-лодочки. Белокурые волосы небрежно рассыпались по плечам. Ни в позе девушки, ни в ее улыбке не было и тени вульгарности, но Уотеру на миг почудилось, что он полжизни бы отдал, согласись его полюбить такая красотка.

   Остальные персонажи картины тоже были выразительны, каждый по-своему. Вот русоволосый человек в скафандре катается на коньках. Необычных коньках – роликовых. А вот высокий старик в бирюзовом халате и бирюзовых брюках приветствует собрата по разуму. Тот, с круглой как шар головой и зеленый, стоял, вложив свои гибкие щупальца в человеческие ладони. Как крепко держатся они оба за руки, и какое доброе у человека в халате лицо!

   Картина располагалась несколько неправильно: левая часть ее была длиннее правой, но краски все еще хранили свежесть. Она казалась только что нарисованной – по крайней мере, издалека. Уотер подошел поближе и понял, почему. Картина был вовсе не нарисована, нет – она была составлена из кусочков камня, искусно подобранных по цвету и пришлифованных так, чтобы между отдельными фрагментами не получалось зазора. Это было искусство точно такого же уровня, что и каменный фонтан!

Прогулка

   Без сомнения, Сэм с Морем незря перестали бояться не дотянуть до счастливого возвращения в свой мир.

   – Здесь тоже можно жить, – сказал однажды Сэм. – Если имеешь работу.

   – Или много денег, – насмешливо отозвался Морей.

   – Угу, тогда бы совсем верняк. Ну что бы этому старому жадюге не отвалить нам побольше кредиток?

   – Или не сделать тебя премьер-министром. Молчи уже, кредитор! Скажи спасибо, если дедок вообще не забудет нас через пару месяцев!

   – Не боись, не забудет! Ему помощники во как нужны! Заметил, как он в нас вцепился?

   – Ну и оставайся, если тебе здесь так понравилось.

   – Ха! Оставайся! Нет уж! А только и здесь жить можно.

   Да, в общем и целом жить Сэму с Морем было можно. Если жить с оглядкой. Сначала, помня гостиничный опыт, парни договорились выдавать хозяйке не больше, чем по 5 кредиток ежедневно, то есть платить только за одну ночевку вперед. Но заработок был нерегулярным, и постепенно само собой установилось, что получив на руки 10 кредиток, парни стали отдавать хозяйке либо всю сумму полностью, либо наоборот, приберегать про запас, в зависимости от того, сколько дней подряд им удалось проработать. Целесообразнее было остаться без обеда, чем без завтрака, ужина и ночлега под крышей. А вскоре жизнь преподала им еще один урок.

   В тот раз они вновь получили на руки аж по 15 кредиток и от радости слегка обалдели. Пять дней подряд у них была работа, и у каждого на руках скопилась значительная сумма, кредиток этак по 30.

   – Гуляем, – предложил Сэм.

   Гульнуть – это было бы здорово. Но как?

   – Здесь есть такая улица – Развлечений. Слышал?

   – Слышал, – с сомнением отозвался Морей. – Но я не верю, чтобы там можно было путем получить удовольствие. Скорее всего, там все «индастри». Те же игровые автоматы, только числом побольше.

   – Ну и что? Зато девочки есть.

   – Девочек всюду полно.

   – Ты понимаешь, о чем я говорю.

   – И я про то же.

   – Значит, не идешь?

   – Нет.

   – Ну, я один.

   Морей пожал плечами. На метро они сели вместе, но Сэм вышел раньше, а он решил проехать до Центрального парка. Морей устал от толчеи, от пыли и газовых выхлопов, от назойливых огней рекламы. Небоскребы его угнетали. На Безымянной во всех населенных пунктах и вокруг них было много зелени, здесь же вдоль улиц тянулись ровные рядочки газонов – и все. «В целях безопасности», – как объяснили Морею.

   «Центральный парк», – объявил репродуктор.

   Морей встал и вышел. Вскоре он уже шагал вдоль по главной аллее рукотворного лесного массива, невольно сравнивая его с ему привычными. Забыть о том, что он в Спейстауне, ему никак не удавалось.

   Был март месяц. Погода стояла теплая, хотя зима все еще давала о себе знать. Впрочем, листочки на деревьях уже распускались, а снега не было и следа. Некоторые аттракционы уже работали, и это усиливало впечатление. От всесильной «индастри» и здесь невозможно было спастись, а павильон игровых автоматов, возникший на пути Морея, и вовсе заставил его свернуть на боковую аллею. Каждому человеку иногда хочется побыть одному, и бывает, когда ноги несут его неизвестно куда, лишь бы подальше от людей. И Морей тоже побрел туда, куда поглядели его глаза и повела узкая асфальтовая тропинка.

   И так он шел то медленно, то быстро, погруженный в свои собственный мысли, как вдруг взгляд его наткнулся на нечто, чему в парке было явно не место. То есть, может, и место, но не в такой позиции. Рядом с пешеходным тротуаром, прямо на старой, побуревшей траве лежал человек! Девушка, завернутая в плащ с капюшоном. Она лежала навытяжку, лицом вверх, и плащ покрывал ее тело почти полностью. Видны были только нарядные босоножки, странно выглядевшие на фоне голых прутиков бордюрного кустарника и жухлой, едва начавшей пробуждаться к жизни растительности.

   Надо сказать, лежавшая на земле девушка была прехорошенькой. Волнистые белокурые волосы выбивались из-под капюшона, падая на лоб, высокий и чистый. Черты лица были правильны, а пухлые губки небольшого рта были сложены в горькую гримаску.

   Сначала Морею показалось, будто девушка спит, и он совсем уже собрался пройти мимо, но вдруг сообразил: кто станет ложиться спать среди бела дня на виду у всех? Что-то здесь было не так! Он остановился, повернулся, приблизился и наклонился.

   – Вам плохо? – спросил он, не зная, что предпринять.

   Девушка застонала и открыла глаза. Глаза эти оказались голубыми и бездонными, как само небо.

   – Кто вы? – спросила она с легким испугом в голосе.

   – Не бойтесь, я только хотел вам помочь, – сказал Морей, сам себя не понимая. Ему полагалось в данной ситуации испытывать сочувствие, но вместо этого он как последний изувер любовался личиком прелестной обладательницы глаз цвета неба.

   – Так помогите же, – капризно проговорила девушка. – Дайте руку, я встану.

   Морей протянул руку и помог девушке подняться. Она оказалась высокой и стройной. Накидка, застегнутая на одну верхнюю пуговицу, причем неправильно, так что одна пола оказалась выше другой, обрисовывала нечто отлично сложенное.

   – Что ты здесь делаешь? – задал вполне правомерный вопрос Морей.

   – Здесь? А где я нахожусь? – был ответ.

   – Вот те раз! Там же, где и я! В этом парке!

   Девушка повела вокруг себя затуманенным взором и проговорила удивленно:

   – В самом деле... Похоже...

   – А что бы это должно было быть? – спросил Морей уже с интересом.

   – Кафе «Три нарцисса». Я была там с приятелем и подругой.

   – Похоже, что ты выбрала себе не очень удачного приятеля, – не удержался Морей от маленького нравоучения. – У тебя плащ неправильно застегнут. Дай я перестегну.

   И он протянул руку к девичьей груди.

   – Я сама, – отстранилась девушка и взглянула на него с тем лукавым выражением глаз, которое ясно давало понять: забота парня вовсе не была ей неприятна.

   Она распахнула плащ, мимолетом продемонстрировав достоинства своей фигуры, и снова запахнула его, застегнув, и на этот раз правильно, на все пуговицы.

   – Вообще-то странно, конечно, – произнесла она задумчиво. – Я выпила совсем немного...

   Любому человеку, даже если бы он был недоумком, стало бы после этих слов абсолютно ясно, на какой сорт девушки он напоролся. Морей недоумком не был. И он сказал:

   – Пошли куда-нибудь.

   – Пошли, – немедленно согласилась девушка. – Там дальше есть кафешка. Погреемся. Я чуток продрогла. А ты?

   Морею не было холодно, но если дама хочет выпить чашечку кофе или съесть пару пирожных – почему бы не доставить ей такого удовольствия?

   – Я тоже продрог, – зачем-то соврал он.

   – Закурить не найдется?

   – Я не курю.

   Он и в самом деле не курил. На Безымянной среди молодежи как раз возникла мода на здоровый образ жизни. Морей с Сэмом считали себя адептами такового и, следовательно, не курили и не употребляли одурманивающих веществ и стимуляторов. Даже кофе они предпочитали суррогатное.

   Однако, было похоже, что девушка и впрямь совершенно закоченела. Она припала к плечу Морея, и он почувствовал, как ее бьет крупная дрожь. Сообразительный парень распахнул бы куртку и, обняв девушку соответствующим образом, постарался бы ее согреть. Что Морей и попытался проделать.

   – Вы меня неправильно поняли, – сделала строгий вид девушка и снова отстранилась.

   – Мне показалось, вам холодно, – напомнил Морей мягко. – Чего ты испугалась? Полезай мне под крыло, и полетели в твои «Нарциссы».

   – Это не «Нарциссы», – возразила девушка и, поколебавшись, нырнула в указанное место. «Лететь» в такой позиции было совершенно невозможно, да оно и не требовалось. Девушка перестала дрожать, и они вдвоем просто шли, куда она указывала. И Морея ничуть не волновало, что кафешка, о которой говорила девушка, все никак не показывалась.

   Вдруг, свернув очередной раз то ли налево, то ли направо, Морей с удивлением обнаружил, что дальше пути нет. На тропинке, по которой они брели, уже стояла другая парочка. Двое парней. И у одного из них в руках – бластер!

   Испуганно ойкнув, девушка буквально повисла на плече у Морея. С трудом отцепив ее руки, Морей высвободился и распрямился, так что девушка на мгновение очутилась впереди него.

   – Ну ты, уточка голубоглазая, – услышал он и увидел, как второй из стопорщиков, тот, что был без бластера, замахнулся с явным намерением ударить перепуганное создание.

   Реакция у Морея была отменной.

   – Через мой труп, – быстро сказал он и, схватив девушку за плечи, отстранил ее, закрыв собой и очутившись таким образом совсем близко от дула бластера. – Что вам надо?

   – Это другой базар, – ухмыльнулся персонаж с опасным оружием, крутя его перед самым носом у Морея. – Вали отсюда вперевалочку, уточка, – кинул он девушке.

   И, скосив глаза, Морей увидел, что его подзащитная чудесным образом испарилась.

   – Я весь внимание, – сказал он.

   – Кошелек сам отдашь, или тебя обыскивать?

   Морей умел драться, но был не из тех, кто обожает демонстрировать это на каждом шагу. Конечно, бластер запросто мог оказаться незаряженным, но с другой стороны, Морей уже знал, что человеческая жизнь на Тьере ценится не дороже муравьиной.

   – Сам отдам, – поколебавшись, ответил он. И, достав из внутреннего кармана куртки бумажник, он кинул его грабителям.

   Второй бандит, тот, что был без бластера, бумажник поднял, открыл, вынул деньги, пересчитал их и достал кредитную карточку. «Бонев Морей», – прочитал он вслух.

   – Отдай ему, – скомандовал первый грабитель. – Ты где обитаешь? – спросил он у парня, когда карточка благополучно оказалась у того в руках.

   – В Доках.

   – Кадровый, значит?

   Морей мрачно промолчал. К чему было объяснять? Давить на жалость он не умел, да и не собирался этого делать. Деньги его, заработанные с таким трудом, все равно уже пропали.

   – Кинь ему мелочи на подземку, чтобы не тащиться пехом.

   – Лови!

   И две монеты полетели Морею под ноги. Сложив руки на груди, Морей мрачно глянул на двух бандитов и больше не шевельнулся. Тот из них, что был с бластером, ухмыльнулся и сказал второму:

   – Пошли.

   – А монеты?

   – Поднимет.

   Монеты Морей, действительно, поднял. Несколько погодя. Деньги были его, чего там было стесняться, особенно когда никто не видит. Подняв их, он поискал глазами девушку. Девушки не было, и он побрел к выходу из парка. Настроение у него было подавленное.

   «Вот и повеселился, – думал он. – Ух Сэм будет ржать, когда узнает! Если кто расскажет ему, конечно. Но только рассказчиком этим буду не я.»

   Дома его ждала еще одна неприятность. За угол старухе надо было платить вперед, заранее. Те 10 кредиток, что он отдал 2 дня тому назад, уже считались погашенными, и сегодня ему как раз следовало внести плату. А что было вносить? Вспомни Морей вовремя об уплате, он бы снял со своего банковского счета толику монет и был бы полный порядок, но, будучи в растерзанных чувствах, он ни о чем не мог думать, кроме удара по самолюбию, нанесенного ему судьбой. Он спасовал! Испугался какого-то дохлого бластера! Отпраздновал труса!

   – У меня сегодня нет денег, – сказал он, едва переступив порог развалюхи, где обитала семья главы артелки. – Пустите переночевать, я завтра верну.

   – Садись ужинать, – вздохнула хозяйка. – Ты парень честный, только малость глупый еще. Случилось что?

   – Да... Прогулял, – запинаясь, проговорил Морей.

   – А вином не пахнет! И травкой не несет... Нет, голубчик, тебя обули, можешь даже не рассказывать. Мы-то люди опытные, знаем. В следующий раз, если пойдешь в город, передавай деньги с моим оболтусом. Он хотя и бездельник, а матери отдаст.

   «Бездельник» кивнул в знак согласия.

   Сэм вернулся поздно и тоже без единого гроша, зато очень веселый и пошатываясь. Утром он позавтракал как ни в чем не бывало, а по дороге на работу расхвастался:

   – Ну и кутнул же я вчера! Обалдеть! А ты как?

   – А я с такой девчонкой познакомился! Просто блеск! – выдал Морей половину правды.

   – Ну и как? Что-нибудь оторвалось?

   – Пока нет. Куда было торопиться?

   – Пентюх ты! А вот у меня... – и Сэм принялся в подробностях размазывать вчерашние забавы. Закончил он очередным предложением:

   – Пойдешь в следующий раз со мной?

   – Нет, – отказался Морей. – Я не люблю продажных и доступных. В них чего-то нет. Как соли в обеде.

   – А та, твоя вчерашняя дева? Она была соленой?

   – Даже очень.

   О том, какое количество соли ему довелось проглотить, Морей благоразумно промолчал. Зато он очень красочно описал внешность девушки, ее потрясающую фигуру и бездонные, словно весеннее небо, глаза.

   – Представляешь, белокурые волосы и черные ресницы! – пытался он втолковать Сэму, чтобы тот вполне мог оценить предмет его обожания.

   – Крашеные, наверно.

   – Нет, натуральные. С пепельным оттенком и вьются.

   – От искусственной завивки.

   Артельщик, слушавший их разговор, невольно засмеялся.

   – Натуральные платиновые блондинки у нас большая редкость, – пояснил он.

   – И у нас, – согласился с ним Сэм. – Я лично ни одной не видел.

   – Значит, увидишь, – не сдавался Морей.

   По правде говоря, он не имел ни малейшего представления о том, натуральным ли был цвет волос у девушки, на которую он случайно наткнулся, но ему вдруг отчаянно захотелось, чтобы не только волосы, но и сам девушка оказались настоящими.

   В тот день им поработать не довелось, и на следующий тоже. На третий весь заработок ушел на возврат долга хозяйке квартиры. А на четвертый, вручая каждому его деньги, глава котла спросил Морея:

   – Твою долю придержать?

   – Вообще-то я сам хотел донести денежку до твоей матери, – удивился тот.

   – Разве ты наплел насчет блондинки?

   По правде говоря, Морей уже почти забыл о своем недавнем приключении, и в данный момент думал вовсе не о нем. Поэтому он удивился, и совершенно искренне:

   – Какой блондинки?

   – А вон той. Стоит и на тебя курс ладит. Она?

   Морей обернулся. Возле одного из пакгаузов, скромненько присоседясь, стояла стройная девичья фигурка. Любой, кто бы вздумал присмотреться, смог бы заметить, что и все остальное, приложенное к фигурке, вполне соответствовало описанию Морея: и пухлые губки, и правильный овал лица, и бесподобные белокурые волосы.

   Сердце Морея учащенно забилось.

   – Она... – проговорил он, чувствуя, что улыбается самым глупым образом.

   – Как ты меня разыскала? – спросил он девушку, подойдя к ней.

   – Случайно проходила мимо. Гляжу – ты, – ответила она, тоже улыбаясь.

   Морей не поверил. Да и в самом деле, что она могла делать в Доках, чтобы «проходить случайно»? Здесь был не парк!

   – Я провожу тебя, – проговорил он, стараясь придать своему голосу серьезность. – Тебе в какую сторону?

   – Вообще-то все равно, лишь бы куда-нибудь отсюда, – отвечала девушка, демонстрируя этим полнейшее пренебрежение к логике.

   – Тогда в парк?

   – Нет, в парк нельзя, – живо возразила девушка. – Там грабят.

   – У меня сегодня нет денег, – засмеялся Морей. – Я в пролете.

   – Зато у меня есть. Ты же не хочешь, чтобы я осталась без кофе?

   – Тогда в «Нарциссы»?

   – «Нарциссы» тоже отпадают. Знаешь, поехали в «Кафе Роз». Это не очень далеко отсюда. И по дороге домой, – добавила она вдруг.

   Морей погрустнел. Получалось наоборот: не он вел девушку в кафе, а она его.

   – Давай встретимся в следующий раз, – сказал он. – Я провожу тебя – и назад.

   – Какой ты чудак! – засмеялась та. – Думаешь, если ты не Рокфеллер, то и конец любви? Сегодня я тебя угощаю, завтра – ты меня, вот и будет тип-топ.

   – Но я не кадровый, – признался Морей. – Откуда я знаю, будет ли тип-топ завтра, если я сам не в курсе?

   Девушка остановилась и внимательно на него посмотрела.

   – Разве ты не?... А я думала... – начала было она, но тут их толкнули, и они были вынуждены продолжить спуск к эскалатору.

   – Нет, я приезжий. Я случайно оказался здесь. Так что кавалер из меня плохой.

   – Ну и пусть, – тряхнула белокурыми волосами девушка. – Когда-нибудь у тебя все равно будут монеты, я уверена. Ну пожалей несчастную космоградочку, помоги ей истратить кучку паршивых кредиток! Ты обещал меня согреть, помнишь? А джентльмен должен выполнять свое обещание!

   Так, болтая, они сели в поезд и незаметно для себя Морей переменил мнение насчет того, красиво или нет принимать угощение от девушки. Здесь была другая планета, другие обычаи, и он был не виноват, что очутился на мели. И вообще, надо было быть последним ослом, чтобы бросать девушку только оттого, что у нее есть деньги, а у тебя нет. Морей ослом не был.