Текст книги "Башни Эквеллора (СИ)"

Автор книги: Ирина Ростова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

Глава 5

– Такое чувство, что здесь целую вечность никого не было, – сказала Мист, прислушиваясь и принюхиваясь. – Или несколько месяцев, хотя бы. Все очень мертвое.

– Мист, успокойся, это, прежде всего, катакомбы, – вздохнул Торрен. – Тут все и должно быть мертвым.

– Это, прежде всего, в прошлом – путь спасения, теперь – путь контрабандистов, – не согласилась Мист возмущенно, но довольно тихо. – Поэтому давайте поосторожнее и потише. – Как скажешь, – зычно согласился Торрен и его голос пугающим эхо пронесся вперед них. Мист поежилась от жутковатого звука, а сам автор этой какафонии смущенно стушевался и, наонец, заткнулся.

К счастью, им, хотя бы, не нужен был дополнительный свет, несмотря на то, что тени вокруг быстро сгустились до чернильного подземного мрака. Ночное зрение Торрена, наколдованное, кажется, уже вечность назад в Мостках, как ни странно, все еще работало, а Эррах, от рождения наделенный способностью видеть в сумерках, как любой эльф, с момента вселения Зубастой Тьмы вообще перестал испытывать трудности в темноте – напротив, появились проблемы с ярким дневным светом, который теперь причинял ему боль. В итоге они все равно двигались несколько более заметно и шумно, чем предпочла бы поминутно прислушивающаяся ко всему Мист, но напоминали скорее семейство фыркающих ежиков на прогулке, а не ломящегося через бурелом лося, что немного утешало.

– А ты хоть знаешь, куда идти-то? – деликатно подергал ее за плащ Торрен, затормаживая целеустремленное движение.

– Я знаю, куда идти по схеме Терновника. И я знаю, как я считаю, что стоит идти. И эти два маршрута пересекаются только частично.

– И как мы сейчас идем?

– Тор, ты издеваешься? – Мист даже остановилась, чтобы показать вперед и назад, где в обе стороны расстилался относительно прямой коридор без ответвлений.

– А, значит, пока частичное пересечение, – умно покивал Торрен. Мист внимательно посмотрела в его честное лицо, полное искреннего внимания, и не нашлась, что ответить, поэтому просто продолжила путь, до первого ответвления: впрочем, и Терновник, и она тут избирали один и тот же путь, потому что слева лежали, собственно, катакомбы – массовые захоронения, оставшиеся с той самой памятной войны триста лет назад.

Однако, первые же шаги по правому коридору заставили Мист хмуриться и сомневаться: ей почему-то чудилось, что впереди тупик или препятствие – правда, довольно далеко впереди. Может быть, там не отмеченная на карте дверь?.. И чем дальше они шли, тем сильнее становилось ощущение тупика, хотя тоннель, аккуратно выложенный камнем, вроде бы ровно шел сквозь толщу земли, даже без уклона, и в душном воздухе чувствовалась классическая пыльная затхлость, без дуновения, без ветерка.

– Я знаю это твое выражение, – прокомментировал Торрен, заглядывая в лицо Мист сбоку. – Оно означает, что ты уверена, что впереди будет только хуже.

– Примерно так и есть, – нехотя согласилась Мист.

– Ты пессимизь, – радостно сообщил ей Торрен, радуясь возможности вернуть оскорбление, да еще и интеллектуально использовав антоним.

– Откуда ты слово-то такое знаешь, – подивилась Мист. – Эррах подсказал?

– Эй! – Торрен обернулся на эльфа, тут же выдавая происхождение своих неожиданных знаний. – Ты обещал не говорить!

– Я обещание выполнил, – отозвался тот.

– Что, ты не говорил, ты НАПИСАЛ? – подозрительно уточнил Торрен, по мере возможностей нависая над приятелем.

– Нет. Я не говорил и не писал.

– Ты меня недооцениваешь, – фыркнула Мист. – Я что, плохо знаю вас обоих? Ясно же, что сам ты это слово не знал, значит, либо нашел в словаре, либо у кого-то спросил. Энциклопедические изыскания – слишком радужное предположение, учитывая твою тягу к знаниям, так что, скорее всего, спросил. А Эррах со своим вокабуляром – самый логичный кандидат в словари. Не говоря уже о том, что ближайший. Так что я просто догадалась.

– Вот развелось умников, – проворчал Торрен. – Хоть пепла нажрись.

– Зачем это?

– А вот чтоб вы, умники, придумали, зачем, – съязвил парень, нахохливаясь. – Вы ж все знаете, а что не знаете, то догадаетесь.

Несмотря на легкость беседы, тучи в голове Мист не убывали, напротив, сгущались: ощущение близости тупика усиливалось, и казалось не физическим, в смысле препятствия на пути, а почти что метафизическим, описывающим ситуацию в целом.

Ход неожиданно резко вильнул вправо, заставив Торрена отодвинуть Мист и самому первому сунуть нос за крутой поворот. Однако, оттуда на него посмотрела в ответ не смертельная опасность и не засада неведомых врагов, и даже не ошалевшие контрабандисты.

– Вот же… задница, – немного растерянно сказал он, поворачивая целиком, и его спутники поспешили заглянуть за угол тоже.

– Мде, – согласилась Мист, разглядывая перегораживающую проход от и до осыпь, состоящую из земли вперемежку с глиной и вывороченными из стены камнями кладки. – Определенно, не дверь.

– А должна была быть дверь?

– Я надеялась, что нам повезет, и тут все-таки будет дверь, – сморщила нос Мист и задумчиво потерла багровый шрам на запястье. – Но повезло не очень.

– То есть, ты знала, что мы топаем в тупик? – не преминул потыкать ее носом в проблему Торрен. – Но ничего не сделала?

– Но повезло не очень, – повторила Мист, пожав плечами, и философски добавила. – Ладно, пойдем через катакомбы. Трупов у нас, вроде, никто не боится.

– Некоторые у нас и сами, так сказать, немного трупы, – поддакнул Торрен. – Хотя вот странно, ты от ходячих мертвецов не шарахаешься, а вот обычных, смирных почему-то недолюбливаешь.

– А чего там долюбливать-то? Труп и труп, – сварливо ответила Мист, шагая обратно к развилке.

– Да ты просто не умеешь их готовить, – хохотнул Торрен.

– Конечно, я же не эльф, – фыркнула Мист. – А вот ты сейчас выдал себя, тайный эльфий шпион!

– Почему, все-таки, вы постоянно шутите про то, что эльфы едят людей? Или детей? – решился уточнить Эррах. – Насколько мне известно, эльфы не едят никаких разумных созданий.

– Вот, – указующе воздела палец вверх девушка. – Ключевое слово – “разумных”. К людям это определение слабо применимо.

– Позволю себе не согласиться, – тактично возразил Эррах таким тоном, словно они спорили где-нибудь в университетских кулуарах, а не посреди душного, тесного подземелья. – Ваэрлэ несомненно относятся к высокоорганизованным формам жизни, стоящим на высших ступенях развития. В конце-концов, вы с Торреном тоже относитесь к этому народу по формальным признакам.

– И вот это как раз серьезный минус для народа по части подтверждения его разумности, – прыснула Мист.

Эррах удивленно замолчал, анализируя полученную информацию, поэтому остаток пути до развилки они миновали в тишине, и движение в сторону катакомб начали в настороженном молчании. Вообще, Мист сильно подозревала, что обвал, который выглядел довольно-таки свежим, был результатом поспешного бегства кого-то из контрабандистов прочь от преследующего его “Вейлариса”, и Терновник банально мог не знать об этом происшествии: на карте проход был уверенно нарисован как открытый, и Мист не видела смысла отправлять их по неверному пути на первой же развилке. Впрочем, она слишком мало знала о крауэнах, чтобы сказать наверняка, но устроить выволочку своему информанту все едино собиралась.

Даже несмотря на то, что карта практически ничего ей не стоила – пять минут работы не в счет. Услуга за услугу, и какой помощью Терновник отплатил за ее вполне качественные усилия с надежным, предсказуемым результатом? Да она была, наверное, одной из двух человек во всем Эквеллоре, кто вообще был способен зарядить артефакт – а вторым был Торрен, чьи способности были куда слабее и скромнее, словно тень магии Мейли задержалась в его теле после вселения.

Чутье подземца рисовало впереди картины связанных друг с другом каверн, более просторных, нежели петляющий коридор, по которому они шли. Этот был просто вырыт: никакой отделки, никакого камня и плит, просто земля и глина, утрамбованные лопатами.

Также спереди дыхало старым тленом, пока только утлой струйкой, но тревожной и ощутимой. Живыми не пахло – и хвала Эйну, если он слышит.

Первая могила попалась им внезапно: Мист споткнулась о пыльную плиту, выползшую почти на середину коридора, и едва не полетела носом в землю, но Торрен успел поймать ее за капюшон, едва не задушив в процессе. Мист задушенно ойкнула, подхватила себя, хватаясь за шею, и резко развернулась к Торрену, пытаясь стукнуть его побольнее в благодарность за некондиционное спасение.

– Тихо ты, – буркнул он, старательно удерживая подругу на расстоянии вытянутой руки. – Можно и не так бурно благодарить за спасение.

– Пепел в душу, – выругалась, наконец обретя голос, Мист. – Спасай аккуратнее.

– Ну, извините, – повинился Торрен. – Глядь. в следующий раз продумаю, подумаю и помогать не стану.

Мист громко фыркнула, резко выдохнув воздух носом, и наклонилась к плите, смахивая с нее землю.

– “Герой с Крайнего Хутора”, – прочитала она, тут же вспоминая Ийиливу и ее звенящий голос. – “Пал за Иммеррейс”.

– Я думаю, тут таких много, – рассудил Торрен, протискиваясь мимо Мист, чтобы идти первым. – Всех не изучишь. Вот потом приедем с экспедицией, или что-то такое. Будем тут исследования наводить.

– Ага, пока мимо контрабандисты шастают. Здравствуйте, господа, вы не знаете, где здесь интересные могильные плиты? – поерничала Мист, с сожалением отходя от захоронения.

Впрочем, Торрен был прав: за ближайшим расширением коридора нашлись уже братские могилы, покрытые огромными плитами с перечислениями имен, практически нечитаемыми под слоями и слоями грязи и земли. Видимо, за этим подземным кладбищем не очень-то и ухаживали – и Мист примерно поняла причину, когда они, медленно продвигаясь по залам и расширенным коридорам, дошли до, видимо, центрального, самого большого, со сводом, отделанным камнем. В середине этого монументального помещения возвышалась могила куда более основательная, чем все остальные: на высоком, в три крутые ступени, постаменте с баллюстрадой, возвышались два саркофага, украшенные полноростовыми лежачими статуями, изображающими усопших. Мист, увлекаемая любопытством, ломанулась вперед под попытки Торрена сдержать ее торопливый шаг.

– Потрясающе, – сказала Мист, изучая оббитые мемориальные таблички. – Это просто потрясающе!

– Потрясающий вандализм? – с сомнением уточнил Торрен, который поднялся вслед за ней, довольно нервно оглядываясь. Это было странное место: сюда словно бы просачивалось немного света, и это сбивало с толку и мешало ночному зрению.

– Именно, – подтвердила Мист, обходя по кругу захоронение и изучая все детали не только глазами сквозь глубокий сумрак, но и руками, пальцами. – Смотри, их обоих уродовали, причем специально. У женщины разбито лицо, у мужчины отколоты волосы с боков. Или уши, – добавила она, кладя руки по бокам выразительного лица, неимоверно похожего на лицо Мейли до того, как кто-то (или что-то) изуродовало его. – Могу поспорить, что мы видим перед собой того самого Иммеррейса, в…значительной части его красы. А вот тот портрет, про который говорил Терновник, вполне может быть и фальшивкой, призванной создать определенный облик.

– У потомков смешанных браков, – сказал, тоже наклоняясь к статуе, Эррах. – Зачастую прослеживаются черты обеих рас. У нашего героя могли быть острые уши, за что он их, в своем каменном воплощении, и лишился. Но и тут можно проследить некоторые особенности: его форма челюсти скорее эльфийская, для более мелких зубов.

– Он похож на Мейли, ар-Маэрэ Иллемэйра, – уверенно сказала Мист, непроизвольно проводя по каменным скулам. – Очень. Он точно был его сыном, а не мельника или святого Амайрила.

– Видимо, это не слишком льстит самолюбию его потомков, – тихо сказал Эррах, переходя к другой могиле. – Поэтому он не дождался почета к своему мавзолею. Как и его вторая супруга.

– Ей досталось, – Мист с трудом отошла от могилы Иммеррейса, прощально проведя по его гладкой, холодной щеке. Удивительно: если предок Виля в самом деле был сыном Мейли, то их университетский приятель был прямым потомком последнего Багрового Мага. Это было удивительно – но, с другой стороны, а что это ему дало?…

– Я полагаю, одним удалением ушей нельзя было решить проблему, – сказал Эррах, что-то измеряя по голове статуи кусочком шнурка с плаща. – Я полагаю, прекрасная вторая супруга основателя этого города была полностью эльфийкой.

– Это ты по этим ошметкам понял?

– Пропорции черепа, если скульптор не соврал, эльфийские, – отозвался тот. – Кроме того, ее волосы заплетены в свадебную корону по обычаям моего народа. Придумать такое художник, не знакомый с нашими обычаями, не мог бы.

– А это ничего, что могилу этого вашего Иммеррейса недавно вскрывали? – спросил заскучавший было от антропологических изысканий Торрен, который от нечего делать пялился вокруг.

– В смысле? – не поняла Мист, оборачиваясь к нему.

– Ну, глядь, вот тут свежий скол, – он показал на один из углов каменной крышки. – Вот тут поддевали. А вот тут, видишь, грязь сильно стерта, тут налегали.

– Вот те раз, – потерла запястье Мист. – Разве там внутри не должна быть только камера с пеплом?

– Не обязательно. Там также может быть отделение для личного оружия или других предметов, с которыми покойный завещал себя похоронить, – рассеянно отозвался Эррах, внимательно изучая второй саркофаг на предмет вскрытия. – Гроб лэри не вскрывали. Что бы там ни было, интересовались только ее мужем.

– Глядь, – начал было Торрен, но что именно было “глядь” в этот момент, так и осталось загадкой, потому что с потолка совершенно бесшумно на него свалилась черная густая тень. Что-то такое парень успел почувствовать, потому что за долю мгновения качнулся вперед, и короткий клинок нападавшего впустую свистнул по воздуху. Торрен вывернулся из падения, падая на одно колено и обнажая Хладогрыз для быстрой контратаки: ни секунды не было потеряно, и инерция падения перешла в удар. Тор торопился отвлечь и удержать внимание врага, и, к счастью, ему удалось – не обращая внимания толком на остальных, атакующий прилип к Торрену, осыпая его градом ударов. Он действовал, в основном, левой, вооруженной черным коротким мечом, и защищался кинжалом в правой, двигаясь с такой скоростью, что Торрен еле-еле успевал уворачиваться от атак, кружа на месте и то и дело отступая, пока не пришлось сползти на ступень вниз, отдавая верткому, словно механическому противнику с точными, точеными движениями, преимущество. Враг кружил вокруг Торрена с такой скоростью, посекундно меняя положение и набрасываясь, что Мист, немного придя в себя от неожиданной атаки, не могла решиться пальнуть в него сполохом или попробовать поймать Огненными дланями, а Эррах несколько раз неудачно пальнул из Вейларисова арбалета – противник легко отмахнулся от тяжелых и быстрых болтов, даже не оборачиваясь на эту помеху.

Он продолжал теснить и теснить Торрена, спустив его с лестницы постамента, и продолжил атаку на земле, наскакивая словно со всех сторон, плоть плоти от тревожной тьмы вокруг. Лихорадочно отбивая бесконечные, быстрые, точные атаки, не имея толком времени, чтобы даже контратаковать в ответ, Торрен лихорадочно пытался сообразить, почему Мист не пытается ему помочь – и, к счастью, понял, что Эйиладд Кирин вполне может поджарить и его самого, если он окажется на линии огня. Оценив ситуацию, парень сцепил зубы и под градом ударов стал уходить, шаг за шагом, за край каменного постамента, разрывая линию видимости с оставшимися наверху Мист и Эррахом.

Его противник продолжал наступать, не выказывая ни торжества от явного отступления врага, ни малейших признаков усталости, словно был и не живым человеком вовсе. Выдержать такой темп было непросто – Торрен, хоть и привычный к сражениям и физическим перегрузкам, уже обливался потом от заданного не им ритма боя, теряя остроту реакции и грозя пропустить какой-нибудь хитрый удар. К счастью, особой выдумкой противник не отличался, в отличие от скорости и неутомимости, и не торопился использовать какой-нибудь хитрый трюк, чтобы обезоружить Торрена и разделать его под орех. Или же просто наслаждался процессом загона замороченного врага в угол.

Шаг, еще шаг – только пойми меня, Мист, только пойми! – просил про себя Торрен, теряя, наконец, из виду край плаща подруги.

Мист поняла.

– Эйиладд Кирин, – от нервов Мист рявкнула так, что слова многократно отразились от стен злобным эхо, продолжая звучать уже после того, как яростно-белый, раскаленный сполох пронесся под темными сводами, метя в юркого противника.

Он не обернулся на звук голоса Мист, но в последнюю секунду резко ушел в сторону, оставляя в покое Торрена, и тут же шарахаясь в другом направлении, уворачиваясь от второго Кирина, выпущенного следом за первым. Он невероятным движением вывернулся в этот момент, разворачиваясь к Мист лицом, и понесся на нее, словно переключив цель атаки на более опасного противника. Торрен, ругаясь на чем свет стоит, рванул следом, впрыгивая на пьедестал со своей стороны и пытаясь не загораживать Мист линию магической атаки. – Эйиладд Кирин, – третий разряд магии с искрами вылетел почти в упор в долетевшего уже вплотную врага, и Мист успела в свете заклинания разглядеть мелькнувший узкий бледный подбородок, кончик носа – и противник резко взмыл вверх, уходя от удара, не прерывая движения. – Эийиладд Кирин, – почти с отчаянием выкрикнула Мист, выталкивая из себя очередное заклинание вместе с частицей своей жизненной силы, метя в темную тень, почти вертикально уходящую вверх.

Белый сполох метнулся под сводами, жахнув звуком, словно ревущий язык пламени. Причудливые тени на мгновение изрисовали стены и потолок, а потом внезапно настала тишина, в которой отчетливо было слышно, как откуда-то вдалеке капает вода.

Торрен перетек из одной стойки в другую, не убирая меча, медленно пошел по кругу, присматриваясь и прислушиваясь, а Мист и Эррах нервно переглянулись, опасаясь смотреть вверх, или куда-либо еще, кроме друг друга и Торрена.

– Так, говоришь, она эльфийкой была? – сглотнув ком в горле, светстким тоном спросила Мист и стала рыться в карманах в поисках своего экстренного запаса Серого мира. Она не успела дойти до предела использования Киринов, поэтому пока еще стояла на ногах, но в голове ощутимо помутнело, до тошноты и кругов перед глазами.

– Это вполне витальная версия, и верифицируемая при наличии хоть каких-то местных исторических хроник.

– Надо будет спросить у Элианны, – кивнула Мист. – Интересно, что такого хранилось в могиле Иммеррейса?

– Иммеррейс, – фыркнул Торрен, который все еще подозрительно оглядывался, но меч в ножны пока что вложил. – Подпортился немного, только.

– Сомневаюсь, что это был он, – потерла руку девушка немного нервным движением.

– Но и не Виль, – уверенно сказал Торрен. – Я, грешным делом, подумал, что он на нас напал – и слухи все эти, и фигура похожая, и шаг почти тот же. Но – нет.

– Ты уверен?

– Уверен, – Торрен продолжал зыркать по сторонам, упрекая себя за то, что вообще расслабился с этими исследователями. – Виль правша, причем хитрый, а не техничный, да и вообще предпочитал с расстояния расстреливать, пока я пыхчу впереди.

– Мог научиться? – предположила Мист рассеянно. Ее все еще немного потряхивало от пережитого напряжения.

– Не на столько за столько, – скривился Торрен. – Ты вот, магиня на выгуле, много заклинаний выучила с весны? Вот то-то же.

– Почему мне вместо “магиня” сейчас послышалось “гусыня”? – пожаловалась Мист Эрраху.

– Потому что ты самокритичненькая у меня, – сморщил нос Торрен. – Вы все камни тут облизали? А то нам бы двигаться, пока это что-то не решило, что мы расслабились, и можно опять попробовать.

Мист убрала остаток Серого Мира обратно во внутренний карман куртки и с ложной бодростью уточнила.

– Проверять гроб Иммеррейса не станем?

– Мы не знаем, что там должно было быть, – вставил Эррах. – Поэтому такое мероприятие практически полностью лишено смысла.

– Ладно, – согласилась Мист. – Только боюсь, в коридоре этот…воин будет еще опаснее. Я не смогу даже Кирином запулить.

– Зато в коридоре он не может меня окружить, и стенки будут ему точно так же мешать и ограничивать движения, – проворчал Торрен, несколько уязвленный тем, что, наконец, им встретился на пути одиночный противник его роста (и даже мельче!) который составил ему конкуренцию в фехтовании.

Мист тяжело вздохнула.

– По моему, Тор, ему и ты-то особо не мешал.

– Мешал, – обиделся Торрен. – Просто он какой-то ненормальный. В смысле, он, может, и не человек вовсе. Слишком быстрый, и вообще не сбивал ритм, не менял – люди так не сражаются. Как механизм.